Текст книги "Боишься? (СИ)"

Автор книги: Наталья Машкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Глава 27.

Их всех спасла Мел. Тем, что умерла...

Ей стало плохо, когда они дошли до своего лагеря. Их так же пасли люди Кира, поэтому свидетелей того, как она рухнула, снопом, на землю, было предостаточно. А потом каждый изменённый услышал Хоррора.

Он приказывал проводить горячевцев домой, чтобы успеть... Мел должна упокоиться в Источнике. Это была невероятная честь и почёт, умереть в сердце Хоррора... И никто не посмел бы ослушаться его прямого приказа. Даже Кир.

Он вышел проводить Мел в последний путь, вместе с другими хэдами. Если Ужас их мира выделил старуху, то и они почтят её. Не переломятся... Атарик нёс белую, словно уже и не живую, Мел на руках. Люди разбирались с грузом. Небольшой рюкзак Мел забрала себе Ра. Здоровенный рюкзак Атарика делили.

Кир, на правах хозяина, подошёл к дочери хэда Горячего. Насмешливо улыбался:

– Что? Не скажешь мне ничего на прощание?.. Вам повезло сегодня... Но только сегодня...

– Знаю,– односложно ответила она.

И вернулась к упаковке вещей... Кир не привык быть на втором плане. Он ухватил её за плечо и резко вздёрнул вверх, к себе лицом. Рыкнул:

– Ну?

Она стряхнула его руку:

– Что, ну?.. Я не буду тебя бояться! И да, я знаю, что ты отомстишь!

Она собралась вернуться к своим делам. Он не позволил. Снова дёрнул её к себе... И она рыкнула в ответ:

– Радуйся! Ты уже отомстил! Мы с Атариком любим Мел, как мать, а ты убил её... Радуйся, Хэд! День прошёл не напрасно!..

Она опаляла ненавистью. Придвинулась к нему вплотную и прошипела:

– Пусть это утешает тебя, пока ты не сможешь сплясать на наших с Атариком трупах! Или тебе мало будет? И нужно, чтобы умерли все в Горячем? Чтобы вообще все умерли? Тогда ты напьёшься крови вдосталь?..

Больше он не удерживал её. Попрощался с Атариком. Взглянул на умирающую. И отправился праздновать. А как иначе? Сам же объявил вчера. Что ж делать, если "виновники торжества" ускользнули и "веселье" не получилось таким, как планировалось?..

Он выдержал до самой ночи, как и положено верховному Хэду. А потом сам организовал себе веселье... Оно не шло, конечно, ни в какое сравнение с тем, что должно было бы быть... Но, как говорится, что имеем...

***

Горячевцы молча шли весь день. И ночь. На пределе сил. И никто не роптал. Во-первых, все понимали, что медлить нельзя. А во-вторых, просто радовались тому, что ушли из Основного живыми. В этот раз...

На каком-то малозаметном повороте "дороги" разошлись. Все идут домой. Атарик, Мел и Ра к Хоррору. Хед сумрачно оглядел своих людей. Сказал только:

– Молчите.

И ушёл в Лес. Ра юркнула за ним. Парни разобрали её рюкзаки. Взяли. Пошли. Конечно, они не скажут никому из своих, что большинство из них не жильцы уже... Кто останется в живых из жителей Горячего, решат Кир и его "гориллы"... Это будет потом. Скоро, но потом. Пока они будут молчать...

Не связанные больше темпом, который могли поддерживать "нормальные" люди, мутанты двигались невероятно быстро и "добежали" до Хоррора ещё до того, как день успел толком разгореться.

Они не говорили, Рик и Ра, но действовали слаженно. Сказывались совместные тренировки. Они сумели аккуратно опустить Мел к озеру, и не ободрались сами.

Уложили её на ту самую, губчатую постель, на которой проснулась, в своё время, Перси. Замерли, не зная, что делать. Они успели. Что теперь? Уходить?.. Оставить Мел одну было дико и страшно...

Она открыла вдруг мутные от боли и усталости глаза. Протянула руку. Оба её "ребёнка" тут же упали на колени и прильнули к ней. Она обняла их своими слабыми руками и прошептала:

– Спасибо. Люблю вас. Идите. Моё время подходит...

Руки ослабели совсем, упали. Они аккуратно сложили их. Встали. Бросили последний взгляд и пошли прочь. Нет смысла тянуть. Мел устала. А то, что они любят её и будут скорбеть, она знает и так, без слов.

Они уже скорбели... Выбрались из разрушенного научно-исследовательского комплекса, прошли совсем немного и свалились на поваленное дерево. Сидели. Молчали... Потом Ра сказала:

– Иди. Я останусь здесь. Побуду рядом с ней немного.

Атарик кивнул, встал. Буркнул:

– Не задерживайся. Нужно готовиться.

Перси передёрнула плечами:

– Ты знаешь, что они не придут сегодня или завтра. Или через две недели. Сначала подготовятся...

Хэд поджал губы. Он знал. В подготовке верховного Хэда главное – обосновать, оправдать то, что целый посёлок будет вырезан. Это требует времени... Когда Кир будет уверен, что никто не поднимет бунт, после того, что он устроит им, он придёт. А подготовку он начал ещё вчера, на празднике.

Всё, что смогут сделать они – это только обороняться и умереть с оружием в руках. Да, ещё отправить женщин и детей к Хоррору. Он защитит их. И пристроит куда-нибудь. Не все кланы такие ненормальные, как Основной. Есть неплохие хэды. И люди у них не звери.

Атарик ушёл. Ядовито-зелёный Лес, проглотил его. Перси заплакала, наконец. На самом деле, плакали они оба. Рик тоже... Мел умирала...

***

Громыхнул засов, щёлкнул замок, заскрипела дверь. Неужели папаша решил навестить и проверить, жив ли он?.. Очень сомнительно, после того "разговора", что случился у них позавчера. После амфитеатра...

Оба они устали сдерживаться и говорили в кои то веки прямо, и откровенно. Алекс испугался тогда по-настоящему. Он знал, что отец воспользуется Ра, чтобы спровоцировать Атарика и добраться, наконец, до него. Знал и то, что у него самого будет временной зазор, и он успеет вытащить её. Тем более, что "гориллы" отца, пусть никогда и не выступят против Кира открыто, но его сына боятся до дрожи, и будут тянуть время...

Чего он не учёл, так это характер "девы в беде" и того, насколько эта дева оказалась смертоносной. Прикончила Винса, не напрягаясь! А перед этим выбесила отца, его наёмников и остальных хэдов, до кучи. Ещё и поиздевалась. В их обществе расплести перед кем-то волосы, значило не меньше, чем раздеться. Она покрутила перед самыми сильными мутантами их мира своей красотой, как приманкой. И дала понять: лучше сдохнуть, чем быть с такими ничтожествами, как вы!

Хэды не дураки. Они считали послание. Винс сбрендил... И бесславно кончил... Хотя шансов у него не было, если быть совсем уж честным. Хоррор постарался и за три месяца создал из смешной девочки "новое слово в модификации"...

Отец настолько озверел, что было понятно: он не станет сдерживаться и держать какое-то там "слово"... Он разберётся с Атариком и его людьми максимально показательно и страшно... Поэтому, наверное, он не выдержал. Он был, конечно, прилично избит, но мозги варили же. Впервой что-ли?.. Почему он не сдержался?.. Наверное, понял, что теряет последнюю возможность влиять на происходящее. Ситуация становится неконтролируемой. А значит, она умрёт...

Потому и кинулся на отца, когда тот пришёл "навестить" его. Дурак! На изменённого! Ещё и орал, чтобы тот не смел трогать дочь Атарика. Идиот!.. Он не удивился, когда Кир ударил его в первый раз. И снова... А потом сообразил, что бьёт его отец, если так можно выразиться, по-новому. Да и не бьёт вовсе, а убивает...

Хорошо, что быстро сообразил... И началась борьба за жизнь. Он группировался, изворачивался, будто бы случайно так, чтобы получить как можно меньше повреждений. Напрягал все мышцы во время удара. Мышечный корсет у него отлично развит, благодаря тренировкам. Он смягчал удары, насколько возможно.

Благодаря таким вот манёврам, он обошёлся без каких-то фатальных повреждений. Несколько переломов, отбитые почки, сотрясение. Ну и выглядел страшно: весь синий, окровавленный.

Отец глянул удовлетворённо. Сплюнул на него:

– Если выживешь, будешь умнее. А нет, сдыхай. От этой девки будут отличные дети. Бешеные, как мамаша. Не то что ты, слюнтяй!

Снова плюнул и ушёл. Запер дверь.. А он остался в крошечной каморке без окон. Не выбраться... Отец проверял. Заперся на ключ и бился пол дня. Не вышло... Тогда это место и стало тюрьмой для Алекса. Из уважения к мозгам сына, Хэд добавил ещё здоровенный засов снаружи двери...

Первых пол дня он так и лежал на полу, где отец его бросил. Терял сознание. А, когда приходил в себя, пытался... Он всё время пытался: думать, взять себя в руки, настроиться на выздоровление, осмыслить, как жить дальше, после того, что произошло. А вместо этого плакал...

Всё, на что его хватало, это только запихнуть в рот угол грязного одеяла, чтобы охранники не слышали его рыданий. И вытащить потом этот кусок шерсти, когда чувствовал, что снова теряет сознание... Сдохнуть так глупо, задохнувшись вонючей тряпкой, он не собирался. Поборется ещё...

***

Не шелохнулся, услышав звук открывающейся двери. Но когда кто-то вошёл в камеру, понял: не отец. Шаги не те!.. Рывком сел на тюфяке. Уставился на Клима, правую руку отца:

– Что?

Наёмник поморщился, разглядывая его. Бросил:

– Идти сможешь?

Алекс, вместо ответа, требовательно спросил. Снова:

– Что?

Мощный ещё старик скривился:

– Сорвался. Опять.

Ясно! Отец слетел с катушек и теперь понадобился он. Чтобы всё не пошло к чертям собачьим, пока Хэд будет пить и безумствовать несколько суток. А потом неделю-полторы приходить в себя.

– Что случилось?

– Сам увидишь,– ответил "правая рука".– Понести тебя?

Алекс мотнул головой. С трудом встал. Постоял несколько секунд и скособоченно, медленно двинулся к двери. Клим скривился сильнее и пошёл сзади и чуть сбоку. Готовился ловить, если парень свалится. Ударится головой и не будет у них хэда, даже временного и не изменённого.

Наёмник шёл следом за юношей и чувствовал к нему невольное уважение. Избитый, переломанный, и ни единого стона. Ещё и спину держит ровно. А к концу коридора походка выровнялась. Притерпелся к боли. Приноровился. Если не видеть синяки, которые покрывают, судя по всему, всё тело, не только лицо, и не поймёшь...

Понятно почему папаша не пускает сына к Хоррору. Он уже сейчас конкурент ему, со всеми его мозгами, волей и решимостью. А что будет потом?.. Хотя, спроси Клима, он ответит, что ничего не будет... Хэд потянет ещё немного и убьёт сына. Чтобы не получить того самого конкурента... И дело вовсе не в красивой и опасной, как змея, девочке, которая глянулась и отцу, и сыну.

Хотя, ради справедливости, нужно сказать, что девчонка тоже добавила. Оказалась той самой последней каплей... Молодец! Значит, вся эта дикая ситуация, когда у них два хэда, вместо одного, разрешится как-то... И за то, что она уложила отморозка Винса он благодарен ей особенно. Красиво уложила. Молодец!

– Сюда!– выпал Клим из своих размышлений и направил сына Хэда.

Он должен увидеть. И решить, что делать. Мозги у парня золотые. Усмехнулся. Правильное прозвище парню девчонка дала. Золотой Мальчик, и есть!.. Посмеиваясь так, наёмник привёл юношу... К трупу... И что? При его жизни, трупы – это обыденность. Так что? И не смеяться уже?..

Только, похоже, недооценил он повреждения парня, или его зацикленность на дочке Атарика потому, что, увидев светлую косу, выпавшую из заскорузлого от крови покрывала, Алекс пошатнулся и едва не свалился. Клим придержал его и негромко уронил:

– Не она.

Парень мигом выровнялся. Бросил:

– Разверните.

Один из ребят отбросил край покрывала. Что сказать?.. Зрелище жуткое. И тихую эту девочку каждый из них знал. Она никак не могла разозлить Кира. Разве только тем, что цветом волос и ростом была похожа на ту, которая уложила Винса и выбесила Хэда так, как до неё не удавалось ни одной женщине.

На ней места живого не было. Кир не только изнасиловал её и избил до синевы, но, кажется, зубами рвал её... Следы от зубов были, во всяком случае, характерными. И раны.

– Закопайте, пока никто не видел,– уронил Алекс.– Мне с Климом поесть и выпить. Немедленно!

Бросил последний взгляд на всё в багровых пятнах покрывало и поволокся к себе...

Пока они добрели до крыла Алекса, еду уже принесли. Молодой человек принялся за неё так, как делал всё: казалось бы, неспешно и вдумчиво. Спросил:

– Что произошло за эти дни?

Клим знал, о чём он. Ответил:

– Люди из Горячего ушли ещё вчера утром. Их нёрс умирала. Кир вынужден был отпустить её к Хоррору.

Увидел, как вздрогнул парень и добавил:

– Старая нёрс. Мел.

Алекс кивнул:

– Отец собирается нападать на Горячий?

Кирк поморщился:

– Да. Вчера обрабатывал хэдов...

– И?..

– Многие против. Атарик нормальный. Если лезть к нему, то что говорить об остальных?.. Только Киру всё равно...

Алекс снова кивнул. Прикрыл глаза:

– Ты же понимаешь, что он сходит с ума?.. И нужен противовес?

Клим промолчал. Любой, кто видел "то" тело, согласился бы. Алекс тяжело поднялся:

– Тебе придётся справляться одному, пока отец не очухается.

И начал переодеваться. Клим, когда увидел, как он выглядит голышом, засомневался:

– Не дойдёшь...

Юноша хмыкнул:

– Дойду. Иначе что?.. Он развяжет войну. Принимает ненормальные, не взвешенные решения... Сколько его ещё будут терпеть, ты думаешь?..

Клим опустил голову. Он служил ещё при старом Хэде, и предал его, как другие... Теперь он поставит на парня, и будь что будет... Невозможно так жить...

Глухо бросил:

– Поторопись. Нужно успеть, пока народ не проснулся...

Ещё только светало, а они были уже у ворот. Ребята, стоявшие в дозоре, подошли к ним. Клим не тянул время. Кивнул на Алекса:

– Вырубил вас он. Вырубил и ушёл.

Парни поняли. Кивнули. И не сделали ни единого движения, чтобы защититься, когда он бил каждого из четверых. Для начала, по лицу, чтобы видно было, как следует.

Открыли с Алексом ворота, вдвоём. Старик уточнил:

– Помочь?

Юноша криво усмехнулся и легко вскочил на лошадь. Да уж!.. Кир хорошо учил парня! Он знает, благодаря отцу, что не имеют значения ни боль, ни страх. Ничто не имеет значения. Кроме цели.

– Спасибо. А ты?

Старый наёмник пожал плечами:

– Разукрашу парней ещё, пока они без сознания. Чтобы похоже на драку было. Покараулю ворота, пока смена не придёт. И пойду разгребать дерьмо дальше...

Парень кивнул и выехал за ворота...

Глава 28.

Перси нашла «пещеру» в одном из «холмов». Послушала, посмотрела, чтобы не наткнуться на какую-нибудь живность. Вряд-ли тут, около Деметры будет ошиваться кто-то крупный и опасный, но тем не менее...

Забралась внутрь. Что это были за помещения раньше, теперь и не поймёшь, зато относительно сухо и затишно от холодных ещё ветров. Да ей, в принципе, всё равно... Даже больше чем влажность и ветер, её раздражало на улице яркое весеннее солнце. Свет, которому и дела не было до того, что Мел умирала.

Девушка забилась в самый тёмный и сухой угол "пещеры". Свернулась калачиком и слушала, как гаснет жизнь женщины, которая так любила её. Которую любила она сама. Мел была одной из тех ниточек, что связывали её с жизнью здесь, примиряли с ней. Теперь она уходит... И сами они, весь посёлок, могут скоро отправиться следом...

С Деметрой не говорила. С тех самых пор, как отправилась в Основной несколько дней назад. Кажется так давно!.. Почему? Ей казалось нечестным пользоваться их дружбой для решения каких-то своих вопросов и бед. К тому же, Мити чётко дала ей понять, что не вмешивается в дела людей. Она ещё, помнится, хвалила её... Как иначе всё смотрится, когда дело касается тебя и тех, кого ты любишь!

Когда сердце Мел перестало биться, Перси безудержно разрыдалась. Тут можно. Никто не услышит... Долго не могла и не хотела останавливаться. А после заснула, вымотанная слезами и усталостью.

Проснулась только к вечеру. Ещё более уставшая, чем засыпала. Мышцы, суставы, связки,– болело всё. Глаза слезились до сих пор. Одной короткой мысли было достаточно, чтобы расплакаться снова. А что делать? Нужно жить...

Постанывая, от боли, физической и душевной, Перси выбралась из "пещеры" и поволоклась домой. Что-то нужно делать... Атарику помогать и своим... Нужно хоть что-то делать. Сопротивляться...

Она вышла уже из "города", и углубилась в Лес, когда услышала, что кто-то находится неподалёку. Не животное. Человек. И, кажется, пьяный. Налетает на стволы деревьев, падает со всего маху. Не бережётся совершенно. Кто ещё может вести себя так, кроме пьяного?

Разве что...

– Раненый!– мелькнуло в мозгу Перси.

Она не побежала сломя голову. Не ребёнок уже, чтобы бездумно подставляться. Если раненый кто-то вроде "горилл" Кира, то ну, его... Она посмотрит сначала, а после решит, что делать.

Перси быстро, но плавно и не слышно заскользила в сторону, откуда доносились звуки движения. Осторожно выглянула из-за ствола дерева... Побежала со всех ног и подхватила беднягу.

Он упал, в очередной раз. Она с ним потому, что находилась в движении и не смогла удержать немалый вес сына Кира. Испугалась. Парень выглядел, как баклажан. Дышал со свистом, имел кучу повреждений внутренних органов и переломов.

Всё, что Перси успела, это смягчить падение для них обоих. Он, похоже, потерял сознание на короткое время, а когда пришёл в себя, не удивился. Улыбнулся даже.

– Думает, что бредит!– сообразила Перси.

И привела Золотого в себя. Ощутимо похлопала по щекам. Довольно громко позвала:

– Эй! Ты как здесь оказался?

Он потрясённо моргнул, прошептал:

– Это точно ты! Глюк лупить по щекам не будет!..

И снова собрался потерять сознание. Перси уложила его на мох и принялась ощупывать голову. Испуганно выдохнула:

– У тебя трещина в черепе, куча переломов...

– И остального,– перебил её он.

Перси досадливо мотнула головой:

– Нужно перенести тебя в Горячий! Я позову...

– Нет!– снова перебил Алекс, чуть задыхаясь.– Я к Хоррору.

Хохотнул, прикрыл глаза от слабости:

– Какая разница! Он всё равно "разбирать" меня будет. А я уже того... Разобранный...

– Кто тебя?– тихо спросила девушка, прекрасно зная ответ.

И он знал, что она знала. Открыл глаз, иронично скосился на неё. И рассказал. Она и Атарик должны знать.

– Отец решил, что ему не нужен такой, как я. И подумал, что дети от тебя получатся лучше... "Бешеные, как мамаша"...

– Ты что, заступался за меня?– негромко спросила Перси.

Он снова иронично скосился. И ответил:

– Ты нарушила мои планы. Я мог вытащить тебя из лап "горилл", но не из рук отца.

Усмехнулся разбитыми губами:

– Я плохо переношу, когда теряю контроль и возможность влиять на ситуацию... Вот и кинулся на отца. А он решил, что я "не лоялен".

Перси заплакала, но постаралась ответить насмешливо и легко:

– Всегда знала, что ты чокнутый педант, как Атарик!..

Парень снова терял связь с реальностью, но отчаянно цеплялся за неё. Прошептал:

– Он тоже слишком умный, твой приёмный отец. Все мы, чокнутые умники, похожи, наверное. Сходим с ума, когда у нас нет возможности "решить" жизнь, как задачу...

Перси не выдержала и ласково погладила его разбитую голову. Шепнула:

– Нужно делать что-то... Иначе отёк мозга не за горами...

Он снова бездумно улыбнулся:

– Хоррор поправит...

Затих... Девушка снова легко прикоснулась к нему:

– Отдохнул?.. Нужно идти, Алекс. Я помогу.

Он открыл вдруг совершенно "трезвые" и разумные глаза:

– Подожди немного.

Она испугалась:

– Тебе совсем плохо? Я могу нести тебя.

Он чуть качнул головой. Она, видно, закружилась и он снова прикрыл глаза. Прошептал:

– Хочу побыть с тобой...

Боролся с тошнотой, судя по всему, некоторое время. Потом зашептал:

– Кто его знает, каким я выйду оттуда?.. Может быть, таким же больным ублюдком, как отец... Я хочу запомнить... Почувствовать... Я ведь никогда не обнимал тебя. А теперь ты сама обнимаешь меня. Нежно, к тому же!..

Открыл глаза и ласково, чуть насмешливо улыбнулся ей... Перси стало тяжело дышать. Больно... Снова заплакала. И пожаловалась:

– Мел умерла.

Он протянул руку. Погладил её по голове, как маленькую. И потянул к себе. Уложил её голову к себе на грудь и легонько гладил, пока она плакала... Не пытался утешать. И хорошо... Какие тут могут быть утешения!.. Уронил негромко:

– Мне сказали, про Мел... И о том, что отец хочет напасть на Горячий.

Перси подняла голову и вгляделась в красивое лицо юноши:

– Ты поэтому идёшь туда?

Он ответил мягко, даже мечтательно. Словно говорил не о жутких, смертельно-опасных вещах:

– Просто пора. У него должен быть противовес.

Перси сдвинула брови:

– Он не собирался пускать тебя к Хоррору?

– Нет. Ему не нужен был конкурент. Теперь будет.

– Как ты вырвался?

Алекс нахмурился:

– У него бывают затмения... На несколько дней. В последнее время чаще... Он сходит с ума, Ра. И убивает женщин. Сегодня ночью он убил девушку из-за Барьера. С волосами, как твои. Страшно издевался над ней...

– Ты сбежал?

Парень насмешливо скривился:

– Как я мог бы в таком состоянии? Люди отца отпустили меня. Они сами понимают, насколько он ненормальный. А я смогу стать тем самым противовесом. И спасу Горячий.

– Как?– вырвалось у Перси.

Кир казался ей исчадием, на которое управы нет, и быть не может. Его сын погладил её по волосам. И обыденно заявил:

– Как угодно. Понадобится, убью его...

– Нельзя идти к Хоррору таким!– прошептала Перси ему в глаза.– Нельзя! С ненавистью в сердце!

Он снова притянул её голову к себе. И тихонько заговорил:

– Ты бы видела ту девочку, Ра!.. Что же делать, если кому-то придётся?.. Если для того, чтобы победить чудовище придётся самому стать чудовищем?.. Если выход для всех нас только такой, я готов...

Ему становилось хуже, она видела. Он почти что бредил уже. Потянулся к ней и горячечно, болезненно зашептал:

– Я потому и хотел... Запомнить. Кто его знает, каким я буду потом? Хочу, чтобы ты знала... Я люблю тебя.

Перси отшатнулась. Он держал её за руку, не отпускал. Шептал. Она тот срывающийся голос не смогла забыть уже никогда:

– Хочу, чтобы ты просто знала, что я любил тебя. Как в этих ваших великих трагедиях... Возвышенно и вечно... И если потом это буду уже не я, а такой же монстр, как другие... Просто помни, что я тоже мог любить...

Он отпустил её. Она села ровнее, готовая вскочить в любой момент, и настороженно смотрела, как тяжело он дышит и пытается собраться с силами. Выдохнул, наконец:

– Всё. Встаём и идём.

Медленно, тяжело поднялся и пошёл. Сам. Перси только страховала и направляла его потому, что большую часть времени, он шёл с закрытыми глазами... К развалинам научного центра они добрались уже в сумерках. У трещины в стене он остановился:

– Всё. Дальше один.

Перси затрепыхалась:

– Нет! Там острые, как ножи, потёки оплавленных материалов! Ты поранишься!

Он вдруг мягко обнял её. Прошептал ей в макушку:

– Всё, Мелочь. Всё...

Перси заплакала. Он словно прощался не только с ней, но и с самим собой. Стало так жалко... что она обняла его за талию и прижалась к его груди. Тоже прошептала:

– Не бойся! Будь искренним и не бойся!

Он, кажется, поцеловал её в волосы. Снова прошептал:

– Спасибо тебе. За всё. Прощай...

Перси сильно обняла его напоследок и шепнула:

– Прощай. Я буду помнить, каким ты был.

Он отпустил её. Она развернулась и быстро пошла прочь. Смысл смотреть и рвать себе сердце? Какой смысл, если всё равно ничего не изменишь в этой их жизни!

***

Он сумел спуститься, не лишившись конечностей на этих острых, как бритва, гребнях. Упал, напоследок ударившись головой, и, привычно уже, потерял сознание.

Очнулся и удивился. Он знал, конечно, что голос Хоррора слышат изменённые... Но, чтобы его слышали не изменённые?.. Или он приложился головой как-то особенно сильно и получил тот самый отёк мозга, каким грозила ему Ра? Он, может быть, уже валяется без сознания сейчас, и всё это ему снится?

Поразмыслил немного и решил, что вряд-ли он мог нафантазировать себе такого ехидного и с дурным чувством юмора Ужас их мира. Значит, не мерещится. А если и так, то глюк такой фигурный и необычный... Что, тоже может быть, навеян тем самым Ужасом.

Голос прокомментировал его терзания:

– Всё-таки быть слишком умным, проблематично для человека! Сложно выбрать, наверное, предпочтительное решение из множества вариантов?

Вроде бы, доброжелательно и сочувственно спросил, а Алекс панически простонал:

– Не нужно! Я привык уже! Мне будет трудно адаптироваться!..

– Что не нужно?– уточнил Голос.

– Делать меня тупым! Мне кажется, я не вынесу этого!

Голос поразмыслил и ответил:

– Согласен. Не адаптируешься. У тебя отличный мозг. Жалко портить. А вот улучшить...

– Да, пожалуйста!– с облегчением выдохнул Алекс.– Твори! Не сдерживайся!

Голос хмыкнул:

– Твоя подружка дала мне карт-бланш точно такими же словами...

– Она не...

– Знаю! Не подружка. Ладно, так чего ты хочешь?

Он слабо возмутился:

– Смысл спрашивать? Я чувствую, как ты роешься у меня в мозгах.

Голос ехидно прокомментировал:

– Последствия сотрясения. Тебе, дружок, конкретно так отбили мозг. И уже не раз. Придётся чинить.

– На здоровье!– выдохнул парень.– Выруби уже меня! Устал. И дурно...

Голос отрубил:

– Тебе давно дурно. Терпишь? Терпи!.. И выскажи пожелания!

Парень сдался:

– Только два. Я должен суметь защитить людей от отца. И от других, если понадобится. И второе: у меня нет трёх месяцев. Всё должно быть быстро. Недели две-три. Не больше.

Голос фыркнул:

– Кто там быстро родится?

– Кошки,– послушно ответил юноша, с закрытыми глазами.

– Вот,– назидательно произнёс Голос.

И добавил сочувственно:

– Это будет очень больно. Так, что даже без сознания, ты будешь чувствовать... Ты не выдержишь...

– Выдержу,– ответил парень...

И тут же выгнулся, как выброшенная на берег рыба. Не смог ни закричать, ни захрипеть. Корчился несколько минут...

А потом боль прекратилась так же мгновенно, как началась. Голос произнёс сочувствующе:

– Видел?

Он выдохнул:

– Видел. Пробовал. Выдержу.

Открыл глаза. Обвёл взглядом "пещеру" и пошутил:

– К тому же, когда ты начнёшь, уже будет не остановиться. И придётся терпеть!

– Ладно! Принимается!– торжественно провозгласил Голос и вырубил будущего героя.

Ехидно и насмешливо прокомментировал:

– Надо же! Готов жертвовать собой ради других!.. Посмотрим на этого Защитника! Чего он стоит!..