Текст книги "Истинная за Завесой (СИ)"

Автор книги: Натали Карамель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

Глава 23. Испытание Огнем и Страхом

После обеда Катя чувствовала себя разбитой, но не отдохнувшей. Огонь внутри, тот самый багрово-золотой канат, горел. Он неистово дергался в её внутреннем океане, словно подгоняемый ветром костер, рассыпая искры тревоги и нетерпения. Два дня! Всего два дня! А впереди – Огонь и Молния, самые буйные, и это… нечто тяжелое, пугающее Луизу.

«Лу, пойдем. Сейчас. Пока еще светло,» – Катя встала, опираясь на стол, чтобы скрыть легкое головокружение. Её лицо было бледным, тени под глазами казались глубже.

Луиза резко подняла голову от вытирания посуды. «Миледи, вы шутите? Вы еле ноги волочите! Посмотрите на себя! Огонь – не вода и не лед. Он сожжет вас изнутри, если вы не в форме!»

«Я в форме!» – Катя сделала шаг, пытаясь выглядеть бодрой, но споткнулась о ножку кресла. «Видишь? Совсем! Просто… немного устала. Но если я не попробую сейчас, то завтра может не хватить времени! Огонь ждет, Лу. Он требует!» В её голосе звучала не просто настойчивость – почти отчаяние. Она чувствовала, как драгоценные минуты свободы утекают сквозь пальцы.

Луиза смотрела на неё, борясь с собой. Видела лихорадочный блеск в глазах Кати, ту самую одержимость, которая уже раз чуть не привела к катастрофе со льдом. Но видела и неподдельный страх – страх не успеть. Страх перед возвращением Далина с его вечным неодобрением и запретами.

«Черт бы вас побрал, миледи,» – прошептала Луиза, сдаваясь. Голос её дрогнул. «Если что… если станет по-настоящему плохо – я остановлю. Без предупреждения. Согласны?»

«Согласна!» – Катя кивнула так быстро, что снова закружилась голова. Она готова была на любые условия, лишь бы попробовать.

Дорога к опушке, еще недавно пройденная легко, теперь казалась бесконечной. Катя шагала, цепляясь за ветви кустов, спотыкаясь о корни. Луиза молча поддерживала её под локоть, лицо каменное, напряженное. Солнце уже клонилось к горизонту, отбрасывая длинные, косые тени. В роще вечного цветения воздух стал прохладнее, аромат драконьего жара – гуще, почти пьянящим. Но Катя не замечала красоты. Все её существо было сосредоточено на бушующем внутри пламени.

На опушке, у журчащего ручья, стало совсем тихо. Сумерки сгущались. Луиза остановилась, обернулась.

«Последний шанс передумать, Катя.»

«Нет,» – просто сказала Катя. Она сняла кулон «Серенада Тумана» и протянула его Луизе. Рука её дрожала. «Держи.»

Едва Луиза сжала артефакт, Катя закрыла глаза и бросилась в пучину своего внутреннего океана. На этот раз – прямо к багрово-золотому канату Огня.

Боль.

Она не была готова. Никто не мог быть готов. Это было не жжение – это была пытка. Все нервы, все мысли, всю её душу облили раскаленным маслом и подожгли. Канат Огня не просто дергался – он взрывался. Каждое прикосновение её воли вызывало яростную вспышку боли, которая выжигала сознание дотла. Катя вскрикнула, но звук застрял в горле. Она упала на колени, судорожно вцепившись руками в холодную траву. По телу прокатились конвульсии.

«Катя! Стой! Я останавливаю!» – крикнула Луиза, её голос сорвался от ужаса. Она подняла кулон.

«НЕТ!» – хрип вырвался из Кати. Она подняла руку, останавливая Луизу. Глаза её были широко открыты, но не видели реального мира. В них плясали отражения адского пламени, бушующего внутри. «Не… трогай… Сейчас… или никогда!»

Она снова погрузилась в ад. Боль была невыносимой. Она пыталась сжать канат, как воду – огонь выжег её ментальные «пальцы». Пыталась обнять, как лед – пламя опалило душу. Она металась в этом костре, теряя ощущение времени и себя. Где-то далеко, как сквозь толстую стену, доносились отчаянные крики Луизы:

«Катя! Прошло уже два часа! Сумерки! Остановись!»

«Миледи, вы сожжете себя! Ради всего святого!»

«Катя, послушай меня! Ищи не подавление, а… направление! Как порыв ветра! Дай ему выход!»

Но Катя уже почти не слышала. Боль стала её миром. Она горела. Каждая клеточка кричала. Она тонула в этом огне, и вдруг… в самой глубине боли, на грани потери сознания, мелькнула мысль. Не образ снежинки. Не поток воды. Принятие. Полное и безоговорочное. Огонь – это не враг. Это сила. Дикая, разрушительная, но и созидательная. Жизненная. Та самая сила, что согревает, что дает свет в темноте, что плавит металл и закаляет сталь. Она перестала бороться против пламени. Она позволила ему быть. Но не хаотично. Она представила не сжатие, а… канал. Как могучий поток лавы, который нужно направить в жерло вулкана. Не подавить взрыв, а контролировать его направление.

И Огонь… дрогнул.

Боль не исчезла, но она изменилась. Из всепожирающей пытки она превратилась в… жгучую энергию, пронизывающую каждую фибру её существа. Канат Огня перестал взрываться. Он забился, как пойманная змея, но уже не выжигал, а наполнял. Катя, сквозь слезы боли и слюну, стекающую по подбородку, собрала всю волю. Она направила этот бешеный поток в одну точку перед собой. Не сдерживая, а фокусируя.

Воздух зашипел. Трава вокруг Кати почернела и обратилась в пепел на расстоянии шага. Перед ней, на уровне груди, вспыхнул шар. Не шар воды или льда. Сердцевина солнца в миниатюре. Оно было небольшим, размером с яблоко, но невероятно плотным, ослепительно ярким, бело-золотым в центре и багровым по краям. От него исходил жар, заставлявший Луизу отступить на шаг, прикрывая лицо рукой. Шар пульсировал, как живой, излучая чистую, неукротимую мощь.

Катя стояла на коленях, дрожа всем телом. По её лицу струились слезы, смешиваясь с потом и копотью. Руки, все еще вцепившиеся в траву, были красными, будто от ожогов. Но в её глазах, отражающих пламя шара, горел триумф. Хриплый, измученный смешок вырвался из её пересохшего горла.

«Вот… твой… выход…» – прошептала она пламени.

Она едва успела отпустить контроль, позволив огненному шару с шипением погаснуть, испарившись в клубах пара, как силы окончательно покинули её. Она рухнула на бок, в пепел и уцелевшую траву. Темнота сгустилась окончательно. Над опушкой сияли первые звезды. Было поздно. Очень поздно. И холодно. Ледяной ветерок с гор пробирал до костей.

«Катя!» – Луиза бросилась к ней, роняя кулон. Она нащупала пульс – слабый, частый. Лицо Кати было мертвенно-бледным, покрытым сажей и следами ожогов, которых физически не было. «Дурочка! Безумная, отчаянная дурочка!» – причитала Луиза, срывая с себя теплую шаль и укутывая Катю. Она подняла кулон, сунула его обратно в дрожащую руку девушке. «Держи! Держи крепче!»

Опираясь друг на друга – Луиза, почти неся Катю, а Катя, еле переставляя ноги – они побрели обратно. Темнота леса была пугающей. Каждый шорох, каждый крик ночной птицы заставлял их вздрагивать. Страх, холод и полное изнеможение висели над ними тяжелым покрывалом. Они шли мучительно медленно.

Когда, наконец, показались огни золотых хором, слабо мерцающие в ночи, у Луизы вырвался стон облегчения. Они подходили к боковой двери, когда небо над ними взорвалось.

Оглушительный рев, нечеловеческий, полный ярости и боли, обрушился на них. Воздух содрогнулся от мощных взмахов крыльев. И на каменную площадку перед главным входом, в сотне шагов от них, с грохотом, раскалывающим камни, рухнул дракон. Но это был не Далин.

Он был меньше, но казался коренастее. Его чешуя была темной, грязно-бурой. Глаза, горящие безумным желтым светом, метались по стенам замка. Он источал запах крови, гари и дикой злобы.

Девушки вскрикнули в унисон, прижавшись друг к другу. Испуг был таким сильным, что Катя даже забыла о своей слабости на мгновение. Луиза инстинктивно толкнула Катю за спину, к стене, и быстро надела кулон ей на шею, пряча его под платье. «Не шевелись! Не дыши!» – прошипела она.

Чужак рванулся к главным воротам. Его удар когтистой лапой был чудовищной силы. Камень взвыл, но… не поддался. По месту удара пробежали синие, мерцающие вены – защитная магия Далина сработала. Дракон взревел от ярости, ударил снова, брызгая слюной и огнем. Огненные струи лизали древние стены, но не могли прожечь зачарованный камень. Клубы едкого дыма заволакивали площадку.

Внутри замка поднялась тревога. Загремели засовы, захлопнулись ставни. Слышались крики слуг, бегающих по коридорам, звяканье оружия стражников, занявших позиции на стенах. Но никто не выходил наружу. Защита держалась.

Чужак метался, как зверь в клетке. Он бил хвостом по стенам, взмывал вверх, осыпая крышу градом камней, которые он вырывал когтями из скалы, и снова пикировал вниз, пытаясь пробить магический барьер. Его рев был оглушительным, полным боли, отчаяния и слепой ярости. Катя и Луиза, прижавшись к холодной стене замерли. Страх сковывал их сильнее любого льда. Катя чувствовала, как через кулон дрожит земля под ногами от ударов. Три часа. Три бесконечных часа этот кошмар длился.

И вдруг… новый рев. Знакомый. Глубокий, властный, пронизывающий ночь, как меч. Он прокатился над замком, заглушая безумные вопли чужака.

Катя и Луиза синхронно подняли головы к небу. Над зубцами башен, очерченный на фоне звезд, плавно снижалась огромная, величавая тень. Бронзово-золотистая чешуя слабо мерцала в лунном свете. Крылья, широкие и могучие, замерли в последнем взмахе перед посадкой.

Далин. Он вернулся.

Глава 24. Падение Чужака и Тихие Угрозы

Воздух, еще дрожавший от яростного рева чужака, внезапно наполнился иным звуком – низким, мощным, словно удар гонга по самой тверди мира. Это был рев Далина. Не вопль боли или безумия, а холодный, сокрушающий гнев хозяина, чье владение посмели осквернить.

Бронзово-золотой дракон, казавшийся огромным даже на фоне ночного неба, спикировал с такой скоростью, что воздух завыл. Его приземление на каменную площадку перед замком было не падением, а утверждением власти. Камни под его когтями не треснули, а лишь глухо застонали, приняв его вес. Он встал между своим замком и буро-коричневым чужаком, как живая стена.

Чужак, на мгновение опешивший от появления столь могущественного сородича, мгновенно перешел в атаку. Его желтые глаза, горящие безумной яростью и какой-то неутолимой мукой, сузились. Он рванулся вперед, не пытаясь больше пробить стены, а целиком сосредоточив свою злобу на Далине. Огромная когтистая лапа со свистом рассекла воздух, целясь в шею золотого дракона.

Далин двинулся с невозмутимой, пугающей точностью. Он не стал уворачиваться. Его собственная лапа, обернутая в чешую цвета старой бронзы, встретила удар чужака сокрушительным блоком. Раздался звон, будто сошлись два гигантских меча. Искры, настоящие искры металла, брызнули в ночь. Чужак взревел от ярости и боли – его удар был отбит с такой силой, что кости в лапе затрещали.

Началась потасовка титанов.

Они сшибались, как ураганы. Когти рвали чешую, зубы смыкались в пустоте, хвосты, словно бичи судьбы, хлестали по камням, оставляя глубокие борозды и высекая снопы искр. Чужак был яростен, непредсказуем, движим слепой яростью и отчаянием. Он плевался сгустками жидкого огня, который растекался по камням площадки, пожирая остатки травы и опаляя древние стены. Повсюду полыхал огонь, отбрасывая безумные тени скачущих чудовищ. Запах гари, серы и горящей плоти стал невыносимым.

Но Далин... Далин дрался иначе. Его движения были расчетливыми, экономичными, смертоносными. Каждый удар, каждый блок, каждый рывок – все было доведено до совершенства. Он не тратил силы зря. Он использовал ярость чужака против него самого, уворачиваясь от самых свирепых атак и нанося точные, разящие контрудары. Его собственное пламя было не хаотичным пожаром, а сфокусированной струей раскаленного металла, прожигающей чешую буро-коричневого дракона и заставлявшей его отступать с диким воем.

Катя и Луиза, прижавшись к холодной стене у боковой двери, с ужасом наблюдали за этим адским спектаклем. Грохот ударов сотрясал землю, рев оглушал, жар от схватки достигал их, несмотря на расстояние. Луиза крепко держала Катю, чувствуя, как та дрожит не только от страха, но и от чудовищной усталости после испытания Огнем. Катя вцепилась в кулон на шее, её глаза, широко раскрытые, отражали вспышки пламени.

«Он явно выигрывает», – пронеслось в голове Кати, когда Далин, ловко увернувшись от клешнеобразной хватки, вонзил когти в плечо чужака, заставив того взвыть и отпрыгнуть, оставляя кровавые полосы на камнях. Золотой дракон казался непоколебимой скалой посреди бушующего моря чужой ярости.

Но чужака нельзя было сломить болью или страхом. В его желтых глазах горело нечто большее, чем ярость – одержимость. Безумное, всепоглощающее желание найти Её. Запах, тот сладчайший, сводящий с ума аромат Истинной Пары, который он уловил лишь на мгновение несколько часов назад, прежде чем он исчез, как мираж. Он чуял её где-то здесь! Она была близко! Он должен был найти её, сделать своей, единственной. Только тогда эта невыносимая мука прекратится, только тогда безумие отступит, сменившись вечной, всепоглощающей любовью. Эта мысль гнала его вперед, заставляла игнорировать боль, рисковать жизнью. Он снова бросился в атаку, ревя так, что кровь стыла в жилах.

Однако разница в силе и мастерстве была непреодолимой. Далин, словно предвидя его отчаянный бросок, использовал импульс чужака против него. Он не стал встречать лобовой удар. Он резко отлетел в сторону, пропуская когтистую лапу мимо себя, и в тот же миг его могучий хвост, как таран, обрушился на бок чужака. Раздался страшный хруст. Буро-коричневый дракон взревел так, что, казалось, разорвется глотка, и рухнул на бок, сбив несколько языков собственного пламени. Он попытался встать, но задняя лапа подломилась.

Это был конец. Далин навис над поверженным врагом. Его золотые глаза, холодные и безжалостные, смотрели в безумные желтые. Он поднял лапу для последнего, сокрушительного удара.

Но тут в его взгляде мелькнуло что-то... нерешительность? Миг оценки? Или... воспоминание? Воспоминание о той же неутолимой тоске, что гнала его самого на поиски неуловимой Истинной? Удар не последовал. Вместо этого Далин извергнул сноп не огня, а сгущенного, ослепительно-белого света, похожего на жидкий металл. Он обрушился на голову чужака, не сжигая, а сковывая, парализуя. Желтый свет в глазах чужака померк, сменившись пустотой. Его огромное тело обмякло.

Наступила тишина, звенящая после какофонии боя. Только потрескивание угасающих пожаров нарушало её. Затем тело поверженного дракона, уже не контролируемое сознанием, начало меняться.

Вспышка золотого света – и на месте дракона возник человек. Высокий, статный, с чертами лица, высеченными из камня, но сейчас – предельно сосредоточенными. Он подошел к краю площадки. Его движения были неестественно быстрыми, почти размытыми для человеческого глаза. Далин поднял мужчину. Чуть старше на вид, со всклокоченными темными волосами и резкими, даже в бессознательном состоянии искаженными мукой чертами лица. Одежда на нем была порвана и обгорела, тело покрыто синяками и ссадинами от битвы и падения.

Далин взглянул на лицо незваного гостя, его собственное оставалось непроницаемым. Ни тени жалости, лишь холодная оценка и недоумение. Кто он? И зачем? Затем он повернулся и понес бесчувственное тело к главному входу замка, который теперь распахнулся – стража, бледная и перепуганная, расступилась перед своим господином.

Катя и Луиза, все еще дрожащие у стены, увидели, как Далин проходит внутрь, неся свою ношу. Они переглянулись. Ужас от боя сменялся жгучим любопытством и новой волной тревоги. Что он будет делать с этим... человеком? Кто он? Девушки, движимые инстинктом мышек, уцелевших после нашествия кота, бесшумно проскользнули в приоткрытую боковую дверь и, прижимаясь к теням стен, пошли следом за Далином по длинным, теперь освещенным тревожными факелами коридорам.

Он нес его не в подземелья, а наверх, в крыло гостевых покоев. Дверь в одну из комнат распахнулась под его взглядом. Далин вошел, уложил незваного гостя на широкую кровать. На мгновение его взгляд скользнул по бледному, искаженному лицу – все та же загадка. Затем он вышел, плотно закрыв дверь.

Катя и Луиза, спрятавшись за углом коридора, затаили дыхание. Они видели, как Далин поднял руку. Его пальцы сложились в сложную, стремительную фигуру. От кончиков исходило едва видимое сияние, похожее на бронзовую пыль. Оно окутало дверь, растекаясь по косяку и стенам, впитываясь в камень с тихим шипением. Защита. Мощная, непреодолимая для того, кто был внутри. Дракон-человек не выберется.

Далин опустил руку и... неожиданно повернулся прямо в их сторону. Его золотистые глаза, казалось, смотрели сквозь каменный угол, прямо на них.

«Вы можете выйти,» – его голос прозвучал удивительно нежно и спокойно после недавнего ада. Он не повышал тона, но слова неслись по коридору с отчетливой ясностью. «Я не столько слышу ваши сердца, бьющиеся, как перепуганные птички... сколько чувствую ваш страх. Он висит в воздухе густым туманом. Давайте поговорим. В кабинете.»

Сердце Кати едва не выпрыгнуло из груди. Луиза инстинктивно сжала её руку. Они были обнаружены. Бежать? Бесполезно. С медленной нерешительностью, как олени, вышедшие на свет, они покинули укрытие тени и вышли на свет факелов. Лица их были бледны, глаза огромны от испуга и усталости. Они молча последовали за Далином в его кабинет – просторную комнату с тяжелыми дубовыми столами, картами и запахом старого пергамента и металла.

Далин не сел за стол. Он облокотился о его край, скрестив руки. Его взгляд скользнул по их измученным лицам, по саже на щеке Кати, по дрожащим рукам Луизы. В его глазах на миг мелькнуло что-то... похожее на усталость? Или сожаление?

«Я вернулся раньше, почуяв неладное,» – начал он тихо. «Но, видимо, недостаточно рано, чтобы предотвратить... волнения. Вы не пострадали?» Его вопрос был искренним.

«Н-нет... герцог...» – прошептала Луиза. Катя лишь молча покачала головой, не в силах вымолвить слово.

Далин кивнул. «Это хорошо.» Он помолчал, его взгляд задержался на Кате. «Катарина. Когда я улетал... и когда вернулся сейчас... Мой дракон... он снова уловил запах.»

Катя почувствовала, как ледяная волна прокатилась по спине. Она машинально коснулась кулона под платьем.

«Запах Истинной Пары,» – продолжил Далин, его голос оставался ровным, но в глубине золотых глаз что-то напряглось. «Мимоходом. Крайне слабый, но... несомненный. И он исчез так же внезапно, как появился. Как будто завесу набросили.» Он слегка наклонился вперед. «Вы гуляли в саду? Видели ли вы... кого-нибудь? Незнакомку? Что-то необычное? Любую мелочь.»

Катя замерла. Сказать это? Признаться, что запах...от неё? Невозможно! Её губы дрогнули, но она лишь покачала головой, опустив взгляд. «Н-нет... Никого... Мы просто... гуляли...»

Далин долго смотрел на неё. Казалось, он взвешивает каждое её слово, каждое движение. Затем он откинулся назад, и в его осанке появилась тень тяжести.

«Если он... если я найду её...» – он произнес слова с необычной для него медлительностью, будто вытаскивая их из глубины. «Истинную Пару... дракон... он потребует своего.»

Он сказал это не холодно, не высокомерно, как бывало раньше. В его голосе звучала странная, чуть хрипловатая нота. Почти... нежелание. Как будто сама мысль была ему неприятна. Катя подняла на него глаза, пораженная. Луиза едва слышно ахнула.

Далин вздохнул, словно сбрасывая груз. «Но это пока лишь туманное „если“,» – добавил он, и его голос снова обрел привычную, хотя и смягченную, твердость. Он посмотрел на их испуганные лица. «Вам нечего бояться. Тот... гость...» – он кивнул в сторону гостевого крыла, – «надежно изолирован. Защита замка будет восстановлена и усилена. Он не выберется, даже если придет в себя. Отдыхайте. Вы обе выглядите... измотанными.» Его взгляд снова скользнул по бледному лицу Кати, по её дрожащим рукам, которые она пыталась спрятать в складках платья.

Он подошел к двери кабинета и открыл её. «Позвольте проводить вас до ваших покоев.»

Молча, как завороженные, девушки последовали за ним по коридорам. Тишина была гулкой после грохота битвы и напряженного разговора. Только их шаги отдавались эхом. Далин шел чуть впереди, его прямая спина казалась неприступной крепостью. Он довел их до дверей покоев Кати.

«Спите спокойно,» – сказал он, останавливаясь. Его золотые глаза в полумраке коридора казались почти теплыми. «Я наложу дополнительные защиты на весь замок. Ничто не побеспокоит вас. А когда... наш гость... придет в себя,» – в его голосе появился легкий стальной оттенок, – «я проведу допрос. И узнаю, что привело его в мои владения.»

Он слегка склонил голову в прощальном жесте и растворился в тени коридора, направляясь, вероятно, к главному входу, чтобы усилить магические барьеры.

Катя и Луиза молча вошли в роскошные, но вдруг показавшиеся огромными и пустынными покои. Дверь закрылась за ними с тихим щелчком. Они стояли посреди комнаты, не в силах двинуться, пока гул шагов Далина окончательно не затих вдали.

«Нам надо отдохнуть» – прошептала Луиза, её голос дрожал.

Катя кивнула, не в силах говорить. Вся адреналиновая подпитка, державшая её на ногах после огня и страха, ушла, оставив ледяную пустоту и дрожь в коленях. Они еле добрели до огромной кровати, скинули туфли и, не раздеваясь, рухнули на шелковые покрывала.

Усталость была всепоглощающей, тяжелой как свинец. Страхи, вопросы о чужаке, о словах Далина, о её собственной силе – все смешалось в темный, неразличимый ком. Едва их головы коснулись подушек, как тяжелые веки сомкнулись. Дыхание выровнялось, тела обмякли. Измученные пережитым днем и ночью, они провалились в глубокий, беспробудный сон, где не было ни огненных шаров, ни ревущих драконов, ни золотых глаз, полных неразрешимых вопросов. Только тишина и забытье.