Текст книги "Проклятье Ифленской звезды (СИ)"

Автор книги: Наталья Караванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 32 страниц)

Может, это единственная картина её отца, которая уцелела здесь, на Побережье.

Но ведь есть ещё один человек, который сегодня в беде, и которому, может быть, ещё не поздно помочь.

Темери вновь заглянула в глаза Шеддерику. Что скажет? Что подумает?

Шедде едва заметно покачал головой:

– Что?

Словно ждал, что что-то случится. А может и ждал. Ведь у них никогда ничего не получалось сразу и легко.

– Брат Дорри служит у Дирвила. Он говорит, чеора Алистери… она умирает.

Они говорили полушепотом, гости не слышали их, да и не слушали.

– Я видел Ланне мельком сегодня утром, но он ничего не сказал.

Потом вдруг нахмурился.

– Вот я дурак! Видел его в божьей крепи на утренних омовениях. Он никогда не чтил ни богов ни Покровителей…

– Я хочу посмотреть. Может, не поздно ещё…

– Поедем. Темери, сейчас закончим церемонию, и сразу поедем.

Одна, может, Ленна знает, чего ему стоил этот ответ: хотелось сказать – нет. Остановить, заставить вспомнить, чем обернулась её предыдущая попытка спасти умирающего силой этой своей новообретённой, непонятной магии. Но разве можно остановить ребёнка, который учится ходить? Или молодого сиана, только что открывшего в себе способность видеть изломы сущего? Вряд ли. Но можно быть рядом. Помогать. Не дать ошибиться и не дать пропасть.

А у Темери отлегло от сердца – Шеддерик всё правильно понял. Наверняка ведь испугался за неё, но не стал ни возражать, ни спорить. Правда, Темери не сомневалась, что из виду он её больше не выпустит. Но это-то как раз внушало немного дополнительной уверенности и спокойствия.

И вот она снова стоит возле дома Ланнерика та Дирвила. И тот же самый слуга отворяет двери. Прошло несколько месяцев, но как всё изменилось. Сад зарос. В белых вазонах вместо цветов – сорная трава.

Да и сам слуга. Внешне он выглядел таким же спокойным и уверенным. Но глаза воспалены, это не скроешь. И сорочка не выглядит свежей.

Шедде вёл её под руку, и было так удивительно приятно чувствовать рядом его уверенную поддержку.

Ланне поднялся от камина им навстречу.

Он изменился даже по сравнению с тем, каким она его недавно видела в Цитадели. А ведь когда приходил к Шедде, он наверняка уже знал о болезни жены, но ни словом не обмолвился об этом. Он приходил, чтобы получить заслуженное наказание. Может быть, чтобы смыть позор кровью.

Как и тогда, на нём был морской мундир без нашивок.

Но тогда он был собран и холоден. Сейчас – волосы спутались и завязаны в небрежный хвост, щеки впали и покрылись щетиной.

Ланнерик криво улыбнулся и протянул Шеддерику руку:

– Вы пришли попрощаться? Я провожу.

Темери плотней прижала к себе локоть Шеддерика:

– Алистери умерла?

– Нет, ещё нет. Она в сознании и, наверное, будет рада вас увидеть. Но ей очень больно. Обезболивающие пилюли не помогают. Я тоже не знаю, что сделать, чтобы облегчить её уход. Что ещё сделать…

Он поднял руки, пресекая возражения.

– И лекарь, и сиан, и пресветлые, все в один голос говорят, что ей недолго осталось. Я уже смирился с… с этим. Только не знаю, как сказать Валетри. Она с няней во флигеле. Сюда мы её не пускаем. Лекарь думает, она может заразиться…

Он говорил много и быстро, и как будто не с гостями, а просто сам с собой.

– Она долго держалась. Даже я не замечал, что её болезнь вернулась и снова её убивает. Она так хорошо это скрывала. Я сначала даже и не поверил, насколько всё серьезно. Но… я понял одну вещь. Нельзя спасти того, кто отказался бороться.

Темери и Шедде в один голос на это ответили:

– Можно!

И только потом переглянулись.

– Что же мы стоим, – Ланне первым повернулся к лестнице. – С ней сейчас её брат. Но он не станет возражать, если мы присоединимся. Он в целом неплохой человек, но материнское воспитание… он всегда был любимчиком. Шедде, рэта. Я, должно быть, утомил вас своей болтовней. Попрошу слуг подать обед. Идёмте, нам сюда, это недалеко.

Комната, в которой лежала Алистери, была небольшой и светлой, несмотря на задёрнутые шторы. Две служанки поднялись и вышли, стоило на пороге появиться гостям.

Пахло свечами, травами, потом и камфарой.

От изножья постели поднялся чеор Дэгеррик та Рамвил, резко поклонился и умчался следом за слугами.

Ланне улыбнулся супруге, погладил её пальцы, безвольно лежащие поверх одеяла. Шепнул ей что-то на ухо.

– Конечно, – разобрала Темери едва слышный ответ. – Не бойся за меня.

Ланнерик кивнул. Ссутулившись, отошёл к стене. Уходить из комнаты он не собирался.

Темери могла себе представить, что он чувствует. Но сейчас ей было не до этого. Она довольно легко смогла сосредоточиться на «правильном» видении сущего. После встречи с Золотой Матерью Ленной у неё с каждым разом это получалось всё легче и легче… и она сразу поняла, что Алистери сжигает не просто болезнь. Болезнь лишь дожирает то, что оставил от Эа Алистери кто-то другой. Кто-то из холодного мира, кто желал ей смерти. У неё почти не осталось защиты от сил холодного мира, потому и сил для борьбы не осталось.

Темери встряхнула руками и заняла стул у постели, на котором только что сидел та Рамвил.

Алистери увидела и узнала её и попыталась приподняться навстречу, но Темери не позволила. Любое усилие могло ей сейчас навредить.

– Рада вас видеть, – шепнула Алистери. – Я надеялась, вы придёте раньше. Но я знаю про Эммегила. И знаю, что вас пытались убить.

– Тише, – Тимери, как недавно Ланне, погладила её по руке. – Не говорите ничего.

Нельзя спасти того, кто отказывается бороться?

Всё не так. Алистери убивают. Убивают давно, иначе её Эа не мог бы так истончиться. Почему, ну почему раньше Темери не умела этого видеть?

Как залатать эти огромные прорехи? Где взять силы?

Впрочем, может, и не зря Ланне каждое утро ходил в божью крепь и жертвовал Покровителям и богам хлеб, огонь и воду. У Алистери тоже были Покровители, и они были рядом.

Темери снова почувствовала, что не одна. И снова увидела, как от её рук к постели умирающей потёк слабый золотистый свет.

– Шедде, – сказала она, стараясь не потерять своё особое «сосредоточенное» настроение, – Шедде, это не болезнь. Это как в Цитадели. Ты говорил, тот сиан, который пытался меня убить, был из дома Шевека. Может и здесь…

Шеддерик даже не дослушал.

А когда нашёл спрятанную глубоко в каркасе кровати под перинами Алистери первую вешку с характерным рыжим навершием, выругался и потребовал, чтобы Ланне позвал слуг. И чтобы те осмотрели дом и в особенности – комнаты Алистери и Валетри и его собственную.

Темери снова видела Покровителей. Видела их, словно сквозь дымку реального мира. Они приходили помочь, и благодаря Темери – видели, какая помощь нужна.

Ланне, не очень понимающий, что происходит, всё же выполнил этот приказ. И вскоре озадаченные слуги принесли из разных комнат и залов около сорока вешек.

Лишь часть из них легко было узнать, благодаря яркой раскраске. Остальные могли быть просто защитными или такими, что притягивают удачу и здоровье.

В этом может разобраться лишь опытный сиан, и за ним, конечно, немедленно послали.

Темери продолжала сражаться за Алистери – и Покровители помогали ей, но до победы было далеко. Слишком уж давно всё началось. Слишком слаба была чеора та Дирвил.

Но в самом конце, когда Темери уже почти перестала понимать, в сознании ли она, или уже где-то на пути к тёплому миру, рядом вдруг знакомо и тепло прошуршали крылья золотого дракона.

– Хоть я – всего лишь один из духов-Покровителей этого мира и больше не могу быть его крыльями равновесия, но уж одну-то человеческую душу удержать в холодном мире смогу. Девочка моя, ты можешь отдохнуть. Всё будет хорошо, я обещаю!

– Конечно, мама… – пробормотала Темери одними губами.

– Ничего не бойся. Я вижу, ты нашла свой правильный путь.

«Правильный путь? Но ведь я всё ещё жена Кинрика… и весь город знает об этом. И все знают, почему».

– Родная, не надо волноваться. Весь город празднует твоё возвращение. Весь город знает, кого спасла ты, и кто спас тебя. И все будут рады вашей настоящей свадьбе. Не бойся!

«А Нейтри? – хотела спросить она. – Нейтри и Кинрик. Они тоже любят…»

Но ощущение присутствия Золотой Ленны уже таяло в воздухе. Не волноваться? Ну что же…Раз сама Золотая Ленна так говорит…

Темери распахнула глаза.

Шеддерик стоял у неё за спиной, его ладони лежали на её плечах, от них по всему телу разливалась спокойная уверенность.

Темери подняла взгляд, чтобы увидеть его глаза.

– Всё, – сказала шепотом, – всё.

Ланне метнулся к постели – молча и обречённо. А потом вдруг понял, что его жена жива. Дышит.

Поднял взгляд на Темери и Шедде, чтобы услышать:

– Надо забрать её отсюда. Её жизнь, а может и твою, заказали убийцам из дома Шевека. Я точно знаю, что этот исполнитель уже никому вреда не причинит, но смерть одного означает лишь, что появится другой.

– Это же просто болезнь…

– Болезнь усилилась, когда сиан начал разрушать её Эа, оставив в доме вешки. – Шеддерик пришёл к тем же выводам, что и Темери. – Кстати, их мог пронести кто угодно. У тебя здесь всегда гостит много народу. А что до болезни… морской воздух и спокойная жизнь могли ей помочь и помогали. Когда начались ухудшения?

– Но кто мог желать ей смерти? – ответил вопросом Ланнерик.

– Та Нонси здесь всё ещё бывает? Он был в свите Эммегила. И знал, что вы с чеором та Хенвилом старые друзья. – Темери потёрла виски. – А Эммегил заплатил дому Шевека за убийство Кинне и Нейтри. И за меня тоже… это всё очень похоже.

Шеддерик хмуро повторил приглашение:

– Ланне, вам придётся перебраться в Цитадель – на время. Всей семьёй. А мы попробуем аннулировать этот заказ. Дом Шевека и так много задолжал мне.

Он подумал, что отдохнуть, похоже, удастся ещё не скоро. Но внезапная встряска напомнила, что смерть одного врага – ещё не победа. ещё есть наёмные убийцы из дома Шевека, которых смерть заказчика тоже никогда не останавливала, есть ифленский Император, который очень боится за свою жизнь и власть, а есть ещё добрый сосед рэшар Ческена Коанерретский…

Много что есть, чего не следует упускать из виду.

Но сейчас он будет думать о другом. Сейчас он будет думать только о том, как вернуть домой любимую женщину, которая, кажется, готова заснуть прямо здесь, возле постели Алистери.

Праздничный ужин в честь выздоровления рэты получился удивительно тихим и домашним – это при том, что в городе как раз праздновали широко и от души, а остроты событию придавали новости из дома чеора та Дирвила.

Гун-хе почти всех своих людей отправил в этот самый дом, а кое-кто, особо засекреченный и с татуировкой в виде осьминога и кинжала – отправился выяснять, чей заказ исполняли наёмные убийцы-сианы (хотя сомнений, что это был чеор Эммегил, ни у кого не было), и что нужно сделать, чтобы этот заказ не был исполнен.

…праздник получился тихий и семейный. Даже Янне остался в Цитадели до вечера, не говоря уж о Каннеге.

А когда большинство гостей отправились по домам, некоторые остались продолжить вечер возле старинного камина в зале для торжеств.

Разговоры вернулись в обычное русло: никому не хотелось строить домыслы и пугать Нейтри рассказами о сианах из дома Шевека. В основном они снова крутились вокруг Императора и его приказов. О том, что надо как-то налаживать внутреннюю торговлю, и что видимо, придётся озаботиться строительством новых речных и морских судов. Шедде, когда думал, что скоро умрёт, построил столько грандиозных планов, что хватит на целую жизнь, а то и на две.

Но отправка товаров в метрополию обескровливала местный рынок, и с этим нужно было что-то делать, и мужчины говорили об этом, а женщины – о том, кто родится у Нейтри, мальчик или девочка, да как назовут…

Нейтри держалась поближе к Темеришане, сочувствуя и стараясь предугадать желания. Она считала себя дважды обязанной Темери жизнью и подать стакан воды или плед считала слишком незначительной платой.

А Темери с благодарностью принимала её помощь. Правая рука всё ещё болела, а событий дня оказалось слишком много для выздоравливающего организма.

Адмирал Старрен ответил на чей-то вопрос:

– Ремонты и погрузка завершены. Мне пора возвращаться. Вот праздник закончится, и отчалим. В столице ждут новостей, так что…

– Что планируешь делать? – спросил Шеддерик, протягивая другу вино и кусок только что подогретого над углями мяса.

– Я всё ещё должен тебя арестовать. – Он невесело усмехнулся. – Совру, что на восьмой день твой труп начал вонять и мне пришлось выкинуть его в море.

– А потом?

– Потом… не знаю. Если к концу осени попрошусь к вам жить, не прогоните?

– Будем рады – ответила за Шеддерика Темери.

– Чеора, – улыбнулся он, снова пронзительно взглянув на девушку, – я всё ещё надеюсь погулять на вашей свадьбе.

– Тогда тебе лучше пока не уезжать, – ответил за неё Шеддерик.

– Так всё же… – Старрен обернулся на Нейтри, но та о чём-то оживленно беседовала с Тильвой Текар. – чего хотел Эммегил? И почему всё так сложилось?

Шеддерик пожал плечами. Ответы у него были, но кое-что оставалось пока только предположением.

– Прошлой осенью Император узнал, что зимой у него родится ребёнок. Я предполагаю, в тот момент ему было крайне важно, чтобы «подставной наследник» был под рукой, и с одной стороны не умер раньше времени, а с другой, чтобы его, в смысле – меня, можно было контролировать. А из Коанера меня мог вытянуть только Хеверик, у Ифлена там нет официального представительства. Были использованы саруги, это очень дорогой и экзотический способ убийства, который должен был меня заинтересовать, а впоследствии именно я мог оказаться главным подозреваемым, но не в этом суть. Хеверик, едва почувствовав, что смертельно болен, вызвал меня, как на то и рассчитывал император, сделал своим телохранителем и взял слово, что я после его смерти буду так же помогать Кинрику. Но и этого ему показалось мало. Да, он боялся переворота, боялся восстания, но зная, что умирает, он, чтобы насолить Императору, не иначе, тоже признал меня наследником. Император до открытия навигации об этом узнать не мог, но узнал чеор Эммегил, у которого всегда были виды на Танеррет, и который был одним из тех, кто доставил наместнику Хеверику саруги и активировал их.

– Так это подтверждено? – адмирал приподнял брови.

– Сиан Латне, который служил у Эммегила, предоставил Гун-хе его переписку. Там много интересного, но светлейший был осторожен и имен не называл. Да, подтверждено. Эммегил решил, что интересы Императора удачно совпадают с его интересами и попытался нанять убийц в доме Шевека, но те отказались – у них есть свой устав, который не даёт им убивать членов правящих семей – так что в этом смысле мы с Кинриком были в безопасности. Чего нельзя сказать о других людях, которые были нам дороги. Помните чеору Дальсу Конне? Она лишь взялась вывезти саруги из страны и не знала, какую именно роль они играли в заговоре. Что её не спасло. Эммегил нанял сиана-убийцу, который сделал вешки для семьи та Дирвила и… и других. Я чуть с ума не сошёл, когда решил, что моё проклятье начало убивать всех подряд… хотя, возможно, без него тут тоже не обошлось. Ланне ещё повезло – как я говорил, у него бывает много гостей, и это стало большой проблемой для сиана, которому в спальню хозяев было долго не попасть. Когда я понял, что лучший способ избежать восстания – это устроить свадьбу Кинрика и рэты, и отправился за ней в монастырь, Эммегил счёл, что лучшего времени, чтобы от меня избавиться не будет. У меня был лишь небольшой эскорт, и он смог бы списать мою смерть на разбойников. Но ему донесли о цели поездки. И вот в компании наёмников появился тот же самый сиан. Я точно знаю, что это был он – только один сиан помечал вешки яркой оранжевой краской.

– Так нас искали люди Эммегила? – Темери почти не удивилась.

– Да. Он был уверен, что после моего ареста и смерти Кинрика, легко сможет получить титул наместника. А ваша свадьба сделала бы это почти невозможным, ведь он тайно поддерживал повстанцев хозяина Каннега, в надежде, что когда бунт будет подавлен, не останется никого, кто сможет оспорить его власть.

– А ожерелье? – продолжила расспросы Темери. – Я думала, это просто одно из развлечений чеоры та Роа.

– Не совсем. Тут дело больше в Вельве Конне… и в Кинрике.

Кинрик, услышав своё имя, обернулся.

– Во мне?

– Конечно. Прошлым летом тебя добивались сразу несколько прекрасных дам, а ты крутил со всеми, уделяя им равное внимание. Вельва же… она сочла, что ей мало просто ночи с тобой. Ей хотелось большего. Подарков, праздников. Денег. Но она видела, что происходит, и что через постель тебя не удержать. Она поступила хитрее, обратившись ко мне с просьбой найим для неё место в окружении невесты наместника. Я отчасти повинен в гибели родных этой девушки, так что счёл, что худого не будет в том, что она станет компаньнкой Темершаны.

– Она мне всегда казалась искренней и честной…

– Ну, вот она честно и поведала своему любовнику та Мангу о том, что я еду в монастырь за твоей невестой. Она расчётливая, умная, хладнокровная женщина, которая готова многим пожертвовать ради цели. Но она и сама никогда не думала, что способна на убийство. Развлечение с ожерельем придумали они с чеорой та Роа вместе. Только ни о каких кандалах даже речи не было. Они просто навесили на цепочку с десяток всяких вульгарных и дешёвых образцов… а вот узнавший об этом чеор та Манг сам придумал, как эту идею повернуть в свою пользу и в пользу Эммегила.

– Он же ничего такого не сказал монахиням, когда они призвали его тень? – удивился Кинрик.

– Гун-хе очень подробно расспросил чеору та Роа после его смерти и после ареста Вельвы. Настолько подробно, что она чуть было не покинула Цитадель в неизвестном направлении. А потом нашёл письмо в архиве сиана-ювелира, который выполнял подправленный заказ. Та Манг знал о планах Вельвы соблазнить Канрика. И собирался её всячески поддерживать. Сианы при любой власти были бы в выигрыше, а иметь любовницу, которая крутит наместником, как хочет… Я даже думаю, он собирался помочь Вельве женить Кинрика на себе. И идею отправить рэту в гости к Нейтри придумал тоже он. Вельва надеялась, что будет просто крупный скандал. И планировала воспользоваться случаем затащить опоенного любовным зельем Кинрика в свою постель. А вот пожар – это уж собственная инициатива чеора та Манга. Он был уверен, что Эммегил его поддержит, а в случае чего – поможет скрыться. Но Эммегилу свидетели тоже были не нужны. Кстати, умирать та Манг не собирался. Когда Гун-хе пришёл его допрашивать, он намеревался сбежать через окно, но подоконник сгнил и… в общем, он просто не смог удержаться.

– А нам Эммегил рапортовал о раскрытом заговоре против Императора… – медленно кивнул Старрен. – Думал, что раз в Империи знают о саругах, то даже расследовать ничего не будут…

– Эммегил старался не допустить свадьбу, потому что рассчитывал забраться на трон наместника по трупам малькан и ифленцев, которые должны были погибнуть во время восстания. – Чеор та Хенвил колюче усмехнулся. – Ему почти удалось. Если бы не…

Он перевёл взгляд на Темершану. Улыбка стала мягкой и тёплой.

Темери, оказывается, задремала в кресле.

Слишком много переживаний, слишком устала… а завтра снова трудный день.

Гости, усовестившись, вспомнили, что пора собираться.

Шедде сказал, что проводит её и вернётся.

Темери проснулась, заметно смутилась. Коридоры крепости казались ей в этот вечер особенно длинными, они к тому же сначала как-то странно покачивались в такт шагам. Потом сон немного отступил. Шеддерик отворил двери и остановился.

– Темери, – окликнул он тихонько.

Она обернулась.

В глазах – вопрос и ожидание.

– Темери… спокойных снов, любимая…

Она на миг зажмурилась. Спросила шепотом:

– Что же будет, Шедде? Что мы будем делать?

– Завтра мы пойдём в божью крепь, – ответил он безмятежно. – Мы с тобой и Кинне с Нейтри. И попросим богов и Покровителей, чтобы простили нашу ошибку и позволили расторгнуть тот ваш брак.

– А если они не ответят?

– Они ответят. Я позабочусь, чтобы ответили…

– Так никто никогда не делал, кроме героев бабкиных сказок…

– Ну, видишь, значит, кто-то всё-таки делал.

Она мягко улыбнулась:

– А если они всё-таки ответят… но не согласятся? Если император не поверит, что проклятие снято, и пришлёт солдат? Если…

– Тогда мы будем сражаться. И обязательно победим. Темери, всё будет хорошо. Как бы ни было трудно, всё будет хорошо.

– Не уходи. – Попросила она быстро. – Ну, хоть недолго…

Он послушно вошёл в её комнаты. Остановился посреди гостиной. Представил, как завтра… или через день… покажет Темери новый летний дом над гранитной набережной, выстроенный всего за месяц на месте сгоревшего павильона. Его только-только начали отделывать. Но он обязательно должен ей понравиться… не может не понравиться.

Темери, точно как утром, замерла всего в полушаге, неотрывно глядя в глаза.

Лунный свет скользил по её волосам, отражался в зрачках, ласкал платье.

– Не уходи, – повторила шепотом.

Её волосы пахли солнцем. А губы были мягкими и тёплыми…

– Люблю тебя, Темери! Как же я тебя люблю… – шепнул он, уже понимая, что точно никуда не уйдёт.