Текст книги "(Не) люби меня (СИ)"
Автор книги: Ната Лакомка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)
Глава 14. Спор на желание
Весь следующий день я была крайне рассеянна. Беспокойство, поселившееся в сердце, подтачивало меня, лишив веселья. Для королевских гостей было устроено театральное представление, а потом мы присутствовали на состязании менестрелей.
Я заставляла себя не думать о прикосновениях короля, о его жарком дыхании на моей коже, и о том, как он дрожал от страсти рядом со мной. Может, Жозеф и прав – всё это мне показалось. Когда, кажется, надо читать молитву, но молитвы никак не шли на ум. Зато мелодия, наигранная королем, не оставляла. Как я ни пыталась гнать ее, она снова и снова звучала в моем сознании. Она преследовала меня так же, как взгляд короля. Где бы я ни была – с Жозефом или со свекровью, взгляд короля следовал за мной неотступно. Я ощущала себя дичью, на которую Ланварский волк начал охоту. Но прошло три дня, а король больше не заговаривал со мной, и не приходил к нам в спальню для бесед. Может, я и правда слишком мнительная?..
Жозеф, в отличие от меня, чувствовал себя прекрасно. Все лорды при дворе искали его компании, особенно молодые. Он поздно возвращался, и каждый вечер был навеселе. Мне не нравилось видеть мужа пьяным, но он так трогательно извинялся, что его невозможно было не простить. Он был очень нежен и предупредителен ко мне. Пожалуй, так нежно он не относился ко мне и сразу после свадьбы. Свекровь и Элишу я видела только два раза – они находились в свите королевы и, судя по всему, ее величество очень их привечала.
Объявили очередную охоту – на этот раз соколиную. У Жозефа не было ловчего сокола, их могли иметь только лорды высших ступеней, но он горел желанием посмотреть на хищных птиц, и без конца рассказывал мне о сапсане короля.
– Нападая, он поднимается над жертвой, – говорил муж взахлеб, – некоторое время парит над ней, распластав крылья, а потом наносит удар! Падает отвесно вниз и ударяет когтями! Говорят, от его удара уткам сносит головы, как мечом!
– Может, я останусь? – спросила я тихо. – Не хочу смотреть на это.
– Останешься? – Жозеф посмотрел на меня, широко распахнув глаза. – Ты смеешься, Ди? Нас пригласил его величество! Мы не можем отказаться. И в этот раз держись возле меня, не вздумай опять отсиживаться где-нибудь в лесочке.
После недолгих споров, я уступила, и на охоте ехала рядом с мужем так же обреченно, как утка, которой собирался отрезать голову королевский сапсан.
Моя надежда, что мы с мужем останемся незамеченными, не сбылась. Едва мы появились, как король через распорядителя охоты приказал нам приблизиться. Мы подъехали, и Жозеф рассыпался в благодарностях за приглашение и в комплиментах сапсану, которого король держал на руке.
– А вам нравится мой Террант? – обратился он ко мне.
– Очень красивая птица, – ответила я сдержанно.
Сапсан и в самом деле был красив – и грозен. Черные перья, отходившие от круглых глаз вниз, придавали ему особенно зловещее выражение, а кривой острый клюв хищно разевался. Я представила, как этот клюв терзает утку или куропатку, и отвернулась.
– Его красота в полной мере раскрывается, когда он охотится, – сказал король. Он говорил, растягивая слова, немного вальяжно, и чувствовалось, что он гордится своим Террантом по-настоящему. – Сейчас вы увидите, леди Верей…
Подняли из зарослей уток, и король подбросил сапсана. Хищная птица бесшумно взмыла в синее небо, и все следили за ее полетом, прикрываясь ладонями от солнца, слепившего глаза. Против воли, я тоже следила за соколом. Полет его ив самом деле был прекрасен – стремительный, смертоносный.
– Это самая быстрая птица на свете, – сказал король вполголоса.
– Он великолепен, сир… – с придыханием ответил Жозеф.
– Смотрите, он нападает! – король взял меня за руку, указывая вверх.
Я отдернула руку, но продолжала смотреть, как сапсан почти отвесно падает на утку. отставшую от стаи.
Миг – и полетели пух и перья, и несчастная птица забилась в острых когтях, пытаясь мягкими крыльями отбиться от острого изогнутого клюва. Последняя агония – отчаянная попытка спастись, когда уже ясно, что смерть неизбежна…
Слабо вскрикнув, я спрятала лицо в ладони, роняя поводья и почти теряя сознание.
Придворные вокруг довольно зашумели, обсуждая стремительность полета и свирепость ловчей птицы.
– Вот это сила удара! Он проткнул ее когтями… – сказал с восторгом лорд Кадарн.
Я покачнулась в седле, и в тот же миг крепкие мужские руки поддержали меня – бережно, но настойчиво взяв в кольцо. Крепко зажмурившись, я уткнулась лицом мужу в грудь. ища защиты. Мне вдруг показалось, что это не в несчастную утку вонзились когти сапсана, а меня саму скогтил хищник. Тяжелая ладонь легла мне на плечо, сжала, а потом скользнула вниз по руке – до локтя… Я прижалась к мужской груди еще сильнее, постепенно успокаиваясь в этих крепких объятиях, словно напитываясь от них силой.
– Зачем же вы поехали, если так чувствительны? – раздался над моей головой тихий голос, и это не был голос моего мужа. Это был голос короля.
Освободившись рывком, я смотрела на Ланварского волка, который только что обнимал меня при всех.
– Вы… Вы… – Только и смогла произнести я.
– Какое удовольствие наблюдать за ним, сир! – воскликнул мой муж, и я поняла, что все это время Жозеф был увлечен сапсаном и совершенно не обращал на меня внимания, да и остальные придворные старательно задирали головы, придерживая шапки, чтобы не свалились. – О, я бы все отдал, чтобы обладать такой птицей!
– Считай, что один из королевских соколов твой – сказал его величество. – Можешь выбрать любого, Верей. Кроме Терранта, разумеется.
– Благодарю! Благодарю, сир! – выпалил Жозеф прежде, чем я успела сказать хоть слово.
Но король смотрел на меня, явно дожидаясь ответа. Я молчала, и тогда он повторил:
– Вы слишком нежны, леди Верей, зачем поехали?
– Вы же знаете, что моя жена очень любит верховую езду, – пришел муж мне на помощь. – Она хотела развлечься прогулкой.
«Не поехала бы, если бы ты не настоял», – ответила я ему мысленно, злясь и на Жозефа, который не видит, что происходит у него под носом, и на короля, позволяющего себе такие вольности, и на себя саму – потому что по собственной глупости позволила чужому мужчине слишком многое.
– Вы так побледнели, Диана, – продолжал король, полностью игнорируя Жозефа. – Прекратим охоту, мне не хочется огорчать вас. А давайте прокатимся с ветерком?
Предлагаю скачки вперегонки, вон до того дерева, – он кивнул в сторону раскидистого одинокого дуба, стоявшего на расстоянии одного перелета стрелы.
– Отличная идея! – поддержал Жозеф. – Ди безумно любит такие забавы!
– Сейчас я не очень хорошо себя чувствую… – попробовала я возразить.
– Пустяки! – заявил мой муж. – Ты даже во сне не вылетишь из седла, не скромничай. А конь его величества считается самым быстрым в королевстве. Хотя, Морера тоже очень быстра, и я даже не знаю, кто победит!
– Итак, до дерева? – предложил король, оглаживая меня взглядом.
И как только Жозеф не замечает этого?!
– Устроим состязание, – король развернул своего коня по направлению к дубу, но я не торопилась следовать его примеру.
– Ди, немедленно соглашайся, – приказал Жозеф, подъезжая вплотную и хватая меня за предплечье. Понизив голос, он добавил: – Прекрати привлекать к себе внимание! Ты же не хочешь неприятностей?
Пальцы его больно впивались в мою руку, и я затравленно оглянулась. И в самом деле, взгляды всех были обращены на нас. В глазах придворных я прочла жадное любопытство – словно они наблюдали занимательное театральное представление.
– Состязание? – переспросила я медленно. – Каков же будет приз? Не хотелось бы по пустяку загонять лошадь.
Жозеф тут же отпустил меня и разулыбался.
– Пусть будет желание, – сказал король.
– Желание? – я подтянула перчатки и размяла пальцы. – Как необычно. Но вы – легкомысленный человек, ваше величество…
– Почему же? – живо поинтересовался он.
– Потому что я выиграю и могу попросить у вас корону.
– Если победите, мне останется уповать лишь на ваше милосердие, леди Верей.
Распорядитель охоты мигом обозначил начало забега, прочертив кинжалом по земле, взрывая влажные, но промерзшие еще комья с зелеными ниточками молодой травы.
– Удачи, милая! – напутствовал меня Жозеф, он был очень воодушевлен, но когда спешился, чтобы заботливо проверить подпруги и погладить Мореру по холке, шепнул мне: – Только не вздумай победить! Обязательно проиграй!
Его совет был разумен. При иных обстоятельствах я бы тоже поддалась. Но не сейчас.
Мы с королем подъехали к проведенной черте, и я произнесла сквозь зубы:
– Если рассчитываете на милосердие, то лучше бы вам не состязаться. Моя Морера обойдет вашего жеребца на два корпуса.
– Я видел, как бежит ваша кобыла, – ответил король очень любезно. – У нее короткий шаг, она отстанет уже через сто шагов.
– И в самом деле, рассчитываете выиграть? – сухо усмехнулась я.
– Никогда не начинаю войну, если не уверен в победе.
Придворные вокруг нас молчали, и от этого я испытывала еще большую неловкость – не самое приятное, когда твоя жизнь выворачивается исподним перед посторонними. А сейчас происходило именно это – моя жизнь превратилась в публичное развлечение. Неловкость, злость, раздражение – все это клокотало в моей душе, и я не сдержалась от язвительного вопроса:
– А если не уверены? Отступаете? Спасаетесь бегством?
– Если не уверен, я делаю все, чтобы победить в будущем, – сказал король. – Упорство – отличительная черта моего народа.
Взгляд наши встретились, и что-то мощное, как ураган, как гроза, как шквальный ветер плеснуло от него ко мне. Невидимое, но очень страшное, и я ударила Мореру. не дожидаясь знака к началу состязания.
Моя лошадь рванулась вперед, и я почти легла на ее шею, чтобы облегчить сопротивление воздуха. Тяжелый стук копыт подсказал, что король тоже пустил вскачь своего жеребца. Но я была уверена, что Морера обгонит на коротком забеге любую лошадь.
Король нагнал меня, мы поравнялись, и взгляды наши снова встретились. Я вздрогнула – он смотрел на меня, как на настоящего врага. Безумие, темнота, почти ненависть – вот что было в его глазах.
Я подхлестнула Мореру, а сердце заледенело от страха. Что же он попросит, если победит? Что он…
Но Морера чуть выдвинулась вперед – на ладонь, на локоть, а потом на полкорпуса.
Краем глаза я заметила, как король оскалил зубы и хлестнул своего коня, понуждая мчаться быстрее. Я тоже подхлестнула Мореру, а потом еще, и еще…
Она вырвалась вперед, и король остался позади. Вожделенное дерево было все ближе, ближе!. Вцепившись в поводья, я прижалась щекой к гриве своей лошади, мысленно умоляя ее поднажать еще, и еще!..
Позади раздалось оглушительное ржание, а потом звук падающего тела. Но Морера уже промчалась мимо дуба, и я натянула поводья, приказывая остановиться. Разгоряченная бегом, лошадь подчинилась не сразу, и у меня заболели руки – такую силу пришлось приложить, чтобы сдержать кобылу.
– Тише, тише, девочка! – забормотала я, чувствуя невероятное облегчение – победа!
Оглянувшись, я увидела, что король стоит на коленях перед своим лохматым жеребцом, и тот лежит, судорожно подгибая передние ноги. Мне был виден атласный бок, который то поднимался, то опадал. Повернув Мореру, я направила ее шагом, пытаясь понять, что произошло. Атласный бок поднялся, опал – и конь замер.
– Что случилось? – воскликнула я, подъезжая.
Король поднялся мне навстречу, держа в правой руке охотничий кинжал, с которого капала кровь. И только тут я заметила, что у коня перерезано горло. Черный глаз закатился под веко, а из раны на шее течет кровь, поливая нежную весеннюю травку. Король несколько раз воткнул кинжал в землю, очищая клинок. Лицо его величества было замкнутым и угрюмым, и он избегал смотреть на меня.
– Зачем вы убили коня?! – воскликнула я.
Морера, напуганная запахом крови, затанцевала под седлом, и мне стоило больших трудов ее удержать.
– Так я поступаю с теми, кто лишает меня победы, – сказал король бесцветным голосом.
– Победы?! – я не верила, что вижу и слышу это. – Вы убили коня только потому, что не смогли победить? Вы человек ли?!
– Не кричите, – он поморщился и вытер рукавом потный лоб. – Конь сломал ногу, попал в нору. Прирезать его было милосерднее.
– Милосерднее? – выговорила я с трудом.
Посмотрев туда, где остались придворные, я увидела, что никто не тронулся с места. Я видела лица, обращенные к нам, но никто, даже ловчий. не подхлестнул коня.
– Вы упали? – спросила я глупо.
– Как-то так получилось, – ответил король, пряча кинжал в ножны.
Я махнула рукой, призывая придворных на помощь, но мне никто не махнул в ответ, и люди продолжали сдерживать коней.
– Не зовите их, – сказал король.
Прихрамывая, он подошел к Морере и схватил ее под уздцы.
– Я приказал, чтобы никто не следовал за нами, они не осмелятся нарушить мой приказ.
– Вы целы? – тихо спросила я, глядя на него сверху вниз.
Солнечный свет падал немного сбоку, и глаза короля казались прозрачными до донышка. Я только сейчас поняла, что они совсем не темные, а светло-карие, и, подсвеченные солнцем, казались янтарными. Как у волка.
– Садитесь в седло, – сказала я, спрыгивая на землю. – Я поведу Мореру…
Но он вдруг отпустил поводья и сделал шаг вперед, встав почти вплотную ко мне.
Рука его легла на мою щеку, и я почувствовала, что пальцы его влажные – от крови.
– Простите, запачкал вас, – сказал он, но руку не убрал.
Наоборот, положил тяжелую ладонь мне на плечо – сжимая, поглаживая, и вздохнул тяжело, прерывисто…
– Что вы делаете? – прошептала я, пытаясь освободиться.
Но он только крепче сжал пальцы и спросил:
– А вы не понимаете, Диана?
– Н-нет, – забормотала я, забившись, как птица в силке. – Не понимаю и не хочу понимать! Отпустите!
– Не понимаете? – он схватил меня за плечи уже двумя руками. – Тогда я вам объясню.
Совсем близко я увидела дикие, полные звериного безумия, янтарные глаза.
Король приблизил свое лицо к моему и сказал – тихо, почти касаясь своими губами моих губ:
– Я пытался бороться с собой, взывал к собственному благоразумию, напоминал о королевской чести и рыцарском благородстве, но рядом с вами все это оказалось лишь пустым звоном… Я пленен вами, я у ваших ног…
– Ваше величество! Остановитесь! – взмолилась я. – Не говорите того, о чем потом пожалеете!
– Пожалею? – он сморгнул и тряхнул головой. – Диана, я никогда не жалею о том, что говорю и делаю. Я мечтаю только о вас, и мечтаю, чтобы вы ответили на мои чувства…
– Ответить на чувства?! У вас есть жена! Я замужем! О чем вы говорите? Вы обезумели!
– Да, я безумен, – зашептал он, – умираю без вас, Диана. Я хочу вас…
Рука его переместилась на мою талию, но в тот самый момент, когда он попытался меня поцеловать, я оттолкнула его и влепила пощечину, да такую, что ладонь заболела.
– Это что? – спросил он, словно не веря. – Вы ударили меня?
– Вам не показалось – ответила я, отступая. – А посмеете тронуть еще раз – получите вторую оплеуху! Да как вы смеете? Целовать замужнюю женщину на виду у всех! На виду у мужа!..
Но он словно не слышал, что я говорила. Потирая щеку, король смотрел на меня так, будто увидел впервые:
– Вы мне отказываете? Но мне казалось, я нравлюсь вам. Вы разговаривали со мной, смеялись…
– Когда кажется – надо молиться! – голос мой сорвался. – Что это за страна, если в каждой женской улыбке искать непристойный намек? Я искренне восхищалась вами, я была учтива к господину моего мужа, но это не значит что я готова удовлетворять вашу похоть!
– Похоть? – он вскинул брови и тут же нахмурился. – А вы не думаете, что все гораздо серьезнее? Это не желание. Это любовь. Я люблю вас. Диана, люблю по-настоящему.
– Да когда вы успели меня полюбить?! – возопила я, бросаясь к Морере и хватаясь за луку седла, чтобы умчаться поскорее.
Я не успела поставить ногу в стремя, когда король схватил меня поперек талии, оттаскивая от лошади. Я брыкалась и царапала ему руки, но он развернул меня к себе и встряхнул, приводя в чувство.
– Разве для любви время важно? – сказал он страстно, и взгляд его метнулся к моим губам. – Вы ведь сами говорили – это как молния… разум не понимает, а сердце уже загорелось… Диана, я увидел вас – и сердце вспыхнуло… Я хотел победить, чтобы просить вас стать моей, ответить на мою любовь…
– Замолчите! – крикнула я ему в лицо. – Не желаю этого слышать
– Будто бы я могу молчать, – сказал он хрипло, – когда вы рядом, когда вот так на меня смотрите… Диана, я схожу с ума…
Мне показалось, что я тоже становлюсь сумасшедшей – как мужчина с окровавленными руками, который признавался мне в любви над трупом коня. Будто мы провалились в Темные века, когда союзы между мужчиной и женщиной заключались посредством силы и кровавой жертвы. Он все крепче сжимал меня в объятиях, прижимая к груди, я пыталась его оттолкнуть…
– Желание! – выпалила я, возвращая нам обоим человеческий разум. – Вы должны мне желание!
– Да, должен, – сказал он, чуть ослабив хватку. – Что вы хотите? Мою душу?
Сердце? Я дам вам все, чего ни попросите.
– Я выиграла, и вот чего требую! – я наотмашь ударила его по рукам, заставляя меня отпустить, – Не любите меня. Дайте мне жить спокойно! С мужем, которого люблю я!
Он словно окаменел, застыв столбом, а я, воспользовавшись этим, вскочила в седло и ударила Мореру каблуком, посылая вперед.
– Не убегайте, Диана! – король опомнился и закричал мне вслед. – Мы еще не закончили разговор!..
Но я подхлестывала лошадь, заставляя ее мчаться все быстрее и быстрее, как будто нас преследовала стая волков.
Глава 15. Волк в алькове
Моя лошадь пронеслась стрелой мимо толпы придворных, которые повернулись за мной, как флюгеры. Промелькнуло изумленное лицо Жозефа, но я все подхлестывала и подхлестывала Мореру не желая останавливаться. Я опомнилась, только когда лошадь была вся в мыле.
– Прости, – пробормотала я, разрешая ей перейти на шаг.
Почти возле самого города меня догнал Жозеф.
– Ты что творишь, Ди?! – набросился он на меня. – Как ты могла бросить его величество? Он упал с коня, повредил ногу! И зачем поехала одна?!
– Жозеф! – меня заколотило, как в лихорадке. – Жозеф!..
– Что такое? – он спрыгнул с коня, помог мне спуститься из седла, и обнял.
– Защити меня, – всхлипнула я, прижимаясь к нему.
– Защитить? – переспросил он, озадаченный. – От кого? Ди, отвечай.
Он смотрел на меня с искренним изумлением, и я расплакалась от злости и отчаяния.
– Разве ты не видишь, что происходит? Король ведет себя, как будто ему принадлежит все! – я хватала мужа за отвороты камзола и пыталась встряхнуть.
– Ди, успокойся, – Жозеф с трудом заставил меня разжать пальцы и усадил на ствол поваленного дерева. – Его величеству и так принадлежит все. Наши замки, земли – все это его милость. Если ему будет угодно, он выселит нашу семью из замка…
Поэтому ты очень опрометчиво поступила, бросив его без помощи…
– Ты слеп, Жозеф? – спросила я, уже не обращая внимания на слезы, которые хлынули ручьем по моим щекам. – Никто из вас с места не сдвинулся, чтобы ему помочь! А я должна была помогать ему после того, как он…
– Он запретил нам вмешиваться. Знаешь, что бывает с теми, кто ослушается короля?
– А что будет с твоей женой, ты не подумал?! – закричала я. – Он пытался поцеловать меня у тебя на глазах! А если бы он попытался взять меня силой, ты тоже побоялся бы вмешаться?!
– Король никогда так не поступит! – повысил голос Жозеф. – Поэтому не говори неуважительно о его величестве! И не смей грубить ему, как сегодня! Это было немыслимо! Ты с ума, наверное, сошла! Он не тот человек, которому можно дерзить и перечить. Захочет – и заберет все, чем так щедро нас одарил!
Грубить? Перечить? Я смотрела на мужа, пытаясь понять – говорит ли он искренне.
Может, он не видел, как король покушался на меня? Как я дала ему пощечину?..
– Его величество так добр к нам, – заговорил Жозеф уже спокойнее, взял меня за руки и ласково пожал. – И щедр, Ди. А это немаловажно…
– Ах, он же пообещал тебе сокола, о котором ты мечтаешь! – сказала я, вырываясь.
– Это огромная честь! И земли, которые тебя кормят – это тоже его подарок. Захочет и заберет…
– Жозеф, очнись! – чуть не завизжала я. – Неужели ты не видишь, что он захотел не твоих земель, он захотел твою жену!
Муж побледнел и схватил меня за плечи, встряхнув так, что у меня стукнули зубы.
– О чем ты? Это невозможно, – зашипел он и этим очень напомнил дражайшую леди Бригитту. – Его величество – настоящий рыцарь. Наверное, ты дала ему повод, чтобы он смотрел на тебя как-то иначе, чем с отеческой благосклонностью. А ведь матушка просила тебя вести себя скромнее!
От такой несправедливости я задохнулась:
– Скромнее? Ты сам разрешил ему зайти в нашу спальню! Ты заставил меня участвовать в этой охоте! В этом подлом заезде на желание! А теперь винишь во всем меня?!
Лицо Жозефа дрогнуло, и жестокое выражение сменилось сожалением, печалью, а потом нежностью.
– Нет, не виню, – он притянул меня к себе. – Прости, Ди. Я совсем не то хотел сказать. Я уверен в тебе, моя дорогая. И уверен в короле.
– Совсем зря ты в нем уверен!
– Думаю, ты ошибаешься, – сказал он ласково и вытер ладонью слезы с моих щек.
– Я хочу уехать, – сказала я глухо, уткнувшись лицом ему в грудь. – Давай уедем сегодня же.
– Так нельзя, – мягко ответил он.
– Нас приглашали только на охоту, – возразила я горячо. – Охота закончилась, мы свободны! А твои мать и сестра пусть остаются…
– В любом случае, мы должны спросить разрешения у его величества, чтобы выехать из столицы.
– Это все равно, что спросить у волка, можно ли овечке вернуться из его логова в свой хлев!
– Ди, ну что на тебя нашло?..
Мы спорили всю дорогу до замка, и, оказавшись в спальне, я сразу начала собирать вещи.
– Можешь оставаться, – сказала я мужу, – что до меня – не задержусь здесь ни часа!
Но, конечно же, я задержалась и на час, и на два, пока Жозеф отправил записку матери, попросив прийти, и отправил письмо королю, спрашивая разрешения удалиться. Королевский ответ пришел быстрее, чем леди Бригитта. Его величество милостиво позволял мне и мужу удалиться в замок Верей, благодарил за визит, желал доброго пути и напоминал, что Жозеф может забрать ловчего сокола из королевского питомника.
– Вот, – сказал Жозеф с удовлетворением, – ты слишком много о себе возомнила, Ди. Если бы он имел на тебя виды, то ни за что не отпустил.
Он отправился выбирать птицу, а я осталась ждать его на запертых сундуках, размышляя о том, что произошло. Я очень надеялась, что король одумался, и что ему сейчас так же стыдно и неловко, как и мне. Вспоминая, что он говорил мне – жарко, сбивчиво, словно в горячечном бреду, я краснела, словно горячка перекинулась и на меня. Прав ли Жозеф, что я сама виновата, что первый человек королевства лишился рассудка?
Снова и снова я вспоминала все наши встречи и не находила в своем поведении ничего предосудительного. Я смеялась, танцевала, вела светские беседы – и ничего больше! Тот, кто усмотрел в этом что-то выходящее за рамки приличия – сам с червоточиной! Потому что грех – в глазах смотрящего!
Я вздрогнула, как наяву увидев янтарные глаза короля и услышав его голос: «Я пытался бороться с собой… Я люблю вас, люблю по-настоящему».
Вошла моя свекровь, и я впервые обрадовалась ее появлению. Она отвлекла меня от гнетущих мыслей.
– Что произошло? – спросила напрямик леди Бригитта. – С чего вдруг вы решили уезжать? Почему ты в крови?
В другое время я не стала бы с ней откровенничать. но сейчас мне просто нужно было излить душу Я рассказала ей все, о чем умолчала даже перед Жозефом.
Свекровь слушала не перебивая, и по ее бесстрастному лицу я не могла определить, о чем она думает.
– Его величество сказал, что вы можете уехать?
Я протянула ей письмо, и свекровь долго его изучала.
– Что ж… – сказала она, закончив чтение и положив письмо на стол. – Раз король не возражает – поезжайте.
– Спасибо, – сказала я искренне, с облегчением вздохнув. – Вы с Элишей вернетесь с нами?
– Нет, – сухо сказала свекровь. – Ее величество миледи Тегвин очень нас привечает, было бы невежливо сейчас уехать. К тому же, она пообещала найти Элише достойного жениха.
Эта новость обрадовала меня еще больше. Мы с Жозефом только вдвоем, а Элиша, возможно, и не приедет больше в Верей – выйдет замуж, и я буду избавлена от ее плоской физиономии и вечного ядовитого скулежа.
Мы с мужем отбыли из столицы в этот же день, и нам даже не пришлось прощаться с королем и королевой – весь двор уехал на пруд, где были устроены морские бои на фелуках.
Жозеф пребывал в прекрасном расположении духа – днем он пропадал на охоте, приручая сокола, которого привез из столицы, а вечера и ночи проводил со мной.
Мы болтали, дурачились, музицировали, и ничто не мешало нашему беззаботному счастью.
Прошло три дня, и на четвертый, когда слуги уже убрали со стола остатки ужина, а Жозеф, развалившись на кушетке, потягивал вино, я взяла свою лютню (к королевской я так и не прикоснулась, хотя муж просил поиграть именно на ней) и принялась наигрывать песни, что любила петь моя мама – тягучие, со сложной мелодией, в которых были ветер пустыни и шум океана.
Жозеф поглядывал на меня томно, и тихий вечер обещал перейти в бурную ночь, когда дверь открылась и без стука, и предупреждения вошел его величество король.
Жозеф вскочил, бросаясь к сюзерену с поклонами и приветствиями, а я была так огорошена, что замерла на скамеечке, прижав лютню к груди, словно щит.
Ланварский волк снисходительно высушивал восторги моего мужа по поводу визита, а сам нашел меня взглядом.
– Я помню вашу просьбу не приходить без предупреждения, – сказал он, кланяясь мне не менее почтительно, чем кланялся ему Жозеф, – но слуги сказали, что вы еще не готовились ко сну, а значит, вам нечего стыдиться, леди Верей.
– Ваш приезд – такая неожиданность Я сейчас же прикажу, чтобы накрыли стол! – засуетился Жозеф.
– Не надо, я не голоден, – король по-хозяйски сел в кресло, которое Жозеф услужливо пододвинул, и сказал, обращаясь ко мне: – Что же вы перестали играть, леди? Я слышал чудесную музыку и хочу снова ею насладиться.
– Конечно, сир! – немедленно отозвался мой муж. – Ди, сыграй!
Я начала играть, хотя пальцы были, как деревянные. Привычная мелодия в этот раз не складывалась, и виной этому был мужчина, который сидел в кресле напротив, и смотрел на меня, не отрываясь.
Под его взглядом я чувствовала себя голой, словно с меня сорвали всю одежду и выставили на обозрение.
Поманив Жозефа, король что-то сказал ему, и мой муж с готовностью кивнул. Возле кушетки лежала флейта. Жозеф схватил ее и протянул нашему гостю, держа музыкальный инструмент почтительно, на раскрытых ладонях.
Король взял флейту и заиграл. Каким-то невероятным образом он сразу подхватил мою мелодию и повел ее, ни разу не ошибившись, будто читал по нотам. Я перебирала струны лютни, заворожено слушая его игру. Пусть этот человек пугал меня, пусть он действовал, как безумец, но его музыкальный дар был от небес.
Музыка звучала, обволакивала, заставляла сердце трепетать, и вовсе не от страха.
Это возмутило меня – и я рассердилась на собственную слабость, и на назойливость короля, и на слепоту Жозефа. Я прижала струны ладонью, заставив лютню замолчать.
– Ди! – воскликнул Жозеф. – Зачем ты перестала играть! Ваше величество! Такой прекрасный дуэт.
– Ты прав, – ответил король, откладывая флейту, – я получил подлинное наслаждение. Признаюсь, мне ничего так не хочется, как играть дуэтом с твоей женой каждый вечер.
Кровь бросилась мне в лицо от этого намека, но я промолчала, потому что Жозеф ничего не понял и заявил с восторгом:
– Ваше величество может рассчитывать на мою жену каждый вечер, для нас это честь!
Если бы я могла, я бы сейчас ущипнула Жозефа, чтобы он пришел в себя и прозрел, наконец. Но я сидела на скамейке с лютней, а мой муж стоял возле короля, готовый исполнить любой его приказ. Я закусила губу, глядя в пол, потому что боялась поднять глаза и встретить взгляд, который чувствовала всей кожей.
– Хотите сыграть в шахматы, сир? – предложил Жозеф.
Король согласился, и мой муж передвинул шахматный столик, а потом принес шкатулку с шахматными фигурами.
Игра началась, и мужчины совсем забыли обо мне, увлеченные войной – пусть и ненастоящей. Только тогда я осмелилась посмотреть на них. Они одинаково склонились над доской, и я видела их профили на фоне огня в камине.
Лицо короля, казалось, состояло только из резких линий и углов – горбоносый нос, упрямо выдающийся подбородок… Он напоминал сапсана, готового броситься на жертву. А в лице моего мужа не было суровой четкости. Его профиль словно был нарисован кистью по холсту – плавные линии, нежные полутона, даже волосы его лежали мягкими волнами, а не закручивались жесткими завитками, как у короля.
Жозеф походил… походил на щегла – был такой же яркий, подвижный, звонкий.
Даже голову к плечу он склонял по-птичьи – легким, игривым движением.
Я не раз играла в шахматы с Жозефом и сразу поняла, что он поддается. Король выиграл первую партию, и вторую, и третью…
Начинать четвертую он отказался и потянулся, разминая мышцы.
– Уже поздно, сир, – тут же подхватил мой мух, – вы желаете переночевать у нас? Я прикажу, чтобы приготовили комнату.
– Да, не хотелось бы возвращаться ночью, – милостиво согласился король. – Ужеив самом деле поздно.
– Это огромная честь, – Жозеф торопливо поднялся, предлагая его величеству следовать за ним. – Мы устроим вас наилучшим образом. Я лично обо всем позабочусь. Ди, милая, отправляйся спать, – он поцеловал меня в лоб, и мужчины удалились.
Я испытала невероятное облегчение от того, что мой муж сам занялся устройством короля на ночлег и убежала в спальню, надеясь, что завтра неприятный гость уедет, и моя жизнь пойдет по-прежнему.
Зачем король приехал? Его фраза о дуэте по вечерам походила на издевку, но больше он не сказал ничего, что можно было бы истолковать двусмысленно.
Может, он осознал ошибку и приехал извиниться? Но извиниться не может – королевская гордость не позволяет, поэтому просто показал, что происшествие на охоте забыто?
Надев ночную рубашку и расчесав волосы, я заплела на ночь косу и юркнула в постель, опустив полог. Этот вечер принес мне много волнений и страхов, но уснуть я не могла – все внутри меня дрожало и горело. «Король уедет, – сказала я себе мысленно, – и спокойствие вернется. Спокойствие и счастье».
Мне очень хотелось, чтобы Жозеф поскорее вернулся, обнял меня, сказал, что любит, сказал, что завтра утром король отбывает в столицу.
Дверь тихонько стукнула, и я услышала осторожные шаги по ковру. Наверное, Жозеф думал, что я уже уснула, и боялся меня разбудить.
