Текст книги "Степанида и 7 женихов (СИ)"
Автор книги: НатАша Шкот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)
– Вот дура… – донеслось со стороны дома.
Мужчина откашлялся и спросил:
– Вы уже знаете? Да? – и так виновато посмотрел, – простите меня… Не ожидал, готов не был!
Степка разок в глазки его, влажной поволокой затянутые, глянула и поняла – простила! Тут же! Эти глаза самые невероятные из всех! Не оторваться. Они сначала были голубые– голубые, как летнее небо, затем стали синие-синие, как штормовое море, а затем снова голубые.
Не отдавая себе отчета, Степка подняла руку и коснулась его щеки. Кожа – бархат. Мужчина улыбнулся своими невероятно аппетитными пухлыми губами и потерся ними о ее ладонь. Степанида застонала, но даже сама этого не осознала. От кончиков пальцев на руках, до самых пяток прошиб ток. Она утонула в этих невероятных глазищах и ощущениях острого наслаждения, от соприкосновения тел.
Губы мужчины целовали ладошку, а глаза глядели не отрываясь. Руки сжимали женщину все сильнее, вынуждая подняться на носочки. Расстояние между их лицами стремительно сокращалось и Степка уже предчувствовала поцелуй. Облизала губы, закрыла глаза. Вот – вот… Но тут…
Звук тормозов. Грохот захлопывающейся автомобильной двери. Топот. Скрип калитки. Шикарного мужика отрывают от нее. Не удержавшись на ногах, Степанида кулем оседает на крыльцо. Успевает увидеть, что мужчина с дредами и в кожанке улетает с порога в кусты, сверкнув берцами.
Ничего не понимая, она продолжает сидеть, чувствуя, как все нутро скрутилось в узел от неудовлетворенного желания. Из груди доносится стон. В ушах звенит, голова кружится. Женщина пытается встать, но перед глазами все почернело. Услышала крики, звук ударов, забористые маты и провалилась в темноту. Услышала только напоследок:
– Эх, какой мужик красивой был…
– Погодь, погодь, он ща, как подниметси!
«Ссоры да розни, своры да козни»
Сквозь туман в сознании услышала странные слова:
– Апп-эс рум, апп-эс! Вильвер-до кьюм! – голос, резко выкрикнувший фразу был не знаком. Звучал настолько зло и властно, что даже Степаниде, лежащей без сил на крыльце, захотелось подняться и вытянуться по струнке. Но все, что ей удалось – приоткрыть глаза. Если бы силы были, она бы наверняка вскочила на ноги и удивленно распахнула глаза. Но сил не было. Она молча взирала на невероятное действие, показавшееся сном.
Возле ее покосившегося забора во весь рост стоял, широко расставив ноги, водяник. Дреды, до этого собранные в хвост, растрепались во все стороны, сделав его прическу похожей на голову Медузы Горгоны. Признаться, выражение лица было таким же. Перекошенным от ненависти. Глаза из нежно-голубых стали иссиня-черными и в них бурлило штормовое море. Одна рука согнута в локте и заведена за спину, а вторая, с растопыренными пальцами, вытянута вперед. Брюки перепачканы, косуха съехала в сторону. А из уголков губ стекала струйка крови. Скула припухла.
Степаниде было плохо. Так плохо, ей кажется еще никогда не было. Голова гудела, тошнота подкатывала в горлу, сил не было, но она боролась со слабостью, пытаясь понять, что произошло и кто тот иностранец, разговаривавший не то на румынском, не то на молдавском. Сил хватило слегка повернуть голову. И распахнуть глаза по-шире!
В паре шагов, напротив водяника, стоял заставший в позе льва перед прыжком олигарх Грозный. Кулаки сжаты, брови нахмурены, пиджак валялся у ног, белоснежная рубашка местами в грязи. Двое телохранителей застыли рядом в таких же неестественных позах, словно бежали, но не добежали. И больше никого.
Степка удивилась, решив, что иностранная фразочка послышалась, когда ее вдруг повторили:
– Апп-эс рум, апп-эс! Вильвер-до кьюм!
Она повернулась на голос, только тут сообразив, что говорит водяник! Вот только голос его звенел злостью и… превосходством?
«Он красив, как Бог!»
Из руки «бога» вырвалась струя воды и обдала с головы до ног вначале Грозного, затем его охрану. Не успела Степка удивиться, как стекающие потоки мгновенно превратились в сосульки.
«Что за?»
– Апп-эс рум, апп-эс! Вильвер-до кьюм! – очередной поток воды и новые намерзающие сосульки. Несколько секунд и Грозный со своими опричниками заделываются ледовыми статуями.
Вот тут сквозь ватное сознание до Степаниды дошло, что происходит нечто страшное! Ай, не выдержат человеческие тела испытание льдом!
Она, непонятно откуда взявшимися силами, прошептала:
– Л-лукерья…
– Что, хозяюшка? Вишь, какой жёних-то у тебя могучий? Чаво развалилась-то? Беги цалуй переможца-то!
– Ох, заткнись, Л-лукерья… – прошипела, – Коно-патка мо-жет его за ка-литку вы-ставить?
– Кого? – удивилась охорнница.
– В-водяника э-того? – пришлось закрыть глаза, потому что сил становилось все меньше.
– Ополоумела?
– Ко-нопатка! – Степанида поняла, что с Лукерьей дела не сделаешь, а время уходит, – если смо-жешь – этого… вре-дителя во-дяного… за ка-литку и… не пус-кай боль-ше ни-когда! – и вновь потеряла сознание от боли, пронзившей голову.
В себя пришла от похлопывающих по щекам ударам. Разлепила веки.
– Степанида Станиславовна! Степочка! – перед женщиной сидел сосед Славный и осторожно гладил по лицу, с тревогой заглядывая в глаза.
– Где… во-дяник? – прошептала.
– Она бредит! Врача! – крикнул кто-то.
– Уже вызвали скорую!
– Что произошло?
– А Вы видели?
– Говорят током ударило… сам мэр приехал, скорую вызвали!
– Бедная женщина…
– Л-лукерья… что? – и вновь темнота и безумная боль.
«От чего заболел, тем и лечись»
Степанида приходила в себя еще несколько раз. Первый раз в белой комнате. Возле постели стояла медсестра и аккуратно поддерживала женщину, пока ее рвало в подставленную миску. Кто-то невидимый сказал:
– Вы уверены, что это сотрясение мозга?
– По симптомам сотрясение мозга и воспаление легких! Но на голове нет даже шишки! Анализ крови, как у полностью здорового человека! Я ничего не понимаю!
– Так сделайте еще один анализ крови! – сказали грозно. И Степка узнала этот голос. Конечно же он принадлежит олигарху. «Значит, жив!»– подумала и вновь куда-то провалилась.
Еще пару раз приходила в себя от боли, поглотившей уже все тело, не только голову. Казалось, что кишки намотали на кулак и вытягивали из живота. Степанида закричала и пришла в себя. Увидела возле себя осунувшееся лицо олигарха все в той же грязной рубахе.
– Сделайте же ей укол! – кричал он куда-то в сторону. Голос его звенел уже не столь злостью, сколько тревогой.
– Степочка, Степочка! Девочка ты наша бедная… – Степанида хотела повернуть голову на голос, но не смогла. Но голос вроде узнала. Неужели сосед? «Наша?»
– С-степанида… – а этот голос принадлежал Тихому, – кто… посмел напасть? Скажите, я найду мерзавца…
– Вячеслав Сергеевич! – сказал ему голос мэра, – не сейчас! Разве не видите, как ей плохо?
– Да вижу я все! – выкрикнул участковый, – просто не могу больше этого выносить! Да я того мерзавца, который посмел… – и голос сорвался.
– Мы все волнуемся! – продолжал мэр Честный, – но сейчас главное– здоровье Степаниды…
– Господа! Прошу всех покинуть палату больной! – этот голос по командным ноткам определился, как докторский, – живо-живо! Я к кому обращаюсь? Все покинули палату!
Степанида попыталась что-то сказать, но ощутила во рту вкус крови и вновь закашлялась. Горло обожгло. И опять пришла спасительная темнота.
Затем было очень много боли. Степанида кричала, плакала, просила оставить ее в покое, но муки продолжались.
И вот один раз, когда ей показалось, что она уже умирает, боль резко прекратилась.
– Отец! Ты ее не убил?
– Все будет хорошо! Все будет хорошо! – шептал второй голос и ее кажется подняли на руки, предварительно замотав в одеяло, – все будет хорошо… я успел… успел…
И опять темнота. Но уже без боли.
Глава 13
«Потягота на Федота, с Федота на Якова, с Якова на всякого»
Степанида проснулась. Именно проснулась, а не вынырнула из пучины боли. Оказывается, это такое счастье, когда у тебя нигде не болит…
Сначала лежала с закрытыми глазами и прислушивалась к себе. Не веря до конца, что это не сон и действительно нет сокрушающей боли. Вдохнула полной грудью и бесконечно обрадовалась, что это получилось.
По крупинке возвращалось сознание. «Что со мной было? Может сон? Я открою глаза и окажусь в дедовой опочивальне? Или нет… Вдруг я попала в аварию и мне все примерещилось? А на самом деле я все еще живу с Николаем?» Эта мысль показалась самой неприятной и Степка распахнула глаза.
Комната оказалась незнакомой. За окном была ночь, но свет от ночника позволял хорошенько ее рассмотреть. Но это абсолютно точно не больница. Слишком по-домашнему. Слишком уютно. Деревянные стены выкрашенные в белый цвет, цветущая розовым герань на подоконнике.
Степанида лежала на деревянной кровати с постельным бельем в клетку. Рядом стояло старое плетеное кресло в котором сидел… незнакомец. Женщина от неожиданности вздрогнула. Она ошибочно считала, что в комнате находится одна.
Незнакомец спал, уронив голову на грудь. Первое, что бросалось в глаза – размер тела. Мужик был большим. Крепкие ноги в черных солдатских брюках широко расставлены в стороны, руки скрещены перед собой. Степанида засмотрелась на широкие кулачища и изумленно покачала головой. Плечи тоже были ничего себе, и черная майка это только подчеркивала. Волосы незнакомца у корня темно-каштановые, длинные, сзади связанные в хвост, концы волос были более светлого оттенка, словно выгоревшие на солнце. Несколько прядей упали на лицо.
Степанида попыталась сесть на койке повыше. Постель зашелестела и незнакомец резко вскинул голову.
Женщина замерла и съежилась под этим взглядом. Хищный, пронзительный, страшный. Но таким он был всего секунду. Мужчина тряхнул головой, прогоняя остатки сна и хрипло сказал:
– Привет…
– З-дра-сте… – еле-еле прошипела Степанида. Голос не слушался. Она прочистила горло, но голос все равно не слушался.
– Не труди горло, оно еще слабое! – мужчина выпрямился в кресле, расправил плечи, покрутил головой, разминая занемевшие члены. И вновь серьезно поглядел на Степку. Та испуганно сглотнула. Мужик вызывал дрожь во всем теле. Прежде чем она разобралась, с чем это связано он продолжил:
– Что-то болит?
Степка отрицательно покачала головой.
– В туалет хочешь? – женщина покраснела и вновь покачала головой.
– По-пить… – просипела. И правда, горло не болело, но пересохло. Очень хотелось пить, а желательно чайку с лимоном.
Мужик встал и Степка прониклась его ростом. «М-да, что надо мужик, с таким в подворотне лучше не сталкиваться». Майка обтянула мускулистое тело, подчеркнув каждый кубик. Широкими шагами вышел из комнаты, но женщина успела разглядеть отменную задницу и странную вальяжную походку, словно он шел по качающемуся кораблю.
Степанида запоздало подумала о том, как выглядит сама и хотела поднять руку, чтоб поправить волосы, но не смогла. Боль ушла, но слабость осталась.
Вернулся мужик с простой белой чашкой в руках. Беспардонно сел на край кровати, поставил чашку на тумбочку и довольно бережно приподнял Степаниду, поправил подушки и придерживая одной рукой, второй прислонил к губам чашку. Женщина жадно глотнула подогретое молоко. Не чай с лимоном, но тоже хорошо. Жадно выпила всё. Мужчина тут же опустил ее на подушки. Отнес чашку и снова сел в кресло, подвинув ближе к кровати.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Степка настороженно и в то же время восторженно. Чего таиться, красивый мужчина.
А мужчина глядел изучающее и напряженно, словно ждал от нее какой-то реакции. Степаниде показалось, что она уже видела этот взгляд, но память не желала давать подсказки. А потом он слегка улыбнулся. И только тогда Степанида разглядела на его лице длинный тонкий шрам, который рассекал бровь, затем по щеке спускался до самого подбородка. Он мужчину не портил, наоборот придавал его брутальному облику еще большей брутальности.
– Ты наверное жаждешь узнать кто я такой?
– Все… – прохрипела она.
– Что все? – не понял он.
– Все. Хо-чу. Уз-нать… – ответила еле-еле.
– А-а-а… Совсем все? С самого начала? – и снова полуулыбка.
– С… по-ро-га… – говорить получалось только шепотом и по слогам.
– Хорошо… Ты попала в больницу с сотрясением мозга и воспалением легких. Но врачи тебе помочь не смогли. Поэтому пришлось мне вмешаться. И я кажется успел…
– Ты… зна-харь? – голос Степки ей самой напоминал скрежет ножа по консервной банке.
– Ага, – хмыкнул мужик, – травник!
И тут Степка вспомнила этот взгляд и его голос! «Нет! Не может этого быть! Мне показалось! Нет! Нет!» Видимо паника отразилась на ее лице, потому что мужчина вдруг стал серьезным, выпрямился в кресле. В глазах полыхнул испуг.
– Что случилось? – спросил он.
– Кто… Вы? – она непроизвольно сжала кулаки, глаза расширились.
– Узнала, – сказал он грустно, – и что теперь? Хочешь сбежать? Перестань! Я не обижу…
– Кто??? – просипела, как могла громко.
– Не рви горло! – сказал строго, – а то вообще говорить не сможешь!
– Кто?
– А варианты есть? – кислая улыбка и мужик прячет лицо в своих огромных ладонях.
– Есть… два… – ответила честно она.
– Два? – мужик убрал руки от лица и удивленно воззрился, – интересно… и… какие?
– Отказник… и… медведь… – «медведь» прошептала одними губами.
В глазах мужика полыхнул вихрь эмоций. Изумления, радости, восторга, страха и немного разочарования.
– Отказник? – разрубленная бровь изогнулась под острым углом.
– Снял-ся… с… же-ни-хов… – пояснила она и покраснела, подумав, вдруг ошибается и голос не его. Но мужчина не стал смеяться с нее.
– Хм, не ожидал. Как узнала?
– Го-во-рил с ма-мой. Слы-шала раз-го-вор.
– Ах, плутовка старая! – мужик стукнул кулаком в раскрытую ладонь. Степка испуганно моргнула, – да не дрожи ты! Я же сказал – не обижу! – а голос от чего-то злющий.
– Хо-чу до-мой… – проскрипела она.
– Рано тебе домой! – отрезал он, – отлежись у меня сначала!
Степка поджала губы и отвернулась. Отчего-то обидно стало. Особенно из-за собственной беспомощности.
– Не дуйся! – сказал отказник другим тоном, более ласковым, что ли, – я не на тебя злюсь, а на мать! Вот не могла она не вмешаться! Ведь нарочно дала наш разговор подслушать!
Степка вспомнила тот самый разговор и вопросов возникла целая куча, вот только голос, так некстати не слушался. Она повернулась к нему и выдавила из себя:
– А ма-ма… у нас… кто?
– Ведьма болотная! – изрек мужик, но увидел, как вытянулось лицо у Степаниды добавил, – шучу, просто ведьма.
– А-а-а… – Степка открыла и закрыла рот. «Вот и хорошо, что отказался, нафига мне ведьма в свекрухах?!»
– Раз ты знаешь кто я, тогда смело можно рассказывать все… – сказал медведь и отказник по совместительству.
– Хо-ро-шо бы…
– Водяник набедокурил. Приворот на тебя наложил. А, так как ты еще от медвежьего яда не отошла, его приворот вступил в конфликт с ним. Еле спас тебя. Кровь огнем горела. В общем это все.
– За-чем?
– Водяник зачем? Ясное дело, чтоб ты его выбрала.
– За-чем? Он ви-дел ме-ня раз все-го…
– А видеть не обязательно. Тяга к суженой кости выворачивает. А когда ее находишь, идешь на все, лишь бы твоею была, – и отвернулся. Но Степка увидела, как перекосилось у него лицо.
– А ты… от-ка-зался за-про-сто…
– Много ты знаешь! – ответили ей грубо.
– Отец! – раздался резкий выкрик, они дружно обернулись и увидели у двери… мэра. Того самого. Честного Никиту Горовича.
Выглядел он неважно. Лицо осунулось, борода торчком, глаза красные. Глядит зло, едва искры не летят. Одет он был в домашний клетчатый халат и тапки. Из широкого выреза халата выглядывала красивая мужская грудь. Степка испуганно зажмурилась, подумав, что сейчас ей только приступа страсти не хватало. А потом до нее дошло, что к жениху-отказнику ее-то не тянет! Видимо от того, что он от нее отказался. «Так стоп, а если он отказался, то зачем полез на меня в медвежьей шкуре? Ничерта не понимаю! И он отец мэра???»
Открыла испуганно один глаз. Мэр с отцом играли в гляделки. Женщина переводила взгляд с одного на другого и понимала, что запуталась окончательно. Одно радовало. Страсти безумной, как и не бывало. Совсем. «Может от слабости?» Ей бы обрадоваться, но она расстроилась. Даже мелькнула мысль, что наверное все-таки тю-тю ее силушка Слагалья, раз желания к женихам более не испытывает. «Эх, даже толком и не ощутила ее».
– Ты обещал! Отец! – от строгого голоса мэра едва окна не зазвенели.
– Успокойся! Мы просто говорили! – отрезал отказник и встал с кресла, – ухожу… – и вышел из комнаты широкими шагами.
Степанида изумленно наблюдала метаморфозу с лицом Никиты Горовича. Просветлело. Глаза заблестели. Улыбка озарила уставшее лицо.
– Можно? – спросил он совсем иным тоном, ласковым, – или Вы хотите отдохнуть?
Она кивнула головой. Мужчина обрадовался, подошел ближе и уселся в кресло, освобожденное отцом. «А они похожи… Но скорее как братья, а не отец и сын!»
Взял в свои руки ее ладонь и не отрывая взгляда от лица, прижался к ней губами. Степанида почувствовала, как порозовели щеки. Вот только сил отобрать руку не было.
– Как же Вы всех нас испугали! – с чувством сказал он, – три дня не спали, сидели в коридоре на лавке!
– Ко-го всех? – прохрипела она.
– Я знаю, что один из Ваших суженых, – признался с улыбкой, – так вот, мы все в больнице возле Вас находились, едва не передрались.
– Все зна-ют? – изумилась Степка.
– Нет, только я и водяник! – мэр вновь нахмурился, – но мы его пока найти не можем!
– За-чем?
– Как зачем? Наказать! То, как он поступил – нечестно и едва не стоило Вам жизни!
Степанида хотела ехидно поинтересоваться, а честно ли то, что ее пометил его папенька-медведь, но не стала.
– А… что… с Гроз-ным? И ох-ра-ной? – вспомнила она страшную сцену, когда олигарха с мальчиками едва в ледовые скульптуры не превратили.
– С ними все отлично! Ваша стража вышвырнула водяника куда подальше, а они тут же оттаяли и кажется ничего не поняли. Решили, что намяли ему бока и тот сбежал. Это они Вас в больницу привезли.
– А… как я тут…
– Я увидел, что Вам хуже и обратился за помощью к отцу.
– Как имен-но он… по-мог? – вот это было самое интересное.
– Он не рассказал? – удивился мэр.
– Не ус-пел…
– Я признаться не знаю… – Честный нервно заелозил на кресле, видимо размышляя, что именно ей можно рассказывать. Степка пошла на хитрость.
– Я знаю… кто… он…
– Да? – у мэра едва глаза на лоб не полезли, – извините… – выдавил из себя, – но это не моя тайна и я не могу ее открыть…
– Лад-но, – а про себя подумала: «Задолбали меня их тайны! И вообще все женихи!» – я до-мой… хоч-чу!
– Переночуйте у отца, а завтра я отвезу Вас домой! – мэр вновь прижался губами к ладони, потерся об нее и неохотно опустил на кровать.
– А… Вы… тут не жи-вете?
– Нет! У меня дом в селе, здесь я только на одну ночь остался, за Вас волновался.
– А… мы… где?
– В лесу.
– В ле-су? – «хотя чего я удивляюсь, где еще жить медведю? Интересно, а сын знает?»
– Не волнуйтесь! Здесь безопасно! – заверили ее.
– Сын! – раздалось из соседней комнаты, – гостье отдохнуть надо!
– Да, простите меня! – мэр встал, нервно поправил бороду, – отдыхайте, я завтра зайду!
«Не соблазнит глупый, а соблазнит умный»
Степанида хотела сказать, что уже выспалась на год вперед, да только с этими словами на губах и заснула. И спала долго, пока нужда не разбудила.
Открыла глаза. Все та же комната, вот только за окном день. Женщина пошевелила рукой, ногой, слабость есть, но конечности слушались, что радовало. Медленно села на постели. Голова закружилась, поэтому пришлось передохнуть. Поглядел на себя. На ней была надета черная мужская рубашка, с подкатанными рукавами. Степка пощупала себя. «Блин, да я голая под ней!» И такая злость обуяла! Опять ее кто-то видел голой! Кажется, это стало входить в норму.
На ватных шагах сделала несколько шагов, борясь с тошнотой и слабостью. Хорошо, рубашка доставала до колен, можно идти на поиски туалета, не переживая о том, что будет светить голым задом. Робко отворила дверь, высунула голову. Чтоб тут же покраснеть.
В широкой гостиной, за мощным деревянным столом сидел отказник. При звуке открывающейся двери он поднял глаза от ноутбука и посмотрел прямо на нее. Прятаться было поздно. Поэтому Степанида распахнула дверь и держась за нее, сделала шажок в перед.
– Д-доброе утро… – выговорила приветствие, удивившись, что голос оказывается вернулся.
Мужчина, несмотря на внушительные размеры, довольно ловко взвился с места, подскочил к ней и придержал за локоть, строго глянув из-под бровей.
– Тебе рано вставать! – заявил он. От его прикосновения ноги у нее подкосились и если бы не его медвежья хватка, осела бы на пол. Вторая рука тут же легла на талию и прижала к горячему боку. Голова закружилась еще сильнее, – вот видишь!
– Мне… надо… – Степанида убрала глаза в пол, чтоб не видеть этих невероятно-строгих глаз. И уставилась на голые ступни мужчины. Они были огромные. Размера пятидесятого, не меньше. Большие, но ровные пальцы, аккуратные ногти. И волосатость. Да-да, ступни были волосатые. Не как у настоящего медведя, конечно, но растительность, можно сказать повышена. Странно, но Степаниде это гадким не показалось.
– В туалет? – догадался хозяин дома, – сейчас проведу! Держись за меня!
– А почему это Вы мне постоянно тыкаете? – слабо возмутилась Степка, все так же стараясь не смотреть на мужчину, – мы даже не знакомы!
– После того, что между нами было… – хмыкнул мужчина, – как-то нелепо было бы тебе выкать!
Степка хотела возмутиться, мол ничего такого не было, как они уже дошли до санузла.
– Сама справишься?
– Справлюсь! – надулась женщина, – а полотенце можно попросить?
– В шкафу. Там же халат. Бери, все что хочешь! – и закрыл за собой дверь.
Степанида присела на краешек ванны и осмотрелась. И сразу захотела сделать себе такую же в доме. Две стены, возле ванны, раковины и унитаза, были обложены камнем, а остальные стены и потолок – бревенчатые. На полу плитка в виде речных булыжников. Белая сантехника выглядела новой, современной. В ванной даже окно имелось из коричневого, матового стекла. Мило, лаконично.
Степанида поднялась, закрыла дверь на щеколду и поглядела на себя в зеркало. И скривилась. На нее глядело пугало! Кудрявые волосы, отросшие до середины спины спутались и торчали в разные стороны. Под глазами синяки, на скулах ямы. «Ого! А я здорово похудела!» Скинула рубашку и принялась изучать тело. Живот запал, ключицы выпирали, бедра уменьшились в объеме. «Ну надо же! Хоть какая-то хорошая новость!»
Под раковиной обнаружила весы. Встала на них и едва не завопила от счастья! Минус десять кило! Да она столько весила лет в двадцать! Посмотрела на грудь и снова поразилась. Вот она-то, как раз не похудела! А словно даже набухла. Стала выше, упругой. Степанида ощупывала себя и улыбалась на все тридцать два. Сколько лет она пыталась сидеть на диете – и ничего. Сидячая работа и вредная еда делали свое дело. Все собиралась купить абонемент в спортзал, да только это так и осталось в планах. А тут, само собой похуделось! Мечта, а не фигура! Для идеала еще бы килограммов пять сбросить… но и так потрясающе!
На радостях женщина решила принять ванну, отвинтила краны, нашла хвойную пену и вылила колпачок в воду.
Все эти нехитрые действия истратили последние силы, поэтому, когда она погрузилась в теплую ароматную воду поняла – из нее не выбраться. А полежала с полчасика, разомлела и совсем обессилела. Но выбираться-то надо.
Кое-как вымыла свою спутанную копну на голове, использовав простой дегтярный шампунь, который нашла на полке. «М-да, сразу видно, что мужик живет, ничего нет цветочного, или на крайняк фруктового! Ну как можно мыться дегтярным шампунем? Он же воняет маслом машинным! Хорошо хоть пена для ванны хвойная. Прямо как мыло, которое выдала мне Лукерья при первом походе в баню…»
Чтоб освежиться, решила Степанида принять прохладный душ, вынула пробку из ванной и прилегла на минуточку, пока вода спустится. И задремала. Проснулась от щелчка.
Повернула голову в сторону двери и уставилась в огромные глаза отказника.
– Ой… – пискнула она и попыталась прикрыться руками, так как вода уже полностью сошла.
– Ты почему не открывала? – взревел мужчина, а Степка вздрогнула.
– А? – спросила она со сна ничего не поняв.
– Я стучал, стучал!
– Н-не слышала… задремала, кажется! – она покраснела, села, обхватив колени руками, пытаясь спрятаться от обжигающего взгляда.
– Какого черта тебя потянуло принимать ванну? У тебя сил сейчас, как у муравья!
– Слушай, я понимаю, ты хозяин дома и все такое, но может быть выйдешь и дашь мне одеться? – ей хотелось это возмущенно выкрикнуть, но получился жалкий всхлип.
– Вот именно, я хозяин дома! – мужик ухмыльнулся, но тем не менее глядел ей в глаза, не пытаясь шарить глазами по телу, – поэтому не допущу, что бы ты здесь окочурилась! Я и так тебя с того света вытащил! Вставай! – он протянул руку с большим махровым халатом и распахнул перед женщиной, – я подглядывать не буду!
– Спасибо, я сама! – прошипела Степка.
– Ты себя в зеркале видела? Самостоятельная ты моя? На тебе лица нет!
– Я не Ваша! – возмутилась женщина, – выйдите, пожалуйста, я сама!
– Нифига! – не согласился отказник, – ты еще свалишься, голову разобьешь, а я слишком стар, чтоб новую невесту следующие двадцать лет ждать! – и улыбается гад.
– Смею напомнить, что ты от меня отказался! – Степка от негодования тоже стала ему тыкать.
– Каюсь, дурак был, забираю свои слова назад! – и еще шире улыбнулся. Степка посмотрела на его красивую улыбку, которую совершенно не портил шрам и удивилась, от чего это мужик тогда себя уродом назвал? Красив же до безобразия. Но вслух сказала иное:
– Поздно забирать! Я все слышала! И выйди ты наконец, я замерзла!
– С бабой спорить – зря время терять! – вздохнул отказник. Степанида уже обрадовалась, что он сейчас уйдет. Да не тут-то было. Он просто зажал халат подбородком, наклонился и как пушинку поднял за плечи. Женщина взвизгнула, хотела отбиться от загребущих рук, но добилась только того, что его руки соскользнули с мокрого тела и обхватили грудь. Жар желания пронзил насквозь.
Замерли оба. Степанида испуганным галчонком глядела в его расширившиеся зрачки и не дышала. Впрочем, не дышал и он. Температура в комнате подскочила на несколько градусов. Холодно женщине больше не было.
Отказник опустил глаза и воззрился на полушария в своих ладонях. Переместил ладони удобнее, нежно сжал. У Степаниды подогнулись коленки и она снова опустилась в ванну. Мужчина подхватил ее на руки, не давая упасть, прижал к себе и решительно зашагал прочь. И все время, которое шел, не выпускал из своего плена ее взгляд. Степанида позабыла обо всем. О том, что он от нее отказался, о том, что он вообще дикий зверь и о том, что она совершенно голая.
Пришла в себя, когда ее бережно опустили на прохладные простыни. Мужчина выпрямился, стащил с себя майку, обнажив широкую волосатую грудь. Взялся руками за ремень. Степанида отмерла и вскочила на кровати, подхватил одеяло и попыталась прикрыться.
– Ты… что делаешь? – она не покраснела, она побагровела.
– Не бойся ты! – он словно обиделся, – я же говорил – не обижу!
– Ой, боюсь у нас разные представления о… – он протянул руки и сорвал с нее покрывало. Второй рукой провел под коленями и женщина снова рухнула на постель. Мужчина же тем временем расстегнул ремень и одну пуговицу на брюках.
Степанида бросила в него подушкой и поползла на противоположный край кровати, не учтя, что таким образом явила его взору свою самую выдающуюся часть. Мужчина взревел. Именно взревел и Степанида еще раз убедилась, что он и правда медведь. Именно такой рык она слышала тогда у реки и на своей поляне, когда поранила ногу.
Ее схватили за лодыжку и потащили назад. Она развернулась, хотела его лягнуть, но он упал сверху, прижал ее руки к кровати, заглянул в глаза и прошипел:
– Почему убегаешь? Ты же хочешь меня! Я чувствую запах… – и уткнулся носом в шею, потянув воздух носом.
– От-пус-ти! – захныкала Степанида, желавшая на самом деле совсем иного. Чтоб он ее не отпускал, а целовал, гладил и… кусал?
– По-че-му? – он резко развернул женщину на живот, задрал ее волосы повыше и стал целовать шею. Целовать и покусывать. Как в том сне. И так, как ей хотелось. Степанида дернулась всем телом, огонь забурлил в крови, сметая прочь все сопротивления.
– Ты… отка-зался… – пыталась воспротивиться, а сама нагнула голову, давая ему полный доступ к шее.
– Я потом… объясню… – его дыхание срывалось, показывая, что он тоже практически потерял голову, – прости… прости…
Его ладони накрыли ее разведенные в стороны руки и в пятую точку ткнулось что-то твердое и горячее. Как хорошо, что он не успел снять брюки, иначе все случилось бы прямо в эту секунду. Степанида громко застонала, теряя разум. Хотелось раздвинуть ноги шире, оттопырить попку и потереться ею о его выпуклость.
То, что она чувствовала – ни на что не похоже! Она даже с Грозным этого не ощущала, хотя поцелуй у реки был восхитительным и возбудил ее до безобразия.
В ней самой проснулся звериный инстинкт, хотелось зарычать, укусить в ответ, наброситься, свалить с кровати… запрыгнуть сверху и… сделать все по-своему. Но он был тяжелым и воплотить фантазии не представлялось возможным. Она застонала разочаровано и дернулась под ним.
– От-пуст-ти… – прохныкала.
– Уже нет… теперь нет… не смогу… ты моя… моя… – бормотал он покусывая и тут же зализывая чувствительные местечки на плечах и спине. Одна рука скользнула ей на поясницу, нажала на какую-то точку и женщина задохнулась от крика восторга, – вот видишь… ты моя… моя… не отпущу… – он поцелуями спускался ниже по спине, что-то шепча. Степанида хватала ртом воздух и не могла вздохнуть или хотя бы пошевелиться. Растворилась в ощущениях, разрывающих нижнюю половину тела. «Это что-то ненормальное! Я не могу этого чувствовать!»– кричал мозг, а тело не соглашалось и плавилось.
Губы добрались до той загадочной точки и она снова вскрикнула, а когда зубы прикусили кожу в том месте, а сильные пальцы сжали бедра, экстаз таки разорвал ее тело. Она ахнула, выгнулась в его руках и задрожала.
Кажется, он изумился даже больше ее. Потому как вновь оказалась лежащей на спине, а он уткнулся лбом ко лбу и тяжело дышал.
– Ты… кончила? – спросил совсем тихо.
Степанида зажмурила глаза и захотела провалиться сквозь землю. Но эти наглющие руки вновь принялись шарить по телу, сжимать грудь, гладить живот, сгибать колени, прижимая ее ноги к своему боку.
– Глазки открой… – продолжал шептать искуситель, – покажи мне свое удовольствие… я хочу видеть… давай…
Степка еще сильнее зажмурилась. Но тут его пальцы добрались до внутренней стороны бедер и она распахнула глаза. Он замер. Утонул в бушующем море ее разноцветных очей.
