Текст книги "Практика (СИ)"
Автор книги: Наталья Самсонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)
– Уж я-то об этом побольше тебя знаю. Тогда тебе тем более надо ему написать.
– Зачем? По вечерам мы обмениваемся вестниками, уже давно. Я научилась это делать без слов и на автопилоте. За минуту до того, как проваливаюсь в сон, – я улыбнулась. – Если ты чего-то не замечаешь – не страшно. Просто...
– Копни поглубже, – засмеялась волчица. Я запомню.
– Тук-тук, – жизнерадостно прокричал Вьюга.
– Рысь и Кариса отсутствуют по личным причинам, пожалуйста, оставьте свое сообщение. Они обязательно вас найдут, – крикнула в ответ я.
Кариса захохотала и открыла дверь. Вьюга прошел первым и занес небольшой столик, в дополнение к нашему. Лий и Верен несли по табуретке.
– Ракшас, – восхитилась Кариса, – это почти как наша комната в Академии. Я иногда скучаю.
– Я обещаю, что в моем доме, где бы он ни был, всегда будет комната для каждого из нас. И своя гостиная, где все будет устроено под наши вкусы, – пообещала я. – Только наша гостиная. Берлога.
– Или гнездо? Рыси вьют гнезда? – предположил Верен.
– И откладывают яйца, – серьезно кивнула я, – а потом из яиц вылупляются другие Рыси.
– Шутишь, – вытаращился алхимик.
– А ты? Какие гнезда?
– А кошачьи почти не используются в алхимии, – хмыкнул Лий, – вот он о них ничего и не знает. Как твоя химера? А то у меня такое ощущение, что мы о ней помним только временами.
– Так я ее оставил яйцо высиживать, – улыбнулся Верен. – Химеролог что-то намудрил, и Ягодка раздвоилась. Госпожа Лоссен прыгает вокруг паршивки, свежайшие сливочки с фруктовой нарезкой. Нежный пух вместо подстилки. Тут бы я такой уровень комфорта обеспечить не смог.
На следующий день мы начали работу. Но, стоит признать, такого рвения как в Шестой крепости не было. Все же Стай-Абудин для нас что-то большее чем просто защитное сооружение.
А через неделю, вечером, счастливый донельзя эльф объявил:
– Рысиная семейка и здесь отметилась. И тоже придурь... С чудинкой. Я помогал разбирать архив и там некий Асурус фон Сгольц был наказан розгами, за то что «грел лапищи в непотребной близости от диво-артефакта. Чем нарушил его работу и оставил крепость без тепла».
– Ого, ничего себе, – поразилась Кариса. – Это до или после Кигнуса?
– Сложно сказать, – нахмурился эльф. – Тут же возраст не указан. Легендарный некромант построил третью крепость, эта – пятая. Вообще каждый из Легенд построил по крепости. Рысь, спроси у него, ладно?
Я шутливо козырнула и потянулась за печеньем. Печенье, кстати, заслуживает отдельной темы для разговора. Печет его та самая девушка воздушница, которая славно погоняла Вирмана по крепости. И оно просто невероятное – жутко некрасивое и невероятно вкусное. А все потому, что Лили использует магию и насыщает тесто кислородом. Не имею ни малейшего представления, как это работает, но мы стали главными пожирателями печенья.
За завтраком у стола коменданта появился полупрозрачный вестник. Риан Дори нахмурился.
– Очень слабый маг прислал, – покачал головой Вьюга. – Или раненый.
– Рис, ты слышишь что-нибудь? – спросила я.
– Тш-ш, – зашипела волчица.
На одну минуту мы замерли и даже перестали шевелиться.
– Плохо было слышно, – наконец произнесла Кариса. – Целитель, из крепости, ушел в деревню кого-то лечить. И сейчас его придавило мельничным жерновом. Или какого-то ребенка придавило жерновом. Очень плохо было слышно. Он просит помощи.
– Но кроме него целителей больше нет, – поразилась я. – Или есть? Лий?
– Смотри, комендант к нам идет, – вместо ответа кивнул эльф.
– Исцелять умеете, господа исследователи? – Дори не стал тратить время на экивоки.
– Не все и не всё, – честно ответила я.
– Наш целитель, еще по пути в деревню, умудрился растратить силу. И сейчас лежит в доме знахаря, вместе с мальчиком, к которому его и вызвали. Вы поможете? Приказать вам я не могу.
– Поможем, мы все равно закончили здесь, – ответила я.
– Хорошо, но в деревне не стоит говорить, что вы некроманты. Вас не тронут, а мальчишке житья не дадут.
Из общей залы мы отправились к себе – собираться.
– Как думаешь, тут золото в ходу?
– Думаю, да. А тебе зачем?
– Эта деревня самая крупная, хочу посмотреть, что у них есть из платьев. Ты Кигнусу не забудешь вестник послать? А то пригласили бы его на свадьбу.
– Тогда и Роя надо позвать, мы так-то муж и жена. Ну и спросить легендарного про крепости и предка-приколиста, – хмыкнула я. – Прям даже чувствую какой-то внутренний трепет от принадлежности к этой великой династии.
Волчица рассмеялась и подошла ближе ко мне, отправляя Вьюгу вперед.
– На самом деле фон Сгольцы, даже после того как пропала ваша магия, где только не отметились, – отозвалась Кариса. – В том числе, твой дед, ну то есть дед твоего тела, оказывал тайную поддержку Армин ди-Ларрон. Думаю, она это помнит.
Нам вдогонку бросился мальчик – комендант передал, что если поторопимся, сможем присоединиться к обозу. Он идет как раз мимо деревни. Это сообщение сподвигло нас на подвиги – все сборы были окончены в пятнадцать минут. И уже через полчаса мы устроились на последней телеге, среди сена и пустых бочек. Где и выяснилось, что Кигнус нас очень разбаловал. Два часа по жаре, да еще и на телеге привели нашу пятерку в отчаяние.
– Мне кажется, я знаю, как целитель потратился, – проворчала Кариса, – он держал щит от солнечных лучей. Самый энергоемкий из всех щитов. И самый сложный. А ведь он скорее всего пешком шел.
– И единственный, который знают все без исключения придворные дамы, обладающие хоть какими-то зачатками дара, – хмыкнул Лий. – Так забавно, она не может абрикосовую косточку левитировать, зато часами, до изнеможения, держит УФ-щит.
– Все, ради белизны кожи, – патетично произнесла я.
Да нет, просто зелье от веснушек очень дорогое, – возразил Верен. – Там и состав, и сама работа – ужас.
Возница окликнул Вьюгу и показал на виднеющуюся вдали деревню. Мол, они-то свернут, а нам туда. Но я бы не сказала, что это село. На Земле такие места гордо называли ПГТ – поселок городского типа. Красиво, ухоженно, но чего-то не хватает. В данном случае, до гордого городского звания Вышним Айскаскам не хватало крепостной стены. Увы, нет крепости – нет дотаций, нет – дотаций – ничего нет.
Наша телега поравнялась с задастой селянкой.
– Милая барышня, – эльф свесился с края телеги, – а подскажите где здесь знахарь?
– Изыди нечисть богопротивная! – взизгнула дебелая девица и, отскочив в сторону, размашисто перекрестила ушастика. А я как-то равнодушно отметила, что спереди у нее так же пышно как и сзади.
– Я эльф, – обиделся Лий, – не нечисть.
– Душой наделены только люди, – наставительно произнесла девица, поправила сбившийся передник и томно вздохнула, – а жа-аль.
– Почему жаль? – заинтересовалась Карису, которую от человека было сложно отличить.
– Так ведь если любовь, то святой отец ругается, кричит скотоложница! Вот ужо вчера они друг друга по деревне гоняли. Маг из крепости, да знахарь и все супротив святого отца. За веру муки претерпевал, – всхлипнула девица. – Но Господь снизошел до своего адепта и сподмогнул – уронил жернов мельничный на паскудников.
– Спасибо, милая, за доброту твою и язык длинный, – я протянула ей серебрушку.
– От и святой отец всегда меня хвалит, говорит, «ох, и длинный да юркий твой язык Лиленка, оттого и не сжег еще дуру поганую!», – повеселела селянка и свернула с дороги к подлеску.
Мы, не сговариваясь, проводили ее взглядом, после чего Вьюга первым спрыгнул с телеги. И по очереди снял нас с Карисой и Верена. Лий справился сам. Эльф был явно расстроен, но чем его утешить я не знала.
– Знаешь, иногда люди легковерные идиоты, – тихо произнес Верен.
– Или алчные твари, – добавила я. – Но не все такие.
– Примерно половина на половину, – поддакнула нам Кариса.
– И хуже всего, когда они объединяются, – подытожил Вьюга и хлопнул эльфа по плечу, – ты выше их. Эта дура помрет и истлеет, а твоя душа по прежнему будет радоваться солнышку.
Лий дернул плечом, а Кариса выразительно покрутила пальцем у виска. Ну да, мы как бы тоже недолго проживем, по эльфийским меркам.
– Ну, мы умрем, но найдем ее на том свете и поддадим под зад, – решила я исправить ситуацию.
– Давайте перестанем нервировать стражника и войдем, – тихо сказал Лий и вытащил верительные грамоты. – Вьюга, ты у нас самый представительный.
Как Лию удалось в том, гм, непритязательном мужичке опознать стражника – не представляю. Однако он с умным видом подержал в руках грамоту, внимательно рассмотрел печать коменданта Дори и выразительно махнул рукой – проходите.
– Надо найти трактир, – задумчиво произнес Вьюга, – там и узнаем, где знахаря найти.
– А что, комендант не сказал разве? – нахмурилась я. – Я-то прослушала, но нас ведь пятеро, неужели никто не услышал?
– Сказал, – вздохнул Верен, – но его поправила невеста Вирмана, а невесту Вирмана кто-то еще, чьего имени я не знаю и так по цепочке. В итоге мы получили пять разных адресов.
– Оу, какой шустрый знахарь, – развеселилась я, – любит дома менять.
– Или недоучка и взрывает-сжигает жилье, – добавила Кариса.
Вьюга, не вслушивавшийся в нашу болтовню, заметил трактир первым. И приказал нам оставаться снаружи.
– Купи пирожки, – попросила я и добавила, – по возможности.
Он коротко кивнул и зашел.
– Знаешь, я не думаю, что в таком заведении вкусные пирожки, – протянула волчица. – Крыша просела, крыльцо покосилось. Мниться мне что тут пьют и закусывают. А еду подают где-то в другом месте.
Вьюги не было минут двадцать. Затем, когда мы уже собрались раскатать трактир в щепки, дверь распахнулась от пинка и вышел наш боец. На одном плече у него висел бессознательный забулдыга, на втором котомка. Забулдыгу он скинул у крыльца.
– А что с ним?
– Вразумил, – коротко произнес Дар. – Нам за частокол, знахарь в лесу, на отшибе живет. Может он расскажет, что тут такое происходит?
– Идите к знахарю, – я покрутила на кольцо на пальце, – а я схожу исповедуюсь. Все равно меня к хворающим лучше не подпускать.
– Ну почему, – возразил Лий, – если нужно облегчить чьи-то муки...
Мне так хотелось в ответку поддеть его местным «скотоложеством», но удалось сдержаться. Все же ушастик мне дороже хорошей шутки.
Дорогу до дома священника мне подсказали с большой охотой. И заодно выдали сразу с полсотни предположений о том, зачем он мне понадобился. А мельничиха с мужем даже следом увязались и отвечали односельчанам на все вопросы.
– Так ведьма-то рыжая, гадкая, – свистящим шепотом поведала мельничиха, увязавшаяся следом. – Да с ельфом, видать кувыркалася, а теперя прозрела и грешки идет замаливать. Ох сожгут девку-то. А она ж еще совсем молодая!
Мне сочувствовали, жалели и перед самым домом священника начали отговаривать:
– Не ходи, девка! Испокон веков бабы с елфами сношались и ничего, – муж мельничихин прихватил меня за рукав. – Дурной он совсем, не ходи! Кабы не императорска грамотка давно б уже прикопали в овраге.
– Я к нему ненадолго. Все будет хорошо, – откашлявшись, произнесла я. Что делать с таким градусом народного интереса было непонятно.
– Ну, ты если чего – кричи. Помочь не сможем, но елфу твоему скажем, где ты смерть нашла. Можа он его и прикопает. Ему чего, он же, скотина не местная, у него свой начальник.
Дом священника не был похож на соседние дома. Двухэтажный каменный и добротный он пугал наличием решеток на окнах. Три огромных пса бросились ко мне едва я открыла калитку и ступила на мощеную дорожку.
– Орешек прям, – нервно хмыкнула я.
Зато псы, как почуяли мою магию, втроем в одну будку забились. Так что к крыльцу я подошла беспрепятственно. Пф-ф, слабаки. Только похожи на орочьих волкодавов – вот уж те-то псы никакого некроманта бы не испугались.
Поднявшись по широкой лестнице постучала в дверь:
– Есть кто дома? Мне бы святого отца...
Тут я поняла, что имени его мне никто не сказал. Ну да ладно, ничего, разберемся.
Дверь распахнулась резко, меня едва с крыльца не смело. Если бы не постоянные тренировки с Вьюгой это могло бы стать весьма позорной кончиной ведьмы-некромантки. И на могильном камне было бы написано: погибла захлебнувшись жидким навозом вследствие черепно-мозговой травмы. Фу. Именно поэтому маги предпочитают либо умирать от старости, либо в бою. У Вьюги есть блокнотик с самыми веселыми причинами смерти коллег.
– Что привело тебя ко мне, дочь моя?
– Хочу покаяться, – потупила я глазки. – Во грехе жила, а теперь хороший человек замуж позвал. Как же я без отпущения-то?
– Проходи.
Святой отец мог бы посоперничать с Вьюгой, но увы, при огромном росте вместо стальных мышц он зарос салом. Иссиня-черные волосы, окладистая борода и маленькие, светлые глазки. Кожа желтовато-болезненного вида.
– Флатка, открой покаянную комнату.
Сказал он это безо всякого выражения, почти как аристократ – не повышая голоса, зная, что его все равно услышат. Флаткой оказалась невысокая, изможденная женщина. Волосы скрыты застиранным платком, темное платье с длинным рукавом. Но черные синяки нет-нет да выглянут из-под слишком широкого рукава. Та-ак, что-то здесь крепко не так.
Из «покаянной комнаты» дохнуло холодом и легким, едва ощутимым намеком на разложение. Я сделала шаг вперед, осмотрелась и ошеломленно произнесла:
– Да вы затейник, батюшка.
Дверь захлопнулась с весьма многозначительным шумом. Кромешная темнота сменилась точечным освещением: лежащие на постаментах «игрушки» зловеще бликовали в оранжевом свете.
– Потрясающе, – присвистнула я. – Трехголовая плетка с крючьями...А после покаяния живые-то бывают?
– От грехов зависит, дочь моя.
Признаюсь честно, после откровений селянки и намеков деревенских последнее, что я ожидала это молитвы. Священник опустился на колени и начал молиться. И что самое страшное, пол засветился. Но я точно знаю, местные святые отцы силы не имеют. Не умирал здесь Иисус Христос, потому и молиться ему бесполезно. Единобожие, вера принесенная с Земли много лет назад, прижилась и распространилась.
Здесь, как и на Земле, Церковь очень богата. Но магов среди них нет. Церковники пытались устроить охоту на ведьм и оч-чень жестко получили по сусалам не только от самих магов, но и от людей привыкших пользоваться магическими услугами. Когда вместо исцеляющего заклинания тебе предлагают молитву... ну ребят, не удивляйтесь, что за вас некому идти в крестовые походы.
Я ходила по полукруглой комнате и в некоторых местах приходилось вжимать голову в плечи – потолок опускался совсем низко. Кладка, насколько может судить не профессионал, значительно старше самого дома. Если смотреть только на старую кладку, можно решить, что это подвал Стай-Абудина или Пятой крепости.
– Итак, ты оказалась умней, – холодно констатировал священник. – Другие нападали на меня во время молебна – считали беззащитным.
Обернувшись, я присвистнула. Он насосался магии так, что немного мерцал. Усевшись наподобие трона, святой отец сложил руки на животе и вперил в меня взгляд безумных глаз.
Я устроилась прямо на полу, по-турецки. Уложила на колени кисти рук и чуть склонила голову на бок.
– И как давно вы стали магом? Ведь грамота показанная селянам – иллюзия, верно?
– Верно, – он кивнул. – Долгое время моя религия была мертвой. Бог не отзывался на молитвы своей паствы.
– Это для него нормально.
– И я вдруг понял, его нет, – он рассмеялся, – просто нет. В Главном Храме я нашел дневники. Какой-то дурак-переселенец вместе с собой принес и эту религию. Все свершения в моей жизни были зряшны. Я истязал плоть и смирял дух, я был уверен – Он меня услышит. А его нет. Я отправился в путешествие и нашел место благодати. Здесь был старый, почти разрушенный дом. Сана меня не лишили, хоть скандал и был громкий. И тогда я открыл церковь. Дни и ночи я молился и получил ответ.
– Поздравляю, – мрачно хмыкнула я, – вы научились медитировать и воспринимать магические токи. Видимо, при правильном подходе из вас мог выйти слабый чаровник. Бродили бы по базарам и зарабатывали иллюзиями.
– Твои глупости меня не заденут, – покачал он головой. – Ложись на скамью, я изгоню из тебя грех.
– То есть, пока вы истязаете мою плоть, я должна усмирить дух. Да, славный апргейд земной религии вышел.
Источник под домом был действительно сильным. Аномально сильным, таких не должно быть. Не может таких быть, это противоречит всем научным теориям. Увы, мирозданию на науку всегда было наплевать.
Он вскинул руку и меня швырнула в сторону скамьи.
– Ты даже штаны не приспустил, – возмутилась я.– А уже девушку теребонишь.
– Я не испытываю сексуального влечения.
– А-а, вон оно чего. Вон о чем ты сожалеешь. А чего к целителям не пошел?
– Магия от лукавого.
– А в тебе сейчас что?
– Истинно крепкие духом могут себе позволить владеть искусом, – спокойно произнес он.
Сражаться с двинувшимся умом священником, на его территории? Учитывая, что ему удалось приручить источник магии... Почему бы и нет?
Но как-то особенно сражаться мне не пришлось – я только сосредоточила силу в руках, как святой отец рухнул на пол. А вокруг моих пальцев крутилась трехцветная магическая спираль. Стряхнуть которую не получилось – она словно прилипла.
– Ты не можешь быть Мессией, – простонал он, приподнимая голову. – Разве ты чиста?
Я оставила его валятся в подвале и поднялась наверх. Нужно послать вестника ребятам – мне без Вьюги его тащить не хочется. Что бы и кто бы не свел его с ума, но оставлять этого адепта новой религии в беззащитной деревне нельзя. Слишком сильна вера селян в гербовые печати.
Посылать вестника не пришлось – я из окна увидела, что Вьюга уже примеривается ломать дверь.
– Да тише вы, сейчас открою.
Меня обнимали в четыре руки. Лий и Верен на пару тормошили, забрасывали диагностирующими заклинаниями, а Вьюга только ругался. Поэтому на обычный язык переводила Кариса:
– Как тебе пришло в голову добровольно войти в аномалию?
– Какую аномалию? – поразилась я.
– Ты что, щуп не бросила, прежде чем заходить? – пораженно спросил Лий и что-то добавил на своем певучем наречии.
– Да зачем? Дом священника, – я пожала плечами. – Идем, лучше поможете его связать. Он совсем уже умом тронулся. Надо его в крепость.
– Еще бы, от такого количества дармовой силы, – Дар грозно на меня зыркнул, – в подвал не спускайся. Иди лучше с людьми поговори. Соври им что-нибудь, а то еще защищать его полезут.
Я посмотрела как Вьюга спускается вниз и задумчиво произнесла:
– Все Лиленку помнят?
– Ну? – мрачно спросил сердитый эльф.
– Он сказал, что не способен к плотским желаниям. А она сказала, что он любит ее за длинный и юркий язык, – я почесала кончик носа, – это противоречие не дает мне покоя.
– Есть много мест, куда можно пихнуть язык, – пожала плечами Кариса.
– Это я знаю, – возразила я, – но если человек не испытывает плотских желаний, то какая разница куда ему припихнуть язык? Все равно это должно быть безразлично.
– Ну, а если чисто моральное удовольствие? – предположил эльф. – Всякое может быть.
– Так, пойду-ка я к людям. А то мы сейчас договоримся.
С людьми получилось замечательно. Сначала я выдержала все поздравления, что жива, что в уме. А то оказывается нескольких молодок он довел до заикания. Но главное – все молчат.
– Повитуха-то им туда поглядела, – мельничиха выразительно подергала бровями, – но тама все в порядке. А значит и на дреколье его поднимать не за что. Видать такие проповеди читал. А чего значит госпожа ведьма – праведница, что ль?
– Не, просто нерва крепкая. Правду я говорю, госпожа ведьма? То на кладбище, то еще куда. То зелье из коровьего гноя варить.
Я передернулась. Фантазия этого плюгавенького мужичка меня впечатлила.
– Да не только. Я же к нему по делу, – серьезно ответила я. – Оно ведь как, бумага гербовая и печати в порядке. Но и в столицу ездить надо – отчетность превыше всего. Сколько грешников и грешниц, кто ко свету повернулся. А то получается, что он есть, что нету – в деревне ничего не поменялось. Так тогда его куда в другое место отправят.
– Вот те крест, госпожа ведьма – ни-че-го-шеньки не поменялося. Пущай он езжает куда в другое место, там люди без него пропадом пропадают. А у нас все как было так и есть, – провозгласила мельничиха и одним движением разогнала собравшуюся было толпу.
Вот и так бывает – есть в деревне староста, а власть у жены мельника. Видимо совсем плох тот староста.
– До свиданьица, госпожа ведьма.
– Я еще вернусь, – строго сказала я. – Вещи святого отца собрать и дом опечатать. Ежели чего пропадет – тут его оставлю, чтобы всех нечистых на руку людей к свету обернул.
– Я уверена, – жестко произнесла мельничиха, – что ничего из дома уважаемого батюшки не пропадет. Псов только заберите.
– Хорошо. Псов позже заберу.
За околицей я нагнала ребят и мы пошли к крепости. Вьюга, отдуваясь тащил священника.
– Щас подальше отойдем и пускай сам топает, – проворчал Дар.
Я же послала Кигнусу вестника с просьбой как можно скорее прибыть для серьезного семейного разговора. В ответ прилетело:
– Скоро буду, а развода не будет!
– А ты просила? – удивилась Кариса.
– Нет, – я пожала плечами, – но могу и попросить. Его же все равно не будет, значит можно немного поиздеваться.
– Ры-ысь, – протянул Вьюга, – а тебе декана не жалко? Каково ему будет услышать, что ты развестись хочешь?
Я ничего отвечать не стала. Не при нем же просить собираюсь? Хотя это так, просто мысли вслух.
– Ребят, а вам не кажется, что мы в принципе не можем быть умней нескольких поколений ученых и авантюристов всех мастей? – спросила я.
Тут пришлось прервать разговор – Вьюга сбросил на землю свою ношу, распутал ему ноги и толкнул, мол, иди сам.
– Вот ты и стал мессией, муки претерпеваешь во имя истинной веры, – поддела я его. – Так что?
– Ну, мы удачливые, – ответила Кариса.
– Скорее влипчивые, – фыркнул Лий.
– Какие? Лий, ты зачем постоянно новые слова придумываешь? Язык коверкаешь, – проворчал Верен.
– Ага, людям можно эльфийский корежить, а мне человечий нельзя? Вот сколько раз послам вашим было сказано – говорите на своем языке, мы его знаем и понимаем. Не-е-ет, что вы! Приедут и давай на нашем речи толкать. А мы потом сидим и гадаем, это он Повелителя на хрен послал по-настоящему или оговорился? Или вот прибыл срочный посол попросил восемь телег кровельного железа. А у нас откуда? – эльф ударился в воспоминания. – Повелитель ему, одумайся, человек. Нет в эльфийском лесу кровельного железа. А он – дайте, любые деньги заплатим. И вот пока старший советник на человечьем языке не изругал посла... И мы узнали, что ему нужны плоды дерева жизни – невестка императора разродиться не может.
– Так у вас язык же от интонации зависит? – припомнила я. И попробовала намурлыкать «привет, как дела».
Лий передернулся и очень укоризненно на меня посмотрел:
– Сама такая.
– Я сказала «привет, как дела».
– Нет, Рысь, – захихикала Кариса, – не получилось. Так к чему ты спрашивала?
– Давайте исследуем эту аномалию? Раскопаем подвал и посмотрим, что внизу? Вдруг там что-то вроде ди-ларронского храма?
– Ну так-то можно, в пять лопат быстро выкопаем, – кивнул Верен.
– Кто-то будет копать, кто-то землю таскать. Иначе мы сами себя в подвале зароем, – прогудел Вьюга и пихнул в спину остановившегося пленника.
– Не смейте осквернять святое место! – взвизгнул он.
Мы переглянулись и решительно кивнули друг другу – если нас так просят, надо обязательно сделать.
Путь до крепости был долгим. Мы пропылились, пропотели и обозлились до крайности – пленник поджал ноги и отказался идти. Тогда Вьюга, намотав на руку веревку протащил его волоком пару шагов. И он, пленник, резко передумал.
Все время до крепости он читал нам проповеди. И вот могу поклясться, на Земле религию как только не извратили всякие сектанты и иже с ними. Но этот кадр просто переплюнул всех. Поэтому, когда мы сдали его бойцам крепости и подробно отчитались что да как, комендант приказал закрыть его в одиночной камере, а караул выставить вначале коридора.
– Потому что ересь, особенно такая глупая, живуча и липуча, – выразительно произнес Дори. – Молодцы. Ребенка-то вылечили?
– И ребенка и вашего мага. Это же он их, обоих, – Вьюга с отвращением кивнул на закрытую дверь камеры. – Мать мальчишки с оборотнем погуляла, а пацаненок не в отца пошел. Так что магом сильным станет.
– Луна его отпустила и наградила большой силой, – кивнула Кариса, – так бывает. Спокойной жизни у паренька не будет.
– Почему? – удивилась я.
– А к таким все притягивается, – объяснил эльф. – Если эльфийские полукровки обычно тише воды, то от оборотней полный мрак. А уж если еще и человеком остался...
– Звериная кровь в человеческом теле, у женщин истерики, мужчины вспыльчивы безмерно. Их же никто не учит усмирять норов. Нет, те которые в Лесу рождаются тех бы научили, да только тех и Луна не отпускает, – пояснила Кариса.
– Так что наживет парень бед. Мы ему пытались совет дать, так послал в такие дали, – Лий хмыкнул, – Кариса в ответ послала его еще дальше.
Мы медленно продвигались к своей комнате, когда раздался крик «Коменданта! Коменданта на стену!». Среди нас коменданта не было, но мы развернулись и рванули смотреть, что там происходит. Потому что нелюбопытные некроманты долго не живут. Любопытные, впрочем, тоже. Так что один ракшас влезать или не влезать.
Но ничего страшного на стене не происходило. Просто легендарная «коса» нашла на крепостной «камень». Парнишка, стоявший на часах увидал выходящего из телепорта Кигнуса, взял его на прицел и приказал ждать коменданта. Кигнус был до крайности возмущен, но спорить не стал. Целился часовой в него не абы из чего, а из аркбалисты. Вряд ли бы мальчишка попал, но огромный снаряд мог убить кого-нибудь другого. А у легендарного политическая карьера в самом разгаре.
Но после, как следует поворчав, некромант достал из кошеля золотой и протянул часовому:
– Горжусь, что в крепости такие люди. И соображалка и храбрость есть.
Мальчишка покраснел от удовольствия. Не удивлюсь, если он в этом золотом дырочку просверлит и на шею повесит.
– Так, что у вас тут стряслось? – грозно спросил Кигнус, оказавшись в нашей с Карисой комнате.
Я старательно покраснела, отвела глаза и шепотом призналась, что влюбилась в коменданта Шестой крепости. Из Кигнуса будто воздух выпустили, он мешком осел на постель Карисы и покачал головой:
– Рысь, ну как так-то? А?
– Прости.
– Он тебя совратил? Принудил?
– Да что ты, он просто... Такой, – я вздохнула и замолчала. Потому как заранее не приготовила, что соврать.
– Если у вас и правда все серьезно, – с тоской произнес Кигнус, – то ладно. Помогу развестись. Но жить ты останешься в Шестой крепости. Скандал-то какой будет! А если за свадьбу мстишь...
– Да нет, это я просто пошутила, – мило улыбнулась я. – Ты мне такого вестника послал, что я не удержалась.
В общем, очень тяжело впятером в маленькой и тесной комнатке уворачиваться от призванных ос. Пока тварюшки нас всех раз по шесть не перекусали, легендарный не успокоился.
– Пороть тебя, что ли, надо? Рысь, ну как в голову-то пришло? Не шутят такими вещами.
– А ты? Твой вестник сильно лучше. А вообще, мы по делу. Ты же строил одну из крепостей?
– Строил. Стай-Абудин венец моего тогдашнего мастерства.
– Но по документам, – начала было я.
– Чихал я на твои документы, – возмутился легендарный некромант. – Я зачаровал камни для Шестой крепости. Лиотарель трудился над третьей, первую, вторую и четвертую зачаровали близнецы Илвики с ди-ларронской затворницей, но это было уже после моей смерти.
Я покивала и уже хотела спросить про его невезучего предка, как в разговор вступил Верен. Обычно алхимик старался лишний раз не говорить с легендарным, но тут не удержался:
– А как это возможно? Вы начинали строить с Шестой, а первую и вторую на потом оставили? Какая-то неправильная арифметика.
– Ага, – заржал Кигнус, – называется политическая математика. Что-то случилось с защитой крепостей и твари стали прорываться внутрь. И люди начали отступать. Стай-Абудин в переводе с мертвого языка Первый рубеж. Первая крепость. Ее заклинали все жившие тогда Легендарные и я в том числе, о чем я вам уже говорил.
– А что была за защита? – спросил Вьюга.
– Я не помню, – развел руками Кигнус. – Это было что-то мощное, что-то настолько редкое, что мы испугались, испугались потерять это. Алчных идиотов всегда хватает, а уж среди титулованной аристократии... Мы дали клятву, по завершении работ, забыть навсегда что да как.
– Вот с одной стороны вы как бы молодцы, – протянула я. – А с другой такую свинью подложили потомкам.
Кигнус развел руками и спокойно сказал:
– Я здесь по ночам шарюсь. Там такая оговорка была – как на глаза артефакт попадется, так я все вспомню. А как уйду из крепости, так через неделю все забуду.
– Тогда мы рассчитываем на тебя. А сами будем раскапывать аномальный подвал и искать платье для Карисы. Ты Роя притащишь на свадьбу ребят? Госпожу Лоссен? – забросала я легендарного вопросами.
– И нас всех в Стай-Абудин? – добавила Кариса.
– Будто у меня выбор есть. А кто вас будет женить?
– Комендант Лоссен, – с легким придыханием произнес Вьюга.
– Ясно. Так, тогда жду вестника. И...
– Погоди, обо что можно было греть руки во дворе крепости? – вспомнила я.
– Об огонь.
– Нет, там не про огонь говорится, – возразила я.
– Вот чем хочешь поклянусь, Рысь, никогда и ничего кроме костров во дворе крепости не было.
– Ну, если ты так говоришь, – протянула я.
Мы проводили Кигнуса до стены, с которой он и телепортировался и отправились на обед. Затем до самого вечера излазили весь крепостной двор, обнюхали эти несчастные плиты с гравировкой и пошли трясти Дори на тему картин и прочего, где изображался бы двор.
Глава 10
Весь следующий день мы провели в деревне. Дори даже выделил нам коняшку с телегой. Мы не стали бросаться на раскопки с наскоку, нет. Вначале изучили общий магический фон – аномально повышенный, записали результаты. Сняли слой земли, толщиной с ладонь, еще раз замерили, еще слой сняли и вновь замеры. В итоге можно было сказать, что три снятия земельного слоя дают плюс пять процентов к показателям магофона. Что немного пугает, в перенасыщенном магией пространстве очень тяжело выжить. Тут я сразу вспомнила дуэль двух Легенд.
К вечеру, когда мы закончили в подвале и поднялись наверх, нас встретила мельничиха. Кланяясь, она попросила забрать землю:
– Рыхлая такая, жирненькая земелька-то. Госпожа ведьма, вам-то она зачем? А я бы огородик свой скромненький удобрила.
– Эта земля и кровь впитала и магию, – нахмурившись, сказал Верен. А Вьюга ему шепнул, что по весне содержимое туалетов так же выносится на поля. Так что ничего страшного.
– Да и ничего, малыш, ничего. Я же яблоньки удобрю, а они, яблоньки-то, очень кровушку уважают. Вот у меня отец-то, наемничал, а потом трактир открыл. Какое у него кладбище было под яблонями, – мельничиха покачала головой, – а какой потом сидр, м-м-м, упиться и не встать!
