Текст книги "Боишься? (СИ)"

Автор книги: Наталья Машкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Глава 25.

«Гости» уехали рано утром, после сытного завтрака. Сынок Хэда вёл себя правильно: без всего этого... Единственный раз, когда он обратил внимание на дочь Атарика, был, когда он передал ей пакет с книгами. И ещё, бросил короткий взгляд, выезжая со двора.

Хэд проводил гостей до ворот посёлка. Пока вернулся, женщины успели уже прибраться после завтрака и привести столовую в порядок. Атарик глянул на них сумрачными глазами и приказал:

– Мел, Марфа идите по домам. Отдыхайте сегодня. Вам досталось за эти сутки. Ра доделает остальное.

Увидел, как суетливо Марфа принялась вытирать стол, и добавил внушительно:

– Немедленно уходите.

Понятно! Будет обижать их девочку! Убирает лишние уши из дома!.. И не сделаешь ничего... Раз так, ушли, конечно. Хэд и Ра провожали. Атарик хохотнул, когда женщины подошли к воротам:

– Мел ещё ничего. Только поддержку тебе транслировала. А Марфа, наверное, отравит меня теперь. Буду сидеть и размышлять о своём поведении...

Перси хмыкнула:

– Тебе не светит отравиться.

И уставилась на приёмного отца: что скажешь?.. Он мотнул головой в сторону столовой:

– Поговорим?

– Лучше твой кабинет,– ответила девушка и пошла прямиком туда.

Атарик потащился следом. Уселся в своё кресло, укрытое шкурами. Развалился в нём, найдя максимально удобное для себя положение:

– Ну?

Перси смотрела на него с таким же непроницаемым лицом. Зеркальным, можно сказать:

– Что?

Атарик усмехнулся:

– Ты что, плохо слушала, когда пряталась в моей спальне вчера?

– Ты слышал?

Хэд язвительно ответил:

– Ты топала, как слон. И фыркала, как лошадь, когда мы говорили что-то неприятное для тебя. Только не изменённый мог пропустить такое!

Перси пропела:

– Фыркала это когда? Когда вы торговались за меня, как за ту самую лошадь?..

Атарик молчал. Она тоже. Хэд не выдержал первым:

– И всё? А где истерика?

Она хмыкнула:

– А смысл?

Потянулась и накрыла лапу хэда своей небольшой ладонью:

– Брось трястись, Рик! Я всё понимаю!

– Что?

Хэд накрыл её ладонь своей, в мимолётной ласке. И тут же отпустил. Перси усмехнулась, как он недавно:

– Что такое слова, Рик? Мы прячемся за ними. Поступки говорят по-настоящему. А ты отпустил меня к Хоррору.

Хэд кивнул. Они понимают друг друга. Это хорошо!.. Нахмурился:

– Тебе придётся много тренироваться. "Сынок" своей езданиной привлёк к тебе внимание.

Перси кивнула, соглашаясь:

– Поездка на ярмарку весной будет сложной для нас.

Остаток зимы так и прошёл: под знаком подготовки к ярмарке. Напряжённо.

И отправляясь в путь, когда дороги подсохли, старшее поколение посёлка глядело хмуро. Только молодёжь веселилась. Они предвкушали встречи с друзьями и не ощущали, как тучи сгустились над обитателями Горячего.

***

В Основном всё шло по накатанной. К вечеру первого дня там, мужчины проводили Мел и Перси к нёрс посёлка и быстро убрались. Почему?.. Да потому, что там уже караулила младшая помощница Клэр.

Атарик сжал плечо дочери в молчаливой поддержке, когда помогал снять тяжеленный рюкзак. Это всё, что он мог себе позволить. Скупо попрощавшись, мужчины Горячего ушли.

Рита, не таясь, рассматривала молодую нёрс. Усмехнулась:

– Ты выросла.

Девушка кивнула и пошла к столу. Все пятеро уселись и принялись за ужин. Кусок не шёл в горло Перси, но она мужественно делала вид, что дела ей нет до бестактных разглядываний и комментариев Риты. А та не отставала:

– Уверена, ты привлечёшь внимание!..

Понятно, кого она имеет ввиду. Ра отложила вилку, прямо посмотрела на молодую вертихвостку. И почти по слогам произнесла:

– Я не намерена искать для себя мужчину.

Рита приторно-ласково захихикала. Эдакая "милая" гиена:

– Кир не мужчина, в том смысле, что ты имеешь ввиду. Он пользуется нами, но не связывает себя ни с кем.

Перси снова взялась за вилку. Что возразишь на очевидное? А доказывать: нет, я не такая, никто мной пользоваться не будет, глупо... Молодую нёрс раздражало, что малявка совершенно не реагирует на её шпильки и угрозы. И она добавила:

– Сын Кира такой же. Играет женщинами и меняет их регулярно.

Перси даже плечами не пожала. Это тоже очевидно. Он сам признавал свою "полигамность". Этого она тоже не скажет сплетнице.

А сплетница оказалась и не сплетницей вовсе, а настоящей змеёй. Уходя, она посоветовала:

– Приготовься. И держи свой норов при себе. Кир не любит непокорных... Он их убивает...

Рассмеялась мерзко и ушла.

Старые нёрс, за всё это время не вымолвившие ни слова, зашевелились. Марша пробормотала:

– Он действительно убивает женщин, этот маньяк. Регулярно. Иногда Алекс успевает забрать "себе", разозлившую его девушку. Не всегда успевает...

Клэр оборвала:

– Что ты несёшь, Марша?! Дело не в том, кто и что успевает! Упырю нужна кровь. Раз в несколько месяцев. Или, когда случается "серьёзная неудача". И всё. Всё!

Перевела взгляд на свою юную подругу:

– Он говорит о тебе. Кир. Это и не удивительно. Его всегда привлекали девушки сына. А ты, судя по всему, сильно зацепила "наследника".

Перси передёрнула плечами и пошла назад, за стол:

– Я собираюсь остаться одна, как каждая из вас.

Клэр принесла свою знаменитую настойку. Разлила её:

– Только выглядишь ты не так, как мы. И нам повезло. Когда мы были молоды, наши хэды были адекватными и не развлекались изнасилованиями, и убийствами.

Выпили. Перси наконец-то попробовала это чудо, что так удивительно пахло Лесом. И вкус был хорош. Она задумчиво смаковала напиток. Нёрс тоже молчали. Мел выглядела откровенно убитой:

– Вы можете помочь ей?

Ответила мягкая Марша. Категорично:

– Нет. Ей остаётся только смириться и пережить это.

Клэр понимала ученицу Мел лучше. Она грустно покачала головой:

– Ты ничего не сможешь сделать, Ра! Начнёшь упираться – он придёт в Горячий со своими отморозками и всё равно получит тебя. Ещё и поиздевается от души за сопротивление. И кучу ваших положит... Пойдёшь за помощью к Алексу... Так он тоже ничего не сделает, если отец по-настоящему слетит с катушек... Кир снова изобьёт его до полусмерти – и весь результат. Кому будет легче? Смирись и переживи. Ты сможешь.

Перси усмехнулась. Она сможет...

***

На следующий день Атарик пришёл за ними после завтрака. Пошли на ярмарку все вместе. По дороге хэд уронил:

– Нам приказано остаться ещё на два дня. И другим тоже. Праздники... Интересно, что там за "праздники" в башке у этого ненормального?..

Спросил так, для словца. Все они понимали, что за "праздники". Готовились и крепились. Сами не знали, к чему. И планов у них никаких не было. Какие планы, если силы не равны? Всё, что они могут – действовать по обстоятельствам и не предавать своих. Они собирались сделать это. И, вероятно, умереть...

Кто знает, почему Киру так откровенно и внезапно сорвало крышу? Атарик пытался навести справки. Никто ничего не знал. Только смотрели хэды других посёлков на горячевцев с жалостью. Допрыгались... И Алекс так и не появился за два дня. Он объяснил бы...

Если честно, отсутствие молодого человека, настораживало Атарика больше всего. Вряд-ли Кир убил его. Скорее, изолировал. А значит, это всё не шутки, не пугалки, и Хэд собирается разобраться с ним по-настоящему. В первую очередь, с ним, Атариком. Ра будет только предлогом.

Рик смотрел на неё весь день. И умирал от ужаса. И тут воздаяние догоняет его... Он загнал Ли в свою постель угрозами и держал там пять лет. А теперь должен приказать своей дочери "перетерпеть" то же самое. Нет, даже худшее потому, что Кир садист. Он мучает женщин. Он удовольствие способен получать, наверное, только через боль другого...

Он ничего не сказал своей девочке. Язык не повернулся. Пусть смотрит и решает сама. А он примет любое её решение... Сам умрёт, если она решит сопротивляться. И людьми пожертвует. Не сможет иначе... Он начал понимать, наконец, что игры однажды заканчиваются, и начинается жизнь, и выбор, который не обминёшь. Каждый из них сделает свой. Ра, он, его люди. Он никого не будет держать...

А пока он молчит... Пусть будет спокойна.

***

Перси не была спокойна. Но притворялась отлично. Будто не видит, как смотрят на неё. Даже друзья. Как обходят стороной, словно чумную. Как отводят от них, всех них, горячевцев, глаза. Как от приговорённых.

У Деметры не спрашивала, что происходит, и чего ждать. У каждого свой выбор. У неё тоже. Подруга, пусть и "всесильная" по здешним меркам, не повод...

Она никого не станет втягивать в свой "выбор". Ни Рика, ни других. И вообще достал её этот мир постапока! Даже если придётся попрощаться с ним так незапланированно рано, она сделает это с удовольствием. И максимально громко хлопнет дверью напоследок.

– Да, ещё и нос постараюсь прищемить кому-нибудь. Или ещё что-то, что он ценит посильнее, чем нос.

Так расслабленно думала Перси, глядя, как этот "кто-нибудь" идёт к нёй, сияя фальшивой улыбкой на страшной роже. В догорающих сумерках он мог испугать, этот изменённый, до дрожи и заикания. Чем, наверняка, и пользовался не раз. Здоровенная мускулистая туша и жуткая морда. Наверное, его мощи позавидовал Атарик, когда шёл к Хоррору. И, в итоге, стал умной и порядочной версией этого монстра.

Она была одна. Специально ушла от своих подальше и уселась по деревом с большой кружкой пива. Атарик не помешал. Он тоже понимал, что ей и верховному Хэду придётся поговорить. Другие не подходили. А она делала вид, что отхлёбывает пиво, и ждала того, кто обязательно придёт...

Подошёл. Не присел рядом, как его сын год назад. Остался стоять, разглядывая её. Мотнул головой:

– Пошли!..

Перси, которая уже в достаточной степени попрощалась с жизнью и инстинктом самосохранения, не стала сдерживаться. Хохотнула:

– С чего бы?

Монстр замер. Переварил. Зарычал:

– Всё равно пойдёшь! Или убью!

– Убьёшь,– покладисто согласилась девушка.– Садись, Хэд, расскажешь как.

Чудовище осело рядом, вероятно от неожиданности. Уставилось на неё. И пробормотало:

– Ты не боишься меня!

Потрясение на лице монстра было таким комичным, что Перси снова хохотнула:

– С чего мне бояться тебя, Хэд? Рик орёт на меня так же, по любому поводу.

Рожа скривилась:

– Он просто орёт. А я размажу тебя!

Девушка покивала на это "размажу", а на "просто орёт" ответила:

– Всякое бывало...

Замолчали. Он пышал жаром, как печка. Повышенная температура? Ярость, которая клокочет в этом человеке, кажется, постоянно?

– У тебя часто болит голова, Хэд?– спросила вдруг она.

– Откуда ты?..– проболтался он.

Ра пожала плечами:

– Уровень определённых гормонов в твоём теле слишком высокий. Оттуда всё: ярость, головные боли... И твоя феноменальная кровожадность, и хитрость.

– Ты хочешь сказать, что всё дело в банальной физиологии?

Перси искоса глянула на него:

– А что такое физиология? Ты и есть. Она работает на тебя. Ты подхлёстываешь её.

– И что делать?– вырвалось у него.

Девушка усмехнулась:

– Если я скажу тебе, что ключ ко всему гармония и умиротворение, ты поверишь мне? И что тебе нужно бороться с этой яростью? Учиться направлять её в "мирное русло"?

Кир бросил презрительно:

– Это непродуктивно!

– Вот именно. Для тебя всё обстоит именно так,– согласилась она.

И добавила:

– Но определённые снадобья могут облегчить головные боли. Я скажу Клэр, чтобы приготовила. Вряд-ли ты согласишься взять что-то из моих рук.

Он спокойно ответил:

– Не успеешь. Сказать.

Девушка только плечами пожала: как хочешь. А он зашёл с другой стороны:

– Мой щенок не поможет тебе.

– Ты что-то сделал с ним?

Спокойный вопрос. И такой же ответ:

– Проучил немного... Чтобы место знал и не мешал.

Перси скривилась:

– Ты делаешь глупость, Хэд. Я даже не о том, что он твой ребёнок... Он умный и похож на тебя, а ты без конца озлобляешь его. Как думаешь, чем кончится?..

Вместо того, чтобы ответить на вопрос, он задал свой:

– Тебе что, и правда, плевать, что он там сейчас воет от боли?

Перси холодно улыбнулась:

– Кто он мне? И смысл рефлексировать? Если меня ждёт то же самое!..

Кир прямо посмотрел на неё:

– Нет. Если пойдёшь со мной сейчас. Ты забавная. Я понимаю теперь, что в тебе зацепило его... Но проблема в том, девочка, что меня совершенно не устраивает то, что у моего наследника могут быть слабости. Ты стала именно ей, слабостью. Я поздно понял. Он, как ты правильно заметила, умён, но скрывать всё невозможно. Поэтому слабость нужно убрать. Ты будешь или со мной и моими людьми, чтобы он точно знал, что ему ничего не светит. Или умрёшь.

Ра посмотрела в жуткое лицо так же прямо. Без страха. И мягко ответила:

– Я выбираю второй вариант, Хэд.

– Дура!– рявкнул Кир негромко.– Без мозгов и правильных инстинктов!

Перси глянула на него с весёлой насмешкой:

– Чья бы корова мычала, Хэд! Такого отморозка как ты, ещё поискать!.. И не найдёшь!

– На том и стоим,– вдруг ответил он.

Девушка усмехнулась:

– Раз мы поняли друг друга, Хэд... Я покорно умру, а ты окажи мне услугу. Не трогай Атарика и его людей. Они не при чём. Ты знаешь, что он никогда не пытался интриговать против тебя.

Верховный Хэд отвёл глаза:

– Посмотрим...

Глава 26.

Перси хорошо спала в свою последнюю ночь. Когда Атарик с вечера спросил её, как прошло? Она только скривилась. А потом, когда горячевцы дошли до места ночлега, в объяснениях не было нужды. Их пасли. Не таясь. Открыто и нагло окружили лагерь и пасли, чтобы ни один не ушёл.

Парни испугались. Атарик задумался. Перси завернулась в одеяло и легла спать. Ну, их этих "горилл" Кира, которые откровенно скалятся в её сторону, будто знают отличную шутку! Пошли они, ублюдки! Она лучше будет смотреть в белёсое небо и представлять, что видит звёзды.

С Деметрой тоже говорить не стала. Это не её жизнь, а жизни смешных, мелких букашек, которые рождаются, приходят к ней и уходят навсегда. Её жизнь будет длиться и длиться... И хорошо. Ей не стоит слишком привязываться к однодневкам...

Захотелось заплакать. Не из-за страха. Скорее от усталости и какой-то страшной, давящей безысходности. Конечно, ей не безразлично то, что где-то тут "воет от боли" сын Кира, который пытался защитить её. И множество девушек, женщин, детей, и даже мужчин плачут из-за уродской несправедливости жизни. Только что она может? Разве что умереть с высоко поднятой головой...

Они только успели позавтракать утром, когда один из "горилл" подошёл к Атарику и что-то сказал ему. Хэд коротко кивнул и пошёл к своим. Бросил хмуро:

– Собирайтесь все. Налегке. Наши вещи покараулят.

Парни присвистнули. Как же! Покараулят! По принципу: мёртвым вещи не нужны!.. Хэд зыркнул на них, и они прекратили. Оружие, однако, взяли с собой. Каждый. Не будут они умирать, как овцы под ножом мясника: тихо и безропотно!

Привели их в амфитеатр. Позволили разместиться на трибуне. Там уже были хэды всех посёлков с ближайшими людьми и верховный Хэд с сыном. Ясно. Казнь для устрашения других. И они, люди Горячего, – главные действующие лица представления!

Перси, не таясь, оглядывалась. Ей нужно знать, собирается ли Хэд исполнять их вчерашний договор? И посчитал ли он её требования договором?.. Кир был спокоен, улыбался. Алекс бледный, как простыня, держался, но сидел как-то скособоченно. Понятно.

Горячевцев, пусть и ненавязчиво, но окружали до сих пор. Единственных из тех, кто был в амфитератре. Один приказ – и перерезать их не составит ни малейшего труда. Тоже понятно... Кира не устроит, если умрёт странная дочка хэда Горячего. Ему нужен Атарик. Оба они нужны. А Мел, Берг и ребята станут сопутствующими жертвами.

Разобравшись, она выдохнула. Решение принято. Киром. Ею самой. Его ход первый. И он сделал его. Разливаясь соловьём, рассказал хэдам, как невоспитанная и испорченная дочь хэда Горячего оскорбила его людей. Особенно одного.

Устрашающего вида детина, один из "горилл", что сопровождали Алекса в Горячий в конце зимы, поднялся со своего места и подтвердил слова верховного Хэда. Следом поднялся его дружок и подтвердил то, что рассказал первый.

Свидетельство двух мужчин против её слова... Её никто не будет слушать!.. Они и не слушали. Кир тут же выдал решение: обиженный забирает девку себе и делает с ней всё, что угодно. Без ограничений... Это означало только одно: её изнасилуют скопом. Будут издеваться, пока не сдохнет. И она точно знает, кто будет первым...

Выдавая это фееричное, по степени "мудрости" решение, Кир отслеживал поведение только двоих во всём амфитеатре. Своего сына, чтобы быть уверенным, сломлен ли он в достаточной степени. И Атарика. Он ждал бунта от хэда Горячего. Того самого выступления, которое окончательно развяжет ему руки и позволит зарезать Атарика, и его людей прямо здесь.

Мужчины не успели открыть рты. Встала дочь Атарика. Та самая, которой предстояло сдохнуть в "объятиях горилл". Она не плакала и не умоляла о милости. Не ходила вокруг и около. Была спокойна, как бревно. С полным присутствием духа заявила:

– Я изменённая и имею право защищать себя, и своих людей от любых обвинений. Или правила изменились?

Кир усмехнулся:

– Не изменились. Но, если ты помнишь, девочка, то бой там идёт до смерти одного из соперников. Только так. Винс убьёт тебя одним ударом.

Нёрс Горячего оскалилась в улыбке, похожей на "улыбку" верховного Хэда:

– Отлично! Пусть лучше он убьёт меня ножом, чем своим никогда не мытым хозяйством. Он и его дружки. Ты, Хэд, окружил себя самыми отборными ублюдками, каких только можно найти. И самыми немытыми. Выбираю бой!

Хэды с интересом наблюдали за девчонкой. Не известно, как там с боем, но она умна. Одной фразой решила несколько задач. Сделала бой неизбежным, а значит, избежала мучительной смерти в руках отморозков. Кир не сможет теперь "отвернуть" назад. Она прилюдно оскорбила его людей. А кроме того, Винс озверел настолько, что вряд-ли станет долго возиться. Она умрёт быстро и относительно безболезненно...

Кир тоже понимал это. Рассмеялся вдруг:

– Дерзай, ненормальная! Сдохни на своих условиях!

Красавица так улыбнулась им, что у хэдов сердце пропустило удар. А у кого-то и несколько:

– А если сдохну не я, моих людей отпустят без обвинений и претензий? Как и положено по правилам?

Кто снова смеётся:

– Ладно! Если ты прикончишь Винса, эта история никогда больше не всплывёт. Вы свидетели!.. Хотя, сомневаюсь, что тебе удастся этот финт...

– Женщины умеют удивлять, Хэд!

Голос девчонки стал ниже, чувственнее... Кир завис, сглотнул, ставшую вдруг вязкой слюну, и крикнул:

– Хватит болтовни! Иди и сдохни!

Дочка Атарика и ухом не не повела на оскорбление. Заявила деловито:

– Пять минут! Боец имеет право подготовиться!

И продолжила расшатывать самообладание Винса. И не его одного. Быстро расплела косу, встряхнула головой...

– Жалко, что умрёт!– выдохнул один из хэдов.– Красивая баба.

– Я забрал бы,– вклинился второй.

Кто-то хохотнул:

– А кто не забрал бы, если бы Атарик отдал? Сколько вас вокруг её матери скакало?.. Девчонка не хуже будет!..

– Не успеет вырасти и расцвести... Жалко...

Перси и дела не было до того, как оценивают её главные убийцы "за Барьером". Как смотрит на неё сын Хэда, который, казалось, готов был в обморок свалиться. Какими остановившимися глазами смотрели на неё Атарик и "её" люди. Она готовилась к бою.

Быстро переплела волосы и очень плотно завязала косу на голове, чтобы за неё было не ухватиться. Попрыгала, поприседала. Проверила свои ножи. И вышла на арену.

***

Она сумела выбесить Винса в достаточной степени. Он сразу же кинулся на неё... А она продолжила "дёргать" нервную систему "гориллы". Скакала вокруг него, как заведённая. Ни разу не позволила нанести удар. Всё это обманчиво легко, смешливо, будто бы, играючи.

Он был быстрым и невероятно сильным. А она лёгкой, как пёрышко. Её словно сносило в сторону "ветром" от его ударов. Никакого контакта, никакого страха. Ничего из того, к чему изменённый привык. Девка не боялась его! Это он терял самообладание от злости!

Соперник думал. Что-то планировал. Пытался загнать её в ловушку. Она видела его манёвры... Но сама не думала. Прав был папа! Когда ты на острие, и жизнь, и смерть рядом, нет на это времени. Остаются только инстинкты. И навыки, что уже есть...

Атарик хорошо тренировал её в эти месяцы. Деметра отлично "подкрутила" всё: не только силу, гибкость и выносливость, но и скорость реакций. Они сейчас выше всяких похвал. Кто бы мог подумать!.. Она сдерживалась пока. Изматывала соперника. Играла с ним, как они любили играть со своими жертвами, эти звери. В том числе и там, около Барьера. Это ведь именно они, "гориллы", творили там откровенный ужас...

Ненависть, проснувшись, потянула за собой ярость. Ту самую "ярость измененных". Она видна была. В застывшем лице девочки. В ставшими звериными глазах, которые блестели, как у кошки. В оскале, который никто не назвал бы теперь "улыбкой". Она издевалась над своим "убийцей". Это понимали все. Он тоже. Потому и бросался на неё всё более хаотично и бездумно, ослеплённый злобой и отчаянием. Он умрёт сегодня. И этого не изменить...

– Выносливая тварь,– прокомментировал один из хэдов.

– Я, признаться, сомневался, что она вообще изменённая. Не похожа была. Теперь, да. Точно, одна из нас. И такая же ненормальная...

– Какое "сомневался"?.. Хоррор говорил о ней. Предупреждал, что он выбрал девку себе в жрицы!

– Я думал, показалось!

– Как же!.. В страшном сне видал я такие глюки!..

Самый старший из хэдов, кому нечего было терять, подвёл итог. Неутешительный:

– Не стоило тебе трогать девку, Кир. Если она, и правда, любимица Хоррора... Она укокошит сейчас Винса, и ты больше не будешь иметь права вязаться к Атарику. Хоть это хорошо...

Кир сжал зубы:

– Он борется ещё!

Старик хмыкнул:

– Посмотри на неё!.. Я всё думал: что там можно было переделывать три месяца?.. Похоже, Хоррор разобрал и собрал девчонку заново. Посмотри, как она двигается! Винс выдохся, а она даже не запыхалась... Она издевается над ним. И над нами...

– Надо мной!– прохрипел Кир.

Дедок кивнул:

– И над тобой тоже. А нечего!.. Терпи, если сам себя дурнем выставил!.. Что сказать? Новое слово в модификации!..

"Новое слово в модификации" так и скакало по арене, как заведённое. Позволяло теперь Винсу дотрагиваться до себя. И выскальзывало из-под его рук и устрашающего кривого ножа, как угорь.

– Хватит!– выдохнул Винс, наконец.– Кончай!

Мерзавка только оскалилась в ответ:

– Сколько раз тебя просили так же, урод? Всех вас? Вы прекращали? Или начинали новый виток мучений?

Глаза вылезали из орбит от напряжения у "гориллы":

– Так ты из-за Барьера?!

Она фыркнула и легко чиркнула его ножом:

– Что, мало что-ли было "подвигов" у тебя и других? Вспоминай!

Может быть, он и вспоминал, когда новые и новые алые росчерки расцветали у него на теле. Истекал кровью, вертелся, как кабан, загнанный сворой охотничьих псов, которые рвут его, ещё живого...

Люди Кира роптали. Одно дело, бой, но вот это вот... Да ещё от бабы!.. Когда напряжение среди "зрителей" достигло апогея, женщина на арене двинулась как-то и вовсе запредельно быстро... Винс упал на колени, придерживая руками собственные внутренности, которые вывалились из здоровенной раны на животе... Ещё одно лёгкое касание... И он свалился с перерезанным горлом. Наконец-то.

Вся в крови, причём не в своей, девка подошла к трибуне верховного Хэда. Молча встала перед ней. Кир тоже молчал. Непримиримые враги. Куда там Атарику! Кирилл Хмарь получил, наконец, себе идеального врага. Такого же бешеного и не признающего правила, каким был сам. А то, что это баба, которую он с наслаждением завалил бы, делало ненависть ещё ярче. И страшнее. Потому, что ему не хотелось убивать её. Покорить, чтобы ползала у его ног, да. Но не убить.

– Не стала бы она ползать,– подумал Кир со странным весельем.– Скорее я ползал бы в обнимку с собственными кишками, как бедняга Винс.

Вот так, наверное, и "влюбляются" маньяки. Когда встречают кого-то равного себе. А если уж тот со знаком "плюс", таким же явным, как "минус" у него самого, то переклинивает их навсегда в такой силы "любовь-ненависть", что выход у неё может быть только один: смерть кого-то из двоих.

Девчонка и знать, наверняка, не знала, что приобрела себе самого жуткого "поклонника", какого только можно вообразить. Откуда? У неё с девиациями всё не так печально... Нормальная. Сострадательная. И болеет за своих. Снова завела шарманку, и не о том, что он обсудил бы с удовольствием:

– Я победила, Хэд. Мои люди и отец свободны?

Кир поморщился:

– Я же сказал, что да. Выиграла, молодец.

Рассмеялся натужно:

– Счёт Горячего обнулился только что, друзья! Это стоит отметить!

Наткнулся на настороженный, злобный взгляд девицы и пропел:

– Слово даю, что не прикоснусь к вам. Завтра поутру уйдёте.

Девка позволила себе немыслимую дерзость. Скривилась, словно завоняло. Хоть оно, и правда, воняло:

– Ты сдержишь слово, Хэд. А твои люди? Или не твои люди?..

Кир хищно улыбался:

– Сегодня праздник. За мой счёт. Такое знаменательное событие! Выяснилось, что мой дорогой друг, Атарик, чист передо мной! Завтра все по домам. А сегодня празднуем. И все останутся живы. Клянусь!

– Живы, это не целы. Если как-то особенно фигурно покалечить того, кого нужно, то всегда можно отговориться случайностью. И клятва не будет нарушена!

Так думал каждый из хэдов, что были в амфитеатре. "Дорогой друг" Атарик, в первую очередь.