Текст книги "Сказки Восточной Африки. Волшебный Цветок"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

Я так и поступил. Схоронился возле ручья и с замиранием сердца ждал, когда прилетят птицы. Вот раздался их веселый щебет. Пичуги обернулись девушками и вошли в воду, оставив на берегу одежду. Я взял одежду младшей из сестер.

Поплескавшись в воде, девушки ступили на берег. Обе старшие сразу оделись, а младшая никак не могла найти свою одежду. Я вышел из укрытия.

– Твой наряд у меня, прекрасная девушка. Она увидела меня и испугалась.

– Отдай мне его,– жалобно попросила девушка.

– Нет, не отдам. Я люблю тебя. Обещай выйти за меня замуж.

Она заплакала горючими слезами. Я взял ее за руку и повел в дом. Ее сестры тем временем обернулись птицами и улетели.

Старик предупредил меня, чтобы я не отдавал красавице ее одежду. Иначе превратится в птицу, выпорхнет из окна – не поймаешь. Я укутал девушку в теплую шаль, которую мне дал старик, а наряд закопал в саду под розовым кустом.

На другой день я отправился в селение купить своей невесте новую одежду. Когда вернулся домой, девушки там не было. Я бросился к розовому кусту. Тайник был раскопан. Не уберег я свою красавицу. Невеселые мысли одолевали меня. Кручина тяготила сердце. Вдруг я услышал щебет дрозда. Прислушавшись, разобрал человеческие слова:

– Красавица Сайдати Шемо велела передать тебе, чтобы ты не кручинился. Она улетела в родительский дом. Если ты по‑настоящему любишь ее, то отправишься следом и отыщешь свою любимую.

Я поднял голову, но увидел лишь, как качнулась ветка, на которой сидел дрозд. Сама птица была уже далеко. Не дожидаясь утра, я попрощался с добрым отшельником, закинул за плечи котомку с сухими лепешками и тронулся в путь. Я долго бродил по белу свету, побывал в разных странах. Наконец пришел в один многолюдный город. Там меня спросили:

– Как твое имя?

– Джан Шах, сын султана Туегамуса.

– Так, значит, ты и есть нареченный нашей принцессы Сайдати Шемо. Мы отведем тебя во дворец здешнего владыки,– сказали люди.

Когда меня привели во дворец, навстречу вышла прекрасная девушка. В ней я сразу узнал свою возлюбленную. Она протянула мне руку и произнесла:

– Ты нашел меня, Джан Шах. Теперь я твоя.

Нам сыграли пышную свадьбу, я остался жить во дворце повелителя джиннов. Моему счастью не было предела. Но вскоре тоска по родному дому одолела меня. Я уговорил жену навестить моих родителей. Она согласилась. Целых три дня джинны несли нас по воздуху на далекую родину. Увидев меня целым и невредимым, султан Туегамус не мог поверить своим глазам. Он давно считал меня погибшим. Когда я рассказывал ему о своих странствиях, он приговаривал:

– Много трудностей тебе пришлось преодолеть, сын мой. Но награда за перенесенные беды велика,– и он с отеческой нежностью поглядывал на Сайдати Шемо.

Целый год мы гостили у султана Туегамуса, а затем вернулись во дворец повелителя джиннов. Вскоре приключилось величайшее несчастье: моя несравненная жена тяжело заболела и умерла. Тесть пытался утешить меня, сулил мне в жены другую из своих дочерей. Однако я не мог забыть Сайдати Шемо. Я поблагодарил повелителя джиннов за то добро, которое он мне сделал, и вновь пустился в дорогу.

С тех пор я и странствую, несчастный паломник, не в силах найти успокоения. Моя душа переполнена печалью, я оплакиваю свою любовь.

Болукия выслушал исповедь странного человека. Ведь прислушаться к словам страдальца – облегчить его муки. Затем он попрощался с Джан Шахом, поднялся с камня и продолжил свой путь по пыльной дороге.

– Что с ним случилось дальше? Нашел он пророка, которого искал? – спросил Хасибу змеиного царя.

– Нет, ему не довелось встретить такого человека, он умер в скитаниях,– ответил Султани Ваа Ниока.– А рассказал я тебе обо всем этом для того, чтобы ты понял: не так легко достичь того, к чему стремишься. Иногда кажется, что счастье уже в руках, но злой рок рушит все надежды. А теперь, отрок, ступай домой. Я предчувствую, что ты причинишь мне зло.

– Ничто не заставит меня причинить вам зло, повелитель! – горячо воскликнул Хасибу.

– Ты пойдешь домой, но вернешься, дабы убить меня.

– Я не отплачу вам черной неблагодарностью. Клянусь, я не причиню вам зла, не подниму на вас руки.

– Воздержись от поспешных клятв,– сказал змеиный царь.– Запомни, что я тебе скажу: когда окажешься дома, не ходи совершать омовение туда, где много людей.

– Я запомню,– обещал Хасибу.

Змеиный царь взмахнул хвостом. Дворец в тот же миг исчез, а Хасибу оказался у порога родительского дома в объятиях матушки, которая плакала от радости, увидев сына живым и здоровым.

Через несколько дней придворные глашатаи объявили на базарной площади, что султан сильно захворал. Целители решили, что султану поможет только похлебка из мяса змеиного царя.

Визирь‑прорицатель приказал стражникам караулить в общественных банях. Если появится человек с особым знаком на животе, схватить его и привести во дворец. Беспечный Хасибу забыл о предупреждении Султани Ваа Ниоки и вместе с дружками пошел в баню. Едва он разделся, стражники увидели на его животе особый синий знак. Они схватили Хасибу и привели его к визирю.

– Ты покажешь нам, где живет змеиный царь, ибо ты был у него,– сказал визирь.

– Я не знаю, где он живет,– упорствовал Хасибу. Визирь хлопнул в ладоши, дюжие стражники связали мальчика и принялись избивать его кнутами.

– Не бейте меня, пощадите! – воскликнул Хасибу.– Я все скажу.

Он отвел стражников к пещере, где находился колодец. Через дыру в стенке колодца они проникли во владения змеиного царя. Только они подошли к дому, Султани Ваа Ниока выполз им навстречу.

– Разве я не говорил, что ты вернешься убить меня? – прошипел змеиный царь.

– Меня заставили. Посмотри на мою спину,– захныкал Хасибу.

– Кто тебя так жестоко избил?

– Стражники по приказанию визиря.

– Визиря‑прорицателя! Тогда мне нет спасения. Я отдамся вам в руки. Но нести меня должен ты.

Мальчик взял змеиного царя. Они отправились в обратный путь. По дороге Султани Ваа Ниока шепнул:

– Во дворце меня убьют, разрежут на куски и бросят в кипяток вариться. Когда похлебка будет готова, первую миску варева визирь даст тебе. Но ты не пей отвара, вылей его в тыквенный сосуд и сохрани. Когда тебе во второй раз предложат отведать похлебки, не отказывайся. Ты станешь великим лекарем. Третья порция варева – целительное снадобье для султана. Визирю скажешь, что отвар из первой миски ты выпил, а сам дай ему тыквенную бутыль. Он выпьет содержимое и умрет. Так мы отомстим визирю.

Хасибу все исполнил в точности, как велел змеиный царь. Визирь умер, султан поправился, а о Хасибу разнеслась слава как о великом лекаре.

А что же змеиный царь? О нем с тех пор больше никто не слышал.

В стране духов

Жил некогда в стране Кикуйю человек, чтимый повсеместно как провидец и прорицатель. По ночам он нередко исчезал, и как потом ни осматривали его хижину, не могли понять даже, вышел ли он, как водится, через дверь или же вылетел сквозь крышу при помощи колдовства. Так он исчезал то на день, то на два, то на неделю, а то и на несколько месяцев, а потом вдруг столь же таинственно появлялся снова. И тогда изо всех окрестных деревень стекалось множество народу, чтобы услышать удивительные истории о неведомых краях, в которых тот побывал. Всего чудесней был его рассказ о стране духов:

«Земля, где я побывал, весьма похожа на край Кикуйю: такие же горы и холмы, долины и плоскогорья, леса и воды. Только край тот еще прекраснее и плодороднее, и зелен он вечно. Я очутился на берегу голубой прозрачной реки. Вдалеке виднелось жилье, я различал даже огоньки в домах и дым, плывущий над крышами. Но не успел я подойти к тем домам, как они исчезли, так что горящие очаги оказались прямо под открытым небом. Над горшками клубился ароматный пар, и я решил было найти хозяев и попросить поесть. Но не успел я приблизиться к одному из этих горшков, как он опустел. Тогда я протянул к нему руку, попытался заглянуть внутрь – тут и сам горшок тоже исчез.

Я не видел там ни одного человека, но голоса слышал все время. Однажды я пошел вслед за голосами женщин и девушек, которые несли воду из реки на вершину холма. Впереди виднелись поля и деревня. Но не успел я подняться на вершину, как и поля, и дома оказались совсем в другой стороне.

Тогда я попросил: «Приютите меня в своей хижине!» Тогда я взмолился: «Скажите мне в ответ хоть слово!» Но ни один голос мне не ответил.

Вот из ближнего леса донесся стук топора, потянуло дымом. Взглянув в ту сторону, я увидел, как один за другим падают стволы и во все стороны летят щепки. Но лесорубов я тоже не видел. Мимо меня проплывали связки дров, словно бы на спинах невидимых женщин, и двигались дальше в сторону холмов.

Бродя среди лесных зарослей, пробираясь сквозь чащу деревьев и кустарника, я слышал голоса свирепых зверей. Вот затрубили слоны, и я испугался. Потом раздался грозный топот носорога, и я окаменел от ужаса. Но когда разъяренные звери, казалось, вот‑вот меня настигнут, все вдруг стихло.

Еще я видел, как на банановых плантациях неведомо кем срубались пальмы. Гроздья плодов подымались с земли и двигались к холмам. Мне было слышно, как переговариваются голоса – мужские и женские. Порой звякали коровьи ботала, доносилось мычание, блеяли овцы и козы. Но их я тоже ни разу не видел.

На полях там произрастало все, что потребно человеку. Не знаю я ни злака, ни овоща в стране Кикуйю, какого бы я не встретил там. Только видом те поля казались прекраснее, чем наши, и цветы были душистее. Вообще все, что там росло, было ярче, крупнее, совершеннее всего того, что я видывал прежде. Но к тем цветам нельзя прикоснуться. Где бы я ни проходил, все словно бы отстранялось от меня – расступались деревья, отодвигались поля и реки, и звери уступали дорогу.

С реки донеслись крики и гомон. Было время купанья и игр. Я слышал плеск воды и радостный смех, то и дело взлетали сверкающие брызги, будто бы в самом деле кто‑то плескался в реке. Я огляделся, но не увидел ни одного купальщика.

Я был среди людей – и все же голодал: никто не подал мне ни куска. И украсть я ничего не смог: все исчезало прямо из‑под рук. Выпивалась вода; пища, сварившись, сама себя поедала; огонь загорался сам по себе и так же гас; поспевшие бананы сами собой очищались от кожуры и съедались; деревья сами себя валили и превращались в поленья; те же сами собирались в вязанки и отправлялись к очагу.

Дома сами строились и разрушались; голоса разговаривали сами с собой и пели лишь для себя. А надо всем этим светило солнце, не слишком жарко, но и не холодно.

Ночь там словно бы и не ночь – луна светит так ярко, что светло как днем. Земля не остывает по ночам, и дневная жизнь не затихает.

Вокруг цвели прекрасные цветы, я слышал птичий щебет и жужжание пчел, собиравших цветочный мед; но ни птиц, ни пчел я не видел. Нет такого звука в стране Кикуйю, будь то голос человека или зверя, насекомого или птицы, которого я бы не слышал в том странном краю. Но ни разу не видел я тех, кому принадлежали эти голоса, и ни разу они мне не ответили, как я их ни молил.

То была страна духов, а нам, людям, в краю том не место».

Обезьяна, змея и лев

Давным‑давно в деревне Киджиджи жила вдова с маленьким мальчиком. Она вставала до зари и целый день не покладая рук трудилась, чтобы прокормить себя и ребенка, но из нищеты выбиться не могла. Так и жили впроголодь.

Когда сын – звали его Мву‑Лаана – подрос, он спросил мать:

– Матушка, мы вечно голодны. Чем занимался мой отец, чтобы прокормить нас?

– Он был охотником. Ставил ловушки на зверей и птиц.

– Э, матушка, это не работа, а забава. С ней и я справлюсь. Я тоже буду ставить ловушки на зверей и птиц. Неужто не добуду пищи?

На следующее утро Мву‑Лаана отправился в лес, нарезал гибких веток, а к вечеру возвратился домой. Целую неделю он мастерил ловушки, плел веревку из кокосовых волокон. Потом расставил ловушки на звериных тропах и стал ждать. В первый же день попалось столько дичи, что хватило и на еду самим, да еще для продажи осталось. Выручив на базаре немало денег, Мву‑Лаана накупил матери подарков. То‑то был праздник в их доме! С тех пор они зажили сытно. Юноша каждый день ходил в лес и без добычи не возвращался.

Все бы хорошо, жили бы себе мать и сын, горя не зная, да вот беда, неожиданно удача отвернулась от охотника. Пошел он в лес, а в ловушках – пусто. Ни зайца, ни антилопы, ни другой дичи не попалось. Мву‑Лаана и суслику был бы рад, да и того нет. Опечалился юноша, вернулся домой, чуть не плачет, а мать утешает его:

– Не горюй, сынок, завтра больше повезет.

Однако ни назавтра, ни через день никакой твари в ловушки не попалось. Словно кто‑то выгнал дичь из леса. Лишь однажды Мву‑Лаана увидел обезьяну. Ее лапа запуталась в веревочной петле, прикрытой травою. Охотник хотел было убить обезьяну, даже руку занес над ее головой, но обезьяна вдруг жалобно произнесла человеческим голосом:

– Не убивай меня, сын Адама, отпусти на волю. Спаси меня от дождя, придет время, я спасу тебя от палящего солнца.

Юноша пожалел обезьяну, распутал петлю, высвободив лапу животного. Обезьяна стремительно вскарабкалась на верхушку дерева, сказала:

– За твою доброту дам тебе совет: никогда не верь людям, за добро человек всегда платит злом,– и скрылась в густой листве.

На другой день в ловушку попалась змея. Мву‑Лаана хотел было бежать в деревню за подмогой, чтобы убить ее. Но та жалобно сказала:

– Вернись, сын Адама. Не зови людей из деревни. Отпусти меня. Спаси меня от дождя сегодня, завтра я выручу тебя, уберегу от нещадного солнца.

Юноша пожалел змею. Уползая, она сказала:

– За твою доброту дам тебе совет: никогда не верь людям, за добро человек всегда платит злом.

На третий день в ловушку попался лев. Мву‑Лаана не решился приблизиться к нему. Он хотел издали метнуть в зверя копье, но лев прорычал:

– Не бросай в меня копье, сын Адама. Я стар. Высвободи меня из ловушки, я тебя не трону. Спаси меня от дождя сегодня, глядишь, завтра я уберегу тебя от палящего солнца.

Юноша пожалел старого льва. Выпустил его из ловушки. Уходя, тот сказал:

– За твою доброту дам тебе совет: никогда не верь людям, за добро человек всегда платит злом.

Как‑то через лес, где охотился Мву‑Лаана, шел путник и нечаянно угодил в одну из ловушек. Он дико закричал, зовя на помощь. По счастью, юный охотник был неподалеку. Он подбежал к путнику, выхватил из‑за пояса нож и рассек путы.

Незнакомец стал горячо благодарить своего спасителя:

– Ты помог мне, о добрый юноша, вызволил из беды. Если б не твоя помощь, я умер бы от страха ночью в лесу либо меня растерзали хищные звери. Спасибо тебе. Век не забуду твоего милосердия.

Человек, прихрамывая, пошел своей дорогой, а Мву‑Лаана с пустыми руками вернулся домой.

Вечер сменился утром, утро – жарким днем, день клонился к вечеру. В доме не было ни крошки хлеба, ни кусочка мяса. Сын сказал матери:

– Матушка, возьми в долг у соседей немного муки, испеки мне лепешку. Завтра чуть свет я пойду в лес с луком и стрелами. Пока не подстрелю какую‑нибудь дичь, домой не вернусь.

Заплакала мать. Но делать нечего – разжилась у соседей мукой, испекла сыну лепешку. Еще солнце не выглянуло из‑за края земли, как Мву‑Лаана с луком и стрелами отправился на охоту.

Долго бродил он по лесу. Хоть бы один звериный след увидел! Все вокруг будто вымерло. Он шел и шел, пока вконец не заблудился. Лес стоял густой, дремучий, темный. Над головой охотника смыкались ветви деревьев – неба синего не видать. Сел Мву‑Лаана на поваленный ствол пальмы, вынул и сумы лепешку, подкрепился. Потом дальше пошел. А лес все гуще, темнее. Выбившись из сил, юноша упал на траву – впору умереть.

Вдруг кто‑то окликнул его. Мву‑Лаана посмотрел наверх. На ветке акации сидела обезьяна.

– Куда идешь, сын Адама?

– Не знаю, милая. Заблудился я.

– Не печалься. Ты вызволил меня из ловушки, я отплачу тебе добром. Лови!

Обезьяна бросила ему гроздь бананов и несколько плодов папайи. Пока он ел фрукты, она принесла калебас чистой ключевой воды.

– Пей!

Охотник испил водицы и почувствовал, что сил у него прибавилось.

– А теперь прощай,– сказала обезьяна.– Помни, о чем я тебя предупреждала.

Она скрылась в листве, а Мву‑Лаана пошел дальше. Навстречу ему выскочил лев. Охотник испугаться не успел, как лев говорит:

– Куда идешь, сын Адама?

– Не знаю, владыка леса. Заблудился я.

– Не горюй. Ты пощадил меня, я отплачу тебе добром. Жди меня здесь.

Лев бросился в чащу, но вскоре вернулся с ланью в зубах.

– Разведи огонь. Подкрепись мясом.

Мву‑Лаана изжарил на угольях мясо, наелся до отвала. Тогда лев сказал:

– А теперь прощай. Помни о совете, который я тебе дал.

Лев тряхнул пышной гривой и был таков. А охотник пошел дальше.

Вскоре он набрел на одинокую хижину, стоящую на небольшой поляне. Дверь хижины была открыта, и Мву‑Лаана вошел в нее. На ложе, устланном листьями, лежал старик. Рядом, на земляном полу, сидела старуха. Увидев юношу, она прошамкала:

– Мой муж очень болен. Не можешь ли ты, незнакомец, приготовить целительное снадобье?

– Нет, бабушка, я не лекарь. Я охотник, не умею готовить лекарство. Жаль, не могу вам помочь, добрые люди.

– Коли не можешь, не беда,– сказала старуха.– Главное – отзывчивое сердце иметь. А как снадобье приготовить, я тебя научу. Иди на другой край поляны, нарви синей травы, желтых цветов и красных ягод. Растолки все в ступе, поставь варить, добавь щепотку вот этого порошка. Снадобье и получится.

Мву‑Лаана исполнил все, что велела старуха. Налил целебный отвар в деревянную миску и дал старику выпить. Старик сразу ожил.

– Спасибо, охотник. У тебя доброе сердце. Я тебе помогу. Иди вон по той тропинке, она приведет тебя к колодцу. Загляни в него. Тебя ждет приятная встреча.

Длинным костистым пальцем старуха указала юноше на тропу.

– До свидания, бабушка. Спасибо за подсказку. Мву‑Лаана ступил на тропу. Вскоре деревья стали реже, охотник подошел к широкой дороге. Через сто шагов он увидел колодец. Рядом стоял тыквенный калебас. К нему была привязана веревка. «Выпью воды»,– подумал Мву‑Лаана.

Он бросил калебас в колодец, потянул за веревку и вытащил. Наклонился, чтобы прильнуть к нему губами,– и отпрянул. Из калебаса высунулась змеиная голова.

– Не узнаешь меня? – прошипела змея.– А я не забыла тебя. Ты сохранил мне жизнь, вызволил из ловушки. Помнишь, я сказала: «Ты спасешь меня от дождя я спасу тебя от нещадного солнца». Пришло время отплатить тебе добром. Дай мне свою суму. Я наполню ее тем, что тебе пригодится в чужом городе.

Удивленный охотник протянул змее суму. Та взмахнула хвостом, и сума наполнилась золотом, серебром, драгоценными каменьями.

– Теперь ступай с миром,– сказала змея.– Но помни, о чем я тебя предупреждала.

Змея прыгнула обратно в колодец.

«Вот чудеса!» – подумал Мву‑Лаана, закидывая суму на плечо. Солнце клонилось к вечеру. Охотник поспешил по дороге. Дорога привела его в незнакомый город. Первым, кто встретился юноше в этом городе, был человек, спасенный им из ловушки.

Человек ласково обнял охотника, пригласил его в свой дом, угостил вкусной снедью и вином. Захмелев, Мву‑Лаана рассказал хозяину о подарке змеи. В глазах у того сверкнул алчный огонек, но он попытался его скрыть. Когда после сытного ужина Мву‑Лаана заснул, хозяин открыл суму. Блеск золота, серебра и драгоценных каменьев ослепил его. Он задумал погубить гостя, чтобы завладеть его сокровищами.

Не дожидаясь утра, он побежал во дворец, бросился в ноги правителю:

– О владыка, выслушай меня. Я хочу донести на чужака, которого приютил в своем доме. Он беден, одет в лохмотья, но его сума полна золота, серебра и драгоценных каменьев. Он говорит, что эти сокровища достались ему от змеи. Но он лжет. Я знаю, он колдун, который по желанию может принимать облик змеи либо облик человека. Он пришел в наш город, чтобы причинить тебе зло, о великий султан. Покарай его!

Султан хлопнул в ладоши. Тут же появилась стража с секирами в руках.

– Привести сюда чужака!

Доносчик угодливо показал стражникам дорогу к своему дому. Сонного Мву‑Лаана грубо растолкали, заставили взять суму и тумаками погнали во дворец.

Охотник предстал пред очами грозного султана.

– Откуда у тебя эти сокровища? – спросил султан.

– Мне дала их змея из колодца за то, что я некогда спас ей жизнь.

– Ты лжешь, презренный колдун. Утром тебя казнят.

Признавайся, что ты пришел в наш город, чтобы причинить мне зло. Этот человек донес на тебя,– султан кивнул в сторону находившегося здесь же доносчика. Вдруг странный шипящий голос произнес:

– Охотник не лжет. Это я дала ему сокровища.

На ковре извивалась змея.

– Прогони ее,– крикнул султан оцепеневшему от страха доносчику.– Если ты прав и тот, на кого ты донес, колдун, змея не укусит тебя. Если же ты понапрасну оговорил невинного юношу, да свершится справедливая кара! Но доносчик не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Наконец он пришел в себя. Упав на колени перед султаном, запричитал:

– Пощади, о владыка. Жадность помрачила мой рассудок, вот и решил оклеветать охотника, выручившего меня из беды. Я раскаиваюсь.

Он катался по полу, рвал на себе волосы, вымаливая снисхождение. Однако было поздно. Змея вонзила свои зубы в его руку. Тело доносчика мгновенно почернело, он умер. Змея тут же исчезла.

Султан подошел к юноше, обнял его.

– Прости, охотник, что по ложному навету я едва не обвинил тебя в колдовстве. Скажи, почему этот презренный обманщик сначала пригласил тебя к себе, угощал едой и вином, а потом оклеветал тебя?

Тут Мву‑Лаана рассказал султану обо всем, что с ним приключилось, о советах обезьяны, льва и змеи.

– Теперь я понимаю, что в их словах была истина,– завершил он свой рассказ.

– Нет, юноша,– сказал султан.– В словах обезьяны, льва и змеи заключена не вся истина. Человек, который попался тебе на пути, достоин презрения. Он ответил на добро злом и за это наказан. Но не все люди такие неблагодарные. Иначе не было бы на земле жизни, не процветал бы род человеческий. Недаром говорят старики: «Тот, кто добр и отзывчив к людям, счастливо живет на земле и вечно блаженствует на небе». Иди, юноша, и до старости сохрани веру в добро.

Мву‑Лаана поклонился султану и ушел из дворца. Сума с драгоценностями змеи висела у него на плече. Он вернулся в родную деревню к матери, и они зажили счастливо и безбедно.

Волшебный цветок

У одной бедной женщины была красавица дочь. Думала‑гадала женщина, как ей избавиться от нищеты, и надумала. Пошла к царю и говорит:

– Помоги мне, владыка. У меня есть красавица дочь, посмотри на нее, вдруг она тебе полюбится.

– Приведи ее ко мне. Увидим, впрямь ли она красива.

Женщина привела свою дочку во дворец. Едва царь взглянул на красавицу, как сразу влюбился в нее и решил взять ее в жены. Он одарил женщину деньгами и с почетом проводил до ворот. Уходя, женщина предсказала:

– Моя дочь родит тебе семерых детей. Вы будете жить счастливо, если ты не поверишь злым наветам.

А у того царя была еще одна жена. И возненавидела она юную красавицу лютой ненавистью.

Вскоре младшая жена затяжелела. Царь собирался в далекий поход. Перед отъездом он наказал слугам получше смотреть за своей любимицей, а когда она родит, послать ему гонца с радостной вестью.

Старшая жена только и ждала, когда царь уедет. Она подговорила повитуху, и вместе они замыслили черное дело.

И вот наконец красавица разрешилась от бремени семью младенцами. Повитуха тайком послала за старшей женой царя, та мигом прибежала, схватила семерых новорожденных младенцев, положила их в утлый челнок и пустила по реке. А вместо младенцев подбросила роженице семь камней. В тот же день к царю отправился гонец с худой вестью.

Очнувшись после тяжелых родов, роженица спросила повитуху:

– Кого я родила, мальчиков или девочек?

– Семь камней – вот твои дети,– злорадно ответила повитуха.

– О горе мне! – воскликнула несчастная мать.– Царь не пощадит меня.

И действительно, когда царь узнал, что его молодая жена родила семь камней, он страшно разгневался и послал во дворец гонца с приказом прогнать молодуху прочь.

То‑то радовалась первая жена! Но радость ее была недолгой. Спустя некоторое время она прослышала, что у одной бедной рыбачки подрастают шесть сыновей и дочка, которых та вытащила из реки. Злая завистница тотчас смекнула, что это и есть те самые младенцы, дети царя. «Так значит, они живы‑живехоньки,– подумала женщина.– Нужно сгубить их, иначе рано или поздно царь узнает правду, тогда мне несдобровать».

Пришла она в один из дней к хижине бедной рыбачки. У порога играла девочка.

– Скажи, детка, где твоя мать и братья? – ласково спросила завистница.

– На реке рыбачат.

– Как мне тебя жалко, бедняжка. Братья совсем не любят тебя. Если б любили, они поймали б тебе маленькую кобру.

С этими словами женщина удалилась. Она надеялась, что девочка попросит братьев принести ей детеныша кобры. Те отправятся в лес и погибнут от укусов змей.

Вечером братья вернулись домой. Девочка, ее звали Катумби, захныкала:

– Вы меня совсем не любите. Даже маленькую кобру из лесу не принесете, чтобы я поиграла.

– Хорошо, Катумби, завтра мы принесем тебе детеныша кобры. Только не плачь. Мы очень любим тебя,– ответили братья.

Как обещали, на следующий день мальчики принесли из лесу змееныша. Никто из них не пострадал. Девочка поиграла со змеенышем до вечера, а потом отпустила его.

Когда первая жена царя узнала, что ее уловка не удалась, она опять пришла к хижине рыбачки.

– Катумби, все‑таки братья не любят тебя. Иначе они привели бы тебе из леса львенка. С ним так забавно играть.

И на этот раз девочка закапризничала, едва братья вернулись домой:

– Хочу львенка! Вы совсем не любите меня!

– Не плачь, Катумби, мы приведем тебе львенка.

Выследили мальчики в лесу львицу с детенышем. Львицу отогнали, а детеныша привели к сестре. Опять никто из них не пострадал. Девочка поиграла с львенком до вечера, потом отпустила его на волю.

«Ничто не берет этих братьев,– озлобилась первая жена царя, когда узнала, что дети живы и невредимы.– Что же мне делать?» Она позвала повитуху, свою советчицу.

– Скажи, как погубить ненавистных братьев и их сестру?

– Нужно, чтобы братья отправились за волшебным цветком Кисулумбуку. Его‑то им ни за что не раздобыть,– сказала повитуха.

В третий раз пошла жена царя к хижине рыбачки.

– Катумби, попроси братьев принести цветок Кисулумбуку. Тем самым они докажут свою любовь к тебе.

Катумби едва дождалась прихода братьев.

– Хочу цветок Кисулумбуку!

– Хорошо, Катумби, мы принесем тебе этот цветок. Рыбачка собрала приемным сыновьям еды в дорогу.

На следующее утро с первыми лучами солнца отправились они за волшебным цветком.

Семь дней шли братья по лесам и пустыням, пока не набрели на одинокую хижину. Им навстречу из хижины вышла горбатая старуха.

– Что вы ищете в этой стороне, где я не видала ни одного человека? – спросила старуха.

– Мы ищем дерево, на котором растет волшебный цветок Кисулумбуку, бабушка.

– О, на трудное дело вы решились. Дерево, на котором растет цветок Кисулумбуку, охраняет свирепое чудище. Вам с ним не справиться. Но я вам помогу. Вот снадобье и три тыквенных бутыли. Если, подойдя к дереву, не услышите никаких звуков, значит, чудище бодрствует. Тогда спрячьтесь и ждите. Если же услышите грохот и рев, натрите себе лица этим снадобьем и смело лезьте на дерево за цветком. Чудище вас не тронет, оно спит.

Поблагодарив старуху, братья пошли по тропе, которая привела их к большой поляне. На дальнем конце поляны стояло высокое дерево, на его верхушке алел цветок Кисулумбуку. Вокруг царила мертвая тишина.

– Давайте подождем, чудище бодрствует,– сказал один из братьев.

Семь дней и ночей они ждали, прячась в кустах. Наконец раздался грохот, словно гром прогремел, лес наполнился ревом диких зверей. Братья натерли себе лица снадобьем и приблизились к дереву. Чудище лежало под ветвями, от его храпа содрогалась земля.

Один из братьев взобрался на верхушку дерева и сорвал цветок. Только он спрыгнул вниз, как цветок закричал пронзительным голосом:

– Эй, эй, чудище, проснись! Меня, твой цветок Кисулумбуку, похищают!

Он кричал до тех пор, пока чудище не проснулось и не кинулось в погоню за братьями.

Как ни быстро бежали юноши, чудище их настигало. Тогда кто‑то из братьев бросил на землю тыквенную бутыль. На этом месте мгновенно вырос колючий кустарник. Чудище перепрыгнуло через него. Братья бросили вторую тыквенную бутыль, возникла полоса из зарослей сизаля, но и сквозь нее продралось чудовище. Третья тыквенная бутыль упала на землю – разлилось широкое озеро. Чудище бросилось в воду и утонуло.

Только тогда братья смогли перевести дух.

Они благополучно добрались до дома своей приемной матери. Потом вместе с цветком Кисулумбуку и со своей сестрой направились во дворец к царю.

– Царь,– сказали братья,– послушай, что расскажет этот волшебный цветок.

И цветок Кисулумбуку заговорил:

– Однажды бедная женщина привела царю красавицу дочь. Царь влюбился в девушку и взял ее в жены. Когда царь отправился в далекий поход, молодая жена родила ему семерых детей – шесть мальчиков и девочку. Но первая жена царя выкрала их и бросила в реку. Царю же сказали, будто молодая жена родила семь камней. Царь разгневался и велел прогнать несчастную девушку. Но дети не погибли. Их спасла старая рыбачка. Они подросли и отправились за цветком Кисулумбуку. Этот цветок – я.

Услышав рассказ Кисулумбуку, первая жена царя бросилась в ноги к мужу и призналась во всех злодеяниях, моля о пощаде. Царь прогнал ее с глаз долой. Он велел разыскать невинно пострадавшую вторую жену. Ее привели во дворец, где она впервые увидела своих детей.

С тех пор царь с царицей и семерыми детьми зажили счастливо. Волшебный цветок Кисулумбуку цветет в их саду и всем, кто хочет послушать, рассказывает эту историю.

Людоедка и жена кузнеца

Жили некогда кузнец Мутури с женой. Дом их стоял высоко на холме, а работал Мутури внизу, в деревне. Случалось, он подолгу не приходил домой и жена его оставалась одна.

Жена кузнеца забеременела. Он припас для нее хорошей еды и все, что полагается, а сам ушел в деревню и долго не возвращался.

Кузнец не знал, в какой день жена должна рожать, и роды начались без него. Жена стонала и звала на помощь, но никто ее не слышал.

В это время по окрестным лесам и холмам бродила злая колдунья‑людоедка. Услыхала она, как кричит жена кузнеца, и догадалась, что та рожает и что с ней никого нет. Колдунья пробормотала заклинание, приняла человеческий вид и вошла в дом. Она искупала ребенка и приготовила обед. Жена кузнеца была рада, что ей помогает такая благочестивая женщина, и просила ее остаться до возвращения мужа. Колдунья вызнала у нее, когда вернется муж, и задумала сначала прикончить запасы вкусной пищи, приготовленной для роженицы, а потом убить ее с ребенком и съесть обоих.