Текст книги "Проклятье Ифленской звезды (СИ)"
Автор книги: Наталья Караванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)
Темери вдруг поняла, что отвечает шепотом.
– Ты не тех подслушиваешь. Идём!
– Куда?
– Наместник вернулся из города. Знаешь, где он живет? Впрочем, он не пойдёт к себе в спальню… Он пойдёт к Шедде. Ты узнала, где живёт Шеддерик? Нам туда.
– Я не хочу их подслушивать. Это как-то нечестно и некрасиво…
– Зато может быть полезно.
Темери знала, как попасть в квадратную башню. Это было даже близко. Один наклонный коридор и пара узких, не очень надёжных лестниц.
Когда пришли, ссора была уже в разгаре.
– Шеддерик, какого жуфа! Я не должен перед тобой отчитываться. Кого я люблю, с кем я сплю, это моё дело. Я согласился на эту свадьбу только потому, что была реальная угроза восстания. Но сейчас-то вроде бы всё спокойно…
– Спокойно? Может быть. За два дня многого не добьёшься. Да, некоторые лидеры возможного бунта согласились с нашими аргументами, но бунтовщики – и тебе бы следовало об этом догадаться, не единая сила, которая возникает неведомо откуда и неведомо как. В городе одновременно живут и действуют с десяток группировок, которые рады любой неприятности по эту сторону стен Цитадели. Не считая неофициальной, но реально существующей власти в отдельных кварталах и районах. А где-то бандиты и есть власть. Твоя свадьба – это начало. Предстоит ещё море работы.
– Мне нужна просто отсрочка. Месяц. Не больше.
– Через месяц откроется навигация. Император пришлёт свои корабли. К этому моменту ситуация в Тоненге должна быть полностью в твоих руках. Отсрочки этому не способствуют.
Темери слышала, как один из братьев мечется по комнате, изредка натыкаясь на мебель. Она ничуть не сомневалась, что это Кинрик.
– Ты так торопишься, как будто надеешься, что это избавит твою мальканку от возможных покушений.
– Да не этого я боюсь, дурень, – Шеддерик тоже слегка повысил голос. – Хотя, может, немного… но дело в другом. Город притих и ждёт, кто окажется сильнее. Мы с тобой, или те, кто готовит эти пока ещё гипотетические покушения.
– Если моя невеста узнает…
– То что?
– Если она, или кто-то из её сторонников сделают что-то с Нейтри…
– Так спрячь свою подружку. Убери её из города. Это, кстати, будет верным решением со всех сторон. В том числе и для её безопасности. И… никому не говори, куда спрячешь. Даже мне.
– У него есть женщина, – шепотом сказала Темери, испытывая при этом невероятное облегчение. Значит, этот молодой человек способен любить, сопереживать. Может быть, невидимая петля на шее Темери всё же не затянется. Может быть, она получит хотя бы небольшую свободу…
Между тем Шеддерику удалось немного успокоить брата.
Голоса стали тише, мягче.
– Если хочешь, я сам поговорю с чеорой Нейтри.
– Она тебя растерзает. Она не верит в серьёзность угрозы. Я… сам. В конце концов, это моя проблема. И как ты правильно заметил, я наместник, и должен научиться решать это всё без посторонней помощи.
– Вот и хорошо.
После паузы Кинрик спросил:
– Шедде… ты хотел мне что-то сказать.
– А, да. Будь с ней помягче. С мальканкой. Всё-таки она здесь, чтобы помочь нам наладить мир, а не потому, что вдруг захотела испортить тебе жизнь.
– Я не знаю её. И не хочу знать. Но я подумаю над этим.
– Ладно. Иди, час поздний.
– Почему мне кажется, что ты снова меня надул?
– Это ничего. Главное, доживи до весны, – немного невпопад ответил глава тайной управы и замолчал. На этот раз очень надолго.
Темери слышала, как затворилась дверь за ушедшим наместником, а Шеддерик остался в тишине. Но он был в кабинете – она слышала какие-то движения, шаги, звук передвигаемой мебели. В конце концов, устала ждать. Поняла, что ничего интереснее уже не услышит.
Да и первая свечка почти догорела.
Темери на всякий случай зажгла вторую свечку от первой и поспешила назад.
А когда оказалась у своей комнаты, тихо попросила:
– Ровве, не исчезай. Расскажи о чеоре та Хенвиле. Ты же знаешь его лучше. А со мной он… не очень разговорчив. Или ты не можешь?
– Я ведь не всеведущ, – вздохнул призрачный ифленец, – Но ты ему нравишься. И… в нём есть сожаление, много сожаления. Он не желает тебе зла, если ты об этом хотела услышать.
Темери покачала головой.
– Да нет, не об этом. Например, как вы познакомились? Каким он был раньше? И… что это за проклятие, из-за которого он… из-за которого саруги?
– Это долгий разговор, Темершана та Сиверс, а у меня мало времени. Кроме того, я не думаю, что вправе раскрывать его секреты даже вам. Он бы не захотел, я думаю.
– Ваше знакомство – тоже секрет? – расстроилась Темери.
– Да нет, оно как раз не секрет. Это было в Коанеррете. Он служил посланником Танерретской провинции при дворе рэтшара Ческена. А я трудился там же предсказателем и помощником землемера. Предсказатель – должность ненадёжная, слишком много конкурентов. А вот всё, что касалось картографии, изучения незнакомых территорий – это меня влекло и интересовало. Сильнее этого меня привлекала только большая библиотека рэтшара. К сожалению, наукой я мог заниматься, только находясь в должности помощника землемера, это не совсем то, чего мне хотелось, потому что работали мы не на местности, а в основном с документами прошлых лет, записями об изысканиях в предгорьях Улеша на севере и Данвенского хребта на западе. Деньги, правда, ретах платил неплохие, а дома… дома меня ждала незавидная участь недееспособного младшего сына в семье потомственных военных. В общем, выбор у меня был маленький.
Тень Ровве скользнула над полом, остановилась подле камина, и там стала как будто более материальной, плотной.
Темери подвинула к огню кресло и подбросила ещё полешко. Помня о гвардейце за дверью, говорить нужно было тихо, почти шепотом. Интересно, а он может услышать её Покровителя?
Она улыбнулась, подумав, что Шеддерик обязательно бы попробовал проверить, например, попросив Ровве что-нибудь закричать.
– Я был единственным ифленцем в Коанере. Хотя, нет. Не в городе и не в стране, конечно, а на службе у рэтшара. Так-то там есть и купцы, и переселенцы, и даже артисты. Рэшар попросил меня познакомиться с новым посланником империи поближе. Я должен был наблюдать за ним и докладывать правителю о малейших странностях его поведения. Задание мне понравилось – по крайней мере, это позволило бы мне хоть изредка говорить на родном языке. Но я не шпион и не воин, я не очень годился для такой работы. Вскоре нас представили на каком-то приёме. Вы, должно быть, заметили, знакомство со Шеддериком на всех производит неизгладимое впечатление.
Темершана поёжилась, вспомнив это самое впечатление, и кивнула. В особенности почему-то помнились окровавленные рукава и мертвенный взгляд чеора та Хенвила, когда он пришёл к пресветлой просить помощи – в деревенской гостинице неподалёку от монастыря. В день гибели самого Ровве.
– На том приёме благородный чеор изволил напиться в хлам и поссорился сразу с тремя молодыми и, скажем так, не очень любящими ифленцев дворянами. Драка обещала быть грандиозной, особенно если учесть, что в секунданты он позвал меня.
– И как же вышло, что вы оба остались живы?
– Да всё просто. Я рассказал рэтшару, а он испугался международного скандала и пресёк безобразие. Шеддерик обижался на меня дней десять, – я потом узнал, что это был красивый план самоубийства. Правда не очень надёжный, чеор та Хенвил прекрасно стреляет, даже когда сильно пьян. Потом он мне был даже благодарен – но это уж после того, как заполучил себе чёрную руку. А тогда… тогда наместник Хеверик получил ноту протеста, а Шедде – приказ покинуть страну, если не поклянётся больше не участвовать в дуэлях, пока занимает должность посланника. Судить его не могли, но держали под домашним арестом довольно долго. Потом простили, конечно. А он выбрал момент и отправился к этхарам…
– Так это случилось в Коанеррете? После той дуэли, да? – оживилась Темершана.
– После-то после, но не вследствие. Не спрашивайте, всё равно не стану рассказывать. Я всё-таки считал себя его другом… так странно. События тех времён видятся мне сейчас, как история о совсем другом человеке, даже не похожем на меня. Его идеи, мысли и страхи… я их помню, но не понимаю их причин. С Шедде мы стали сначала хорошими приятелями, а потом и друзьями. Возможно, это многим казалось странным. Я был слаб, благородный чеор защищал меня. Мы вместе кутили, знакомились с девушками, участвовали в нескольких политических интригах. Мы были молоды и делали глупости, чеора Темершана. Ты и вправду хочешь об этом слушать?
– Конечно, мне интересно – и о Шеддерике, и о его брате, и вообще обо всём. Надо же, я совсем не могу представить себе Шеддерика напившимся в хлам. Или дерущимся на дуэли.
– Ну почему же. Шедде почти не изменился. Просто научился хорошо прятать себя настоящего. Что же, моё время вышло. Не бойся будущего, Темершана. Это не тебе надо бояться!
Сказал – и ушёл. Как-то мгновенно и обыденно. И какой после такого отдых?
Глава 12. Ожерелье
Наместник Кинрик
Все девицы любят украшения, это наместник Кинрик успел усвоить хорошо. Даже Нейтри, хоть и не признавалась, а всегда радовалась, когда он приносил ей что-нибудь необычное – или ажурную брошь, вырезанную из перламутра, или серьги с разноцветными камнями, похожими на россыпь утренней росы. Но что подарить мальканке? На то, чтобы выбрать подарок, у него было два дня. О работе на заказ и речи идти не могло – слишком мало времени. Да и тратить казну на подарки, когда впору уже наоборот, пускать дамские украшения на то, чтобы как-то к весне решить животрепещущий вопрос большой денежной дыры – это как-то недальновидно.
Традиции велели ему, как жениху, поднести невесте в дар что-то ценное и символичное. Это не должна была быть публичная акция, просто подарок. Но подарок, который невеста в день свадьбы сможет надеть открыто, чтобы продемонстрировать своё согласие на этот брак.
Лицемерие и условности, вот что это было. Лицемерие и условности, от которых по вине доброго брата наместнику никуда не деться. Лучше бы он сам и женился на ней, раз это ему кажется таким важным…
Да что уж теперь. Сам дал слово. Сам принял решение. Значит, нужно соответствовать…
А значит, подарок нужен. Может, серьги?
Но кто знает этих мальканок. Может, они принципиально серьги не носят? Хотя нет, носят. В замке обитало достаточно молодых мальканок, чтобы он это заметил и запомнил. Вот только эта конкретная мальканка всё-таки не дочка придворного повесы. Брат говорил, она готовилась служить Ленне. То есть, уже немного не от мира сего. Кто знает, какие у них в монастыре были правила? Кроме того, она из семьи рэтшара, а это тоже накладывает определенные ограничения – отделаться дешёвым простым украшением не выйдет.
Дарить что-то из того, что он приготовил для Нейтри? Да он скорей удавится. Это просто кощунство, об этом и речи идти не могло.
Оставалось одно. Следовало расспросить кого-то из слуг или приближённых девушки.
И наместник взялся за дело со всей обстоятельностью обречённого.
Первым делом он задал свой больной вопрос Шеддерику, но тот не придумал ничего лучше, чем посоветовать не пытаться пускать мальканке пыль в глаза. И не дарить фамильные драгоценности. Особенно если они раньше принадлежали кому-то из придворных рэтшара, и она их узнает.
Как узнает? Прошло десять лет.
Впрочем, всё равно могло получиться неловко. Ничего не добившись от брата, Кинрик приказал привести к нему одну из горничных рэты Итвены.
Кто-то что-то напутал, и Хантри и Дорри были доставлены в кабинет наместника одновременно. Девушки в один голос подтвердили, что уже имели честь прибирать комнаты рэты, но никаких украшений не видели ни на ней, ни в шкафчиках, ни в шкатулках. Вообще из украшений у невесты наместника было, похоже, одно только медное колечко, которое она носила на шнурке, на шее. Но колечко, Кинрик это понимал, не могло иметь отношения к дому рэтшара. Это всего лишь символ двойного круга, один из знаков служения. Такие на Побережье носят многие.
Отпустив служанок, он ещё немного поспрашивал знакомых дам. Едва сдержался, чтобы не побежать за советом к Нейтри. Но вовремя одумался. Не хватало, чтобы его любимая выбирала подарок для его невесты. Мало она плакала последние дни?
Следующей гениальной мыслью оказалась идея поговорить с компаньонками рэты Итвены.
Тёмненькая Шиона вела себя скромно и, кажется, вовсе не интересовалась новой хозяйкой. От неё Кинрик узнал только, что у его невесты всего два выходных платья, оба – зелёные, но одно тёмное, расшитое серебряной нитью, а одно – то самое, в котором она прибыла в цитадель.
А вот вторая, внучатая племянница старого повесы чеора Конне, оказалась куда более сообразительной и даже полезной. К тому же она очень старалась произвести на наместника впечатление не только своей сообразительностью, но и внешностью.
Девушка и вправду была хороша собой – светлая кожа, волосы нежного медового оттенка, приятный, едва заметный макияж и цветочные духи.
Старик Конне перебрался на Побережье задолго до войны и успел наплодить с десяток потомков. Всех их он признал, а старших дочерей даже выгодно выдал замуж за ифленских же аристократов. Эта особа принадлежала к третьему поколению, и хотя кровь Побережья сильна, её вполне можно было принять за ифленку. Вот только глаза выдавали нечистую кровь – тёмные, южные глаза.
Девушка подсказала наместнику простой и оригинальный выход из ситуации, которым он и решил воспользоваться почти в тот же самый момент.
И какое дело было Кинрику до того, что его добрая советчица, едва с ним расставшись, поспешила в комнаты пожилой интриганки чеоры та Роа, дабы сообщить, что рыбка попалась на крючок. Осталось только вытянуть.
Рэта Темершана Итвена
Новое платье было синим, из тонкого атласа, который привозят с юга. Стоит эта ткань дорого, но и выглядит при этом по-королевски.
Смотреть на себя в зеркало ей было странно ещё в доме чеора Ланнерика. Слишком уж сильно отличалась красивая тонкая девушка за стеклом зеркал от той, кем Темери привыкла себя считать. Всё казалось, что мутноватое старое зеркало в спальне ей льстит. При свете свечей, в полумраке, она сама себе казалась совершенно другим человеком.
Незнакомка.
Вовсе не та беззаботная девочка, что жила в этих стенах десять лет назад.
И конечно, не скромная оречённая из монастыря Ленны, чьи мысли заняты лишь служением.
Церемониймейстер ещё за завтраком учтиво предупредил, что днём её навестит наместник со свитой и придворными, и что она должна быть готова достойно его встретить. Темери немного озадачилась, какой смысл мог пожилой ифленец вложить в слово «достойно», но решила, что красивого платья и аккуратной причёски будет достаточно.
Что ж, новое синее платье было как раз тем, что нужно для встречи высоких гостей. Достаточно скромное, оно при том было весьма элегантным, и нравилось Темери немного больше тех двух, что у неё уже были.
Это платье ей прислала чеора Алистери. Темершана заказала его вместе с первыми двумя, но мастера не успели закончить его к торжественному моменту возвращения в цитадель.
Вскоре, со слов всезнающей Шионы, она узнала о цели визита – поднесении традиционных даров, и радовалась, что хоть на этот раз всё обойдётся без большого стечения народа.
Всё утро она размышляла, стоит ли рассказать Шеддерику о зелье, которое приобрела у старой соттинки её компаньонка. Понятно, что она хотела на этом как-то заработать… но вот касалось ли это наместника? Вроде бы девушка с негодованием отмела это предположение старухи. И что за зелье? Вернее, старуха сказала – заговор. Темери не знала, в чём разница.
Нет, сказать, наверное, стоит, но это не срочно. А если окажется, что девушка ни в чём не виновата, то и вовсе получится, что она зря её оклеветала…
Темери попросила Шиону и Вельву остаться с ней. Немного боязно было встречать Кинрика и его свиту в одиночестве – но оказалось, их уже предупредили. И даже приказали переодеться в одинаковые парадные платья.
Наместник со свитой появился почти через час после обеда.
Светлейшего наместника сопровождала целая процессия во главе с церемониймейстером.
Слуги распахнули двери, мальчики-пажи, гордые от оказанной им чести, внесли в комнату большую вазу незнакомых синих цветов. Цветы приятно пахли, но при этом казались скорей творениями умелых ювелиров, чем природы.
– Рада вас видеть, светлейший! – торопливо сказала Темери, потому что не знала, что принято говорить в таких случаях.
Но, кажется, не ошиблась.
Комната её, верней, гостиная её часть, что ближе к камину, быстро наполнилась людьми. Кажется, для ровного счёта не хватало только чеора Шеддерика. Даже красногубая чеора та Роа была здесь, в свите.
Наместник окинул Темершану холодным отстранённым взглядом, от которого сердце болезненно сбилось с такта, но поклон его был безупречен. Темери ответила на приветствие почти в тот же самый момент, как можно точнее скопировав холодную уверенность жениха. Никто из присутствующих не должен догадаться о том, что она чувствует на самом деле. Просто потому, что статус невесты наместника не делает её бессмертной, а при дворе, как правильно говорила нянюшка Эзальта, слабости не прощают.
– Рэта Итвена, примите приветствия и добрые пожелания от светлейшего наместника Ифленского в землях Танеррета! – Торжественно возгласил церемониймейстер.
– Приветствую вас! – повторила Темери.
– И я рад приветствовать вас в добром здравии.
Голос у наместника был очень приятный, про такие голоса говорят – бархатный.
Но говорил он ровно и всё с той же ленивой отстранённостью, каждой интонацией намекая, что здесь он просто выполняет свой долг, не более.
Темершана, вчера узнавшая о причине такого отношения, больше уже не боялась этой холодности. Правда, так и не придумала ещё, как к ней относиться. Пока просто решила быть максимально вежливой, сдержанной и строгой, как и предписывают придворные ифленские традиции.
– Рета Итвена, позвольте поднести вам дары, какие каждый жених должен приготовить своей невесте. Пусть они порадуют вас и согреют ваше сердце.
Суховатая короткая речь, словно она не была составлена секретарями наместника, а придумалась тут уже, на крыльце её комнаты. Темери предположила, что светлейший чеор Кинрик попросту тоже не знал, что ещё сказать.
Слуги внесли несколько коробочек разных размеров. Первая была открыта, там, на бархатной подушечке, лежало простое украшение – что-то вроде медной цепочки.
– Это вещь магическая, – впервые губы наместника тронула тень улыбки. – Не смотрите на её скромный облик. Когда вы наденете её, она сама выберет ту форму и внешний вид, который будет подходить вам в тот момент. Она умеет понимать человеческие чувства и мысли порой лучше своего хозяина.
Коробочку закрыли. Слуга тут же отнёс её на резной столик у окна.
Следующий слуга открыл высокую резную шкатулку. В ней были туфли. Невероятно красивые, тонкой работы, на небольшом каблучке туфли из светлой кожи, украшенные кружевом и драгоценными камнями.
Еще в одной коробочке лежал веер. Такие Темери видела в последний раз очень давно – какой-то купец подарил маме похожий. Их, кажется, делают далеко на юге.
А в последней, самой маленькой коробочке лежал костяной гребень, который почему-то сразу привлёк внимание Темери. Эта вещь отличалась от остальных. Даже от магической цепочки. Но вот что её отличало, за те несколько мгновений, что шкатулка была открыта, понять девушка не смогла.
Слуги с поклоном покинули комнату. А Темери вдруг перехватила острый, какой-то расчётливый взгляд чеоры та Роа. Ифленка словно бы ожидала, что она поведёт себя, как деревенская красотка, которой жених подарил монетку – начнёт прыгать, плясать и шумно радоваться.
Темери вновь безупречно поклонилась жениху и ровно, стараясь говорить без акцента, произнесла по-ифленски:
– Благодарю вас, благородный чеор, за щедрые дары. Они очень много значат для меня.
– Счастлив, что смог вас порадовать.
Церемонеймейстер стал называть имена других дарителей и на столике выросла небольшая гора всевозможных коробочек, шкатулок и футляров.
Когда поток желающих поднести дары иссяк, йеремониймейстер ещё раз осыпал Темери комплиментами от имени двора, а Кинрик сказал просто:
– Надеюсь сегодня увидеть вас на торжественном ужине. Прошу простить мой уход!
Гости ушли. Обе компаньонки тут же подбежали к столу с дарами и вдруг остановились в нерешительности.
– Ну что же вы, – улыбнулась Темери, – давайте рассмотрим это всё поближе.
Ей самой не терпелось поближе разглядеть костяной гребень, подаренный наместником.
Он был вырезан из белой кости какого-то крупного животного. Работа ученика или подмастерья. Но с какой любовью, с каким вниманием это было сделано! Да, где-то неточно, где-то видны следы починки. Часть линий зачернена слишком густо… но Темери не могла оторвать взгляд от этого гребня. Даже осторожно провела пальцами по его узорам. Невольно вспомнилась просторная мастерская при монастыре, где рукодельничали оречённые: кто-то вышивал, кто-то плёл кружева. А кто-то, подобно самой Темершане, резал по дереву тонкие причудливые узоры. Пальцы помнили, каково это – взять в руки невзрачную заготовку, провести ладонью по зачищенному, гладкому краю, и представить, что из неё может получиться. Чистая ли это будет шкатулка, алтарный идолец, распахнувший крылья, словно готовый защитить любого, кто молится Ленне… или что-то совсем другое, что-то чуждое и служению, и монастырским стенам… знали бы сёстры, что хранит в себе маленький тайник под полом в её келье…
Впрочем, сама Золотая Мать знала наверняка. Потому, может, и позволила ей выйти из-под покровов, потому и благословила на странствия…
Тем временем Шиона вынула из футляра и расправила веер из больших шелковистых перьев каких-то неведомых птиц, осторожно повела им. Потом, усомнившись, что ей можно его трогать, поспешно положила на стол.
А вот взгляд Вельвы был полностью сосредоточен на магической цепочке.
Темери подумала, что это неплохая возможность наладить отношения, и предложила:
– Хочешь примерить?
Девушка заворожённо кивнула.
Темери достала украшение из коробки и осторожно застегнула на шее компаньонки.
Прошла пара мгновений, над цепочкой поднялась лёгкая дымка, словно она начала прирастать в пространство тончайшими серыми кристаллами. А ещё через миг на шее Вельвы сияло роскошное ярко-красное тяжёлое ожерелье, вспыхнувшее на фоне серо-голубой ткани платья, словно языки пламени.
Вельва долго заворожённо смотрела на себя в зеркало, потом с видимым сожалением сняла камни.
– Когда-нибудь я куплю себе точно такие, – мечтательно произнесла она.
– Конечно. – Темери бы с радостью подарила украшение компаньонке, но нельзя же так сразу передаривать свадебные дары. Это уж совсем никуда не годится. Хотя самой Темершане из всех этих коробочек ценной казалась только одна. Та, с гребнем…
Беда случилась ближе к вечеру. А именно, когда пришло время девушкам отправляться на торжественный ужин.
Шиона помогала Темери с причёской, попутно делясь сплетнями, Вельва уже ждала у выхода, чуть притопывая ножкой от нетерпения.
– Придворные делают ставки, – Шиона откровенно веселилась, ловко закалывая густые неподатливые пряди – что именно из даров вы примерите на ужин. Больше всего ставок на заговоренное колье. Но есть оригиналы, которые считают, что вы выйдете со всеми четырьмя дарами наместника и с чем-нибудь ещё от придворных. А кое-кто считает, что вы ничего не наденете.
– Платье предполагает какое-нибудь шейное украшение, а кроме этого колье у меня ничего и нет. Но я бы заколола… – Темери глазами показала на гребень, и Шиона тут же закрепила им причёску.
– Вот так! По-моему, очень достойно.
Темери в который раз подивилась, как причёска меняет лицо и вообще облик человека. Увидь она собственное отражение в каком-нибудь случайном зеркале, наверняка не узнала бы с первого взгляда.
Шиона вынула из футляра магическую цепочку и с величайшим почтением и осторожностью застегнула на шее у Темершаны.
По коже побежал резкий холод, цепочка потяжелела и снова начала изменяться, увеличиваясь в размерах. Темери видела в зеркале, как это происходит, как вширь, во все стороны начинают выстреливать серые дымчатые иглы, как пространство между ними начинает заполняться металлом. Одновременно «украшение» становилось всё тяжелее, а вскоре и вовсе начало давить на плечи.
Происходило что-то неправильное, странное. Вот и Шиона, вскрикнув, отдёрнула руки и отступила на шаг…
К обычной тяжести добавилась боль в тех местах, где ржавый металл касался кожи и ключиц… и вот уже рассеялись последние следы дымки, а на горле Темери всей своей мрачной массой лежал уродливый ржавый кандальный ошейник.
Темери схватилась за него обеими руками, пытаясь нащупать замок или хотя бы сделать так, чтобы острые края не давили на кожу. Но ничего не получилось. Ошейник был достаточно свободным – чтобы можно было дышать, но притом и тесным, таким, что даже пальцы толком между ним и шеей не просунуть…
– Шиона, – севшим голосом попросила она, – попробуй расстегнуть!
– Сейчас! Я сейчас, рэта… да что же это… как такое могло случиться?..
Девушка принялась осматривать ошейник в поисках запора – но его попросту не было. Проклятая магическая игрушка как будто была заклепана намертво…
– Ох, Золотая Мать Ленна… – вдруг горестно выдохнула Вельва и схватилась за собственную шею. – Это же могло и меня… могла и я…
– Не стой же! – перебила её Шиона, продолжая отчаянно ковыряться в сочленении «украшения». – Беги, найди сиана! Скорее!
Компаньонка понятливо закивала и метнулась вон из комнаты.
Темери подошла ближе к зеркалу. Ошейник лежал ровно над воротом платья – безобразный, тяжёлый и неудобный.
Вот значит, как, чеор Кинрик. Вот значит как…
Это был даже не намёк – просто наглядная демонстрация того, что Темери ждёт дальше. Какая именно роль ей уготована. Интересно, что об этом скажет Шеддерик? Или… или он потому и не пришёл с братом вручать эти пакостные дары, что всё ему было хорошо известно? Да нет, это уж точно… точно не может быть!
В ошейник были ввернуты винты, они ощущались при каждом движении, и каждый раз, когда Темери пыталась вдохнуть больше воздуха.
– Где же эта Вельва… что же так долго-то…
– Шиона, брось, – попросила Темери, понимая, что времени у них не осталось. – Дай сюда твой шарф!
– Что?
– Шарф, в котором ты пришла. Бирюзовый…
– Но как же… – девушка даже всхлипнула, представив, как Темершана сейчас войдёт в торжественный зал с нелепым, не в цвет подобранным шарфом на шее.
– Я могу и так пойти, – вздёрнула Темери подбородок. – Но мне совсем не нужен скандал!
Охнув, компаньонка быстро принялась повязывать шарф поверх ржавого ошейника. Стараясь ещё осторожно подсунуть ткань между острыми его краями и кожей.
Получилось что-то вроде бесформенного бирюзового ворота на лазорево-синем атласе. Но искать другие варианты было некогда: после короткого стука двери отворились. Снаружи ждал советник та Торгил в сопровождении двух слуг.
Советник безупречно поклонился и протянул Темери руку. И с этого момента отступать уж точно было некуда.
«Смелее, – говорила она себе. – Смелее, Темери. Тебя могут заподозрить в дурном вкусе, да, но это лучше, чем стать причиной грандиозного скандала, на который наверняка рассчитывал тот, кто нацепил на тебя это ожерелье. Всего-то и нужно – держать спину ровно и улыбаться окружающим. И следи за походкой! Странно, почему ноги как ватные… и голова кружится. Нашла же время! Возьми себя в руки, Темери! Ты почти жена наместника, чего тебе ещё-то бояться…»
Путь до зала торжественных приёмов длился бесконечно. Но, в конце концов, и он закончился. Распахнулись широкие двери, изнутри полился яркий золотистый свет десятков свечей, послышались разговоры и звуки музыки.
Где-то впереди кто-то громко огласил её имя. Стало тихо.
Ну же! Вперед!
И она вошла в зал.
Благородный чеор Шеддерик та Хенвил
Причина, по которой Шеддерик та Хенвил не присутствовал на торжественном вручении даров невесте, была банальной. Он просто не хотел там находиться. Это было неприятное чувство сродни раскаянью, но вся беда в том, что Шеддерик в своих поступках ничуть не раскаивался, даже напротив, считал их единственно правильными и верными.
То, что брат на него злится, было даже хорошо. Это давало некоторые гарантии, что родовое проклятие ифленских императоров его не коснётся. Что же до Темершаны… к сожалению, вело оно себя совершенно непредсказуемо, но совсем уж посторонних чеору та Хенвилу людей не затронуло ни разу. Оставалось надеяться, что рэту Итвену вполне можно считать посторонней.
Шеддерик привычно потёр руку в чёрной перчатке. Не потому, что саруги – драконьи слёзы – причиняли неудобство или боль, нет. Просто дурная привычка – хвататься за эту самую руку каждый раз, когда подозреваешь, что в очередных неприятностях повинны именно камни.
Пожалуй, он постарался бы избежать и торжественного ужина, но тут уж возмутился Кинрик: у него-то шансов отвертеться от многодневного церемониала не было никаких. И он считал, что раз уж брат всю эту историю затеял, пусть тоже мучается.
Так и вышло, что Шедде, в парадном гвардейском мундире (тайная управа Тоненга считалась армейским подразделением), ожидал появления невесты наместника среди таких же нарядных придворных. Но разница между ними всё-таки была. Благородные чеоры ждали выхода невесты с радостным возбуждением. А Шеддерик просто ждал.
Наконец она появилась. Удивительная девушка в синем шёлковом платье.
Против воли он даже улыбнулся: как бы там ни было, а Шедде был рад её видеть.
Она тоже улыбнулась, но как-то напряжённо. Может, расстроилась, что он не сопровождал брата на церемонии вручения даров? Да глупости какие, с чего бы.
Очень ровно, словно не касаясь пола, она подошла к своему месту по правую руку от наместника. Кинрик встал, подал ей руку, слуга поправил кресло.
Снова Шедде обратил внимание, какая у неё сегодня странная, словно испуганная улыбка. Что-то случилось?
– Гребень, – сказал кто-то рядом. – Она надела гребень, я выиграл.
– Не знаю. Может, магическая подвеска превратилась в шарфик? – ответил женский голос. – Очень милый шарфик, кстати. Только немного не в тон. И я бы не стала его на шею наматывать. Просто набросила бы на плечи…
Шедде внимательней присмотрелся к мальканке. Шарф на шее действительно смотрелся неуместно и странно. Но если бы благородная чеора, что сидела чуть левее, не заострила на нём внимание, Шедде вряд ли заметил бы. Он мало что понимал в женской моде. Хотя нет, кое-что понимал, по долгу службы. Но почему-то у него не получилось сразу соотнести это понимание с образом рэты Итвены. Темершаны.
Шарф казался бинтом на шее. Не могло же заговорённое ожерелье и вправду превратиться в такую безвкусную вещь…
