Текст книги "Практика (СИ)"

Автор книги: Наталья Самсонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

– Или если ему пригрозят розгой, – кивнул Вьюга. – Как есть девчонка.

– Значит, подберут высокородную акулу, – пожала плечами Кариса. – У нас тоже случались казусы. И эти «казусы» прекрасно осеменяли жен. Дед нынешнего Вожака – редкая тряпка. Живет где-то на отшибе, зарисовывает цветики-листочки и счастлив неимоверно. Его супруга же пребывает в ярости – она не может оставить его одного. Бедная женщина, ее единственные собеседницы – лягухи на болоте.

– Ого, у вас так серьезно?

– Она пыталась узурпировать власть, – Кариса пожала плечами, – неудачница. Хотела править без мужчины рядом.

– Недальновидно, – хмыкнул эльф.

– То есть сам по себе этот безнравственный поступок никого не возмущает? – удивился Верен.

– Это жизнь, котенок, – Лий щелкнул мальчишку по носу.

Мы не успели свернуть в очередной коридор, как нам навстречу шагнул мастер.

– Вы уже освободились?

– Взял пять минут на перерыв. Ваш список на эту неделю, – Данкварт протянул Вьюге плотный конверт. – По всем вопросам обращаться ко мне. Через вестника.

Мы сгрудились вокруг Вьюги, пытаясь рассмотреть, что за счастье нам привалило. В итоге мелкий, но злобный эльф выхватил конверт у бойца и запрыгнул с ним на подоконник. Ему при рождении не вложили никакого пиетета к мрамору вообще и королевскому дворцу в частности.

– Ура, возрадуйтесь! – захохотал ушастый недоросль. – У нас начинается эра труда. Зачаровать лужайки, дабы их не вытоптали претендентки на принца. Защитить кусты цветов, чтобы их не оборвали отважные придворные ловеласы. Укрепить стекло на всем первом этаже и усмирить злобствующего призрака в северной башне.

– И единственное, что по нашему профилю – призрак, – вздохнула я.

– Не-а, – Лий тряхнул головой. – В этой башне конюхи пьют и поют песни. А эхо искажает голоса, вот все и думают, что там призрак. Надо просто шугануть их, на пару месяцев хватит. Ну что, товарищи некроманты, будем заклинать лужайки?

– И кусты. Мы ведь для этого учились, – скривилась Кариса.

– Ну да, – меня осенила гениальная идея, – мы ведь для этого учились! Все будет в лучшем виде. Они ведь не зря именно нам это поручили? Значит, это должно быть сделано в стиле магии смерти.

– У меня наклевывается парочка идей, – кивнул Лий.

– Тогда куда сейчас? – Вьюга снял эльфа с подоконника, отобрал письмо и трепетно уложил его во внутренний карман формы.

– В свои апартаменты, все рассчитаем, потом осмотрим лужайки и поваляемся на траве. – Я подмигнула Лию.

– Как поваляемся? А работа?

– Мы с этой работой справимся дня за два, – объяснила я. – И в следующий раз отхватим такой объем работы, что не раз проклянем свое трудолюбие.

– Да здравствует человеческо-эльфийский прагматизм! – дурашливо подпрыгнул эльф.

– И оборотневый, – показала зубки Кариса.

– Ну куда без вас, – пожал плечами эльф. – Вот, кстати, и в Лесу. Куда ни пойди, везде лохматые.

Так, слушая перебранку оборотня и эльфа, мы направились в свои комнаты. И все дружно делали вид, что не видим крадущегося за нами следом перепуганного, но очень целеустремлённого принца.

Глава 3 

Зайти принц так и не решился. Но нам до этого особого дела не было. Захочет венценосная немочь знакомиться поближе – познакомимся. Научим отстаивать свою точку зрения. Это уже была моя идея, ибо нам всем жить в этом царстве-королевстве. А если такая нежная цаца будет нами управлять... Училась я на Земле не так чтобы хорошо, но одно знаю – король должен быть силен. И желательно не телом, а духом. Этими соображениями я поделилась и с друзьями.

– Разумно, – кивнул боец. – Когда глава Ковена боевых магов слабеет, а его преемник не готов принять власть – это плохо. Распадается Ковен. А страна – это что-то большее. Так-то.

– Истину глаголешь, сын мой, – царственно кивнул эльф. – Я вот тоже считаю, что нужно вмешиваться во все потоки дерьма, протекающие рядом.

– Лий! – я добавила в голос побольше укоризны.

– Не все какашки – политика, но вся политика – какашки, – воздел палец эльф и пожал плечами. – Где-то читал такую фразу.

– Не думаю, что она звучала именно так, – негромко заметил Верен и вздохнул. – Но вообще-то я согласен с Рыськой. Только неужели этого больше никто не видит?

– Да видят, конечно, – фыркнула Кариса, и достала леденец. – Только каждый имеет свою выгоду, потому и не торопится государственность возрождать. Перевал – практически чужое государство. Графство ди-Ларрон расположено на человеческих землях, но примыкает к Лесу, и не отошло оборотням только потому, что леди Данкварт цепко держится за свое имущество. За что ей честь и хвала. Твоя, кстати, вероятная свекровь.

Я только плечом дернула. Уж больно холоден был Рой. Не то ему в уши что-то напели, не то сам надумал. Да и к черту, то есть, к ракшасу все. Сердце не разбивается, оно мясо. Утешив себя этой мыслью, я вернула свое внимание диалогу.

– Я буду министром культуры, – томно изрекла Кариса.

– Вы чего? – ошалело переспросила я.

– Власть берем, – пожал могучими плечами Вьюга.

– Вы охренели?

– Ты будешь министром злобных дел, – утешил меня эльф и радостно заржал. – Да шутим мы, шутим. Но в каждой шутке...

– Давайте жить тихо и гадко? – робко предложил Верен, и, смутившись, пояснил: – Тихо и спокойно – не наш профиль. А гадости можно творить и под покровом тайны.

До самого вечера ребята пытались примерить на меня министерский диплом. На что я только отмахивалась. Хотя нет-нет да и мелькала подобная мыслишка. Но что могла сделать кучка некромантов-недоучек? Без поддержки?

Несколько дней пролетели незаметно. Мы успели позагорать на крыше дворца, найти покои опальной императрицы. Удивительно, но леди Диамин попала в опалу уже после своей смерти. От такой логики происходящего я на мгновение опешила, но после, крепко обдумав, решила, что император может позволить себе и не такие странности.

Вот только расслабились мы слишком сильно. И на выполнение трудовой задачи у нас осталась одна ночь.

– Как так?! – простонала Кариса. – Еще вчера было столько времени!

– Ну, вчера мы заменили соль на сахар на кухне, – пожал плечами Лий.

Мне отчетливо кажется, что у эльфа какой-то пунктик на общепите. Он всегда и с огромным удовольствием подставляет поваров. Самые глупые и самые детские розыгрыши способен извратить до жестокости. И я уже который день набираюсь смелости спросить. Сегодня попробую.

– Так, нытье в сторону. На нас с Лием кусты и трава, вы займитесь стеклами. Что?

– А они выживут? – уточнил Верен.

– Нет, я думала о том, чтобы просто испепелить спорные кусты, – я пожала плечами, – но нас вроде как просили их сохранить. Так что, конечно, выживут.

– Я про нарушителей, обрывающих цветы, – вздохнул алхимик и потянулся за сумкой. – Мне их почему-то очень жаль.

– Пф, да ладно, нормально все будет, – отмахнулся эльф.

Выходили все вместе. Пусть мы понемногу и начали ориентироваться на первом этаже, но с Лием было как-то спокойней. И едва мы оставили ребят за спиной, я тут же, в лоб, ошарашила эльфа вопросом:

– За что ты так не любишь поваров?

– А так заметно? – удивился Лий.

– Очень, – хмыкнула я.

– Я несколько раз сбегал из леса, – сообщил эльф. – И всегда, когда был голоден и просил милостыню, мне доставались помои, а собакам и кошкам более приятная пища. Знаешь, одно время я и правда считал, что ничем не лучше животного. Форма ушей, опять же. Потом меня на воспитание взяли дедушка с бабушкой, и через двадцать лет я сбежал снова.

– Ты лучше собаки, – мне некстати вспомнился старый советский мультик.

– Спасибо, я знаю, – ровно произнес эльф.

– Лий, я серьезно.

– Я тоже, – он улыбнулся. – Я заметил, что моя порция еды, если ты готовишь, всегда самая красивая. Или рожица нарисована. Или еще что-то. Я ценю. А теперь идем, иначе утром нас будут извращенно любить без масла.

– Это точно, – вздохнула я. – Как насчет иллюзии скелета? Сломал веточку – и бац!

– Так они не должны ломать. Это уже не превентивная мера, а наказание.

– А превентивной будет... м-вотм... А ты можешь сделать так, чтобы цветы прятались?

– Не все кусты, – здраво оценил свои силы эльф и просиял:

– Сейчас обработаем самые ценные и популярные, покажем декану. А после потихоньку займемся всеми.

– И можно будет какой-нибудь ужасный слух пустить, – размечталась я.

– Какой? – тут же заинтересовался Лий.

– Придумаю – скажу. Давай сейчас обработаем кусты Диамин. Есть подозрение, что в случае их порчи нас особенно сильно отлюбят.

– Хотел возразить, – мурлыкнул эльф, – но вовремя сообразил – прибудет посольство, не знакомое с местными негласными правилами.

Я согласно покивала. Из головы не шла система «Ночь-12» – кажется, заградительная полоса вокруг тюрем строгого режима называлась в моем мире именно так. А может, я ошибаюсь, и это выдумка сценаристов. Но в любом случае оттуда можно кое-что почерпнуть.

Прихватив эльфа под локоть, я начала жарко делиться с ним идеей – набросить на куст незаметную сеть молний.

– Пепел, – задумчиво произнес Лий, – отличное удобрение. Но не все будут согласны.

– Ну почему сразу пепел, – обиделась я. – Ожоги. И пусть при подходе к кусту возникает ощущение, что падаешь. Знаешь, как во сне иногда бывает.

– Мы на этот куст потратим очень много сил, – вздохнул эльф.

– Или не очень. Если привязывать заклятия к серебряным булавкам, расход магии уменьшается, – хитро улыбнулась я.

Я не стала уточнять, что булавки «волшебным образом» нашлись на моей прикроватной тумбочке. Мастер, скорее всего, знал, что мы безбожно филоним. Но ему было не до того – новый первый курс некромантов уже набрали, и он оказался слабоодаренным и зашуганным. Селяне, не умеющие читать, и влюбленная парочка – Майя и Охотник, оставшиеся на второй год. Так что декан был вынужден заниматься с первокурсниками сразу же, чтобы до начала семестра подтянуть их до приемлемого общеобразовательного уровня.

Рой не извинялся за то, что не уделял мне времени. Он просто оставил короткую записку, и между строк читалось – он явно не рассчитывает на мое понимание.

– Не грусти! – Эльф взъерошил мои волосы и добавил: – Он тебя любит. Мы, эльфы, такие вещи видим. К сожалению.

Я нахмурилась:

– Почему к сожалению?

– А представь, что ты влюблена и совершенно точно знаешь, что никаких шансов у тебя нет? – вопросом на вопрос ответил Лий.

– Но зато тебе не придется спрашивать и страшиться ответа, – пожала я плечами. – Ты можешь двигаться дальше.

– Мы долго живем и долго страдаем, – закатил глаза Лий и тут же фыркнул:

– Хэй, я же сказал – «представь»!

– Я уверена, что когда ты влюбишься, твоя любовь будет взаимной. Не может такого быть, чтобы тебе отказали.

– Или я могу опоздать, – очень серьезно ответил эльф.

– Говорят, что эльфы живут долго, – я подмигнула Лию, – и долго страдают. Глядишь, дострадаешь до второго рождения своей половинки.

Эльф радостно заржал и покачал головой:

– Я себе это представил. Ладно, как ты говоришь, работаем отсюда и до рассвета.

Работать пришлось действительно до самого утра. А после, приняв душ и переодевшись в чистую форму, тащиться в какой-то малый зал. Лий по дороге делился тем, что помнил про его обстановку.

– А еще там картина, тебе, Вьюга, глянется. Там такая впечатляющая монашка, – ушастый поганец прицокнул, – ее там всячески соблазняет таинственный греховодник. Но самое интересное не это, а что картины висят по три в ряд. Эта – первая. Вторая – темный прямоугольник. А вот на третьей только монашка. Но там сразу видно, что было на второй картине.

– Какая гадость... – с интересом протянула Кариса.

Я согласно кивнула. Только спать хотелось все сильней.

– Ого, сегодня дают представление? – присвистнул Вьюга.

– Надеюсь, в главных ролях не мы, – вздохнул Верен. – Рысь, не спи.

– Тяжело? Прости.

Задумавшись, я навалилась на фон Тарна, субтильному алхимику наверняка было неудобно.

– Ладно, спи, – фыркнул мальчишка и прижал мою голову к своему плечу. – Нас из-за колонны не видно.

Уснуть я, конечно, не уснула. Но глаза прикрыла, из-под ресниц наблюдая за прибывающим народом. Кариса с Лием и Вьюгой подобрались ближе к картинам. И, судя по полыхающим щечкам волчицы, парни дали волю языкам и воображению.

– Поганцы, – беззлобно проворчал Верен.

В долинном зале собрали прислугу. Перед нами выступила давешняя дама в красном платье, потом какой-то дородный господин. Оба несли пафосную муть, суть которой укладывалась в одно предложение – кто накосячит в присутствии дорогих гостей, долго не проживет и мучиться будет даже после смерти. Грозили штрафами, ссылками и даже тюрьмой. Я постепенно уплывала в сон и только почувствовала, как неожиданно подросший Верен подхватывает меня на руки. Другу я доверяла, поэтому окончательно провалилась в сон.

Мало кто во сне понимает, что спит. Но только не я. Последние ночи мой драгоценный дед – он окончательно велел мне считать себя его потомком – лютует. Чувствует, что вокруг меня собирается негативное внимание. Хотя лично мне кажется, что он просто не знает, как подвигнуть меня на ученические подвиги. И не хочет признавать – я и так выкладываюсь по полной.

Вот и сейчас, в нашей воображаемой классной комнате, он распался на сердитые туманные клочья.

– Ты не стараешься, ну за что мне это?

– Дед... – Я уже переборола свой страх перед не-мертвым и называла его так, как он и хотел. Да и он сам перестал появляться на своем пафосном троне. – Де-ед, перестань. За эти знания меня ждет смертная казнь.

– Иногда, чтобы выжить, необходимо владеть чем-то запрещенным.

Я выставила перед собой ладони с растопыренными пальцами:

– Разве этого мало?

– Ты ими пользуешься, как костылями! – взъярился Кигнус. – Пожелала – получила! Где красота и изящество решений?! Я их создал, я их и заблокирую. Пока длится твоя практика – удиви меня. Иначе...

Меня выбросило из сна. Я подскочила на постели, хватая ртом воздух и не понимая, куда делся Верен. Почему так резко сменилась обстановка.

– Рысь.

Укоризну в голосе Роуэна можно было черпать поварешкой и разливать по флаконам. Вот ракшас, надо же так попасть.

– Здравствуй... – Я предприняла малодушную попытку спрятаться под одеялом.

Данкварт принес меня в мою же комнату. И теперь сидел на подоконнике. Свет бил ему в спину, создавая вокруг некроманта ореол святой ответственности.

– Я надеюсь, никто не пострадает от вашей защиты? – издалека начал мой любимый.

– Ты правда только об этом хочешь поговорить?

Я резко села, поежилась и спустила ноги на пол.

– Тогда мне имеет смысл созвать всех, – продолжила я и оказалась в крепких объятиях.

– Я ревную, Рысь. К этому маленькому алхимику, к твоему эльфу...

– Лия не трожь, он хороший, а Вьюга с Карисой. Так что ревновать тебе не к кому. А вот вокруг тебя крутятся всякие.

– Мне уже написали три любовных письма, дважды прокляли приворотными проклятьями и единожды поцеловали, – хмыкнул Данкварт. – Эй, целовала меня ты.

– Но не один ведь раз.

– Да, – кивнул Данкварт, – два. Мне, взрослому мужчине, двух поцелуев на три месяца – очень не хватает.

– Хочешь в щечку поцелую? А в носик? А в лобик? – начала перечислять я, под крайне расстроенным взглядом некроманта.

– А можно в более интересное место?

– Вы хам, мастер Данкварт, – фыркнула я и затихла в объятиях. – Я скучаю, Рой. И я не уверена в том, что я тебе нужна. Вот так. Я сказала это. Хотя все советовали промолчать... И я клятву дала. Никакого замужества пока свой дар не обуздаю.

Я зажмурилась, чтобы не видеть, не смотреть, как он встает и уходить.

– Рысь, – теплые губы прижались к моему виску, – прости. Иногда ты кажешься такой взрослой, что я забываю... Забываю, какой в тебе живет ребенок. Я люблю тебя, моя маленькая, вредная, злопамятная некромантка. И обещаю больше не пренебрегать тобой в угоду работе. Но и ты пообещай, пообещай, что я смогу переложить часть воспитательной работы на тебя. Мне кажется, тебе это понравится. Ты моя лучшая студентка.

– Я Лия в пару возьму, – загорелась я. – Мы всех заставим родину любить!

– Почему именно его?

– Я люблю тебя, – наставительно произнесла я. – А Лий мой лучший друг. Даже с Карисой мы так не близки, как с ним. И потом, не злись, он ведь эльф. Он не стал бы связываться с человеком.

– Ты наивна, – хмыкнул некромант. – Позволишь украсть пару поцелуев?

– Я очень-очень против, – хитро протянула я, одновременно подставляя губы. Надо же когда-то учиться кокетству?

Нацеловались мы до распухших губ. Тонкая кожа саднила, а я не представляла, как покажусь на глаза ребятам. Роуэн только фыркнул и провел пальцем по моим губам. Следом пришла прохлада. И я тут же сощурилась:

– То есть ты будешь гулять, а я даже и не узнаю?

– Клянусь, с момента как я назвал тебя своей невестой, у меня и мысли не возникало о женских юбках, – серьезно произнес некромант.

Настолько серьезно, что удержать дурную шутку о мужских штанах мне не удалось. Так что мою комнату Рой покинул демонстративно обиженным. Ну уж знал с кем связывался. А меня распирало от эмоций. Хотелось посмеяться, поплакать, выпить вина и начудить. Начудить хотелось особенно сильно.

Выйдя из комнаты, я хищно осмотрелась. Никого не было. Почти никого. Его высочество, робко полыхая щеками, замер у окна. В руках принца была охапка роз.

– Это вам, леди фон Сгольц, – на грани слез пролепетал мальчишка.

– Спасибо, ваше высочество. Ваш дар неоценим в своей неоценимости, – еле ворочая языком, выпалила я.

И тут же сама покраснела, от «неоценимой неоценимости». Но меня никто не учил светским диалогам.

Его высочество робко хихикнул и попросил:

– Пожалуйста, не говорите со мной так, будто я...

– Но ведь вы принц. – Я пожала плечами. – Впрочем, вы можете даровать мне право обращаться к вам по второй форме.

Мальчишка только глазами хлопнул. Да так удивленно, что я сама почувствовала себя идиоткой. Но ведь не зря же я сидела в библиотеке? Вторая форма общения, простым языком – дружеская. На «вы», но без титулования. Она же существует. Я ведь не дура? Хотя, конечно, я могла и ошибиться.

– А вы правда хотите со мной дружить? – выдало это чудо.

– Неужели у вас мало друзей?

Он замялся и пожал плечами. А я вдруг подумала – вряд ли принцу было доверено выбирать друзей самостоятельно. Дети влиятельных родителей. Богатые и знатные, кичащиеся своей дружбой с его высочеством.

– Ну, дружить со мной сложно... – Я постаралась обнадеживающе улыбнуться, но мальчишка сник. – Давайте сыграем в карты и познакомимся заново. Рысь фон Сгольц, если вы назовете меня Лаурой – значит вы мой недруг.

– Элим Грейгронн, окажите мне честь и зовите по имени.

– Договорились.

За партией в земного дурака мне многое удалось выяснить о жизни принца. И сказать честно – я не хочу жить в этой стране. В этой загнивающей империи. Я росла на фильмах и книгах, прославляющих Советский Союз. И я согласна с тем, что он был хорош. Вот только промежуток между империей и союзом – мне не нравится. Тем более что сейчас я принадлежу к дворянскому сословию. С таким рулевым этот корабль пойдет на дно. Однозначно.

Вошедший в комнату Вьюга длинно присвистнул и едва удержал поднос с нашим будущим обедом. Или ужином – узнать время я не удосужилась.

– Ваше высочество, – пробасил боец, – гм, прискорбно рад...

По лицу Дара было видно: больше всего он хочет выматериться и свалить. Я ободрительно подмигнула Вьюге, и тот попробовал еще раз:

– Счастлив лицезреть вас, ваше императорское высочество!

Тут боец обвел взглядом комнату и здраво решил промолчать, где именно он рад видеть принца.

– Рысь оказала мне честь, – негромко произнес Элим, – позволив обращаться к ней по второй форме. Окажете ли вы мне эту честь?

– Дар, – коротко произнес боец и протянул руку.

Принц опрометчиво протянул в ответ свою птичью лапку. Я прикрыла глаза, видеть, как хрустят и ломаются императорские кости, мне не хотелось.

– Да что я, разума не имею, – фыркнул в ответ на мою пантомиму боец. – Только это разве не вы нам честь оказываете? Не, я не против. Просто странно как-то.

– Потом, – одними губами произнесла я. – Обедать будете, Элим?

– Обед уже был, Рысь.

– А светло, – удивилась я.

– Там иллюминацию проводят, – повел плечом юный Грейгронн.

– Так ведь хорошо же, – попыталась я его приободрить. – Женитьба, все дела.

– Постельные утехи, – поддакнул Вьюга. – Хоть что-то приятное, хотя жениться по указке – беда.

– Дар-р-р, – зарычала я.

– Но вам понравится, – поспешно исправился боец.

Элим рассмеялся и встал. Уже у дверей он обернулся и попросил разрешения прийти еще.

– Я научу вас играть в карты на раздевание, – пообещала я.

– Эта страшная женщина не проигрывает, – сделал большие глаза Вьюга.

– Тогда, наверное, мне стоит одеть несколько рубах? – робко пошутил принц и скрылся за дверью.

С таким рулевым корабль Империи точно на дно пойдет...

Видимо, Дар подумал то же самое, потому что мы одновременно произнесли:

– Мы потонем...

Глава 4 

Спать мы разошлись рано. Я только отослала вестник эльфу – поганца где-то носило. В ответ получила матерный аналог слова «не мешай» и, успокоенная, легла спать. Чтобы открыть глаза в учебной комнате Кигнуса.

– Я думала, ты меня в покое оставишь, – вздохнула я.

– Я смотрю на мир твоими глазами, – мрачно произнес дед. – Изучай.

Передо мной на парту упала огромная книга.

– Этот талмуд был уничтожен еще при моей жизни. – Кигнус материализовал в руке трубку и смачно затянулся. – Сам сжег. Знания там исключительно запретные. Как на смерти человеческой артефакты разумные создавать.

– Я не планирую, – осторожно произнесла я.

– Теперь планируешь, – припечатал дед. – Принц ваш – позор. Его учить надо.

– Ты всегда смотришь моими глазами?!

– Принц, Рысь, вернись мыслями к принцу. – Дед выпустил мне в лицо клуб едкого дыма.

– Какой принц, когда у меня личной жизни нет?!

– Так ее у тебя и так нет. Некромант твой слабый какой-то, давно бы уже увалил в постель, – фыркнул Кигнус. – Место бабы под мужиком.

– Я думала, мы прошли этот этап.

– Ты умнее не становишься, – вздохнул дед. – Читай. Ай, чтоб твою погань ушастую прихлопнуло чем потяжелее!

Понять, с чего дед ругается на Лия, я смогла, только когда вынырнула из сна. В комнате царила тьма, в которой на уровне человеческого роста загадочно мерцали глаза.

– Твою мать!

– Вставай! Вставай, что расскажу.

– Лий – ночь, ночь – Лий. Познакомьтесь, ребята, – зевнула я, но покорно села.

Шустрая нечисть тут же покинула мою комнату, и через пару минут раздался возмущенный басок Вьюги. И невозмутимый ответ Лия:

– Мы друзья, боец! Друзья двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Радуйся, у такой дружбы выходных не бывает.

– А праздники? – хмыкнула Кариса.

– Когда Лий спит и никого не трогает – вот вам и праздник, – вздохнул Верен и крикнул:

– Рысь, тебя воскресили или помочь?

– Выхожу, – фыркнула я себе под нос, и, уже выходя, громче добавила:

– Я просто подумала, вдруг Вьюга его упокоит. Но не срослось.

– Не оправдал доверия, боец! – радостно заржал виновник переполоха и тут же, одним прыжком, оседлал любимое кресло. – Рысь, сделай свой коронный светильник! У нас – расследование.

– Ракшас, мне прошлого раза хватило, – рыкнула я и передернулась.

– Да там максимум, что грозит – потеря памяти и изнасилование, – отмахнулся эльф, – никаких горящих трупов.

Повисла глубокомысленная тишина, которую разбил задумчивый голос Вьюги:

– Я не хочу, чтобы меня насиловали.

– Я тоже, – поддакнул Верен.

– А засос у тебя откуда? – подозрительно нахмурилась я и провела пальцем по тонкой коже.

– Ну и зачем убрала? – возмутился эльф и дернул ухом. – Он мне, может быть, дорог был?!

– Ну прости! – Я закатила глаза и поставила ему засос обратно.

Вьюга заржал и предложил Лию, для полноты счастья, сделать второй такой же, но за другим ухом.

– Я просто подумала, что с такой красотой тебя мастер отругает, – пожала я плечами.

– Он его теперь закопает, – хрюкнул Дар. – Ладно, выкладывай, что там у тебя.

– Я шел по длинному, помпезному коридору, – встряхнулся притихший эльф.

– До или после получения засоса? – педантично уточнила Кариса и добавила:

– Что? По мне, очень важная информация.

– Ой, перестаньте, Лий же говорил, что у него тут раньше связи были налажены. Ну сходил человек, то есть эльф, по бабам, что теперь-то? – заступился за Лия Верен.

– Слушайте мальчика, он дело говорит, – промурлыкал эльф, потер засос и уже без выпендрежа начал рассказывать: – Я уже почти шел спать, когда встретил толпу. Толпа, как это бывает часто, пырилась на попавшего в беду человека, вместо того, чтобы ему помочь. В данном случае пострадала леди. Она лежала на полу, юбки задраны на голову, ноги чуть согнуты и широко разведены в сторону. Панталон не было.

– То есть, – нахмурилась я, – все на развороте? Прям как целителю показывала?

– Угу. Она была в отключке. Я юбки одернул, ноги сдвинул и вестника послал целителю. Меня же и припахали ее левитировать, – нахмурился эльф.

– Перебор добрых дел? – сочувственно спросила Кариса.

Эльф в ответ неуверенно пожал плечами. Мол, вроде да, а вроде и не перенапрягся.

– У целителя она очнулась. Я подслушивал. Жаловалась на тянущую боль в интимном месте, но не могла вспомнить, кто она и как ее зовут. По словам целителя, секс был, но насилия не было. Все цело, хоть и натерто. Вот. Здорово, да? Теперь начинаю понимать, что наша практика имеет сакральный смысл. Мы должны найти преступника до тех пор, пока не пострадал кто-то еще.

– Кариса, Рысь, поодиночке не ходить, – кротко приказал Вьюга и с чувством выругался.

– Где-то я это уже слышала, – вздохнула я. – Не будем.

– Я посмотрю на того, кто осмелится, – усмехнулась Кариса и показала когти.

– Подкараулить можно и оборотня, и некроманта, – покачала я головой. – А уж если знать, с кем имеешь дело, и подготовиться заранее... Нет, не будем рисковать. Не знаю даже, что пугает меня больше – потеря памяти или то, в каком виде нашли девушку?

– То есть само насилие тебя пугает не слишком? – тихо спросил эльф.

Я неопределенно пожала плечами. В моей семейной жизни, что настоящей, на Земле, что в прошлом Лауры, было всякое. И жесткий секс – ну сложно меня им напугать, очень. Доктор сказал, что все цело – девять из десяти, что девушку поимели бесчувственной. А значит, расслабленной. А значит... А значит – незачем было стирать ей память. И я поспешно пересказала эту идею ребятам.

– Звучит разумно. – Верен потер кончик носа. – Но может быть... может быть, это отдельные случаи?

– Девица – дочь графа, такие не дают в темных углах, – протянул эльф.

– А если по большой любви? Титулованные дурочки порой такое творят, – возразил Верен.

– И Рысь тому пример, – кивнула Кариса. – Что? Ну правда же.

– Правда, – я пожала плечами. – Сама себе каку сделала. Так что да, на фоне моего поступка быстрый перепих на сквозняке – не худший вид безумия.

– Пьем или спим? – Лий провокационно улыбнулся.

– Я сон перебила. Сколько бокалов брать?

– У нас есть бокалы? – удивился Вьюга.

– У нас есть Лий.

– И Рысь, – поддакнул эльф. – И если вы думаете, когда мы успели обнести дворец... То думайте, мы подсказывать не будем. Да, детка?

– Фу, – скривилась я, – «детка» звучит ужасно.

– Но ведь ты понимаешь, детка, что теперь я тебя всегда так буду звать? – серьезно спросил Лий.

– Тащи бокалы, Рысь, – махнула рукой Кариса.

Удивительно ли, что утром мы чувствовали себя плохо, и ни о каком разумном и достойном поведении не могло быть и речи?

Но эльф свою затею не оставил. И как-то незаметно, всего за два дня, умудрился заразить и нас. Мы, позабытые всеми, шныряли по всему дворцу. Верен то составлял компанию мне и Лию, то бродил с Карисой и Вьюгой. Эльф ржал и называл мальчишку дуэньей. А я чуть не пообещала эльфу укоротить язык. Чудом успела перефразировать.

– Пойдемте погуляем по портретной галерее? – предложил Верен.

Сегодня мальчишка составлял нам компанию, поскольку у влюбленных случилась «годовщина». Мы втроем считали на пальцах, какая у них могла случиться круглая дата, – но не вышло.

– Эти отношения свежи как утренняя роса! – возмутился Лий.

– Ты повзрослел? – с ужасом спросил фон Тарн.

– Да нет, я хотел сказать – навоз, но подумал, что про друзей так нельзя. Ракшас, я взрослею?!

Мы рассмеялись и вышли к галерее. Я не слишком люблю рассматривать портреты, но один из них меня пару дней назад заинтересовал – тетка на нем была как будто мертвая... Надо бы к ней приглядеться.

– Ракшас!

Я резко развернулась на грохот и едва удержала истерический смешок – со стены упала картина и погребла под собой эльфа. Некстати припомнилось дедово проклятье. Мог ли он дотянуться до Лия? Думаю, мог.

– Живой? – спросила я, помогая Верену поднять холст.

– Побит, но не побежден, – прокряхтел эльф.

Удивительно, но на Лия упала именно мертвячка.

– Жуткое впечатление от картины, – фон Тарн нервно сглотнул.

– Она как будто в себя силы тянет... – Я провела ладонью перед холстом.

– Не «как будто», а точно. Полотно втягивает в себя жизненную энергию. Мы, эльфы, такие вещи видим. Ну что, понесли?

– Как понесли? Куда?

– В нашу комнату, – Лий пожал плечами, – разбираться будем. Ну что? Что упало на меня – то мое. Готов поспорить, она сама бы этого хотела. Да ладно, ребят? Ну ничего не вышло с расследованием «вопиюще непристойного поведения девицы Эн», так давайте хоть картину распотрошим.

– Давайте тогда хоть иллюзию на ее месте оставим? – предложила я.

Спорить с эльфом было бесполезно. Когда Лий упирался, возникало ощущение, что у этой расы на голове не заостренные ушки, а самые настоящие бараньи рога. И сами они бараны. Все это я вполголоса высказывала поганцу – картина оказалась невероятно тяжелой.

То, что мы дотащили портрет, ракшас ее так и эдак, императрицы до комнаты и никому не попались, я списала на свою магическую силу. Потому что руки у меня заледенели до локтей – столько магии я вбухала в окружающее пространство.

Картину мы прислонили к стене. И по просьбе эльфа – задней стороной к нам.

– Я так понимаю, теперь она будет тянуть жизненную силу с тех, кто находится поблизости, то есть с нас? – Верен нервно потер ладони. – Не хочу показаться трусом, но я плохо себя чувствую.

– Это нервное, истощение так быстро не наступает. – Лий отмахнулся от фон Тарна как от мухи. – Сначала портится мозг.

– Мозг? – переспросила я?

– Психическое здоровье, угу. Ну знаешь, если была склонность к жестокости или, там, туповат был – все это ухудшается.

– А если был со всех сторон положительный? – подозрительно уточнила я.

– Таких не бывает даже у эльфов. Все с какой-нибудь, но чудинкой.

Стукнула дверь. Кариса и Вьюга с распухшими губами, счастливые до невозможности, вошли и сразу замерли, подозрительно осматривая картину.

– Что там?

– Портал в мир смерти, – радостно сообщила я. – Кто-то привязал духа иди душу к портрету.