Текст книги "Сказки Восточной Африки. Волшебный Цветок"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

Другие звери посмотрели на могучего Льва, которого все они боялись, и покачали головами.

– Нет, нет,– возразили они,– это совсем не грех. Затем слово взял Леопард.

– О, я ужасно согрешил! Когда я бродил на поляне, я нашел там отбившуюся от стада козу, схватил ее и съел.

Другие звери посмотрели на Леопарда, все знали, какой он превосходный охотник, и запротестовали:

– Ну какой же это грех?!

После Леопарда начала каяться в грехах Гиена:

– О, я великая грешница! Однажды я пробралась в деревню, украла там цыпленка и съела.

– Нет,– возразили звери,– это тоже не грех. Последним говорил Осел:

– Однажды, когда мой хозяин ехал на мне верхом по дороге, он встретил приятеля и остановился поговорить с ним. А я тем временем свернул с дороги и пощипал немного травы.

Лев, Леопард и Гиена посмотрели на Осла, которого никто из них не боялся и не уважал. Некоторое время стояла тишина. Затем все укоризненно покачали головами и сказали:

– Вот это настоящий грех. Ужасный грех. Из‑за тебя, Осел, и происходят все наши несчастья.

Лев, Леопард и Гиена набросились на Осла и разорвали его на части.

Как Кролик и Слон занялись торговлей и что из этого вышло

Как‑то Кролик шел своей дорогой и повстречал Слона. Они были старые друзья и остановились поболтать о погоде, о видах на урожай, о том, как идет нынче торговля. Под конец Кролик пригласил Слона в дело – он решил наведаться с товаром к пастухам Уатуси.

– Говорят, там можно хорошо заработать,– уговаривал он Слона.– Им нужны ткани, чую, нас ждет выгодная сделка.

Слон ничего не имел против и принял приглашение маленького друга. Они запаслись наилучшими товарами и упаковали их в два тюка.

Приятели отправились в путь в самом добром расположении духа, и Кролик, который везде побывал и все повидал, потешал Слона забавными историями. Шли они, шли и вышли к реке. Слон воде рад и уж приготовился перейти реку вброд, да Кролик возмутился.

– Ты что, Слон, без меня переходить реку вздумал? – кричит.– Забыл, кто пригласил тебя в дело?

– Забыть не забыл,– отвечает Слон,– только не было меж нами уговору, что я должен переносить тебя и твой тюк. Переходи сам, здесь мелко, по колено.

– Дурья голова! Там, где тебе по колено, я и утонуть могу, плавать‑то я не умею. К тому же, если шубка моя намокнет, я схвачу простуду. А тюк как я перетащу?

– Это уж не моя забота. Ты сам пригласил меня к пастухам. Такому умнику, как ты, да не знать, как перебраться через реку! Ну, ладно, до свидания, не стоять же мне здесь целый день! – пробурчал Слон и перешел реку.

– Вот ты какой! – прошептал Кролик.– Погоди, большой друг, когда‑нибудь я отплачу тебе тем же.

Неподалеку от реки Кролик нашел бревно, погрузил на него тюк и благополучно переправился на другой берег. Правда, тюк, к его огорчению, подмок. Кролик отжал воду, подсушил тюк и продолжил путь вместе со Слоном, который все время равнодушно наблюдал с противоположного берега, как приятель выбивается из сил, чтобы пересечь реку.

К счастью для Кролика, остальную часть пути они проделали без помех и прибыли к пастухам Уатуси вовремя. В торговом деле Слону было далеко до Кролика. Слон смотрел букой и не умел зазывать покупателей. А Кролик тут же направился к женщинам и где смешком, где шуткой где прибауткой обворожил всех. Когда же он как бы вскользь заговорил о деле, жена вождя раздобрилась и дала ему крупную холеную корову за маленький тюк ткани.

А Слон подошел к мужчинам и, не долго думая, брякнул, что хочет обменять ткань на корову. Пастухам не понравился его вид и нелюбезное обхождение. Они сказали, что не собираются продавать скот, но раз он только за этим сюда пожаловал,– так уж и быть, дадут ему годовалую телку за тюк ткани. Разумеется, товара у Слона было намного больше и заплатил он за него дороже, чем Кролик, но сам он был такой угрюмый и дикий, что пришлось ему довольствоваться маленькой телкой.

Когда Кролик и Слон ушли от пастухов и отправились в обратный путь, Слон приказал:

– Запомни, Кролик, если кто‑нибудь повстречается нам на дороге и спросит, чей это скот, говори, что мой. Пусть не думают, что я никудышный торговец по сравнению с тобой. А главное – если прохожие узнают, что скот – мой, его никто не тронет, а пронюхают, что твой,– каждый, кому не лень, его присвоит. Разве ты сумеешь защитить свою собственность?

– Хорошо,– согласился Кролик,– ты прав.

Вот гонят приятели корову с телкой, а навстречу им – люди с базара. Увидели скот, дивятся, спрашивают:

– Хороша корова! Кто из вас ее хозяин?

– Я,– пискнул Кролик,– а хозяин маленькой телки – Слон.

– Прекрасная корова, замечательная корова,– похвалили люди и пошли дальше.

Обозленный Слон накинулся на Кролика:

– Ты почему не ответил, как я тебе велел? Смотри у меня, чтобы в следующий раз было все как я сказал.

– Ладно,– кивнул Кролик,– все исполню.

Идут приятели дальше, повстречали другую компанию, эти люди тоже с базара возвращаются с птицей и пальмовым вином.

– Отменная корова,– говорят.– Любо‑дорого смотреть. Чья она?

– Моя! – тут же подал голос Кролик.– А шелудивая замухрышка – его, Слона.

– Упрямый болван! – разъярился Слон.– Я ж просил тебя говорить, что корова – моя, разве ты оглох? Намотай себе на ус или ступай домой один, подлый трусишка!

Больше я тебя не подведу! – смиренно молвил Кролик.

Вскоре с ними поравнялась целая толпа людей. Остановились, глаз от коровы оторвать не могут.

– Чудо, а не корова,– восхищаются.– Кто хозяин?

– Я,– не стерпел Кролик.– Купил ее у пастухов Уатуси.

Слон был вне себя от гнева и пошел другой дорогой. Всем встречным – Льву, Гиене, Буйволу и Леопарду он рассказывал, что подлый трус Кролик гонит неподалеку крупную упитанную корову. Он говорил так назло Кролику в надежде, что подстрекнет кого‑нибудь из хищников на разбой.

Но Кролик был хитер. Он видел – в глазах Слона злоба, наверняка замыслил что‑то недоброе. Близилась ночь, до дома еще далеко. Кролик подумал: «Разбойники только и ждут, чтоб ограбить бедного путника. Что меня спасет от погибели? Только собственная смекалка». Подумал – и правда, выскочил на дорогу огромный Лев, зарычал:

– Эй ты, Кролик! Куда идешь с коровой? Отвечай!

– А, это ты, Лев? Я веду корову к богу Мугассе. Он устраивает пир в честь своих друзей и особо наказал мне: увидишь Льва, пригласи его на пир.

– На пир к Мугассе? Что ж, я рад нашей встрече, Кролик. Сейчас я ничем не занят и берусь сопровождать тебя. Служить Мугассе – большая честь для каждого.

Пошли они вместе. Вдруг откуда ни возьмись – Буйвол.

– Эй, Кролик! – заревел он грозно.– Куда корову гонишь?

– Тебе ли не знать – веду ее к Мугассе. Разве у меня, коротышки, хватило бы смелости уйти так далеко от дома, не будь я на службе у Мугассы? Мне велено передать тебе приглашение на пир. Мугасса обрадуется такому гостю.

– Спасибо. Это приятное известие. Какая удача, что я тебя встретил! Здравствуй, Лев! И я пойду с вами.

Идут они втроем и видят: стоит посреди дороги Слон‑великан.

– Куда корову тащишь? – спрашивает он сурово.

– Прочь с дороги! – крикнул Кролик.– Мы ведем корову к Мугассе. Не задерживай нас, Слон, не то Мугасса разгневается на тебя. Ты слышал, что Мугасса устраивает пир? Кстати, ты тоже в числе приглашенных. Помог бы мне, довез до места, а то я с ног валюсь от усталости.

– Вот это здорово! – обрадовался лесной великан. – Я с удовольствием попирую с Мугассой. Садись ко мне на спину, я довезу тебя.

Подняв хитреца на спину, Слон прошептал:

– Кролик, замолви за меня словечко перед Мугассой.

По дороге им попались Леопард и Гиена. Но за коровой уже шли такие могучие звери, что Леопард и Гиена сразу поджали хвосты. Их Кролик тоже пригласил на пир к Мугассе.

Когда вся компания явилась в деревню, где жил Кролик, было уже темно. У ворот их встретили радостным лаем две собаки, подружки Кролика. Услышав его голос, они успокоились, подошли поближе, поздоровались. Кролик спрыгнул на землю и шепотом рассказал собакам про свою затею. Собаки одобрительно виляли хвостами и заливались веселым лаем: они были в восторге от хитрой выдумки друга. Собакам не пришлось долго объяснять, что от них требуется. Одна собака тотчас побежала в деревню и вскоре вернулась – будто бы принесла послание великого Мугассы.

– Друзья мои, слушайте, что приказал Мугасса,– повелительным тоном сказал Кролик.– Собакам разложить у ворот циновки. Корову убить, мясо разделить и разложить на циновках. Когда приготовления к пиру будут закончены, Мугасса явится и самолично угостит каждого. Всем вам он говорит – добро пожаловать! Мне велено предстать пред ним. Но перед уходом я научу вас, как ускорить приготовления. Каждому, конечно, хочется, чтобы пир начался раньше.

Так вот, Гиена, твое дело – зарезать корову и разделать мясо, а собаки разложат его на циновках. Но помните: если кто‑нибудь тронет мясо до того, как Мугасса даст знак, мы все погибли!

Ты, Слон, возьми медный топорик Мугассы и наруби дров для очага. Ты, Буйвол, ступай в лес, надери гладкой коры, чтоб лучше горела, и принеси ее Слону для растопки. Ты, Леопард, отправляйся на банановую плантацию, набери банановых листьев, чтоб было на чем разложить мясо. Ты, Лев, мой друг, сходи, будь добр, к источнику, наполни водой этот горшок. Мугасса омоет ею руки.

Раздал Кролик указания и важно прошествовал в деревню. Но на полпути, скрывшись из виду, скакнул в сторону, прокрался к боковым воротам, а потом – к муравейнику. Там он укрылся травой и из своего убежища наблюдал за воротами и теми, кто к ним подходил.

Тем временем Буйвол отыскал в лесу бревно с гладкой корой, но собаки закричали, что одного бревна мало, чтоб поджарить и потушить мясо, и Буйвол снова отправился в лес. Слон ударил по бревну топориком, и он сломался с первого удара. Колоть дрова было нечем. Леопард искал, искал банановые листья, да так и не нашел. В горшке, который Кролик дал Льву, была дырка, и он не смог набрать полный горшок воды, как ни старался.

А Гиена зарезала корову, искусно разделала мясо и обратилась к собакам:

– Мясо готово. А теперь что делать?

– Помоги нам разнести его по циновкам. Мугасса хочет осмотреть мясо, прежде чем мы притронемся к угощению.

– Ох, я так голодна, так голодна, слюной изошла, глядя на мясо. Может, не станем дожидаться дележки и подкрепимся? Какое сочное, жирное мясо! – скулила Гиена.

– Мы не смеем его тронуть. Мы давно покинули леса, бросили прежние повадки, привыкли к человеку. Позволь мы тебе съесть хотя бы кусочек, ты убежишь в лес, а спросят с нас. Лучше помоги нам разложить мясо по циновкам. Уже недолго ждать.

Гиене пришлось подчиниться, но она изловчилась и спрятала в траве требуху. Кролик заметил это и подмигнул сам себе.

Но вот наконец приготовления закончились.

– Теперь все в порядке,– сказали собаки.– Подожди за воротами, пока подойдут остальные.

Гиена вышла за ворота, отыскала припрятанную требуху и улеглась в сторонке, чтобы насладиться лакомством. Только она принялась за требуху, Кролик завопил:

– Ты воровка, Гиена, воровка, я вижу тебя, воровка! Положи краденое, Мугасса идет!

Перепугалась Гиена, выронила требуху и помчалась что было сил, а за ней другие звери – Буйвол, Слон, Лев, Леопард. Измученные ожиданием, они тоже всполошились от воплей Кролика.

А Кролику и его друзьям собакам осталось все угощенье. Они притащили в деревню требуху, закрыли ворота, заперли их на засов, и тут уж Кролик повеселился – по земле катался от смеха.

Так, друзья мои, маленький Кролик перехитрил своего приятеля Слона, Слона‑великана, Льва, Буйвола, Леопарда, Гиену. И даже его друзья собаки признали, что по уму ему нет равных среди зверей. Вот и вся сказка про умного Кролика.

Заяц и Гиена

В давние времена Заяц и Гиена были большими друзьями. Однажды решили они пойти поработать у одного крестьянина. Много дней трудились они на его полях, а как только окончилась пора дождей, крестьянин рассчитался с ними. Вместо денег он дал им корову и быка. При дележе Заяц уговорил Гиену взять себе быка, а корову оставил себе. Всякий раз, когда Гиена приходила к Зайцу в гости, он угощал ее вкусным свежим молоком. Однажды Заяц сказал приятелю:

– Когда бы ты ни пришел ко мне в гости, я всегда тебя потчую молоком, а у тебя в гостях мне ничего не достается. Несправедливо это.

Единственное, что могла сказать Гиена в свое оправдание,– это то, что у быков не бывает молока.

– Какой же толк от животного, которое не дает молока? – спросил Заяц.– Не лучше ли забить его?

Гиена согласилась. Закололи они быка, а его мясо поделили между собой. Когда запас мяса подошел к концу, Заяц взял бычий хвост и закопал его глубоко в землю, оставив снаружи только кончик. Потом он отправился к Гиене и обещал ей достать корову. Вдвоем они пришли к месту, где был зарыт бычий хвост. Заяц и говорит Гиене:

– Здесь растут коровы. Вот торчит кончик хвоста. Берись за него и тащи!

Та изо всех сил потянула за хвост. Хвост сразу же выскочил из земли. Заяц начал вопить и причитать, что Гиена оторвала хвост у его коровы, а сама корова ушла глубоко в землю. Гиене пришлось заплатить Зайцу за ущерб. На другой день Заяц уговорил Гиену вырыть глубокую яму, чтобы отыскать корову, которая, по его словам, должна была находиться в земле. Когда яма стала очень глубокой, Гиена спустилась на дно посмотреть, нет ли там коровы. Заяц тут же завалил ее землей. Так он избавился от Гиены, которая раздражала его своей глупостью. Вот так‑то, не ко всем советам следует прислушиваться, даже если они и исходят от друзей.

Две кошки

Две кошки подружились и жили в любви и согласии. Однажды они были очень голодны и отправились на поиски пищи. Они подошли к дому богача, осторожно влезли в окно и на одном столе обнаружили много мяса. Кошки очень обрадовались. Каждая взяла с собой столько мяса, сколько могла унести, и через то же окно они вылезли наружу и бросились наутек.

Добежали кошки до леса и остановились отдохнуть. У одной кошки оказалось больше мяса, чем у другой. Та, у которой было меньше мяса, сказала той, у которой было больше мяса:

– Давай сложим все мясо вместе и съедим. А другая отвечает ей:

– У меня много, а у тебя мало. С какой стати я буду смешивать свою добычу с твоей?

Они стали ссориться. За их ссорой наблюдал шакал. Он подошел к ним и говорит:

– Почему вы ссоритесь?

Кошка, у которой было много мяса, отвечает ему:

– Господин шакал! Моя подружка предложила мне сложить мою добычу, которую я с таким трудом достала, с ее добычей и вместе съесть, а я сказала ей: «Нет, я не согласна: ты принесла немного мяса, а я – много. Ты ешь свое, а то, что я принесла, я съем сама».

Шакал выслушал ее и обратился с тем же вопросом ко второй кошке.

И та ответила ему:

– Моя подружка схватила больше мяса, чем я. Вот мы и поссорились.

Выслушав их, шакал сказал им:

– Видите ли, в этих местах я судья. Я разберусь в вашем деле. Если вы хотите, чтобы я точно поделил между вами добычу, из‑за которой вы ссоритесь, принесите весы.

Шакал уселся возле дерева и стал ждать. Тем временем кошки принесли ему весы. Шакал положил мясо на весы и увидел, что один кусок тяжелее другого. Тогда он отгрыз несколько раз от большего куска. Но теперь стал перетягивать другой кусок мяса: шакал съел Слишком много. Тогда он откусил несколько раз от другого куска, но куски мяса опять оказались неравными.

Кошки видели все это, и им это не понравилось. Мясо, которое они принесли, таяло у них на глазах. Когда осталось совсем немного мяса, они сказали:

– Господин шакал! Ты хороший судья. Нам достаточно того, что осталось. Дай нам оставшееся мясо, и мы без спора съедим его.

– Оставшееся мясо предназначается судье,– ответил им шакал и съел все без остатка. А кошки, голодные, побрели прочь.

Как вождь Паук попал впросак

В незапамятные времена, сказывают, Паук был верховным вождем и западных земель, и восточных. Земли эти невозможно было охватить глазом, и подданных у Паука было видимо‑невидимо. Большая требовалась мудрость и смекалка, чтоб такими землями править и подданных ублажать.

Однажды ясным утром проснулся вождь Паук и направился к большому камню, что лежал возле дома. Паук любил посидеть там утром, погреться на солнышке, размять затекшие ноги – словом, набраться сил и спокойствия для дневных трудов. Тем временем он зорко посматривал по сторонам – не идет ли кто со своей бедой. Так уж у Паука было заведено: если ты поругался с соседом, повздорил с женой, рассердился на непочтительного сына, не сумел разрешить земельный спор, если беспокоишься за больного в семье, за околдованного родственника, если у тебя самого с головой неладно, приходи к вождю за советом. Вождь внимательно выслушивал жалобщика, порой приглашал свидетелей и часто совещался с колдуном. Потом он все тщательно обдумывал и взвешивал и лишь тогда давал советы, почти всегда дельные.

Те, кому он помог, приносили ему в дар пиво, табак, цыплят, а то и барана. Чем важней дело, тем значительнее дар. Умный и решительный правитель за день разрешал уйму всяких дел, а потому и жил на широкую ногу и богател с каждым днем. Вот и выслушивал Паук каждого, кто приходил за советом, брался рассудить любой спор, из кожи лез вон, чтоб укрепить повсюду свою власть, добиться почета и известности.

Сидит в тот день вождь Паук на камне, греется на солнышке и видит: спешит к нему гонец с посланием. Послание было написано на куске коры и вставлено в расщепленную палку. В нем было приглашение на свадьбу. Ее собирались играть в одной западной деревне завтра в два часа дня.

Только размечтался вождь о хорошем угощении, пиве и танцах, без чего не обходится ни одна свадьба, с горы прибежал другой гонец. И вот что интересно: он тоже принес приглашение на свадьбу. Ее собирались праздновать в то же самое время в одной восточной деревне. И в том, и в другом послании просили оказать им честь и произнести речь на свадебной церемонии.

Как тут быть? Вождь Паук любил произносить речи не меньше, чем угощаться, пить пиво, танцевать и судить, кто прав, кто виноват. Он не знал, какое приглашение принять, ведь не мог же он попасть на две свадьбы одновременно.

– Скажи‑ка,– обратился он к гонцу из западной деревни,– ваши старейшины очень огорчатся, если я не приду на свадьбу?

– Конечно, вождь,– отвечал гонец,– меня с тем и послали, чтоб передать: никакой свадьбы без тебя не будет. Все надеются, что ты окажешь нам честь и произнесешь речь,– с этого и начнется свадьба. Все приготовления закончены. Если ты не явишься, свадьбу отложат, и тогда мясо протухнет, пиво прокиснет, а музыканты разойдутся по домам. Сделай милость, не подведи нас!

– А ты что скажешь? – спрашивает вождь гонца из восточной деревни.– Обойдется свадьба без меня?

– Не обойдется! – с жаром отвечает гонец.– Меня просили передать на словах, что ты – самый важный гость, самый почетный, первый и на пиру, и на танцах. Ты и начнешь церемонию – окажешь нам честь своей речью. Колдуны извели все колдовские средства, говорят, что предзнаменования добрые. Просим тебя – не откажи.

Вождь Паук был очень польщен такими словами, но понимал, что положение у него трудное. Как всюду поспеть – вот в чем загвоздка. Обе деревни большие. Приглашают старейшины знаменитых родов – таких попробуй не уважь! Кроме того, вождь Паук любил торжества и вовсе не хотел пропускать ни то, ни другое. Он погрузился на несколько минут в глубокое раздумье, и вдруг его осенило.

– Вы все мои верные подданные,– заявил он,– и я не хочу никого обижать, никому не хочу отдавать предпочтение. Послушайте же, что я придумал.

Зашел Паук в дом и вынес оттуда две крепкие пеньковые веревки.

– Навряд ли свадьбу начнут играть в один и тот же час,– объяснил он гонцам,– но чтоб мне точно знать, где торжество начинается, известите меня – дерните за веревку.

Вождь обвязался посередке концом каждой из веревок.

– Все очень просто,– сказал он,– дерните за другой конец веревки, и я немедля отправлюсь в деревню, откуда позовут раньше, а попозже приду в другую.

Он дал каждому гонцу по свободному концу веревки и спросил:

– Ну как? Понравился вам мой план?

Гонцы были очень довольны и принялись расхваливать мудрость и справедливость своего вождя.

– Значит, так и будет,– заключил вождь и отправился по своим делам, обвязанный посередке веревками. Он был очень горд собой, день выдался удачный.

Наутро Паук проснулся ни свет ни заря и уселся на камень. На нем было лучшее одеяние, а лицо разрисовано тончайшими узорами – вождю хотелось покрасоваться на празднествах. Он сидел как на иголках: ведь где раньше потянут за веревку – туда и идти, там и заиграет свадебное веселье.

Первыми рванули веревку из западной деревни. Не успел вождь подняться, как сильно натянулась веревка с востока. Вскочил вождь Паук на ноги, но тут же повалился навзничь и принялся звать на помощь. Никто не отзывался, и две веревки все туже затягивались посередке. Они так сильно стиснули живот, что Паук завопил от боли.

А случилось вот что: в западной деревне тянули за одну веревку, а в восточной – за другую. И тут и там ждали, что веревка вот‑вот ослабнет и вождь явится, как и обещал. Но веревки не ослабнули, и сельчане дергали за них все сильнее и сильнее – извещали вождя, что к празднику все готово.

– На помощь! На помощь! На помощь! – кричал из последних сил вождь Паук, его уже было еле слышно.

А веревки все сильней врезались в тело, все сильней стискивали вождя посередке. Терпеть эту муку не было сил. Паук лишился чувств.

Тем временем подданные, услышав его отчаянные вопли поспешили на помощь. Прибежали и будто к месту приросли от удивления: лежит вождь на земле ничком и не дышит. Кто‑то схватил нож и одним махом перерубил веревки, но вождь Паук в чувство не пришел, с земли не поднялся.

Наконец он еле слышно вздохнул и потихоньку начал оживать, но все равно не мог и слово выговорить. Вождя отнесли домой. Болел он очень долго, потом поправился, но так и остался посередке тонкий‑тонкий, видно, желудок у него совсем ссохся. Рассказал Паук, на свою беду, какая с ним приключилась история.

– Вождь Паук глуп и не стоит нашего уважения,– решили подданные.– Зачем нам вождь, у которого нет ни ума, ни гордости?

Они тут же поставили на его место другого вождя, а Паука стали обходить стороной: глупость, мол, заразительна.

Вот почему паук посередке тонкий и живет один.

Великий голод и закон джунглей

Некогда поразила царство джунглей великая засуха. Она иссушила все реки, все ручьи и колодцы, и звери гибли во множестве от голода и жажды. Тогда Лев, владыка джунглей, созвал всех своих советников. И вот пришли Тигр и Слон, Леопард и Носорог, Бегемот и Буйвол – вся лесная знать! – и принялись думать, как спасти лесной народ от голодной смерти.

Что до Гиены, Леопарда и Крокодила, то поначалу засуха нимало их не заботила: им, плотоядным, перепадало теперь куда больше мяса, чем в пору дождей. Но владыка Лев сильно встревожился: ему‑то было ясно, что, как только погибнут все его травоядные подданные, настанет и хищникам умереть от голода. Все царство пришло в смятение, и тогда советники решили: надо всем вместе перебраться в предгорья Кении – земли эти круглый год орошаются дождями и омываются горными реками, так что край тот всегда зелен. Одна беда – населяют его сплошь крестьяне, извечные враги народа джунглей. Впрочем, выбора не было, и Лев решил самолично возглавить великое переселение. И вот советники под его руководством приняли закон, согласно которому всем зверям надлежало вместе отправиться на поиски новой родины.

Когда всех оповестили о предстоящем переселении, то многим травоедам показалось рискованным пускаться в путь в обществе хищников: того и гляди, угодишь кому‑нибудь на зуб. Но возражать никто не посмел. Владыка повелел всем поклясться, что они уйдут из засыхающих джунглей в плодородные предгорья. Идти приказано было быстро, друг за другом, не останавливаясь. Тот же, кто остановится, не имея на то веской причины, будет съеден.

Закон этот вполне устраивал плотоядных зверей – они были здоровы и бодры, сил им для перехода хватало, к тому же они могли подкрепиться в пути мясом тех, кто околеет от голода. Но травоядным путешествие показалось непосильным, ведь они и так уже очень ослабели, питаясь лишь засохшей травой: ни плодов, ни кореньев в джунглях больше не осталось. Однако, хотели они того или нет, им пришлось подчиниться повелению владыки.

И вот все они отправились в путь, зная, чем грозит малейшая остановка.

Но от голода, жажды и жары многие вконец обессилели, не пройдя и малой доли пути,– кто останавливался, кто падал от усталости. Тут хищники набрасывались на него и пожирали. Так и шли, покуда сильные не поели всех слабых. Только находчивый Заяц уцелел. Под камнями, в норах и расселинах ухитрялся он раздобыть то грибок, то травинку, то капельку росы. Этим‑то и подкреплялся, пока его хищные спутники пожирали мясо погибших.

Когда же все слабые были съедены, караван пошел быстрее. Но от усталости никто теперь не падал, и есть стало некого. Все напряженнее звери ждали, когда кто‑нибудь преступит закон – на ослушника можно будет наброситься и съесть.

Вот остановилась Гиена: она очень ослабела и не могла идти дальше.

– Гиена остановилась! – сказали звери.

– Нет, нет, я просто задумалась! – ответила Гиена.

– О чем же ты задумалась? – грозно спросил Лев.

Гиена не нашлась что ответить, и звери набросились на нее и съели.

Шли они, шли, и вот то Носорог, то Слон, то Бегемот, то еще кто‑нибудь из именитых лесных обитателей останавливался в нарушение закона. Всех их тут же убивали и съедали. Только Заяц решил выжить во что бы то ни стало.

Но и ему пришлось наконец остановиться. Звери были уверены, что и он не найдет оправдания, и уже были готовы растерзать его. Но Заяц сказал:

– Я думаю!

– О чем же ты думаешь? – прорычал Лев.

– О том, куда девается у людей старая одежда, когда они обзаводятся новой,– ответил Заяц.

Тут и Лев призадумался, и все остальные звери, но никто не нашел ответа, и все решили, что тут и впрямь есть над чем поразмыслить, а значит, закона Заяц не нарушил.

Шли они дальше; кое‑кто попытался было последовать примеру Зайца, но выдумать веского оправдания не сумел и потому был съеден. А Зайцу стоило чуть приустать, как он останавливался, и всегда у него находился к тому разумный повод. Однажды, к примеру, он поинтересовался:

– Хотел бы я знать, отчего одни камни такие здоровенные и толстенные, а другие мелкие, как речная галька? Может быть, им меньше перепадает питья и еды?

Но вот Лев уже съел всех своих подданных, и Заяц забеспокоился: закон – законом, сметка – сметкой, но жить‑то хочется обоим, и теперь владыка его неминуемо съест.

Раздумывая, как быть дальше, Заяц заметил впереди большую каменную гряду. Подойдя, он увидел, что вся она пронизана бесчисленными ходами и расселинами между камнями, достаточно широкими, чтобы пролезть в них и выбраться с другого конца. А некоторые из этих ходов были вполне просторны и для Льва. Заяц приглядел одну расселину – широкая у входа, она постепенно сужалась вглубь, оставляя тесную щель,– только Зайцу проскочить. План был прост: заманить Льва, чтобы тот застрял.

И снова Заяц остановился, теперь уже с умыслом.

– Почему ты остановился? – спросил его Лев.

– Я вот думаю, не сыграть ли нам в догонялки среди этих камней?

Лев, конечно же, согласился: он ведь был уверен, что поймает Зайца и съест.

А Заяц пустился бежать, то ныряя в узкие норы, то появляясь наружу по другую сторону гряды. Лев бросился вдогонку, выбирая ходы пошире. Но вот Заяц скользнул наконец в расселину. Лев с разбегу ринулся за ним – и застрял. Рванулся назад, да не пускают острые камни, торчащие со всех сторон.

А Заяц выскочил с другой стороны и заметил не без ехидства:

– Господин Лев остановился, значит, его следует съесть!

Лев не нашел что возразить. Тогда Заяц обежал гряду, подобрался ко Льву сзади, пролез под его задними лапами и принялся кусать владыку за брюхо.

– Заяц, друг мой! – взмолился Лев.– Будь добр, ешь меня с головы!

– О нет, ваше величество! – отвечал Заяц.– Хотя долг и велит мне исполнить закон, однако я недостоин предстать пред вашим взором! Увы, я вынужден есть вас сзади!

С этими словами он распорол владыке брюхо, и тот околел. А Заяц выскочил из расселины и неспешно отправился в плодородные предгорья Кении, где и жил потом долго и счастливо.

Не рой другому яму

– Подбрось‑ка хворосту в огонь, дитя мое,– сказала бабушка Уанжири внуку,– в дождь сырость пробирает до костей, и они болят, мои старые кости.

Маленький Эфантус кинул в огонь целую охапку сухих эвкалиптовых веток, и они сразу нашли путь к сердцу огня. Сноп искр взлетел к небу навстречу звездам, мерцавшим где‑то совсем близко в холодном горном воздухе. Эфантус не брал зеленых свежесрезанных веток, сваленных грудой неподалеку: он знал, что огонь не тронет их, пока они не подсохнут.

А пламя взвилось выше и озарило круглые хижины под травяной кровлей, скот в загончиках и изможденное лицо мудрой старой женщины, сидевшей на овечьих шкурах. Огонь охватил весь хворост, взметнулся еще выше, разнес далеко вокруг терпкий смоляной дух, запыхтел, затрещал, будто кто‑то рассмеялся скрипучим деревянным смехом.

Старуха улыбнулась.

– Ходит старинная поговорка в нашем народе кикуйю,– сказала она: – «Смеются сухие ветки над зелеными, а того не ведают, что все они с одного дерева и все в свой черед сгорят в огне».

– Как это верно, бабушка! А есть тут какой‑то скрытый смысл? – спросил мальчик.

– Есть, конечно,– задумчиво сказала старуха.– Я вот вспомнила к месту сказку про черепаху и ящерицу.

Маленький Эфантус очень обрадовался ее словам и поудобнее устроился на своей подстилке из овечьих шкур. Бабушка слыла великой мастерицей рассказывать старинные сказки. В них был и вкус меда и жало пчелы.

– В стародавние времена дождь не пришел в свое время на землю,– начала свой рассказ бабушка,– ни долгий, ни короткий. Маис и просо засыхали на корню, а звери умирали от нехватки воды и пищи. Великий голод воцарился на земле.

В те времена Черепаха и Ящерица жили по соседству. Черепаха трудилась без устали, чтоб прокормить свою семью, а Ящерица была ленива и все норовила сплутовать.

И вот пришла пора, когда в округе все подчистили. Надумала Черепаха сходить на дальнее поле: может, там удастся чем‑нибудь разжиться? А Ящерица полеживала себе на солнышке, дремала, но умишко ее, повадливый на всякие хитрости, не дремал.

Едва занялся рассвет, Черепаха уж была в пути. Целый день она искала, чем бы прокормить детишек, и ей повезло – нашла кое‑что съестное. В сумерках, взвалив на спину узелок с припасами, Черепаха медленно поползла домой. Услышала Ящерица, что соседка возвращается, и побежала вперед по той же тропинке. А замыслила она недоброе. Бежит и видит: бревно у дороги валяется. Уж она его и толкала, и тянула, но положила, как задумала, поперек узкой тропинки, на ходу у притомившейся Черепахи.