Текст книги "Боишься? (СИ)"

Автор книги: Наталья Машкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Глава 21.

Вошли в посёлок они, как и положено, через ворота. Некоторые из знакомых Перси парней дежурили там. Они просияли, увидев её, живую и практически не изменившуюся. А она только то и могла, что коротко махнуть им рукой в знак приветствия.

Хэд Атарик ждал их с Мел у ворот с такой зверской рожей, что задерживать его или ослушаться приказа не посмел бы никто. Он пролаял короткое:

– За мной!

И быстрым шагом пошёл по улице. Перси пришлось бежать за ним вприпрыжку. Мел безнадёжно отстала. Те, кого они встречали на улице, расцветали улыбками при виде неё так явно, что тёплое чувство разгоралось в груди. Она вернулась домой! Улыбалась тем, кто радовался её возвращению, и бежала за хэдом. А он вёл её к дому нёрс.

Влетел туда. Ра следом. И встала растерянная. Что теперь? Атарик смотрел на неё напряжённым, не читаемым взглядом. Молчал... Она растерялась ещё больше и стала неловко стягивать с себя верхнюю одежду.

Он не дождался. Сдёрнул пончо сам. И только тогда обнял её так, что, кажется, не разжать рук. Подхватил. Прижал к груди. А Перси подумала:

– Предусмотрительный! Задохнулась бы в меховом пончо!

И так было жарко. Но она не возмущалась. Он ходил с ней по комнате, укачивая, как маленькую, и бормотал вещи, которые не имели особого смысла, но были полны просто невероятной нежности. Он и ругал её, и "дурой малолетней" называл, и восклицал: "живая". Это, похоже, было главным. Остальное, "здоровая", "не изменилась", "почему так долго" и прочее шло фоном.

Перси тоже обнимала хэда. Гладила его голову и утешала. Она сразу поняла, ещё там у ворот, что он не злится на неё... Так он, бедняга, справлялся со страхом и горем: костенел и становился совсем страшным, пытаясь не выдать то, чем полон. Таким же он был у Барьера, куда Кир загнал его шантажом и угрозами, стереть Горячий с лица земли, и заставил убивать.

Ту свою вину хэд так и не забыл. Это, как ни странно, позволило ему пережить потерю Лив. Не отправиться к Хоррору раньше времени. Он искренне считал смерть женщины, которую любил, местью самой жизни ему. За те убийства у Барьера. Это он мог принять, а потому терпел всё: её потерю, одиночество и вину. За убийства и за то, что забрал Лив. Заставил её жить все эти годы без того, кого она любила...

Теперь он едва не потерял своего ребёнка. Ужас его, в эти три месяца, был просто запредельным. Он не говорил Мел, она, наверное, знала и так. Она сходила тогда к Хоррору, в первый раз. Тогда Ужас их мира запретил кому-то из изменённых соваться к себе, пока не позовёт...

Атарик таскался туда потом ещё раз десять. Ну, как таскался... Хоррор вырубал его где-то на подходе к своему городу. Он, очнувшись, пытался идти дальше... И падал без сознания снова... Если честно, Атарик думал, что Ужас их мира убьёт его за такое. Он даже хотел этого! Что угодно, только бы не эта душевная боль!

Нет. Он оставался жив. И тащился потом домой, шатаясь от слабости. Сидел тут, в посёлке. Пытался жить "привычной" жизнью, пока новый приступ отчаяния не толкал его к Хоррору снова. Бессмысленно, скажете вы?.. Может быть. Но иначе он просто не мог.

Как не мог сердиться на юного дурака, когда тот явился к нему в первый раз. Он, это более умное и толковое продолжение Кирилла, орал на него и угрожал посёлку. И, конечно, мог исполнить всё, что обещал. Во-первых, папаша, хоть и "воспитывал" сына жестоко, но мало в чём ему отказывал. А, во-вторых, свалить Атарика было ярым желанием самого верховного Хэда.

В ответ на все угрозы, Атарик просто сказал:

– Не вздумай туда соваться.

Парня, как выключили. Он перестал бегать по кабинету, уселся напротив. Остро глянул на хэда Горячего:

– Почему?

– Потому!– зло ответил Атарик.– Там не помогут ни мозги, ни папа.

– Почему?– допытывался парень.

Атарик промолчал бы. Но глянул на юного дурня и пожалел. Как тех, "своих" юных дураков, которые скопом собирались окунуться в Хоррор. Не понимая, куда идут. И что потеряют... Этому конкретному парню купания в радиоактивной луже, судя по всему, не избежать. Это одно... Но сгинуть просто так, он не желал ему. Тем более, понимал, что движет им.

Потому он и сказал ему то, в чём не признался бы никогда и никому:

– Не пройдёшь. Никто не пройдёт. Мел ходила в первый раз. И я уже несколько раз...

– И что?– напряжённо спросил его юноша.

Атарик отвёл глаза:

– Вырубает. Не даёт даже к городу подойти. И не говорит ничего. Только "иди прочь" я и слышал. Думал убьёт...

Снова напряжённое:

– И всё равно шёл.

Атарик перевёл взгляд на красивое и взволнованное лицо молодого человека. Криво усмехнулся:

– И снова пойду. Когда невмоготу станет... Я люблю её. Это единственный ребёнок, какой у меня будет.

Парень вспыхнул:

– И ты отпустил её туда!

Хэд Горячего напомнил:

– Я, помнится, клялся тебе, что не знал.

Нет! Это теперь мальчишка вспыхнул! Перегнулся к нему через стол и заорал не хуже, чем умеет он сам:

– Не делай из меня дурака! Я знаю, что ты любишь притворяться идиотом. Тебе верят. Из-за рожи, или потому, что хотят считать себя самыми умными. Мой отец, например. Только я не он! Я знаю, что ты, хитрый сукин сын, и вертишь всех этих умников на одном месте! Ты знал, что она пойдёт туда! И допустил это!

Атарик кивнул:

– Я отпустил бы её снова.

Парня снова, как выключили. Атарик даже зауважал его. Так манипулировать и так владеть собой! Правильно его дочка издевалась над ним. "Золотые мозги" и есть! И сейчас вот, мгновенно перестроился. Улыбнулся даже. "Дружески":

– Почему?

Ну её, такую "дружбу"! Улыбка, как у крокодила, который приглашает жертву подойти поближе. Просто так. Пообщаться... Послать бы его! Со всеми его примочками и умностью!.. Только дело в том, что он, судя по всему, не отлипнет... Значит, придётся говорить... Атарик вздохнул:

– Ты поймёшь меня, юный крокодил. Старый крокодил изнасиловал нас всех: тебя, меня, большинство хэдов. Только горстка отморозков пошла за ним к Барьеру радостно и с наслаждением убивала там. Остальных заставили. Мы пошли на это, каждый по своим причинам. И, с тех пор, плохо спим по ночам... Я тоже... Я страшно виноват перед матерью Ра. Даже не за то, что она умерла...

Говорить стало совсем трудно. Но Атарик мужественно проталкивал слова через глотку, как делал это со "своими" парнями. С ними он, правда, не был так откровенен. Но здесь и вопрос другой...

– Я виноват перед ней за то, что она жила со мной пять лет. Только ради дочери... Она любила того, кто остался за Барьером, всем своим существом. Ради их ребёнка она пошла на то, чтобы жить... Я поклялся ей, что её дочь не проживёт такую жизнь, какую пришлось жить ей. Что только она сама будет решать, чего хочет от жизни...

Хэд посмотрел юноше в лицо пронзительно и честно. В кои то веки!

– Это моя цена за пять лет счастья, Алекс! Оно, конечно, не было полным. И не могло быть, наверное... Но я согласился. И получил своё. Ли соблюдала наш договор до последнего своего дня. Я тоже буду. Чего бы это не стоило мне. Или моим людям.

***

Теперь его девочка вернулась. Он может обнимать её. И, наконец, сказать то, на что не решался никогда:

– Я люблю тебя.

Она поцеловала его в изуродованную щёку:

– Я тоже люблю тебя, Рик. И рада, что вернулась.

Атарик был всё-таки очень умён. Не хуже, наверное, чем сынок Кира. Он уловил главное:

– Могла и не вернуться?

Она обняла его крепче:

– Могла. Хоррор хотел, чтобы я осталась с ним.

Атарик настороженно ответил:

– Ты пользуешься успехом, Ра!..

Замер, слушая дальше. И она продолжила:

– Я должна буду возвращаться.

– Как часто?– замер Рик.

– Часто,– ответила девочка.– Но не волнуйся. Я и дома буду часто. Мел буду помогать, как раньше. Сил у меня теперь больше...

Она ожидала взрыва, а хэд только хмыкнул:

– Кто мы такие, чтобы противиться воле Хоррора!

– Ты что, доволен?– развернула Перси его лицо к себе.

Атарик едва заметно улыбнулся:

– У тебя, малышка, удивительная способность выживать и выворачиваться из мерзких историй с наименьшими потерями. Это просто удивительно! Невероятно!

Перси доверчиво прошептала в ухо мужчине, который заменил ей отца:

– Папа смеялся всегда, что это порода наша такая. Живучая...

Плечи хэда закаменели. Но он, через силу, заметил:

– Я рад, что ты унаследовала такое замечательное качество от своего отца... По моим наблюдениям, ты многое унаследовала от него. Не только цвет глаз.

Перси хихикнула:

– Ага! Мама, когда сердилась на какие-то мои выходки, ругала его, что он испортил меня дурными генами!..

И неловко замолчала. Атарик погладил её по голове, своей здоровенный рукой:

– Думаю, у него отличные гены, у твоего отца. И Ли была рада, что они достались тебе.

Оба замолчали. Атарик разбил это молчание:

– Пойдём, Ра, ужинать. Мел уже накрыла на стол. Ты, наверное, соскучилась по нормальной еде?

Перси хихикнула:

– Да! Только я не так уж и долго питалась бананами и прочими фруктами. Я почти всё время спала. Только две недели приходила в себя. Но, да! Я соскучилась по нормальной еде!

Атарик не подал вид, но крепко задумался. Что можно менять в организме человека два с половиной месяца? Что Хоррор сделал с их девочкой?

***

На следующее утро он решил это выяснить. Тем более, что времени почти не оставалось... Отправился с Ра на тренировку. Он и Мел. Они уселись на скамейку неподалёку. Берг понял, что от него требуется... Он, конечно, поздоровался с девочкой. Сердечно и радостно. И парням позволил.

Они с неким страхом прикасались теперь к ней. Как же! Взрослая девушка!.. До тех самых пор, пока она не высмеяла их... Тогда они очнулись и кинулись обнимать свою мелкую подружку. Почтительно, без пошлостей. Так, как обнимали собственных сестёр. И радовались: вернулась!

Она прищурилась:

– Подозреваю, что вы забросили книги, пока меня не было?

Вот тут они оскорбилась по-настоящему. Только и радости у них было этой зимой, что книги, которые приоткрывали удивительный мир и не позволяли свихнуться. Ра обрадовалась и призналась, что тоже соскучилась по чтению.

Они постеснялись расспрашивать её о том, как и что происходило у Хоррора... И не было ни малейшей необходимости. Стало это понятно, когда их молодая нёрс встала против Берга... И свалила наставника несколькими ударами. Сама не поняла как.

Берг смеялся, будто это отличная шутка. Поднимался, покряхтывая. Крикнул хэду, что сидел неподалёку и смотрел:

– Видел, Рик? Тут тебе спарринг партнёр нарисовался! Разбирайся сам!..

Атарик разобрался с Перси в тот же день. Завёл в Лес подальше и "разобрался" так, что у неё зубы клацнули от удара о дерево. И потом...

Он не церемонился с ней совершенно. Бросал и швырял так, что она едва успевала группироваться. Будто злость срывал.

Он, Атарик, оказывается, действительно был самым-самым среди мутантов "за Барьером". Не только самым сильным. Вся эта его массивность, тяжеловесность и вальяжная неспешность движений оказались такой же маской, как и личина "тупоголовой горы мускулов".

Он весь был, как ртуть. Соображал мгновенно. И так же быстро и безжалостно претворял свои решения в жизнь. С невероятной силой. Хитрый, быстрый, гибкий. Самый сильный мутант "за Барьером" был кошмаром и смертью для любого бойца.

Он не калечил Перси. Не бил даже. Как только она перестала сопротивляться, прижал посильнее к пушистому, мокрому мху и негромко спросил:

– Какие выводы ты сделала?

Ра выплюнула мох, который пытался набиться в рот:

– Сделала. Отпусти!

Отпустил. Даже отряхивать взялся. Она сбросила с себя заботливую руку и хмуро отчиталась:

– Поняла я твою науку, хэд.

Атарик ухмыльнулся:

– Хочу услышать.

Перси уселась рядом с ним на поваленное дерево:

– Нужно притворяться и хитрить. Так?

Кивок:

– Правильно. У каждого изменённого почему-то сидит в мозгу, что раз он силён, то и непобедим.

Перси досадливо потёрла плечо:

– Победим. Я увидела насколько.

Атарик тут же взялся ощупывать это плечо:

– Вроде, в порядке. Прости! Я увлёкся, наверное...

Девочка пожала плечами:

– Зато наглядно. Более чем. Ты будешь тренировать меня?

Атарик кивнул и снова попытался:

– Прости! Я не привык с кем-то!..

– Прекрати, Рик! Всё правильно!.. Наша жизнь – не игрушки. А тут – несколько бросков и всё дошло.

Атарик хмыкнул:

– Вот и посмотрим завтра, как и что до тебя дошло.

Больше не сказал ни слова. Сама она не спросила. Всё равно не скажет.

Глава 22.

«Завтра» началось и двигалось как обычно почти до самого обеда. Пока к ним с Мел в больницу не прибежал парень с сообщением от хэда. Дословно: «У нас гости. Марфе нужна помощь на кухне. Немедленно».

Последняя пожилая пациентка тут же заявила, что со своим артритом она может подождать денёк и мигом вымелась за дверь. А Мел и Перси стали собираться. Хотя, какое там "собираться"! Одеты, готовы. Нёрс подхватила свою сумку с лекарствами, мало ли что там может понадобиться гостям? И пошли. Приказы Атарика нельзя игнорировать.

Особенно такие... Если их зовут помогать "на кухне", это означает по меньшей мере две вещи. Во-первых, гости внезапные. Марфу хэд не успел предупредить и она не готова. Или не захотел предупреждать... Во-вторых, "гости" важные и опасные. И их зовут потому, что они трое: Марфа, Мел и Ра гарантированно не станут болтать о том, что услышат.

Мел знала что-то. И молчала. Как Атарик вчера. А Перси не стала допытываться. Смысл? И так увидит через несколько минут. И увидела во дворе хэда... Пятерых лошадей. Взмыленных и замученных до предела. С приличными такими "носками" грязи на ногах. Ими занимались уже... Бедные животные! Дороги сейчас почти непроходимы. Зачем было?.. Явно что-то спешное...

Когда вошли во двор, Мел незаметно прихватила Перси за пончо и потащила за собой, чтобы не останавливалась. А она и не собиралась... Там были четверо "горилл" Кира и его сынок, собственной персоной. Заляпанные грязью по самые глаза. Уставшие и промёрзшие.

Естественно! Ночевать сейчас в Лесу, под открытым небом, то ещё удовольствие!.. Лица "гостей" посиневшие от холода подтверждали это без слов. Они, конечно, вида не подавали. Смеялись с Атариком. И собирались в баню... Которая была уже готова...

– Знал! Ждал!– молнией промелькнуло в мозгу у Перси.

Атарик, на её мимолётный взгляд, безразлично отвернулся. Играет на публику равнодушного сукиного сына. "Гориллы" наоборот пялились, будто в первый раз её увидели. Или, скорее, рассмотрели... Она действительно подросла за этих три месяца... Золотой Мальчик тоже смотрел. Отыгрывал будущего хэда: холодного, с цепким взглядом.

Да на здоровье! Они с Мел коротко кивнули гостям в знак приветствия. Всем скопом. И быстро вошли в дом. Хорошо, что тут не принято быть вежливыми с женщинами! Под этими взглядами неуютно... И не только ей. Мел даже плечами передёрнула, уже в доме, словно сбрасывая с себя эти липкие взгляды.

Марфа была в натуральной истерике. Столько важных гостей!.. Мел успокоила её в своём духе. Буркнула:

– Что приготовишь, то и сожрут. А если подавятся, мы с Ра откачаем. Максимально болезненно!

Марфа схватилась за сердце. Мел ушла готовить столовую, пока мужчины в бане. Перси уселась чистить овощи. И прятала улыбку. Марфа увидит, обидится. Но как же радуют и утешают такие вот комментарии старой нёрс! На душе легче!

Марфе, похоже, легче не стало. Она, пользуясь тем, что Мел, которая терпеть не могла сплетни, нет на кухне, сдавала своей любимице всех. Своего хэда, нёрс, сына верховного Хэда. Бубнила, оглядываясь на дверь:

– Хоть бы предупредили! Тайна! Как же! Какая тайна, если они таскаются сюда каждый месяц... И это зимой!

Острый взгляд на девушку. Услышала ли? Поняла ли? Перси чуть кивнула и одними губами спросила:

– Зачем?

Марфа пожала плечами, подошла к ней и в самое ухо прошептала:

– Не получилось подслушать. Выгонял из дома. А, пока ели, молчали.

Клюнула Перси поцелуем в лоб и отошла. Дальше работали молча. Потому спокойно вынесли подозрительный взгляд нёрс, когда та вернулась на кухню... Мел знала, что Марфа сдаёт Ра всё, что знает. Вопрос только в том, знает ли она хоть что-то... В письма хэда сунуть нос она не посмела бы...

Справились. Приготовили приличный обед, как раз к тому времени, как мужчины вернулись из бани. Мел бегала накрывала на стол, а Марфа и Перси готовили заготовки для ужина. Мужчины вряд-ли встанут из-за стола до него. А если позовут их, то времени потом будет в обрез.

Некоторые хэды посылали накрывать на стол молодых симпатичных девушек. Атарик так не делал никогда. Незачем смущать и сбивать их с толку. Потому "гости" в Горячем не задерживались. Ни тебе весёлых пьянок, ни продолжения после них!

И сегодня никому из женщин не пришло в голову отправить прислуживать гостям Ра. Несмотря на то, что Мел было нелегко бегать туда-сюда. Справлялась. А Перси испытывала благодарность и облегчение...

Ровно до того момента, пока Мел, вернувшись в очередной раз из столовой, не сказала с непроницаемым лицом:

– Заканчивайте тут. Нас тоже позвали обедать.

Марфа едва слышно, но художественно выругалась. Мел негромко добавила:

– Вот именно. Идите. Руки умойте и лицо. А то скажут, что мы замарашками к ним вышли.

Понятно кому адресовалось это "идите". Дела нет "гориллам" Кира как выглядит старушка Марфа. Зато приёмную дочь хэда Горячего, ставшую изменённой совсем недавно, они постараются рассмотреть.

Перси, ни слова не говоря, пошла в ванную. Заперлась. Умылась и заглянула в то самое зеркало, в которое смотрелась в свой первый день здесь её мать. И чувства испытывала похожие. Жизнь безвозвратно менялась. И всё, что оставалось сейчас, это только понять, к чему ты готова или не готова. И быть готовой принять последствия... Хотя, нет... У мамы дела обстояли гораздо хуже.

Перси ещё почти ничего не знала, но уже понимала: Деметра сделала ей просто неоценимый подарок! Каждый изменённый сможет подтвердить, что Хоррор потребовал Ра себе для "служения", а значит, Киру или кому-то другому с ней точно ничего не обломится! И угрожать безопасностью жителей посёлка бесполезно! Нужно быть совсем больным, чтобы не послушаться бога их мира!..

Девушка опустилась на бортик ванны, с облегчением оглядывая тёмноватую комнату:

– Спасибо!– вырвалось у неё из самого сердца.– Ты защитила не только меня, но и весь Горячий.

– Пожалуйста!– услышала в ответ.

– Кому из них я нужна?

– Узнаешь скоро!– прозвучало лукавое.

– Судя по твоему тону, обоим? Я слышала, что они менялись любовницами уже. Нёрс Основного болтали...

Голос в голове хихикнул:

– Не думаю, что тот, кому ты нужна, будет склонен уступать тебя, даже на время!

Перси передёрнуло. Мити рассуждала об этих вещах настолько утилитарно, что становилось жутко. Хотя, с другой стороны... Чего она только не видела за свою длинную уже жизнь...

Голос Ужаса этого мира похолодел:

– Никто не посмеет обидеть тебя!.. Или ты не доверяешь мне?..

– Страшно,– скупо уронила Перси.– Страшно выходить под эти взгляды...

Голос Мити потеплел:

– Может быть, тебя утешит тот факт, что вы с Атариком можете положить всех их не напрягаясь? Голыми руками?..

Перси усмехнулась:

– Ну, и утешения у тебя, богиня!

Голос в голове хмыкнул:

– Какая богиня, такое и утешение. Хаос и есть!..

– Ну, нет! Деметра!

Голос замялся:

– Иногда мне кажется, что всё-таки Хаос или даже Хоррор. А Деметра – только хобби.

Перси захотелось обнять свою бесплотную, но такую реальную подругу. И утешить её:

– Это называется злость, Мити! Ты просто расстроена из-за меня. Вот тебе и кажется, что ты самая кровожадная во вселенной. У меня то же самое. Я страшно зла сейчас даже на Рика и Мел. Не говоря уж о "гостях"... Но, при зрелом размышлении, никогда не решусь на то, что могу "пообещать" им сейчас, в запале.

Деметра возмутилась:

– Я не могу быть такой нелогичной!

Перси ухмыльнулась.

– Такой подверженной эмоциям!

Девушка улыбнулась ещё шире.

– Человеческим эмоциям!

Перси негромко рассмеялась и вышла из ванной. Столкнулась нос к носу с Мел и Марфой.

– Что долго так?– спросила нёрс негромко.

Перси честно ответила:

– Боялась.

– А по лицу и не скажешь! И смеёшься!– ядовито заметила Марфа.

***

Мел так хитро расставила столы, что места у женщин оказались в самом тёмном углу. Максимально удалённые от той части комнаты, где сидел хэд с гостями. И очень удачно было то, что между ними располагались люди Атарика, которые "случайно" и "непреднамеренно" садились так, чтобы перекрывать гостям обзор на "своих" женщин.

Обед прошёл нормально. "Гориллы", конечно, шумели, но в рамках. Никого не задирали. Ограничивались какими-нибудь обидными комментариями по поводу посёлка или жизни в нём. Горячевцы старательно делали вид, что не замечают эти и не намёки даже, а прямые, неприкрытые оскорбления.

Не пойдут они на конфликт. Атарик провёл с ними беседу. Рычал... А "гориллы", судя по всему, не решатся устраивать откровенную свару. То-ли приказа от Кира не поступало, то-ли Золотого Мальчика опасаются. Хватало одного его короткого взгляда, чтобы громкость и накал высказываний резко падали.

"Гориллы" скучали. На драку запрет, девочек для развлечений нет. Оставалось только пить и рассматривать горячевцев. Мужчин пренебрежительно. С тихими угрозами "поучить" их почтению на ближайшей ярмарке весной. Старух вскользь. Кому они нужны?

Приёмыш хэда была самым интересным объектом для разглядывания. Девчонка резко выросла. Обзавелась, пусть и тонкой, но женственной фигурой. Которую не могли скрыть даже свободные штаны и туника. Мужские!.. Что за дичь позволять женщине одеваться так? Да ещё при гостях?

Атарик, судя по всему, потакает своей девчонке. Зачем было отпускать её к Хоррору и всё усложнять? Тем более, что сейчас, когда она перестала занавешивать лицо лентами, стало совершенно понятно, что она красива. А, значит, отличный ресурс.

Лента теперь была только одна. В косе, что свободно вилась по спине. Свидетельство того, что она нёрс... Странно. Сколько мужчины не рассматривали её, не смогли усмотреть ни одного признака того, что она изменённая. Ни единого. Спроси их, скажут: прелестная, как кукла, девочка, которую никогда не пропустил бы Кир. Только лицо подкачало. И не в смысле красоты...

Какими бы туповатыми ни были подручные Кира, каждый из них был бойцом, убийцей. Они умели читать лица соперников. От этого зависела жизнь. Ведь не всегда сила – это только габариты или вес. Собственно поэтому они и боялись мальчишку Кира.

Этот сопляк не был ещё изменённым, но успешно расправлялся со своими врагами. Своими руками. Или подставлял отцу так хитро, что оправдаться и избежать смерти не было потом ни единой возможности. И смотрел при этом на приговорённого так холодно и значительно, что сразу видно, чей он сынок.

Наказывал он их, как Кир, за неповиновение. А ещё за стукачество отцу, жестокость и немотивированные убийства, любое неосторожное слово, сказанное в его адрес. Жизнь наёмников верховного Хэда была, уже некоторое время как, тяжёлой. И чем дальше, тем сложнее. Два вождя – это перебор. Особенно, если оба ненормальные.

Мальчишка, в последнее время, стал всё чаще съезжать с катушек. И срываться на них. Пусть бы лучше на бабах, как Хэд! Так нет же! Благородный сукин сын!.. Они прикончили бы его. Если бы могли. Он знал это. Видел. И испытывал, наверняка, особое удовольствие, когда они с этой ненавистью в глазах плясали перед ним на цыпочках.

Как они ненавидят его! И ничего! Он обыгрывает их всухую. Те из них, кто выступили против него более или менее открыто, уже лежат в могилах в Лесу. Кир, если и знает об играх своего сына, то только с интересом наблюдает за ними, а, может быть, и поощряет. Наследник!

Даже если расписать Хэду дочку Атарика, вряд-ли они сцепятся из-за неё. Серьёзно, во всяком случае. Сколько раз бывало такое, что Кир перехватывал девчонок сына, или Алекс забирал у отца замордованных девиц.

Кира заклинивало иногда на какой-то бабе. Ему казалось, что она как-то особенно непокорно ведёт себя с ним. Понятно, что чудилось. Его боялись все в Основном. Ни одна женщина не отказала бы ему. Не подняла бы на него глаза. Откуда такая фантазия? Кто его знает... У каждого из них, свои тараканы... В общем, убивал он таких девчонок. Медленно. Избивал день за днём, пока не умирали.

Таких вот и перехватывал иногда Алекс. Когда успевал. Папаша иногда прятался и убивал внезапно. Когда особенно хотелось крови. Они понимали. Сами такие. Потому и нарывались на свары и драки. Что такое риск по сравнению с жаждой?..

Девчонку Атарика Кир убил бы однозначно. За одни её эти взгляды. Или попытался бы сломать. И то, что нёрс, вряд-ли удержало бы...

Вот и смотрели "гориллы" верховного Хэда, оценивали. Нет, не девушку. С ней всё понятно. Кир запал бы, сто процентов.

Они не понимали, насколько запал Алекс. Что за дела у него с Атариком. И в девке ли дело. Оценивали. Размышляли, насколько могли. Плыли на волнах алкогольного тумана и мечтали, как стравят отца и сына с помощью бабы. Останется кто-то один. И можно будет жить.

Здравая, пугающая мысль, как у одного, пробивалась даже сквозь ненависть и возлияния. Сдерживала пока. Если они неправильно оценивают парня и степень его заинтересованности в девке, им конец. Этот гениальный и похожий на отца щенок не оставит им ни шанса на выживание.