Текст книги "(Не) люби меня (СИ)"

Автор книги: Ната Лакомка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Глава 22. Договор заключен

Король замер, услышав мои слова. Я видела, как напряглись его плечи, а потом он обернулся ко мне. Я ждала, что он набросится на меня сразу же после этих слов, но король медлил. Вот он усмехнулся, потер подбородок, опять усмехнулся, а потом сделал шаг ко мне, но не стремительно, а осторожно, словно боясь спугнуть.

– Признаюсь, это несколько неожиданно, – сказал он. – Только сегодня днем я спрашивал вас об этом, и вы мне отказали. Что же изменилось сейчас?

– Это не важно, – ответила я и судорожно потянула шнуровку на корсаже.

– Погодите-ка, – король перехватил мою руку и сжал мою ладонь – крепко, но бережно. – Такие объяснения меня не устраивают Вы пришли сюда не по своей воле? Это ваша свекровь или ваш… муж велели вам прийти?

– Они здесь ни при чем, – отрезала я. – Я пришла сюда, потому что сама так решила, и сама этого захотела. И к вашему сведению, я не считаю больше лорда Верея своим мужем. Желаю подать прошение на развод… Если хотите, можем оговорить условия договора сейчас.

– Какого договора? – он непонимающе нахмурился.

– Нашего с вами договора, – сказала я раздельно и громко, глядя ему в глаза. – Авы думали, я внезапно прониклась к вам любовью и нежностью? Ничего подобного.

Мною движут лишь ненависть и расчет. Поэтому в обмен на мое тело я требую выполнения ряда условий…

– Если вы так рассержены из-за этого, – другой рукой он легко коснулся моей распухшей скулы. – То не стоит принимать решение необдуманно. Я накажу Вереев, если захотите. Они перешли черту. Одно ваше слово, ия…

– Вы глухой? – перебила я его. – Не слышите, что я говорю? Я делаю только то, что сама захочу, и не совершаю необдуманных поступков, – я снова дернула шнурок, но только затянула узел.

– Вы сейчас злитесь, раздражены, – сказал король, наблюдая за моими попытками распустить шнуровку, – предлагаю успокоиться и поговорить завтра.

– Я спокойна, черт побери! – крикнула я, потом оттолкнула его, вытащила нож, который он убрал в ножны, и в два счета перерезала все вязки на платье.

– Вы уверены, что спокойны? – полюбопытствовал король.

– Абсолютно, – заверила я его, сдирая платье с плеч и снимая его через ноги.

Затем настал черед рубашки, но едва я спустила ее до пояса, как король обхватил меня поперек туловища, прижав мои руки к бокам. и тихо сказал:

– Одумайтесь, пока не поздно, Диана. Я так долго ждал вас, и вот теперь, когда вижу в своей спальне… когда вы говорите, что согласны… Я не смогу устоять, но не хочу, чтобы вы потом пожалели.

– Тогда отпустите меня, – сказала я тоже тихо, поднимая голову. чтобы посмотреть ему в глаза. – Позвольте мне уехать, вернуться на родину.

Он кусал губы, и по лихорадочному блеску глаз я понимала, как борются в его душе человек и зверь.

– Нет, – сказал он, наконец. – Этого я не могу сделать. Не могу отпустить вас от себя.

Я уже ощущала его страсть через тонкую ткань набедренной повязки. Он хотел меня, и сдерживался с трудом, но предоставлял последний шанс для бегства:

– За вас говорит обида. Завтра вы будете чувствовать и думать по-другому.

Расстанемся сегодня, поговорим завтра.

Наверное, так бы все и произошло – завтра я бы уже остыла и снова заледенела, переживая предательство близких. Но сейчас во мне разгорался безумный, разрушительный огонь. Он сжигал прежнюю Диану – всю, до последней частички, но из этого пламени, как птица Феникс, рождалась другая Диана… И сейчас я приветствовала ее рождение с радостью – со злой, но радостью. И я не желала отступать, выжидать и думать. Нет, только не думать!.. Пусть сегодня Диана будет безумна!.. Безумцам проще падать в пропасть.

– Я говорила, что ваша любовь принесет мне горе, – сказала я. – Так и получилось.

Но теперь хочу получить от вашей любви выгоду. Помните: я с вами лишь по ненависти и расчету. Я не люблю вас и говорю об этом честно.

– Не люби меня – сказал он, глядя на мои губы, – просто будь со мной.

Его обнаженная грудь прижималась к моей груди, и мне было жарко, как будто солнце взяло меня в объятия. Я освободила руки и обняла его за шею, запустив пальцы в волосы. Нагретый солнцем мох… Да, к этим волосам приятно прикасаться. Приятно поглаживать их. И прижиматься к нему тоже приятно, чувствуя себя в его объятиях такой беззащитной, хрупкой, такой… драгоценной.

– У меня несколько условий, – я старалась говорить ровно, чтобы голос не дрожал, словно бы мне ничуть не страшно, словно всё идет так, как я задумала. – Я стану вашей любовницей, только через месяц вы отпустите меня и…

– Нет, – отвечает он спокойно. – Месяца мало.

– Два месяца…

– Нет.

– Полгода…

Он отрицательно покачал головой.

– Год – это слишком много! – воскликнула я.

– Я не отпущу тебя, – повторил он. – Если потребуется – запру. Об остальном можешь просить.

Я стиснула зубы, чтобы сдержать нервный смех, который так и рвался наружу. и сдалась:

– Тогда другие условия, – процедила я. – Прошение на развод. Вы поддержите меня в этом. Я знаю, стоит вам пожелать – и меня разведут с лордом Вереем сразу же.

– Ты и правда этого хочешь? – он провел ладонью по моей спине, а потом его рука легла на мой затылок, снимая с меня золотую сетку, высвобождая локоны. – Пока ты замужем, ты защищена от сплетен, если понесешь.

– Меня уже ничто не спасет от сплетен, – возразила я. – Даже заточение в монастыре. Я до сих пор не забеременела – надеюсь, я бесплодна, и бастардов от вас не будет.

– А если родится ребенок? – спросил он тихо.

– Тем хуже для него, – отрезала я, тут же пожалев о резких словах.

Конечно, судьба моих возможных детей не была для меня безразличной. Но я не желала выказывать слабости. Я решила быть холодной, расчетливой, жестокой – значит, все слабости прочь.

– Хорошо, – согласился он. – Обещаю поддержать твое прошение. Что-то еще?

– Да. Я хочу, чтобы всех Вереев – и леди Элишу с ее мужем, удалили в провинцию, запретив возвращаться в столицу под страхом смертной казни. Пусть будет какая-нибудь глухая горная деревня. Пусть их лишат всех земель, привилегий, пусть отберут все – до самой последней монетки. Пусть заберут ваши мне подарки, которые леди Бригитта присвоила. Жемчужное ожерелье, золотой игольник… Я потом составлю список. Из замка Верей должны вывезти мебель, ценности, провиант – я желаю пожертвовать это богадельням и приютам. Это проклятое богатство, от него не будет добра никому. Только бог сможет очистить его, поэтому пусть раздадут бедным. Птицу, коров, овец – пусть всё раздадут, – я помедлила и добавила: – кроме лошадей и собак. Лошадей велите доставить в королевскую конюшню, они будут мои.

– А что с собаками? – спросил король, оглаживая мои плечи, лаская шею, проводя кончиками пальцев вдоль позвоночника.

Я закрыла глаза, заставляя себя подчиниться. заставляя себя почувствовать эти прикосновения, как приятные, а не как прикосновения чужого, ненавистного мне человека.

– Собак пусть зарежут, – сказала я.

– Жестоко…

– Собаки всегда верны своей любви. Они не смогут разлюбить Вереев, даже если вы им прикажете, ваше величество. Но Вереи не достойны любви. Никто не должен любить их. Поэтому собак надо убить.

– Что-то еще?

– Жозеф должен остаться в столице. В вашем замке.

– Разве не горная деревня? – сильные горячие ладони легли на мои бедра – сдавливая, прижимая к мужским бедрам.

– Я желаю, чтобы он находился здесь и видел все, – я чувствовала, как от этих прикосновений жар в теле усиливается. Этот арбалет не выстреливает раньше времени… Что ж, проверим крепость его болтов. – Пусть он будет вашим камердинером. Он ведь мечтал о высокой должности, чтобы король отличил его.

Вот пусть и получит, о чем мечтал. Хочу, чтобы все смеялись над ним, называя рогоносцем.

– Хорошо. Что-то еще?

– Да. Не хочу носить ничего из своей прежней одежды, обуви и украшений. Вы дадите мне все необходимое, и сверх того. Драгоценности. Экипаж Лошадей.

Верхом я буду ездить на своей Морере, но в экипаже должны быть лучшие лошади из вашей конюшни.

– Обещаю…

Я перебила его:

– Ведь теперь я стану королевской шлюхой, а шлюхам принято платить.

Лицо его потемнело, и он на секунду отстранился от меня:

– Ты не шлюха, – сказал он почти неприязненно. – Я дам тебе официальный титул моей возлюбленной. Дамы сердца.

– Красивые слова не смягчат унижения, – ответила я. – Кроме того, я желаю иметь отдельную комнату, куда вам будет запрещено заходить. Для выполнения своих обязанностей – назовем это так – я буду приходить к вам. Не чаще трех раз в неделю.

– Мало, – тут же ответил он.

– Придется потерпеть, – сказала я холодно.

– Это все? – спросил он.

– Пока да.

– Тогда ложись спать. Час поздний, а тебе надо успокоиться.

– Нет, – сказала я и сбросила рубашку на пол. – Мы заключили соглашение, и свою часть обязательств я хочу выполнить сейчас же.

Король внимательно посмотрел на меня, и глаза его опасно блеснули при свете свечей.

– Тогда приступай, – сказал он, разжал объятия и шагнул к постели.

Король сел на кровать, потом лег на спину, опираясь на локти и не сводя с меня глаз. Грудь его вздымалась и опускалась – сильно, размеренно, а набедренную повязку приподнял возбужденный член.

Я постаралась увидеть Ланварского волка другими глазами – не глазами замужней леди, верноподданной, а глазами женщины, которая свободна от морали и обязательств. Он был широк в кости, но это не портило его, настолько гармонично он был сложен. Несколько старых шрамов виднелись слева на груди и на плече, поросль темных волос сбегала от пупка ниже. Король лежал передо мной в обманчиво-вальяжной позе, но я видела, как бугрились мышцы на руках и мощных ляжках – он готов был напасть в любой момент. Напасть, уволочь, подмять под себя… И в самом деле – зверь, а не человек.

– Ты хорошо подумала? – спросил он, позволяя мне разглядеть его во всей звериной красоте. – Если сейчас сделаешь шаг вперед, назад пути не будет. но принуждать тебя не хочу.

– Вы и не смогли этого сделать, – ответила я и встряхнула волосами, – принудить меня. То, что я здесь – только мое решение, а совсем не ваше желание.

Он усмехнулся, но ничего не сказал, а я продолжала смотреть на него, не двигаясь с места.

Это было странно – стоять обнаженной перед чужим мужчиной, пусть он уже и видел мою наготу. И я усилием воли прогнала смущение и страх. Передо мной лежал красивый и опасный зверь, и теперь мне предстояло стать таким же зверем. отдавшись природе, заставив молчать разум.

Смогу ли я?

Он говорил правильно – священный трактат любви учил ублажать мужчину. подчиняться ему. Мне всего-то и надо следовать древнему закону родины моей матери. Просто выполнить то, для чего предназначена женщина.

Я сделала шаг вперед и опустилась на колени между широко расставленных ног короля. Я взяла край его набедренной повязки и поднесла к губам, целуя. Древний жест женской покорности, признание себя рабыней своего мужчины. Глаза Ланварского волка потемнели, и он вздохнул тяжело и прерывисто, а я, положив ладони на его ноги. скользнула снизу вверх дразнящим, легким прикосновением – по выпуклым мышцам икр, по коленям, по бедрам и еще выше.

Он двинул бедрами, желая, чтобы я занялась его членом, но я даже не дотронулась до него, а погладила впалый мужской живот – твердый, как доска. играя завитками волос.

Король глядел жадно, и, казалось, едва сдерживался, чтобы не наброситься на меня. Но я распустила узел его набедренной повязки, действуя нарочито медленно, чтобы помучить подольше.

– Всегда указует на полдень, – сказала я, усмехаясь, когда королевский меч оказался на свободе – уже открыв налитую кровью головку.

– Что? – спросил король хрипло.

– Ничего, – ответила я, не торопясь прикасаться к нему. – Думаю вслух, как бы получше вас приласкать, чтобы доставить истинное удовольствие.

– Тянешь время? – он не делал ни единой попытки поймать меня, притянуть к себе, и вправду предоставив мне полную свободу действий.

Это злило еще больше, чем предательство и ненасытность Вереев. Если те всячески пытались принудить меня, ругая за непокорство, этот, видимо, был уверен, что я уже сдалась, и можно больше не прилагать никаких усилий.

Я схватила его член ртом так быстро и резко, что король непроизвольно дернулся, пытаясь меня остановить. Но я не сделала ему больно, и даже не пустила в ход зубы, а заглотила его до самого основания, уперевшись лицом в живот. Король с присвистом втянул воздух, а я приподнялась и опять опустилась, пропуская член в самое горло. Еще раз – и король схватил меня за волосы, но тут же отпустил, и рухнул спиной на постель.

С минуту я ласкала его в таком бешеном темпе, что Жозеф давно бы выстрелил, но этот держался. Я следила за ним – внимательно, как за врагом, пытаясь уловить хоть один знак, что разрядка бпизка. Пусть кончит быстро, не доставляя мне особых хлопот. Он кончит, и на сегодня условия договора будут выполнены.

Но король лежал передо мной, отдавшись полностью моей власти, а его член торчал, как каменный. Я переменила тактику и принялась помогать себе руками, но не преуспела ничуть. Еще пара минут – и я вскочила на кровать, пытаясь насадиться на него – может так дело пойдет быстрее, но король схватил меня поперек талии и повалил на постель.

– Решила разобраться со мной быстро и сразу? – спросил он, отбрасывая с моего лица рассыпавшиеся волосы. – Как злобно накинулась… Я думал, ты решила съесть меня живьем, – рука его приласкала мою щеку, шею, сжала плечо, потом легла на грудь, прищипнув сосок.

Я ахнула, а король тихо засмеялся:

– Забыла, что я сказал? Когда ты придешь ко мне, повторю все, что делал с тобой в прошлый раз. И сделаю еще больше.

Я замерла, глядя на него во все глаза, и не понимая, чего он от меня ждет.

– Можешь начать считать, чтобы не было так страшно, – шепнул он, – ты дрожишь, но не надо бояться. Я ведь говорил, что на тебя надо молиться, вот сейчас и начну читать молитву…

Он начал ласкать меня точно так же, как когда нашел меня привязанной – целовал мои губы, щеки, глаза, виски. Я закрыла глаза, чтобы не видеть его. Что ж, придется потерпеть, пока волк не наиграется с добычей, прежде чем запустить в нее клыки.

– Не бойся, – услышала я голос короля. – Ты ведь снова хочешь пережить это, и дойти уже до конца. И я счастлив, что ты захотела пережить это со мной.

– Вашему величеству известно, что я здесь не по этой причине, – ответила я.

– АХ, да – ненависть и расчет, – сказал он, спускаясь ниже и покрывая поцелуями каждый дюйм моего тела. Но в этот раз поцелуями он не ограничился, и, дойдя до груди, приласкал один сосок языком, а другой легко сжал пальцами.

Эта ласка ошеломила меня – я и не подозревала, что руки мужчины могут быть такими горячими, такими нежными… Мне вспомнилось, как король играл на лютне – будто лаская ее. Точно так же сейчас он играл на мне, задевая самые потаенные струны, заставляя тело петь от наслаждения…

Его поцелуи и прикосновения жгли мою кожу. но это был приятный огонь – дарящий негу, солнечное тепло и… ни с чем не сравнимое удовольствие. Жозеф никогда не ласкал меня так подолгу. Он, вообще, считал ласки чем-то лишним, спеша перейти к главному, а этот мужчина умел быть нежным.

Он уже целовал мой живот, спускаясь все ниже, и я испуганно и возмущенно вскрикнула, когда он заставил меня развести колени и приласкал точно так же, как до этого ласкала его я, пытаясь довести до экстаза.

Я хотела прикрыться, но он не позволил, убрав мою руку и поцеловав в ладонь.

– В прошлый раз ты не разрешила сделать это с тобой, – сказал он, и голос его звучал завораживающе, он и приказывал, и просил, и уговаривал. – Но сейчас прошу тебя, не противься… Я давно мечтал об этом.

– Не надо, – пролепетала я, краснея, – это совсем не нужно…

– Так смело ласкаешь мужчину, а принимать ласки стесняешься? – спросил он, покрывая поцелуями внутреннюю сторону моих бедер. – Помнишь, что написано в трактате? В любви должен быть возвращен каждый поцелуй, каждый удар. Ты доставила мне огромное удовольствие, так позволь я верну его тебе.

Язык его снова коснулся моего потаенного места, а ладони сжали груди – играя ими, теребя соски, и огонь охватил мое тело с новой силой – сжигая, пожирая до самой последней частички.

Сама не замечая, я уже извивалась под руками короля. Сейчас меня не держали никакие путы – ни веревки, ни мораль. Я переступила черту, и не было смысла бояться запачкаться, если уже рухнула в болото с головой. Да, я стала грешницей…

Прелюбодейкой – по закону церкви. Но этот грех был таким сладким…

Я уже плохо понимала, где действуют его язык, а где – пальцы. Мир перестал существовать, осталось одно только наслаждение – бесстыдное, палящее, сводящее с ума.

– Теперь ты готова, – король оказался совсем рядом, и его грудь коснулась моей груди. – Диана… Я так ждал… – он помог себе рукой, заставляя меня раскрыться, и его член вошел в меня – на удивление легко и без боли.

Сладостная нега исчезла в одно мгновение, и я вдруг очнулась, осознав, что лежу в постели с чужим мужчиной – и это было страшно и постыдно. Как могла я так низко пасть? Я, которая клялась, что у меня будет один мужчина на всю жизнь – мой муж, брак с которым освятила святая церковь…

Король подался еще вперед, еще – и прижался ко мне, тяжело дыша, впиваясь поцелуями мне в шею. Мне казалось, он заполнил меня всю, и я испугалась, смогу ли это выдержать. Но он, словно почувствовав мой страх, не спешил – двигался медленно, не слишком глубоко, позволяя мне привыкнуть. Я понимала, что он сдерживает свою страсть, и это почти обидело – потому что зверю не полагалось проявлять заботы и нежности. Потому что это… мешало мне его ненавидеть.

– Диана… – шепнул он. – Моя…

Голос его прозвучал какой-то дурманящей музыкой, и я закрыла глаза, подстраиваясь под ритм его движений. Он шептал что-то еще, целовал мое лицо быстрыми горячими поцелуями, припадал губами к шее, к груди, удерживаясь на локтях, чтобы не слишком наваливаться на меня.

Постепенно я расслабилась, и вместо страха и неловкости пришло совсем иное чувство. Мне было вовсе не неприятно, наоборот. Во всем теле разгорался огонь, который я не могла ни с чем перепутать. Это был огонь страсти. Но не такой, какой охватывал меня в постели с Жозефом. По сравнению с этим пламенем, то было жалким язычком огня на тонком фитильке. Мне захотелось, чтобы Ланварский волк навалился на меня всем телом, захотелось ощутить его тяжесть, почувствовать всю его силу.

И я испугалась этого по-настоящему! Я поклялась действовать лишь по холодному расчету, а сама уже таяла в крепких мужских объятиях. Но это неправильно, это не то, чего я ждала!

Вцепившись в плечо короля, я не знала, чего желаю больше – оттолкнуть этого мужчину, который медленно, но верно шел к своей цели, или прижаться к нему, отдаваясь его страсти.

Я не сдержала стона, и король тут же коснулся кончиками пальцев моих губ.

– Еще, – выдохнул он. – Еще! Хочу это слышать…

Кусая губы, я старалась молчать – старалась из упрямства, хотя понимала, что проигрываю. И проиграла – запрокинула голову, подставляя груди для поцелуев, и когда король жадно набросился на них, застонала от наслаждения.

Теперь он перестал сдерживаться. Движения его убыстрились, стали сильнее, глубже. Он брал меня дико, яростно, подрыкивая при каждом проникновении, стискивая зубы, подстанывая, и я тоже уже не сдерживала стонов превращаясь в такое же дикое животное, как и он сам.

Мощно двигая бедрами, король то ласкал мои груди, сжимая их, покрывая поцелуями, то хватал меня под колено, заставляя раскрыться перед ним, и тогда я не могла сдержать вскриков. И хотя это были не крики боли, он отступал и бормотал извинения, что был груб, но тут же забывался и бросался в новую атаку. пронзая меня снова и снова.

Изгибаясь ему навстречу, я гладила его затылок, плечи, и сама что-то шептала, о чем-то умоляла, не понимая, о чем прошу. Мысли исчезли, исчезло все в этом мире – были только мы двое, голые, утратившие человеческий облик, отчаянно стремившиеся друг другу навстречу. Я шла к нему, думая, что это будет моим падением, но вместо падения я взлетала – в самое небо, навстречу золотому солнцу, а потом солнце взорвалась сотнями ослепительных искр.

Я медленно приходила в себя, чувствуя во всем теле блаженную слабость. Король лежал, уткнувшись мне в плечо, и опираясь на локоть, чтобы мне не было тяжело.

Его член по-прежнему находился внутри меня, но я поняла, что все закончилось. Я провела ладонью по спине своего любовника, и он повернул голову, взглянув на меня в упор. Глаза у него были пьяные, а лицо казалось незнакомым – глубокая морщинка между бровей разгладилась, и сам он будто помолодел лет на десять.

Губы его дрогнули, и он сказал:

– Ты всегда будешь со мной. Проси, что хочешь.

Смысл его спов не сразу дошел до моего сознания. Я возвращалась на землю после того, как солнце отпустило меня из своих объятий, но Ланварскому волку не надо было этого знать. Не надо было знать, насколько мне было хорошо.

– Я прикажу ювелирам, чтобы сделали для тебя ожерелье из рубинов, оправленных в темное серебро, – сказал он. – Потому что ты воспламенила меня и обратила в пепел.

Он подождал ответа, но я молчала, и он заговорил снова:

– Или хочешь ожерелье из янтаря? Потому что с тобой было – как целовать солнце.

Хочешь янтарь? Диана? – он приподнялся, заглядывая мне в глаза.

– Хочу, чтобы вы оставили меня, – я двинула бедрами, и король тут же перекатился на бок. – И хочу уйти в свою комнату. Прикажите, чтобы ее приготовили.

– Прикажу завтра. Я сам уйду, а ты спи здесь.

Он поднялся, начал одеваться, а я перевернулась на живот. На меня навалилась благодатная телесная усталость, от которой притупились душевные страдания.

– Тебе не интересно, куда я ухожу? – король вдруг склонился надо мной, и я, успев задремать, вздрогнула.

– Можете идти, куда вам вздумается, – ответила я, переворачиваясь от него на бок. – Хоть к королеве, хоть к леди Сибилле, хоть к другой женщине. В наш договор моя ревность не входит.

– Теперь есть только ты, – сказал он. – И нет других женщин.

– Очень проникновенно, – похвалила я. – Считайте, что глупая Диана верит.

– Спокойной ночи, глупая Диана, – он попытался поцеловать меня в губы, но я отвернулась, закрыв рот рукой. Тогда он поцеловал меня в плечо: – Теперь можешь поплакать от обиды… Или от счастья. Мне будет приятно думать о втором.

Он вышел, загасив свечу и тихо прикрыв двери, а я не стала плакать и немедленно провалилась в сон.