Текст книги "Подарок бессмертия"

Автор книги: Ник Еван

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

Так и сейчас, в одно мгновенье, ход ее мыслей просто остановился, и все ее существо пронзило и поразило понимание этого факта, его неизбежности и неотвратимости. Джо прав, мир действительно изменился, уже изменился, давно изменился. Весь мир, не часть его, не только для отдельных людей, не только для долгожителей и не только для людей. Мир изменился в общем и целом! Он изменился в тот самый миг, когда Рой впервые познал секрет бессмертия, и все дальнейшие события, всего–навсего, неизбежное следствие и часть этого, уже нового мира, который еще пока никому не известен. Все, что они делают, это пытаются найти в нем свое место, приспособиться существовать в мире, о законах которого практически ничего не знают, но пытаются отождествлять его развитие с им известными и удобными представлениями. Претендуя на роль творцов этого мира, они находятся в ни на чем не основанной, слепой уверенности в собственной возможности владеть и управлять бесконечностью. Нереальность и неосуществимость подобных идей угнетала своей очевидностью, а неопределенность и непредсказуемость будущего вызывала неприятное чувство страха перед неизвестностью. Понимание незначительности действий отдельной личности в сравнении с безграничностью многообразия в мире приносило если не пессимизм, то, во всяком случае, спокойный фатализм.

В этот момент мозг Сары вновь обрел способность мыслить. Она резко села в ванне, подняв большую волну и выплеснув воду на пол. Выйдя из этого странного транса, она сидела в ванне, пытаясь собрать мысли вместе и сообразить, что произошло. Сара открутила кран холодной воды, набрала ее в ладони и плеснула себе на лицо. У нее все еще сохранялись остатки только что пережитого состояния, и она с трудом отделяла реальность от фантазий, как иногда происходит с неожиданно проснувшимся человеком. Она гнала прочь не проходящее чувство прозрения, что далеко не все эти мысли ей удастся списать на игру ее воображения.

– Бред какой–то! – сказала себе Сара и энергично поднялась из ванны, снова расплескав воду.

Не вытираясь, она накинула халат и прошла в гостиную номера, оставляя мокрые следы. Окончательно придя в себя, она точно знала, что теперь у нее есть четкий план действий. Отбросив закравшиеся сомнения, она знала, с чего начинать. К Саре вернулись присущие ей целеустремленность и непоколебимая уверенность в способности достичь своих целей.

– Тем более что мир менять я не собираюсь, – с сарказмом вслух подумала она.

Сара взяла телефон и набрала номер. Она успела удобно устроиться на диване, но номер долго не отвечал. Ей пришлось вставать, чтобы сходить в спальню за органайзером.

– Руби? Это Сара, – сказала она, остановившись на полпути и прислушиваясь к голосу в трубке.

Сара обернулась и посмотрела на часы.

– Ах, извини, я не подумала о разнице во времени. Нет, это личный звонок.

Она вернулась на диван и села, поджав под себя ноги. Сара молча слушала Руби, на ее лице несколько раз промелькнули разные эмоции и желание возразить, но она продолжала слушать, не перебивая. В трубке наступила тишина. Сара молчала, выдерживая длительную паузу прежде, чем ответить мягким и бархатистым голосом.

– Я не исчезала, но и тебе ничего не обещала. Руби, зачем нам говорить об этом сейчас? Мы можем отложить этот разговор до нашей встречи. Я, собственно, по этому поводу и звоню…

56

Горький запах черного кофе появился, но долго оставался едва различим в аромате цветущей сирени, наполняющим спальню через приоткрытое окно. Сара открыла глаза в нежном состоянии полудремы и пыталась представить, откуда мог примешиваться этот запах, продолжая лежать на боку без движения и любуясь пестрой картиной цветов в раме окна. Она видела подобную картину в одной из галерей живописи, но не могла вспомнить ни города, ни имени художника. Бодрящий кофейный аромат становился сильнее цветочного и начал разгонять остатки сна. С грацией пробуждающейся кошки Сара сладко потянулась в постели. Закинутая за голову рука уперлась в спинку кровати и ей пришлось сильно выгнуть спину, чтобы вытянуться во весь рост, наслаждаясь напряжением мышц во всем теле. От этих движений простыня съехала в сторону, оголив красивую грудь и одну из длинных стройных ног с широко растопыренными пальцами ступни, от чего сравнение с кошкой усиливалось, и казалось, вот–вот и она выпустит когти. Сара резко расслабила все мышцы, перевернулась на спину и тут же, от неожиданности, мгновенно почти села в кровати, увидев в другом конце комнаты тихо сидящую Руби с кружкой кофе в руке.

– Уф, ты меня напугала, – расслабившись, произнесла Сара с улыбкой и поправляя простыню, которой укрывалась. – Давно ты тут сидишь?

Руби неопределенно повела плечом, молча поставила кружку на подлокотник кресла и задумчиво ответила:

– Не знаю. Не хотела тебя будить… Кофе хочешь?

Сара поправила подушку и осталась в постели в полулежачем положении. Присутствие в комнате Руби раздражения не вызвало, но появилось неуютное чувство беспокойства от сознания того, что Руби неизвестно сколько времени молча наблюдала за спящей Сарой. Не найдя, что сказать по этому поводу, Сара ответила на вопрос Руби.

– Эм, кофе в постель? Это очень приятно, но нет, спасибо! Я предпочитаю завтракать в столовой.

Руби снова дернула плечом. Сара видела внутреннюю напряженность во взгляде Руби и ее желание вернуться к ночному разговору, но решила их игнорировать. Ей совсем не хотелось начинать утро с тяжелых обсуждений одних и тех же вопросов в десятый раз.

Сара продолжила смотреть на Руби с непринужденностью, всем своим видом демонстрируя отсутствие какой–либо неловкости в наступившей тишине и настроении Руби, но про себя задумалась о правильности решения включить ее в свои планы, и до какой степени она сможет ее использовать. Эмоциональная сторона характера Руби и их отношений могла повредить замыслам, и, наверное, ей придется сделать поправку в своих расчетах, насколько она может полагаться на Руби. Дело не в недоверии, она думала о том, что в силу своей импульсивности Руби может совершать нелогичные и непредсказуемые поступки в зависимости от настроения.

Руби была хорошей и умной девочкой, она нравилась Саре, но именно это могло помешать их сотрудничеству. Однажды, их личные отношения перешли на слишком близкий уровень. По опыту Сара знала, что в таких вопросах обратной дороги нет. Произошло это давно и в общем–то, не преднамеренно. Тогда Саре пришлось провести около трех месяцев в «HR» и она смертельно скучала. Руби много времени проводила в обществе Сары, чтобы скрасить ее пребывание в клинике. Они быстро нашли общий язык и вскоре уже общались, скорее, как подруги, чем по необходимости, начали проводить вместе выходные, и позже на некоторое время Сара даже переехала из клиники к Руби.

Никаких планов у Сары тогда не было. Она просто с удовольствием нашла развлечение с Руби, которая восприняла их отношения гораздо серьезней, чем хотела Сара. Не желая обижать Руби, Саре все–таки пришлось откровенно объясниться по поводу произошедшего. К удивлению, Руби восприняла все достаточно спокойно, по всей видимости, она и сама прекрасно понимала мотивы, движущие Сарой, но это не означает, что эмоции всегда подчиняются разуму. Сара была не против продолжить поддерживать их дружеские отношения, конечно, при отсутствии каких–либо обязательств с обеих сторон. В общем, все так и произошло. Тем не менее, время от времени, во взгляде и словах Руби проскальзывала грусть, а может даже обида. Они никогда больше не говорили на эту тему. Правда, Саре до сих пор казалось, что чувства Руби к ней оказались намного долговечнее. Впрочем, до сегодняшнего утра все это не очень сильно нарушало жизнь Сары. Лишняя эмоциональность их отношений, пусть и в прошлом, в любой момент могла вновь повлиять на поведение Руби, а в деловых вопросах подобная непредсказуемость Сару не устраивала.

С другой стороны, а к кому еще могла обратиться Сара со своими вопросами о ситуации и событиях, происходящих в «HR»? Не случись этих близких отношений с Руби, она вряд ли смогла так быстро найти подход к кому–либо из сотрудников. Деньги? Обычно аргумент, но для сотрудников «HR» далеко не первостепенный, и не только в связи с их прекрасным финансовым положением. Всем «посвященным» сотрудникам гарантированно бессмертие. Трудно предположить, что многие из них захотели бы этим рисковать. В этот момент Сара вновь вспомнила о Руби. Чувства чувствами, а еще не известно, о чем реально думает Руби, ведь она сможет присоединиться к касте бессмертных только по достижении тридцать шести лет.

Руби не нравилось желание Сары использовать ее положение в «HR», но Сара не могла определить причину этого недовольства. Лояльность к Хэнку и Рою? Опасение разоблачения их договоренности? Нежелание рисковать своими интересами, бессмертием или, может, затаенная обида? Вероятнее всего, все вместе, всего понемногу, но Сара обратила внимание, что категоричного нет Руби так и не заявила. Поняв причину ее колебаний, Сара без сомнения смогла бы убедить ее принять предложение, но пока главный вопрос, а есть ли эти колебания? Руби могла уже иметь решение, и просто не хотела об этом сообщать.

– Когда ты встречаешься с Хэнком? – поинтересовалась

Руби.

– Не знаю. Я им еще не говорила, что приехала, – теперь уже Сара пожала плечами.

– Им?!

– Я имею в виду его и Роя.

– А… Ну да, Роя, – повторила Руби, как показалось Саре, с некоторым скептицизмом.

Она частично успела рассказать о внутренних переменах, произошедших в «HR», в том числе, между Роем и Хэнком, вернее, о ее подозрениях на этот счет.

Рой всегда предпочитал заниматься наукой и привык в остальном полагаться на Хэнка. Внешне, вроде бы ничего не изменилось и сейчас, но это только на первый взгляд. Руби видела, как в их отношениях давно наметился раскол. Все чаще ей казалось, что это не обычная самоизоляция Роя от вопросов, не связанных с исследованиями, а намеренное желание избегать встреч и обсуждений проблем с Хэнком. Хэнк тоже заметно меньше заботился об участии Роя в процессе принятия решений, пусть и формальном. Они продолжали считаться друг с другом, оставались в нормальных деловых отношениях, но, проработав с ними много лет, было невозможно не обратить внимание на разницу в их дружеских взаимоотношениях, особенно после истории с исчезновением Морриса. Руби затруднялась сказать, если здесь есть прямая взаимосвязь, просто она начала обращать внимание на изменения в их взаимоотношения после того громкого спора между ними. Они всегда избегали обсуждения ряда спорных вопросов в ее присутствии, но от Руби не ускользнуло, что теперь это происходит по гораздо более глубоким причинам. Несколько раз она все–таки стала невольным свидетелем их горячих споров и принципиального несогласия о дальнейшем развитии «HR», что совершенно не связано с Моррисом. Эти споры носили скорее теоретический характер, во всяком случае применительно к мнению Роя. На практике Хэнк поступал так, как считал нужным. Разница становилась совсем заметной при виде раздражения Хэнка, в то время как Рой стал чаще сдерживать свой нрав, что выражалось в почти полном отсутствии его обычных комментариев в адрес Руби даже в момент раздражения.

Сара собиралась выполнить просьбу Джо и поговорить с Хэнком, но для начала встретилась с Руби, чтобы определить свои возможности получать информацию о событиях в «HR» независимо. Она понимала ограниченность представлений Руби о намерениях Хэнка, как бы близка она ни была к нему и Рою. Все равно, любая дополнительная информация давала преимущество не просто выполнить просьбу Джо, а знать, как построить весь разговор с Хэном, не упуская из вида своих личных интересов. Да и вообще, подобные сведения теперь могли сильно повлиять на то, как в дальнейшем выстраивать с ним свои отношения, а может даже и с Джо.

Однако, Сара не предположила, что разговор с Руби будет таким сложным, и теперь у нее не было полной уверенности быстро прояснить вопрос сотрудничества с Руби. Она, конечно, надеялась на согласие Руби, возможно, после некоторых колебаний, но готова была и к отказу. Сара даже приняла в расчет вероятность того, что Руби расскажет обо всем Хэнку. Что не пришло в голову Саре, так это перспектива надолго застрять в такой неопределенной ситуации, и ее раздражение медленно нарастало. Она не имела претензий к Руби, а раздражалась в связи с отсутствием идей, как ускорить процесс и добиться однозначного ответа. Несмотря на растущее желание разрешить все вопросы как можно скорее, она не торопила Руби и решила отложить встречу с Хэнком. Сара не хотела упустить шанс оказаться в еще более выгодной позиции, склонив Руби на свою сторону. Ей надо дать время подумать, дать Руби возможность самой продолжить разговор на эту тему.

Как бы там ни было, но их ночной разговор с Руби уже дал Саре много того, над чем стоит подумать. Не осталось незамеченным и упоминание о Моррисе. Сара сразу связала это имя с утечкой информации из «HR» и утверждением Джо, что он знает об этом больше, чем того хотелось бы Хэнку. Сара обратила внимание на запутанность и секретность вокруг всей этой истории. Она еще не знала, чем эта информация может оказаться полезной, но чувствовала наличие очень серьезной причины, по которой Хэнк пытается скрыть пропажу Морриса, и даже Руби точно не знает, в чем заключается главная проблема его исчезновения.

Сара потянулась еще раз и решила, что пора вставать. Накинув на себя простыню, она подошла к окну, открыла его шире и глубоко вздохнула полной грудью. Свежесть утреннего воздуха и веселые солнечные зайчики, проскакивающие сквозь еле колышущиеся ветви высокой сирени, заставили ее улыбнуться. Она мельком бросила взгляд на свое отражение в большом зеркале стенного шкафа. Светлая нежно–серая простыня, придерживаемая ею в районе груди, длинной туникой спадала до самого пола и прекрасно гармонировала с ее огненно–рыжими волосами. Настроение быстро улучшалось, и развернувшись, она ласково посмотрела на нахмурившуюся Руби.

– Интересно, давно ты собиралась использовать меня в качестве шпиона, – без всякого вступления неожиданно вырвалось у Руби.

Это не было вопросом. Улыбающаяся Сара спокойно подошла, присела на корточки перед Руби и положила свою руку на ее.

– Руби, доброе утро! Посмотри, какое хорошее доброе утро! Я же тебе сказала, я никуда не спешу. У тебя какие планы на сегодня? Может, сходим куда–нибудь позавтракать? Конечно, если ты хочешь.

– Только не надо со мной разговаривать, как с маленьким ребенком! Ты думаешь, я не понимаю, что у тебя на уме только твои собственные интересы. Впрочем, как и у всех остальных… – отдергивая руку, отозвалась Руби.

– Что ты, Руби! Наоборот, разве стала бы я с тобой обсуждать подобные вопросы, если бы считала тебя ребенком? А насчет интересов ты абсолютно права. Они и у тебя только твои. Об этом тебе и надо подумать. Кстати, хватит хмуриться, тебе это совсем не идет. Я пойду приму душ, а ты, для начала, реши насчет завтрака.

Сара мягко улыбнулась, но уже своим мыслям. Она уже не сомневалась, что Руби тоже не терпится продолжить разговор, но это будет совсем другой разговор, когда именно Руби его начнет.

57

Небо полностью затянуло ровным матовым слоем облаков. Об этом приходилось только догадываться потому, что отдельных облаков как раз видно и не было. Просто вместо обычного голубого неба этим утром оно стало серым. Небо таким не бывает, сплошная, низко висящая равномерно–серая масса должна была быть облаками.

Выйдя из машины, Хэнк накинул плащ и не спеша пошел по узкой асфальтовой дорожке, ведущей к центру парка. Дождя скорее всего не будет. Он это знал и плащ надел для соответствия пасмурному утру, а не из опасения промокнуть. В воскресенье, в такое утро топиться тоже некуда, дороги доставляли редкое удовольствие своей пустотой. Интересно, почему в такую погоду, даже не глядя в окно, не хочется вставать, и спится дольше обычного? Этого Хэнк не знал, но зато решил, что наверное, поэтому дороги и пусты. Все либо еще в постели, либо лениво сидят за завтраком, раздумывая, чем можно заняться в такую погоду. Может позже обычного, но через пару часов город все равно оживет и забурлит. Тогда погода снова не будет иметь никакого значения, а пока она пользуется моментом и заставляет обращать на себя внимание.

Бессмысленные размышления на эту тему эстетично вписывались в окружающую сырую серость и медленный темп его ходьбы, не отвлекая настолько, чтобы забывать о цели прогулки. Среди трех машин, разбросанных по пустой стоянке, Хэнк сразу выделил черную машину с тонированными стеклами и государственным номером. Сидел ли кто–то в машине, разглядеть он не смог, но ему казалось, что внутри должен находиться шофер. Он тоже приехал не один и Грег остался в машине. Хэнк мог приехать с одним из охранников, но попросил сопровождать его именно Грега. Необходимости в особой осторожности нет, в этом все равно не было бы смысла, но ехать на встречу один он не хотел, на всякий случай, чтобы был свидетель. На какой случай, свидетель чему? Этого Хэнк тоже не знал, но все эти рассуждения заполняли его голову, пока он не дошел до пруда и не заметил мужчину, стоящего на берегу немного в стороне от дорожки, огибающей пруд.

Одет мужчина был не по погоде, в светлые брюки и такую же светлую рубашку с короткими рукавами. В одной руке он держал небольшой пакетик, изредка что–то доставал из него и кидал в воду.

– В этом пруду нет рыбы, – вместо приветствия сказал Хэнк, остановившись рядом с мужчиной.

– Здравствуйте, Хэнк, – мужчина повернул голову к Хэнку. – Да, я знаю. А вдруг когда–нибудь появится? А у меня тут будет уже прикормленное место. Вы, я смотрю, тоже добрались раньше времени. Спасибо, что приехали. После телефонных разговоров приятно встретиться и пообщаться в живую. Кстати, надеюсь, мне представляться не надо?

– Согласен, только зачем нужна вся эта конспирация. Могли бы поговорить и у меня.

– При чем тут конспирация? Встретиться мы могли где угодно, в том числе и у меня тоже. А вам не надоело сидеть в кабинетах? Мне, знаете, надоело, тем более сегодня воскресенье и разговор у нас не официальный. По–моему, прогуляться по парку, побеседовать, намного приятнее, чем сидеть в помещении, – человек полностью повернулся к Хэнку и с этими словами открыто улыбнулся.

Хэнк тоже улыбнулся в ответ. Манера разговаривать собеседника напоминала ему его собственную.

– Насколько я помню, при общении с вашей организацией достаточно трудно определить, что есть официальный разговор, а что нет.

Мужчина весело посмотрел на Хэнка, хотел что–то ответить, но передумал и предложил пройтись вокруг пруда.

– Вы знаете, Хэнк, нам с вами, наверное, обоим, понадобится время, прежде чем мы научимся немного больше доверять друг другу.

– Хм, доверие есть вещь крайне сложная… и опасная, – отозвался Хэнк. – Впрочем, Крис, я с вами снова соглашусь.

Они медленно продолжили идти по дорожке. Хэнк еще ничего не решил и продолжал сомневаться, как в отношении Криса, так и его предложении о сотрудничестве. Ненадежность игры с государством он усвоил давно, а что бы ни говорил Крис, он представляет именно государственную систему. Хэнк не удивился и ждал момента, когда служба безопасности заинтересуется их компанией и организацией. Это было вполне предсказуемо и только вопросом времени. Раньше Хэнк считал, что у них могло быть в запасе лет двадцать, но ситуация давно изменилась, и появление Криса закономерно это подтверждало. Неожиданностью оказалось предложение Криса. Перспектива заключить договор и заручиться поддержкой службы безопасности вне всяких сомнений меняла его отношение к появлению Криса, но за все надо платить. Хэнк хотел убедиться, что плата не будет выше выгодности предложения. Нужно еще раз все тщательно взвесить, проанализировать, и в первую очередь определиться в своем отношении к реальности воплощения собственных планов использования общества бессмертных. В этом у Хэнка возникло много сильных сомнений.

Не было полной ясности и в вопросе, кого представляет Крис. Он мог быть всего–навсего «одиночкой» или, наоборот, представлял государство в полном смысле этого слова. Разумеется, в любом случае лучше иметь лишнего союзника, чем врага, но и в этом еще надо убедиться.

Сомнений добавил неожиданный визит Сары и переданные ею предложения Джо. Хэнк очень не любил совпадения, они его настораживали. Ему пришлось смириться с фактом, что ситуация вышла из–под его единоличного контроля и развивается быстрее, чем он предполагал. В одиночку Хэнк уже не в состоянии успевать все отслеживать, анализировать и часто вынужден реагировать на события, а не влиять на них. Несмотря на разногласия и жаркие споры с Роем, ему пришлось признать, что в чем–то Рой прав, но не в принципиальном отрицании направления выбранной стратегии, а в том, что Хэнк недооценил масштабность задачи и переоценил возможности «HR», свои собственные в первую очередь. Справиться лишь собственными силами не получалось и Хэнк выбирал вариант дальнейшей игры.

– Хэнк, я понимаю ваши сомнения и даже предположу у вас наличие выбора, пока. Не стану отрицать, что ваша компания и, скажем так, гипотетически функционирующее общество, обладают значительными возможностями и влиянием. Но это ведь временный выбор, базирующийся на до сих пор минимальном интересе к вам. Возможно, многие детали нам не известны. В связи с исключительностью ситуации готов предположить, что значительная их часть, но и мы ведь обратились к вам не просто так, между прочими делами. У нас все еще есть хорошие аналитики, – Крис с улыбкой взглянул на Хэнка, пытаясь одновременно сделать ему комплимент и с юмором ссылаясь на его бывшую карьеру аналитика, но, не дождавшись реакции, продолжил:

– В двух словах, в плане долгосрочной перспективы любое моделирование приводит к одному и тому же результату: У «HR» нет альтернативы, кроме необходимости интегрироваться с государственными органами, в том или ином виде.

– Крис, раз мы говорим о гипотетических перспективах, то, может, вы немного преувеличиваете эту самую неизбежность? Кстати, я помню, вы говорили только о гипотетическом, неформальном интересе вашей организации, а не обо всем государстве? – остановившись, переспросил Хэнк.

Крис пристально взглянул на Хэнка и, сложив ладони рук вместе, несколько секунд раздумывал, как лучше ответить. Разведя ладони рук в разные стороны и с легким утвердительным кивком головы, он пояснил свою мысль.

– Верно, но это два разных вопроса, не так ли? Хотя между ними, действительно, есть взаимосвязь и достаточно простая. На сегодняшний день мы говорим об очень ограниченном круге людей, в основном из нашей системы. До сих пор, официально, ни вы, ни «HR», ни вся эта остальная группа людей не входят в круг наших задач. Скажем так, мы обратили на вас внимание и вовремя ограничили круг осведомленных людей, чтобы избежать ненужного формализма и ажиотажа. Политики, министры, правительства, они приходят и уходят, подвержены всевозможным политическим и общественным настроениям, склонны к не всегда логично обоснованным поступкам и решениям, а мы, профессионалы, всегда здесь. Мы предпочитаем спокойно, без лишних эмоций и драматизма проанализировать ситуацию, выработать и аккуратно обосновать объективное решение, а потом уж действовать. Это особенно справедливо в данном случае, когда стало ясно, о какой беспрецедентной технологии идет речь. Понимаете? Тем не менее, как я только что заметил, наши различные сценарии и выводы, в конечном счете, все равно приводят к одному и тому же результату. Вы извините за прямоту, но это вне зависимости от ваших или моих желаний, вне зависимости от имен участников событий и даже страны. Поэтому все вполне логично. Совместными усилиями мы сможем наиболее рационально и взаимовыгодно интегрировать «HR» с государством. Имея на руках решение проблемы, намного легче заручиться поддержкой остальных институтов государственного аппарата.

Незаметно они прошли практически через весь небольшой парк и остановились у развилки. В этом месте асфальт заканчивался, и дорожка разветвлялась на две тропинки, засыпанные мелким гравием коричневого цвета. Одна из них начинала сильно петлять между деревьями, ненадолго терялась из вида среди кустов, гуще обычного растущих в этой части парка, но потом, обогнув пруд, вновь появлялась на противоположной стороне пруда и вела в обратном направлении ко входу в парк. Тропинка пролегала через низину и местами блестела широкими лужами. Посмотрев на свои ботинки на тонкой подошве, они оба, не сговариваясь, выбрали вторую тропинку, ведущую в тупик. Она шла прямо к пруду, где на берегу стояла беседка с одной единственной скамейкой. Крис сел на нее, предварительно убедившись, что не испачкает светлые брюки. Хэнк остался стоять, облокотившись на поручень и глядя на воду. Отражение серого неба искажало ее цвет, и, казалось, поверхность пруда покрыта тонкой пленкой грязноватого льда.

Хэнк старался говорить меньше и как можно более неопределенно, чтобы по неосторожности не сказать лишнего. Он не знал степени осведомленности Криса и попутно сам пытался понять, что тому известно точно, а что является только догадками. Криса это совершенно не беспокоило. Он говорил спокойно и много, ни на чем не настаивал и ничего не утверждал. Он сам легко признавался в наличии многих допущений в его выводах. Иногда даже возникало впечатление, что ему важен не результат их беседы, а желание совместно проанализировать возможные варианты, придти к общим выводам, в целом. Его слова и мысли были призваны продемонстрировать открытость к обсуждению любых вопросов, логичность его предложений и отсутствие скрытых целей. Легкость и непринужденность беседы при отсутствии малейших намеков на давление сводило разговор к абстрактному, почти философскому обсуждению гипотетической ситуации, вызывали чувство доверия и раскрепощенности у собеседника.

Хэнк не смог удержаться и задумался, не является ли это профессиональным методом убеждения, когда вместо навязывания нужного вывода у человека формируется полное впечатление, что он самостоятельно принимает все решения. Хэнк развернулся к Крису, который терпеливо за ним наблюдал. Об этом можно подумать позже, сейчас он пришел слушать, а не говорить или решать.

– Крис, с вами интересно общаться и, надеюсь, наше знакомство продолжится при любых обстоятельствах, но по–прежнему не вижу однозначного вывода. Почему обязательно государство, и какое именно государство? Технология и правда неординарная, выходит за рамки конкретного государства, и, в конце концов, вы сами это сказали, государство отражает течения и влияние как политических, так и экономических структур общества.

– Да–а, но в разумных пределах. Знаете Хэнк, по–моему, у нас с вами не так уж много разногласий, мы говорим практически об одном и том же, но… Хм, как бы выразиться более точно… Не обижайтесь, я думаю, ваш подход скорее теоретический, нежели практический, – Крис улыбнулся и подошел к Хэнку. – Это скорее утопия, чем реальность. За всю историю человечества еще не появилось ни одной идеи, способной объединить властные структуры по всему миру, и ваше общество бессмертных вряд ли будет исключением.

– Похоже ваша осведомленность лучше, чем вы об этом говорите, – Хэнку вдруг стало неприятно от спокойно–веселого настроения Криса, его дружелюбности и улыбчивости, на фоне которых его собственная фигура показалась некой аморфной массой, подстать сегодняшнему дню.

В этом было что–то неправильное. Быть легким, уверенным и спокойным всегда являлось его прерогативой. Это он всегда знал наперед все варианты и с удовольствием вел собеседника к нужным выводам. Глядя на Криса, он вдруг увидел себя таким, каким он был раньше, а потом увидел себя таким, каким он стал. Ему почудилось, что они поменялись ролями, а так быть не должно. Хэнку это стало неприятно ощущать, он непроизвольно мотнул головой и провел двумя пальцами от переносицы по надбровной дуге, сильно надавливая, чтобы сбросить неожиданно охватившее его оцепенение и бессвязанные мысли. Он просто устал, или, может, Крис действительно пытается воздействовать на его сознание?

Крис, казалось, не заметил минутного замешательства Хэнка. Или сделал вид, что не заметил?

– Дело не в осведомленности, а в государственной безопасности. Такие вещи мы воспринимаем очень серьезно, и не только мы, – Крис облокотился на поручень и, смотря на мутную воду, спросил. – Вы знаете такие имена, как Ян Бенито, Себастиан Шварцкопф?

Хэнку пришлось напрячь память, прежде чем он сообразил, что речь идет о давней истории конца девяностых годов прошлого века. Детали стерлись, но тогда в течение полугода по всему миру прокатилась волна непонятных смертей среди микробиологов. Все они, так или иначе, были связаны с разработкой бактериологического оружия. Вроде бы даже Рой упоминал Шварцкопфа в связи с его исследованиями патогенных организмов или расшифровкой ДНК.

– В этот список можно добавить целый ряд других, не менее интересных имен. Например, Петр Лесник, участвовал в разработке русской бактериологической ракеты. Если не ошибаюсь, впоследствии он эмигрировал в Великобританию, где и умер. По–моему, тогда умерло одиннадцать или двенадцать ученых. «Глоб» и некоторые другие издания обратили внимание на странное стечение обстоятельств, но дальнейших материалов не появилось, – решил блеснуть памятью Хэнк, одновременно соображая, зачем Крис упомянул эту историю и на всякий случай ровным голосом переспросил. – Это что, угроза?

– Что? Какая угроза?! – на лице Криса отразилось искреннее недоумение по поводу вопросу Хэнка, но почти тут же его лицо снова расплылось в доброжелательной улыбке. – Ну что вы, Хэнк, при чем тут угроза! Извините, я не сообразил, как это могло прозвучать для человека, так хорошо помнящего столь отдаленные события. Нет, я хотел сказать совершенно другое. Несмотря на всевозможные соглашения, международные обязательства и организации, договоренности и запреты на разработки данного вида оружия, все эти люди продолжали представлять интерес для различных коммерческих и государственных структур. И одновременно уже сами представляли угрозу безопасности… Разумеется, я имею в виду только их опыт и знания. Возможно, это имеет отношение и к некоторым несчастным случаям, но более важно то, что не все из упомянутых ученых погибли. Скажем так, недавно нам стало абсолютно достоверно известно, что один из упомянутых вами ученых давно и плодотворно сотрудничает с хорошо вам известным Джо. Я понимаю, Хэнк, никому не хочется расставаться со своими мечтами, но может оказаться, что идея вашего общества тщательно поддерживается из совершенно иных соображений. Вам не кажется странным, что, несмотря на все возможности, по сути, вашей тайны больше не существует? Вероятно, не всем нужна тайна бессмертия. Вы знаете, принцип «разделяй и властвуй» по–прежнему наиболее верный и эффективный способ удерживать власть… А также, возможно, заполучить вашу технологию…