Текст книги "Не жди моих слез"

Автор книги: Наталья Калинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Мне очень шли узкие брюки из «Манчестера» и белая рубашка с кружевным жабо. Я подросла за последнее время – у меня 178 сантиметров, а лицо без косметики казалось еще моложе. Правда, стоило Камилле отойти от меня на несколько минут в картинной галерее, и ко мне стал клеиться голубенький. Но Камилла мгновенно пришла мне на помощь.

– Ты выглядишь моложе меня. Но это даже здорово. Мне все завидуют. Думают: ну и повезло же этой страшиле.

Камилла была вовсе не такой уж и страшной – думаю, у нее попросту развился комплекс.

– Интересно, если мы пригласим к себе Рафаэлло, он догадается, что ты – девушка? – размышляла Камилла, когда мы обедали в дорогом ресторане. – Я сгораю от любопытства, как он прореагирует на все это.

– Тогда нам придется спать в разных комнатах – Рафаэлло не потерпит, чтоб его невеста спала с другим.

Камилла задумалась. Ненадолго.

– Мы его ловко обведем вокруг пальца. – Она рассмеялась. – Мы положим его в нашей спальне, а сами займем те две, что выходят в сад. Между ними есть дверь – она замаскирована с одной стороны этажеркой со всяким хламом, с другой – каким-то вьющимся цветком. О, я уверена, хозяева этого дома люди с богатым воображением. Я поеду встречать Рафаэлло в аэропорт. А ты потом приедешь на такси из Лондона. С букетом цветов. Для меня твой приезд будет полной неожиданностью. Разумеется, приятной. Дальше пойдет сплошная импровизация. Обожаю импровизации.

Камилла оживилась и стала почти красивой. Я сказала ей об этом.

– Знаю: в моей жизни не хватает вдохновения. Ты – мое вдохновение, Нанни.

Рафаэлло был высоким красивым итальянцем артистической наружности. Я застала их с Камиллой за ужином при свечах. Камилла нарядилась в темно-розовое шифоновое платье, которое мы с ней выбрали специально для этого вечера. Я ввалилась в дом с огромным букетом бледно-розовых хризантем.

– Пол! – Камилла с неподдельной радостью вскочила мне навстречу. – Я тебя сегодня не ждала. У меня гости. Пол Макаллен, Рафаэлло Джиротти, – представила она нас друг другу. – Какие дивные цветы. Пол, ты так расточителен.

Камилла держалась с изящной непринужденностью великосветской дамы, и я старалась перенять ее манеры. Обожаю учиться полезным вещам.

Рафаэлло окинул меня оценивающим взглядом. Он был выше сантиметров на пять-шесть. И, разумеется, пошире в плечах. Он улыбнулся, пожимая мою руку.

Ужин прошел вполне сносно. Камилла кокетничала с нами обоими, отдавая явное предпочтение мне. Рафаэлло потихоньку ревновал, но был очень со мной любезен. Мы говорили исключительно по-английски – таково оказалось желание Камиллы, нашей единственной дамы. Рафаэлло отчаянно путался во временах, и я ненавязчиво приходила ему на помощь. Я решила завязать с этим парнем дружбу – это могло придать ситуации особую пикантность и двусмысленность тоже.

Потом мы танцевали под медленные мелодичные аранжировки Джеймса Ласта, по очереди приглашая Камиллу. Она в тот вечер была хороша без всяких натяжек.

Я видела, как прижимался к ней во время танца Рафаэлло. Он здорово набрался шампанского, и ему захотелось женщину.

Когда Камилла отлучилась ненадолго, он бросил как бы между прочим:

– Я ее жених. Надеюсь, она сказала тебе об этом?

Я кивнула.

– Я хочу, чтоб мы как можно скорей поженились. Мы уже два года как помолвлены.

Я молчала.

– Тебе это не по вкусу? – начал задираться Рафаэлло. – Придется, парень, пережить. Я давно люблю Камиллу.

Я вздохнула.

– У вас с ней что-то было? – Теперь лицо Рафаэлло выражало озабоченность. – Имей в виду, если ты и Камилла…

– Не надо угроз в конце двадцатого века. У нас с этим попроще.

– Что значит попроще? И где это – «у вас»? Она моя и только моя. – Рафаэлло сжал кулаки. Но мне было совсем не страшно – я знаю, какие кривляки итальянцы.

– Она не вещь, – сказала я, закуривая сигарету.

– Вы часто видитесь? Вы давно знакомы? Она так изменилась с тех пор, как мы расстались. Ты…

– О чем вы тут беседуете? – Камилла впорхнула в гостиную и села на диван между нами. – Надеюсь, вы успели подружиться. Рафаэлло, ты будешь спать в большой спальне. Это живописный уголок. Я слышала, эту комнату посещают привидения. Ты ведь знаешь, Шотландия кишит привидениями. Похоже, для них здесь благоприятный климат. Пол, ты ляжешь на прежнем месте. Мне кажется, тебе понравилась та уютная комнатка окнами в сад.

Рафаэлло бросил многозначительный взгляд в мою сторону. Ему явно не понравилось, что я, то есть Пол, уже ночевал в этом доме.

Я предложила тост за хозяйку дома и выпила свой бокал, стоя перед Камиллой на одном колене. Разумеется, я переиграла, но Рафаэлло ничего не заметил. Ослепленные ревностью мужчины превращаются в законченных идиотов.

Мы отодвинули этажерку и проболтали, лежа в кровати Камиллы, часа два, если не больше. Потом заснули в обнимку.

Кровать была довольно узкой, и это сблизило нас еще больше.

Вдобавок ко всему я сделала открытие, что хочу Рафаэлло. И что не хочу хотеть его. А потому искала защиты в сестринских объятьях Камиллы.

– Тебе не кажется, что ты злоупотребляешь гостеприимством нашей любезной хозяйки? – сказал мне Рафаэлло, когда мы остались ненадолго одни. – Пора тебе, парень, выкатываться отсюда. И вообще: ты не парень, а нечто неопределенного рода. Наверняка эти друзья, у которых между ног растут сиськи, а не яйца, не дают тебе проходу. – Рафаэлло рассмеялся собственной довольно плоской остроте. – Вот и валяй к ним. Что ты тут под ногами путаешься?

– Мальчики, в чем дело? – В гостиную вошла оживленная Камилла и едва заметно мне подмигнула. – Рафаэлло, почему у тебя такой хмурый вид? Ты что, ревнуешь меня к Полу?

– Ревную, – сказал итальянец. – Я не спал всю ночь. Я слышал, как кто-то ходил по дому и смеялся.

– А ты, Пол, слышал что-нибудь?

Камилла с трудом сдерживала смех.

– Да. Кто-то подошел к моей кровати, схватил за нос и сказал, что убьет меня. Я думал, это привидение. Но теперь я знаю: это был ты, Рафаэлло.

Итальянец метнул в меня сердитый взгляд. Он был не настолько силен в английском, чтоб достойно парировать мою шутку, Камилла же запретила разговаривать в ее доме по-итальянски.

– Браво, Пол. Дай я поцелую тебя. – Она чмокнула меня в щеку, обдав душистой свежестью «Лагуны». – Рафаэлло, если ты и впредь будешь ревновать меня к Полу, мы тебя накажем. Вы, мальчики, должны подружиться.

Рафаэлло пробормотал что-то на итальянском. Наверняка ругательство в мой адрес.

– Не знаю, как мне быть. Он сказал, что хочет меня. При этом он так на меня смотрел… – Камилла в смущении отвела взгляд в сторону. – По-моему, я тоже его хочу. Но я… я боюсь. Понимаю, это глупо, но только я хочу, чтобы ты в это время была со мной.

Весь день мы катались по побережью, заезжая выпить в бары и таверны. Обедали в уютном ресторанчике на берегу моря, где проводила время местная молодежь.

Девчонки сходили от меня с ума. Я танцевала, изо всех сил пытаясь не забыть о том, какого я пола. Когда Рафаэлло отлучился, Камилла сказала:

– Знаешь, а я тебя ревную. И очень сильно. А ты не ревнуешь меня к Рафаэлло?

– Да. – Я отвела взгляд в сторону, чтоб Камилла не вывела меня на чистую воду. – Но ведь он твой жених, а я всего лишь… подруга.

– Глупая. Ты мне дороже всех на свете. – Камилла стиснула мой локоть. – Эти девчонки небось трутся об тебя всеми местами. Они тебя не возбуждают?

– Я могу по-настоящему войти в роль, только когда рядом ты.

Камилла была польщена. Впрочем, в тот вечер мы все трое здорово подвыпили.

В машине Рафаэлло ущипнул меня за задницу.

– Пардон, я перепутал, – сказал он, хитро подмигнув. – Моя невеста сегодня тоже в брюках.

По пути домой мы заехали в таверну, где подавали отличный портер. Я отправилась в туалет и заблудилась. Какая-то девица прижала меня к стене в темном коридоре и попыталась расстегнуть мне ширинку.

– Там нет для тебя ничего интересного. – Я едва ворочала языком. – И у тебя грязные руки.

Девица обозвала меня педиком-подонком и громко высморкалась. Это напомнило мне родной город, мою, так сказать, малую родину. Интересно, на родине Камиллы и Рафаэлло тоже принято в простонародье так же громко сморкаться в руку? – почему-то подумала я. Мне стало жуть как весело.

– Где ты пропадал? Вы тискались с Камиллой в туалете? – набросился на меня Рафаэлло. – Она ушла вскоре после тебя.

Вдруг он наклонил голову и впился мне в губы. Я ответила на его поцелуй. Спина покрылась испариной.

– Я так и знал, – пробормотал Рафаэлло. – Такую женственность скрыть невозможно. Зачем вам понадобился этот маскарад?

Я не ответила – к стойке приближалась Камилла. Она как-то ненатурально вихляла бедрами.

– Рафаэлло, я хочу тебя, – прошептала она ему на ухо, но так, чтобы услышала я. – Поехали домой.

Мы втроем уселись сзади. Я оказалась в середине. Они протягивали друг к другу руки, а я им мешала. Но, по-моему, мое присутствие здорово заводило эту парочку.

– Нанни, прошу тебя, я очень-очень прошу тебя: останься с нами. Вдруг он озвереет? Я как вспомню, что ты мне рассказала… Бедняжка. Это такой кошмар. Нанни, останься.

– Рафаэлло будет против.

– Так я его и послушалась. Рафаэлло будет ходить у меня по струнке. Иначе я не выйду за него замуж. Спрашивается, зачем мне выходить за него замуж, если теперь у меня есть ты?

– Он обо всем догадался, Милли.

– Ты думаешь? Ну да, это когда я вышла на улицу с тем типом, который угостил меня виски и тискал мне грудь. Он понимает в этом деле толк, но от него воняет дешевым одеколоном. Значит, вы успели объясниться. Поздравляю.

– Что будем делать?

– Спать втроем. Ты будешь моей наставницей. Я читала в одной книжке…

– Потом пожалеешь об этом, Милли. Сейчас тебе море по колено.

– Пожалею? – Она смотрела на меня абсолютно трезвыми удивленными глазами. – Может, ты думаешь, я люблю Рафаэлло? Нет, кариссима^[1], я не настолько примитивна, чтоб влюбиться в итальянца. А ты знаешь, почему нельзя влюбиться в итальянца?

– Мне кажется, догадываюсь.

– Ты умненькая девочка. Они все помешаны на своих cazzo^[2], понимаешь? Если у итальянца не работает его cazzo, он может вскрыть себе вены либо броситься под поезд. И чем больше они об этом думают, тем больше у них проблем. Я права?

– Да, Милли.

– У тебя был роман с итальянцем?

– Я не любила его. Я хотела, чтоб он на мне женился. Я все время говорила ему, какой он замечательный любовник.

– Умница, что не вышла за того кретина замуж.

– Он сам меня бросил.

Камилла обняла меня и прижала к себе.

– Так ему и надо. Мне совсем не хочется замуж, но мне так любопытно… Знаешь, я мечтаю стать женщиной, быть ею каждую минуту. Представляю, какое это удивительное ощущение, когда рядом с тобой тот, кто тебя хочет. Но я боюсь, что Рафаэлло начнет гулять. – Камилла вдруг зажмурила глаза и замотала головой. – Нет, нет, это грех. Это такой грех. Святая Мадонна, прости меня за мои греховные мысли.

– В чем дело, Милли?

– Нанни, я подумала о том, что, если Рафаэлло будет спать с нами обеими, ему долго не захочется идти к другим женщинам. Только не осуждай меня за подобные мысли, Нанни.

– А где этот юноша с женской попкой? – спросил Рафаэлло, входя в свою спальню, где его уже ждала Камилла.

– Я попросила Пола уехать – ведь ты ревнуешь его ко мне, – безмятежным голосом сказала Камилла. – Пол еще такой ребенок. Сама невинность.

– Это ты так думаешь. – Мне показалось по голосу Рафаэлло, что он расстроился. Правда, я не видела выражения его лица – я сидела в большом, во всю стену, платяном шкафу, дыша приторно свежим ароматом духов Камиллы.

– Милый, я думала, этот парень действует тебе на нервы.

– Ты угадала. Правда, последнее время я пытался быть к нему снисходительным. Боюсь, он может попасть в плохие руки.

«Лжец, – обозвала я его мысленно. – Он хочет, чтоб Камилла догадалась, что он вычислил мой пол. Выходит, этот итальянец на что-то рассчитывает».

Камилла тоже все поняла.

– Я сейчас позвоню ему. Он будет рад приехать.

– Сделаешь это завтра. Сегодня мы будем принадлежать только друг другу.

– Рафаэлло, прошу тебя, не раздевайся. Не надо!

Камилла громко взвизгнула.

– Не бойся, моя девочка. Ты уже большая. Уверен, тебе самой действует на нервы то, что ты все еще девственница. Камилла, любимая, я ведь все равно на тебе женюсь. Почему ты не хочешь отдаться мне сейчас?

– Я хотела… Я так хотела тебя в таверне, – бормотала Камилла. – Когда я вышла с тем типом на улицу, я видела парочку, которая занималась любовью. Знаешь, они делали это стоя: она обхватила его ногами за пояс, а он поддерживал ее за ягодицы. Я им так завидовала. Рафаэлло, не подходи ко мне! У тебя такой большой cazzo! Ты проткнешь меня им насквозь. Рафаэлло, я буду кричать.

– Кричи сколько влезет, детка. Меня только заводит крик. Какая у тебя нежная кожа… Убери руки, Камилла!

Рафаэлло дышал громко и учащенно. Я знала, исходя из собственного опыта, что некоторые, пожалуй, даже большинство мужчин, не способны владеть собой в подобной ситуации.

– Ты делаешь мне больно, Рафаэлло! Не прикасайся ко мне! Нет! Нет! На помощь! На помощь!! – визжала Камилла.

Это был условный сигнал. Я распахнула дверцу шкафа и бросилась на выручку подруге. Рафаэлло был ко мне спиной. Я видела его узкие бедра и широкую спину. Я успела отмстить, что он прекрасно сложен.

– Нанни, помоги!

Рубашка Камиллы была разорвана до пояса, лицо перекошено от ужаса.

Еще какую-то долю секунды Рафаэлло действовал, подчиняясь инерции, потом резко обернулся.

– Ты?! Что ты здесь делаешь? – Он быстро взял себя в руки. – Что за маскарад? – Я была в ночной рубашке до пола. – Камилла, что делает этот юнец в…

– Хватит притворяться, Рафаэлло, – сказала я. – Умерь свой пыл. Ты ведешь себя как настоящее животное.

– Ты хочешь сказать, что можешь научить меня хорошим манерам? – Он схватил меня за руки и потащил к кровати. – Надеюсь, ты уже не девственница? Давай покажем этой дурехе, как это приятно.

– Нет, Рафаэлло.

Я решительно выдернула руки.

– Прошу тебя, Нанни, сделай это для меня, – услышала я голос Камиллы. – Ведь Рафаэлло тебе нравится, правда? А я на вас посмотрю. Я завожусь, когда вижу, как занимаются любовью.

– Поставь кассету с порно и…

– Это не то, Нанни. Ты же обещала мне.

Я колебалась. Я очень дорожила дружбой Камиллы. У меня были дурные предчувствия.

– Хватит ломаться, крошка. Ты слишком хороша для того, чтоб набивать себе цену. Да и весь ваш маскарад был задуман в мою честь, верно?

У мужчин такое самомнение. Но в этом виноваты мы, женщины.

Рафаэлло шагнул ко мне, бесцеремонно схватил за талию и крепко прижал к себе. Его фаллос больно давил на мой живот.

– Мне так ничего не видно, – хныкала Камилла. – Ложитесь на кровать. Тут всем места хватит.

Рафаэлло поцарапал мне ягодицу, когда стаскивал рубашку – почему-то итальянские мужчины не любят стричь ногти. Чезаре, помню, тоже несколько раз меня царапал. Он хотел войти в меня стоя, но я вырвалась и легла на кровать.

Я была возбуждена присутствием Камиллы. Это было странное – лихорадочное – возбуждение. Я случайно поймала ее взгляд: у моей подруги были испуганные глаза.

– Он сделает тебе больно. Я боюсь! – Она взвизгнула. – Нан, я боюсь за тебя!

Рафаэлло попытался раздвинуть мне ноги, но я их крепко стиснула.

– Мы должны показать Камилле сеанс цивилизованной любви, – сказала я ему. – Мы все-таки не в пещере.

Он прорычал какое-то ругательство и больно ущипнул меня за грудь. Я хлестнула его наотмашь по щеке.

И тут Рафаэлло озверел в буквальном смысле. Он трахал меня под непрекращающийся визг Камиллы. Мы оба заводились от этого визга. В экстазе я укусила его за шею. Кровь расплывалась на белоснежной простыне чувственно красными пятнами.

Камилла затихла. Рафаэлло наконец выдохся и в изнеможении скатился с меня.

– Черт, так и не смог кончить. Ты ведьма, а не женщина. Ты должна мне отдаваться, а ты ведешь себя так агрессивно.

– Рафаэлло, дорогой… – Камилла несмело провела ладонью по низу его живота. – Я… я хочу тебя. – Она легла на спину, широко раздвинула ноги, закрыла глаза. – Нанни, дай мне руку. Я так боюсь…

Судя по всему, Рафаэлло растратил на меня весь свой пыл. Он вошел в лоно Камиллы очень медленно. Она приглушенно вскрикнула – она на самом деле была девственницей, – закусила губу. Я крепко сжимала ее руку в своей и с любопытством наблюдала за происходящим. Движения Рафаэлло были поначалу ленивы и небрежны, потом он вошел в ритм. Его толчки становились все сильнее, и Камилла все крепче сжимала мою руку. Я не могла понять по выражению ее лица, испытывает она наслаждение или нет. По крайней мере ей не было противно то, что делал с ней Рафаэлло, в этом я была уверена.

– Почему ты не ласкаешь ее, – сказала я Рафаэлло. – Ты думаешь только о себе.

Он неуклюже провел рукой по ее груди, ущипнул за маленький темный сосок.

– Поцелуй ее, – велела я. – И скажи, что любишь.

Он подчинился. И в ту же минуту кончил.

– Когда я целую женщину, я сразу кончаю, – оправдывался Рафаэлло. – Прости меня, Милли. Тебе было хорошо со мной?

Она медленно открыла глаза.

– Наверное. Но… мне было еще лучше, когда я смотрела, как вы занимались любовью. У меня так пекло внизу живота. Нанни, кариссима, спасибо тебе. Наконец я стала женщиной. Если бы не ты, я бы никогда, никогда не решилась на это.

Мы втроем приняли ванну – так пожелала Камилла. Мы сидели по уши в душистой пене, и рука Рафаэлло проникла мне между ног и стала ласкать клитор. Я попыталась сохранить невозмутимое выражение лица, хотя его ласки очень возбуждали. Камилла, кажется, ни о чем не догадалась.

Мы спали втроем. Меня положили посередине. Под утро Рафаэлло просунул под меня руку, прижался к моей спине и тихо в меня вошел. Мы неторопливо занимались любовью. Я млела от того, что делал со мной Рафаэлло. Камилла спала, повернувшись к окну.

В щель между шторами пробивались серые лучи рассвета.

– Ты сводишь меня с ума, – шептал мне на ухо Рафаэлло, делая попытки проникнуть как можно глубже в меня. – Почему ты меня не пускаешь? – Он нежно стискивал мои груди, щекотал пальцами соски. – С тобой хочется быть нежным. Пусти, пусти же меня к себе. Еще, еще глубже. Расслабься совсем.

Камилла пробормотала что-то во сне, и мы затихли на несколько секунд. Воспользовавшись тем, что я отвлеклась, Рафаэлло проник в меня глубже. Это было дивное ощущение. Но я решила не потворствовать своим слабостям.

– Я сойду с ума… Где она тебя отыскала? Она что, лесбиянка? Вы занимались с ней любовью? Я убью ее, если она к тебе прикоснется, – бормотал Рафаэлло. – Ну, еще чуть глубже пусти. Пожалуйста. Чего ты боишься, малышка? Я тебе не нравлюсь? Я буду делать так, как ты хочешь…

Наконец мы в изнеможении заснули. Рука Рафаэлло осталась лежать под моей талией.

Когда мы проснулись, Камиллы в спальне уже не было.

– Она будет ревновать. – У Рафаэлло был озабоченный вид. – Мы вчера выпили лишнего. Черт, угораздило же меня…

– Ты жалеешь о чем-то?

– Нет, но…

– Боишься, она не выйдет за тебя замуж?

– Да. Я возлагаю на наш брак большие надежды.

Камилла сидела в гостиной. Едва я вошла туда, как она велела горничной подавать завтрак. Она мне приветливо улыбнулась.

– Вы занимались ночью любовью?

– Да.

Я старалась глядеть ей в глаза.

– Жаль, что вы меня не разбудили.

– Ты так сладко спала.

– Ты считаешь Рафаэлло хорошим мужчиной?

– Это трудно сказать сразу. Но…

– Говори все, как есть. Ведь я собираюсь стать его женой.

– С ним все в порядке. – Я замялась. – Милли, родная, понимаешь, у меня сложное положение.

– Я так обязана тебе за то, что ты для меня сделала. – В глазах Камиллы заблестели слезы. – Если бы не ты, я бы навсегда осталась мужененавистницей. Бедняжка, ты приняла весь удар на себя.

– Тебе понравилось заниматься любовью?

Я с удовольствием уплетала тосты с джемом. Я проголодалась как волк.

– И да и нет. Но, мне кажется, я привыкну. Только если ты будешь рядом. Обещаешь быть рядом?

– Милли, я боюсь, наступит момент…

Она все поняла.

– Глупышка. Скорее я буду ревновать тебя к нему, чем его к тебе.

В ее взгляде я прочитала обожание.

Мы весело проводили время втроем. Бары, дискотеки, театры, маскарады. Я не вылезала из мужского костюма – это возбуждало и Камиллу, и Рафаэлло. Нередко мы попадали в забавные ситуации – на меня клевали респектабельные педики среднего возраста. Нашу безопасность гарантировал Рафаэлло – у него были внушительные бицепсы.

Все так быстро приедается. Тем более сплошное веселье.

Ни с того ни с сего Камилла загрустила. И почти сразу же поняла, что забеременела.

– Я невезучая. Я в основном смотрела, как этим занимаетесь вы. Рафаэлло, ты хочешь стать отцом?

Насколько я поняла, Рафаэлло это было, как выражаются у нас в России, до лампочки.

– Я напишу с тебя Мадонну, – сказал он, по-супружески безразлично целуя Камиллу в щеку. – Мы должны пожениться, Милли. Я хочу, чтоб наш ребенок был законнорожденным.

– Как ты консервативен. Свадьба – это скучно. Тем более итальянская свадьба. Эти толпы болтливых родственников действуют мне на нервы.

– Мы могли бы пожениться здесь.

– Нет, Рафаэлло. Мы с тобой итальянские подданные. Здесь ты можешь жениться на Нанни, но она этого не хочет. Нанни, ты бы хотела стать женой Рафаэлло?

Камилла спрашивала это на полном серьезе.

– Я еще не развелась с прежним мужем, – так же серьезно ответила я.

Как-то я звонила Патрику – спьяну, разумеется. Он был растроган. Пригласил приехать.

Я не сказала ни да, ни нет.

– Ты очень похорошела за последнее время, Нанни, – сказала однажды Камилла в отсутствие Рафаэлло. – У вас что, любовь?

Ее лицо, как показалось мне, не выражало ничего, кроме любопытства.

– Нет. С моей стороны это не любовь.

– А что тогда?

– Не знаю. Во всем виновата ты, Милли. Нам так весело и совсем не нужно думать о будущем.

– А меня все время мутит. Почему ты не предупредила, что я могу забеременеть? Ты предохранялась как-то?

– Нет.

– Я хочу, чтобы ты тоже забеременела от Рафаэлло. Это будет так здорово. Ваш ребенок будет красивей нашего. Хотя, как сказать: природа способна на разные подвохи. – Камилла обняла и поцеловала меня. – Нанни, прошу тебя, забеременей от Рафаэлло. Мы с тобой станем еще родней. Только ему ничего не говори. Пускай это будет наш с тобой секрет.

Я не хотела этого, хоть и легко переношу беременность. Я вспомнила своего Леньку, и внутри что-то заныло. Мне не нравится, когда ноет внутри, словно кто-то потихоньку тянет из тебя жилы. Не переношу издевательства над собой.

Я стала тайком пить противозачаточные пилюли, но от них у меня отекали ноги. И я во всем положилась на Божий промысел.

В конце концов, думала я, надравшись вечером в ресторане либо баре, у меня есть законный муж. Если я почувствую, что забеременела, слиняю по-быстрому к Патрику и проведу с ним ночку-две.

Почему-то я была уверена, что Патрику захочется иметь от меня ребенка.

– А что, если нам нанять яхту и махнуть в теплые края? – изрек как-то Рафаэлло. – Осточертели эти гибло-серые тона и холод. Через Гибралтар с заходом в порты Испании, Марокко, Алжира. Буйство весенних красок, ароматов, ощущений…

Я навострила уши, еще не отдавая себе отчета почему.

– Ужасно боюсь качки. В моем положении… – начала было Камилла.

– Если тебе станет плохо, мы сделаем морю ручкой в ближайшем порту, – пообещал Рафаэлло. – Нанни, ты любишь морские прогулки?

– Не знаю пока. Но море обожаю.

– Я найму яхту с огромной каютой, и мы оборудуем ее по нашему вкусу. Я хочу, чтоб на потолке было зеркало.

– Мы можем с таким же успехом повесить его в нашей спальне, – предложила Камилла.

– Мне осточертела Англия. Я тут мерзну и не могу работать. Да и нам нужно как можно скорей пожениться.

– Можем слетать на несколько дней в Рим.

Я с удивлением смотрела на Камиллу – только вчера за ужином она говорила, что не желает надевать на шею «колючий ошейник супружеских обязанностей».

Камилла перехватила мой взгляд.

– Это неизбежность, Нанни. К тому же отец на этом настаивает. Мы, итальянцы, очень зависимы от общественного мнения. Отец сказал по телефону, что в какой-то газете была наша с Рафаэлло фотография. Он говорит, мы на ней в обнимку и оба пьяные. Нанни, надеюсь, ты не против морской прогулки?

– Я так рада, Милли. Об этом можно только мечтать.

– Вы сговорились с Рафаэлло заранее? – Она стала последнее время очень подозрительной. – Признайся, у вас от меня много секретов?

– Ни одного. – По выражению лица Камиллы я поняла, что нужно во что бы то ни стало спасать ситуацию, то есть сохранить нашу с ней любовь. – Кроме того, что я, кажется, тоже забеременела, – медленно продолжала я. – Но Рафаэлло еще не знает об этом.

Я видела краем глаза, что у него отвисла челюсть.

Камилла чуть не задушила меня в объятьях.

На следующий день мы втроем отправились выбирать прогулочную яхту.

«Стелла» понравилась мне с первого взгляда.

Она была довольно большая – четыре одноместные и две двухместные каюты, не считая одной, роскошной и огромной, о какой мы мечтали.

Мы устроили прощальный ужин в ресторане. В самый разгар пира нам с Рафаэлло вдруг безумно захотелось друг друга. Я заказала кружку пива, которую «опрокинула» себе на колени. Камилла велела Рафаэлло проводить меня в туалет – по-моему, ей захотелось пофлиртовать с пожилым англичанином за соседним столиком, который бросал на нее недвусмысленные взгляды. Последнее время Камилла пользовалась успехом у определенной категории мужчин. Дальше флирта дело никогда не шло. Впрочем, у нее все было впереди.

– Сюда. – Рафаэлло увлек меня в темный коридор за туалетом. Ему пришлось тащить меня чуть ли не на себе – я здорово наклюкалась в тот вечер. Он стянул с меня брюки вместе с трусами и, резко приподняв, на что-то посадил. – Раздвинь ноги. Скорее же. О мамма миа, у тебя там ловушка какая-то…

Мы вернулись в зал минут через двадцать. Камилла танцевала со своим кавалером. Она была увлечена успехом у мужчин и, кажется, ничего не заметила.

В первую же ночь мы попали в шторм.

Камилла наглоталась таблеток и отключилась. Рафаэлло беспрестанно выворачивало наизнанку.

Я вышла на палубу и поднялась на капитанский мостик.

– Мисс, здесь опасно, – сказал капитан.

– Обожаю опасность.

– Но вас может смыть за борт.

– Неужели вы позволите этому случиться, капитан? Может, хотите выпить?

– Я несу вахту, мисс.

Судно провалилось в одну из этих многочисленных ям, в которые превратился Атлантический океан. Мне нравилось ощущение невесомости – оно освобождало от всего на свете. Я вцепилась в поручни. В следующее мгновение меня с ног до головы окатило холодными брызгами.

– Вы слишком легко одеты, мисс. – Капитан набросил мне на плечи свой дождевик. Я увидела его лицо. Он было молод и довольно смазлив.

– Пускай вас сменит помощник. Это приказ, капитан, – сказала я, решив во что бы то ни стало найти спутника для длинного путешествия сквозь неуютную ночь – последнее время я привыкла надираться в компании.

– Мисс…

– Никаких «мисс». Жду вас в третьей каюте.

Он появился минут через десять.

– Мисс, ваш… муж рассердится, если увидит нас вместе, – сказал он, усаживаясь на приличном расстоянии от меня.

– Мистер Джиротти мне не муж.

– Я думал…

– Не имеет значения, что ты думал. Мистер Джиротти жених Камиллы, моей сестры.

– Вы не похожи на итальянку, мисс.

Капитан смущенно отвел глаза.

– Ну и что из этого? Давай хряпнем джина.

– Если вы настаиваете, мисс…

– Почему я не похожа на итальянку?

– В вас чувствуется порода, а они…

Он залпом выпил свой джин.

Я рассмеялась. Этот парень начинал мне нравиться.

– Как в дворняжке, да? Дворняжка и два чистопородных…

– …пинчера. Простите, мисс, но ваши… родственники напоминают мне пинчеров.

Я окончательно развеселилась. Я вспомнила пинчера на даче у Кудимовых: мы с ним поначалу очень дружили, но потом, когда я стала брать на ночь к себе в комнату кошку Манечку, Том меня возненавидел. И однажды умудрился тяпнуть за ногу.

– Пинчеры – злобные собаки, а мои друзья очень добрые. Кстати, как тебя зовут?

– Ричард Блэксмит. Можете называть меня Диком.

– Мы с тобой однофамильцы, Дик. Меня зовут Анна.

– Но вы не англичанка, мисс. Вы говорите с легким акцентом. Кто вы?

– Угадай.

– Шведка. Или полька.

– Почти в точку попал. – Его лицо уже расплывалось перед моими глазами. Я не учла того, что качка в несколько раз усиливает действие спиртного. Мне вдруг захотелось стянуть свою тельняшку из супердорогого шопа и показать этому Дику, какая у меня красивая грудь.

– Запри каюту, – велела я. – Мистер Пинчер следит за мной, как настоящий цербер.

Дик исполнил мой приказ.

– Меня зовут Анна Кузнецова, и я русская, – объяснила я Дику. – Блэксмит по-английски «кузнец». Наши с тобой пращуры, Дик, возможно, ковали в одной пещере наконечники для стрел и копья.

Он мне дружески улыбнулся.

– Впервые в жизни встречаю русскую женщину, мисс. Вы все такие красивые?

– Да, черт побери. И… пускай мы беспризорные дворняжки, мы… мы не такие испорченные, как они. Понимаешь, Дик, я представить себе не могла, что можно спать втроем. У меня были мужчины, я спала с ними из-за денег, тряпок, чтоб выйти замуж, но я… мне и в голову не могло прийти, что невеста может попросить свою подругу, чтобы та у нее на глазах трахалась с ее женихом. – Мне хотелось плакать. У меня на душе в тот момент было еще сквернее, чем тогда, когда меня грубо изнасиловали на пляже в Феодосии. В ту пору мне еще помогал алкоголь – сглаживал острые углы, смягчал ухабы. В последнее время он был бессилен затуманить мой мозг. Наоборот, подвыпив, я видела все чересчур ясно и отчетливо. – Дик, Дик, если б ты знал, как я себя ненавижу.

– У тебя есть парень, Анна?

– Да. Хотя я не знаю. Думаю, у него есть другая девушка.

– Это нестрашно, Анна. Вы оба попросите друг у друга прощения. Ты только не плачь. Если ты любишь своего парня…

Я не помню, как очутилась на груди у Дика. Мое тело сотрясали рыдания.

– Я не смогу… начать другую жизнь, – бормотала я. – Завтра, понимаешь, завтра, все будет точно так же, как было сегодня. Камилла попросит нас с Рафаэлло заняться любовью – она заводится от этого зрелища. Потом он будет трахать ее, а меня заставят смотреть. Потом он затащит меня в какое-нибудь укромное местечко, сорвет с меня трусы. Он любит заниматься этим тайком от Камиллы – его это ужасно возбуждает. И меня, меня тоже возбуждает. У меня мерзкая развратная плоть, Дик. А ведь он называл меня инфантой.

– Так зовут в Испании королевских дочек, верно? Ты наговариваешь на себя, Анна. Они воспользовались твоей слабостью…

– А ты не хочешь ею воспользоваться? – Я подняла голову и посмотрела Дику в глаза. – Валяй, стащи с меня трусы и майку. Со мной очень хорошо в постели, потому что я много чего умею. Ну что же ты, Дик? Испугался?

Он оттолкнул меня, встал и закурил. Я обратила внимание, что у него дрожат руки.