Текст книги "Боишься? (СИ)"

Автор книги: Наталья Машкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Глава 23.

Обед тянулся и тянулся. Мужчины стали уже пересаживаться с места на место, чтобы удобнее было болтать друг с другом. Пара «горилл» улеглась на тюфяках тут же, в углу столовой. Здесь же они будут спать ночью. Тепло. Тюфяки мягкие. В других домах места намного меньше. Да и дурными нужно быть, чтобы впускать людей Кира к себе в дом. А здесь хэд и охрана.

Двух других наёмников занял разговором Берг. У него хватит терпения и юмора не сорваться с ними. Сынок Хэда негромко обсуждал что-то с Атариком. Пока женщины не стали подниматься, чтобы начать убирать со стола.

Тогда он плавно поднялся и быстро двинулся туда, где они сидели. Перси дёрнулась было, чтобы уйти. Мел удержала её за руку и зыркнула предостерегающе. Ра бросила короткий взгляд на Атарика. Он смотрел на неё так, что она очень остро вспомнила это его вчерашнее "посмотрим". Вот, значит, о чём шла речь...

Она осталась сидеть. Сын Хэда уселся рядом. До странного напряжённо уставился на неё:

– Привет.

– Привет.

Такое же настороженное:

– Ты изменилась.

Перси хмыкнула:

– Должна же я была подрасти хоть когда-нибудь!

Он чуть поморщился:

– Такая же язва!..

Она скривилась в ответ:

– А чего ты хотел? Хоррор не меняет характер!.. Ты, к примеру, останешься таким же милашкой, как сейчас... То-то псы твоего папочки так явно боятся тебя! До дрожи!

Его перекосило сильнее. Перси разулыбалась:

– Что, Сияющий, зубы болят?

Он вдруг облегчённо выдохнул:

– Это, и правда, ты!

Она уже не наигранно удивилась:

– А ты что думал?

Он пожал плечами:

– Боялся. Изменённые почти все такие ублюдки... Вот я и думал, что что-то там нарушается в психике...

– Вседозволенность там нарушается,– хмыкнула девушка.– И всего-то. Когда всё можно, и сил хватает. Вот и вылезает разная дрянь.

– А у тебя?– спросил он.

Перси проказливо улыбнулась:

– Так я и сказала тебе, Златовласый! Это будет моя страшная тайна. И тайное оружие!

Она рассмеялась, как смеялась над ним прошлым летом: ехидно и очень обидно. А он успокоился. Всё хорошо. Спросил:

– Почему так долго?

Девушка пожала плечами:

– Эти вопросы не ко мне, а к Хоррору. Я заснула, или утонула... И всё на этом. Проснулась недели две назад. Пришла в себя, и домой.

Перси опешила. На "утонула" парень вдруг ухватил её за руку, которая была под столом, лежала на коленях. И не отпускал. Она могла вырваться, конечно... Но вспомнила уроки Атарика и не стала... Посмотрит и послушает.

Слушать было нечего. Он просто держал её за руку. Иногда ласково проводил по ней пальцем. Крепко держал, но не больно. Никто и не видел, наверное, его манёвры.

Снова влез туда, куда считалось в их обществе недопустимым:

– Ты сильно испугалась там?

Перси начала мучительно изобретать более или менее вежливый ответ. Потом подумала: "А, собственно, какого?..", и отбросила всё то, что ей пытались навязать. Атарик играет по-своему. Она по-своему сыграет. Так, как может. Чтобы не стошнило от себя самой. Посмотрела в серые глаза "сынка" и спросила прямо:

– Что тебе нужно, Хмарь?

Вместо ответа он взялся за её руку уже двумя руками. Легонько сжал, в знак поддержки:

– Тебе не нужно было идти туда!

– С чего бы это?

"Сынок" сумел удивить её. И дальше удивлял. Заявил с горячностью:

– Я сумел бы защитить тебя! Тебе бы не пришлось калечиться! Почему ты не написала мне, что собираешься туда?..

Да, он действительно писал ей. И книги присылал. Посыльный молча, с каменной рожей забирал у неё пакет и отдавал свой. Прощался и уходил к хэду. Она думала, что приезжал он по необходимости. К нему. Получается, что...

– Ты что? Караулил меня? Думал, что я стану трепать языком?..

Он бросил на неё короткий, настороженный взгляд:

– Я собирался защитить тебя.

Она не расхохоталась только потому, что Атарик рядом. Сидит, сверлит дыру у неё в черепе. И высверлил уже приличную такую дыру... Поэтому Перси ограничилась тем, что глумливо усмехнулась и бросила все эти хождения вокруг и около:

– Защитить как? Забрать себе? Поменяться потом со своим папашей? Или у вас там это всё происходит ещё зажигательнее?

Он двинулся по руке вверх, поглаживая, уговаривая. Смотрел и говорил напряжённо:

– Я никогда не стал бы делать так!

Перси всё-таки хохотнула. И заслужила осуждающие взгляды всех в комнате. Да, плевать! Не будет она сидеть с постной рожей и слушать...

– Хрень! Хрень это всё! Изучи, почитай книги по психологии, Хмарь. Я понимаю, что ты технарь, но ты же не тупой! Ты, наверное, наследственный психопат! Это они любят говорить каждой новой жертве: ты будешь особенной!

Перси произнесла эту тираду негромко. И тут же ужаснулась. Если кто-то из своих слышал, её прибьют. Из чужих, тем более! Вспомнила Мити и приободрилась. Подумала, что для неё "мутантская вседозволенность" – это, наверное, как раз и есть возможность болтать ровно то, что думаешь.

Золотой продолжал удивлять. Пережил. Не взорвался. Погладил её руку и покладисто ответил:

– Ты и есть особенная.

Запнулся, но продолжил:

– Ты была бы единственной.

Она попыталась объяснить этому "пещерному человеку":

– Так не бывает, Хмарь. Чтобы после такой жизни кто-то мог сдерживаться долго. Привычка. Непонимание, зачем вообще нужно ограничивать себя, толкнут человека в прежнее...

– Откуда тебе знать?– оборвал он её, не дослушав даже.

Перси подумала и решила ответить. Честно:

– Взрослые иногда говорили что-то подобное. В детстве. Я слушала. И наблюдала. Люди не менялись, вступив в брак. Решение быть верным принималось или до, или вообще не принималось.

– Что мог понимать в этом ребёнок!– заладил он, начиная закипать.

И она решила свернуть все эти откровения. Они не могут понять друг друга. И зачем? Усмехнулась примирительно:

– Я была умным ребёнком. С бабушкой и дедушкой профессорами. Бабушка любила порассуждать на тему чувств. Я запоминала. Осмыслила уже здесь. И согласилась.

– Бред это!

Кипятится парень, что игрушка в руки не даётся. Что же делать, если жизнь несовершенна?.. Перси снова нацепила маску весёлой дурочки:

– Какая разница, Золотой? Со мной уже всё случилось. Все эти разговоры о защите, верности и о том, как ты делил бы меня со своим папашей, ни о чём.

Он упрямо пёр своё:

– Ты можешь выбрать меня и сейчас.

Перси попыталась вытянуть руку мягко. Не отпускал... Надоело! Она просто сунула под стол вторую руку... Аккуратно разогнула его пальцы и освободилась. Конечно, сейчас она была сильнее даже такого тренированного парня! Положила руки на стол:

– С какой стати мне менять свободу на рабство? Я заплатила свою цену. И не откажусь от неё.

Он хмуро смотрел на неё:

– Тебя всё равно не оставят в покое.

– Кто это? Ты?

– Не только. Отец, например. Ты – как раз его типаж.

– И твой тоже, так?

– Мне в тебе важно другое...

Какое занудство! Он что думает, что она поддастся на уговоры? Ответила предельно прямо:

– Нет. На все твои предложения. Будешь давить, уйду жить к Хоррору.

Он сжал руки в кулаки:

– А если я буду угрожать не тебе?

Ра холодно усмехнулась:

– О!.. Мы дошли до угроз!.. Так вот, Позолоченный! Это не мои люди. Вы – не мои люди! Вы убили мою мать и сотни "моих" людей. Я ничем не обязана вам! А тебе, который сделал всё это возможным, особенно!

Он не пытался удерживать её, когда она уходила.

***

Конечно, она блефовала. Ей было дело до любого, кто жил в Горячем. Только знать это "золотому сынку" совсем необязательно!

Мити не скажет. Как же! Свобода воли и выбора... А потому Перси соображала сама. Пока руки споро и привычно готовили ужин для гостей. Ни Марфа, ни Мел не мешали. Молчали. Настороженно. Может быть, ждали, что что-то скажет она?.. Пусть ждут. И не дождутся.

Окунуться во "всё это" вот так, сходу, было дико. Перси не знала даже, как назвать "это" правильно. За Барьером сказали бы "сфера чувств". Тут чувства отрицались. А, может быть , их, и правда, не было. Слишком примитивная жизнь. Всё предельно обнажается и становится тем, чем оно и есть: жаждой, потребностью. Такой же, как: быть в безопасности, согреться и набить живот досыта.

Когда Хмаря переклинило на ней? Наверное, ещё летом. С чего бы?.. Тоже понятно. Она единственная, кто не смотрел на него с придыханием. Вызов. Для такого, как он, это, наверное, главное в жизни. Он заинтересовался и хочет "решить" очередную задачу. Потому и притащился.

Хуже другое. Его телодвижения, безусловно, привлекли внимание его папочки. А значит, и она тоже. Её ждёт нелёгкий поход в Основной весной. И Атарика. Всех их. И не уклонишься ведь. У каждого свои обязательства. У неё тоже. Нужно помогать Мел, чтобы нагрузки не свели её в могилу раньше времени.

И что делать?.. Более или менее приемлемый ответ был только один: тянуть время и ждать, пока новые "задачи" не вытеснят её из мозга папаши и сына. Дождаться этого, на самом деле, не так уж и сложно. Женщины занимают "за Барьером" совсем незначительное место. В том числе, и в жизни мужчин. Взаимозаменяемы.

И прекрасно, что всё обстоит так. Она будет тянуть, стоять на своём и делать вид, что её не беспокоят угрозы посёлку. И как нибудь это всё решится и утрясётся... Странно только, о каком "балансе" говорила Мити? Что её возвращение восстановит его? О чём это было?..

Они стали уже накрывать на стол. Перси была на подхвате. Увидела, во время одной из своих пробежек, что Атарик пошёл в свой кабинет. Золотой за ним... И она тоже не размышляла. Прокралась, не теряя времени, в спальню Рика, которая имела с кабинетом смежную стену.

Тоже мне преступление!.. Она бывала тут сотни раз. Убиралась. Потому закрыла дверь на запор, разумно рассудив, что ломиться в закрытую дверь спальни хэда никто не станет. И бегом к нужной стене. Приложила ухо. Прислушалась.

Всё-таки быть изменённым имеет свои явные плюсы!.. Она как-то сумела "настроить" и "отрегулировать" собственный слух так, что слышала разговор, будто сама была в комнате. При том, что говорили мужчины негромко.

Собственно, пока говорил только один. Хмарь. И не говорил даже, а угрожал спокойным и безэмоциональным голосом. Понятно, почему его боятся "гориллы". Такой тон пострашнее будет, чем ор Кира. Уже хотя бы потому, что звучит, как декларация о намерениях.

Он требовал её себе. Именно так. Так, как будто она была вещью, принадлежащей Атарику лично. Предлагал ему, по сути, выкупить у него эту "вещь". По сходной цене. И, конечно же, как без угроз?.. Они должны были сподвигнуть владельца задуматься о своих собственных перспективах. Мёртвым "вещи" не нужны. Даже если это приёмная дочь.

– Меня не интересует, как ты это сделаешь,– звучит негромкий, обманчиво-мягкий голос.

А следом сиплый рык Атарика:

– Мне что? Связать её по рукам и ногам, и передать тебе?.. Ты, уж извини, Алекс, но сейчас она сильнее тебя!

Никакой реакции на подначку не последовало. Такой же спокойно-выверенный голос и тон:

– Без насилия.

Атарик расхохотался:

– Как ты представляешь себе это?

Молчание. И такое же холодное:

– Ты ведь умён, хэд Горячего. Отец не просто так ненавидит тебя. А, по сути, боится. Ты единственный, кто может скинуть его. И знаешь, что раздражает его больше всего?.. То, что тебе это не нужно... Ему непереносима сама мысль, что он живёт и живёт спокойно только потому, что ты, вместо того, чтобы бороться с ним, предпочитаешь копаться в дерьме в своей глуши!..

Насмешливый голос Атарика:

– Ты что, намекаешь, что мне нужно интриговать против Кира, чтобы подольше оставаться в живых?

– Я говорю тебе об этом прямо. В качестве услуги... Делай вид. Допусти пару неосторожных "обмолвок" в разговоре с теми, кто донесёт ему. Он будет чувствовать тогда, что "победил" тебя, перехитрил, сломал. И успокоится немного.

Осторожное:

– Как ломаешь меня сейчас ты?

Убийственно спокойное в ответ:

– Я не могу пока тягаться с тобой. Да, у меня больше ресурсов. Но, ты сильнее. И у тебя есть то, что нужно мне... Поэтому я всегда буду склонен договариваться с тобой... Пока ты не решишь отдать свою дочь кому-то ещё.

Атарик упомянул со смешком, как о какой-нибудь блажи:

– Она хочет оставаться одна.

Золотой хмыкнул:

– Ты знаешь сам, что это невозможно. Красивую женщину не оставят в покое. Даже, если она изменённая. Тем более, что у неё нет никаких видимых особенностей.

Перси передёрнуло от того, как они обсуждают её. Как лошадь. Достоинства. Экстерьер. Осталась цена и сроки сделки... О, вот и они подъехали!..

"Сынок" озвучил "главное" с его точки зрения:

– Если ты отдашь её мне, я гарантирую защиту Горячему и тебе лично от верховного Хэда. Остальные условия ты выдвинешь сам.

Атарик поинтересовался:

– И как я могу проделать что-то подобное без насилия?

Получил в ответ насмешливое:

– Повторяю, ты умён, хэд. Пораскинь мозгами. Угрозы, манипуляции и уговоры тебе в помощь... Ты ведь сумел уложить её мать в свою постель "без насилия"?..

Атарик бросил, кажется, сквозь зубы:

– Срок?

Александр Хмарь ответил ему расслабленно:

– Не торопись. Сделай всё аккуратно... Тем более, что я скоро отправлюсь к Хоррору. Кто знает, как там пойдёт... У тебя есть время.

Глава 24.

Они говорили ещё о чём-то. Перешли, кажется, к обсуждению новостей, которые стекались в Основной даже зимой.

Она не слушала уже. Не слышала. Слух "расфокусировался" и она просто перестала слышать так отчётливо. Наверное потому, что в голове гудело, а в глазах плясали огненные светлячки. Они мешали видеть, слышать и думать.

– Интересно, что это?– отвлечённо подумала Перси.– Ярость?.. Та самая ярость изменённых, которую так боятся все?

Она не совсем потеряла соображение потому, что выбралась из спальни хэда аккуратно. И к задней двери дома Атарика пробралась так, что её не заметил никто...

Вывалилась на улицу. И прямиком к бочке, куда стекала дождевая вода с крыши. Сунула туда голову с разбегу. Руками судорожно вцепилась в края бочки. Держалась изо всех сил. Вынырнула только тогда, когда лёгкие горели уже огнём. Очень не скоро. Смертельно для нормального человека. Для неё в самый раз. Как раз, чтобы остыть и вернуть резкость восприятия.

С волос текло. Одежда намокла. Стало холодно... Она деревянной походкой пошла и забилась в самый глухой закуток заднего двора Атарика. Уселась спиной к стене сарая на какой-то чурбачок. Запрокинула голову и уставилась в небо.

То самое небо, которое всегда казалось ей таким близким. Сколько раз она взлетала туда?.. Никогда не считала. Это было так же обыденно, как поход в школу. А редкие полёты с папой на каких-нибудь навороченных новейших кораблях были лучше любых каникул и развлечений.

Она всегда знала, что небо и полёты – это её судьба. Она чувствовала те корабли, как живых. "Слышала" их. Они не были механизмами для неё. Нет! Она, конечно, не была дурочкой, знала даже как работают отдельные узлы в этих "железных птицах". Дело не в этом. Они были для неё чем-то большим, чем груда металла, спаянная гением человека во что-то, что способно преодолевать немыслимые расстояния.

Она поделилась как-то с папой. С опаской и некоторым стыдом. Ей казалось, что думать так могут только малыши, которые ещё верят в сказки. Папа посмеялся и сказал тихонько, что он всегда "знакомится" с каждым новым кораблём. Как, наверное, древние воины знакомились и изучали характер скакуна, которого им предстояло обуздать.

– Это значит, Перси, что ты будешь однажды летать, как птица, не задумываясь о манёврах, траекториях и прочих глупостях. И когда тебя будут спрашивать потом, как тебе удался какой-то немыслимый финт, ты будешь таинственно молчать. Тебя станут считать скрытной или высокомерной, а ты просто не сможешь сказать им правду. Как может птица рассказать, как она "слышит" небо?

Слёзы сползали по вискам в волосы. Норовили попасть в уши. Это такое родное и близкое небо отодвинулось от неё на немыслимое расстояние. Даже во времени... Смотреть в него сейчас – это как мечтать о полётах из средневековья... Смотреть и плакать оттого, как оно недоступно...

Здесь небо было пустым. Всегда. Барьер накрывал Заражённые земли белёсым куполом. Размывал и прятал всё, что могло происходить там, снаружи. Да и не жил никто здесь, в этой части континента. Раньше Перси думала, что по привычке. Теперь понимала, что те, кто были в курсе того, что у них завёлся новый, смертоносный и непредсказуемый сосед по планете, просто береглись. И берегли "своих" людей.

Не "своих" можно не беречь. Запихнуть в этот "вольер" и сотнями лет наблюдать, как его обитатели пожирают друг друга. Вероятно, они ещё отслеживают, какое влияние оказала радиация без лечения и защиты на организм местных. И не только. Перси могла бы поклясться, что социальный мониторинг и исследования тоже ведутся.

Это же уникальная возможность наблюдать развитие человечества в режиме реального времени. Разве те, кто устроили всё это, упустят такую возможность?.. Безусловно, нет!

Им было бы забавно, наверное, изучить и то, как реагируют люди "того" мира, оказавшись здесь. Нет, она была уверена, что никто не полез бы сюда и все наблюдения за жизнью постапокалиптического общества велись только извне. Чутьё и способности изменённых – это не шутка. Поэтому, конечно, никто не отслеживал судьбы "пропавших без вести".

Хотя, она могла бы поклясться, что им было бы забавно, этим "исследователям". "Полезно" и "поучительно ". Эти знания использовались бы потом при тренировке косморазведчиков, космодесанта и всех вообще, у кого был бы шанс попасть надолго, если не на остаток, жизни в изоляцию или в отсталое общество.

Перси не знала, как сложились судьбы похищенных девушек в других посёлках. У них, в Горячем, было изначально семеро таких девочек. Одна умерла в родах, меньше чем через год. Мел не сумела вытянуть. Ещё двое наложили на себя руки. Почти одновременно друг с другом. Ещё одна сошла с ума. Ради справедливости нужно сказать, что её не бросили ни "муж", ни его семья. Остальные трое живут довольно спокойно и счастливо.

Терпеть не могут Перси. И любые упоминания о "той" жизни. Они и между собой совершенно не общаются. Потому и сумели адаптироваться, что отбросили всё "то" навсегда.

Восьмой была её мама. Которая, чтобы прожить подольше, травила себя и получила, в итоге, онкологию, которую вылечить здесь невозможно. Дома она выздоровела бы. И жила бы ещё долго. Долго-долго...

Перси ненавидела всех, кто допустил до этого. "Раздваивалась". Не могла простить Атарику, Мел того, что они делали все эти годы. Хмарю, конечно. Его папаше. И тем, кто там, за Барьером, наблюдал за "экспериментом". Дай ей их в руки, она, наверное, повела бы себя с ними так, как вели себя обычно изменённые: максимально жестоко и изобретательно.

Сейчас ей хотелось одного: встать, перебраться через частокол и уйти в Лес. Дойти до Деметры и остаться там. Пока не придумает, как выбраться отсюда.... Быстро дойдёт. И не пострадает. Даже без одежды. Мокрая. Она начинала сознавать, понемногу, свои возможности. Соизмерять их с задачами...

А какая её задача?.. Кто её знает, эту задачу?.. Перси плакала и думала... Нет, даже не так. Вспоминала. Мозг услужливо подсовывал ей картинки, которые не очень-то хотелось помнить. Как Мел выбивает бревно и потом со сломанной ногой идёт с ней к Хоррору. Как носил её на руках недавно Атарик. Бормотал ласковые глупости и плакал. Доверчивые и любящие глаза "её" парней. Насмешливый Берг, который возится со всеми подряд, независимо от того, насколько он "перспективный". Улыбки детей, которых сегодня приводили к нёрс...

Что ей делать?..

Перси вздохнула и пошла назад в дом. Раз она стала важным "ресурсом" Горячего, как выразился сынок Кира, то и будет вести себя как ресурс. Сыграет в пользу "своих" людей...

***

Когда она вошла в кухню, Мел бросила на неё косой взгляд. Хмыкнула:

– Вернулась, значит.

Перси, не говоря ни слова, взялась резать что-то... Марфа осторожно вынула нож у неё из рук:

– Мы справимся. А ты иди-ка переоденься и приведи себя в порядок. Нас позовут к ужину скоро. Нужно быть готовой.

Нужно. И Перси пошла в ту самую ванную. Распустила волосы. Расчёсывала их, пока Марфа не принесла ей такие же штаны и тунику, что были на ней. Только что сухие. И хорошо, что они решили не наряжать её в платье. Это она вряд-ли вынесла бы. А так, ничего. Переплела косу и пошла с Марфой и Мел в столовую. Спокойно смотрела теперь на всех. Не пряталась ни от "горилл", ни от сына верховного Хэда.

Он притащился в "её" угол как только женщины встали со своих мест. Перси и не пыталась уходить. Понятно же, что он придёт "уговаривать" и "манипулировать"... Пришёл. Уселся. И принялся болтать о пустяках чтобы, вероятно, стереть неприятное впечатление от того, обеденного разговора.

И она болтала. Поддерживала и подхватывала любую тему. Шутила и улыбалась. Только вот без всех этих "Золотой" и "Сияющий". Не могла заставить себя вести себя с ним, как с другом. А так, пожалуйста. Она для него ресурс. Так и он для неё тоже. Тот, кто обеспечит спокойную жизнь "её" людям, по крайней мере, до лета. В их мире, где нападения ждали каждую минуту, это не мало. А что будет дальше, не может знать никто.

Их не трогали. У Марфы была каморка в доме хэда. Мел отправилась спать туда. "Гориллы" улеглись в одном углу столовой. Охранники Атарика в другом. Хэд бросил на молодых людей не читаемый взгляд и ушёл. Перси была уверена, что он не заснёт сегодня. Не закроет дверь свой спальни плотно. И просидит всю ночь на полу рядом с этой дверью.

"Гориллы" спали или делали вид. Перси, в какой-то момент не выдержала, кивнула на них и тихо спросила:

– Не опасаешься, что "эти" будут болтать лишнее?

Сынок Хэда усмехнулся:

– Они будут молчать.

Перси насмешливо вздёрнула брови:

– Ты переплюнул своего папочку, раз они бояться тебя больше?

"Сынок" кивнул:

– В определённой степени, так и есть... Я хитрее. Меня трудно обойти.

Посмотрел на неё и тихо добавил:

– Я контролирую отцовское окружение, так или иначе, уже лет пять. И началось всё с тебя.

Девушка потрясённо моргнула. Вопрос вертелся на языке. Пришлось подождать. Марфа явилась. У неё старческая бессонница, а потому она взялась "ухаживать" и присматривать за гостями ночью. И за своей любимицей, конечно. Она не понимала, что Ра творит и в какие игры играет, но в то, что она пойдёт в наложницы к сыну Кира, не поверила бы никогда. Значит, игра. И значит, нужно помогать.

Она помогала. Смотрела за наёмниками. Принесла новые свечи. И бодрящий чай. Целый чайник. Хотят говорить всю ночь, пусть говорят. Девочка у них умная, её сынку Кира не обойти. Ещё посмотрят они кто кого, в итоге, поимеет...

Марфа заменила свечи и, подчёркнуто тяжело шаркая ногами, пошла в кухню. Перси разлила чай в чашки. Отпила из своей первой, как и положено хозяйке. Чтобы гость знал: его не отравят в этом доме. Только потом спросила:

– А я каким боком? К слежке и к контролю?

Он давно уже сидел, облокотившись спиной о стену. Теперь ещё и глаза прикрыл, вспоминая:

– Парни наши и из других посёлков болтали. Пересказывали твои удивительные байки о жизни "там"... Ты маленькая была и не понимала... Как много ты выбалтывала...

Открыл глаза, значительно посмотрел на неё:

– Из этих рассказов становилось совершенно ясно, что ты многое знаешь не только об академии и прочих чудесах "того" мира, но даже о том, как работает Земной Совет. Ребёнок в восемь лет!.. Любой, у кого есть мозги, понял бы, что ты не просто так знаешь это...

Перси лихорадочно пыталась вспомнить, где она могла проколоться, а он продолжал:

– У отца есть мозги... Он забрал бы вас у хэда Горячего. А жить в Основном – не то, чего можно пожелать для молодой женщины и ребёнка...

Она молчала. Да он и не ждал ответа. Снова прикрыл глаза:

– Мне нравится думать, что я не маньяк, такой как отец. Хоть ты и разбила мои надежды сегодня... Я выручаю иногда девушек, когда отца заклинивает... Он убивает их, в ярости. Все знают... Так прикрыл и тебя с матерью. К тому же, задача была нетривиальной: перекрыть и контролировать столько каналов сразу. Что сказать? Я молодец и справился... А потом сам увлёкся всеми этими сказками о "той" жизни.

Юноша приоткрыл глаз и хитро посмотрел на Перси:

– Я покупал твои рассказы. Вымогал их. И знал тебя отлично ещё до того, как ты появилась в Основном... Меня не обмануть было змеиным гнездом на голове и овечьим блеянием... Я знал тебя. А потому ничуть не удивился, когда ты отказалась здороваться со мной и дерзила Атарику. Это была ты. Настоящая...

Перси не знала, как реагировать на все эти откровения. И насколько им вообще можно верить. А он странно смотрел на неё:

– Ты всегда была особенной. И всегда будешь. Тебе никогда не нужно опасаться меня.

Очередная манипуляция! И такая болезненная! Какая может быть между ними дружба, после всего, что она услышала сегодня?.. Обида выплеснулась. Всё что она смогла сделать, это только окрасить её в шутку:

– Да уж, Золотой! Не стоит опасаться когда? Когда ты угрожаешь моим людям? Или принуждаешь меня лечь к тебе в постель? И быть какой-то там по счёту?

Красивое лицо парня дрогнуло. Он быстро собрался и ответил так же ровно, как до того. Только смотрел на девушку, словно требовал что-то от неё и сам обещал это "что-то":

– Я ведь предлагал тебе ещё летом, оставить других женщин, если моя полигамность беспокоит тебя! Ты отказалась. Я готов хранить эту вашу верность, если она нужна тебе!.. А пока ты решаешь... Я никогда не стану принуждать тебя. Всегда дам время. Столько, сколько тебе нужно... Да, я дёргался и опоздал. Но я так хотел защитить тебя!..

Перси не поверила. Совсем и абсолютно. Это помогло. Броня неверия и равнодушия отлично помогает быть лживым и держать маску. Какую угодно. Даже дружбы.

Она просидела с ним до самого рассвета. От любых разговоров на личные темы аккуратно уклонялась.