Текст книги "Степанида и 7 женихов (СИ)"
Автор книги: НатАша Шкот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)
– Матильда, Вы так спокойно рассуждаете на эту тему, словно мы о погоде говорим, – с порозовевшими щеками буркнула хозяйка, – это же… блин! Неприлично, в конце концов, интимно!
– А-ха-ха! – засмеялась, задрав голову гостья, – твоя беда, деточка, что ты свою натуру принять не можешь! Привыкай, откаты теперь – твое настоящее и будущее!
– Может и так, но вовсе не значит, что об этом надо кричать на все стороны!
– А ты, точно, не девица? – продолжала смеяться ведьма, – в народе знаешь, как говорят? «Девице не достает женственности, а женщине – девственности!» В твоем случае наоборот! Краснеешь, как пятнадцатка на первом свидании!
– Хвате смущать хозяйку, – вступилась Лукерья, – ее откаты, токмо ее печаль! Принесли черти нечистую, ржет, как полоумная!
– От нечистой слышу! – радостно подмигнула невозмутимая ведьма.
– Тьфу! На все у тя ответ готов, не перелаешь в базарный день! – «м-да, Лукерья встретила достойного противника, а то Егорыч для нее слабоват» подумала Слагалица, а вслух сказала:
– А все-таки, Вы пришли по какой причине, если не за сына просить?
– До ума твоего достучаться, деточка! Да призвать глупости не делать! Я, знаешь ли, уморилась за тебя твою работу делать!
– Ничего не понимаю?!
– Ты с какого крякновистого дуба ёбрюшилась на мою голову, незнайка? – подалась через стол ведьма.
– Да гони ты ее взашей, хозяюшка! Прикликаю Конопатку, еще поглядим, кто у нас красивше ёбрюшится!
– Очень заманчиво, Лукерья…
– Ох, кровь в жилах стынет, напугала до дрожи! – не сводя пронзительного взгляда парировала Матильда, – скажи-ка мне лучше, как Слагалицей стала, если не петришь ничерта?
– Обыкновенно, как усе! – снова встряла Лукерья, – чаво приколУпилась?
– Спокойно, Лукерья, я и сама ответить могу, – сказала Степанида, – это мой дом по дедовому завещанию.
– Дом-то ладно, стены. Силу как получила? Кто надоумил? Явно не Евдотья, точно знаю, не знакомы вы, погибла голубка до твоего появления. Так кто?
– Да никто! – пожала плечами хозяйка, – я не знала ничего, пока в дом не пришла.
– Как так? – осоловела ведьма, глаза выкатив.
– Это мой дом, я приехала сюда жить! Что здесь удивительного? А Лукерья мне все рассказала…
– А Лукерью кто разбудил? – вскричала Матильда, отчего-то разнервничавшись.
– Э-э-э? Лукерья, тебя кто разбудил?
– Так ясно дело! Ты, хозяюшка…
– Матильда, Лукерью я разбудила… эй, чего это Вы побледнели?
– К-как? – схватившись за горло прохрипела ведьма.
– Ну… наверное громко дверьми хлопнула… – пролепетала в конец растерявшись Слагалица.
– Дверьми хлопнула… – эхом повторила Матильда и заледенела. Вылупилась на Степку – не моргнет. От такого взгляда хозяйка забеспокоилась, на стуле заерзала.
– *опой чувствую, Вы сейчас что-то плохое скажете, да?
– Хозяюшка… – перебила Лукерья, – ты меня кровушкой своею пробудила, аль запамятовала? Кровушкой да слезьми…
– Та ну…
– Ну да…
– Воды… – просипела ведьма.
«Дурные вести бегут, хорошие плетутся прихрамывая»
Матильда выпила три кружки студеной воды, когда наконец пролепетала:
– Ой, что делается…
– А чаво такого-то?
– Матильда, хватит бледнеть и причитать! Вам это совершенно не идет, давайте лучше острите, да посмеивайтесь. А то у меня предчувствия дурные! – сказала Степанида и сама водички потребовала.
– Ты думаешь, так просто все? Пришла в дом Слагалицы и с порога дар переняла? – испещренное морщинами лицо старушки было, как никогда серьезным, – сперва обучение пройти надо, затем обряд посвящения! А дом уснувший разбудить, еще суметь надо!
– Так сумела ведь. В чем проблема? – не понимала Степка.
– Кто надоумил тебя кровью поделиться?
– Да я вообще не помню, чтоб кровью делилась. Лукерья, это когда книга меня уколола?
– Письмовник то, а не книга! Нет, не тогдась! Припомни, токмо с города прибыла с саквояжиком. Руку окровавленную на косяк возложила да в голос заревела.
– А. Точно… я об куст порезалась. Случайно! Понятно? Случайно!!! – заявила Степка.
– Вот тебе и случайно. М-да, дела… А ты Лукерья словно и не удивлена даже, что новая хозяйка не шарит нихренашеньки!
– А мне что? Степаниду я сызмальства знаю, мне документов не надобно! Дар имеется? Имеется. Остальное – маета! – припечатала охоронница, – а дале усему обучится! Вот, меточку заработала ужо! Домик принял! Так вот, откулупись ты от нас, неугомонная!
– Так она ведь несведущая! – воскликнула ведьма.
– Я тебе баю – обучится!
– Когда обучится? Женихов до грани довела! Еще немного и глотки один одному порвут, что тогда будет?
– Мы у Письмовника вопрошали, чаво делать… – начала Лукерья, но Матильда перебила:
– Ты ей Письмовник дала раньше времени?
– Дала!
– До венчания? Лукерья, да тебя сжечь надо вместе с домом этим окаянным!!! – ведьма вскочила с места и забегала по кухне. Степка оторопело глядела на ее метания.
– Отставить панику! – хлопнула кулаком по столу, когда очнулась от шока, – Матильда, сядьте и расскажите нормально. Может Вам водки налить? На Вас лица нет!
– Ты знаешь, почему Письмовник нельзя отдавать Слагалице до свадьбы? – Матильда села со Степкой рядом, костлявой рукой вцепилась ей в плечо.
– Э-э-э…
– А что происходит после венчания в первую брачную ночь?
– Ну, здесь представление кое-какое имею, – криво ухмыльнулась.
– Баранки гну! После венчания, в момент первой близости, невеста сливается воедино с избранником. Это таинство не только тел, а сил. Муж познаёт жену, жена мужа. Они «запечатывают» друг друга! Все, с того момента сила наружу не пойдет! И только тогда можно перенимать знания Слагалицы. Нельзя, чтоб они, веками собранные, достались кому-то еще. Ты полезла в Письмовник и теперь твой избранник в первую ночь узнает все, что знаешь ты!
– Да я ничего такого не узнала еще… – растерялась Степка, а Лукерья вообще умолкла, видимо осознав вину.
– Вот и не лезь в него более! Нечего тебе знать то, что кому-то чужому достаться может!
– Но погодите, – Степанида отсела от ведьмы подальше, – Лукерья говорила, что мои женихи, все как один, люди расчудесные. Даже если они что-то там узнают, это в семье и останется.
– Верно ты сказала, «люди»… А если не люди? – под сверлящим взглядом Матильды было неуютно.
– На сыночка намекаете?
– И на него в том числе. Для носителя стихийной силы получить еще глоток чужеродной, может стать равным безумию. Кто знает, как на нем это отразится? А если во зло ударится? Видала, что иногда случается с людьми, если вдруг забагатеют? Власть слабого портит. А если это не человек, а стихийник – вдвойне опасно! Горушку медведь укусил, так вон, какие последствия. А если он напитается веками собранными знаниями Слагалицы… Нельзя рисковать! Так что послушай моего совета, деточка, не лезь более в Письмовник. Пока ты еще никакими знаниями не владеешь, бояться нечего.
– Хм… ну я подумаю, Матильда…
– Что тут думать?! – взревела ведьма, – делай, как сказала!
– Матильда, при всем уважении, откуда Вы столько всего знаете? – нахмурилась хозяйка, – советы даете…
– Знаю, потому что это я должна была стать Слагалицей, а не Евдотья!
«Приехала баба из города, привезла вестей три короба»
– Вот так новость! Лукерья, это правда? – охнула Степка.
– Истинная, хозяюшка… – тихо ответила охоронница.
– Как это произошло? Почему?
Матильда поднялась с лавки, подошла к окну и заговорила уставшим голосом, глядя во двор, как в прошлое:
– Нас в деревне было двое девчонок с отметинами Слагалицы. Я и Евдотья. Мы с ней с детства знали, что кому-то из нас тетка Павлина дар передаст. Часто бегали к ней, любили время проводить, подружились.
– Так вы родственницы?
– Нет. Мы чужие друг другу. Но у Павлины были только сыновья, им она силу передать не могла. А мы с Евдотьей подходили ей. Так вот. Когда мы повзрослели, стало понятно, что Слагалицей становиться мне. Евдотья слабая духом была для этой роли. Робкая, нерешительная, слишком спокойная, за себя постоять не могла. Не по плечам ноша. Меж собой мы все решили и Павлине сказали. Но когда, в назначенный час я пришла, чтоб силу получить, оказалось, что ее уже приняла Евдотья.
– Но почему?
– Мне не объяснили. По сей день не знаю. Но Евдотья так поступила явно не по своей воле. Но как я не пытала – ничего не рассказала мне. Рыдала, но молчала. Томилась она своим выбором. Всю жизнь несла тяжкий крест.
– А Вы?
– А я погоревала и смирилась. Вот поэтому мне столько всего известно, Степанида…
– Не знаю, что и сказать. Мне очень жаль…
– Не стоит, много лет прошло. В итоге я не в обиде и силой не обделена.
– Вы говорили, что работу мою выполняете, что имели ввиду?
– Когда в округе много несчастных и одиноких, они что делают? По ведьмам, по бабкам бегут за помощью. Кто за приворотом, кто за гаданием.
– А… это как с Митей? Приворотные зелья продаете?
– Почти. Вот только я правильные зелья варю, потому как понимаю, что в таинство судьбы несведущим лезть не следует, дабы бед не наворотить. Я варю такие снадобья, которые помогают истинную пару найти, а не превращают избранника в раба, как делают другие мои, так скажем «коллеги».
– Да, интересный у нас с Вами разговор получился. Не ожидала. Но спасибо, что рассказали. Клясться, что больше не трону Письмовник – не могу. Я обещала Евдотье прийти. Но ничего выпытать не стану, не волнуйтесь.
– Хорошо…
– А что Вы там гремели про то, что я женихов довела. А что мне с ними делать? Я на части порваться не могу!
– Раз ты не в курсе и тут тебя просвещу, – Матильда вернулась за стол, – каждому из твоих женихов туго сейчас. Внутри все выворачивает от желания быть с тобой рядом, сделать своею. Это не просто так все происходит, высшие силы вмешались. Чтоб в короткий срок, всего-то за сто один денек, они показали себя со всех сторон. Дабы ты выбрать могла достойного.
– Или достойных? Правда, что можно выбрать двоих?
– Правда, можно. Вот только если это люди. Две стихийные силы ни одна Слагалица не потянет, не вынесет.
– Как это?
– Стихийники – те кто владеет силой основных стихий: воды, земли, огня или воздуха, в женихах у Слагалицы дело редкое. Крайне редкое. Не каждая вынесет силу такого мужа. А про две и говорить нечего. Поверь мне на слово, пока еще не поймешь.
Степка загрустила, только сейчас осознав, что в глубине души уже сделала выбор в пользу Мити и Гора. А нет, оказывается обоих выбрать нельзя.
– Понимаю, ты хотела их обоих взять, но нельзя детка, нельзя… – продолжала Матильда.
– Ничего я не хотела! – надулась Степка, – дальше рассказывайте!
– Обязанность Слагалицы оказывать одинаковое внимание всем женихам. Они должны чувствовать, что в равном положении и тогда ни у кого не возникнет мыслей злых. Они же сейчас как быки перед осеменением, только покажи красную тряпку – с места да в карьер.
– И что делать?
– Да просто все. Встречайся со всеми, беседуй, в кино ходи, в рестораны. Да только так, чтоб со всеми одинаково. И не позволяй одному то, чего не позволишь остальным!
Степка покраснела.
– Вот-вот. Откатов тебе тоже лучше избежать. Так что делами не занимайся пока. Все силы на мужиков истрать, знакомься, взвешивай, ищи лучшего. Или лучших…
– Я решила поговорить с ними со всеми откровенно. Все рассказать. Не могу я так, Матильда, скрываться, бегать, юлить. Врать остальным, когда пойду свиданничать с одним.
– А вот это правильно. В старину женихи и так знали, что стали избранниками Слагалицы. Тогда проще было. Расскажи им. Поймут – хорошо. Не поймут – пусть отказываются, тебе же проще.
– А они смогут отказаться?
– Смогут. В глаза тебе сказать должны, что отказываются быть суженым, вот и все.
– Хм.
– И еще, Степанида. Даже если раньше положенного времени выбор сделаешь – не признавайся никому. В себе держи. Нельзя, чтоб кем-то злость обуяла. Дел наворотят.
– Но все-равно ведь придется сказать…
– В срок скажешь. В день получения силы перед венчанием. Когда истекает последний денек?
Степанида прикинула в уме, но Матильда добавила:
– Нет, не говори! Только ты должна знать этот день! Перед венчанием, когда скажешь имя избранника, остальных отпустит.
– Как все сложно…
– Ничего сложного, если выполнить условия.
– А с сыночком Вашим, как быть? Он же не потерпит соперников, на Митю утром кинулся.
– Я с ним еще раз серьезно поговорю. Ну и может тебе, что полезное Евдотья скажет. Только помни, ничего лишнего не расспрашивай. Или нет… Спроси кое-что для меня? – попросила.
– Что?
– Спроси, почему она внезапно стала Слагалицей? Может тебе расскажет…
В распре с круглой лохой и уцепиться нетути об што! – народный вариант поговорки – В спорте с круглым дураком и уцепиться на за что;
Хабал
– хам, сквернослов;
Шаврик
– кусок дерьма;
Трупёрда
– неповоротливая;
Хобяка
– неловкий;
Гузка
– зад, пятая точка;
Крякновистый
– крепкий, могучий;
Ёбрюшиться
– упасть, рухнуть;
Петрить
– понимать
Глава 22
«Желанные вести – мил гонец, горькие вести – и гонцу не на радость»
Хозяйка провела опечаленную Матильду до двери. Ведьма сама на себя не была похожа. Голову опустила, глаза грустные, печи поникли, вмиг старше стала выглядеть.
– А меня ты на именины позовешь? – спросила напоследок.
– Ой, да-да, конечно, приходите… – вежливо ответила Степка, – послезавтра в семь вечера.
– Тогда я со своими оболтусами пораньше приду.
– Матильда, я вот что еще спросить хотела. Женихов шесть или семь?
– Семь. Как дней недели. А что, еще седьмого ждешь? – слабо улыбнулась ведьма, кутаясь в шубу.
– Не то, что бы, мне и этих по горло! – Степка провела ребром ладони по шее, – просто хочу знать наверняка.
– Не жди седьмого. Двое в моем Горушке.
– Как это? Медведь и лесник за двоих считаются?
– Считаются…
– Н-но как, тело ведь одно!
– Много ты знаешь… Все, не спрашивай меня, деточка, у Горушки спроси, свои тайны он сам открывать должен.
Опешив от ее слов, Степка даже «До свидания» не сказала и не заметила, подкативший к калитке автомобиль. Едва заперла дверь, в нее постучали. На пороге стоял Петя с подарочным пакетом в руках.
– О, Петя, добрый день!
– Здравствуйте, Степанида Станиславовна, – поздоровался водитель Грозного, – Антон Вадимович велел подарок передать! Возьмите, пожалуйста!
– А что там?
– Телефон мобильный, – ответил Петя, – как только включите, он Вам сразу позвонит, все объяснит!
– Хм, ну ладно! – Степка взяла пакет, – ты как поживаешь? Все хорошо у тебя?
– Ну-у-у да, нормально, – Петя поглядел куда-то в сторону.
– С Зоей поговорил? Когда свадьба?
– Ой да ну Вас! Шутите, какая свадьба… – Петя пнул порог носком туфли, – я не самоубийца!
– Петя! Так ты с Зоей говорил? – снова спросила с нажимом в голосе.
– Не говорил. Я пойду, до свидания! – и повернулся уйти.
– Стоять! – выкрикнула женщина. Петя замер, – Пе-тень-ка… – проговорила по слогам, притворно ласково, – если сегодня же не поговоришь с Зоей, порчу наведу, ты меня понял?!
Петя обернулся, полоснул по Степке перепуганным взглядом и рысью бросился со двора, едва в калитку попав. Степанида во след ему дико захохотала.
– До чего мужик сцикливый пошел, тьфу! Нафига Зойке такой муж, не ошиблась ли я? – пробурчала, заперев дверь.
Усевшись на новехоньком диване, распечатала подарок и присвистнула. Айфон последней модели.
– Жеванный торт! – выругалась, – да я по нем раньше только облизывалась, а теперь вот… нате, распишитесь… Ох блин, техника мечты!
Дорогой подарок, ничего не скажешь. Неловко даже принимать, но в мозгу вовремя всплыла Лукерьина наука, что подарки нужно принимать. «Видимо, чтоб не сердить женихов и так пламенем объятых». Пока размышляла, да крутила в руках телефон мечты, он взял и завибрировал.
– Алло…
– Здравствуйте, Степанида! – прохрипел Грозный.
– Здрасте, Антон! Что же это Вы меня такими дорогими подарками балуете?
– Я Вас прошу, не спорьте с больным человеком! – и закашлялся, – а подарок ко дню рождения в самый раз, вот только вручил раньше! Примите, я прошу Вас!
– Н-но дорого ведь, Антон…
– А я в телефонах не разбираюсь! Взял, какой посоветовали!
– Да-да-да, так я и поверила!
– И номер Ваш старый восстановил, так что хоть часть инфы, но должна сохраниться.
– Спасибо, Антон, правда, я о таком телефоне мечтала… А на счет номера дважды спасибо, я к нему привыкла, его все близкие знают!
– Ну и Вам спасибо, что приняли, признаться ожидал, что обратно завернете! – и опять закашлялся.
– Была мыслишка, но любовь к технике у меня в крови, – захихикала, – еще раз спасибо!
– Пользуйтесь! И не пропадайте больше!
– Постараюсь, а Вы поправляетесь!
– Спасибо, до послезавтра!
– До встречи!
– Золотой ты мой человек! Даже мобильный инет подключил! – пропела Степка, – Егорыч, я тебе сейчас инфу про канализацию найду!
Включила телефон на режим модема, вошла в сеть через компьютер и нашла инструкцию про то, как провести канализацию в сельском доме. С картинками, схемами и всем прочим.
– Ох, те, едрена Матрена! – высказался Егорыч, – тутачки матерьял надобен заморский, барышня…
– Это понятно, Егорыч. Я куплю все, унитаз, раковину, душ-кабинку, даже трубы если скажешь какие. Ну, там диаметр, длину. Что там еще? Соединения для труб. Сифоны, смесители. Ты главное скажи, сможешь ли сделать. Если нет, то придется мастеров вызывать.
– Сделаем, барышня! Изучу матчасть и в лучшем виде сделаю, не извольте беспокоиться!
– Если завтра привезу, то до послезавтра сделаешь? А то я гостей пригласила, неловко будет просить их воспользоваться уличными удобствами…
– Расшибусь – но будеть сделано!
– Спасибо тебе, Егорыч! – поблагодарила хозяйка, – этой информации достаточно? Или еще что-то найти?
– Пока хвате. Токмо не вымыкай свою чудо-технику, исчо погляжу чего да как.
– Лукерья, теперь к тебе разговор.
– Да, хозяюшка? – тихо ответила охоронница.
– Матильда правду говорила?
– Как есть, как есть… Начебто…
– Ты не уверена?
– Ты об чем?
– Правда, что нельзя, чтоб два выбранных женихи были с силами?
– Тож про то мекаю. Не припоминается мне, чтоб у Слагалицы в жёнихах было аж две силушки природние. Мабуть, что не можна…
– Блин.
– Хошь есть?
– Нее, то я так, с досады…
– Чаво, водяника с лесником взять хотела? – сочувственно пролепетала Лукерья.
– Не знаю. Но мысль такая была, – вздохнула, – ладно, Матильда права, шанс надо дать всем женихам. Будем знакомиться. Скажи мне, банкет организуешь? Человек на десять?
– Лёгко! Пожелай токмо чего б душеньке хотелось.
– Вечером подумаем над меню. Продукты завтра из города привезу. Еще вопросик. Ты за что Матильду не любишь? По ее рассказам она белая и пушистая, лучшая подруги бабушки.
– Нет ей доверия. Евдотья хоть и не баяла об ней лихого, но не зря ж впряглась в долю Слагалию. Да и шебутная она больно. А исчо… жёних ейный много дел наворотил, опосля как Евдотья в силушку вошла. Огневик он был.
– Что-то мне такое рассказывал Гор, что Евдотья огневика какого-то опасалась. А что он наделал?
– Осерчал он шибко, что не Матильда Слагалицей стала. На силушку ее губу раскатил, да обломилось.
– Чем дальше в лес – тем толще партизаны! – покачала головой Степка.
– Чаво? Каки таки партизаны?
– Это я так, для красоты речи, – отмахнулась, – так этот огневик не женился на Матильде?
– Не женилси, шельмец. Голову задурил, а как со Слагалицей не срослось – покинул. А Евдотье грозил. Требовал, чтоб отступилась.
– Иш, какой. А как его звали, того жениха?
– Не упомню, имя величавое. Что-то там про нож или саблю.
– Имя с саблей связано? Хм, не знаю таких имен… Саблезуб?
– Та не…
– Ладно, фиг с ним. Надеюсь только, что это не он убил бабушку.
– Что ты, утопла она, через много годков опосля всего.
– Угу, ладно…
«Хорош тот совет, в котором настоящая правда»
– Лукерья, дай мне пожалуйста, Письмовник.
В кухне на стол упала пыльная книженция. Степка вдохнула и возложила ладонь поверх старого фолианта.
– Здравствуй, наступница! – услышала раньше, чем открыла глаза.
– Здравствуйте, Евдотья!
– Как успехи? – поинтересовалась прародительница, – получилось свести тех парня и девушку?
– Не получилось, – вздохнула Степка. Они с Евдотьей вновь сидели на Поляне, одетые в ту же одежду, что и в прошлый раз.
– От чего же?
– Между ними стоит отец девушки. Но когда я попыталась почувствовать его мотивы против их сближения, не увидела ничего. Его мысли заняты мной, – еще раз вздохнула.
– А ты попробуй понять мысли девушки. Может она боится неодобрения отца, а тот даже не в курсе, или ему и вовсе дела нет. Мне встречалось, когда между парами стояли личные страхи. Тогда приходилось убеждать влюбленных бороться за чувства, рушить боязнь. Ох уж эти люди, все у них сложно, – она засмеялась, – не кручинься, Степанида, пусть не с первого раза, но у тебя получится! Пробуй еще!
– Да, я бы рада, конечно, но… понимаете, мне нельзя…
– Как так? – удивилась рыжая и конопатая родственница.
Степанида рассказала «бабушке» все. Про откат с которым едва справилась без потерь и разговор с Матильдой. Евдотья слушала внимательно, не перебивала, но при упоминании имени Матильды нахмурилась.
– Не до конца согласная я с тем, что тебе поведала Матильда. В целом она, конечно, права, но… женихи у Слагалицы изначально добрые существа, не важно, люди, аль нелюди. Чего опасаться, что они тайны прознают?
– Вот и я так ей сказала…
– Раз начала творить, то твори, Степанидушка, с откатами уж придумай что, – и Евдотья захихикала, как девчонка, – ты не барышня, дева взрослая, разберешься с проблемкой… А вот людям помогай. И помни самое главное правило Слагалицы…
– Это какое?
– Внутреннее зрение. Чутье. Оно у тебя расти будет с каждым созданным счастьем. Развивай его и слушайся! Оно тебе плохого не посоветует. Ведь на каждый особый случай ты одна у себя советчица, в твоем деле никто тебе не поможет, окромя самой. Рассчитуй на себя!
– Вы думаете не стоит слушать советов Матильды? – задумалась Слагалица.
– Слушать то ты слушай, Матильда неплохая, знает много. Но решение принимай сама. Повторюсь я, развивай чутье.
– Скажите, Евдотья, это Вам чутье подсказало стать Слагалицей?
Прародительница вскинулась, поглядела в даль.
– Оно самое. Раз спросила, значит Матильда рассказала про мой внезапный выбор?
– Да…
– И просила разузнать о причинах?
– Да…
– Так вот, Степанида, тебе я отвечу. Но, говорить об этом ей или нет, опять-таки решать тебе…
– Хорошо…
– Я была уверена, что Матильда будет лучшей Слагалицей и мы с ней условились об этом без обид. Павлине донесли наше решение. Та приняла его спокойно, согласилась. И уже тогда сказала, что наше чутье при нас, надо его слушать. И раз мы так решили – значит верно. А потом кое-что произошло… Жених у Матильды появился. Это опосля войны было. Дед твой вернулся, мы с ним про свадебку уже говорили. Что тоже сыграло на моем выборе. Не хотела я при такой любви большой ввязываться в жениховство. Ну да ладно, не про то речь. У Матильды никаких привязанностей не было. Мало мужиков с войны вернулось, не каждой девке везло с любовью, ох, как много одиначек было. И тут вдруг этот нарисовался. И никто простой, а огневик. Павлина обеспокоилась малёхо, мол побаивается она огневиков…
– А почему? Огневики плохие?
– В целом нет. Все стихийники они, вроде хорошие. Я думаю здесь сыграло то, что эта стихия самая взрывная. Ее носители эмоциональные шибко. Ох уж, как вспылят!
– Да ладно! Вы нашего лесника не знаете! Вот уж кто взрывной! – хмыкнула Степка.
– Паулина боялась, что Матильда не совладает с его нравом, но я так не думала, она и сама у нас огонь, – Евдотья сжала кулак и потрясла ним, как бы показывая силу характера ведьмы, – и успокаивала этим Слагалицу. Но… потом мне начали сниться странные сны.
– Да? А Вы верите в сны?
– Не то, что верю. Это ж я не о бабских забобонах, мол к чему вошь приснилась, нет. Сны у Слагалицы толковать не надобно, в них все прямо показано… Буде у тебя еще, ежели до этого времени не случалось.
– Случалось… – потупилась Степка, вспомнив укус медведя и видение, как повстречались ее первые «подопытные».
– Это хорошо… Так вот, слушай дальше. Несколько ночей подряд снилось мне… Поле, а на нем поверх знака Слагалицы женщина лежит…
– Какого знака?
– Обряд послевенчальный, когда супруги силушкой обмениваются и запечатывают ее, проходит на этой самой Поляне, – Евдотья махнула рукой на поле, травой поросшее, – когда твой срок придет и заявишься ты сюда со своим избранником, на земле уже будет выжжен знак. Ох, забыла я, что тебя не учил никто. Расскажу. Отвлекусь малёхо. Поверх этого знака, прямо на голой земле и проходит первая связь с избранником.
– Э-э-э, простите, что перебиваю, а если избранников двое? То как же…
– Тогда ты придешь на Поляну с двумя. И близость ваша первая должна случиться именно здесь. Далее, уж как вам угодно будет!
– Что, одновременно с двумя мужиками на голой земле? – оторопела Степанида.
– Можно и по очереди, – снисходительно улыбнулась ее вопросу Евдотья, – а за голую землю не тужись, не застудишься!
Степка стыдливо глаза отвела и сменила тему:
– А еще спросить хотела, разве можно посторонних на Поляну звать?
– Так супруг ведь! Как выбор сделаешь, более отдельным от себя считать не сможешь!
– Понятно… А дальше что, про сон?
– Да, так вот. Снилось мне, что поверх знака Слагалицы женщина лежит в белой сорочке, голова в бок отвернула, лица я не видала. Поверх нее мужик. И вот загорается земля вокруг них кругом, оба они пламенем объяты. Жуткое зрелище. Женщина бьется под ним, я вижу кровь, что по ногам ее течет, а он все никак не отпустит несчастную…
– Он ее насиловал?
– Вроде как. Руки и ноги связаны были… Так вот, потом он с нее на локтях приподнялся и с поцелуем душу вынял. Как высосал из нее жизнь. Потом голову ко мне повернул и я узнала Мечислава.
– Какого Мечислава?
– Так огневика того, что за Матильдой приударял. Мечиславом он кликался.
– А-а-а, тьфу ты, а мне Лукерья сказала, что у него имя с саблей связано!
– Мечислав он. Мечём славен. Древнее славянское имя, одно из имен огненного бога! – пояснила Евдотья.
– Ужас какой. Так Вы во сне видели, как Мечислав изнасиловал и убил Матильду?
– Признаться, лица я ее не видала, но решила что она. Потому как и Слагалицей ей скоро быть и женихался он к ней, а не к кому иному.
– М-да… дела… А Вы Павлине говорили?
– Говорила. Обеспокоилась Павлина, сказала, что мой сон не простой, значит что-то силы древние показать мне хотят. Вот тогда-то и приняла я решение стать Слагалицей. Раптово, в ту же секунду приняла решение. Павлина его поддержала.
– И что дальше?
– Та а что? Резанула руку, да к дому приложилась. Вот тогда-то мой процесс и запустился.
– Значит, Вы таким образом спасли жизнь Матильде…
– Думаю, что да…
– А для чего бы Мечиславу хотелось убить Матильду? Часть силы ее он и так получил, после слияния и запечатывания?
– Я после узнала, когда Письмовник получила, что существует обряд, когда в тело молодой Слагалицы можно поселить чужую душу. Но сделать это простой огневик не в силах. Только Древний способен. А Мечислав, когда угрожался мне, чтоб отказалась от силы в пользу Матильды, проболтался во гневе, что его истинная любимая померла. Я и сделала выводы, что он решил попытаться в тело Матильды ее подселить. Вот так-то…
– Едрена Матрена, как выражается Егорыч! – сказала изумленно Степанида, – а Слагалицей быть, оказывается, не так уж и безопасно! Но из всего этого, Евдотья, вопрос возник, если женихи наши все по умолчанию распрекрасные, как Мечислав гадом оказался?
– Думается мне, что он не нестоящий ей жених был, а играл в него. Но то все мысли мои только, фактами не подкрепленные…
– А с жениховством можно и обмануть? – изумилась женщина.
– Так годы-то, послевоенные были. Поклонниками не разбрасывались. А Мечислав красавцем оказался. Высокий, плечища во! – Евдотья широко развела руки, показывая ширину плеч огневика, – кулачища во! А взгляд какой! Сверлил до самых пят. Я понимаю, почему в него Матильда влюбилась.
– А он ее не любил? Притворялся?
– Не уверена до конца, уж прости меня, детка, не разобралась я в ситуации. Он поугрожал, да исчез, к счастью нашему. Ежели б любил, то разве отступился бы?
– Наверное поехал искать другую Слагалицу, чтоб в ее тело подселить свою любимую?
– Может и так. В таком разе сочувствую той девушке, – грустно ответила Евдотья.
– Б-р-р, ужасов мне нарассказывали, я аж забыла зачем пришла, – вздрогнула Степанида.
– Ты пришла узнать, как с женихами быть, – напомнила родственница, – узнала я об этом. Но опасаюсь, по вкусу не придутся тебе мои вести, – хитро улыбнулась Евдотья.
– Что-то не нравится мне Ваша улыбочка, – прищурилась Степка.
– Что ты, родственница, я с хорошими вестями, – улыбка стала еще шире, – только так сразу ты не обрадуешься.
– А когда обрадуюсь?
– После осознания и принятия своей сущности.
– Это время неопределённое. Так что режьте правду матку! – махнула рукой.
«Семь четвергов, и все в пятницу»
– Обратившись к накопленным знаниям Слагалиц я узнала одну истину, о которой и сама не ведала. А ведь женихов неспроста семь штук.
– Да, кстати, мне тоже было интересно почему именно семь?
– Семерка – число Великих Божественных Тайн, что на языке чисел означает Божественное вмешательство в Судьбу. Судьбу Слагалицы.
– Хм…
– После становления полноправной Слагалицей ты станешь вершительницей судеб, а до того времени идет заготовка твоей судьбы.
– Не поняла.
– Вот гляди. Тебе даны силы вершить человеческие судьбы. Так?
– Ну да.
– А твою судьбу кто свершит?
– Э-э-э…
– Вот тебе и э-э-э! Твою судьбу свершит Божественное Вмешательство. Слышала может, что семерку зовут счастливым числом, числом удачи?
– Слышала…
– А может слышала, как говорят, мол удача слепа?
– Ну, слышала.
– А вот это уже ошибка, так как удача очень даже зрячая, насквозь всех видит! Так что незаслуженной она не бывает.
– И что из этого всего следует?
– А то и следует, что семерка женихов дана неспроста, это твоя личная «удача»! Все семь вместе.
– Всех семерых брать? – улыбнулась Степа.
– Выберешь сама скольких захочешь, – не отреагировала на шутку Евдотья, – а я говорю о том, что каждый из них не просто так избран для тебя. И отказываться ни от одного раньше положенного сроку не стоит.
– А в принципе возможно?
– Да, нашла я и такие знания. Были случаи, как Слагалица отказывалась от жениха. Даже обряд определенный имеется. Я хотела с тобой этими знаниями поделиться, да обнаружила кое-что интереснее. И теперь считаю, что ты должна вытерпеть положенный срок до конца.
– Хм. Есть о чем подумать. Но ведь вопрос был в том, что делать после окончания срока жениховства? Как быть с женихами, которым я откажу? Не наделают ли они беды? Лукерья опасается стихийников. Вдруг от злости их силы прорвутся наводнением или землетрясением, в случае отказа? Я пока не понимаю, чего можно ожидать, – сказала Степанида.
