Текст книги "Практика (СИ)"
Автор книги: Наталья Самсонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)
– Господа стажеры, – вместо приветствия произнес заместитель главы Департамента Безопасности.
Мы вразнобой поздоровались и, чинно сложив перед собой руки, уставились на Хората.
– Как вам должно быть известно, мастер некромант работавший на Департамент решил покинуть место работы, – с легким оттенком недовольства произнес господин Хорат. – Некромантия больше не является запрещенной наукой и он решил попробовать себя в преподавании. Его напарник погиб несколько месяцев назад. Сейчас вы будете работать под началом мастера Авиуса.
М-м-м, и для сообщения таких новостей нужен аж целый заместитель главы Департамента?
– Сейчас вы дадите кровные клятвы, – спокойно и деловито произнес господин Хорат, – после чего мы сможем препроводить вас в подвал.
– Господин Хорат, все необходимые по уставу и регламенту клятвы мы дали в момент устройства на работу, – уверенно произнесла я. – Точно так же как и подписали трехгодичное обязательство о неразглашении сведений с последействием в десять лет. Что значит: три года работы и десять лет после мы обязуемся хранить тайны департамента Безопасности.
– Это следующий уровень допуска, стажер фон Сгольц. Сейчас у вас первый уровень, самый низкий. Самым высоким обладает глава Департамента госпожа Тайланна Данкварт, ее уровень – восьмой.
– В отсутствии главы своего рода я отказываюсь давать клятвы. А так как род фон Сгольц покровительствует нашему молодому клану – я налагаю запрет на клятвы Дара Вьюги, Карисы ди-Овар и Лия ни-Сэя.
– Я призову милорда фон Сгольц сюда, и мне будет крайне любопытно – что он вам скажет, учитывая всю обыденность процедуры, – усмехнулся Хорат.
Господин Хорат явно имел возможность связаться с легендарным, причем на прямую – мы не успели допить принесенный тихой секретаршей кофе как предок вошел в кабинет. Без стука и босиком. Он явно бравировал тем, что его выдернули из постели: мягкие брюки, босые ступни и распахнутая рубашка.
– Я уж думал кто-то умирает, – усмехнулся Кигнус. – Что тут у тебя?
– У меня твоя кровь бунтует, – зеркально ухмыльнулся Хорат. – Повышение уровня вовлеченности во внутренние дела Департамента подразумевает кровные клятвы. Но стажер фон Сгольц отказалась давать их без твоего одобрения.
– И правильно, – уверенно бросил легендарный, – мало ли что бы ты ввернул в формулировку. Мы вынужденные союзники, Гленн Хорат, и я горжусь тем как выдрессировал свою кровь.
Оппонент Кигнуса кивнул и жестом предложил нам закатать рукава. Легендарному же он бросил свиток:
– Ознакомься с текстом.
Легендарный внимательно прочитал и дал добро. Вся процедура клятв заняла немногим более получаса. В общем и целом мы клялись ничего и никому не рассказывать, не записывать и не передавать каким-либо образом. У меня мелькнула мысль, что стоило бы взять с нас клятву не использовать подвалы и лаборатории Департамента в своих целях. Но раз уж они столь великодушно оставили нам такую лазейку, кто я такая чтобы возражать?
Мастер Авиус оказался высоким и жилистым мужчиной средних лет. Вот так навскидку ему могло быть от сорока до шестидесяти – умеренное количество морщин и несколько прядок благородной седины в смоляных кудрях. Одежду он предпочитал строгую, темно-серого оттенка. Да и вообще казался довольно сухим человеком. А с другой стороны, кто сказал, что мастера Смерти до смерти, хех, остаются позитивными зайчиками?
– Здесь будет ваше рабочее место, – пояснял он, ведя экскурсию по части подземелья. Подземелья, потому что назвать это невероятное пространство подвалом значило солгать.
Нам рабочее место понравилось – один прозекторский стол, четыре стола для подготовки ингредиентов и артефактов к ритуалу. Штучка для выжигания знаков на костях и дереве – я забыла, как она называется. А Лий только фыркал и важничал, но не отвечал – сам не помнил.
– Первое правило: поработал – убери, – бросил мастер Авиус, – нерях и лентяев я проклинаю лично. И метко.
Наши ответы ему были не нужны. Я даже больше скажу – за два часа экскурсии повода подать голос он нам не дал. B уже покидая пока еще его вотчину я сама себя спросила:
– Неужели мы справимся?
– Справитесь, я пришел сюда диким и глупым, – произнес мастер Авиус. – Здесь меня научили читать и писать, дали старые свитки. Я ничего не забираю отсюда кроме себя.
А я смотрела на него, вынужденного всю свою жизнь провести в подземелье Департамента и благодарила богов и герцога Данкварта – за легализацию жутковатой магии.
Еще целую неделю мы обживались в подвалах. Переносили свои вещи из маленькой каморки в каморку чуть побольше. Накладывали защитные чары и чары защищающие от прослушки. Тут как раз пригодились косточки собранные мной по наводке императрицы Диамин. Кстати, на мой вопрос упокоилась ли деятельная леди Кигнус, хитро ухмыльнулся и сказал: «На данный момент миледи отсутствует». С тех пор мне и боязно и любопытно – где и как «всплывет» императрица.
Первое что мы сделали, обустроившись, это набор защитный амулетов. На них пошли все те же кости, пять драгоценных жемчужин, пять топазов и неимоверное количество серебра. Оно, серебро, обошлось нам дороже всего – прирожденный ювелир в наши ряды как-то не затесался. Расплавить серебро у нас получилось, а вот залить в форму с первого раза – нет. И со второго нет и с третьего... В итоге мы перестали пытаться следовать правилам и просто при помощи чистой магии сделали четыре серебряные плюхи с четверть ладони. Внутри были спрятаны косточки с рунами, а снаружи расположились напитанные силой камни. Выглядели амулеты не очень красиво, но ведь не обязательно носить их поверх одежды, верно?
Мастер Авиус выходил вместе с нами на некоторые вызовы, показывал, что и как. И подсказал, как опознать тот труп, которые следует переместить в лабораторию.
– Да и родственники порой желают задать пару вопросов усопшему, – усмехнулся он, – или же доплатить за то, чтобы никто другой эти вопросы не задал. И не пытайтесь задвигать про справедливость, не надо.
И мы вновь промолчали. На самом деле именно так и проходило наше знакомство. Мастер Авиус говорил и показывал, мы слушали и кивали. Да и не возникало желания встрять, все же опыт у него колоссальнейший. Да и по его оговоркам становилось понятно – остаться свободными в Департаменте настоящий квест. И не просто квест, а подвиг из подвигов. И если мы после трех лет практики сможем уйти, то будем рассказывать об этом внукам. Правда те вряд ли смогут оценить всю эпичность.
– Молчание, дети, не просто золото. Оно ваша жизнь, – постоянно напоминал Авиус. – Ничего не принимайте на веру.
– Мы попали в очень глупое положение из-за этого, – проворчала я.
Мастер Авиус вытянул из меня подробности и, усмехнувшись, сказал:
– Глупое, говоришь? Ну, не позвала бы защитника, была бы умная, прям как я. Я поклялся десять лет служить Департаменту. Как раз под такую же марку. Это назвали ошибкой писаря, извинились и даже прибавили мне зарплату.
– Спасибо. Я могу спросить?
– Почему я помогаю? Потому что хочу, чтобы они сели в лужу. Пусть поймут – с некромантами надо договариваться. Мне ведь по сути идти некуда, но и оставаться там, где мне лгали, где меня подставляли, – он пожал плечами, – имею право не хотеть. Не хотеть оставаться.
Тем же вечером я послала вестника Кигнусу. Толковые некроманты Академии не повредят. И на следующий день получила черную, мертвую лилию от Авиуса. Высшее проявление его добрых чувств. Хорошо, что легендарный предок мне рассказал о традициях. А то могла и испугаться.
А вот на следующий день, когда мы занимались блаженным ничегонеделанием в своих новых, подвальных апартаментах пришли сразу два вестника. Роуэн и Кигнус будто сговорились:
– На выходные ничего не планируй.
– На выходные ничего не планируй. Люблю, скучаю.
Кариса захлебнулась смехом и рухнула на Вьюгу. А мне только и осталось, что вздохнуть и пожать плечами – как-нибудь утрясется. Зато и карканье Лия не сбылось – не придется мне разбирать вторую главу жизнеописания ди-Ларронской девы.
Окинув грустным взглядом уютный кабинет с огромным полукруглым диваном, я вышла наружу. Пора задать несколько вопросов мастеру Авиусу, ведь уже в понедельник он станет вольной птицей. В этом мире правда понедельники называются иначе, но суть-то та же.
Утро первого выходного дня выдалось суетливым. Верен, добрая душа, рассказал матушке Марике все перипетии моих отношений с Роуэном. Добрая женщина устроила нам несколько уроков хороших манер и как-то это все переросло в «этикетные выходные». Это Вьюга так обозвал наш распорядок дня. Но на самом деле это было не так страшно, как мне казалось. Магия великий помощник.
Трижды в день сменить платье – что может быть проще? Особенно если ты ведьма и можешь изменить и цвет ткани и крой подола? Госпожа Лоссен гоняла нас с Карисой до тех пор, пока мы не научились так тонко изменять платья, что это было и красиво и незаметно.
После чего наступила пора «разговоров ни о чем» и «застольных пыток» – это все так же придумал Вьюга. Каждый день, на выходных, мы изучали новый столовый прибор. Как им есть, что им есть и какие есть всем известные и забавные истории связанные с ним.
– Ры-ысь, тебе подарок на крыльце! Ой, простите госпожа Лоссен, я не должен был кричать!
С улыбкой прислушиваясь как шумно и весело извиняется Верен, я закончила заплетать сонную Карису. Волчица зевала и терла глаза – они с Вьюгой опять где-то пропадали полночи.
– Вы не боитесь размножиться раньше времени? – осторожно спросила я.
Кариса зарылась поглубже в шкаф и промолчала. Что ж, я не настаиваю на ответе. Они оба взрослые люди, к-хм, и знают, что делают.
– Зачать от человека не так просто, – разродилась неожиданно Кариса. – В основном полукровки рождаются от мужчины-оборотня и женщины-человека. Даже наш декан только считается полукровкой – обстоятельства его зачатия и рождения крайне размыты.
Шум в коридоре, стук и болезненный возглас – Верен будто что-то тащил.
– К вам можно?
– Входи, – крикнула я. – Мы одеты.
В комнату вошел зеленый веник с ногами Верена.
– Это что?
– Это стояло на крыльце, – пропыхтел алхимик, – я так думаю, это подарок от твоих мелких подопечных. Тут ценные травы. Ну как ценные, умеренно ценные. Хотя странно, конечно, они могли бы их продавать. И алхимики и травники дали бы хорошую цену.
– Или отняли бы, – покачала я головой. – Ты уже поставил их в вазу?
– В ведро, – уточнил Верен, – ты будешь ими любоваться или я могу превратить их в полезные настои?
– Настои, – решительно произнесла Кариса, – иначе я буду чихать всю ночь. И весь день. Итак, далее.
– Согласна, пусть подарок пользу приносит, – сказала я. Верен понятливо кивнул и вышел, пообещав, что зайдет за нами через пару минут.
Но это были не все утренние сюрпризы – на мое имя пришел конверт от анонимного доброжелателя. Письмо поразило всех кроме меня. Уж кого-кого, а землянина не удивить вырезанными из газеты буквами. Требование было простым – выехать за город в полном одиночестве. Лий, который как всегда читал через плечо, встал в дверях и жестко произнес:
– Никуда ты не пойдешь.
– Надо дождаться Кигнуса и решить уже вместе с ним, – улыбнулась я, – мне кажется он хочет меня видеть по тому же поводу.
Кигнус искал Лауру и, судя по всему, нашел. А сомнений, что именно моя обменная сделала это письмо: в империи махровым цветом распустилась магия и все преступления несут в себе ее частицу. Есть шесть классических способов написать письмо и стереть магические и физические отпечатки, одновременно с этим меняется и почерк. Никто из имперцев не станет вырезать и клеить газетные буквы. Вопрос в том, понимала ли Лаура, что выдает себя? Хотела ли она выдать себя или решила, что это отличный способ маскировки?
– Давайте спустимся на завтрак, иначе матушка Марика поднимется и очень сильно нас отругает. Как в прошлый раз, – сказал Верен и встал, – давайте-давайте.
– Согласна, – протянула Кариса, – только нам с Рысью нужно переодеться. По выходным госпожа Лоссен требует неукоснительного следования этикету.
Я согласно кивнула. Если мы будем расстраивать матушку Марику, ей может надоесть эта «этикетная игра». Стоило бы подарить ей что-нибудь, чтобы наглядно показать, как мы ее ценим.
– А лучшим подарком для госпожи Лоссен станет безопасность ее сына, – в тон моим мыслям отозвалась Кариса и пояснила, – ты вслух сказала.
– Она настоящее чудо. А насчет коменданта Эрика, – я прищелкнула пальцами, – надо сделать для него комплект защитных артефактов и когда отправимся изучать крепости – передадим.
– Кстати, я знаю, что ищет Лий. А точнее, кого ищет, – хитро улыбнулась Кариса.
– Кого?
– Не скажу, – волчица даже язык показала, – но теперь я чуть больше понимаю, почему он не позвал с собой нас. Искупление, если грызет совесть, должно быть через «не могу» и через «больно».
– И мы ничем не можем помочь?
– Можем, принять его со всеми прошлыми ошибками, – серьезно сказала волчица.
– Скажешь тоже, у кого косяков за спиной нет, – фыркнула я.
– Вы там собрались? – крикнул из-за двери Верен.
Спустившим к завтраку и чинно рассевшись, мы посмотрели на госпожу Лоссен. Она же посмотрела на нас, и чудилась в ее взгляде маленькая хитринка с долечкой гордости. Так на меня смотрела мама. Очень давно.
– Придется немного подождать, наш гость изволит опаздывать, – ровно произнесла матушка Марика.
Ответом на ее слова раздался стук в дверь. И еще. И еще.
– Кигнус настойчив, – улыбнулась госпожа Лоссен и встала, жестом отказавшись от нашей помощи. – Сама справлюсь.
В гостиную Марика вернулась в сопровождении Кигнуса. Легендарный ступал на шаг позади и держал в руках изящную корзинку, полную цветов. Очень модная вещица – цветы не требовалось вытаскивать или поливать или еще как-то ухаживать. Купленные у добросовестного продавца они стояли несколько недель.
Место для цветов нашлось на столе. Кигнус был польщен тем, что его подношение поставили в центр, а я припомнила что-то с прошлого «занятия»: вроде как если гость приносит цветы или сладости, то ради поощрения или задабривания их можно поставить на стол. А чтобы оскорбить – унести в кухню. Угу, теперь точно запомню.
Легендарного усадили по правую руку от госпожи Лоссен. Тот в свою очередь рассыпался в похвалах хозяйке дома. После чего плавно перешел на свои достоинства. А я сидела и мучилась – мне бы уметь так себя расхваливать. Кигнус просто соловьем разливался, его послушать так все законопроекты идут строго после согласования с ним. Эх.
– Рысь прекрати портить работы портного, – повелительно произнесла госпожа Лоссен.
– Вы же на меня не смотрите! – возмутилась я и оставила в покое рукав. Правда кружево уже немного отошло. – Прошу прощения.
– Не проси прощения, а сделай вид, что я не права, – тут же повернулась ко мне матушка Марика, – ты будущая графиня и не дело если тебе делает замечание дочь нищего барона, да еще и вышедшая замуж за простолюдина.
– Но зачем тогда вы мне сделали замечание? – надулась я.
– Затем, что ты не умеешь их принимать и на них реагировать. Я могу перестать, если тебе неприятно. В конце концов, я далеко не эталон.
Я заверила госпожу Лоссен, что если и готова у кого-то учиться, то только у нее. На этом инцидент был исчерпан.
Как со смешком предположила Кариса, сегодня мы учились незаметно скучать. В беседу нас вовлекали постольку-поскольку и мы старательно растягивали уже остывший чай, рассматривали и без того хорошо знакомые стены и переглядывались. Вероятно, таких чаепитий будет много в моей жизни. И мне стоит повнимательней смотреть на госпожу Лоссен, ведь в идеале, в графстве, я должна быть на ее месте – вести беседу с гостем пока остальные греют уши и скучают.
К концу этого своеобразного урока я успела озвереть. Потому, когда Кигнус послал меня переодеваться, не сразу сообразила, что каторга закончилась.
Кариса поднялась следом и заплела мне «дракончика». Хотя Лий упорно предлагал переназвать прическу «колоском». Даже как-то притащил пшеницу и пытался добавить ее к нашим прическам.
Так, удобные немаркие штаны, эльфийские сапожки, светлая рубашка, корсет и приталенная курточка. Шелковый платок на шею и перчатки с обрезанными пальцами – мой новый имидж потрясал друзей, а я чувствовала себя счастливой покорительницей морей. И пусть до соленой воды далеко, главное в одежде – стиль.
Легендарный новый стиль оценил. Обошел меня вокруг и посочувствовал Роуэну. Так и сказал:
– А ведь ему с тобой всю жизнь жить, бедный мальчик. Идем, Рысь.
У дома нас ждало мелдо. Хищные обводы новейшей модели, цвет «металлик» – я показала Кигнусу модели земных машин. И сразу видно, та головная боль была оправданна.
– Я дал заказ на изобретение мелдоцикла, – усмехнулся легендарный и галантно приоткрыл передо мной дверцу, – шевели бедрами, внучка.
– И у тебя его приняли?
– Четыре мастера не побоялись назвать меня маразматиком, – ухмыльнулся некромант. – А пятый, почесав нос, вытащил собственные чертежи. И они были весьма похожи на мои. Так что скоро по столице покатятся мелдоциклы.
– Я подарю тебе черную кожаную жилетку и зелье для роста бороды.
Кигнус расхохотался.
– Куда мы едем и почему именно едем? С твоими-то способностями к телепортации.
– Иногда стоит быть крайне предсказуемым, – улыбнулся легендарный. – Ты получила письмо?
– Это ты его написал? – поразилась я.
– Похоже, что мне нечем заняться? Нет, я просто отследил курьера.
– Письмо написала Лаура, верно? Кигнус, не молчи же уже!
– Да я просто рассчитывал, что ты сама догадаешься. Лаура, написала не только тебе, но и мне. Причем мне она написала от своего имени и своей рукой. Я нашел ее еще на прошлой неделе, но решил присмотреться. И не пожалел. Она почти мертва и если мы еще немного промедлим...
– Так быстро? Это странно.
– Вовсе нет, учитывая, что ее тело осталось на Земле. Здесь же ее поместили в специально выращенного гомункула. И сейчас, без подпитки, тельце распадается.
– Если ее поместили в гомункула, значит добром переходить она отказалась. А это значит, что мы просто должны вернуть ее обратно?
– Убери слово «должны». Ни ты, ни я ей ничего не должны. Чисто по-родственному мы можем помочь. Но вот так вот разбрасываться «долгами» – категорическое нет.
Ехать пришлось долго. Кигнус время от времени останавливался, выходил и с гордым видом раскуривал маленькую костяную трубку. А я ясно видела, что кость не так давно была жива. То есть принадлежала дышащему человеку.
– А скажи-ка, что ты думаешь о девице фон-Кирм? – ошарашил меня предок.
– Арда? Хорошо воспитана, красива, имеет слабый дар – все, что нужно для высоких котировок на рынке невест, – хмыкнула я. – Но вместе с ней идет довольно жесткий характер.
– Подойдет, – кивнул Кигнус. – Я решил жениться и продолжить род. Брат твой уже должен получить новое назначение, а там как карта ляжет. Станет человеком – получит добротный дом и счет в банке. Ну а нет... Один раз похоронить всяко дешевле.
– И куда ты его? На границу? Или в Шестую крепость?
– Да вот еще людей подставлять, – фыркнул легендарный, – юнгой на корабль. Так что твой пиратский наряд просто-напросто отражение моих злобных мыслей. Я прикупил верфь, чисто ради него. Но, если что, могу и тебе кораблик выделить.
– Юнгой меня отправишь?
– Или помощницей посудомойки. Приехали, выгружаемся. Лаура тут не одна, но ее «сочувствующего» мы вряд ли увидим. Побоится.
И сад и дом были заброшены. Сквозь мощеные камнем дорожки пробивалась трава. Деревья и кусты разрослись, а цветы одичали. Сам дом мог похвастаться несколькими целыми окнами, на втором этаже. Хм, а окна чистые – вымыты или свежепоставлены?
– Что скажешь, Рысь?
– Есть сигнальный контур, проходит по мрамору крыльца, следом за ним неактивные щитовые чары, – отчиталась я. – Стандартная, не стихийная магия. Возможно были использованы амулеты.
– И все? Я разочарован.
Нахмурившись, я обвела взглядом злополучное крыльцо. Сигналка, от нее ниточки магии тянутся к щитам. Просто и изящно.
Легендарный больно ухватил меня за подбородок и заставил опустить голову вниз.
– Видишь?
– Нет, – буркнула я, – хотя, постой. Это... Ускоренный рост?
– Да, я любил такие маленькие сюрпризики, – ностальгически вздохнул некромант. – Если вложить достаточно силы, то осина может прорасти прямо сквозь врага. Представляешь, осиновый подлесок с нанизанными на стволы людьми? Сейчас это уже моветон. Однако такими вещами можно удивить.
Я одним прыжком оказалась на крыльце и притянула к себе легендарного:
– И какого ракшаса ты продолжал там стоять? Вообразил себя мясной бусиной и ждал свою осиновую нить? Что-то у меня много вопросов к Лауре.
– Главное, чтобы у нее было много ответов, – флегматично пожал плечами дед и признался, – мне тяжело. Политическая карьера идет в рост и уже почти без моего участия, за невесту уже уплочено. А я сильнейший маг этой Империи. Прямо хоть бери власть и иди войной на эльфов.
– Почему на эльфов, – оторопела я.
– Потому что с их врагами происходят настоящие чудеса, – проказливо ухмыльнулся некромант.
– Сродни осинника?
– О да, воображению ушастиков можно позавидовать. Да что говорить, у тебя собственный эльф имеется. Ты его из виду не упускай, будет с кем коротать вечность.
Не желая слушать легендарного, я толкнула дверь и вошла внутрь дома. Разруха и запустение: огромная люстра уже почти касалась пола, ворох листвы и веток. И расчищенная тропка до широкой лестницы.
– Полагаю нам наверх и налево.
– Именно, я вижу там магию, – согласился Кигнус и обогнал меня, – мой щит крепче, так что держись позади.
После омерзительно-облупившегося коридора мы вступили в нечто, что с натяжкой можно назвать гнилым остовом библиотеки. Несколько стеллажей, завалившихся друг на друга, останки книг и чистый пятачок на котором поместилась тренога с жаровней, рунный круг и кресло с химерой.
Она выглядела отвратительно и притягательно одновременно. В одном теле совместили две внешности – мою земную и мою нынешнюю. Или две внешности Лауры ее земную и ее здешнюю. Словно провели ровную линию, разделив тело пополам.
Но дело не только в этом ужасном смешении. Дело еще и в том, что она выглядела иссушенной и угловатой. Слишком худая, слишком бледная, слишком...слишком химера. Чуждая обоим мирам. Но при этом ее нельзя было не узнать.
– Я красотка, правда? – проскрипела Лаура.
– Просто обворожительна, – хмыкнула я. – И как ты до этого докатилась?
– Присядьте, разговор выйдет долгим.
Кигнус повел ладонью, и напротив Лауры появилась изящная софа. С удобством устроившись, он хлопнул ладонью по оставшемуся месту:
– Садись, Рысь. Послушаем.
Химера дробно захихикала и сжала тонкими, иссушенными пальцами наброшенный на ноги плед.
– Наши миры рядом и не-рядом. Земля совершает скачки во времени, – Лаура прикрыла глаза, – и замирает. И когда она замирает миры соприкасаются. Во время такой остановки мы с тобой обменялись душами. Во время такой остановки мать вытащила меня сюда. Я не хотела, мне не нужен этот грязный, отсталый мирок.
Она замолчала, сделала несколько сиплых, глубоких вздохов и продолжила:
– Ты пыталась связаться со мной, но из-за временной разницы это не вышло. И когда я вновь почувствовала, что кто-то зовет... Я не опасалась, с чего бы? Вот только вместо тебя я встретила мать. Даже прониклась, на минуту, что она так переживала... Начала рассказывать, как у меня все хорошо, как растет мой сын и ее внук... Но она выждала момент и попыталась втащить меня в портал. В итоге мое тело осталось там, а душу воплотили здесь. А ведь Михаэль ждет маму и океанариум.
По желтоватому, двойному лицу Лауры скользнула мутная слезинка.
– Сыну?
– Твой род несет в себе зерно магии, – ответила Лаура. – Я говорила тебе, в тот раз, когда ты смогла воплотиться для короткого разговора. Фейское наследие.
– Феи исчезли даже здесь, – задумчиво произнес Кигнус.
– А на Земле остались. И не так мало. Там и колдуны есть, – она покачала головой, – у кого есть фея тот и колдун.
– Давай по порядку, – попросила я.
– Я очнулась в твоем исцеленном теле и почувствовала в себе магию. Вкусную и светлую, как лесной родник. И конечно я захотела оставить ее себе. У меня появились крылья, изумительные и прекрасные. Я научилась их убирать или напротив, проявлять. А после пришел человек, мужчина, назвавший меня своим хозяином. Он потрясал старым пергаментом, и я не смогла ему противиться. Не потому что испугалась, а просто не возникало и тени мысли о сопротивлении.
Она вновь сделала перерыв, чтобы надышаться.
– Около сотни лет назад фейской вольнице пришел конец. Люди вновь открыли ритуал позволяющий отнимать их силу. Секс и руны, – Лаура покачала головой, – унижение и боль. Твоя бабушка отреклась от крыльев – ее вариант договора это позволял. Поэтому мне было не добраться до пергамента. Он боялся, что и я отрекусь. А если отречение происходит два раза, то в этом роду феи больше не рождаются.
– Но ты нашла документ? – спросила я.
– С большим трудом, – она дробно рассмеялась. – Я читала его несколько недель – не могла взять в руки или вытащить, приходилось подсовывать зеркальце и читать так. Колдун следил за мной, не доверял. Считал, что... как же это выражение? От осинки не родятся апельсинки, вот. Михаэль мой сын, только мой. Я не считаю отцом того урода, что неволил меня. И я хочу домой. Вы должны мне помочь.
– Не должны, – возразила я. – Мы можем помочь. Но не должны.
– Убеди нас помочь тебе, – широко улыбаясь сказал Кигнус.
Нахмурившись, я посмотрела на Кигнуса. Что за игру он ведет? Отправить Лауру обратно и дело с концом! Она не по своей воле сюда пришла и рвется домой.
– И что же тебе может дать химера лишенная возможности передвижения? – едко спросила она. – Ты вроде не Диавол, чтобы души забирать. Да я ее тебе и не отдам. Мне все равно, поможете вы мне или нет. Это тело рассыплется прахом за несколько недель, ослабнут печати, и я вернусь на Землю. Вот только мой мир уже начнет движение, и когда я выйду из комы, Михаэлю исполнится шестнадцать или семнадцать лет. Я это переживу, смирюсь, привыкну.
Она говорила зло, едко. Все ее иссушенное тело тряслось от негодования.
– Но вас не прощу. И если мне представится случай – отомщу.
– За что? – с живым любопытством спросил Кигнус.
– За что, – повторила Лаура. – За то, что позволили леди фон Сгольц вытянуть меня сюда, за то, что позволили узнать об обмене. Это – ваша зона ответственности. Когда меня поймал колдун я стерпела все, что он со мной сделал. А ведь могла откупиться знаниями своего прошлого мира. Могла открыть им путь сюда. Но я решила свои проблемы сама. Ведь мое новое тело, моя новая семья и этот мир – в моей зоне ответственности. А ты, Рысь, ты думала об этом? Думала обо мне и о себе? Ты хотя бы пыталась сохранить тайну?
Стало стыдно. На самом деле я даже не задумывалась о том, что из-за меня может пострадать Лаура. Ну ушла и ушла. Другой мир не соседняя деревня. А вышло так, что другой мир оказался ближе другого города.
– Тот человек, колдун, он плохо с тобой обращался? – тихо спросила я.
– Я попала от одного одержимого сексом хозяина к другому. Но на самом деле, все могло быть хуже. Я ведь сказала: «секс и руны» и «унижение и боль». Он предпочитал первый вариант и даже в некотором роде заботился обо мне. Но я этим всем была сыта по горло и даже магия не могла меня примирить с положением ценной, бесправной игрушки. Он предлагал мне украшения, дорогую одежду и деликатесы. У меня все это уже было.
– А потом ты забеременела? – мне было до дрожи интересно узнать чем и как живете моя семья.
– Да и одновременно узнала, что у феи рождается фея. Что у каждого колдуна есть контракт – отец не может пользовать дочь – по которому уже определен хозяин. И что только отказ от силы может сменить не рождённому ребенку пол. Я не сомневалась ни секунды.
Химера замолчала. Она глубоко дышала насыщая свое изломанное тело кислородом. Она высказала все, что накипело, и я признавала – логика есть. И то, что я об этом даже не задумалась... Помимо всего прочего это недоработка еще и Лауры. Откуда мне было знать, что портал можно открыть еще раз? И еще и еще? И что это больше похоже на стандартное путешествие, чем на эксклюзивный шанс? Маги шастают между мирами как тараканы между квартирами, а я виновата.
– Есть и ум и характер, – хмыкнул Кигнус, – странно, что ты не смогла достойно устроиться в родном мире. Не сверкай глазами, я не собирался заставлять тебя платить. Мне нужно было посмотреть на твою реакцию.
– Зачем? – коротко спросила она.
– Чтобы знать, кого я приму в род. Твой сын по достижению шестнадцати-семнадцати лет должен уйти в этот мир. Где я лично буду его обучать.
– Мой сын обычный человек, – жестко отрезала Лаура. – Я сделала все, чтобы оградить его от посягательств колдунов.
– Твой сын светловолос, довольно маленького роста для своего возраста. Слишком худой и необщительный, – начал перечислять Кигнус. – Больше всего он любит забраться куда-нибудь в одиночестве и сидеть часами.
– Аутист? – удивилась я.
– Некромант, – усмехнулся легендарный. – Родство оно не только в крови. Наши души несут печать дара. Магия изначально одинаковая и лишь наша душа может изменить ее окрас. Некромант или огненный маг, стихия воды или земли – это все в человеке. Эльфов избирают стихии, но так они и не люди. Ты, Лаура, должна была родиться некромантом. Но у тебя не было силы – фон Сгольц были качественно прокляты. Однако получив силу на Земле... Если бы ты не поторопилась, твой колдун был бы очень сильно удивлен.
– Я тебе не верю, – тихо-тихо сказала химера, – ты врешь.
– Я знал, что ты здесь, в этом мире. И искал тебя через узы духовного родства. Но вместо тебя зеркало упорно показывало мне двух других людей. Рысь и маленького, худого блондина. Мальчик не ест шоколад, верно? А еще он поднимает стрекоз и червей. Сразу видно двойное родство с Рысью. Кровь и дух оказывают влияние даже в другом мире.
– Я ничего не замечала.
– Он боится, потому и не говорит с другими, потому и прячется. Я привез книги, – Кигнус серьезно на нее посмотрел, – тот мир жесток. Подумай, где смогут использовать такого вот нелюдимого Повелителя Трупов?
У меня даже горло перехватило от открывшихся перспектив. Лаборатории, военные и научные, научно-военные и... И господи, сколько всего придется пережить этому ребенку. Подпитывать магией колдунов и хорошо если через боль и унижение, лечить и поднимать армии мертвых. Чтобы в итоге быть убитым агентами вражеских спецслужб. Или похищенным и впоследствии убитым агентами наших спецслужб.
– Я все сделаю, – хрипло произнесла Лаура. – Где-то через три года по меркам этого мира я открою портал.
