Текст книги "Мой прекрасный монстр (СИ)"

Автор книги: Натали Грант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Глава 35

После того как дверь за ним закрылась, я осталась сидеть в постели, не в силах пошевелиться. Свадьба Райта и Мелиссы? Как это могло быть правдой? Райт мой истинный, а истинные не могут принадлежать другим – это было одним из немногих фактов, в которых я была уверена.

А если это ловушка? Если Арло лжёт, чтобы заманить меня куда-то? Или, что ещё хуже, если это часть какого-то плана против Райта?

Я вскочила с кровати, лихорадочно пытаясь придумать, что делать. Одно я знала точно – я должна попасть на эту “свадьбу”, настоящую или нет.

Вечером Нелла пришла помогать мне собираться. Я наблюдала за ней в зеркале – красивая женщина с проворными руками и внимательным взглядом. Кто она на самом деле? Просто помощница Арло или нечто большее? Эти вопросы кружились в моей голове, пока она работала над моим обликом, превращая меня в кого-то, кого я с трудом узнавала.

Её пальцы двигались быстро и уверенно, закрепляя последние пряди моей прически. Когда она закончила, моя шея казалась обнажённой и беззащитной. Я чувствовала себя странно, словно уже начала играть роль в спектакле, правила которого мне были неизвестны.

Нелла перешла к макияжу, нанося на мои веки тёмные, дымчатые тени. Каждое движение её кисти было точным, выверенным годами практики. Я сидела неподвижно, позволяя ей трансформировать моё лицо.

Когда она закончила с макияжем, я едва узнала себя в зеркале. Мои глаза казались глубже, темнее, загадочнее, а губы напоминали свежую рану – яркие, вызывающие, почти опасные.

– А теперь платье, – сказала Нелла, доставая из специального чехла то, что заставило меня замереть в изумлении.

Платье было цвета свежей крови – насыщенного, глубокого алого оттенка, который, казалось, пульсировал под светом ламп. Шелковистая ткань струилась между пальцами Неллы, когда она аккуратно извлекала его из защитной упаковки. Декольте, глубокое и дерзкое, высокий разрез, обнажающий ногу почти до бедра, идеально подчёркнутая талия – этот наряд был воплощением всего, что считалось неприличным в мире чистых.

– Я не могу надеть это, – выдохнула я, чувствуя, как сердце колотится в груди. – Это слишком…

– Смело? – Нелла выгнула бровь. – Именно такой вы и должны быть сегодня. Вы идёте на территорию искажённых. Там другие правила, другие ожидания.

Она помогла мне облачиться в платье, и когда шёлк скользнул по моей коже, я ощутила странное чувство трансформации. Словно вместе с этим нарядом я примеряла новую кожу, новую личность – более смелую, более опасную, более свободную.

– Господин Арло лично выбирал это платье, – заметила Нелла, регулируя длину подола. – Он очень настаивал на этом конкретном цвете и фасоне.

Конечно же, подумала я. Арло всё планировал до мельчайших деталей. Я была его пешкой в игре, правила которой мне всё ещё не были ясны. Но для чего ему понадобилось одевать меня как искажённую? Чтобы я вписалась в их общество или чтобы выделялась, как мишень?

Стоя перед зеркалом, я едва узнавала себя. Женщина, смотрящая на меня в ответ, казалась чужой – опасной, соблазнительной, почти хищной. Моя бледная кожа контрастировала с алым платьем, создавая почти сюрреалистическую картину.

– И последний штрих, – произнесла Нелла, доставая небольшую бархатную коробочку из своей сумки.

Когда она открыла её, я непроизвольно задержала дыхание. Внутри лежало колье, от вида которого захватывало дух. Крупные бриллианты обрамляли центральный рубин размером с перепелиное яйцо, а вокруг него, как созвездия вокруг красной звезды, располагались более мелкие камни, переливающиеся в свете ламп всеми оттенками пламени.

Моя рука невольно дрогнула, когда я потянулась, чтобы коснуться этого произведения искусства.

– Это… потрясающе, – выдохнула я.

Нелла слабо улыбнулась, доставая украшение из коробочки.

Она зашла мне за спину, и я почувствовала холодное прикосновение металла к своей коже, когда Нелла закрепляла застёжку. Колье было тяжёлым, но удивительно комфортным, словно было создано именно для моей шеи.

Стоя перед зеркалом, я созерцала творение Неллы – женщину, которую едва узнавала. С огненно-красными губами и платьем, словно сотканным из самой тьмы, с бриллиантами, мерцающими на шее подобно звёздам. Это была маска, которую я должна была носить сегодня, и я надеялась, что она окажется достаточно крепкой, чтобы защитить меня от того, что ждало впереди.

Дверь открылась без стука – резкий звук, от которого я невольно вздрогнула. Арло вошёл в комнату с привычной для него бесцеремонностью.

Он замер на пороге, и впервые за всё время нашего знакомства я увидела, как на его лице мелькнуло что-то похожее на искреннее удивление.

– Отличная работа, Нелла, – произнёс он наконец, не сводя с меня глаз. – Ты превзошла себя.

– Благодарю, господин, – тихо ответила Нелла.

Арло приблизился, и я почувствовала, как напрягается каждая мышца моего тела. Его взгляд был оценивающим, но в нём не было того тепла и трепета, которые я видела в глазах Райта, когда он смотрел на меня. Арло смотрел на меня как на красивый инструмент, как на оружие, которое он намеревался использовать.

– Пора выдвигаться, – сказал он, – Не хотелось бы опоздать на такое важное событие.

В его голосе звучал едва сдерживаемый яд, и я в который раз задалась вопросом, что на самом деле планировал Арло. Была ли эта так называемая свадьба просто предлогом для чего-то более зловещего? И какую роль в этом спектакле должна была сыграть я?

Когда мы сели в автомобиль, я почувствовала странное спокойствие. Словно все мои страхи и сомнения временно отступили, уступив место холодной решимости. Что бы ни планировал Арло, что бы ни ждало меня в мире искажённых, я была готова встретить это с открытыми глазами.

– Как мы попадём на сторону искажённых? – спросила я, глядя на проносящийся за окном пейзаж. Сумерки сгущались, превращая знакомый мир в царство теней. – Я думала, переход через границу болезненный и требует… особых условий.

Арло посмотрел на меня с лёгкой усмешкой, словно моя наивность забавляла его.

– Для такого особого случая сняты все запреты и условности, – ответил он, постукивая пальцами по кожаной обивке сиденья. – В определённом месте барьер между мирами будет ослаблен настолько, что мы пройдём через него, как через обычную дверь. Без боли, без трансформаций… без последствий.

Мы ехали в молчании, и с каждой минутой я всё острее ощущала, как напряжение в салоне автомобиля нарастает. Арло выглядел внешне спокойным, но я замечала, как время от времени его пальцы нервно постукивают по колену, как он чаще обычного проверяет время на своих дорогих часах.

Он что-то планировал. Что-то, что должно было случиться сегодня ночью.

Машина свернула на узкую, малозаметную дорогу, уходящую в горы – маршрут, по которому я никогда раньше не ездила. Чем выше мы поднимались по извилистому серпантину, тем сильнее билось моё сердце. Наконец, автомобиль остановился на небольшом плато, откуда открывался захватывающий дух вид на долину, утопающую в сумеречной дымке.

Когда мы вышли из машины, прохладный горный воздух обжёг лёгкие. Платье, не предназначенное для таких условий, плохо защищало от холода, и я невольно обхватила себя руками.

Неподалёку, почти у самой кромки плато, стоял Гэллен. Его тёмный силуэт вырисовывался на фоне сгущающихся сумерек, и что-то в его позе – прямой спине, высоко поднятой голове – излучало уверенность и власть. Рядом с ним находились несколько человек в тёмных костюмах, их лица были бесстрастны, но глаза внимательно следили за каждым нашим движением.

Гэллен шагнул навстречу, и на его лице появилась безупречная, отточенная улыбка дипломата.

– А вот и вы, – произнёс он, голос звучал мелодично и в то же время холодно. – Я уже начал беспокоиться.

– Мы точно по расписанию, – сухо ответил Арло, и в его тоне я уловила нотки плохо скрываемого раздражения. – Ты просто всегда приходишь слишком рано, Гэллен. Как и полагается идеальному слуге.

Тонкий укол не ускользнул от Гэллена, но его улыбка лишь стала шире, словно оскорбление было комплиментом.

– Предпочитаю думать о себе как о человеке, который ценит пунктуальность, – ответил он легко, после чего перевёл взгляд на меня.

Его глаза скользнули по моему наряду.

– Прекрасно выглядите, леди Лира. Этот цвет вам удивительно к лицу.

– Она всё знает, – резко оборвал его Арло, делая шаг вперёд. – Может, мы поспешим? Не хотелось бы заставлять наших хозяев ждать.

Гэллен слегка нахмурился, его идеальная маска на мгновение дала трещину, затем его лицо снова стало непроницаемым.

– Без нервов, Арло, – произнёс он тихо, почти интимно. – Всё идёт по плану. Сегодня ночью всё разрешится именно так, как должно.

В его словах звучала странная уверенность, словно он уже видел финал этой истории, словно каждый шаг был просчитан и предопределён.

– Избавь меня от своих предсказаний, – огрызнулся Арло с неожиданной резкостью. – Просто делай своё дело и не пытайся изображать из себя провидца.

Я была удивлена тоном, которым Арло говорил с советником правителя. Такая дерзость обычно не сходила с рук даже самым влиятельным людям. Но Гэллен лишь слабо улыбнулся, словно ожидал этой вспышки, словно она была частью какого-то сценария.

– Как пожелаешь, – он плавно развернулся ко мне. – Леди Лира, прошу, следуйте за мной. Мы пересечём границу здесь, где барьер между мирами тоньше всего.

Я невольно замедлила шаг, вспоминая рассказы Райта о том, как болезненно проходить через барьер между мирами. О том, как искажённые платили эту цену каждый раз, когда переходили из одного мира в другой.

– Я… – мой голос дрогнул, и я сделала паузу, собираясь с мыслями. – Я слышала, что переход болезненный. Особенно для… для тех, кто не привык.

Гэллен понимающе кивнул, его взгляд смягчился, став почти отеческим.

– Обычно да, – согласился он. – Граница между мирами не любит, когда её нарушают. Но в этом месте, – он указал рукой на линию, которая, казалось, ничем не отличалась от остального пространства, – Барьер сегодня ослаблен до минимума. Почти снят. Вам не о чем беспокоиться, леди Лира.

Я всё ещё колебалась, недоверие и страх удерживали меня на месте крепче любых цепей. Гэллен, заметив моё беспокойство, мягко улыбнулся и сделал решительный шаг вперёд.

На моих глазах он просто… перешёл на другую сторону, словно переступил через невидимую линию. Никаких вспышек света, никаких звуковых эффектов, никакой видимой трансформации. Он просто сделал шаг и оказался там – в мире искажённых.

Гэллен обернулся и помахал мне рукой с другой стороны – всё тот же элегантный мужчина в безупречном костюме, без малейших признаков боли или изменений.

– Видите? – крикнул он. – Безопасно и безболезненно!

Арло протянул мне руку, и я заметила, что его пальцы слегка подрагивают. Нервничает? Боится? Или просто нетерпение?

Я глубоко вдохнула, собирая всю свою решимость. Что бы ни ждало меня по ту сторону барьера, я должна была встретить это с поднятой головой. Я вложила свою ладонь в руку Арло, чувствуя странное спокойствие, словно все мои страхи временно отступили.

Он сжал мою руку, и мы вместе сделали шаг через границу миров.

Я ожидала боли, трансформации, какого-то ужасного ощущения… но всё, что я почувствовала, был лёгкий толчок, словно я прошла сквозь тонкую завесу дождя. На долю секунды мир вокруг меня размылся, поплыл, словно акварельная картина под каплями воды, а затем снова обрёл чёткость.

И внезапно всё стало другим. Воздух здесь был тяжелее, насыщеннее, с едва уловимым привкусом металла на языке. Звуки казались глубже, богаче, словно каждый шорох, каждый вздох имел дополнительные оттенки. Ночное небо выглядело иначе – темнее, с более яркими звёздами, расположенными в непривычных для меня созвездиях.

Я сделала первый вдох в мире искажённых, и моя метка, впервые за долгие дни, отозвалась тёплой, почти приятной пульсацией.

Райт был близко. Я чувствовала его присутствие с такой ясностью, словно мог видеть его перед собой. Моё сердце начало биться чаще, отзываясь на зов метки, на зов истинности, которая теперь, на территории искажённых, казалась сильнее, чем когда-либо.

Гэллен удовлетворённо кивнул, видя, что мы благополучно перешли. Затем он повернулся и указал рукой вдаль, где в сгущающейся темноте я различила тёмный силуэт автомобиля – длинного, элегантного, с тонированными стёклами и хромированными деталями, поблескивающими в свете звёзд.

– Экипаж ждёт, – сказал он, и его голос в этом мире звучал глубже, почти гипнотически. – Нас уже ожидают. Путь не близкий, но я уверен, что время пролетит незаметно.

Мысли кружились в моей голове, когда Арло помог мне сесть в машину. Салон был отделан мягкой кожей цвета ночного неба, пахло дорогими духами и чем-то ещё – странным, неуловимым ароматом, который я не могла идентифицировать.

Когда дверь закрылась, и машина тронулась, унося нас вглубь территории искажённых, я почувствовала себя так, словно пересекла точку невозврата. Что бы ни случилось дальше, моя жизнь уже никогда не будет прежней.

Глава 36

По мере приближения к месту назначения, тревога во мне нарастала, как морской прилив – медленно, неотвратимо, неумолимо. Мои мысли, мои чувства, всё моё существо было сосредоточено на единственном человеке – на Райте.

Что я почувствую, когда увижу его рядом с другой? Когда увижу его с Мелиссой? Почему именно сейчас, когда мы вот-вот прибудем, меня охватил такой первобытный ужас? Словно только теперь я по-настоящему осознала реальность происходящего.

Ладони вспотели, сердце колотилось как птица в клетке, а метка на руке пульсировала с такой силой, что я невольно прижала её к груди, словно пытаясь успокоить. Даже Арло, обычно не замечающий ничего, кроме своих планов, обратил внимание на мое состояние.

– Лира, возьми себя в руки, – его голос звучал жестко, как удар хлыста.

Я попыталась последовать его «совету», но каждый вдох давался с трудом, словно воздух мира искажённых был слишком густым для моих лёгких.

Автомобиль плавно остановился. Дверь распахнулась, и Арло протянул мне руку. Я приняла его помощь почти механически, моё тело двигалось на автопилоте, пока разум метался в поисках спасения от надвигающейся встречи.

И тогда я увидела это место.

Издалека оно казалось просто грудой старых камней, поросших диким плющом и мхом. Но с каждым шагом, с каждым ударом сердца, передо мной раскрывалась картина такой пронзительной красоты, что перехватывало дыхание.

Высокие, потрескавшиеся стены древнего храма, сложенные из грубого серого камня, возвышались перед нами как молчаливые стражи времени. Крыша давно обрушилась, оставив вместо купола зияющий провал, через который открывался вид на звёздное небо – бархатно-чёрное, усыпанное мириадами звёзд, которые казались здесь ярче и ближе, чем в мире чистых.

Переступив порог, я застыла в изумлении. Внутреннее пространство храма было преображено для церемонии. На земле, устланной ковром из белых лепестков, стояли ряды деревянных стульев, каждый украшен пышными букетами белых цветов и тонкими серебряными лентами, которые мягко переливались в свете свечей.

В центре, там, где когда-то располагался алтарь, возвышалась арка, увитая цветами – белыми, нежно-розовыми и темно-бордовыми, создававшими сложный, прекрасный узор, словно портал в другой мир или измерение.

Эта красота была так неожиданна, так непохожа на то, что я представляла, говоря об искажённых, что на мгновение я забыла, зачем пришла сюда. Забыла о своих страхах и тревогах. Я просто стояла, потрясённая контрастом между разрушением и возрождением, между бренностью и вечностью, которые сплелись в этом месте в единое, неразделимое целое.

И только спустя несколько долгих мгновений я заметила людей – десятки, может быть, сотни искажённых, заполнивших пространство храма. Они были одеты ярко, смело, с той дерзостью, которая отличала их от чистых, но при этом с безупречным вкусом и изяществом, которое нельзя было не признать.

Женщины в платьях глубоких, насыщенных цветов – изумрудных, сапфировых, рубиновых – с глубокими декольте и высокими разрезами, в которых не было пошлости, лишь гордая демонстрация собственной красоты и силы. Мужчины в костюмах, скроенных так, чтобы подчеркивать их фигуры, с небрежно расстёгнутыми верхними пуговицами рубашек и драгоценностями, которые в мире чистых показались бы кричащими, но здесь выглядели естественной частью образа.

Почти у каждого в руках был бокал с шампанским, искрящимся золотом в свете свечей. Воздух наполняли приглушённые разговоры, смех, звон хрусталя – привычные звуки светского мероприятия, но с оттенком чего-то дикого, первобытного, что я не могла точно определить.

Сначала на нас почти не обращали внимания, поглощённые собственными разговорами и впечатлениями. Но затем голос – властный, сильный, наполняющий пространство – заставил все головы повернуться в нашу сторону.

– А вот и наши почётные гости.

Саймон Вэрейнг, правитель искажённых, был воплощением элегантности и силы. Его серый костюм идеального кроя, волосы, зачёсанные назад, открывающие волевое лицо с острыми чертами и пронзительными глазами – всё говорило о власти, привыкшей к беспрекословному подчинению.

Он двинулся к нам с грацией хищника – плавной, контролируемой, безошибочно выдающей опасного противника.

Инстинктивно я вцепилась в руку Арло с такой силой, что почувствовала, как он слегка вздрогнул. Что-то в Саймоне Вэрейнге вызывало во мне первобытный страх, который я не могла контролировать. Или, может быть, дело было не в нём, а во всей этой ситуации – в том, что я находилась здесь, в самом сердце территории искажённых, на церемонии, которая могла разбить моё сердце.

Я лихорадочно осматривала зал, ища глазами единственного человека, ради которого я могла бы перенести всё это. Моё сердце колотилось так сильно, что, казалось, его стук должен был заглушить всю музыку.

– Арло Рейнфильд, – Саймон Вэрейнг остановился перед нами, его голос, как и всё в нём, был одновременно бархатным и стальным. – Мы, признаться, не были уверены, что вы примете наше приглашение.

– Я никогда не упускаю возможность… расширить горизонты, – отозвался Арло с безупречной вежливостью, за которой, я знала, скрывался острый лёд. – И, конечно, поздравить вас с таким знаменательным событием.

Рядом с Саймоном возник ещё один мужчина – Эван, советник, которого я встречала ранее.

– Советник Гэллен, – Саймон слегка наклонил голову. – Магнус, кажется, предпочёл не почтить нас своим присутствием?

– Правитель Магнус передаёт свои искренние извинения, – ответил Гэллен без запинки. – Государственные дела, увы, не терпят отлагательств. Даже ради такого… исключительного события.

Атмосфера между ними была наэлектризована, каждое слово казалось зашифрованным посланием, смысл которого ускользал от меня.

– Как… дипломатично, – протянул Саймон, и в его улыбке мелькнуло что-то хищное. – Но не будем задерживаться в проходе. Церемония скоро начнётся, и я уверен, вы не захотите пропустить… ключевой момент.

Он сделал приглашающий жест, указывая на свободные места в первом ряду, и я почувствовала, как сжимается моё сердце. Ключевой момент. Момент, когда Райт поклянётся в вечной верности другой. Момент, когда все мои надежды рухнут окончательно.

Пока мы шли к своим местам, я ощущала на себе десятки взглядов – любопытных, оценивающих, порой откровенно враждебных. Искажённые изучали нас с нескрываемым интересом, и, несмотря на светский лоск мероприятия, в воздухе витало напряжение, почти осязаемое.

– Они на нас пялятся, – прошептала я Арло, чувствуя, как по спине пробегает холодок.

– Пусть, – отозвался он так тихо, что я едва расслышала. В его голосе звучало странное удовлетворение. – Мы лучше их, чище их. Пусть смотрят и завидуют тому, чего никогда не смогут достичь.

Его слова удивили меня своей откровенной надменностью, но не было времени обдумать их – люди вокруг начали рассаживаться, и мы последовали их примеру.

Теперь, сидя в первом ряду, я могла лучше рассмотреть собравшихся. Судя по одежде, по украшениям, по той почтительности, с которой к некоторым обращались окружающие, здесь собралась элита искажённых – аристократия, богатые промышленники, влиятельные политики. Они держались с достоинством и сдержанностью, которые я не ожидала увидеть, и это лишь усиливало мое смятение.

Я была в сердце территории искажённых, окружённая их высшим обществом, и, несмотря на мою метку, несмотря на присутствие Арло и Гэллена, я чувствовала себя уязвимой, беззащитной перед лицом чего-то непонятного и потенциально опасного.

И тут музыка, до этого звучавшая фоном, изменилась. Стала более торжественной, более значимой. Сотни свечей вспыхнули ярче, словно повинуясь невидимой команде.

Все разговоры мгновенно стихли. Повернув голову к центральному проходу, я увидела, как с противоположной стороны к арке с цветами направляются несколько человек. Моё сердце замерло.

Время остановилось.

Райт. Он выглядел как языческий бог. В идеальном чёрном смокинге, подчёркивающем широкие плечи и стройную фигуру. Белоснежная рубашка с безупречно завязанной бабочкой контрастировала с его смуглой кожей. Волосы, обычно растрёпанные, были аккуратно уложены, но несколько непослушных прядей всё равно выбились, падая на его лоб – такие знакомые, такие родные, что у меня сжалось сердце.

Его лицо было непроницаемым – высеченная из камня маска, не выражающая ни радости, ни печали, ни сомнения. Только глаза, эти невероятные глаза, которые снились мне каждую ночь, казались живыми – темными омутами, полными невысказанных тайн.

Он шёл к арке размеренным, уверенным шагом, не глядя по сторонам, словно кроме его цели ничего не существовало в мире. Ни разу не повернул голову, не окинул взглядом собравшихся. Его сосредоточенность была почти пугающей.

Только когда он проходил мимо нашего ряда, я заметила это – едва уловимое движение, микроскопическую трещину в его безупречной маске. Его правая рука дёрнулась, словно от электрического разряда. Брови на мгновение сошлись на переносице, образуя глубокую складку. Это длилось не более секунды – мимолётное нарушение контроля, которое заметила только я.

Он знал. Он почувствовал. Он ощутил моё присутствие так же отчётливо, как я ощущала его.

В моей голове кричали тысячи голосов, сливаясь в один отчаянный вопль: «Райт, что происходит? Скажи, что это просто сон, что ты не женишься на Мелиссе. Скажи, что всё это – жестокая шутка, нелепое недоразумение, хитроумный план. Что угодно, только не правда».

Мои руки непроизвольно сжались в кулаки. Я хотела вскочить, броситься к нему, схватить за отвороты этого безупречного смокинга, трясти его, кричать в лицо, требовать объяснений. Как он мог? После всего, что было, между нами.

Но я оставалась неподвижной, прикованной к месту невидимыми цепями – страхом, гордостью, непониманием. И ещё – упрямой, нелогичной надеждой, которая отказывалась умирать. Надеждой, что всё это – часть какого-то сложного, запутанного плана. Что Райт знает, что делает. Что он не предал меня.

Он достиг арки и развернулся, встав лицом к залу. И на краткий, но бесконечно долгий миг, его глаза нашли мои. В них не было вины или раскаяния. В них была непоколебимая решимость и что-то ещё – что-то, чего я не могла расшифровать, как ни пыталась.

А потом музыка изменилась снова – стала ещё торжественнее, ещё пронзительнее.

И тогда в проходе появилась она. Мелисса.

Она была безупречна. Другого слова просто не существовало. Каждая деталь её внешности, каждое движение, каждый взгляд были выверены до миллиметра, словно шедевр, над которым столетиями трудились лучшие мастера.

Она излучала уверенность и утончённую элегантность, которая не имела ничего общего с показной роскошью. Её тёмные волосы были собраны в высокую, сложную причёску, которая открывала точёные скулы и изящную линию шеи. В её глазах, устремлённых на Райта, светилась такая надежда, такое предвкушение, что мне стало физически больно.

Её платье было произведением искусства. Корсет с открытыми плечами идеально облегал стройную фигуру, подчёркивая тонкую талию и элегантные изгибы тела. Он был щедро украшен тончайшей вышивкой и кружевом, создававшими впечатление, будто её тело покрыто морозными узорами. Деликатные рукавчики слегка спадали с плеч, придавая образу романтичность и хрупкость.

На шее красовался широкий кружевной чокер, повторяющий мотивы вышивки на платье, подчёркивающий изящество её шеи. В руках она держала букет – ослепительно – белые цветы с вкраплениями зелени, перевязанные тонкой лентой.

Ревность, которую я испытала, увидев её, была не просто эмоцией – это была физическая боль, острая и безжалостная, пронзившая меня насквозь. Я никогда не считала себя ревнивой, но в этот момент мне казалось, что внутри меня поселилось чудовище, раздирающее мои внутренности когтями.

Она шла по проходу неторопливо, с королевской грацией. Каждый её шаг был выверен, каждый взгляд – наполнен значением. Люди смотрели на неё с восхищением, с благоговением, как на что-то божественное и недосягаемое.

Дойдя до Райта, она остановилась напротив него. Они выглядели как идеальная пара – словно две половинки одного целого, две части единого совершенства.

В этот момент мне показалось, что я сейчас просто соскользну со стула. Лёгкие отказывались работать, отказывались принимать воздух этого мира, пропитанный запахом свечей, цветов и чужого торжества. Тёмные пятна поплыли перед глазами, и я почти приветствовала приближающуюся потерю сознания – что угодно, лишь бы не видеть, что произойдёт дальше.

Правитель искажённых, Саймон Вэрейнг, приблизился к паре и начал произносить речь. Его голос доносился до меня словно издалека, размытый и нечёткий. Я пыталась сфокусироваться на словах, но они ускользали, растворялись в воздухе, не достигая сознания.

Паника нарастала внутри меня, как приливная волна – неумолимо и безжалостно. Мне было нечем дышать, некуда бежать, негде спрятаться. Я была пленницей этого момента, этой церемонии, этой невыносимой реальности.

И тогда, в самый разгар моего внутреннего хаоса, я почувствовала это – холодное прикосновение металла к моей шее. Настолько неожиданное, настолько неуместное, что на мгновение оно вытеснило даже боль от происходящего.