Текст книги "Мой прекрасный монстр (СИ)"

Автор книги: Натали Грант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

Глава 8

Громкие, медленные хлопки раздались эхом по пустой церкви, заставив меня вздрогнуть.

– Браво, дорогая. Твоя проницательность поразительна.

Мои мысли метались в панике. Нет, это невозможно. Это какая-то ошибка, жестокая шутка судьбы.

– Ты не можешь быть моим истинным, – прошептала я. – Не можешь.

– Поверь, я не более рад этому обстоятельству, чем ты, – его голос теперь звучал жестко, без прежней насмешки. – Но такова воля богов, которых ты так усердно почитаешь. Они решили, что чистая и искаженный должны быть парой. Какое божественное чувство юмора, не находишь?

– Нет, – я покачала головой, отступая назад. – Это ошибка, это противоречит всем законам природы!

– Законы природы, – он произнес эти слова с таким презрением, что я почувствовала, как холодок пробежал по моей коже. – Да, я искажённый. Но на твоем месте я бы проявил больше энтузиазма. Тебе в пару, хотя бы не достался бесполезный кусок мяса.

Его слова ударили меня, словно пощечина. Унижение и гнев вспыхнули во мне с такой силой, что я забыла о страхе.

«Это он обо мне? Считает меня бесполезной?» – пронеслось в моей голове.

– Это какая-то ужасная ошибка, – выпалила я, вкладывая всё презрение в свои слова. – Я не могу быть истинной искажённого. Я чистая. Моя кровь чиста!

– Знаешь, – его голос внезапно стал задумчивым, пугающе спокойным. – Почему бы мне просто не убить тебя? Решится столько проблем.

Ледяной ужас сковал меня, но я нашла в себе силы ответить:

– Ты не можешь меня убить. Я твоя истинная. Убийство истинной пары равносильно самоубийству. – я вспомнила слова старейшины.

– Да, вот в этом-то и проблема, – вздохнул он, словно обсуждал не мою жизнь, а какую-то досадную неприятность. – Если бы я мог избавиться от тебя, все мои проблемы решились бы. Но увы, природа не так милосердна.

– Ты не сможешь мне навредить, – сказала я с уверенностью, которой на самом деле не чувствовала. – Связь не позволит.

– Давай проверим, – в его голосе звучал опасный вызов.

Мое сердце пропустило удар. Я сделала еще один шаг назад, спиной ощущая холодную каменную колонну.

– Мне не нужна истинная, – продолжил он невозмутимо. – У меня уже есть будущая жена. Всё решено.

Эти слова поразили меня сильнее, чем угроза смерти. Я не знала, почему это так задело меня, но слова вырвались сами:

– Ты не можешь на ней жениться! Если у тебя есть истинная…

– Мне плевать, – перебил он. – Абсолютно плевать на эти ваши священные правила. Всё уже решено.

– Существуют законы! – воскликнула я, чувствуя, как дрожит мой голос. – Из-за этой метки мне пришлось расторгнуть будущий брак! Ты должен пойти на такие же жертвы!

Его смех был подобен удару хлыста – резкий, болезненный.

– Мне плевать, что ты там сделала. Я не буду жертвовать своими интересами ради какой-то метки или законов, которые я не признаю. Мои интересы важнее всего этого вместе взятого.

Я все еще не видела его лица, он оставался скрытым в тенях, словно призрак, существующий на грани реальности.

– Ты знаешь, – его голос стал еще тише, интимнее, от чего по моей коже пробежали мурашки. – Я мог бы убить тебя, и никто бы не узнал. Обо мне, как о твоем истинном, никто не знает.

Он сделал паузу, и я почувствовала, как его взгляд изучает меня.

– А ты, конечно же, уже всем о метке растрепала, – это был не вопрос, а утверждение, полное презрения.

– Нет, – ответила я, сглатывая комок в горле. – Я никому не говорила. Моя метка… она появилась во время свадебной церемонии.

– Какая неудача, – в его голосе не было ни капли сочувствия, только холодное удовлетворение. – Должно быть, это было весьма драматичное зрелище.

Холодный ветер пронизывал до костей, но внутри меня пылал огонь ярости. Стоя перед этим самодовольным искаженным, я ощущала, как каждое его слово, полное презрения, словно острый нож вонзалось в мою гордость. Но разве не я должна смотреть на него свысока? Разве не он должен склонить голову передо мной?

С самого детства нас учили, что мир разделен на две половины – чистых и искаженных. Два народа, две силы, две противоположности, которым никогда не суждено сойтись вместе.

Мы, чистые, живем в гармонии с природой и всем живым. Наши города утопают в зелени и свете, построенные так, чтобы не нарушать естественный поток энергии земли. Целители, которые могут одним прикосновением унять боль, учителя, хранящие мудрость тысячелетий, провидцы, способные заглянуть за грань настоящего – вот кто такие чистые. Мы поклоняемся балансу и верим, что только поддерживая равновесие между всеми стихиями, можно достичь истинного счастья.

Магия чистых прозрачна как родниковая вода. Она течет из наших рук светящимися нитями, исцеляя раны, успокаивая разум, принося плодородие полям. Когда чистый использует свой дар, воздух вокруг наполняется ароматом свежести и легким сиянием.

Наши обряды и ритуалы передаются из поколения в поколение. Мы чтим предков и следуем проторенной ими дорогой, зная, что в традициях – наша сила и мудрость.

А искаженные… Они – наша полная противоположность, темная сторона луны. Их города скрыты в тени, построены из черного камня, который, как говорят, добывается в глубинах земли, где не ступала нога живого существа. Они поклоняются хаосу и переменам, считая, что только разрушив старое, можно создать новое.

С детства нас пугали рассказами о некромантах, поднимающих мертвых из могил, о колдунах, способных заставить человека совершить самые страшные поступки одним лишь взглядом, о ведьмах, которые крадут души и запирают их в хрустальных сосудах. Магия искаженных подобна ядовитому дыму – она искривляет реальность, затуманивает разум, манипулирует чувствами.

Они живут для себя, не заботясь о других. Интриги и сделки – вот чем наполнен их мир. Они не гнушаются заключать договоры с темными сущностями, отдавая части своей души в обмен на силу. Их не волнует баланс и гармония – только власть и удовольствие.

Веками наши народы воевали друг с другом. Кровавые сражения, опустошавшие целые провинции, заклинания, превращавшие плодородные земли в безжизненные пустоши – вот что принесла эта вражда.

Но даже самые ожесточенные войны когда-нибудь заканчиваются. После Великой Битвы Трех Лун, когда обе стороны понесли такие потери, что казалось, еще немного – и наши народы исчезнут с лица земли, был заключен Договор Разделения. Кровью и магией, клятвами, которые нельзя нарушить, не разрушив саму ткань реальности, мы поклялись держаться подальше друг от друга.

Искаженные не ступают на наши земли, мы не приближаемся к их границам. Мы не вмешиваемся в их дела, они не касаются наших. И главное правило, записанное первым пунктом Договора и выжженное в сознании каждого ребенка обоих народов – никаких уз между чистыми и искаженными. Ни дружбы, ни любви, ни, тем более, брака.

И вот теперь я стою перед искаженным, и метка на моем запястье – связывает нас крепче любых клятв и обещаний.

– Покажи мне свою метку, – потребовала я, всё еще не веря в происходящее. – Докажи, что ты действительно мой… – слово “истинный” застряло в горле, не желая вырываться наружу.

– А ты не чувствуешь? – тихо спросил он.

– Чего я не чувствую?

– Боли. Метка должна перестать болеть после того, как ты оказалась рядом со мной.

И это была правда. Метка, которая последние дни, с момента своего появления, непрерывно пульсировала болью, сейчас молчала. Я не чувствовала ни жжения, ни покалывания, ни даже легкого дискомфорта. Потому что я находилась рядом с истинным, со своим истинным.

Со своим истинным, который был искаженным. С тем, с кем по всем законам, традициям и клятвам я не должна была даже разговаривать, не то что связывать свою жизнь.

Но вопрос оставался открытым. Если он хочет избавиться от истинности, при этом понимает, что меня он не убьет, и у него есть невеста, так чего же он хочет?

– Зачем ты меня сюда призвал? – наконец решилась спросить я, скрестив руки на груди, пытаясь казаться увереннее, чем была на самом деле.

– Посмотреть.

– Посмотреть? – я невольно повысила голос. – Почему именно здесь? Почему на границе?

Ночная тишина поглотила мои вопросы, и на мгновение мне показалось, что он ушел. Но затем последовал ответ, каждое слово которого было пропитано горечью.

– Я искал истинную в своем мире среди искаженных, но все поиски были тщетными. И в один момент я понял, что искать нужно, в другом месте.

Я понимала, о чём он говорит. Граница между нашими мирами особо охранялась древними заклинаниями. Ни один искажённый не может покинуть свою территорию, и ни один чистый не может перейти границу. Стоит невидимый, но непреодолимый барьер, сотканный из магии самой земли. Но бывают исключения, редкие и пугающие. Мы слышали истории о том, что некоторые особо любопытные пытались перейти границу, и их либо ждала мучительная участь на стороне искаженных – медленная и болезненная трансформация, превращение в подобие тех, кого они так боялись, – либо смертная казнь за предательство своего народа. От одной этой мысли по моей коже пробежали мурашки, а сердце забилось где-то в горле.

Я уставилась в направлении, откуда доносился голос, напрягая зрение до боли в глазах, но видела лишь размытые очертания высокой фигуры.

– Как ты прошёл границу? – спросила я, голос предательски дрогнул. – Это невозможно.

– У меня есть свои хитрости, о которых я с тобой делиться не собираюсь, – произнес он с таким снисхождением, что мне захотелось запустить в него камнем.

Меня злило, что он ни о чём не собирался со мной делиться, что говорил загадками, что относился ко мне как к несмышленому ребенку. Зачем вообще он меня тогда сюда призвал? Чтобы посмотреть? Идиотизм. Так рисковать своей жизнью? Нет. Видимо, была ещё причина, которую он тщательно скрывал.

– Ты играешь со мной, – выпалила я, сжимая кулаки. – Если ты не хочешь говорить правду, я ухожу.

Я сделала шаг назад, готовая развернуться и бежать обратно к поселению, но его голос остановил меня:

– Далеко ты всё равно не уйдешь, – сказал он с таким спокойствием, будто сообщал мне о погоде на завтра. – Ни далеко, ни надолго.

Я резко обернулась, чувствуя, как сердце пропускает удар от этих слов. Внутри всё сжалось от неприятного предчувствия.

– С чего это вдруг? – спросила я, пытаясь сохранить хотя бы видимость уверенности, хотя внутри всё дрожало. – Не припомню, чтобы ты указывал, куда мне идти и сколько времени отсутствовать.

Он издал тихий смешок, от которого по моей коже пробежал холодок.

– Истинные не могут существовать порознь. – он говорил с безжалостной прямотой, будто объявлял смертный приговор. – И каждый раз, когда мы с тобой находимся вдали друг от друга, нас будут преследовать различного рода… сложности в нашем организме.

Я сделала шаг назад, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди.

– Сначала метка чешется, потом она начинает болеть. Дальше появится ломота в теле, возможно, потеря памяти, ухудшение здоровья. В конечном итоге метка завладеет твоим разумом, пока не достигнет своей единственной цели – встречи со своим истинным.

Я почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Все, что он говорил, звучало как страшная сказка, которую рассказывают непослушным детям. Но глубоко внутри я знала, что он не лжет. Метка действительно болела все сильнее с каждым днем.

– Но я не могу быть с искаженным, – прошептала я, скорее убеждая себя, чем его.

– Поэтому у меня есть предложение.

– Какое? – спросила я, уже догадываясь об ответе.

– Я хочу разорвать истинность, – просто сказал он, будто это было самым обычным желанием в мире.

Холодок пробежал по моей спине. В памяти мгновенно всплыли слова старейшины, его предостережения и мрачный взгляд, когда он говорил о попытках разорвать связь истинных.

– И как же ты планируешь это сделать? – спросила я, чувствуя, как внутри нарастает тревога.

– Пока не знаю, – в его голосе впервые появилась нотка неуверенности. – Но это временно. А пока что нам придется встречаться здесь каждую ночь.

– Каждую ночь?! – я не поверила своим ушам. – Ты сошел с ума! Я не могу каждую ночь сбегать из дома! Это заметят, меня будут искать, и я вообще, даже будучи сейчас рядом с тобой, нарушаю закон, за который полагается смертная казнь!

– Это не моя проблема, и если ты не хочешь неприятностей куда серьезнее, чем недовольство твоих соплеменников, лучше сделать так, как я говорю. Поверь, ломота в костях и бессонница будут меньшими из твоих проблем, если мы не будем встречаться.

Его тон не оставлял места для возражений – властный, снисходительный, полный сарказма, будто он разговаривал с неразумным ребенком, а не с равным. Это бесило меня, но страх перед неизвестностью и возможными последствиями был сильнее.

– Я… я подумаю, – выдавила я, ненавидя себя за эту слабость.

– Подумай, только не слишком долго. Время не на нашей стороне.

Глава 9

Солнце пробивалось в шторы, тени рисовали небольшой узор на моей ладони. Я лежала лицом в подушку, и мне так не хотелось вставать. Мысли роились, возвращаясь к ночным событиям, словно мотыльки к огню. Снова и снова я прокручивала в голове каждое слово, каждый момент прошедшей ночи. На запястье чувствовалось лёгкое покалывание метки, которое снова напоминало о себе – и о нём. О том, кого я никогда не хотела встретить.

Я вспомнила, как до рассвета просидела в этой заброшенной церкви с человеком, с которым мне не хотелось бы находиться, даже если мы останемся одни на земле. Какая ирония судьбы – мой истинный оказался тем, кого я должна ненавидеть. Искажённый. Враг всего, что для меня свято.

В ту ночь я вся продрогла, замёрзла до костей. Я была лишь в одной ночнушке, а лето в этом году не радовало теплотой, особенно ночи – они были пронизывающе холодными. Я помню, как обхватила себя руками, пытаясь сохранить хоть немного тепла. Каменные стены церкви, казалось, впитывали последние крупицы тепла из воздуха, превращая помещение в склеп.

Постепенно мои глаза, привыкшие к тьме, начали различать контуры окружающих предметов. Заметив, как помещение становится светлее, я поняла, что приближается рассвет. Облегчение смешалось с тревогой – ночь закончилась, но что дальше?

– Мне пора, – произнесла я, нарушив долгое молчание, между нами.

Я всё ещё не знала, находился ли он рядом со мной или уже ушёл. Мы не разговаривали, просто ждали рассвета. Точнее, я ждала – ему не обязательно было оставаться, и это сбивало меня с толку. Зачем он всё ещё здесь?

Когда я начала приподниматься с пыльной церковной лавки, раздался протяжный скрип. Дерево, потемневшее от времени, было изъедено жучками. Когда-то эти скамьи наверняка были местом для молитв и размышлений, а теперь служили приютом для нежеланной встречи двух людей.

– Ещё немного, – неожиданно произнёс он, когда я попыталась встать.

Его голос – низкий, с едва уловимой хрипотцой – заставил меня вздрогнуть. Я не совсем понимала, почему он хотел хоть ещё немного задержать меня, ведь ему должно было быть так же неприятно моё общество, как и мне – его. Впрочем, кто знает, что творится в голове у искажённого?

Но вместо ответа я услышала шорох, удаляющиеся шаги и потом – тишину. Он ушёл вот так, просто молча, не попрощавшись, не объяснившись. Часть меня испытала облегчение, а другая, к моему стыду, – лёгкое разочарование. Я ожидала… чего-то. Объяснений, может быть? Я покачала головой, отгоняя эти мысли.

Я не стала чего-то ждать и тоже поспешила на выход. При свете рассвета я старалась идти так, чтобы не попасться кому-то на глаза. Мне всё время казалось, что за мной кто-то следит. Паранойя окутывала сознание, шорох листьев и треск веток под ногами превращались в шаги преследователя. Глубоко вдохнув, я заставила себя успокоиться, понимая, что это просто страхи в моей голове. В это раннее утро все ещё должны были спать, улицы были пусты, а окна домов – темны.

Увидев свой дом, я со всех ног побежала туда, чувствуя облегчение. Надеялась, что ни мама, ни отец ещё не проснулись. Они бы не поняли, где я пропадала всю ночь, да и что я могла им сказать? “Извините, встречалась со своим истинным, который, кстати, искажённый”? От одной мысли об этом внутри всё холодело.

И вот сейчас, лежа в своей комнате, я крутила в голове кучу вопросов. Как он собирается разорвать истинность? Пострадаю ли я от этого? И что со мной вообще будет, если чистые узнают, что мой истинный – искажённый? Вряд ли они будут этому рады. “Возможно, они просто устроят мне персональный костёр – быстро и гуманно,” – с горьким сарказмом подумала я, сжимая кулаки.

Я не сомневалась, что они просто убьют нас обоих, узнав, что есть даже малейший шанс потревожить порядок и многолетние устои, нарушить их баланс.

Моя голова разрывалась от тревожных мыслей. Всё происходящее казалось дурным сном, из которого невозможно проснуться. Потом я вспомнила его слова о том, что чем дольше мы находимся вдали друг от друга, тем нам будет хуже. Я решила проверить это. Что будет, если сегодня ночью я не приду к нему навстречу? Может, он просто запугивал меня? У меня были большие сомнения в правдивости его слов.

Я не видела его лица в темноте, не знаю его имени, метку он мне тоже не показал. Что если это просто чья-то злая шутка? Но его призыв – это тёмная магия, а чистые таким не занимаются. Это противоречило всем законам, которым меня учили с детства. Но всё же я хотела рискнуть, проверить, так ли это на самом деле.

Пока что я чувствовала только лёгкое покалывание на метке, которое появилось после моего возвращения домой. Оно всё ещё присутствовало, но было терпимым. К этому даже можно привыкнуть, убеждала я себя, потирая запястье.

Я всё ещё находилась в шоке от того, как повернулась моя жизнь за буквально несколько дней. Если бы не эта проклятая метка, я бы сейчас была счастливой женой Нолана. Мы бы проводили свой медовый месяц где-нибудь в горах у озера. Я бы готовила ему завтраки, мы бы устраивали пикники, смеялись и мечтали о будущем. А вечерами проводили бы время за бокалом солнечного вина, укутавшись в плед, смотря на звездопад. Я почти могла почувствовать его тёплые объятия, услышать его смех… Но реальность оказалась жестокой.

Этот день я решила провести с пользой. Сначала подумала снова сходить к старейшине, но, вспоминая его подозрительное поведение, когда я приходила к нему вчера, поняла, что вряд ли дождусь от него каких-либо внятных ответов. Он явно что-то скрывал, и это беспокоило меня ещё больше.

Я решилась пойти в Зал Знаний, где хранился архив. Архив истории нашего мира, с рукописями и летописями предыдущих правителей. Может быть, там я смогу найти информацию об истинных парах. Может были какие-нибудь прецеденты? Что-то, что дало бы мне надежду или хотя бы понимание, что делать дальше.

Я встала с кровати, чувствуя, как покалывание в метке усилилось на мгновение, а потом снова стало едва заметным. Это напугало меня, но я решительно отогнала страх.

Высокие арочные окна Зала Знаний, окрашивали всё внутри в тёплые золотистые тона. Помещение поражало своими масштабами – необъятные стеллажи взмывали от мраморного пола до самого потолка, украшенного фресками с изображениями великих мыслителей нашего мира. Каждая полка прогибалась под тяжестью старинных книг в кожаных переплётах.

Я медленно шла вдоль рядов, не совсем понимая, с чего начать. Мне нужно было найти информацию об истинных парах, о которых практически никто ничего не знал из-за их редкости.

Логичным первым шагом казался отдел Генеалогии и Семейных Хроник. Я надеялась найти хоть какие-то упоминания об “истинных парах” в родословных записях наших семей. Часами я перебирала тяжёлые тома с безупречно выверенными генеалогическими древами. Страница за страницей – идеальные союзы, благословлённые чистыми, безупречные родословные без единого отклонения. Ни намёка на аномалии, ни слова об истинных парах.

С каждой прочитанной страницей я теряла надежду. После пролистывания сотен записей стало очевидно – если эта информация и существовала когда-то, её тщательно вычистили из официальных хроник.

Отчаявшись найти что-то в официальных документах, я направилась в Отдел Мифологии и Легенд, где среди пыльных, редко читаемых томов я обнаружила несколько смутных упоминаний. “Отмеченные Судьбой”, “Избранные Богами”, “Ткачи Реальности” – так называли истинные пары в древних сказаниях. Легенды говорили об их редкости и огромной силе, которую давал их союз, но и о колоссальной ответственности, которая ложилась на их плечи.

В одной из книг я нашла строки, заставившие меня замереть: “…ибо союз отмеченных Судьбой может сломать мир, или же возвысить его до небес…”. Эти слова эхом отдавались в моей голове, но конкретных фактов, которые могли бы мне помочь, по-прежнему не было.

Я уже была готова сдаться, когда краем глаза заметила движение у дальней стены. Пожилая женщина, хранительница библиотеки, которую я видела здесь годами, торопливо направлялась к неприметной двери под винтовой лестницей. Странно, я никогда раньше не замечала этой двери. Но ещё более подозрительным было то, что она тщательно огляделась перед тем, как отпереть дверь ключом.

Через несколько минут она вышла оттуда с кипой пожелтевших от времени бумаг. Её лицо выражало напряжение. После очередного осмотра зала она быстро передала документы мужчине в белоснежном военном мундире – одному из прислужников самого Магнуса Росмана.

Магнус Росман. Само имя вызывало трепет у каждого Чистого. Верховный правитель нашего мира, он стоял у власти столько, сколько я себя помнила. Высокий, с безупречной осанкой и проницательным взглядом стальных глаз. Его седые волосы, всегда аккуратно уложенные, придавали ему вид мудрого, но властного лидера.

Под его руководством наше общество процветало в строгой гармонии. Правила и порядок ценились превыше всего, и Росман обеспечивал их соблюдение с неумолимой последовательностью. Его политика “Чистоты и Порядка” определяла каждый аспект нашей жизни – от образования до подбора партнёров для создания семьи.

И сейчас наблюдая за секретной передачей документов одному из его прислужников, я ощутила, как в моём сознании зарождается догадка. Если в общедоступных архивах нет информации об истинных парах, возможно, она хранится в тайных хранилищах. Эта неприметная дверь под лестницей могла вести в закрытый архив, доступ к которому имели лишь избранные.

Если мои догадки верны, то, возможно, именно там я найду ответы на свои вопросы. Волнение пробежало по моей коже, сердце забилось чаще. Это была первая реальная зацепка за весь день.

За окнами уже сгустились сумерки. Решив, что на сегодня поисков достаточно, я собрала свои вещи и направилась домой, обдумывая план действий.

В родительском доме меня встретил запах ужина и негромкие голоса. Мама, увидев меня, сразу засыпала вопросами о самочувствии и с напускной бодростью сообщила, что поиски моего истинного продолжаются. Я заметила, как отец нахмурился при этих словах, да и мама тоже выглядела напряжённой. Их беспокойство было понятным – затянувшийся поиск истинного мог вызвать подозрения.

Поднявшись в свою комнату после ужина, я приняла решение не выходить из дома этой ночью. Мне хотелось проверить утверждение искажённого о том, что моё тело будет “наказывать” меня за отсутствие близости с ним. Несмотря на всё произошедшее, я всё ещё не могла полностью довериться ему.

Приняв душ и переодевшись в пижаму, я нырнула под пуховое одеяло. Прошлая ночь без сна и день, полный событий, давали о себе знать накатывающей усталостью. Я опустила веки, надеясь найти в объятиях Морфея долгожданный отдых.

Но реальность, имела совершенно другие планы.