Текст книги "(Не) люби меня (СИ)"

Автор книги: Ната Лакомка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Ее слова вливались в мои уши, как яд, как и кроткие речи королевы. Не надо ли мне уступить королю, чтобы воспользоваться его страстью и наказать Вереев, погубивших меня. Но что-то противилось во мне, что-то мешало поплыть по течению.

– Я вас не убедила, – вздохнула Ланвен. – Но каждый сам хозяин свой судьбы. Мне досадно видеть, как вы загоняете себя в ловушку, но вы мне нравитесь. Обещаю, что буду исполнять свои обязанности со всей прилежностью, и не позволю больше вашей противной свекрови и вашему слизняку-мужу вас обижать.

Мурлыча песенку она разожгла жаровню, бросив на решетку пару веточек розмарина, подогрела вино с пряностями и налила ароматный напиток в большую фарфоровую кружку.

– Отдыхайте, – сказала она почти ласково, поставив кружку на столик рядом с кроватью. – Раз решили сопротивляться до последнего, то набирайтесь сил.

Несмотря на признание девицы Кадарн, что она служит лишь королю и королеве, и помогать мне не намерена, я прониклась к ней приязнью и благодарностью.

Она не позволяла леди Бригитте и слова сказать в отношении меня, и служанки теперь ходили по струнке, не смея даже посмотреть в мою сторону.

Первый день я лежала в постели, не желая никого видеть. Ланвен выпроводила и леди Бригитту, которая по своему обыкновению заявилась утром в сопровождении служанок, а потом выпроводила и самих служанок, распорядившись принести завтрак в комнату.

Я не хотела есть, но Ланвен уговорила меня съесть одну ложечку, потом другую, намешала меда в молоко, чтобы было сытнее, и заставила выпить. Она возилась со мной, как с ребенком, не надоедая болтовней, но постоянно отвлекая от грустных мыслей.

Да, она правильно поняла – я лежала в постели вовсе не от слабости после удара Жозефа. Боль от предательства близкого человека была сильнее телесной боли.

Сначала мне казалось, что мир рухнул. Разлетелся на мелкие осколки. как и мое сердце. Всё, во что я верила, что держало меня над бездной – всё исчезло. И теперь я была совершенно одна – против короля, охваченного болезненной страстью, против свекрови, толкавшей меня к нему в постель, а потом называвшей меня шлюхой. И против мужа, который клялся любить меня до самой смерти, которому я без оглядки подарила саму себя, отказавшись от прежней жизни.

Слишком щедрый подарок, как оказалось.

Мазь, предложенная Ланвен, и правда помогла – опухоль спадала, и на скуле виднелся только небольшой кровоподтек. Но, конечно же, выйти с таким лицом из комнаты было невозможно. Я представила, сколько сплетен и пересудов вызовет избиение леди Верей лордом Вереем, и мне хотелось пролежать в постели неделю, а тои месяц.

Но такой роскоши мне никто предоставлять не собирался, и уже вечером пришел посыльный с очередным подарком от короля и приглашением на завтрашнее театральное представление, которое собирались устроить прямо в замке.

Ланвен не впустила посыльного в комнату, а передала мне деревянную шкатулку, и повторила приглашение.

– Скажите, что я не пойду, – ответила я, отворачиваясь к стене.

– А подарок? – спросила Ланвен.

– Заберите себе, если нравится, – сказала я равнодушно.

– ХМ… – она больше не настаивала.

Я слышала, как она разговаривала с королевским слугой, а потом закрыла двери и притихла, зашелестев страницами книги. Закрыв глаза и свернувшись клубочком под одеялом, я думала о том, как мне спастись. Искала и не находила пути спасения. Попытаться бежать? Но как? Уступить? Это всё равно, что умереть.

Повернувшись в постели, я увидела открытую шкатулку, которую Ланвен поставила на подушку – чтобы я не могла не заметить. В шкатулке, на бархатной подушке, лежало великолепное жемчужное ожерелье. Там же была записка, услужливо развернутая, и я сразу пробежала глазами строчки, написанные сильным, размашистым почерком: «Вчера вы досчитали до пятидесяти трех».

– Жемчужин и в самом деле пятьдесят три, – сказала Ланвен, не поднимая головы от книги. – Сир большой затейник. Уверена, если бы вы досчитали до ста, то он подарил бы вам ожерелье длиной до пояса.

Я не ответила, и Ланвен посмотрела в мою сторону.

– Ну вот, что-то не то сболтнула, – поругала она саму себя. – Не думайте о плохом, леди. Когда думают о плохом, кровь сворачивается. Полюбуйтесь лучше жемчугом…

– Он мне не нужен, – я столкнула шкатулку, и она упала на пол.

– Это вы сейчас так говорите, – сказала Ланвен, поднимая королевский подарок, разглаживая записку и убирая ее вместе с ожерельем. – На одну такую жемчужину можно месяц жить, не зная хлопот. Не хотите носить – приберегите на черный день.

В двери застучали так громко и настойчиво, что задвижка затряслась.

– И кто это? – проворчала девица Кадарн, отправляясь открывать.

Это была леди Бригитта, и она не пожелала принять объяснений, что леди Верей отдыхает и не хочет, чтобы ее беспокоили.

– По приказу королевы, я могу входить в комнату своей невестки, когда захочу! – едва не завизжала моя свекровь. – Извольте впустить меня!

– Тогда потрудитесь говорить потише, – холодно сказала Ланвен. – У меня и то от ваших воплей голова разболелась.

Я приготовилась к тому, что свекровь опять начнет сыпать обвинениями, но леди Бригитту интересовала вовсе не я.

– Где оно? – спросила она, оглядываясь.

– Вы о чем? – невинно поинтересовалась Ланвен.

– Ожерелье, что его величество купил для моей невестки! – леди Бригитга теряла терпение, и такой я не привыкла ее видеть. Обычно она оставалась невозмутимой при любых обстоятельствах, но девица Кадарн умудрялась вывести ее из себя парой фраз.

– Ожерелье? Жемчужное?

– Да, жемчужное, – подтвердила свекровь и тут же подозрительно уставилась на нас. – А были еще какие-то?

– Нет, – насмешливо ответила Ланвен после некоторого молчания, а я промолчала.

Было понятно, что она намеренно выводит леди Бригитту из себя.

Но тут леди Бригитта увидела шкатулку и устремилась к ней. Откинув крышку, она удовлетворенно кивнула, закрыла шкатулку и прижала ее к груди.

– Что это значит? – спросила Ланвен, преграждая моей свекрови дорогу. – Куда это вы понесли королевский подарок?

– Надо оценить жемчужины у ювелира, – сказала леди Бригитга нарочито вежливо.

– А ваше-то какое дело, девица Кадарн?

– Этот жемчуг принадлежит леди Верей. Поэтому оставьте шкатулку.

– Леди Верей не возражает, с чего бы вам совать нос не в свое дело? – моя свекровь попыталась обойти Ланвен, но та снова преградила ей путь и вцепилась в шкатулку.

– Она подарила ожерелье мне, – заявила Ланвен.

Но леди Бригитту невозможно было так легко остановить.

– Все имущество в семье принадлежит моему сыну! – отрезала она. – Только он может им распоряжаться. Но что-то я сомневаюсь, что он захочет подарить жемчуг вам.

– Тогда пусть лорд Верей придет и возьмет его! – Ланвен была моложе и сильнее, и вырвала шкатулку из цепких рук леди Бригитты.

– Ия сейчас же его найду, чтобы он поставил вас на место! – пригрозила леди Бригитта.

Я наблюдала, как они делят королевский подарок, не вмешиваясь. Несколько дней назад подобная перепалка с участием свекрови позабавила бы меня, но сейчас я не испытывала ничего, кроме раздражения и холодной ненависти. Даже здесь моя свекровь блюла свою выгоду. Продав меня, как корову, как вещь, она тут же прибежала за платой. Но даже это не могло заставить меня вступить в спор. Мне казалось унизительным отстаивать права на подарки полученные от чужого мужа, охваченного противозаконной страстью.

Неизвестно, чем бы закончилось противостояние, но леди Бригитту и девицу Кадарн остановил стук в дверь.

– Это мой сын! – объявила леди Бригитта и бросилась открывать.

Но это оказался не Жозеф, а королевский посыльный.

– Его величество интересуется, – сказал он чопорно, – почему леди Верей не приняла приглашения на сегодняшнее представление. Для нее приготовлены лучшие места, и именно для нее приглашены лучшие артисты.

– Скажите, что леди Верей переела за ужином и сейчас страдает от несварения желудка, – ответила моя свекровь очень учтиво, будто не она сейчас сражалась за жемчужное ожерелье. – Но через несколько дней все будет в порядке.

– Разрешите поговорить с леди Верей лично? – попросил королевский посыльный.

– Боюсь, сейчас это невозможно, – в голосе моей свекрови слышалась нежная забота, словно речь шла о родной дочери. – Леди Верей только что уснула, не стоит беспокоить ее.

Неизвестно, чем бы закончилось противостояние, но леди Бригитту и девицу Кадарн остановил стук в дверь.

– Это мой сын! – объявила леди Бригитта и бросилась открывать.

Но это оказался не Жозеф, а королевский посыльный.

– Его величество интересуется, – сказал он чопорно, – почему леди Верей не приняла приглашения на сегодняшнее представление. Для нее приготовлены лучшие места, и именно для нее приглашены лучшие артисты.

– Скажите, что леди Верей переела за ужином и сейчас страдает от несварения желудка, – ответила моя свекровь очень учтиво, будто не она сейчас сражалась за жемчужное ожерелье. – Но через несколько дней все будет в порядке.

– Разрешите поговорить с леди Верей лично? – попросил королевский посыльный.

– Боюсь, сейчас это невозможно, – в голосе моей свекрови слышалась нежная забота, словно речь шла о родной дочери. – Леди Верей только что уснула, не стоит беспокоить ее.

– Она плохо себя чувствует? Почему мне сразу не сказали? – дверь распахнулась. леди Бригитта ахнула и поспешила поклониться, потому что в спальню вошел король.

Ланвен тоже поклонилась, а потом деловито убрала шкатулку с ожерельем в сундук и заперла замок, спрятав ключ за корсаж. Я попыталась укрыться за пологом, но король уже заметил меня.

– Что это? – он подошел к кровати и отдернул полог так, что сорвал занавеску с колец.

Взяв меня за подбородок, король почти насильно заставил показать ему лицо.

– Это Верей? – спросил он негромко, но таким тоном, что леди Бригитта не посмела вмешаться.

Я тоже промолчала, царапая его руку, чтобы отпустил, но он наклонился ко мне совсем близко, глядя в глаза, и повторил:

– Это муж ударил вас?

– Просто упала! – ответила я с вызовом.

Он помолчал, а потом отпустил меня:

– Это ваш ответ? Больше вы ничего не хотите мне рассказать?

– Нет, – ответила я с ненавистью, пряча лицо в ладонях.

– Хотите уйти со мной?

– Хочу, чтобы вы оставили меня в покое.

– Хорошо, – медленно сказал он, а потом я услышала тяжелые шаги и стук двери.

Едва король ушел, леди Бригитта напустилась на меня:

– Рассчитывала разжалобить его? – сказала она с угрозой. – Только заикнись про Жозефа!

– Но ведь это ваш сын ударил леди, – сказала Ланвен сдержанно. – Раз он считает себя главой семьи, то пусть отвечает за свои поступки.

Леди Бригитта посмотрела на нее с такой яростью, что если бы взглядом можно было убивать, в голове у Ланвен уже зияли бы две дыры, как от стрел, пущенных в упор. Но так как выместить гнев на сестре королевы моя свекровь не могла, она решила отыграться на мне.

– Будешь и дальше говорить, что ударилась сама, – велела она. – И не сиди, повесив нос. То у тебя рот не закрывался – все хохотала, а теперь мрачнее монахини. В следующий раз улыбайся его величеству!

– Ане пойти бы вам за своим сыном? – подсказала Ланвен. – Вы же собирались его искать.

Леди Бригитта вспомнила об ожерелье и отправилась за Жозефом, пообещав вскоре вернуться.

– Ну и глупышка же вы, – сказала мне Ланвен, запирая за ней двери. – Почему не сказали королю, что над вами издеваются?

– Думаете, он не знает? – спросила я со смешком, хотя мне было вовсе не весело.

– Думаю, что нет, – ответила она. – Он же не спит рядом с вами, откуда ему знать?

– Вы тоже его защищаете, – сказала я со вздохом и рухнула на подушки.

Ланвен пожала плечами и села в кресло, укладывая книгу, которую читала до этого, на колени:

– Совсем не защищаю. Просто не понимаю, почему вы видите лишь в нем источник своих бед.

– Не внем, в его страсти, – ответила я угрюмо.

– Боже, какой ужас, – фыркнула она. – Красивый мужчина ходит вокруг, как ягненочек на привязи, а вы недовольны. Ведь он отправил слугу справиться о вас, а сам стоял за дверью. Он волновался, но не хотел беспокоить сам. Такая деликатность не может не тронуть.

«Видела бы ты его деликатность, когда он лез ко мне в постель совершенно голый», – ответила я ей мысленно.

Воспоминания о той безумной ночи нахлынули н меня, и я как наяву увидела рослую фигуру короля – освещенную со стороны.

– Он ведь прекрасно сложен, – говорила тем временем Ланвен, словно угадав мои мысли. – Такой большой, а двигается легко. Леди Сибилла – знаете ее? одно время сир… выделял её – говорила, что в его объятиях чувствуешь себя настоящей женщиной. Он умеет ценить женскую красоту. Если бы такой мужчина был одержим мной…

Я не отвечала ей, а она продолжала рассказывать. как леди Сибилла восхищалась умением короля угадать тайные желания женщины и его неутомимостью в любви. И чем дольше я слушала, тем больше меня охватывал гнев. Наверное, так же Жозеф разбалтывал наши альковные тайны!

– И королевский меч выше всех похвал, – сказала Ланвен с усмешкой. – И толщина, и длина – все идеально. К тому же, всегда указывает на полдень. Это ведь важно, когда у мужчины крепкий меч, и арбалет не выстреливает раньше времени.

– Что вы такое говорите?! – не выдержала я.

– Что же? – она удивленно посмотрела на меня.

– Это… это… гадко, что вы так обсуждаете мужчину! – хотя я и была ей благодарна за стойкость против моей свекрови, но промолчать не смогла. – Любовь – это тайна, которую надо хранить, лелеять, оберегать… Это таинство, это божественный дар!

Как можно вот так выворачивать ее перед всеми? Любовь гибнет от пошлости, от развращенности! Я не удивлена, что король оставил вашу леди Сибиллу! Сразу видно, что она развращенная и неумная женщина!

Ланвен вскинула брови, как будто я говорила несусветные глупости.

– Прошу больше не говорить при мне ничего подобного, – сказала я твердо.

– Как вы сразу загорелись, – произнесла Ланвен, откладывая книгу. – Простите, если обидела, леди. Но позвольте спросить, вы так закипели из-за леди Сибиллы или заступились за его величество?

– Мне нет дела ни до леди Сибиллы, ни до короля.

– Ах, ну конечно, – поддакнула она.

Не желая продолжать этот разговор, я отвернулась к стене, укрывшись с головой, но успокоиться никак не могла. Сама того не зная, Ланвен направила мои мысли в другом направлении. Нет. я не прониклась внезапной жалостью к королю, но даже он не заслуживал таких обсуждений за спиной. Это было низко, подло, это было самым настоящим предательством. Предательством любви. Леди Сибилла предала короля так же, как меня предал Жозеф. Если леди так нравился… так нравился королевский меч. то пусть бы и прятала его в свои ножны, и ценила это, а не хвасталась, как он ловко в них заходит.

В коридоре раздались испуганные голоса и чьи-то стоны, а потом в двери застучали сразу несколько кулаков. Я села в постели, и мы с Ланвен переглянулись.

– Если это пришел ваш муж за ожерельем, – с досадой сказала она, – сделайте одолжение – не молчите. Ключ у меня за корсажем, и мне вовсе не хочется, чтобы туда полезли.

Она открыла двери, а потом распахнула ее настежь, и в комнату, пятясь, зашли четверо мужчин. Они несли на руках Жозефа, лицо у которого было в крови. Жозеф бессильно уронил руки и слабо стонал.

– Мы не нашли леди Бригитту, – сказал один из мужчин, – поэтому принесли его к вам. Надо его куда-то положить.

Я опустила полог, показывая, что не желаю принимать участия в судьбе мужа. и не желаю уступать ему кровать. Но окровавленное лицо с разбитыми губами и носом стояло перед глазами.

– Кладите его вот здесь, на пол, – деловито сказала Ланвен. – Я пошлю за лекарем.

– На пол? – неуверенно переспросил кто-то.

– А почему бы и нет? – отозвалась Ланвен. – С него течет, как с прирезанного поросенка, сейчас все тут запачкает.

Последовала возня, новые стоны и сдержанные проклятья – Жозеф, по-видимому, был не из легких.

– Сэр Ройс, – снова заговорила Ланвен, – будьте добры, найдите кого-нибудь из служанок и направьте сюда. Когда надо, этих лентяек никогда нет рядом.

Я заглянула в щелочку между занавесями. Жозеф лежал на полу, запрокинув голову, а мужчины топтались вокруг, не зная, что делать. Зато Ланвен не теряла присутствия духа. Она налила в таз для умывания воды, взяла полотенце и встала на колени рядом с Жозефом, смывая кровь.

– Жить будет, – сказала она недовольно, – но носик ему хорошо подпортили.

По коридору застучали каблуки, и в спальню ворвалась леди Бригитта в сопровождении служанок королевы.

– Мой сын! – возопила она, бросаясь к Жозефу. – Господи! Что произошло?! – она оттолкнула Ланвен, выхватила у нее полотенце и сама занялась раненым.

Следом за служанками примчалась и Элиша – в новом платье, с новой прической замужней дамы. Косы ее были тонковаты, чтобы уложить их красивыми кольцами вокруг ушей, но она добавила фальшивых прядок, и выглядела теперь очень даже мило.

– Кто это сделал? – набросилась Элиша на мужчин. – Кто посмел тронуть моего брата?!

Мужчины переглянулись, и один их них, прокашлявшись в кулак, сказал:

– Его величество избил лорда Верея самолично.

Элиша застыла с идиотским выражением на лице. Леди Бригитта хлопотала над сыном, и тот только-только начал приходить в себя, заскулив, как побитая собака.

– Все хорошо, все хорошо, – утешала его мать, а он хныкал, когда она полотенцем стирала кровь с его разбитого нос.

– Лорд пытался бежать, – продолжал рассказывать мужчина, – но его величество набросил ему удавку на шею. Мы думали, он убьет лорда, никогда не видели сира таким разгневанным, его еле остановили…

– Он душил меня, – прохрипел Жозеф, – я думал, что сегодня точно предстану перед небесами… о, какая боль!..

– А почему он лежит на полу?! – возмутилась Элиша, с трудом придя в себя. – Надо перенести его в кровать.

– Леди Верей не здоровится, – напомнила Ланвен.

– Пусть не строит из себя больную! – свекровь пыталась приподнять голову Жозефа, но он все время ее ронял, стукаясь затылком об пол.

Элиша бросилась к постели, с явным намерением отдернуть полог но Ланвен встала на ее пути.

– Леди не одета, – заявила она, и Элиша топнула ногой, но остановилась. – Пусть господа покинут комнату, чтобы леди могла привести себя в порядок.

Мужчины торопливо вышли, а Ланвен не торопясь достала домашнее платье, помогла мне его надеть, убрала мои волосы в сетку, и только тогда позволила зайти друзьям Жозефа.

Его положили в постель, потом мужчины удалились окончательно, а моя свекровь и золовка забегали вокруг Жозефа, причитая над ним, как над покойником. Мы с Ланвен отошли в сторону и встали возле туалетного столика. Ланвен поймала мой взгляд и усмехнулась углом рта, словно бы говоря: «Я так и знала». Что касается меня, при виде избитого мужа я не испытала ни капли жалости. Наоборот – меня охватила злая радость, хотя в любое другое время я пришла бы в ужас от такой жестокости. Но сейчас кровь не пугала меня, я смотрела на Жозефа и думала, что могла бы сейчас и сама ударить его, чтобы он застонал, завопил от боли.

Позвали лекаря, и он выправил Жозефу сломанный нос и передал леди Бригитте заживляющую мазь. Все это время Жозеф причитал не хуже Элишы, которая заламывала руки и заливалась слезами, словно ее брат находился при смерти.

С Жозефом провозились до вечера, позабыв про обед и ужин. Мы с Ланвен были голодны, и она тихонько приказала служанкам, чтобы нам принесли холодной ветчины, вареных яиц и хлеба. Пока мы ели, свекровь бросала на нас недовольные взгляды, а Элиша шипела, как кошка, возмущаясь, что некоторые могут есть, когда рядом страдает родной человек.

Наконец Жозеф смог более-менее связно поведать, что произошло.

– Он набросился на меня, как дикий зверь, – рассказывал он с кряхтеньем и стонами, – даже слова не дал сказать… И это в главном зале!. При королеве!. А!

Элиша! Ты делаешь больно! Пусть матушка поменяет примочку…

– Сейчас все сделаю, сын, – свекровь сама приложила к лицу Жозефа влажную ткань и откинула волосы со лба. – Что насчет графства?..

– Какое графство? – покривился Жозеф и заворочался, стараясь устроиться поудобнее. – Он меня чуть не убил! И за что? Ведь я все сделал, как было приказано, ни одной ошибки…

– Я сама пойду к королю, – утешила его леди Бригитта. – Возможно, у его величества было плохое настроение, или… – тут она оглянулась на меня.

Мы с Ланвен сидели на скамейке, каждая с книгой, но я не могла прочитать ни строчки. Леди Бригитта давно отослала служанок, наверное, чтобы те не услышали чего-нибудь лишнего – а Жозеф жаловался и недоумевал, с чего вдруг король так к нему переменился.

Я слушала его, не говоря ни слова, но была уверена, что его избиение было наказанием за меня. Жозеф посмел меня ударить, и король едва его не убил. При королеве, при всем дворе…

– А ты что расселась? – зло сказала мне свекровь. – Почему не ухаживаешь за своим мужем? Он пострадал из-за тебя.

Значит, она тоже понимала, за что ее драгоценный сынок получил королевских тумаков.

– В том, что случилось, вам следует винить лишь его и себя, – ответила я, не двигаясь с места.

– Ты вынудила его, чтобы он тебя ударил, – свекровь буравила меня взглядом, а за ее спиной точно так же смотрела на меня Элиша, – и нажаловалась королю. Я знала, что мой сын привел домой предательницу. Тебе наплевать на наш род, на наши жизни, думаешь лишь о себе.

– Надо было гнать ее сразу, матушка, – сказала Элиша. – Он нас всех погубит.

– Я погублю вас? Чем же? Тем, что отказываюсь быть проданной, как овца? – я встретила их взгляды и даже не вздрогнула. Как же я ненавидела сейчас всю свою семью – и мужа, и алчную свекровь, и золовку, которые не задумываясь принесли меня в жертву своему благополучию.

– Если бы ты не была такой гордячкой!.. – словно выплюнул Жозеф, приподнимаясь на локте и морщась от боли. – Матушка, вы должны упасть на колени перед его величеством и молить о прощении! Я не знаю, что нам делать, если его величество не смягчится!..

– Он смягчится, – заявила его мать, глядя на меня не мигая, как змея. – Сегодня же она пойдет к королю, и оближет его со всех сторон, чтобы государь был доволен.

– Вы будете гореть в аду только за эти слова, – произнесла я. а Ланвен со стуком захлопнула книгу, но ничего не сказала. – Никогда я не сделаю ничего по вашей воле. Никто не заставит меня.

– Как заговорила, шлюха! – взвизгнула Элиша. – Надо привязать ее снова!

Наверное, ей понравилось!

Жозеф горестно покачал головой и откинулся на подушку.

– Вы все об этом знали, – поняла я, медленно поднимаясь со скамьи. – Какие же вы мерзкие, настоящая гадючья семейка.

– Я позову служанок, – решительно заявила леди Бригитта и шагнула к двери.

– Только попробуйте! – я бросила книгу, выхватила из шкатулки нож, оставленный королем, и выставила его перед собой. – Вы больше никогда не унизите меня, я вам этого не позволю.

– Вы ее слышали, – сказала Ланвен, тоже поднимаясь. – Не советую применять силу, вспомните, что леди показала на дамском выезде.

Нож в моих руках напугал Элишу и Жозефа, но свекровь только блеснула глазами, надвигаясь на меня.

– Мама! Осторожнее с этой ведьмой! – воскликнул Жозеф – Она умеет с ним обращаться!

– Умею, – подтвердила я. – Так что не вынуждайте меня.

Однако леди Бригитту было не так легко напугать.

– Положи! – велела она. – Или я сама этим ножом подправлю тебе улыбку, и уши отрежу, как свинье.

Разумеется, я ее не послушала и попятилась к выходу из спальни. Нет, мне не хотелось пускать оружие в ход, и я надеялась, что свекровь проявит благоразумие и остановится, но она, похоже, решила идти до конца.

– Вашего дорогого сыночка король наказал за один удар так, что он теперь неделю не поднимется, – бросила я свекрови, пытаясь остановить ее словами, – а вас, если посмеете хоть пальцем меня тронуть, закопает живьем.

– Одно дело – бить мужчину из-за смазливого личика, – ответила леди Бригитта, – а другое – благородную женщину, стоявшую на страже его интересов, из-за шлюхи, которая стала уродлива, как смертный грех!

– Поосторожнее с угрозами! – Ланвен проворно встала между мною и леди Бригиттой, воинственно подняв над головой скамеечку для ног. – И назад! Иначе я вас разукрашу похлеще, чем король вашего сына! Еще и королеве пожалуюсы! – она чуть обернулась ко мне: – Вы знаете, куда бежать, леди. Подниметесь по лестнице на третий этаж – так быстрее, а потом – дубовая дверь, в самом центре коридора.

Больше я не раздумывала.

Выскочив из спальни, не выпуская ножа, я промчалась по коридору, до лестницы, взлетела по ступенькам, добежала до дубовой двери и, прежде, чем решимость покинула меня, толкнула ее.

Стоявшие в коридоре рыцари из личной охраны короля и не подумали задержать меня, даже с ножом наголо.

Я ворвалась в комнату, и никто не посмел войти следом.

Сначала я увидела кровать – она показалась мне просто огромной. Ворох подушек, покрывало из узорчатой восточной ткани, край покрывала откинут – словно меня уже ждали. Слева от входа стояло огромное зеркало – в человеческий рост, оно показало мне полубезумную женщину, растрепанную, запыхавшуюся, сжимающую нож. Ужасный вид! Но не все ли равно?

– Вы пришли зарезать меня? – раздался голос короля, и я повернулась на голос, на секунду зажмурившись и глубоко вздохнув.

Король только что принял ванну – на широкой груди еще блестели капельки воды, а сам он был босиком, в одной лишь набедренной повязке. Волосы спадали на плечи влажными кольцами, и король провел по ним рукой.

– Хотите отомстить за мужа? Считаете, что я поступил жестоко? Но я ни о чем не жалею. Только о том, что не придушил его до конца. Он ударил вас, я не смог сдержаться.

Он не сделал ни единой попытки обезоружить меня, лишь смотрел. И пальцы мои сами собой разжались, и я уронила нож на ковер.

– Какая неловкость, – произнес король, нагнулся, поднимая нож, и протянул его мне рукояткой. Костяшки на руке были разбиты в кровь.

Я мотнула головой, показывая, что не желаю его брать, облизнула пересохшие губы и сказала:

– Вовсе не из-за этого предателя я здесь.

– Из-за чего же? – король повернулся ко мне спиной, убирая нож в поясные ножны.

– Говорите, Диана.

Еще раз глубоко вздохнув, я твердо произнесла:

– Я согласна стать вашей любовницей. Прямо сейчас.