Текст книги "Мой прекрасный монстр (СИ)"

Автор книги: Натали Грант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

– Райт… – прошептала я, не находя слов, чтобы выразить свои чувства. Изумление, восторг, благоговение – все это смешалось в моей душе, создавая странное, почти болезненное счастье.

Я повернулась к нему и заметила тонкий порез на его ладони, с которого все еще стекали капли крови с легким фиолетовым свечением. Эта кровь была ценой за красоту, которую он создал для меня – напоминание о том, что любая магия требует жертвы.

Но когда я подняла взгляд на его лицо, я увидела, что он не смотрит на свое творение – он смотрел на меня. В его черных глазах отражались созданные им звезды, но там было и что-то еще – что-то, заставившее мое сердце сжаться.

Не говоря ни слова, я протянула руку и коснулась его щеки. Его кожа была прохладной на ощупь, почти как мрамор, но живой, пульсирующей под моими пальцами. Он замер, словно не ожидал такого жеста, и в его глазах промелькнуло удивление, смешанное с настороженностью. На мгновение мне показалось, что он отстранится, вернется за свои стены отчужденности и превосходства, но вместо этого он слегка наклонил голову, прижимаясь к моей ладони, словно изголодавшийся по нежности зверь.

Мы оставались так, молча, в окружении звезд, слишком глубоко погруженные в момент, чтобы разрушать его словами. Я чувствовала, как наши сердца бьются в унисон, как наши метки пульсируют одинаковым ритмом, и впервые подумала, что, возможно, эта связь – не проклятие, а дар. Дар, который мог изменить не только нас, но, возможно, и наши миры.

Постепенно звезды начали тускнеть, возвращая нас в реальность старой церкви, но их отражение все еще жило в глазах Райта, делая его взгляд глубже и загадочнее, чем обычно.

Мы легли на кровать, я положила голову ему на грудь, слушая размеренное биение его сердца. Это было так странно и так правильно одновременно. Моя голова на груди искаженного, моего врага по рождению, моего истинного по судьбе. Его рука лениво перебирала мои волосы, и каждое прикосновение посылало по телу волны тепла и покоя. Я никогда не чувствовала себя в такой безопасности, как в объятиях того, кого должна была бояться больше всего.

Глава 23

С сумками в руках я выходила из своего родного дома. Солнечный свет падал сквозь листву старого клена, рисуя причудливые тени на дорожке, которая больше не была моей. Каждый шаг отдавался в сердце глухой болью. Все еще до конца не верилось, что это происходит. Пальцы так сильно сжимали ручки сумок, что костяшки побелели – словно это могло удержать меня здесь, в месте, где прошло мое детство.

Мне до последнего хотелось верить, что это все временно. Что этот переезд в дом Арло просто спектакль, что я уезжаю ненадолго и совсем скоро вернусь. В этом я пыталась убедить саму себя, хотя глубоко внутри понимала – жизнь уже не будет прежней, как бы ни обернулись события.

Мама стояла у порога, комкая в руках платок. Глаза ее блестели от сдерживаемых слез, но она улыбалась – храбрая улыбка женщины, отпускающей свое дитя в неизвестность. Рядом с ней возвышался отец, его осанка казалась особенно прямой сегодня, словно он нарочно старался выглядеть сильнее, чем чувствовал себя на самом деле.

Я обняла маму на прощание. Она прижала меня к себе, и я почувствовала, как мелко дрожат ее плечи.

– Будь счастлива, моя девочка, – прошептала она мне на ухо. – Помни, что мы тебя очень любим.

Я кивнула, пряча лицо в ее плече еще на мгновение, впитывая тепло, которое вскоре придется вспоминать в холодных стенах чужого дома.

Когда я обняла папу, его тело было напряженным, как струна. Но впервые за долгое время я увидела, что он был расслаблен внутренне, будто бы вот, наконец-то свершилось то, чего он так давно ждал. И не моего уезда, а именно того, что мой истинный наконец нашелся, что можно спокойно свою дочку выдать замуж, что она не стала позором семьи. Страх неопределенности, который преследовал его все эти годы, наконец отступил, уступив место облегчению.

Я не судила своих родителей, абсолютно нет. Потому что никто не знает, как повел бы себя в подобной ситуации. Я их все равно любила.

– Люблю вас, – сказала я напоследок, отступая к ждущей меня машине. Черный автомобиль с тонированными стеклами казался чужеродным на нашей скромной улице – первый знак того, как изменится моя жизнь.

Я ехала в машине водителя Арло, смотря на пейзаж за окном, вспоминая прошлую ночь. Перед глазами стояло звездное небо под потолком заброшенной церковью, черные глаза, глядящие на меня с такой интенсивностью, что перехватывало дыхание, прикосновения, от которых кожа горела даже сейчас, спустя часы.

То, что произошло между мной и Райтом, было чем-то новым для нас обоих. Каждый раз, когда я вспоминала его руки на моей коже, сердце начинало биться так сильно, что становилось трудно дышать. Жар поднимался к щекам, и я отворачивалась к окну, боясь, что водитель заметит мое смущение в зеркале заднего вида.

Естественно, о какой-то любви и речи быть не могло. Я все равно считала, что здесь есть заслуга метки, что она воздействует на нас обоих, создавая иллюзию близости, притяжения, которого в иных обстоятельствах могло бы не быть. Но, видимо, мы решили – не знаю, как он, но я – просто пока что поддаться этим эмоциям, этим приятным, головокружительным эмоциям.

Когда я переступила порог особняка Арло, волна тоски накрыла меня с неожиданной силой. Пространство холла казалось холодным, несмотря на солнечный свет, льющийся через высокие окна. Это был дом, в котором жили, но не дом, в котором любили.

Прислуги, лица которых сливались в безликую массу, подхватили мои сумки и понесли в выбранную мне комнату. Я следовала за ними, но остановилась, когда увидела Арло, стоящего в гостиной, смотрящего в окно. Его фигура, высокая и стройная, в безупречно скроенном костюме, была воплощением элегантности и контроля. Даже в моменты покоя он выглядел так, словно позировал для портрета – ни одного лишнего движения, ни одной незапланированной эмоции.

Он, почувствовав на себе мой взгляд, медленно повернулся. Его лицо, с идеально симметричными чертами, можно было бы назвать красивым, если бы не эта холодность во взгляде, которая заставляла думать о замерзших озерах зимой – прекрасных, но лишенных жизни.

– С возвращением, – произнес он, слегка изогнув губы в улыбке. В его голосе, глубоком и мелодичном, слышались нотки того особого превосходства, которое дается людям, никогда не знавшим отказа. – Надеюсь, ты провела эту ночь хорошенько, попрощавшись со своей прежней жизнью.

Эти слова ударили меня, как пощечина. Было в них что-то двусмысленное, словно он намекал на то, что знает о моей встрече с Райтом. Но как он мог знать? Или это была просто игра моего воображения?

Я расправила плечи, встречая его взгляд. Если он рассчитывал увидеть меня напуганной или смущенной, я не собиралась доставлять ему такого удовольствия.

– Благодарю за заботу, – ответила я, удивляясь, насколько спокойно звучал мой голос. – Ночь действительно была… памятной.

Тень пробежала по его лицу – быстрая, как рябь на воде, но я успела заметить. Что это было? Раздражение? Подозрение? Он сделал несколько шагов ко мне, и я почувствовала, как метка на моей руке отозвалась тупой болью, словно отвергая его близость.

– Сегодня вечером нас ждет важное мероприятие, – сказал он, внезапно меняя тему. – Твое платье уже ждет в комнате. Убедись, что к восьми часам ты будешь полностью готова.

Его тон не оставлял места для возражений, но я не собиралась так легко подчиняться.

– Что за мероприятие? – спросила я, скрестив руки на груди, жест, который должен был показать, что я не просто кукла, которую можно наряжать и выставлять напоказ по его прихоти.

Арло окинул меня взглядом, в котором читалась смесь раздражения и чего-то еще, чего я не могла разгадать. Затем его лицо снова приобрело то безупречно контролируемое выражение, которое, казалось, было его обычным состоянием.

– Пора представить тебя определенным людям в качестве моей истинной пары, – ответил он с тем оттенком терпеливого объяснения, которым взрослые говорят с не очень понятливыми детьми. – Не беспокойся о деталях. Все, что тебе нужно знать, ты узнаешь вечером.

Я почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. Он говорил со мной не как с равной, не как с партнером, а как с собственностью, которая должна быть благодарна за то, что ей сообщают хоть что-то.

– Странно, – заметила я, удерживая голос в рамках вежливости, хотя каждое слово было острым, как лезвие. – Я полагала, что истинные пары разделяют не только судьбу, но и информацию. Особенно ту, которая касается их обоих.

На мгновение мне показалось, что Арло потерял свою безупречную маску контроля. В его глазах промелькнуло что-то, похожее на гнев, но он быстро взял себя в руки.

– Не все традиции заслуживают безоговорочного соблюдения, – произнес он с холодной улыбкой. – Иногда необходимо… адаптировать их к современным обстоятельствам.

С этими словами он развернулся и направился к выходу из гостиной, давая понять, что разговор окончен. Но у двери он остановился и, не оборачиваясь, добавил:

– Кстати, я ожидаю, что ты произведешь должное впечатление сегодня вечером. От этого может зависеть… многое.

В его голосе слышалась угроза, замаскированная под светское замечание. Я стояла, глядя на его удаляющуюся спину, чувствуя, как холодный ком страха и решимости формируется внутри. Что бы ни происходило, что бы ни замышлял Арло, я не собиралась быть послушной пешкой в его игре.

Оставшись одна, я медленно поднялась по широкой лестнице на второй этаж. Дверь из темного дерева открылась бесшумно, открывая пространство, которое в другой ситуации могло бы показаться роскошным убежищем.

На кровати было разложено платье небесно-голубого цвета, от красоты которого у меня перехватило дыхание. Оно было безупречным.

Я никогда таких дорогих платьев не носила. Таких изысканных. Оно выглядело так, словно было создано для принцессы из сказки, а не для обычной девушки из среднего класса, которой я всегда была. Невольно мои мысли вернулись к Райту, и я представила его реакцию, если бы он увидел меня в этом платье.

Как бы отреагировал Райт? Его глаза потемнели бы еще больше, став почти черными? Или в них появился бы тот теплый огонь, который я видела, когда он создавал для меня звезды? Он прикоснулся бы к ткани так же осторожно, как касался моей кожи, или сорвал бы платье с нетерпением, которое иногда прорывалось сквозь его самоконтроль?

Я тряхнула головой, пытаясь избавиться от этих мыслей. Они были опасны, особенно здесь, в доме Арло. Мне стало интересно, что за мероприятие меня ждет.

А пока что я решила разложить свои вещи в шкаф. Я не собиралась оставаться здесь надолго, я все-таки чувствовала, что вернусь в родной дом, но пока что пускай хотя бы в моем шкафу будет порядок. Это был маленький акт контроля в ситуации, где я чувствовала себя совершенно бессильной.

В процессе распаковки мои мысли снова и снова возвращались к прошлой ночи, к каждому моменту, проведенному с Райтом. К нашему разговору под звездами, к его прикосновениям, к тому, как менялось его лицо, когда он смотрел на меня – от настороженности к удивлению, от удивления к чему-то, что пугало и привлекало одновременно.

Что он делает сейчас? Думает ли обо мне? Я не знала, можно ли доверять Райту, но метка на моей руке, казалось, не сомневалась, выбирая его снова и снова, отвергая Арло с его холодным совершенством.

Я глубоко вздохнула, готовясь к предстоящему испытанию. Что бы ни задумали Арло и Гэллен, я была готова встретиться с этим лицом к лицу.

С этими мыслями я направилась в ванную, чтобы подготовиться к вечеру, к первому появлению в качестве “истинной пары” с человеком, которого мое сердце отказывалось принимать. Мое отражение в зеркале показало решительную молодую женщину с твердым взглядом. В глазах читалась смесь страха и решимости – страх перед неизвестностью и решимость не сдаваться без боя.

Я была готова играть в эту игру. И я намеревалась выиграть.

Ближе к вечеру в мою комнату вошла девушка. Её появление было таким бесшумным, что я, задумавшись у окна, вздрогнула от неожиданности. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая комнату в теплые янтарные тона, отражаясь в стеклах высоких окон.

– Меня зовут Нелла, – представилась она, слегка склонив голову. Её светлые волосы были собраны в строгий пучок, ни одна прядь не выбивалась, а бледно-голубое платье подчеркивало профессиональную отстраненность. – Господин Рейнфильд поручил мне помочь вам подготовиться к сегодняшнему вечеру, мисс Лира.

В её голосе не было ни теплоты, ни холодности – только профессиональная вежливость.

– Что это за мероприятие? – спросила я, надеясь вытянуть хоть какую-нибудь информацию из этой незнакомки. Метка на руке слегка покалывала, будто напоминая о Райте, о нашей встрече этой ночью, и о его обещании.

– Извините, но такой информацией я не обладаю, – ответила Нелла, избегая прямого взгляда.

В её голосе проскользнула нотка страха. Нелла явно боялась сказать лишнее – возможно, Арло строго-настрого запретил ей вести со мной беседы. Это лишь усилило мою тревогу.

Усадив меня перед зеркалом, она приступила к работе. Её движения были точными, выверенными, как у хирурга во время операции. Пряди моих светлых волос в её руках преображались – она собрала их в элегантный пучок на затылке, оставив несколько прядей свободно обрамлять лицо мягкими волнами.

Нелла работала в полном молчании, сосредоточенно поджав губы. В этой тишине мои мысли снова и снова возвращались к Райту. К тому, как вчера его губы касались моих, как мое сердце билось рядом с ним в такт с меткой, пульсирующей жаром.

– Теперь макияж, – произнесла Нелла, прерывая поток моих воспоминаний.

Мягкая кисточка коснулась моей кожи, нанося тональную основу. Я закрыла глаза, позволяя ей работать, и почувствовала странное отстранение от собственного тела, словно всё происходящее было частью какой-то пьесы, где мне отвели роль без моего согласия.

Нелла не делала ничего вызывающего – весь макияж был выдержан в нежных, естественных тонах. Персиковая помада на губах придавала им мягкий блеск, а лёгкие румяна на скулах создавали иллюзию здорового румянца.

Закончив с макияжем, Нелла помогла мне надеть платье. Прохладный шёлк скользнул по коже, вызвав мурашки вдоль позвоночника. Я задержала дыхание, чувствуя, как ткань обволакивает тело, повторяя каждый изгиб, словно вторая кожа.

Платье с открытыми плечами и узким корсетом, расшитым крошечными кристаллами, которые мерцали при каждом движении, словно капли росы в первых лучах рассвета. Юбка струилась до самого пола каскадами мягкой ткани, создавая впечатление, что я не иду, а плыву в облаке искрящейся дымки.

Глядя на платье, я не могла не задаться вопросом – откуда Арло знал мои точные размеры? Кто снимал мерки? Ведь платье сидело безупречно, словно было создано по слепку с моего тела. Эта мысль вызвала волну дискомфорта, смешанного с тревогой.

Нелла отступила на шаг, окидывая меня критическим взглядом, и кивнула, видимо, удовлетворённая результатом своей работы.

– Посмотрите на себя, – сказала она, указывая на высокое зеркало, стоящее в углу комнаты. – Господин Рейнфильд будет доволен.

Эти слова вызвали во мне смешанные чувства. Мне не нравилось быть чьим-то проектом, чьим-то удовлетворением, но любопытство пересилило. Я подошла к зеркалу и замерла, глядя на своё отражение.

Передо мной стояла незнакомка – изящная, утончённая, безупречная. В груди разлилось странное чувство – смесь восхищения и тревоги. Эта девушка в зеркале выглядела так, словно принадлежала миру Арло, миру богатства и власти, миру чистых, где всё отполировано до блеска. Но была ли она всё ещё мной? Лирой, которая прошлой ночью стояла в тени старой церкви, прижимаясь к груди искаженного, чувствуя, как его сердце бьется в такт с моим?

– Время идти, – произнесла Нелла, протягивая мне изящные туфли на высоких каблуках цвета слоновой кости. – Господин Рейнфильд уже ждёт вас внизу.

Туфли были красивыми, но ходить в них оказалось настоящим испытанием. Я с трудом удерживала равновесие, и каждый шаг давался с усилием, словно я шла по канату над пропастью. Нелла, заметив мои затруднения, предложила свою руку, и так, опираясь на неё, я начала спускаться вниз по широкой мраморной лестнице.

Арло сидел на диване в холле, периодически поглядывая на часы. Его пальцы нервно постукивали по подлокотнику из темного дерева, а между бровями залегла глубокая складка – признаки нетерпения, редкие для человека, обычно столь тщательно контролирующего свои эмоции.

Услышав наши шаги, он поднял голову, и что-то мелькнуло в его глазах – какое-то чувство, слишком быстрое, чтобы я могла его распознать. На мгновение его маска безразличия дрогнула, уступив место выражению, которое почти можно было принять за восхищение. Или вожделение? От этой мысли по спине пробежал холодок.

Арло был облачен в идеально сидящий смокинг, черный, с атласными лацканами, белоснежной рубашкой и галстуком-бабочкой. Его волосы были уложены с безупречной точностью, а кожа, как всегда, выглядела почти прозрачной – истинный чистый во всем своем совершенстве.

Я спустилась по последним ступеням, чувствуя, как сердце бьётся где-то в горле, гулко отдаваясь в ушах. Высокие каблуки заставляли меня чувствовать себя неуверенно, и я боялась, что в любой момент могу оступиться и упасть, разрушив этот образ совершенства, который был создан для меня.

Арло поднялся навстречу, и его взгляд скользнул по мне сверху вниз, оценивая результат работы своих подчинённых.

– Ты выглядишь… впечатляюще. Платье сидит идеально, – произнёс он, и это был, пожалуй, самый сдержанный комплимент, который я когда-либо слышала. – Я знал, что этот оттенок подчеркнет цвет твоих глаз.

От его слов не стало ни теплее, ни холоднее. Это не было похвалой от сердца, скорее, выражением удовлетворения от того, что вещь оказалась именно такой, какой он её заказывал.

– Спасибо за комплимент, если это был он, – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально. – Нелла проделала фантастическую работу.

Нелла, стоявшая позади меня, слегка поклонилась и после кивка Арло бесшумно исчезла, оставив нас наедине.

Волнение нарастало с каждой минутой, сжимая грудь тисками. Слова Райта эхом звучали в моей голове: “Я найду способ увидеться”. Его хриплый шепот, когда он произносил эти слова, заставлял колени подгибаться даже сейчас, от одного воспоминания. Но как это возможно, если я буду на этом таинственном мероприятии? И как предупредить его? Эта невозможность связаться с ним, рассказать о своих планах, тревожила меня больше всего. Я надеялась лишь на то, что мы вернёмся домой достаточно рано, прежде чем Райт предпримет что-либо.

– Нам пора, – произнес Арло, предлагая мне руку. – Машина ждет.

Мы вышли из дома и сели в автомобиль. Водитель безмолвно занял своё место, и машина тронулась, унося нас по извилистой подъездной дорожке, окруженной безупречно подстриженными живыми изгородями.

Глава 24

Некоторое время мы ехали в тишине. Арло смотрел в окно, погружённый в свои мысли, а я пыталась справиться с нарастающей тревогой. Метка на руке пульсировала всё сильнее.

– Надеюсь, ты понимаешь важность сегодняшнего вечера, – наконец произнёс он, повернувшись ко мне. В полумраке салона его лицо казалось особенно бледным и строгим. – Ты будешь представлена как моя истинная пара, и от тебя ожидается соответствующее поведение.

В его словах прозвучало что-то, задевшее меня за живое. Не столько сами слова, сколько тон, которым они были произнесены – словно я была ребенком, которого нужно учить элементарным вещам.

– Что ты имеешь в виду под “соответствующим поведением”? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, хотя внутри всё кипело от негодования. – Ты боишься, что я начну есть руками или говорить с набитым ртом?

В темноте я видела, как Арло сузил глаза, и на его лице появилось выражение лёгкого раздражения.

– Я имею в виду, – произнёс он с нажимом, словно чеканя каждое слово. – Что ты должна вести себя как подобает истинной паре Арло Рейнфильда. Это означает сдержанность, достоинство и умение поддерживать правильные разговоры с правильными людьми. Одно неверное слово, один неуместный жест – и последствия могут быть… неприятными.

Его слова звучали как предупреждение, но я чувствовала в них и что-то ещё – страх? Неуверенность? Это было так не похоже на обычного самоуверенного Арло, что заставило меня насторожиться ещё больше.

– Кем ты меня считаешь? – не выдержала я, чувствуя, как краснеют щёки от гнева и как метка на руке вспыхивает болью в ответ на мое эмоциональное состояние. – Какой-то неотёсанной деревенщиной, которая никогда не видела вилки и не умеет держаться в обществе? Да, я не из высшего света, но это не значит, что у меня нет ни манер, ни мозгов!

Арло смотрел на меня несколько секунд, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на удивление. Затем его губы сжались в тонкую линию, а пальцы стиснули подлокотник с такой силой, что костяшки побелели.

– Я просто хочу быть уверен, что вечер пройдёт гладко, – сказал он тоном, который должен был звучать примирительно, но вместо этого показался мне ещё более снисходительным. – Некоторые из присутствующих важны для нас с тобой. Наше будущее зависит от впечатления, которое мы произведем сегодня.

– Ах, для нас? – я не могла сдержать сарказм, он буквально сочился из каждого моего слова. – Странно, что ты вдруг вспомнил о “нас”, когда речь идёт о впечатлении, которое я должна произвести на твоих важных друзей. А в остальном я для тебя просто приобретение, не так ли? Трофей, который можно выставить напоказ. “Смотрите, у меня есть истинная пара, я теперь в клубе избранных!”

Лицо Арло на мгновение исказилось от гнева – настоящего, неприкрытого гнева, который он не успел скрыть за своей обычной маской безразличия. Это была крошечная победа, но она принесла мне странное удовлетворение.

– Ты не понимаешь, о чём говоришь, – произнёс он, и его голос стал холоднее льда, каждое слово словно острый кристалл. – Есть вещи, которые выше твоего понимания. Силы, с которыми даже я должен считаться. Это не просто светский раут, Лира. От сегодняшнего вечера зависит больше, чем ты можешь представить.

В его словах прозвучала такая убежденность, что я на мгновение растерялась. Что-то в его тоне заставило меня поверить, что за всем этим действительно кроется нечто большее.

– Тогда объясни мне, – сказала я уже спокойнее, пытаясь понять, что скрывается за этой внезапной серьезностью. – Если ты хочешь, чтобы я сыграла свою роль правильно, мне нужно знать, в какой пьесе я участвую.

Арло смотрел на меня долго, словно взвешивая что-то в уме. Его глаза, обычно холодные и непроницаемые, сейчас казались странно живыми, в них мелькало что-то похожее на внутреннюю борьбу.

– Скоро ты всё поймешь, – наконец произнес он.

Автомобиль вдруг остановился и Арло вышел из машины, чтобы открыть мою дверь. Протянул руку, ожидая, что я её приму. На мгновение я замешкалась, желание отвергнуть этот жест боролось с пониманием того, что нам предстоит войти в место, полное людей, наблюдающих за каждым нашим движением.

“Спокойствие, – сказала я себе, глубоко вдыхая ночной воздух. – Эмоции сегодня нужно попридержать.”

Я вложила свою руку в его ладонь и позволила ему помочь мне выйти из автомобиля. Его рука была теплой и сухой, уверенной – рука человека, привыкшего контролировать всё вокруг. Но когда наши пальцы соприкоснулись, я не почувствовала ничего – ни искры, ни тепла, ни того электрического разряда, который пробегал по коже от малейшего прикосновения Райта.

Оказавшись на улице, я впервые смогла рассмотреть место, куда нас привезли. Мы находились перед величественным зданием, которого я никогда раньше не видела. Оно стояло в отдалении от города, окружённое тёмным лесом, деревья которого смутно вырисовывались на фоне ночного неба. Дорога, по которой мы приехали, уходила вдаль, исчезая между деревьями, словно прорезая границу между цивилизацией и дикой природой.

Само здание было построено в классическом стиле, с массивными колоннами у входа, поддерживающими треугольный фронтон. Мягкий свет фонарей освещал фасад, выполненный из светлого камня, который, казалось, слабо светился в темноте. Широкие ступени вели к входным дверям, где стояли охранники в строгих костюмах.

Я подняла голову, и моему взору предстало ясное звездное небо, усыпанное тысячами звезд, которые здесь, вдали от городских огней, сияли особенно ярко. На мгновение я забыла о своей тревоге, залюбовавшись этой картиной.

– Готова? – тихо спросил Арло, и в его голосе я уловила необычную мягкость.

Я кивнула, не доверяя своему голосу, и мы двинулись вперед. Арло взял меня под руку, и я почувствовала, как его пальцы слегка сжались, словно он хотел ободрить меня. Или предупредить.

Поднявшись по ступеням, мы подошли к входу, где нас встретил мужчина в строгом костюме с идеально выбритым лицом и безупречной осанкой.

– Господин Рейнфильд, – произнес он с поклоном. – Вас ожидают.

Повсюду стояли охранники – у входа, вдоль дорожки, у дверей. Их присутствие было ненавязчивым, но от моего внимания не ускользнуло, насколько их было много. Это насторожило меня еще больше. Какое мероприятие требует такой усиленной охраны?

Мы прошли в здание, и нас окутала атмосфера богатства и власти. Мраморный пол под ногами, высокие потолки с лепниной, стены, украшенные картинами в тяжелых рамах – всё говорило о том, что это место принадлежит элите, высшему обществу.

Мы шли по полутемным коридорам, освещенным лишь старинными бра, отбрасывающими мягкий свет на стены. Несмотря на слабое освещение, было очевидно, что интерьер выполнен с безупречным вкусом и не жалея средств. Я всё ещё не понимала, куда именно нас ведут, и это неведение усиливало мое беспокойство.

Наконец, мы остановились перед массивными дверями из светлого дерева с искусной резьбой. Слуга, сопровождавший нас, почтительно поклонился и толкнул двери, которые бесшумно распахнулись.

Перед нами открылось просторное помещение – элегантный зал с высокими потолками и хрустальными люстрами, заливающими всё мягким светом. В центре стоял большой круглый стол, накрытый белоснежной скатертью и сервированный серебром и хрусталем. Люди, сидящие за ним, словно делили его на две половины – с одной стороны сидели те, кто был одет преимущественно в светлые тона, а с другой – фигуры в темной одежде.

Но больше всего меня поразило то, что во главе одной из сторон стола, на возвышении в массивном кресле, похожем на трон, сидел человек, которого я видела только издалека на официальных мероприятиях – Магнус Росман, правитель чистых. Сердце ушло в пятки, во рту мгновенно пересохло.

Когда мы вошли, все разговоры стихли, и десятки глаз обратились в нашу сторону. Я почувствовала, как щеки заливает румянец, и крепче сжала руку Арло, ища поддержки.

Магнус поднялся со своего места, и его лицо озарила улыбка, которая, однако, не достигала глаз.

– Арло, а вот и вы! – его голос был глубоким и звучным, идеально подходящим для публичных выступлений. – А вот и наша долгожданная пара!

Я растерянно улыбнулась, не зная, как реагировать на такое приветствие.

Мой взгляд скользнул по присутствующим, большинство из которых были мне незнакомы, и внезапно остановился на знакомом лице – Гэллен, советник правителя, тот самый, кто представил меня Арло, сидел недалеко от Магнуса и улыбался мне с видом человека, довольного проделанной работой.

Сердце билось так сильно, что, казалось, его стук должен быть слышен всем в комнате. Я продолжала осматривать присутствующих, и вдруг мой взгляд остановился на фигуре на противоположной темной стороне стола, и мир вокруг меня замер.

Я увидела мужчину с тёмными волосами, профиль которого был мне так хорошо знаком. Он сидел в идеально сидящем чёрном смокинге с чёрной рубашкой. Его волосы были как обычно растрёпаны, словно он только что пропустил через них пальцы в раздражении. Но главное – на его лице не было тех черных вен, которые я ожидала увидеть у искаженного. Его кожа была гладкой, бледной, идеальной.

Райт. Мой Райт. Здесь, среди чистых, за одним столом с правителем.

Наши глаза встретились, и я увидела в его взгляде столько эмоций – удивление, тревогу, предупреждение.

Мне стало физически плохо, в ушах зазвенело, а колени подкосились. Если бы не поддержка Арло, я, возможно, упала бы.

Белый шум в ушах нарастал, а голова кружилась. Я смутно осознавала, что Магнус Росман подошел к нам, обнимая Арло и пожимая ему руку с теплотой старого друга. Затем он взял мою руку, и я почувствовала его прикосновение словно через вату, настолько я была поглощена шоком от увиденного.

– Лира, не так ли? – голос правителя донесся до меня как сквозь толщу воды. – Прекрасное имя для прекрасной девушки.

Я смогла лишь кивнуть, не доверяя своему голосу. Мой взгляд против воли возвращался к Райту, который теперь сидел неподвижно, с непроницаемым выражением лица, хотя я видела, как напряжены мышцы его челюсти, как ходят желваки, выдавая его внутреннюю борьбу.

Я не понимала, что здесь, черт возьми, происходит. Но одно я знала точно – Райт все-таки сдержал своё обещание.