Текст книги "Боишься? (СИ)"

Автор книги: Наталья Машкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Глава 33.

Её выбросило «оттуда» мгновенно. Что значит, потерять концентрацию!

Очнулась уже у себя, в домике нёрс, и застонала-таки от невыносимой боли, от которой, казалось, лопнет голова. Тут же подскочила Марфа, засуетилась вокруг. А сверху нависла никому, кроме неё, невидимая и неощутимая Деметра. Задумчиво уронила:

– Справилась... Надо же!..

И тут же скомандовала:

– Спи!

Вырубила её и с интересом наблюдала с какой трепетной нежностью сухонькая старушка вьётся вокруг её подруги. Люди всё-таки удивительные. Ужасные и прекрасные одновременно!..

"Проснулась" Перси почти через сутки. К вечеру. Марфа сидела рядом и скорбно смотрела на неё:

– Что-то ты не договариваешь нам, Ра. Ненормальное твоё состояние для изменённой... Не говоря уже о том, что обязанности твои выполнять некому. Люди болеют. Ларри Сван вчера едва руки не лишился в мастерской. Юный дурак!.. Чуть кровь остановили... Если так пойдёт, придётся Кристи эту звать снова... Бедный Рик!

– Она что, добралась до него?– спросила ещё расслабленно после сна Ра.

Марфа пожала плечами и хитро прищурилась:

– Кто её знает?.. Я не слежу за хэдом, конечно, но признаки...

Перси улыбнулась:

– Ну, если "признаки" и твой знаменитый нюх, то, и правда, "бедный Рик"!

Старушка рассмеялась, а потом потрясённо наблюдала, как её "больная" сползает с постели и довольно быстро одевается.

– Куда?– вот всё, что смогла "выродить" Марфа.

– Навестить Ларри,– невозмутимо ответила девушка.– Они точно ещё не спят.

– Не дойдёшь!– воскликнула бабка.

– Дойду. А нет, подберёте где-нибудь по дороге!

Ра рассмеялась и пошла собирать нужные ей снадобья. Довольно бодро, кстати, пошла. А Марфа осталась сидеть с крайне озадаченным лицом.

Загадка!.. Она любила загадки.

***

Кора дошла. Поразила и порадовала семью Ларри. Успокоила. С рукой всё в порядке. Сделала перевязку, поболтала с его мамой, очень приятной и весёлой женщиной, и отправилась домой. Угрюмый отец Ларри предложил свою помощь, чтобы она "дошла живая и посёлок не лишился хоть какой-то нёрс". Мама Ларри рассмеялась, потрепала здоровяка-супруга по вихрастой голове и прокомментировала доверительно и ласково слова ворчуна:

– Волнуется... Все мы, если честно. Хоррор просто издевается над тобой. Пять месяцев! Это что же он делал с тобой, милая, что ты из весёлой, подвижной девочки превратилась в вот это вот?.. Бедный ребёнок!

Отец Ларри помрачнел сильнее, хотя, куда ещё?.. А младшая сестра "раненого" сунулась в комнату своим детским личиком и прокричала:

– Не жалейте её, особо! Она, хоть и страшная, а сумела окрутить первого красавчика! Да, ещё как!.. Он, говорят, всех подружек своих бросил!

Девочка залилась гнусным смехом. Отец бросился за ней. Воспитывать. Проказница не испугалась. Прытко побежала вглубь дома. Крикнула напоследок:

– Наверное, так и нужно! Не обращать на них внимания!.. Чтобы сами бегали за тобой!

Мама Ларри с улыбкой прислушивалась к бедламу, что чинили муж и дочь... И Перси улыбнулась... Права Деметра. Во все времена и в любом обществе многие остаются людьми. Они дружат, любят, рожают детей. Созидают мир, как могут. И нельзя преуменьшать это. Нельзя не видеть красоту. Иначе все жертвы, которые принесли они, эти люди, и её собственная мама, обесценятся. А допустить этого нельзя...

– О чём ты думаешь с таким грустным лицом, девочка?– спросила женщина.

И вдруг привлекла её к себе. Обняла ласковыми, материнскими руками.

– Хорошо у вас,– выдохнула Перси.

Мама Ларри погладила её по голове и продолжила её мысль, словно слышала, о чём она думала:

– Мы любим друг друга. И всегда любили. Кажется, с детства. Он так бережёт меня и детей... А я боюсь. Каждый день боюсь... Наш мир такой опасный для мужчины, женщины, ребёнка. Никого нельзя защитить...

Ларри совсем затих под своим одеялом. Перси заглянула в тревожные глаза женщины. Шепнула:

– Любовь защищает. Мы остаёмся людьми.

И добавила. Вырвалось:

– Не бойся. Всё будет хорошо.

Женщина вздрогнула в её объятиях. Всхлипнула негромко, надрывно:

– Как?..

Перси крепче обняла её. И едва слышно выдохнула:

– Будет. Обещаю.

Мама Ларри отстранилась. Внимательно посмотрела на девушку. Медленно кивнула и заплакала. Так и попрощались. Со слезами.

А дома Кора свалилась едва живая. Задумалась. И составила план. Пора. Раз у неё получилось, дальше нужно действовать планомерно и аккуратно. Не подставлять своих. И не привлекать к себе лишнего внимания.

***

Так она и сделала. За несколько дней разгребла "завалы", что накопились за время её отсутствия. Принимала больных, обошла всех хроников, стариков, беременных и маленьких детей посёлка. По вечерам формировала заказы для ярмарки. Какое счастье, что летом у неё был тот "прилив активности" и она заготовила столько сырья, что хватит и себе, с запасом, и другим!

Атарик как-то застал её посреди этих завалов. Посмотрел и веско, как обычно, заявил:

– На будущий год уменьшу заказы вдвое. Иначе ты ноги протянешь. И не возражай!.. Тебе о своих нужно заботиться и о здоровье. А то ты им лекарства, этим нёрс, а они тебя ещё и поносить будут, как ленивую и слабую!

Эк, его, беднягу, задела эта Кристи!.. Ра обняла своего приёмного отца. Утешила:

– Не все такие дуры, Рик. Большинство понимают и благодарны... Пошли пить чай... А насчёт заказов ты прав. Бери меньше. Мне нужен отдых.

Вот тут она была не до конца откровенна. Ей нужен был не отдых, а свободное время и силы. Если Рик готов пойти ей навстречу, она только спасибо скажет.

***

Новую попытку "прорваться" Кора сделала только тогда, когда все её дела были в безукоризненном порядке. Хроники обихожены, острых пациентов нет. Сумки и рюкзаки для ярмарки стоят приготовленные и промаркированные. В каждом заказе сопроводительная записка. До ярмарки несколько дней. Если она и свалится, у неё будет время прийти в себя.

Марфа ночевала уже в своём домике. Никто не мешал ей. Кора легла, расслабилась... И растерялась... Тогда она действовала в порыве отчаяния. А сейчас как? Как "довести" себя до "того" состояния? И нужно ли это?

Девушка не торопилась. Прислушивалась к себе... А потом устала от этого вот хождения вокруг и около, сильно, отчаянно, и как-то по-детски, захотела "вернуться" домой. До боли в сердце! Словно от этого её бедного сердца тянулась грубая, суровая нитка, что связывала её с сердцем того, кто до сих пор так отчаянно любил её, хотя и считал мёртвой!

Её снова "вынесло" из тела и понесло... Нет, не понесло... Она просто оказалась там, где и хотела оказаться. Точь в точь, как об этом рассказывала Деметра...

Дом встретил её тишиной. И голосами на улице. Она двинулась туда... Отец сидел на террасе с каким-то мужчиной, другом, наверное. Они разговаривали, а она, растерянная и оглушённая, не могла пока вслушаться как следует и понять... Пока она только смотрела. И не могла насмотреться...

Папа действительно такой, каким она помнила его. Иногда ей казалось, что она приукрашивала, идеализировала его, как все дети. Он запал ей в душу высоким, могучим красавцем с ослепительной улыбкой и сильными руками, которыми подбрасывал свою мелкую дочку так высоко, что это вызывало страх и возмущение Лив. И бесконечный, ярчайший восторг у самой Перси.

Что сказать? Она хорошо запомнила его. Он был красив, её отец. Окажись он здесь, на него сворачивали бы шеи не меньше, чем на Золотого. По сути, они принадлежали к одному типу мужчин. Деметра назвала бы их "эталонными образчиками вида homo sapiens".

Её саму она такой не считала. "Слишком дурная!"– такой был её главный аргумент против внесения подруги в галерею славы человечества. Спроси Перси, так она сказала бы, что Мити придирается из-за того, что она не управляема в той мере, в какой сверхразуму хотелось бы. А по правде сказать, ни в какой мере не управляема. Если что, то именно этим Кора гордилась. Кто такой человек, как не существо со свободной волей?

Возвращаясь на террасу и к тем, кто там был... Папа был таким, каким Перси помнила его. Только улыбка отсутствовала. Даже смешливые лучики около глаз пропали. Он что, никогда не улыбается?.. И появилась седина. Полоски на висках. Две. Как раз по числу тех, кого он потерял...

"Друг" отца Перси почему-то не понравился. Совершенно. Что-то такое чувствовал её "мутантский" мозг в нём неприятное и опасное. Что? Она не знала. Откуда она могла знать, если "договориться" с этим мозгом и его новыми возможностями не могла совершенно!

Пока. Пока совершенно не могла договориться. Но обязательно сможет. И "рассмотрит" этого индивида получше... Нечего, чтобы мерзкие лжецы ошивались рядом с её человеком... О! Лжец, значит...

Вот так смешно или грустно, смотря как воспринимать это, Перси разбиралась со своими новыми "функциями". И ещё смешнее было то, как она уговаривала свой разум "заякориться" на этом типе. Разум не хотел. Активно противился. До тошноты и головокружения. Словно эмоции этого субъекта, которые Перси и осознать пока не могла толком, вызывали у неё физическое отвращение.

Она уговорила себя. И имя субъекта запомнила. Ивэн. И услышала что-то крайне печальное для себя. Отец улетал через несколько дней. Они собственно потому и встретились с "приятелем". Тот приехал проводить друга.

– И вынюхать что-то между делом,– мрачно отрекомендовал мозг Перси.

Теперь она пыталась удержаться здесь до того момента, пока не услышит, когда отец планирует возвращение на Землю. Конечно, она не сможет пробиться к нему в космосе. Она и тут-то едва справляется. Видеть видит, а вот "звук пропадает" периодически. Устала.

Нужно возвращаться, а она не может заставить себя оторваться от отца. Уселась, или повисла? рядом с ним, слушает и "греется". Странно было подыскивать слова для вещей, событий и чувств, которых никогда не испытывали люди, а значит, и в языке таких слов просто нет.

Неоспоримо то, что она чувствовала что-то, исходящее от отца... И это "что-то" не только отогревало её, но и имело сугубо практическое значение: позволяло находиться рядом подольше. Сначала она испугалась, что, быть может, она "вампирит" на отце, каким-то образом. Потом присмотрелась и успокоилась. С ним всё хорошо. А это "что-то", наверное, любовь.

– И, наверное, любовь имеет гораздо большее значение, в том числе и сугубо прикладное, чем допускает для неё современная наука,– размышляла Перси.

Благодаря своему "якорю", она смогла продержаться довольно долго. Попрактиковалась концентрироваться и слышать. Что самое интересное, не только слова, но и эмоции. Пока только обрывки, но и то хорошо. И очень полезно... Приятель отца оказался реально опасным. Он ненавидел его. И завидовал. Чему, Перси не поняла пока. Но чувства эти были такими откровенными, что не ошибиться.

– Крыса!– возмущённо подумала девушка.– Вот тебе и прекрасные, цивилизованные люди "за Барьером"! Я таких откровенных крыс в посёлке и не встречала. Даже Кристи не такая! Она, конечно, терпеть меня не может, но убивать бы не стала. И даже помогла бы при необходимости. А этот... Убил бы...

Страх за отца придал ещё сил. И она дотянула, пока не услышала заветное "вернусь через три недели". Расстроилась, конечно. Но потом подумала, что это же не три месяца. К тому же у неё тут ярмарка на носу. Нужно быть в форме, чтобы бодаться с Золотым на равных. И к папаше его нужно присмотреться. Что за планы он там вынашивает...

Она справится за эти три недели со своими делами. Присмотрится к "приятелю" отца. И заодно потренируется, чтобы находить "якорь" быстрее и с меньшими усилиями. Если она научится находить такой мерзкий "якорь", то находить отца и вступить с ним в общение ей будет намного проще...

Уходить не хотелось. Категорически. Но Перси чувствовала, что пора-пора. Она, наверное, после такого напряжения, будет завтра ползком передвигаться. Или вообще не сможет двигаться и снова напугает Марфу.

Пора!.. Во внезапном порыве, Кора, кто там знает, в каком виде она присутствовала тут... Но ведь присутствовала же!..

В общем, потянулась она к отцу. Обняла его, как в детстве. И, как в детстве, когда прощалась с ним перед полётами, попросила:

– Возвращайся домой! Пожалуйста. Я буду ждать!

Раньше она говорила "мы будем ждать". Теперь вот так...

Последнее, что увидела она, это то, как вздрогнул Томас Блайз. Приятель спросил, что случилось? А он молча покачал головой...

Перси снова "вырвало" из реальности. Картинка смазалась... Очнулась она уже у себя, в домике нёрс, в своей собственной постели. "Переход" в этот раз произошёл гораздо быстрее, чем раньше.

Это были все хорошие новости... Она завтра точно будет передвигаться ползком...

Глава 34.

Ну, что сказать?.. Передвигалась. Зубы сжимала и двигалась. Занималась делами. Дома, правда. Нужно же ей подготовиться к ярмарке?.. Марфа поглядывала на неё, конечно, странно, но придраться не смогла.

А в Основной Ра топала уже довольно-таки бодро. И с возмущением отказалась от предложения проехать на лошади хотя бы часть пути. Ещё чего! Здорова она! Здорова!.. Атарик глянул на неё подозрительно, но отстал. А парни так и не отстали. Находились рядом каждую минуту, страховали. И доставали её советами, как вести себя с Золотым.

Вот уж чего не могла бы ожидать Перси, так этого! Но, как говорится, жизнь богата на сюрпризы!.. Парни несказанно удивили её. И солидно пояснили, что заботятся о ней и о посёлке. Она совершенно не разбирается в мужчинах и их психологии. И, насколько они видели, постоянно провоцирует "сынка". Ладно, когда он был обыкновенным, пусть и умным пареньком, с непростым папой. Но теперь ситуация изменилась. Кардинально. Он самый сильный и хитрый, на данный момент, мутант их мира. Если она продолжит вести себя так же, как раньше, то не исключено, что он не позволил ей вернуться домой уже в этот раз.

Что?.. Невозможно?.. Ещё как возможно!.. И они услужливо доносили до своей глупой подружки слухи, которые собирали по Основному. Как зверел Алекс после их разговоров или узнав об очередных её эскападах. Нет, он не бил и не убивал. Усложнял "гориллам" жизнь, это да. И позволил себе проболтаться несколько раз...

– Ты не понимаешь, что играешь с огнём, Ра!– в который раз втолковывали ей парни.– Сама же изменённая! Ты всё время бросаешь ему вызов. Это плохо, само по себе! А уж то, что ты совсем не бережёшь себя, задевает совсем неприятные для тебя струны. Каждый мужчина старается сохранить, сберечь "своё". Ты, во-первых, постоянно пугаешь его тем, что он может тебя потерять. А, во-вторых, внушаешь сомнения, что твою защиту можно доверить Атарику. Наш хэд уже не справляется, по его мнению... Как ты думаешь, сколько твоих выходок ещё понадобится для того, чтобы Алекс уверился в том, что только он сам может контролировать и защищать тебя? От тебя самой, в первую очередь?

Парни поумнели! Хотя, не так. Они и так были умными, её парни. Но факт, что набрались словечек из книг. Идей. В том числе, возомнили себя гуру психологии... Может быть, в чём-то они и правы. То, что они озвучивали, выглядело неприятно и опасно... А потому Кора буркнула грубовато:

– Чтобы "забрать" кого-то себе, нужно, чтобы этот "кто-то" тебе принадлежал. Я своя собственная. И так будет всегда!

В ответ на это "гордое" заявление, парни чуть вповалку не попадали прямо на дороге. От смеха. Грин, как самый солидный, озвучил очевидное. Очень ехидно, кстати, озвучил:

– Какое счастье, дорогая, что всё обстоит именно так! Значит то, что мы слышали, не правда? Что он дал тебе несколько лет попривыкнуть?.. Это отлично, на самом деле. Потому, что каждая твоя выходка срезает с этого срока... Да, парни! Вы правы!.. Каждая выходка срезает минимум год! А интересно, сколько "срезает" хамство, грубость, непочтительность? И то, что он узнает, когда мы придём в Основной? То, что ты снова была при смерти?.. Уж извини, "такая" информация точно просочится!

***

Конечно, она "просочилась" эта информация. Куда же без этого?.. И Перси получила по десятое число. Хорошо, что парни основательно напугали и просветили её по дороге. Это позволило ей выдержать всё. Остаться в рамках. И не нарваться окончательно...

Золотой озверел. И, впервые на её памяти, проявил это открыто. Куда уж более явно!.. Прибежал на ярмарку, выдернул её из толпы заказчиков и принялся орать на неё при всех. Эпично орать. Так, что жилы вздувались на лбу и здоровенной шее.

Народ отхлынул от них подальше и старательно делал вид, что никто ничего не слышит. Совсем никто. И вообще ничего. Конечно!.. Как же! Свару эту теперь будут пересказывать по всем посёлкам и судить-рядить, как быстро пристукнет будущий верховный Хэд ненормальную дочку Атарика.

И не заткнёшь же. Он теперь, пока не проорётся, не остановится. Откуда Перси знала?.. Точно так же вёл себя Рик. Обычно, он был спокойным и уравновешенным. Но, если его допекало, то остановить его вопли и нравоучения было попросту невозможно.

Она и не останавливала. И в глаза нервному не смотрела, чтобы не раздражать сильнее. Тем более, что он ещё вырос, гад. В лицо смотреть, это же голову нужно задирать. А ей не с руки. Себя беречь нужно. Посмотрит на шею. Почтительно так посмотрит. Безопасно и познавательно.

За три месяца, что она не видела его, он вырос и раздался в плечах. Здоровенным стал. Не такой, конечно, как Рик. Но высоченный. Шея, как у быка. Вон как сухожилия натягиваются. Орёт, бедняга, старается. А что орёт она слушать не станет. Потому как услышит, и вспыхнет в ответ. Ещё как...

Схватка двух любимчиков Деметры, "особо модифицированных", конечно, будет эпичным зрелищем. Но не безопасным. Для зрителей и для неё самой. Ей этого бугая в честной схватке вряд-ли победить. И не нужно... Ещё чего? Он "держит" Кира, и пусть дальше старается. А ей тоже силы нужны. Время, пространство и свобода манёвра. Чтобы до отца достучаться. Это главное сейчас.

А потому она слушала, а, когда Златовласый сделал короткую паузу, чтобы глотнуть воздуха, вставила своё. Негромко:

– Может быть, мы обсудим моё поведение без свидетелей?

Он резанул её злобным взглядом:

– Обсудим! Не сомневайся!

Развернулся и унёсся прочь. Перси вздохнула. Можно только посочувствовать тем, кто будет там, куда он унёсся. Недоорал парень. Будет злобным, несдержанным, как медведь, которого выдернули из спячки до срока.

Вернулась к своим молчаливым заказчикам. Мило улыбнулась им. Что-то вроде: простите, ребята, разве можно быть в жизни застрахованными от неадекватов?.. На неё смотрели, как на смертницу. Может быть, она такая и есть. Кто знает?

Вот и узнает, когда состоится этот разговор "без посторонних"...

***

Разговор состоялся. Куда же без этого? Он просто заявился в домик Клэр вечером. Нёрс тут же засуетилась-засобиралась. И извиняющимися глазами посмотрела на Ра:

– Мне тут нужно к Марше забежать. Ненадолго...

Перси не позволила ей убраться без объяснений. Схватила за руку и прямо спросила:

– Ты что же, "этому" подыгрываешь?

Клэр бросила придуриваться. Фыркнула:

– Ничего он тебе не сделает! Если бы не была уверена, то не оставила бы вас наедине!

Ра сузила глаза:

– Ты, вроде, и не должна оставлять меня одну. И предполагалось, что у тебя в доме безопасно!..

– Оно и безопасно!– отрезала нёрс, вырывая руку.

– Я скажу Атарику!

Тут Клэр дрогнула. Сгорбилась и пошла к двери быстрее. Понятно, кто для неё страшнее. Буркнула:

– Лучше тут орите, чем на площади перед всеми...

Вышла и изо всех сил грохнула дверью. Это был, наверное, единственный протест, какой она могла себе позволить.

Сынок Хэда наблюдал за всем этим с насмешливой, понимающей улыбкой. Уселся за стол, спокойно и вальяжно. Но Перси не обманывалась. Если она ломанётся сейчас к двери, он легко перехватит её. И знает это. Чувствует себя хозяином положения. Да уж! Приказал:

– Давай пить чай!

Конечно, приказал! Как она могла отказаться, закапризничать? Отправилась греть воду. Шарить по полкам Клэр в поисках каких-нибудь сладостей. Успокоилась немного за это время. Пришла в себя. И достала для себя ту самую знаменитую настойку Клэр.

Он смотрел на неё осуждающе, а она ухмыльнулась:

– Что? Чтобы "замуж выходить" выросла уже, а чтобы пить, нет?

– Ты, вроде, никуда пока не выходишь, Мелочь. Хотя, глядя на твоё поведение, я всё чаще задумываюсь, что было бы безопаснее для всех, если бы ты жила в Основном...

Запнулся, но продолжил. Со значением так продолжил. И смотрел на неё тоже со значением:

– Меня удерживает только одно соображение... Я точно не смогу долго сдерживаться, если ты будешь постоянно вертеться перед носом.

Перси фыркнула:

– Тебя что, на детей тянет?

Он окинул её очень... мужским таким взглядом... Скованно улыбнулся:

– Ты уже не выглядишь ребёнком. И Мелочью тоже. Пора придумывать тебе новое прозвище.

Перси тщательно прятала нервозность. И настойки капнула в чай только пару капель. Ну, его! Провоцировать этого ненормального!.. "Поддержала" разговор:

– А почему бы не обращаться ко мне по имени?

Он отпил чай. Схватился за печенье. Откусил и хитро глянул на неё:

– А потому, что это не твоё имя. Ну, или часть имени.

– С чего бы?

– А с того!.. Это было умно́ и правильно с вашей стороны. Раз вы с матерью были особо ценными заложниками, то вам и нужно было скрывать свои личности гораздо более тщательно, чем остальным пленникам... Если бы отец узнал тогда, вы не выжили бы.

Так и есть. Но она не скажет, насколько он оказался прав в своих выводах. Промолчала. Так и пили чай. Молча. Пока он снова не приказал:

– Рассказывай.

– Что?

– Что с тобой приключилось. И давай-ка честно. Я ведь могу спросить у Хоррора. А он не лжёт... Ты знаешь, что я на многое могу закрыть глаза, но не на откровенное враньё.

Смотрит. Будто она виновата в чём-то... Хочешь правду? Получи!

– Я собиралась покончить с собой. Хоррор почувствовал и перехватил меня. И снова что-то "переделал" во мне. Чтобы, наверное, лучше адаптировалась к жизни.

Молодец! Не солгала ни словом. Повторила, почти дословно, Деметру. И почти ничего не сказала. Ну, кроме того, что испугала "сынка". Выпучился он на неё знатно. Потрясённо. И, что характерно, поверил сразу. Брякнул:

– Зачем?..

И тут же замолчал. Понял, каким глупым получился вопрос... Задумался. Молчал. Только глазами её сверлил. А она пила чай. Чтобы хоть что-то делать, и отвлечься от этого странного взгляда.

– Я не понимаю тебя...

Ну, наконец-то! Нормальный тон, без всей этой самцовости. Нормальный разговор. И она поддержит его "нормально":

– И не поймёшь.

Встрепенулся. А она одёрнула себя. Нечего дразнить гусей! Пояснила:

– Ты мужчина. Родился и вырос здесь. Как ты можешь понять?

Он с силой провёл руками по волосам:

– Ладно! Объясняй! Многие "ваши" нормально адаптировались к жизни здесь. Почему ты не можешь? И почему сама мысль быть со мной тянет за собой мысль о суициде? Я ведь единственный, кто вообще способен понять тебя здесь! С кем ты говорить можешь на привычном тебе языке!

Это правда! Может и говорит. И ответит ему предельно честно:

– Тебя, наверное, тянет ко мне, Золотой, как к задаче, которую ты пока не можешь решить. Ты отступаешь, но возвращаешься. Почему? Это просто!.. Ты не умеешь бросать нерешённые задачи. Поэтому, думаю, ты не отстанешь от меня, пока "не решишь". Что будет потом, большой вопрос. Но, вероятнее всего, ты охладеешь. Задача ведь решена...

Молчит. Ладно. Она продолжила:

– Дальше. С чего ты взял, что мне будет достаточно того, что "мы говорим на одном языке"? И да, я отличаюсь от "своих", как ты от "своих". Я нетипичная и там, и здесь. Как и ты. Поэтому, наверное, мы хорошо дружили, пока ты не начал всё вот это... И нет. Ты, лично ты, не вызываешь у меня желания влезть в петлю. Это было взвешенное решение. И не бессмысленное... Я хотела попробовать прорваться через Барьер. То, что от меня осталось, идентифицировали бы. Они поняли бы, что те, кто были на той поляне ещё живы...

– И умерли бы от стыда и раскаяния?– криво улыбнулся Алекс.– Послушай себя! Сплошные "бы"! Никто не умер бы от раскаяния "там"! Они четыре столетия знают правду. И ни разу не попробовали пробраться сюда и посмотреть, как мы живём изнутри. Снаружи, конечно, контролируют. Следят. Как за животными в заповеднике! И людей подбирают для этой работы "особенных". Тех, которые будут молчать! Они не устыдились бы, когда нашли твои останки. Идентифицировали бы, конечно. Как же! Эксперимент! Великий эксперимент великих мудаков!.. И утилизировали бы. Никто из твоих близких никогда не узнал бы...

Он был прав. Абсолютно прав. Снова с силой провёл по волосам. Хмуро посмотрел на неё:

– Не делай глупостей. Я не могу убить отца просто так, пока он сидит тихо. Рука не поднимется нарушить наш с ним договор. Но долго он так не удержится... Все понимают это... Он попытается вернуть власть. Тогда я убью его. И вскрою Барьер... Для этого понадобится много ресурсов. Как в прошлый раз. Когда я стану верховным Хэдом, я смогу распоряжаться ими.

У Перси пересохло во рту. Она прокашлялась. Не помогло. Отпила остывший чай. И каркнула:

– Тебе не позволят! Ты что не понимаешь?!. "Те", кто за Барьером, прячут старое преступление своих предшественников. А "эти" наслаждаются существующим порядком вещей. Они ведь царьки тут! В полном смысле этого слова! Мало того, они считают, что заслужили это тем, что заплатили цену. Модификации они считают той самой ценой. Они убьют тебя, как только ты захочешь изменить порядок вещей!

Перси знала, о чём говорила. Она "послушала" некоторых хэдов. Тех, кого встретила на площади. И тех, кто забирал у неё свои заказы. Что сказать? При воспоминании об их мыслях, хотелось спрятаться куда-нибудь... Да, хоть за спину к тому же Алексу.

Он был нормальным. Не маньяком, не садистом. Да, его тянуло к ней, как к женщине. Это было смешно, но как говорится, у всех свои недостатки. Это не делало его маньяком. Тем более, что даже желая от неё чего-нибудь "эдакого", он не думал о ней плохо. Скорее, с нежностью. И хотел защитить.

Поэтому она тоже будет защищать его. "Нормальные" ведь должны объединяться и помогать друг другу. Разве нет?..