Текст книги "Степанида и 7 женихов (СИ)"

Автор книги: НатАша Шкот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

«Однажды солгал – навек лгуном стал»

– Я не верю! – Степанида поднялась со стула и сказала огневику сухо, – уходи. Это все ложь!

– Я тоже не верю! – отрезал Гор.

– Твои слова проверить можно. Ты это осознаешь? – спросил Митя Николая.

– Проверяйте! – Николай пожал плечами, – а ты, Нида не горячись. Я не все рассказал еще.

– Я не готова дальше слушать твои выдумки! – Степанида отошла к камину и отвернулась спиной к гостям, поглядев в ночное окно. Она сдерживалась из последних сил. Хотелось, как в детстве, упасть на пол и в истерике застучать ногами. «Это не может быть правдой, – думала она, – это уже слишком…»

– Откуда такое недоверие, я же не врал тебе раньше?

– Да ты, получается, с самого знакомства врал!

– Нет! – огневик поднялся и подошел к имениннице, став рядом, – я еще и половины не рассказал, а ты заклеймила меня лгуном. С Марией у меня ничего не было, если для тебя это главное. Но позволь рассказать все по порядку.

– А я ему верю, – вставила Матильда, – такое не сочинишь. Степанида, решать, конечно тебе, но я бы дослушала до конца.

– Хозяюшка, – подала голос Лукерья, – слушать – не мешки тягать, пущай вываливает, с чем пожаловал! А там, поглядим…

– Ладно, Николай, или как тебя, лучше называть? Говори, только отойди от меня, пожалуйста подальше! – процедила сквозь зубы.

– Как скажешь, Нида, как скажешь… – Николай вздохнул, вернулся на место и продолжил, – для начала, я знаю, как доказать, что говорю правду. Нида, сколько спален в доме, кроме твоей?

– Четыре, – ответила не оборачиваясь.

– Уверена?

– Да.

– А ты пойди, посчитай…

– Не ходи, хозяюшка, – вздохнула Лукерья, – огневик, как вошел, Домик еще три опочивальни соорудил. Припомни, как загрохотало…

Степка резко обернулась и выскочила из гостиной. Влетела в кухню, а оттуда в коридор, из которого ранее вели четыре двери в пустующие комнаты. Теперь дверей стало семь. Степка застонала и стукнулась лбом в стену:

– Предатель! – сказала в сердцах.

– Ну, сколько? – поднял бровь Николай, когда она вернулась и беспомощно рухнула в кресло, – семь?

– Да…

– Я не мог это подстроить, ты ведь понимаешь?

– Говори, Николай дальше, – отмахнулась, даже не глядя в его сторону.

– Хорошо… – Николай провел ладонью по волосам, взъерошил их, глубоко вздохнул и начал, – Числобог в самом начале предсказал послабление сил Домовиток через пару веков. И составил новый обряд… – огневик замолчал, ожидая вопросов. И они последовали.

– Намекаешь на нас? – подал голос сосед, который все это времени слушал молча.

– Прямо говорю. Мы не случайно собрались. Магия каждого из нас выполнит свою функцию и исполнится древнее пророчество, запустив новую эру Домовиток.

– Чушь! – сказал Славик, – Петр Ильич и Грозный – обычные люди.

– Это ты сейчас так думаешь, – ответил огневик и сосед покраснел, – но об этом позже. Пока я хочу рассказать мою историю, чтоб вы перестали считать меня врагом.

– Тебе придется постараться, – сказал Митя.

– Ой, пацан, моей роли не позавидуешь, так что не клейми раньше времени! – огневик сказал устало, растратив прежнюю браваду, – итак, когда мы со Светланой встретились, она возглавляла раскопки древнего поселений славян, которые поклонялись Числобогу. Там мы и обнаружили одно из его предсказаний, записанное верховным жрецом, которое в последствии расшифровали, как обряд новой Домовитки. И там говорилось обо мне. Об огненном муже, который проживет длинную жизнь, чтоб собрать знания и воплотить в жизнь его волю. О том, как станет он мужем три раза, отнимет силу трех Слагалиц, которая и продлит его век, – огневик умолк, но после сказанного у всех стал ком в горле и вопросов не последовало, – а затем, в четвертый раз, станет первым и последним супругом последней Слагалицы.

– В смысле? – встрепенулась Степанида, – это я последняя?

– Да, Нида.

– И больше нет ни одной? Совсем?

– Совсем. Ты последняя в буквальном понимании этого слова.

– Капец! Вот только этого мне не хватало! Налейте мне хоть кто-нибудь, выпить, а?

– Нравится вам это или нет, но мы должны это сделать. Кроме нас – некому.

– Подожди, Николай. Мне не понятно, почему ты не рассказал мне этого в самом начале отношений?

– Я не мог. Требовалось все сделать строго по пророчеству! – Николай подался вперед, – там расписан каждый шаг языком чисел. Твой возраст, когда мы познакомимся, количество лет, прожитых вместе, возраст, когда твоя сила набудет максимального подъема и когда тебя необходимо подтолкнуть к Дому. И ты же видишь, все получилось. Пророчество не врет!

– Какой возраст?

– Двадцать два – возраст принципиальности. Нумерологи его называют принципиальностью ради принципиальности. Мы познакомились, когда тебе было двадцать два. Верно? Одиннадцать – число энергии. Энергия ради энергии. Столько лет мы прожили вместе. И, наконец, тебе сегодня тридцать три года. А это число означает высшую степень любви. Это число отчаянного любовного призыва и принятия того, о чем ты сегодня узнала. Это единственный день, когда ты должна была узнать истину. Понимаешь, раньше я не мог… – сказал пылко, с надеждой на понимание.

– Ладно, допустим, – Степка пожевала щеку, – а почему я не ощущала к тебе, уж прости, но раз у нас такой откровенный диалог, эм, сексуального желания, которое испытываю к остальным? – спросила и даже не покраснела. Николай выдержал ее взгляд.

– Потому что мне много лет и я умею сдерживаться. Было не время для нашей близости.

– Но мы же…

– Нет, Нида, у нас с тобой никогда ничего не было! Ты бы запомнила! – он полоснул по ней таким огненным взглядом, что ей показалось, что на ней загорелось платье.

– Н-но…

– То, что ты помнишь – иллюзия.

– П-ф-ф! Зачем нам вообще надо было жить вместе, если мы не…

– Что бы я присматривал за тобой, не позволил растрачивать свои силы понапрасну. Ты же могла выйти замуж до этого времени, детей нарожать.

– Фу! Мерзость! – взвилась женщина, – звучит, словно я зверушка, живущая в клетке! Это огромный кусок моей жизни и ты говоришь, что его не было? – закричала она и зашвырнула в него бокалом. Николай поймал бокал и поставил его на пол.

– Она была, только та часть, в которой ты видела меня, была немного размытой. Вспомни, ты даже видела меня другим, нет?

– Да! – сказала зло, – ты был плешивым и с пузом!

– Ну вот, – улыбнулся, словно говорил с малым дитем, – сейчас, признай, я не такой. Теперь ты видишь меня настоящим.

– А еще ты носил семейки и у тебя… не стоял! – добавила мстительно. Улыбка Николая сошла с лица, он скрипнул зубами и ответил сквозь зубы:

– Мы не были вместе ни разу, то, что ты помнишь – навеянная иллюзия!

– А Маруся? Она мне тоже примерещилась?

– Нет, Мария реальна. Но у меня с ней никогда ничего не было и она не беременна. Ее появление было подстроено для того, чтоб из-за взрыва эмоций ты уехала в дедов дом. И тут – опять сработало. Стоило тебе ступить на порог, как Дом проснулся, женихи вон, набежали. Сбывается все, Нидушка. Прими это…

– Степанида, это похоже на правду, – вставила Матильда, до этого глотавшая каждое его слово.

– Так, подведу итог, – сказала хозяйка, даже не поглядев в сторону ведьмы, – ты явился и хочешь, чтоб мы стали жить вместе и провели некий обряд, после которого опять начнут… рождаться Слагалицы?

– Ну… грубо говоря, да.

– Я и семь мужиков? С каждым, как с законным мужем? Уточняю на всякий случай, вдруг не так поняла?

– Ты все правильно поняла!

– Фиг тебе! – Степанида поднялась на ноги, скрутила Николаю фигуру из трех пальцев и добавила, – а теперь убирайся. Пожалуйста, уходите все! – добавила не глядя ни на кого.

– Нида, не глупи! – сказал огневик.

– Степанида, ты относишься безответственно к своей роли, так нельзя! – подскочила Матильда.

– И вам фиг! – Степка скрутила другой рукой дулю и ведьме, – уходите из моего дома, утомили!

– Успокойся, здесь все взрослые люди…

– Так, ладно! Оставайтесь, уйду я. Но, чтоб через десять минут духу вашего здесь не было! – она развернулась к женихам и протараторила: – извините, что так получилось, спасибо вам всем за подарки, но в данный момент я не могу и не хочу никого видеть! Никита, тебе особое спасибо! – развернулась на каблуках и выбежала из комнаты, никто не успел ничего ответить. На пороге остановилась и добавила: – Конопатка, если не уйдут сами, через десять минут выстави до единого за дверь!

Глава 26

«Где сердце лежит, туда и ноги несут»

– Дуру нашел, на групповушку согласную, ага щаз-з-з! – ворчала Степанида вприпрыжку да на каблуках, вышагивая в сторону единственного места, в котором всегда обретала спокойствие – Поляну. Не замечая непогоды, закутавшись лишь в подаренную Славиком шаль, в стадии крайнего возбуждения, согревающего лучше шубы, – не-е-е-е-т, никогда! Да и вообще, быть такого не может! Семь мужиков на одну бабу? В нашем обществе? П-ф-ф-ф! Бред! Да хоть по пять откатов в день, не-е-е!

Вступила в лужу, промочила ноги, но даже не притормозила.

– Да за кого он меня принимает? Я ему что, интердевочка??? – Степка распалялась все больше, – да чтоб семь мужиков удовлетворить, никаких сил не хватит, меня пот прошибал от Гора с его медведем, а тут… – от злости едва мостик не пропустила, – пусть другую дуру ищет! Синяя Борода, блин! Убивец Слагалиц, вот он кто!

Мысли прыгали от одной детали Колиного рассказа, к другой, толком нигде не задерживаясь.

– Да чхать я хотела на его Числобога! Пророчество он, видите ли написал! Он писал, а мне с кучей мужиков тра…***! Бегу, волосы назад! Не-е-е-е! Все, завязываю я с этими женихами, задолбало все! Куплю вибратор и буду счастлива! Хватит, все! Баста! И как я сразу не догадалась, откаты гасить, мужик не нужен! Все надоели, до единого! Один психует, второй ревнует, платье ему мое нравится, третий сектанткой обозвал. Да пошли вы все, мне без вас лучше будет! – Степанида добралась наконец до заветной Полянки, скинула испорченные туфли и прямо в одежде рухнула в теплую траву и сразу заснула.

Как водится, сон приснился не простой. Словно пришла Степка на Поляну побегать, а на берегу ручья девушка сидит. Красивая невероятно, молодая, в старославянский сарафан одетая. Коса русая, до самого земли спускается и конец ее в траве теряется.

– Здравствуй, Степанида! – поздоровалась та и поклонилась Слагалице.

– Здрасте! – ответила женщина, заглядевшись на красавицу, – а вы кто?

– Я та, которая пришла советом тебе помочь, в деле нелегком, – улыбнулась доброй улыбкой, от которой в душе у Степаниды розы зацвели и соловьи запели, до чего светлая и волшебная улыбка была.

– Ты – богиня? – спросила благоговейно.

– Богиня, – согласилась красавица, – меня Лелей зовут. Я покровительствовала всем девам, которые стоят на пороге свадьбы. Вот и тебе пришла помочь.

– Спасибо… но, я уже не хочу выходить замуж…

– Это ты от расстроенных чувств так говоришь. На самом деле, каждая дева любви и женского счастья хочет, – ответила снисходительно, ладонь в воде полоща.

– Может ты и права, но не согласна я жить с семью мужиками! – надулась Степка, рядом с женщиной присаживаясь.

– А ты не живи… Не делай ничего из того, чего не желаешь…

– Эм, то есть я могу не выходить за них замуж?

– Выбор всегда только за тобой…

– Ну, это я и так знала, тогда в чем твоя помощь?

– Погляди сюда, что ты видишь? – Леля показала на воду, в которой выводила узоры.

– Ну… воду, ручей…

– Правильно, а что это за ручей, знаешь?

– Ручей на Слагальей Поляне…

– Верно, а чем он особен?

– Не знаю, – пожала плечами, – но когда я в нем купалась силы мои восстанавливались и чувствовала себя лучше…

– Это магический ручей. Один из даров богов Слагалице, которая жертвует своей жизнью ради других. Это молодильная вода. Она здоровье и молодость продлевает…

– Вау! Ничего себе…

– Но не только в этом его достоинство. В нем течет вода правды… Напои нею человека и он откроет тебе всю истину, не таясь…

– Вот это да… И молодольная вода и сыворотка правды два в одном!

– У нее еще много достоинств, но о них я расскажу тебе позже. Сейчас же я дала тебе совет, как истину найти. Воспользуйся ним во благо.

– Да-да, спасибо! Я очень благодарна. Жаль только не прихватила кружечку.

– Вынести воду в сосуде из Поляны ты не сможешь… Иначе его магия быстро иссушится.

– А как тогда? – опешила Степка, – сюда же звать чужих не рекомендуется.

– Правильно, никого сюда не пускай! А как напоить, сама подумай, – и подмигнула Степке.

– Хм… Хорошо…

– Я могу прийти к тебе еще два раза до свадьбы, чтоб помочь советом. Вот только другие два раза ты должна сама меня позвать… – сказала и растворилась в воздухе.

«Обдумывай дела и вдаль заглядывай,

Степанида проснулась, села посреди Поляны и призадумалась. «Чем дальше, тем больше подробностей всплывает. Уже и богиня появилась, помощь предлагает, кого еще ждать? В женихах четыре стихийника, остальные не пойми кто, но уже и так понятно, что не простые люди. Интересно, а сосед кто? Видимо, Грозный в это «жениховское кубло» случайно попал. И сбежал… И забыл, как кричал, что не отдаст никому, Амазонкой называл. Стоило припугнуть, как он и деру дал. Ха-ха!» – горько усмехнулась своим думам.

После произошедшего сегодня, будущее растворилось в черном тумане и казалось мрачнее некуда. Стоило только принять свою миссию, смириться с навязанными женихами, а тут на тебе, сюрприз… «Нет, как-то слишком много всего на меня одну. И почему это вдруг, я последняя? Это еще проверить надо! Может на свете полно Слагалиц! Нет, не верю Николаю. Ни единому слову не верю!»

«Так, а как же его напоить водой, чтоб выведать правду? – вспомнила совет Лели, – ну разве что в «голубку» поиграть… Хм, а что, вариант, хоть и неприятный…» Целовать Николая она желания не испытывала. Поднялась на ноги, подошла к ручью, вгляделась в воду, пытаясь увидеть ее магию. «На вид обычная вода, а столь сильна, кто бы догадался?»

Недолго думая, разделась и залезла в ручей. Как водится, через силу, а потом привыкла к температуре. Прикрыла глаза, легла, оставив на поверхности только лицо и позволила водице делать свое дело.

Расслабились мышцы, медленно ушла тревога, злость и апатия. Жизнь перестала казаться ужасом, а Николай таким уж лгуном и мерзавцем. Мысли потекли в ином русле. О том, как узнать правду, а потом уже решать, что с ней делать. «Не стоит горячиться, время есть, помощники тоже, все остальные женихи серьезные и положительные, что я в самом деле панику развела?»

– Чудо, а не водичка! Спасибо боги! – крикнула Степанида в тишину, поднявшись на ноги, – подарок и правда стоящий. Искупалась и почувствовала себя иным человеком!

Обсохла под струями теплого воздуха, побегала, чтоб размять мышцы и засобиралась домой.

«Значит так, дома надеюсь, уже никого нет, Конопатка выставил всех, кто «загоститься» решил. Позвоню Николаю, назначу встречу, к примеру, завтра утром. Принесу воды во рту, поцелую и заставлю проглотить. Вроде ничего сложного…»

С этими радужными мыслями и выстроенным планом оделась, натянула испорченные туфли и в последний момент придумав, зачерпнула воды из ручья, набрав в рот. «На всякий случай. А вдруг Николай меня возле дома ждет? Куй железо, не отходя от кассы, как говорил, Папанов!»

И это было правильное решение. Потому что ее действительно ждали. Вот только не Николай и не возле дома. А Митя, возле дуба. Сидел на старом пне, подперев кулаком щеку и, кажется, дремал. Стоило Степке появиться в предрассветном тумане, как он вскочил на ноги.

– Привет!

Степка от неожиданности заморгала, уставившись на него, и чуть воду не проглотила.

– А я тебя жду… так и знал, что даже не оделась! – Митя стянул с себя куртку и сделав шаг навстречу, набросил ее на плечи изумленной Слагалице. Митин запах проник в ноздри и слегка закружил голову. Тепло от его куртки обожгло, она даже вздрогнула, – и обувь у тебя не по сезону! – добавил водяник, поглядев ей на ноги, – ох, Панни, совсем о себе не заботишься! – Митя вздохнул, подхватил Степку на руки и понес к дому, – дать бы тебе по мягкому месту, да боюсь не удержусь! – Митя так мило ворчал на нее, что Степке захотелось засмеяться. Она обхватила его за шею и приняв мгновенное решение, поцеловала. Митя остановился, ответил на поцелуй, разомкнув уста, а Степка тут же влила в него воду и вцепилась изо всех сил, словно ожидая сопротивления.

Но Митя проглотил воду. Секунду ничего не происходило, а потом он так жарко поцеловал ее, стиснув в объятиях до боли, что Степка испугалась. Того, что потом могло произойти, и едва не произошло…

Водяник целовал горячо, отрывисто, словно с привязи сорвался. Целовал губы, шею, щеки, вновь возвращался к губам, затем снова опускался на шею. Кровь воспламенилась, как сухие ветки от искры и раскаленной лавой смела со своего пути благоразумие. Так страстно Митя ее еще не целовал. Она и не подозревала в нем столько горячности. Да как и в себе, собственно, тоже.

Пришла в себя на мгновение, когда оказалась прижатой к дереву, ногами обхватив Митю за талию. Снизу платье задралось, обнажив голые ноги, а сверху Митя успел стянуть его с одного плеча, добравшись до груди. Он жадно прильнул к манящей вершине, втянул в себя сосок и Степка громко застонала. И именно стон привел ее в чувство. Она оглянулась и увидела, что они стоят недалеко от мостика и их вполне могут увидеть из крайних домов.

– М-митя, – пискнула она, – нас увидят…

Митя, поднял на нее затуманенный от страсти взгляд и хрипло сказал:

– Да-да, сейчас! – потом щелкнул пальцами и… хлынул ливень. Крупный, густой дождь полил, как из шланга. Видимость исчезла, в шаге от них разверзлись хляби небесные.

Степка хотела удивиться, но Митя вновь присосался к ее соску, а его пальцы погладили пульсирующий бугорок сквозь ткань белья. Она застонала и потерялась в ощущениях.

Митя ласкал чувственно, умело и дерзко. Степка не успела понять, как трусики оказались отодвинутыми в сторону, а его пальцы погладили нежное местечко. Женщина закричала, выгнулась в его руках, стремясь ощутить его пальцы в себе и водяник не медлил. Проник в горячее лоно средним пальцем и дыхание у Степаниды сбилось. Она больше не помнила кто она, куда шла и о том, что они слишком приблизились к тому, что бы нарушить все запреты.

Губы терзали сосок, а палец внутри медленно оглаживал стеночки. Степка рыдала, извивалась у него в руках, желая большего. Хотела ощутить его твердыню сначала в своей ладони, затем на месте пальца. Даже всхлипнула от разочарования, когда потянулась к брюкам, но не дотянулась. Сердце колотилось в груди, в голове не было ни единой мысли, лишь голые инстинкты…

Покориться этому мужчине, впустить его в себя, заставить войти глубоко-глубоко и сжать мышцами так, чтоб не мог пошевелиться. Но недолго, на какое-то короткое время, чтоб ощутить их единение и потом утонуть в старом, как мир движении, в котором мужчина доказывает женщине, что он лучший, он сильнейший…

Палец нашел нужный ритм и вонзившись в нее еще несколько раз, поверг в пучину оргазма, в которую она окунулась, как в озеро. До выбитого из груди дыхания, поджатых пальцев и сжавшихся в узел мышц живота. Она кричала, не осознавая этого, сорвав голос, исцарапав в кровь его шею. А он, в свою очередь, порвал новое платье и белье.

Пришла в себя от холода. Открыла глаза и покраснела. Митя глядел на нее «пьяными» глазами, которые сейчас по цвету напоминали штормовое море. Он был серьезен, губы поджаты, а его палец все еще находился в ней.

– Митя, мы… что… это было? – спросила она отчаянно покрываясь краской под его взглядом.

– Я люблю тебя, Панни! – сказал напряженно Митя, – я… люблю тебя…

– Ох, Митя, Митенька… – Степанида погладила его по щеке и сама потянулась к губам, – пожалуйста, дай мне время…

Но Митя не услышал слов. Он понял ее ответ по-своему, считав его с любимых губ. Свободной рукой стиснул талию, прижимая к себе крепче и подвигал пальцем в теле женщины. Степка дернулась пойманной птичкой, пронзенная насквозь новыми ощущениями, не в силах возразить. Внизу живота разгорелся пожар на еще не потухших углях. Предательское тело отзывалось на каждое Митино движение, требуя более откровенных ласк.

Там было все слишком сжато, поэтому он действовал медленно и осторожно. Пощипывал прохладными губами ее губы и томно гладил влажные стеночки.

– М-митя, – через силу выдавила из себя женщина, – я… не могу больше, н-не надо, прошу… не хочу…

– Врешь… – ответил водяник, слегка отодвинувшись, чтоб большой палец его руки коснулся припухшего бугорка, – ты хочешь… – Степка вскрикнула, выгнулась, – ты можешь… – пальцы задвигались синхронно, лаская в двух местах, истекающее желанием тело, – ты любишь…

Покоренная неуправляемостью собственного тела и неожиданными словами Мити, нашедшими отражение в ее душе, Слагалица напряглась, глотнула жадно воздуха, стараясь оттянуть момент, но не смогла… откинула голову назад и кончая во второй раз, издала полу-стон, полу-крик:

– Да-а-а-а… люблю-ю-ю…

Митя, на миг оглушенный ее словами, потерял управление собственной стихией и них хлынул ледяной осенний ливень.

«О ней песни напевают, да сказки сказывают…»

Степка и не поняла, как оказалась у Мити дома. Еще першило в горле от крика, а она уже лежит на круглой кровати, завернутая в полотенце, Митя сидят рядом и глядит странным взглядом. Встретившись с ним глазами она все вспомнила и смежила веки, так как щеки заалели. Митя дождался, пока она вновь распахнет глаза и улыбнулся сияющей улыбкой.

– Что? – буркнула Степка, не зная, куда глаза деть, – я вообще-то… впервые в любви признаюсь! Тем более, что в такой, хм, пикантный момент!

– Лю-би-мая… – протянул Митя, растягивая каждую букву, смакуя это слово на языке, – я тоже…

– Что, ты тоже?

– В любви объясняюсь… – и еще шире улыбнулся, – такое ощущение, что здесь, – он показал на середину груди, – сейчас надвое расколется!

– Да? У меня тоже… – Степка робко улыбнулась в ответ, прислушавшись к собственным ощущениям, – жжется, просится наружу… хочется…

– Да? Скажи… – попросил.

– Не знаю, всего… петь, кричать, наброситься на тебя и…

– И заласкать, поделиться любовью, сделать приятно еще и еще… – у Степки даже уши порозовели от такой перспективы.

– О нет, я больше не могу, – притворно всхлипнула.

– Проверим? – подмигнул абсолютно счастливый водяник.

– Не-е-е-т! У меня ведь не откат! – Степка села на кровати, плотнее запахнувшись в полотенце.

– Не бойся! Шучу! – Митя чмокнул ее в носик и поднялся на ноги, – отдохни!

– А ты?

– Посижу на улице…

– Куда? Нет-нет-нет, а ну иди ко мне! – женщина ухватила его за руку и потянула на себя, – не уходи, когда в душе буря…

Водяник в секунду оказался рядом, распластал по кровати, придавив собой к матрасу. Долго-долго глядел в ее разноцветные глаза.

– Никак не пойму, какой из них красивее?

– Твои красивее! – отмахнулась, – все спросить хочу, а почему они постоянно цвет меняют? То голубые-голубые, то черные, как ночь?

– От настроения зависит, наверное, не знаю, – пожал плечами, – Рыженькая моя… сладенькая… знала бы ты, как я счастлив!

– И я… – Степка обняла его за талию и прижалась изо всех сил, – в один миг все так просто стало и легко. Митенька…

– Что?

– Я рада, что поняла это. Что люблю тебя.

– И я рад, хорошая моя…

– Ты напоила меня водой со своего источника? – спросил Митя через время. Они лежали обнявшись поверх покрывала. Степанида в полотенце, а он в одежде.

– Как ты догадался? Не сердишься?

– Нет конечно, полагаю то, что с нами случилось, из-за нее… Удивительное действие. Меня от чувств едва наизнанку не вывернуло. Надо будет как-то повторить, – улыбнулся.

– Ой ли? – Степка толкнула его локтем в бок, – едва на все запреты не плюнули…

– Это точно…

– Мить?

– М-м-м?

– Не знала, что ты умеешь управлять дождем.

– Я тоже не знал. Это ты так на меня действуешь.

– Как это?

– Помнишь, когда замораживал Грозного с опричниками?

– Такое разве забудешь? – хохотнула Степка, – ты был внушителен, на Гарри Поттера похож, только без палочки.

– Ну, палочка предположим, есть…

– Митя, – Степка расхохоталась и опять пнула его в бок, – знаю я твою палочку…

– Ничего ты не знаешь, – Митя вновь оказался сверху, – но очень скоро…

– Митя! – женщина смеясь, куснула его в губу, – мы не о том говорили…

– Ах, да… – водяник со вздохом скатился со Степки, – если помнишь, я произносил заклинания.

– Ага, помню, абракадабру какую-то…

– И нечего не абракадабру, а древнейшее из заклинаний, переводящее воду из жидкого состояния в твердое!

– Угу, эффектно вышло.

– Спасибо! – ухмыльнулся, – так вот, теперь я могу это сделать быстрее, чем подумаю.

– Как это?

– До твоего появления вода слушалась меня не так хорошо, как теперь. Многое давалось с трудом, я долго учился, практиковался. А чем больше времени провожу рядом с тобой, тем быстрее мне покоряется стихия.

– Ого, как думаешь, почему?

– Мне дед рассказывал, что сил к силе тянется. Вот почему все магические существа находят себе пару среди таких как они. Союз с людьми очень редок и… как бы это сказать… разрушителен, что ли.

– Потому что носитель отдает силу, не получая ничего взамен?

– Да. А ты действуешь на меня, как катализатор. Сила растет, стихия покоряется, как ручной щенок. Даже непривычно.

– Думаешь так и с Гором?

– Не знаю, Гор сам по себе силен, так как ему сила передалась от прямого предка.

– В смысле от отца?

– Да. А мне аж от прапрадеда.

– Так это все странно и удивительно. Думала ли я, что когда-то буду лежать с водяным и рассуждать на тему превращения воды из жидкого состояния в твердое…

– Не водяным, а водяником, это две большие разницы! Водяные живут в болотах и у них разума, как у ежа! – Митя захохотал.

– Да? Ой прости! – женщина тоже засмеялась, – хорошо так с тобой, легко…

– Мить…

– М-м-м?

– Как думаешь, что из того, о чем сказал Николай, может быть правдой?

– Теоретически все…

– Думаешь?

– Вот только кажется, что у твоего бывшего какая-то своя цель в этом деле, о которой он умолчал.

– Я ему не верю… – надулась женщина.

– Или не хочешь верить, потому что все это слишком дико, – ответил водяник грустно.

– Как ты к этому относишься?

– Честно?

– Конечно.

– Меня это бесит!

– Да? По тебе не скажешь…

– А смысл рвать и метать? Сначала надо узнать правду ли он сказал, а уж потом думать, что со всем этим делать…

– Ты такой здравомыслящий…

– Думаешь?

– Вижу…

– Митенька, мне страшно, а что если все правда?

– Рыженькая, скажи честно, чего ты боишься больше всего? Насколько я понял, никто из женихов не вызывает у тебя неприязни. Ну, кроме огневика.

– Как это чего? – Степка подскочила на постели, – да не нужны мне семь мужиков в мужьях!

– Откуда такая уверенность, можете тебе даже понравится? – Митя попытался сказать это беспечным тоном, но она заметила, как исказилось у него лицо.

– Шутишь, да? А ты смог бы делить меня с другим, вот скажи?

– Не знаю, Панни, – он вздохнул, прикрыв глаза, – сначала надо разобраться правда ли это, а уж потом… Но я согласен, все это слишком дико!

– Панни, а зачем ты напоила меня водой? Разве по мне и так не видно было, что я безумно влюблен? – спросил Митя после паузы, во время которой они задумались каждый о своем.

– Я не для тебя воду несла, так получилось… – и Степка рассказала ему свой сон и совет богини Лели.

– Слушай, так это самый простой способ узнать все! А я себе голову сломал, как найти столь древнюю информацию… – Митя тоже сел посреди постели.

– Ну да, не загуглить же… Но знаешь, есть еще кое-что, из-за чего я не верю Николаю…

– Из-за того, как он поступил с тобой в прошлом?

– Честно, нет… Не подумай, это не ревность. Сейчас мне вообще странно, как я жила с ним столько лет, ведь и любви-то не было… Нет… Я не о том. Ты заметил, что Матильда называла его Мечиславом?

– Заметил, решил, что они знакомы.

– Знакомы. Он был ее женихом.

– Да? – Митя удивленно поднял брови, – хотя… из того, что он рассказал, разве это самое странное? Нас с тобой тогда еще на свете не было.

– Митя, послушай. Матильда должна была стать Слагалицей, а не моя бабка.

– А вот это интересно… Почему же не стала?

И Степанида рассказала Мите все. Про то, о чем поведала Евдотья, историю Матильды и все, о чем рассказывала Лукерья.

– Не знаю, что думать, – призадумался водяник, – помнишь, он сказал, что после смерти второй жены умом тронулся. Может это как раз на тот момент припало?

– Может… Но согласись, после этого верить ему сложно.

– Согласен, Рыженькая. Надо его напоить водой. Но не советую делать это в одиночестве.

– Поможешь?

– Спрашиваешь! Конечно! Но… – у него снова изменилось лицо, – когда надумаешь поить остальных, думаю, тебе моя помощь не потребуется!

Степанида подскочила, как ужаленная.

– Что? Да я и не собираюсь никого поить больше! Я и тебя не планировала…

– А может, стоит? – мужчина смотрел в сторону, избегая ее взгляда.

– Митя, посмотри на меня!

Водяник нехотя поглядел ей в глаза.

– Я ведь понимаю, как тебе тяжело! Да я сама, знаешь, какая ревнивая???

– Какая? – кисло улыбнулся.

– Ой, лучше тебе не знать! Но…

– Что, «но»?

– Во всей этой дурной ситуации я не знаю на что имею право. О какой ревности можно говорить, когда саму меня тянет к нескольким мужикам? – у Степке по щеке побежала одинокая слезинка, она зло смахнула ее, – я бы очень хотела остаться здесь с тобой навсегда и не видеть больше никого из них!

– Иди ко мне, – Митя сгреб ее в охапку, умостил у себя на груди, ласково погладил по голове и сказал, – я бы тоже хотел этого больше всего на свете. Но если хоть капля истины есть в словах Николая, это было бы беспечно!

– Почему?

– Если ты последняя Слагалица, отказавшись от обряда, рискуешь прогневать богов. Мне еще дед говорил, что самое страшное, что может произойти – возвращение богов.

– Почему?

– Даже моих скудных познаний истории хватает, что помнить, что было, когда они правили миром.

– А что было?

– Да они редко ладили между собой! Их же очень много было. И они постоянно ссорились, воевали, силой мерились. А людям все шишки.

– Хм…

– Угу. Поэтому, когда они все решили уйти на покой, народ, наконец, вздохнул спокойно.

– А как они «ушли на покой»?

– Дед говорил, что это своего род сон. И они поднимутся, если в них возникнет необходимость, чего нельзя допустить. Поэтому учил меня править мудро, дабы никто не пожаловался, не пошел жертвы носить Перуну, жалуясь на меня и требуя возмездия.

– А кто может на тебя пожаловаться?

– Да много кто. Есть еще люди, молящиеся богам. Ведьмы могут, магические существа…

– А что ты можешь такого сделать, чтоб они начали жаловаться?

– Например, слететь с катушек от осознания собственно силы и насылать наводнения, гробить урожай, измываться…

– А-а-а… хм…

– Что?

– А если я откажусь от того обряда, боги типа обидятся и придут меня наказать?