Текст книги "Степанида и 7 женихов (СИ)"
Автор книги: НатАша Шкот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)
Глава 19
«От долгов не убежишь»
Новоявленной Слагалице на родимой Поляне сразу стало легче. И туман ушел, и гореть в определенных местах перестало. Но бегать сил все равно не было. Она села, облокотилась на дуб и закрыла глаза.
Хорошее место, спокойное. Попадая сюда, оставляешь за спиной все беды, тревоги… и сексуальную неудовлетворённость… и настолько легко и светло становится на душе, а главное в теле… Степка улыбнулась и полностью расслабилась.
Проснулась и не сразу сообразила где находится. Но затем все вспомнила и покраснела. «Бедный Митя! Тащил меня, коровушку, перегар нюхал, бред слушал, как теперь ему в глаза глядеть? Как выйду – извинюсь!»
За полосой горизонта розовело от только-только пробудившегося солнышка. «Лучшее время для «освободительного» аллюра. Или рыси?» Степка захихикала и поднялась на ноги. Сбросила пальто, сапоги и с наслаждением ступила на мокрую траву. «Хорошо, что бабушка научила, как прогнать отсюда медведя! Теперь это место – только мое!» Разбежалась и помчалась ланью, глядя впереди себя.
С каждым разом это место нравилось все больше и больше. «Здорово, что Поляна существует. Идеальное место для побега от забот и половой озабоченности! А главное, от женишков, если будут наглеть!» Настроение поднялось к уровню облаков, все случившееся не казалось больше страшным и непонятным, а наоборот, простым и радостным. Она же теперь Слагалица, творит волшебства! От такого и крылья могут вырасти!
Бегала долго, запыхалась. По традиции присела у ручья передохнуть. Сложив ладошки лодочкой, напилась ледяной воды, но по маленькому глоточку.
«Лукерья говорила, что мандраж любовный еще холодной водой остужают. Вот и пришло время попробовать… Жаль нет ковша или миски, чтоб поливать на себя. Придется войти в ручей. Б-р-р-р… Ледяная же… Но если другие это делали, значит и я смогу!»
Поднялась на ноги, вдохнула поглубже и ступила в ручей. Ноги тут же свело от холода. Степка выругалась матом сквозь зубы и присела. Ручей был не глубокий, едва до колена доставал.
Когда в холодную воду окунулась пятая точка, Степка выматерилась, слова не выбирая. Подумаешь, а кто услышит? А тут еще поскользнулась и ухнула, окунувшись с головой.
Заверещала, наглоталась воды, оцарапала ногу, пока удалость поднять на ноги. За всеми этими действиями и не заметила, что вода перестала казаться такой уж ледяной. Слегка освежающей, даже комфортной.
Слагалица поразилась этому факту и недолго думая вновь растелилась в воде. «Класс! Все, теперь буду брать сюда полотенце. Жаль, нельзя пользоваться масочками, скрабиками разными, засорять ключей было бы кощунством. Ох, как здорово… м-м-м… даже выходить неохота!» Повалялась в водичке и сделала еще несколько кружочков. Затем снова повалялась и снова улеглась в ручей.
Когда вспомнила о времени, солнце поднялось достаточно высоко. Степка даже загрустила, настолько не хотелось покидать Поляну. Но делать нечего. Сегодня у нее куча дел. Вон, «мальчикам» позвонить обещала, Гора надо успокоить, выяснить, что маменька его, ведьма болотная хотела, да узнать новости от бабушки Евдотьи. Ну и конечно же опять заняться делами непосредственными. «Еще ремонт пора начинать, в сельсовет сходить, дел – непочатый край!» Отжала волосы, оделась и поспешила назад.
Неприятности нахлынули тут же, стоило лишь вернуться. Откат никуда не делся, он словно «ждал» ее у дуба. И за время отсутствия его сила лишь удесятерилась. Это было неожиданно и, ошалеть как, неприятно. Степка застыла мраморным изваянием у дерева, выкатив глаза от неожиданности. И тут увидела его!
Митя лежал в воде. На улице зыбкая осень, ранее-ранее утро, а он спокойно лежал в речке, откинув голову назад. Нижняя часть его тела находилась в воде, на поверхности оставались торс и шея. Степка задрожала. Он был так прекрасен, что захватывало дух. Он, и этот сверхмощный откат, врезались в Степку сшибающей силой, она схватилась за ствол дерева и сжала зубы до боли.
Водяник без одежды был роскошен. В одежде – обычный стройный парень, а без – римский гладиатор. «Блин, да ему в модели надо податься, а не в бизнесмены, больше бы зарабатывал!»
Рельефные мышцы груди бугрились над водой, Степанида приласкала их взглядом, спускаясь вниз, к сожалению глазами, а не губами… Упругий живот с пупочной впадиной выделялся на фоне «кубиков» пресса. Все, что ниже, было скрыто водой и женщина застонала от раздражения.
Митя услышал, встрепенулся, повернул голову. Увиденное в его взгляде, расшифровалось, как отражение собственного вожделения. Он хотел ее. И, кажется, никак не меньше, чем она его. «У меня откат, а у него какое оправдание?»
Водяник рывком перевернулся на живот и медленно поднялся, не сводя с нее взгляда. Степка сползла на землю.
Вода стекала по его телу, оглаживая железные контуры. Женщина следила за водой, жадно вбирая и запоминая ее движения с желанием повторить все то же самое губами.
К счастью, или разочарованию, мужчина был в белье. Увидев на нем черные плавки, Степанида застонала уже от досады. И немножко от облегчения. Хотя белье и не скрывало его «заинтересованности», которую едва ли можно было утаить куском мокрой ткани.
Он вышел из реки, вытер ладонями голову и только тут Степка сообразила, что он пострижен и дредов больше нет. Но разве сейчас это было важно?
Важен был он, его тело, горящий голодом взгляд и одержимость Степаниды. Одними губами она прошептала: «Иди ко мне…» Он дернулся, на лице промелькнуло удивление и порыв броситься к ней…
Но, Митя устоял. Закрыл глаза, разрушив зрительный контакт. Нагнул голову и принялся быстро одеваться. Минута, и полностью одетый мужчина склонился над Степанидой, поднял ее, сжав плечи.
– Не помогло? – прошипел чужим голосом.
– Н-нет…
– Мне тоже! – он прислонился к ее лбу, – хотел остыть, а тут ты, прости, что…
– Ты красивый… – Степанида просунула руку под куртку и погладила грудь, обтянутую свитером. Митя дернулся.
– Н-не надо, я… мне тяжело, черт! – выругался.
– Зачем ты такой красивый? – она усилием воли зажмурилась и убрала руку, – у-хо-ди…
– Куда? Ты что? Оставить тебя?
– Уй-ди, про-шу… – она даже оттолкнула его, но слишком слабо.
– Нет! Не проси! Давай отведу домой! – руки на ее плечах стали причинять боль.
– Д-до-ма бу-дет так же…
– Что же делать? Вернешься на Поляну?
– Я же не мо-гу там жить… – сказала едва не плача, – блин, за что… мне это?
– Панни, но что же делать? – отчаяние в его голосе передалось и ей.
– Убейте меня! – прошептала и бахнулась затылком об дерево, – все, Митя, беги… я буду тебя насиловать!
Степанида открыла глаза и схватила водяника за шею, притягивая голову для поцелуя. Мужчина не сопротивлялся и на половине пути забрал инициативу себе, крепко обняв одной рукой за плечи, второй за талию.
Прохладные губы подарили блаженство. Он дотронулся до ее горячих, пересохших губ и увлажнил их языком. Втянул в себя верхнюю губу, пососал. Втянул нижнюю, смакуя, пробуя на вкус, как дорогое вино. Их стон слился в один.
Водяник приподнял ее повыше на уровень своего лица и с губ переключился на щеки, лоб, нос, подбородок. Степанида застонала громче.
– Ми-тя… ос-та-но-вись… – прохрипела.
– Да, да, сейчас… – ответил таким же чужим голосом.
– Мне… больно, Митя…
– Где, моя хорошая? – водяник обхватил ее лицо ладонями и заглянул в затянутые поволокой глаза.
– Тут… – она выпустила его и дотронулась до живота, а затем закричала и согнулась в три погибели. Митя перепугался, подхватил на руки.
– Панни, солнышко, что… Черт! Что делать?!
Степанида закричала еще раз. Она вспомнила эту боль. Похожее чувствовала в больнице, когда в теле боролся медвежий яд с приворотом водяника. Хотела что-то сказать, объяснить, но сил хватало лишь на то, чтоб не закричать диким зверем. К счастью эта боль мучила ее недолго, спасительная темнота оборвала все.
«На хороший цветок летит и мотылек»
Степанида открыла глаза в незнакомом месте, на чужой кровати. К ее губам прижимали чашку с дурно пахнущим содержимым и пытались напоить.
– М-матильда? – изумилась Степка и в этот момент противная жидкость попала в рот и горло. Степка глотнула и закашлялась.
– Пей, пей, потом здороваться будем! Прихватило тебя, деточка! – это была действительно Матильда, собственной персоной, – а ты, Дмитрий, меня прямо расстроил, довести девчонку до такого состояния, да как ты мог?
Степанида повернула голову и увидела, что лежит головой на ногах водяника, а он ласково перебирает ее волосы.
– Пей, говорю! – шикнула на нее Матильда и толкнула чашкой. Степка скривилась, но принялась пить мелкими глотками мерзкое варево. Митя молчал.
– Почему не позвонила? Я ведь просила тебя, – продолжала Матильда, – что, решила в Слагалицу поиграть раньше времени, да? Пей, пей, не отвечай!
– Матильда, ей и так плохо, что Вы пилите, в самом деле! – заступился Митя.
– Молчи, то же мне, жених! Не мог помочь по-быстрому?
– В смысле? – опешил тот.
– Хрен в коромысле! – огрызнулась болотная ведьма. Степка вновь закашлялась. Но отдать должное, варево помогало. Боли не было, лишь тупое восприятие происходящего, словно ты находишься во сне. И еще очень сильно захотелось спать.
– Сейчас она поспит, а ты иди домой! – Матильда забрала кружку и глаза у Степки закрылись, – клади на подушку, давай. И иди, Дима, иди!
– Когда мне вернуться? – Митя аккуратно положил Степкину голову на подушку и поднялся на ноги.
– Я тебе смс-ку напишу, иди уже давай!
Голоса стали тише, затем раздался скрип закрывающейся двери. Степка уже почти ухнула в сон, как услышала грохот, чей-то крик, вроде бы шум драки.
– Тише ты, уймись! – шипела на кого-то Матильда, – она спит! Уйди пока!
– Пусти меня, ушлепок! Она моя! Моя! – проревел Гор.
– Твои в лесу грибы да шишки! – ответил Митя таким же рыком и дом задрожал.
«Воля к неволе приведет»
Разбудило Степку ласковое прикосновение к щеке. Она распахнула глаза и увидела в полумраке Митю, сидящего на корточках перед кроватью.
– Привет, – прошептал он, – как ты?
– Привет, – Степка села на постели, обнаружив, что одета в чужую сорочку, едва прикрывавшую бедра, – нормально, а ты чего шепчешь?
– Чтоб никто не услышал, конечно же.
– А почему?
– Панни, я спросить тебя хотел. Ответь только честно и сразу же уйду, – водяник быстро зашептал, – прости, тема деликатная, но уж какая есть. Ты хочешь, чтоб твой откат успокоил Гор?
– Не поняла?
– Он сейчас здесь вместе с сыном. Ждут, пока ты проснешься.
– И… что?
– Твой откат никуда не делся. Я слышал, как Матильда говорила, что когда зелье выветрится, все начнется с начала.
– Кому говорила? – нахмурилась Степка.
– Сыну. Он хочет забрать тебя.
– Что значит забрать, я что, авоська?
– Послушай, ты можешь выйти к ним и поговорить. Подозреваю, он схватит тебя в охапку и унесет, а ты не в том состоянии, что бы сопротивляться. Сейчас он там ругается с Никитой, тот немного тормозит его напор, но с лесником он долго не справится. В общем, я предлагаю тебе сбежать со мной. Обещаю, что не сделаю ничего без твоего согласия.
– Митя…
– Я не давлю. Я предлагаю помощь. Что бы ты не выбрала, это не повлияет на мое отношение к тебе. Вашу связь с его «зверем» только слепой не увидит. Но если тебе нужно время, чтоб подумать перед окончательным выбором, я к твоим услугам.
– Погоди, ты сказал, что откат вернется? – Степка из всего услышанного зацепилась лишь за эту фразу, – но что же мне делать? – едва не заплакала.
– Вернется и наверное скоро. И как с ним справиться теперь я знаю. Знает это и Гор, поэтому ждет тебя.
– И… как справиться? – Степка была рада, что в комнате полумрак и Митя не видит порозовевших щек.
– Тебе нужен оргазм… – сказал просто, не отводя взгляда.
– Блин, но…
– Но не обязательно от контакта с мужчиной, не бойся!
– С женщиной? – у Степки аж глаза расширились. А Митя прыснул со смеху.
– Зачем, есть способы сделать это самостоятельно. Ну или с чьей-то помощью… – и не краснеет гад.
– Ты предлагаешь тихо сбежать и заняться… онанизмом? – она все-таки выговорила это слово.
– Я был бы счастлив предложить свою помощь, но думаю ты откажешься. – улыбнулся.
– М-да, Гор бы мне выбора не дал… Я согласна, Митя, давай сбежим.
– Хорошо! – Митя поднялся на ноги и протянул ей покрывало, – замотайся в него, а то твоя одежда там, – махнул головой в сторону двери.
– А как мы уйдем?
– В окно.
Степанида замоталась в покрывало и подошла к окну. Митя уже оказался по ту сторону и помог ей выбраться. Как только она оказалась на улице, водяник подхватил на руки и стал тихо красться вдоль стены. Когда они проходили мимо окна гостиной, услышали обрывок разговора:
– Я любил ее, когда ты еще под стол пешком ходил! – резко бросил Гор.
– Ага! Знаю я твою любовь. Однолюб, но многоё***! – ответил Никита.
– Мальчики, что вы ссоритесь, как не родные… – это была Матильда.
«Стойкость горька, но плод ее сладок»
Пока Степка обдумывала, что могла бы значить фразочка сына, брошенная отцу, водяник успел донести ее до речки.
– Не испугаешься? Мы прыгнем, – шепнул на ушко, – держись за шею и закрой глаза!
Степка вцепилась в Митю, спрятала лицо у него на груди и задержала дыхание.
Прыжок был такой, как в первый раз, только продолжался немногим дольше. Мир окрасился в голубой цвет, тело объяло холодом и Степка тут же промерзла до самых костей.
– Все, успокойся, мы дома… – ласковый шепот заставил женщину облегченно выдохнуть и расслабиться.
– А… это не у меня дома, – Степка огляделась по сторонам и обнаружила, что они стоят у реки, вот только выглядела она иначе и берег был не таким, как в деревне. Вокруг все еще царила теплая погода, трава стелилась по земле зеленая-зеленая, а у воды плотной стеной росли ивы, что-то скрывая за густыми лианистыми ветвями. На улице был теплый вечер, ярко светили звезды, пели цикады.
– Это у меня дома, – улыбнулся водяник, – предлагаю отдохнуть до утра, здесь тебя никто не найдет. Я выделю отдельную комнату, не бойся…
Это его «не бойся», сказанное интимно-чувственным тоном, всколыхнуло волоски на затылке Степки и сердце пропустило один удар. Или два… Она заглянула в его глаза-омуты и на секунду утонула в них. И захотелось… очень захотелось, остаться…
– Н-ну хорошо… покажи свой дом… – выговорила через силу.
– Спасибо, я буду очень рад! – расцвел Митя.
– Только отпусти меня, – попросила, – я сама…
– Ладно, здесь тепло, не простудишься, – опустил ее на мокрую листву, придержал, чтоб не упала и взял за руку, крепко сжав ладонь, – пойдем…
И почему-то повел к воде.
– Эй, ты куда? – удивилась женщина, удерживая покрывало свободной рукой, чтоб не свалилось.
– Идем, увидишь! – Митя разгреб ветви ивы и в образовавшемся проеме показалась «тропинка» из листьев кувшинки, уходящая в даль, – ступай смело, не провалится. Я следом.
Степанида неуверенно наступила пальчиками на первый листок, потрогала. Не проваливается.
– Ничего себе… – пролепетала.
– Не бойся, – улыбнулся, – я сзади, держу тебя.
Теплые ладони обхватили талию и подтолкнули. Степанида сделала неуверенный шаг вперед, а ивовая занавесь тут же опустилась.
«Тропинка» была прохладной и устойчивой. Она немного пружинила под ногами, и казалось, что идешь по плотной траве. Водяник шел следом, придерживая за талию и направляя.
Сначала кроме воды Степка ничего не видела, но через несколько шагов ахнула и едва не сбилась с шага, хорошо, мужчина удержал.
– Митя! – воскликнула, – ты здесь живешь?
Впереди, за полосой редкого тумана, прямо посреди реки, дрейфовал плавучий дом. Он был круглым со стеклянной крышей и открытой террасой, к которой и вела зеленая тропка. На террасе горели фонарики, освещая шезлонг, маленький столик и два кресла.
– Живу, – подтвердил Митя, – нравится?
– Ва-у! Нравится конечно, я такое только по телевизору видела! А он надежный? Не утонет?
– Обижаешь, – ухмыльнулся, – пойдем, увидишь.
«Сказка от начала начинается, до конца читается, в середке не перебивается»
Вблизи дом оказался довольно большим и устойчивым. Он не качался, как лодка, больше походя на паром.
– А он плавает по реке или… ты бросил якорь?
– Смешная, – засмеялся и не удержался, чмокнув в щеку, – он не плавает по реке, он статичен, под водой есть еще один этаж, сейчас покажу!
Степанида, открыв рот, созерцала жилье водяника. «А что я удивляюсь, он же покоритель воды, где еще ему жить?»
Но тем не менее, имелось чему поразиться. Внутри дом был оснащен всем необходимым, а гостиная-студия, она же кухня, занимала почти весь первый этаж и была оборудован бледно-голубой мебелью.
Особо уютно выглядел мягкий голубой диван у стеклянной стены на белом пушистом ковре. Она присела на краешек и подняла голову вверх. Сквозь стеклянный потолок было замечательно видно небо с пока еще блеклыми, одинокими звездочками.
– Здесь есть маленькая комнатка, в ней только кровать, – рассказывал Митя, – а внизу моя обитель, пошли! – Он вновь взял ее ладошку и потянул к лестнице, которую Степка в начале не заметила.
И если наверху она была покорена небом, то внизу ее ждал иной сюрприз. Нижний этаж был выполнен целиком из стекла в форме перевернутого купола. И всюду была вода… вода… вода… Степка почувствовала себя обитателем аквариума и изумленно покачала головой.
– Капец! Как на подводной лодке! Только вокруг один большой иллюминатор! – восхитилась, – ничего себе комнатка…
В дальнем углу стеклянного рая Степка увидела огромную круглую кровать, покрытую голубым покрывалом с множеством подушечек, стоявшую впритык к стене. Перед ней, свисая с потолка на канате, «болтался» телевизор. В другой стороне комнаты, за ширмой, находилась, опять же, круглая, ванна, унитаз и умывальник.
Возле лестницы обиталась небольшая библиотека-кабинет, тоже отделенная переносной ширмой. Металлический стеллаж с книгами, компьютерный стол и кресло… опять голубого цвета.
– Я погляжу, ты любишь голубой цвет и круглую форму? – спросила, побродив по «подводному царству».
– Люблю, голубой– цвет моей стихии. А круглое – никогда не кончается, – изрек нечто глубокомысленное и понятное лишь ему одному, – ну, как тебе моя обитель?
– Отпад! – совершенно искренне ответила Степанида, – нет слов, сказка!
– Спасибо… вот только, я живу здесь один и… – он замялся, – не думал раньше, что захочу привести сюда…
– Не волнуйся, что ты! – Степка расценила его колебания, как переживание, что она посягнет на его территорию, – я не останусь, угостишь меня чаем и отведешь домой!
Митя порывисто сгреб женщину в объятия:
– Глупенькая, Панни! Я счастлив, что ты здесь! И я… был бы еще более счастливым, останься ты навсегда… – его губы шевелились опасно близко, – пытался извиниться, что тут мало места, дом небольшой… но если ты только захочешь, он станет больше… – голос мужчины сорвался, он спрятал лицо в ее волосах и замолчал.
Степанида погладила его по спине дрожащей рукой. Его присутствие и так волновало кровь, а когда он касался, так особенно. Сладкая нега ползущими движениями окутывала тело, Слагалица боролась с ней, оттягивая момент, когда накроет полностью.
– Т-так есть охота… – сказала первое, что пришло на ум. Мужчина тут же выпустил ее из объятий и отступил на шаг.
– Прости! Пойдем наверх! В холодильнике наверняка что-то должно быть…
Пока Митя шарил по холодильнику, Степка сидела на диване и не сводила с него глаз. Водяник был чертовски красив. Он снял куртку и свитер и остался в одних (опять-таки) голубых джинсах. В доме стояла жара и женщина была бы рада тоже раздеться, но не смела. Сорочка Матильды почти ничего не скрывала, приходилось потеть в покрывале.
Откат возвращался. Близость шикарного мужчины его только усиливала и мысли опять полетели в прекрасные дали. Глазами она ласкала широкую спину, сильные руки, «гладила» узкую талию и засмотрелась на ягодицы, скрытые брюками. «Интересно, какие они на ощупь? Упругие, наверное…» Митя резко развернулся и посмотрел на нее долгим обжигающим взглядом, словно мог читать мысли. Но отвернулся, так ничего и не сказав.
Степка вспотела еще больше. Подступающий откат руководил мыслями и подсовывал картинки, о которых лучше бы не вспоминать, но… «А какой он без плавок?» Богатое воображение явило видение той, самой интересной части Митиного тела, которую так и не довелось увидеть на речке.
– Панни, если я предложу омлет и салат, ты меня поколотишь? – в ее грезы нагло вторгся голос водяника, – дома почти ничего нет из еды…
– А? Что? – она тряхнула головой, отбрасывая видение, в котором Митя выходит из воды полностью обнаженный, его восставший орган говорит о полной готовности, толстые вены четко проступили сквозь кожу, вершина оголена… – мне… все равно…
– Тогда пойдем, поужинаем на воздухе! – он протянул ей руку, но Степка самостоятельно вскочила на ноги и вылетела на террасу.
Там было немногим прохладнее, но легкий бриз приятно освежал кожу. Голова у Степки вспотела, сорочка неприятно липла к телу, но она лишь потуже замоталась в покрывало.
Рухнула в одно из кресел у столика и попыталась успокоиться. Митя вынес поднос с обещанным омлетом и салатом.
– У меня есть белое вино и пиво, что выбираешь? – Степка зацепилась взглядом за кожу над ремнем и не расслышала вопроса, – Панни?
– А? – подняла на него испуганный взгляд, – в-воды, пожалуйста, мне нельзя алкоголь…
– С газом?
– Все равно, но если можно холодной!
«Голодному не стать время разбирать»
«Ну все, началось… Интересно, у меня есть время поужинать и добраться до дома, что б там… блин… самостоятельно утихомирить взбесившееся гормоны?» Только от одних мыслей об этом лицо залилось краской.
Как это делается Степка представляла, конечно. Чисто теоретически. А вот на практике сталкиваться не приходилось. До момента приезда в деревню аспект половых взаимоотношений был ею определен в чрезвычайно преувеличенный и задвинут на задний план. А то, что можно захотеть удовлетворить себя, тогда ей показалось бы диким. Зачем, если в жизни масса более интересных вещей?
А вот теперь все изменилось, перевернувшись с ног на голову. Бред, как такое может быть? Она сидит на террасе рядом с шикарным мужиком и рассуждает на тему, как сделать себе настолько хорошо, чтоб наконец, блин, отпустило!
«Допустим найду я в инете нужную мне инфу… А вот как к моему занятию отнесутся охоронники? Мне что, попросить их «выйти погулять»?»
– О чем думаешь с таким серьезным выражением лица? – спросил вернувшийся Митя.
– Ох, Митя, не спрашивай! – покачала головой и выхватив из его рук стакан с водой осушила в миг, – можно еще?
Митя принес целый графин со льдом и лимоном. Подвинул Степке тарелку с ее порцией омлета, посыпанного зеленью и салат. Себе взял пиво.
– Приятно аппетита…
Степка вяло ковыряла еду, так и не впихнув в себя ни кусочка. Вздохнула, отодвинула тарелку.
– Митя, мне можно опустить ноги в воду? У тебя пираньи не водятся? – спросила с натянутой улыбкой. Митя ответил серьезным взглядом. Оказалось, он тоже не съел ни кусочка.
– Вода безопасна, – ответил лишь, – не бойся.
Степка, на качающихся ногах, подошла к краю плавучей платформы, села и опустила ступни в воду. Вода была прохладной, но очень приятной. Женщина с наслаждением опустила ноги глубже и даже застонала от блаженства, но потом прикусила губу.
«Надо найти в себе силы и попросить отвести меня домой… Но ведь у дома может ждать Гор, а если они начнут драться? Блин, что делать? Может и правда остаться на ночлег? Запрусь в комнате и попробую ТО САМОЕ сделать здесь? Но Митя будет знать, чем я там занимаюсь… Как стыдно-то, мамочки!» Степка опустила руки в реку, зачерпнула воды и умылась. Прозрачные капли побежали по шее, юркнули в ложбинку между грудью, подарив мимолетное удовольствие.
Вяло бултыхая ногами неожиданно почувствовала нечто странное. Легкое, практически не ощутимое касание. Женщина поглядела в воду, но ничего не заметила. Прикосновение повторилось.
– М-митя, а кто водится в твоей реке? – спросила, облизав губы, – сейчас тут может кто-нибудь плавать?
– Много кто водится, но к моему жилью без разрешения не заплывают. Не бойся, – повторил с нажимом, – здесь нет никого кроме нас двоих… – что он хотел сказать ей этой, явно двусмысленной фразой, Степанида в тот момент не поняла.
Ласковое прикосновение повторилось, в этот раз одновременно на обоих ступнях. Степанида сидела боком к водянику и отчетливо видела, что он ковыряет вилкой омлет и даже не смотрит в ее сторону.
«Что это?» пронеслось в голове, чтоб тут же позабыться… Нежные, водяные «лапки» обхватили ступни, проскользнули меж пальцев ног и нажали. Отпустили и вновь нажали. Степка закусила губу, чтоб не застонать от невероятного массажа и поглядела на Митю. Он думал о своем, рисуя вилкой узоры на тарелке.
Прохладное касание переместилось выше, осторожно обхватило лодыжки, остужая кипящую кожу, погладило под коленкой. Степанида не вынесла, опустившись без сил на деревянный пол террасы, закрыла глаза. Все тело казалось одной большой эрогенной зоной, чего не коснись – везде приятно, даже если это, всего-навсего, колено.
«Невидимка» осмелел и позволил себе продолжить ласки, оставляя за собой мокрый след на горящей коже. Погладил внешнюю сторону бедер, пробрался на талию. Эти движения походили на ласки мужских рук, такие же возбуждающие, но без присутствия таковых. Нет, это было много приятнее, влага дарила двойное блаженство разгоряченному телу.
Степанида не почувствовала, когда покрывало соскользнуло с плеча, а сорочка задралась выше талии. Тело больше не ощущало ничего иного, сфокусировавшись на глубоком удовольствии.
«Мокрые» касания настойчиво переместились выше, поработив женскую волю. Они были везде, омыли лицо, смочили пересохшие губы, приласкали шею…
Первое, осторожное прикосновение к торчащей горошине соска сквозь промокшую ткань сорочки, вызвало у Степки дрожь и стон. Она выгнулась дугой, когда касание повторилось в районе второго соска. Затем, не дав ей время на передышку и вдох, обе груди сжали в сильном объятии, соединив вместе. Одновременно с этим неведомая сила раздвинула колени и зафиксировала, не дав пошевелиться. Да Степанида и не стала бы… Она больше не была собой. Это кто-то иной бесстыдно наслаждался ласками, «отпустив» разум.
Грудь сжимали и гладили, елозя мокрой тканью по чувствительным соскам, напоминая трение шершавым языком. По ногам, из речки, побежали потоки воды, только в этот раз по внутренней стороне. Удивительно, но теперь вода казалась теплой. Степанида вскрикнула от острого наслаждения. Кожа в том месте стала слишком чувствительной, почти болезненной.
«Мокрые» касания, словно нарочно, минули центр средоточия ее желания и устремились на живот. Степка захныкала, напряглась… Живот «гладили» долго и особо тщательно, круговыми движениями, надавливая, когда касались самого низа. От этого захотелось развести ноги еще шире, да колени согнуть, но они были во власти водного плена, ими не шевельнуть.
Тогда она не вытерпела мук и потянулась руками, стремясь подарить себе освобождение. Но ей не позволили… Запястья оказались в плену и их нежно, но решительно подняли вверх и развели в стороны пригвоздив к полу. Степка захныкала и приподняла бедра, дернувшись в страстных путах, а мука все продолжалась… Через несколько бесконечных минут она уже хватала воздух ртом, как рыба и готова была завыть, умолять, заклинать, но только, чтоб ее, наконец, приласкали там…
И над ней смилостивились… Мокрая, прохладная струя медленно скатилась по лобку вниз… Омыла лепестки, раскрыла их и устроила водоворот вокруг пульсирующего бугорка. Степанида закричала и выгнулась в невидимых руках. Тело сотрясла мощная, освободительная разрядка. Крик эхом разлетелся над водой и на миг все стихло, даже цикады всполошившись, замолкли.
Пока она извивалась, ласки продолжались, но уже в успокаивающем ритме. И когда ее «отпустили», Степка разомкнула веки, чтоб утонуть в темно-синих глазах Мити. В них бушевал штормовой океан. Сидя в том же кресле в напряженной позе он не моргая смотрел на раскинувшуюся женщину в мокрой сорочке на дрожащем теле. Она не вынесла этот взгляд и закрыла глаза.
Степанида продрогла. Открыла глаза и уставилась на звездное небо. Она лежала на террасе, замотанная в то же покрывало, а ступни все еще находились в воде. «Я заснула?» Она рывком села и посмотрела по сторонам. Водяника не было, стол убран.
«Так это был сон???»
Поднялась на ноги и столкнулась с вернувшимся Митей.
– О, ты проснулась, – сказал ласково, – а я тебе ванную набрал, позволишь?
Не дождавшись ответа, подхватил на руки и словно пушинку понес в дом.
– М-митя… я спала?
– Да, отрубилась прямо на террасе, устала, рыбка, – и чмокнул в нос. Увидев Степкино пораженное лицо тут же извинился, – прости… трудно не позволять себе, хотя бы малость…
– Хотя бы малость? – повторила эхом, – а мне такое приснилось…
– Да? – спросил, вроде как, заинтересованно, – надеюсь, не кошмар? Как ты?
– Знаешь, лучше…
– Я рад…
– Снятся людям неспроста эрогенные места, – пролепетала одними губами, положив голову на мужское плечо.
– Что?
– Н-нет, ничего…
Водяник поставил ее на пол возле ванны за ширмой в своем подводном убежище и сказал:
– Сегодня спишь здесь, а я наверху. Полотенца вон, – показал на вешалку, – в качестве пижамы предлагаю свою футболку. Не переживай, она новая. Завтра подберу тебе что-то из одежды, не ходить же, в самом деле, в одеяле. Так, кажется все. Если что-нибудь понадобится – громко крикни. Угу?
– Угу… Митя, – Степанида глядела на него во все глаза, вцепившись в покрывало – почему мне полегчало? Я действительно спала?
– Без задних ног, – сказал с улыбкой, – отдыхай… – и отвернувшись, взбежал вверх по лестнице.
«Ненасытную утробу не накормишь до гробу»
В высшей степени растерянности Степка присела на бортик ванны. «Неужели сон?» Ранее эротические сны никогда развязкой не заканчивались, всегда обрываясь на самом интересном. Почему же сейчас? Может из-за отката? Само собой решилось?
– Ладно. Сон, так сон, я не против, приходи почаще! – сказала вслух и сбросила покрывало на пол. И замерла. Сорочка Матильды бесследно исчезла, – ох, Митя…
Закрыла глаза руками и почувствовала, как жар вновь пленит тело. Все-таки это Митя решил ее деликатную проблему, решив остаться «неизвестным спасателем», подсунув мысль о сне. Митя, милый Митя… Тело порозовело от второй волны возбуждения, когда до нее дошло, кто «руководил» ласками на террасе. Она тихо засмеялась, прячась в ладонях и испытывая легкий стыд.
Но было настолько приятно освободиться от «откатной» зависимости, что она абсолютно счастливая опустилась в заботливо наполненную ванну и расслабилась, положив голову в подголовник.
Вода была комфортной температуры. Не горячей, не холодной, именно такой, как хотелось коже. Степка лежала улыбаясь и прокручивала в голове все, что произошло на террасе. «Как он это делал? Управленец, блин, водный!»