Текст книги "Степанида и 7 женихов (СИ)"
Автор книги: НатАша Шкот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)
– А кто их знает, но риск есть. Они и заставить могут.
– Тогда, если весь этот бред правда, мы все будем вынуждены покориться? Не только я.
– Да, нам тоже ничего не останется, кроме как смириться с присутствием друг друга.
– Митя, но это же кошмар.
– Угу…
– Поубиваете друг друга. Да и меня за одно.
– Ну тебе-то точно ничего не грозит. Тебя никто и пальцем не тронет. Не видишь разве отношение? Дыхнуть бояться.
– Ой ли. Гор особенно! – фыркнула.
– Он тоже. Борется сам с собой, нас бы на части порвал, а на тебя молится, – Митя нахмурился вдруг, с кровати вскочил.
– Ты чего?
– Вернуться надо! – сказал обеспокоенно, – Никита на границе моих владений, тебя зовет.
Глава 27
«Беда на беде, бедою погоняет»
Взамен испорченной одежды Митя выдал Степке свой очередной спортивный костюм и кроссовки.
– Если и дальше так пойдет, у тебя скоро одежды не останется! – бурчала Степка. одеваясь.
– Не волнуйся, мне приятно! – Митя мимоходом чмокнул ее в макушку.
– Что там могло стрястись? Надеюсь с домиком моим все хорошо?
– Ты бы почувствовала, здесь другое.
Через несколько минут они уже стояли у речки, невдалеке от Степкиного дома. Никита обеспокоенно метался по берегу, увидев Слагалицу и водяника, поспешил на встречу, никак не прокомментировав их совместное появление и наряд Степки.
– Степанида, я за тобой! Беда, Антон умирает!
– Как умирает? – воскликнула женщина, – от чего?
– Воспаление легких, обратился поздно, врачи опасаются, что слишком поздно…
– О Боже! – Степанида почувствовала дикий страх, сковавший сердце в тиски, – что же делать?
– Он просил позвать тебя, пошли? – Никита сам на себя похож не был, слишком бледен, руки подрагивали.
– Д-да конечно… – Степка повернулась к Мите, но не успела и рта открыть, как он сказал:
– Иди, Панни, только позвони мне потом, я буду волноваться! – склонился и нежно потерся губами о ее губы, на миг крепко прижал к себе и отпустил.
– Степанида, – начал Никита, как только они сели в его автомобиль и поехали в сторону дома Грозного, – я сказал не всю правду…
– Что еще, Никита? – нахмурилась Слагалица.
– Я ничего не говорил раньше, потому как считал, что еще не время и что Антон должен сказать сам… но…
– Та-а-а-к…
– Короче, он не простой человек!
– Ха! И почему я не удивлена? – воскликнула Степка.
– Эм, не в том смысле, что он не человек… Просто… в общем у него есть кое-какие способности, о которых он не знает.
– Это какие?
– Ты будешь смеяться…
– Я? Смеяться??? Шутишь? В последнее время мне хочется много чего, но никак не смеяться!
– Я не знаю, какие у него способности!
– Хм, я кажется потеряла нить разговора… У Антона некие способности, но ты не знаешь какие?
– Не знаю.
– А кто знает?
– Огневик твой, скорее всего!
– Он не мой! Или… а хотя да, блин, мой! Но, – она подняла палец вверх, – заметь – бывший!
– Хорошо, пусть будет бывший!
– Тогда с чего ты взял, что Антон чем-то там обладает?
– Чувствую…
– Что именно?
– Степанида… это долго и сложно рассказывать, просто поверь мне на слово. У него что-то есть, некая часть, некой божьей силы. Сколько и какой, я еще не понял…
– Никит, а чего он тогда демонстративно выступил, сектантами нас назвал, если у самого рыльце в пушку?
– Да не знает он! – выкрикнул мэр.
– Тьфу ты, час от часу не легче, он не знает, а ты знаешь?
– Не знает он, сто процентов! Я много лет за ним наблюдаю, а сила до сих пор не проснулась.
– Может и не проснется?
– Если сегодня умрет, точно не проснется! – буркнул Никита.
– Так, ладно, у него некая сила… Может есть надежда, что он выкарабкается, если он, так скажем, тоже «особый парень»?
– Пока не похоже, что выкарабкается. Вчерашние новости окончательно подкосили его. Я… боюсь за него… всерьёз боюсь, – в голосе Никиты звучала тревога, – впервые в жизни…
– Да-да, я вижу, – Степанида сжала его руку на руле, – я тоже за него боюсь…
«Хорош бы дом, да черт живет в нем»
– Никит, а зачем ты мне сейчас об этом сказал? – спросила Степанида, когда они, припарковавшись у ворот особняка Грозного, ожидали, пока их впустят.
– Ты сейчас увидишь, – ответил мэр, – все увидишь…
Охрана пропустила их без вопросов, по их застывшим лицам понять что-либо было невозможно.
– Почему он не в больнице?
– Ты все увидишь сама… – повторил Никита.
Степанида стала раздражаться, такая таинственность злила. «Чем обладает не знаю, почему не в больнице увидишь сама…»– возмущалась про себя, вышагивая вслед за мэром по мраморным коридорам поместья. Но стоило им подняться на второй этаж, как она позабыла все возмущения…
Сначала, у двери в одну из комнат они столкнулись с мужчиной в белом халате, который показался Степке странным. Когда он прошел мимо них, ей послышалось хрюканье и запах навоза. «В натертом до блеска поместье навоз?» – удивилась она тогда. Мужчина окинул Степку злым взглядом и быстро удалился.
– Это кто? – спросила она Никиту.
– Врач.
– Странный какой-то…
– Думаешь? – нахмурился Никита еще больше, но больше ничего не сказал, потому что им на встречу вышло еще двое мужчин в белых халат в сопровождении охранника.
Охранник остановился, воззрившись на гостей зверем и прорычал:
– Антону Вадимовичу хуже, к нему не пускают!
– Он нас ждет! – рявкнул в ответ Никита командирским голосом, что Степка от неожиданности присела. В воздухе ощутимо запахло озоном, как после ливня, и на лице охранника выступила испарина. Он стер ее рукавом, нахмурился, став похожим на козла и Степке послышалось тихое блеянье. Она оторопело воззрилась на него, а тот, буравя взглядом ее и мэра поочередно, наконец выдавил из себя:
– Ладно, на одну минуту!
– Никита, или у меня галюны, или здесь что-то не то… – пролепетала Степка.
– Коллективные галлюцинации бывают только у наркоманов и то, у каждого свои, – буркнул Никита.
И вот, после лабиринта дверей и коридоров, они подошли к спальне Грозного. То, что это его спальня, Степанида догадалась потому что из нее выскочила заплаканная Зоя, а вслед за ней высокий, широкоплечий мужчина, от которого тоже дурно пахло навозом, с криком:
– Любимая, подожди…
– Черти что! – Степанида потрясла головой, пытаясь избавиться от нехороших предчувствий и смрада. Но стоило им переступить порог олигарховой спальни, запах усилился. Увидев Антона, лежащего среди подушек с желтой восковой кожей, у нее подогнулись колени и она осела бы на ковер, не поддержи ее Никита.
– Антон… – пролепетала изумленно, не ожидая увидеть Грозного в столь ужасном состоянии. Такое ощущение, что с их последней встречи прошло не несколько часов, а несколько недель.
– Уважаемая, только без истерик, Антону Вадимовичу нужна тишина! – раздался незнакомый голос и только тогда Степанида заметила, что у изголовья кровати, на табурете, сидит старичок в белом халате. Женщина закрыла рот ладошкой, сдерживая крик и то, только потому, что Никита больно сжал ее ладонь и тряхнул.
Врач мало был похож на человека. Из-за черного прозрачного облака, окружавшего его тело, и копыт, выглядывающих из рукавов, он был похожим на демона, которых она видела только в кино, а плешивую голову старичка, подобно короне, обвивала белая змея.
– Антон просил привести к нему Степаниду Станиславовну, – спокойным тоном сказал Никита и женщина повернула к нему изумленное лицо. На ее лице застыл вопрос, неужели он не видит, как страшен этот старикан, но мэр снова ее больно дернул.
– Ладно, – ответил доктор и нехотя поднялся с кровати. Переведя взгляд на его ноги Степанида обнаружила еще одни копыта и зажмурилась. «Нет-нет, я переутомилась…»
– Пошли, – потянул ее за локоть Никита, когда закрылась дверь за доктором. Степка нехотя открыла глаза и почувствовала, что запах навоза стал слабее.
– Ш-ш-што эт-то за ч-чертовщина? – промямлила она.
– Если бы я знал! Антон, Антоша, проснись! – Никита буквально силой усадил Степаниду на кровать и склонившись над больным потряс его за плечо. Олигарх слабо застонал, – я привел Степаниду, как ты просил!
– Амазонка… – проговорил Грозный, открыв глаза, – где?
Степка отмерла от шока и бросилась к нему:
– Я здесь, Антон… – голос подвел ее и она осеклась на полуслове, сдерживая слезы. Прекрасные голубые глаза Антона выглядели блеклыми, черты лица заострились, как у покойника. Она и не представляла, на сколько он плох.
– Амазонка, прости, я грубым был, наговорил гадостей…
– Да что ты! – Степанида схватила его ладонь, лежащую поверх одеяла и сжала.
– Послушай, я… – он говорил так тихо, что ей пришлось склониться к самому его лицу, – подарок, я… не успел подарить… там… Никита, пожалуйста, пиджак…
Никита подошел к пиджаку, висящему на спинке стула и вынул что-то из кармана.
– Да, бумаги, – прохрипел олигарх, – это тебе!
– Что это? – спросила Степка, погладив его восковую щеку.
– Дарственная на землю… там участок большой у реки… он твой теперь…
– Да ты что, Антон!
– Амазонка, помолчи хоть раз в жизни! – «прокричал» он тихий шепотом, приподняв голову от подушки и схватив ее за плечо, – земля прилегает к твоему участку, там много… Я хочу, чтоб он был твоим… распорядись… – но не договорил, упав без чувств на подушки.
Степанида заплакала.
«Бег не красен, зато здоров»
– Степанида! – потряс ее Никита, – не плачь, он еще жив! Скажи мне, что ты видела?
– Д-да ф-фигню какую-то… – женщина вытерла слезы и попыталась успокоиться, – один врач х-хрюкнул, в-второй вообще со змеей на г-голове.
– М-да, ну значит все нормально…
– Н-нормально??? – вытаращилась Степка.
– В том смысле, что мы оба видим одно и тоже. Кажется, кроме нас больше никто! – Никита шептал, косясь на входную дверь, – всего час назад здесь только один такой был, и Антон получше выглядел.
– А к-кто это??? – так же шёпотом спросила Степанида.
– Даже не представляю! Где-то около недели назад я впервые встретил того охранника, который нас впускать не хотел, и он мне, ой как, не понравился. Дохлятиной от него смердело. А сегодня вот, еще и «лицо» проявилось.
– На козла похож, да? – у Степки волосы на голове зашевелились.
– Верно!
– Ой, мамочки…
– Не знаю, что это за нечисть, но явно не из добрых. Антона вытаскивать надо. От воспаления легких так не лечат!
– А ч-что делать? – женщина сжала зубы, чтоб они не дрожали, безуспешно борясь со страхом.
– Уносить ноги и Антона с собой прихватить!
– Д-думаешь пропустят?
– Нет, конечно!
– А как же?
– Я смогу вынести только одного, моя сила еще только развивается… – Никита, словно устыдившись, отвел взгляд, – прости…
– За что? – не поняла Степка.
– За то, что втянул тебя! Слушай меня! – он сжал ее ладони, – тебе водяник подарок сделал, так?
– Ну, да…
– Вызови его!
– Вода нужна! – все еще не понимала Степанида.
– Вон дверь в ванную, намочи руку. Дима унесет тебя, а я Антона.
– А как он сюда придет? Его же не пустят? – Никита посмотрел на нее таким взглядом, что она почувствовала себя ужасной дурой.
– Его – пустят! – издал сдавленный смешок, – давай, прошу тебя, не медли, скоро заявятся.
Но, было поздно… Дверь распахнулась и на пороге появился «старичок» с козлоподобным охранником. Степка ойкнула и вскочила на ноги. Никита мгновенно сориентировался и задвинул ее за свою спину.
– Так-так-так, – оскалился «старичок» а змея на его голове зашипела, – значит я не ошибся, они нас видят.
Ну что ж, хозяин будет рад, сегодня закатим пир. Зови остальных, – гаркнул он в сторону охранника и тот пулей куда-то унесся.
– Не успели! – изрек Никита, снимая пальто и бросая его под ноги, – значит Антона придется бросить.
– Нет! – на Степаниду внезапно нашла решимость и понимание, что бросать Антона нельзя ни в коем случае. На тумбочке, у кровати, стоял стакан, в котором, на самом донышке, еще оставалась вода. Она быстро схватила его и вылила на левую руку, сжала ее в кулак и прошептала: «Митя, Митенька, помоги, пожалуйста, здесь опасность!»
– Так-так-так– повторил «старик», сделав вперед еще один небольшой шажок, – божий сЫнка, молодой, не оперившийся, сла-а-а-дкий, наверное! – сзади него появились еще несколько охранников, – зря вы сюда пожаловали, ой зря… – говорил он сострадательным тоном, но со злобной ухмылочкой.
– Тебя, Пигги, спросить забыли! – ответил Никита своим красивым баритоном, до чего спокойным, что Степка даже позавидовала. Сама она дрожала осиновым листочком, выглядывая из-за мэра и потирая руку в невидимой перчатке. «Митенька, где же ты?»
– Как ты меня назвал? – старикан остановился.
– Нет, обознался? Может быть ты Свинка Пэппа? – ухмыльнулся мэр. «Блин, зачем он его сердит?» – в панике подумала Степка, следя расширенными от ужаса глазами, как охранники один за одним входят в спальню и начинают их медленно окружать.
– А ты у нас, какой козлик? – Никита повернулся лицом к тому самому охраннику, которых не хотел их впускать, – из мясных пород или молочных?
– Да я тебя на фарш пущу, храбрая моська! – козлоподобный тоже сбросил пиджак и стал расстегивать рубашку, остальные застыли в ожидании команды.
– Ой, вот только стриптиза не надо, меня мальчики не привлекают! – продолжил издеваться Никита.
– Убью, тварь! – заорал взбешенный охранник и бросился на Никиту. Степанида завизжала и схватилась за табурет, выставив его впереди себя, спиной вжавшись в стену.
В то же самое мгновение раздался гул, затем грохот, чей-то крик и пол задрожал. Охранник не добежал до Никиты каких-то два шага, как оказался сбитым с ног и отлетел к стене. Как это произошло, Степанида не поняла, потому что все вокруг завертелось, закружилось и в комнату влетела штормовая волна.
«Свинка Пэппа», козел мясной породы и остальные охранники вылетели в окно, смытые, словно за борт, вынеся его вместе с рамой, столом и стульями.
– Панни! – «штормовая волна» перевоплотилась в Митю, одетого в одни лишь брюки, с безумным взглядом, в котором читалась готовность убивать.
– М-митя… – пролепетала Степка и обессиленно рухнула ему на руки, уронив табурет. Последнее, что она услышала, было:
– Уноси ее домой, я беру Антона и догоню вас! – прокричал мэр. Наверное ей показалось, но грянул гром, поднялся сильный ветер и дом задрожал.
«В своем дому как хочу, так и ворочу»
Пришла в себя Степанида от настойчивого шепота:
– Хозяюшка, родненькая, очнись! – это Лукерья хныкала, подергивая ее за свисающий на лицо локон. Женщина распахнула глаза и встретилась с обеспокоенным взглядом Мити.
– А Лукерья, где? – почему-то спросила она.
– Кто?
– Я здеся, хозяюшка, – ответила Лукерья, – напужала нас, ох-ох-хо…
Степанида поглядела по сторонам, потом все вспомнила и резко села, ударившись о Митин подбородок лбом. Тот скривился, потер ушибленное место, но промолчал.
Они оказались сидящими в гостиной ее родного домика. Митя на кресле, Степка у него на коленях, а Грозный на диване, замотанный в одеяло. Рядом с ним на стуле сидел совершенно расстроенный Никита. Его борода и волосы торчали в разные стороны, глаза полны печали, уголки губ опущены, руки подрагивают. Степанида, неверно расценив его выражение лица, заплакала.
– Он… умер, да? – пролепетала она.
– Нет, Панни, нет! – ответил Митя, тряхнув за плечо, – успокойся, Грозный жив!
– Д-да? Ой, я просто гляжу Никита с траурным лицом… – Степанида поднялась, потерла лицо руками, пытаясь поскорее прийти в себя и подошла к Антону. Тот едва дышал, на лбу испарина, губы начали синеть.
– Степа, ты прости меня, – произнес Никита хрипло, – я не осознал опасность, так переволновался из-за Антона…
– Да все ж нормально, ты чего? – Степанида послала ему вялую улыбку, – мы ведь сбежали, да?
– Нет, я виноват, – продолжал грустно Никита, – ты могла погибнуть…
– Хватит тебе! – не зря говорят, что дома и стены лечат, так и Степка, на своей территории успокоилась быстро, – все же хорошо. Теперь надо Антона лечить, у меня как раз есть одна идейка… Лукерья…
– Ась?
– А скажи-ка мне, водой из ручья лечат?
– Того, что на Поляне? А как же! Испокон веков усе Слагалицы и мужей и деток своих так на ноги поднимали. Али простуда случится, али рана кака…
– Так, стоп, спасибо, я все поняла! – повернулась к Мите, – Митенька, проводишь меня на Поляну?
– Какая улица? – водяник покачал головой, сделав страшные глаза. К нему присоединился Никита:
– Нет, никуда! Я уже подмогу вызвал, отец с минуты на минуты будет, разберемся с этими, а потом все остальное! – и махнул головой в сторону окна.
Степка, все еще не понимая, подошла к окну и ойкнула. Со стороны реки ее двор окружило плотное черное облако, однако не проникая за пределы забора.
– Ой… Это те «вонючки»? – прошептала, струхнув.
– А кто еще?
– Бли-и-и-н! За нами увязались, гады! Что же делать?
– Ждем подмогу! – отрезал Никита, Митя промолчал. Что странно, он поджав губы сердито следил за женщиной и отмалчивался.
– Но Антону хуже, – начала нерешительно, поглядев на жениха в беспамятстве.
– Панни, никаких «но», из дома ни шагу! – Митя появился рядом неожиданно и сжал ладони на ее плечах. Степанида потерлась щекой о его руку, чувствуя, как от его сильных ладоней вместе с теплом по телу расползается спокойствие и уверенность. Она набрала в грудь воздуха и твердо заявила:
– Мальчики, слушайте меня внимательно, если я сейчас же не принесу воды – Антон умрет. Я чувствую, что могу помочь, но посмотрите на него, – все перевели взгляды на Грозного, – он долго не протянет!
– Какой воды? – спросил Никита, придя в свой обычное нахмуренное состояние.
– Лечебной, потом расскажу, – отмахнулась, – Митя, а ты меня никак в мою Полянку забросить не можешь?
– Увы, туда мне ходу нет!
– Надо ждать отца! Втроем у нас больше шансов против тех крыс! – сказал мэр.
– Фу! Там еще и крысы? Не только свиньи и козлы? – изумилась хозяйка.
– Это было фигуральное выражение…
– А-а-а… Все равно, я настаиваю! Мне чутье подсказывает, что стоит поторопиться… Подождите меня здесь, я сейчас…
Степанида, оставив женихов одних, помчалась наверх, в свою спальню. Из окна хорошо была видна речка и мостик, невдалеке от того самого дуба у входа на Поляну. Черный туман окутывал окружность ее двора, но уже возле речки было чисто. Было страшно. От мысли, что придется выйти на улицу и встретиться с «вонючками» по телу пробегала дрожь. Но еще страшнее было увидеть Антона мертвым. Пусть они мало знакомы, но как бы там ни было, каждый из них затронул часть ее сердца и сидеть со сложенными руками, когда может помочь, она не станет! Сдерживая панику быстро переоделась в свои вещи и спустилась вниз.
– Одевайся! – отдала полуголому Мите позаимствованные вещи, – у меня есть план!
– Панни… – рассердился водяник, принимая одежду, – я тебя никуда не выпущу, разговор окончен!
– Митя, прости, но ты мне не отец и не муж! – вмиг обиделась Степка, – если захочу – пойду, куда хочу!
– Степанида! – рявкнул Никита, обрывая ее тираду, да так, что окна зазвенели, – ты никуда не пойдешь!
– Да что это такое… Произвол какой-то! Послушайте сначала, а то я, а то я… А то я вас из женихов уволю, вот! – и даже ножкой притопнула.
– Кхе-кхе, – закашлялся Егорыч, – простите, барышня, но жёнихи правду бають, низя вам с дому носу высовывать…
– Цыц, сказала! – повысила голос хозяйка, – сговорились вы, что ли?
– Дмитрий, – официальным тоном обратилась к водянику, – послушай сначала… – Митя ответил обиженным взглядом, от которого кольнуло сердце, – я не могу Антону дать спокойно умереть…
– Хорошо, Панни, говори, – чужим голосом ответил водяник, отведя взгляд в сторону.
Степанида испугалась. Больше чем «вонючек», испугалась того, что невольно обидела любимого, который спас ее, полуголый расшвыряв врагов, вырвал из западни, отнес домой, а она… Женщина вздрогнула от осознания собственной неправоты и подбежав к Мите, обняла за талию и крепко сжала.
– Извини, что я вспылила, просто не люблю когда на меня давят…
– Я учту, – ответил Митя серьезно, но по голове нежно погладил. Никита отвернулся.
– Послушай, за домом есть колодец. Ты сможешь из него переместить нас к реке, поближе к мостику? Оттуда мы сразу на Поляну. «Вонючки» не заметят! Мы пулей! – заговорила быстро, опасаясь, что они разобьют ее план в пух и прах, – назад таким же путем.
– Если колодец не высох, то по идее могу, посмотреть сначала надо.
– Ничаво он не высох! – ответил Егорыч.
– Егорыч говорит, что не высох! – обрадовалась Степка.
– Митя, не стоит рисковать! – вмешался Никита, – не повторяй моих ошибок, мы не знаем сколько их и на что способны! Ты сможешь потом простить себе… ее гибель?
– Никита, не нагнетай! Думаешь я не боюсь? – повернулась к нему Степка, – да я там чуть в штаны не… кхм, испугалась одним словом! Но Антон… – голос ее сорвался, стоило посмотреть на заострившееся лицо олигарха, – нам не чужой! Неужели ты не боишься, что он умрет у нас на руках?
– Боюсь! – крикнул мэр, – но еще больше боюсь, что умрешь ты! – его глаза из янтарных сделались кофейными, полыхнув маленькими молниями в каждом, и он быстро отвернулся.
– Все будет хорошо… я чувствую, – сказала мягко, – Евдотья говорила, что чутью Слагалиц нужно доверять, оно не подводит. Это наше оружие. Ну мальчики, – она поочередно посмотрела на обоих, – ну поверьте в меня…
Никита сжал кулаки и не ответил. Митя ответил за обоих:
– Надеюсь, Панни, я об этом не пожалею, иначе…
– Если надумаете подохнуть там, – перебил его мэр, – на том свете найду!
Степанида освободилась из Митиных объятий, подбежала к Никите и чмокнула в щеку.
– Мы вернемся быстро! Пошли Митя!
«Без мастерства воевать – победы не видать»
– А ты куда? – спросила Степка, когда Никита вышел за ним во двор.
– Отвлекать! – буркнул, – чтоб хвост не уцепился. А скажи-ка мне, Степанида, вон тот дровник очень ценен? – показал на небольшой навес позади баньки.
– Хм, да нет, пользуйся…
– Идите уже, жду через пять минут, а не то… – и Никита развернувшись на пятках, зашагал в сторону черного тумана.
– Мить, а что если люди увидят? Разве не нужно скрываться?
– Людскому глазу не видно, об этом не думай. Покажу как-то, а сейчас пошли, времени мало!
Они завернули за угол дома, где стоял старый колодец с деревянной крышкой. Водяник снял ее и закрыв глаза поводил рукой.
– Можно, пошли.
Но им пришлось обернуться, так как раздался первый вскрик. Степка с Митей с открытым ртом наблюдали, как посреди двора вырос небольшой смерч из дров и «поплыл» в сторону окружения. Никита стоял, вальяжно оперевшись о стену баньки, лениво посасывая соломинку.
Раздался еще один крик, еще и еще.
– А кто кричит? – спросила Слагалица, прижавшись к Мите, пытаясь что-то разглядеть по ту сторону забора.
– Смотри вверх, – показал Митя.
Из верхушки «смерча» один за одним вылетали бревна и опускались канонадой за пределы забора, в самую гущ тумана.
– Ух ты! – восхитилась она, – для такого дела и дров не жаль.
– Пошли, пока отвлекает, – Митя сгреб Степаниду в охапку и быстро прыгнул в колодец.
Путешествие из колодца до реки заняло мало времени. Степка уже успела привыкнуть к странным ощущениям во время перемещения и больше не прятала лицо у Мити на груди.
Не успела она выдохнуть, как оказалась стоящей у шаткого мостика, невдалеке от заветного дуба. Она обернулась посмотреть на свой домик, но Митя нетерпеливо потянул ее за собой.
– Сколько тебе нужно времени, чтоб набрать воды? Ой, да мы же тару забыли! – он остановился только возле дуба, развернув женщину к себе лицом.
– Митенька, мне нужна всего одна – две минутки, а тару брать бессмысленно, воду пронести можно только во рту.
– Хм, ясно, – Митя нахмурившись, быстро чмокнул Степаниду в лоб и добавил, – если вдруг, когда вернешься, меня не будет – возвращайся на Поляну! Обещаешь?
– Обещаю, но я буду очень быстро, ничего произойти не успеет.
– Они шустро передвигаются, – водяник говорил сквозь зубы, кося взглядом за реку, – нужно быть готовым ко всему.
– Да? Где? – Степка подпрыгнула, желая разглядеть, что там происходит, но Митя поторопил:
– Поторопись, родная! – на миг коснулся поцелуем губ и подтолкнул к дубу.
Так быстро Степка не бегала еще ни разу. Подгоняемая страхом за любимого, за себя и, конечно же за Антона, она облетела вокруг дуба, едва успевая считать круги.
На Поляне же все было как всегда. Тишина, покой, благодать. Она манила улечься на влажную траву, смежить веки, но Степка не позволила себе потратить и лишней секунды. Склонившись над ручьем, зачерпнула воды, сделала несколько глотков, запивая страх, умылась и набрала такой полный рот, что раздулись щеки. «Больше не меньше!» – решила она и помчалась назад.
А вернувшись, попала в разгар битвы. В нескольких шагах от дуба, боком к ней, стоял Митя и сдерживал четверых мужчин в черных костюмах охранников. Его левая рука висела плетью, а правую он вытянул в сторону, растопырив пальцы. Между ним и нападавшими выстроилась ледяная стена, которую те крушили дубинками, отчаянно махая руками. По мостику бежала подмога в такой же униформе.
Степка от страха на мгновение замерла, а затем заставила себя подойти к Мите. До реки было рукой подать, но путь отрезан. Отчаяние и ужас полонили мгновенно. Раскаяние, страх за себя и любимого, превратили кровь в желе. «Надо вернуться на Поляну и забрать Митю с собой! Это единственная возможность выжить!» – подумала она. Дальше загадывать смысла не было. Она обняла Митю за талию и потянула за собой, но он ответил сдавленно:
– Мы в ловушке! Но есть одна возможность спастись. Когда те добегут до нас, хватайся за меня изо всех сил руками и ногами. Я зашвырну их в лес и постараюсь добежать до реки…
– Стеша, я надеру твою симпатичную попку! – вдруг раздалось сзади, от чего Степка подпрыгнула и обернулась, – почему ты не дома? – взревел Гор, появляясь словно из-под земли.
– Гор, никогда не думал, что буду рад тебя видеть, – воскликнул Митя.
– Да уж, догадываюсь, – буркнул лесник. Он выглядел странно. Из одежды на нем было нечто похожее на юбочку из сухих трав, в которых в фильмах ходили папуасы, волосы торчали в разные стороны, лицо перепачкано землей.
«Подмога» из небольшой толпы охранников добежала. Митя, отвернувшись от Гора, взмахом руки сделал ледяную стену толще, но они не спешили нападать. Замерли и те, который до этого махали дубинками, но по той причине, что полностью покрылись коркой льда. И в этом момент Степанида искренне желала им замерзнуть насмерть.
Гор обогнул Степаниду и стал рядом с Митей, закрыв Слагалице обзор.
– Кто такие? – выкрикнул лесник таким жутким голосом, что на деревьях заколыхались ветви и на голову посыпался снег. Охранники испуганно посмотрели по сторонам, но не ответили.
– Гор, предлагаю сделать ноги, а кто они такие разберемся потом, с нами Панни.
– А то я не заметил! – невежливо ответил Гор. Его полуголая фигура рядом с Митей казалась горой. Бугры мышц перекатывались на его груди и спине, а он всего лишь сжимал-разжимал кулаки. Он стоял широко расставив ноги и буравил взглядом «вонючек», – эй вы! – крикнул снова, – прочь с дороги! – а в ответ тишина, – ладно, я предупреждал!
Земля под ногами дрогнула и по ней пошли трещинки.
– Гор, надо убираться, – напомнил Митя, – у них калаши!
Степка выглянула из-за его спины и еле удержалась чтоб не закричать, вспомнив про ценную воду. Крайний слева охранник снимал с плеча автомат. Происходящее больше походило на дурной чем сон, чем на явь.
– Ушлепки, – выплюнул ругательство Гор и сделал взмах рукой. Практически невидимый, но в то же мгновение под толпой «вонючек» обрушилась земля и они с воплем скрылись с виду, – побежали, – скомандовал он.
Как они бежали эти несчастные несколько метров Степка помнила плохо. От страха ноги подгибались и Гор подхватил ее как пушинку на руки. Возле мостика Митя притормозил и прокричал:
– Держи Панни одной рукой, вторую давай мне и прыгаем!
– О нет! – злобно захохотал Гор, опуская Слагалицу на ноги возле Мити, – такую драку я ни за что не пропущу!
– Не глупи, мы не знаем с кем имеем дело! – настаивал Митя.
– Вот и разведаю, давай, уводи ее, я скоро буду! – Гор отвернулся и пошел назад, хрустнув шеей. Степка заплакала. По щекам потекли слезы, она вытерла их и беспомощно посмотрела на Митю.
– Что? Ты же видишь, он меня не слушается! Не волнуйся, Панни, с этим лосем ничего не случится! – правой рукой обхватил ее стан и прыгнул в реку.
Гор обернулся и увидев, что их уже нет, задрал голову вверх и взвыл. Страшно, дико, хрипло. Затем вой перерос с безумный хохот и зашатались деревья.
Фигура лесника разделилась на двое, как разорванный напополам лист. «Юбочка» упала на землю. Два идентичных великана, полностью голые отступил на шаг друг от друга. Фигура справа стремительно покрылась шерстью, увеличилась в размере и за доли секунды превратилась в настоящего медведя.
В это же самое время из ямы начали выползать козлоподобные, а четверо замерзших «растаяли». Они озирались по сторонам, не понимая, куда подевались их противники и тут увидели Гора.
– Ну что, мальчики, потанцуем? – оскалился Гор и медленно пошел к ним. Медведь потряс головой, принюхался, а затем развернулся и бросился в противоположную сторону.
«Чистая вода для хвори беда»
Оказавшись на родном дворе, Степка осела на землю от облегчения, где ее тут же подхватил Никита.
– Дима, ты как? – спросил он водяника.
– Нормально, пошли в дом.
Никита поднял Слагалицу на руки и понес к дому, Митя, качаясь, поплелся сзади.
– Домовитка! – раздался скрипучий крик со стороны сада и мужчины остановились, – мне, мне, мне, я хочу её, я! Домовитка! Домовитка! – вопль умножился на десятки разных голосов, затем сорвался на поросячий визг и блеяние. Степка зажала руками уши.
За визгом раздался медвежий рев, перекрывший всеобщий вереск. Все стихло, чтоб через секунду зайтись по новой, усилившись во сто кратно.
– О, медведь пришел на скотный двор, – констатировал Никита и с улыбочкой зашагал дальше.
На пороге Степка слезла с рук мэра и сама кинулась к Грозному, уже не в силах держать воду во рту. Олигарх выглядел так, словно мертв уже, как минимум пару дней назад. Степанида склонилась над ним, крепко ухватила за голову, прижалась к губам, испугавшись их могильной холодности. Выпустила изо рта каплю воды, молясь про себя, что бы не оказалось слишком поздно. Капля стекла вниз по лицу.
– На подбородок надави! – подсказала Лукерья.
Степка нажала на подбородок и с усилием потянула вниз. Губы Грозного разжались. Она выпустила еще одну каплю, прижавшись губами плотно, чтоб не терять драгоценную влагу.
– Приласкай, мож? – продолжала давать советы охоронница, – по шее, так ладошкой, по груди…
Степка еле сдержалась, чтоб не послать ее куда подальше, но так как Грозный не реагировал, решила попробовать, даже не представляя, как это выглядит со стороны. Никита ошеломленно уставился, не понимая что происходит, а Митя сжал зубы до хруста.
Холодная кожа олигарха напугала Степку и она почти уверилась, что они опоздали, когда почувствовала, как он вздрогнул. «Давай, Антоша, давай, ну, выпей водички, ну пожалуйста!» – упрашивала она его про себя.
