Текст книги "Польские народные легенды и сказки"

Автор книги: Народные сказки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

57. Стеклянная гора

Шел домой со службы солдат, а зима в тот год лютая была.

И вот на дороге встретил он пана.

На солдате одежда была вся рваная, дыра на дыре.

Пан же был в шубе на волчьем меху, и много еще всяких одежек было на нем. Но все равно было ему холодно.

Увидел он солдата, приказал кучеру остановиться и спрашивает:

– Эй, солдат, скажи: как ты можешь выдержать такой крепкий мороз, ведь на тебе одежда вся в дырьях?

– А ничего, ясновельможный пан, холод-то у меня в одну дырку влетает, а в другую вылетает. Это у пана, как заберется мороз под шубу, так там и разгуливает, ищет хоть какую-нибудь дырочку, чтобы выскочить.

Пан тогда и говорит:

– Послушай, солдат, давай меняться!

– Шутит пан: как же нам меняться, на мне одни лохмотья, а панская одежда стоит больших денег?

А пан свое:

– Мое слово крепкое. Раз говорю – бери, а мне отдай свою одежду.

Скинул солдат свои лохмотья, оделся в шубу на волчьем меху, да и отправился своей дорогой.

Не успел пан проехать и нескольких шагов, как промерз до костей. Велел он кучеру догнать солдата и отобрать свою одежду.

Догнал его кучер и кричит:

– Эй, ты, отдавай панскую одежду!

А солдат отвечает:

– Мне и в своих лохмотьях неплохо было, а пан сам предложил меняться и слово крепкое дал. Ну, я и поменялся.

Тогда сам пан стал просить солдата:

– Верни мне, солдат, мою одежду, не то я умру от холода. А тебе я дам письмо в мое имение. Иди туда, живи там, сколько тебе захочется, и всем пользуйся.

Возвратил солдат ему шубу, взял письмо и направился в имение. Там отдал он письмо жене пана.

А было в нем написано: «Когда придет с письмом этот проходимец, возьмите палку да гоните его прочь».

Прочитала жена письмо и сразу же приказала выгнать солдата на улицу. Если же не захочет уходить – высечь его.

Солдат просил не выгонять его до приезда пана. А когда пан приехал, сказали ему, что ждет его какой-то человек с письмом.

Велел пан позвать его к себе.

– Ты тогда моим добром будешь пользоваться, когда привезешь два золотых пера со стеклянной горы.

Делать нечего, отправился солдат в дорогу.

Приходит он в город, а там его спрашивают:

– Куда, солдат, путь держишь?

– Иду я на стеклянную гору за двумя золотыми перьями.

Просит его король узнать, куда пропала его дочь. Четыре года, как он ее не видел.

Пообещал ему солдат и пошел дальше.

Во втором городе наказывали спросить на стеклянной горе, где в их городе можно воду найти.

Идет солдат дальше, и вот приходит в третий город.

– Узнай там, добрый человек, почему яблоня, которая все время приносила золотые плоды, вот уже два года не дает яблок.

Обещал им солдат спросить и пошел дальше.

Подходит он к морю и видит: стоят в воде два человека, все водорослями покрылись. Спрашивают они его:

– Куда ты идешь, мил-человек?

– Иду я на стеклянную гору за двумя золотыми перьями.

– Разузнай ты там, долго ли нам еще стоять в этой воде.

Перешел солдат море и направился к стеклянной горе. А гора-то крутая да скользкая. Стал он забираться на эту гору, вскарабкался на самую вершину и увидел там открытые двери. Вошел в них, двери закрылись. Он двинулся дальше. Много дверей он прошел, и все они закрывались за ним. Наконец солдат увидел девушку.

– Зачем ты пришел сюда? Прилетит сейчас дракон и сразу же убьет тебя.

– Послал меня один пан за двумя золотыми перьями. В первом городе король просил узнать о своей дочери, которую он не видел вот уже четыре года; во втором городе наказывали спросить о яблоне, которая приносила золотые плоды, а теперь перестала; в третьем городе велели узнать, откуда им взять воду. А у моря я видел двух человек, которые уже водорослями покрылись и не знают, долго ли им еще стоять в воде.

А она ему и говорит:

– Золотые перья торчат на голове у этого дракона. Я достану тебе их и обо всех узнаю.

Тут стала она угощать его:

– Пей, и будешь тогда сильный. Вон тем мечом, что висит на стене, станешь размахивать, как перышком.

А потом говорит ему:

– Полезай под кровать и сиди там тихо. Дракон прилетит сейчас и будет просить пить. Я дам ему пить, а ты сиди смирнехонько и слушай. Как только позову тебя, ты выходи и руби его мечом, а я буду водкой его поливать, чтоб он больше слабел.

И вот дракон прилетел и кричит:

– Пить, пить мне давай!

Дала она ему пить, а он снова:

– Слабой водки давай!

Дала она ему слабой водки, напился он и говорит:

– А теперь пойдем спать.

Легли они, и дракон быстро заснул. Она же потихоньку вырвала у него перо и бросила под кровать.

Проснулся дракон и спрашивает:

– Зачем ты будила меня?

– Ой, снилось мне сейчас, что у одного короля дочь пропала и вот уже четыре года он ищет ее.

– Что ж ты об этом спрашиваешь, ведь это ты и есть – разве плохо тебе со мной? Спи тихо.

И как только дракон опять уснул, она вырвала второе перо и бросила под кровать.

– Ты что меня опять будишь?

– Ой, снилось мне сейчас, что в одном городе нет воды.

– Потому нет воды, что они не знают, где искать ее. Есть там огромный камень. В камне этом нужно выдолбить большую дыру, и будет тогда столько воды, сколько захочешь.

Пробормотал это дракон и снова заснул.

Она же опять разбудила его и говорит:

– Снилось мне еще, что в одном городе есть яблоня, которая приносила всегда золотые плоды, а вот сейчас перестала.

– Потому перестала, что зарыта под нею дохлая собака. Спи, не буди меня больше!

И опять она разбудила его:

– Видела я во сне, что в море стоят два человека, все в водорослях. А почему они стоят там?

– Могли они не красть, а крали. Теперь за это они наказаны. Стояли они уже тысячу лет, и еще тысячу им стоять.

Уснул дракон, а она потихоньку встала. Солдат вылез из-под кровати, схватил со стены меч и начал рубить чудо-юдо. Рубит он, а тело снова срастается. Она же поливает водкой, чтоб не срасталось. Рубил солдат, рубил и наконец зарубил его.

Быстро собрались они, взяли с собой деньги и пустились в дорогу.

Подошли они к морю.

– Спрашивал ли ты о нас, мил-человек?

– Спрашивать-то спрашивал, да сказано, что стоите вы здесь уже тысячу лет и еще столько стоять будете.

И начали эти люди горько плакать, а солдат с девушкой пошли дальше своей дорогой.

Пришли они в тот город, где яблоня не приносила плодов. Обращаются к солдату люди:

– Не забыл ли, добрый человек, спросить о нашей яблоне?

– Потому она не приносит плодов, что под ней собака дохлая зарыта.

Бросились люди к этой яблоне, начали копать и выкопали дохлую собаку.

Давали солдату с девушкой за это много денег, да не хотели они брать. Тогда отвезли их в другой город.

– Спрашивал ты про воду в нашем городе?

– Спрашивал, спрашивал. Есть здесь огромный камень, и в камне этом нужно выдолбить большую дыру. Тогда будет столько воды, сколько вам нужно.

Давали им за это три воза денег, но не хотели они брать.

Отвезли их в третий город. И сразу же попали они к королю. Увидел его король и спрашивает:

– Разузнал ли ты, солдат, о моей дочери?

– Не только разузнал, но и привез ее. Посмотри, король: разве ты не узнаешь свою дочь?

Обрадовался король возвращению дочери и в благодарность отдал ее замуж за солдата.

Задали пир на весь мир. И я там был. Из пушек-то палили, а тут дождь пошел, я возьми да и спрячься в пушку, а она-то заряженная. Подбежал к ней пушкарь, да зажег фитиль. Как бабахнет тут – я и вылетел из пушки, да в сук носом и врезался. Теперь картошкой да капустой лечусь, да ничего не помогает. Как были две дырки в носу, так и остались.

58. О том, как батрак стал паном

Жил на свете один батрак, звали его Мацеем. Работал он с утра до вечера как вол. Но едва сводил концы с концами.

Колет однажды Мацей дрова и вдруг видит: идет по дороге девушка, собой красавица. Подошла она к нему и говорит:

– Бог в помощь, Мацей!

– Спасибо, добрая девушка.

Остановилась она, долго смотрела на батрака, а потом и говорит:

– Не хочешь ли ты, Мацей, стать моим мужем?

Батрак диву дивится и думает про себя: «И что это такая красивая панна хочет вдруг замуж за меня выйти, за такого оборванца и бедняка?»

– Ну, Мацей, подумай хорошенько и скажи, хочешь ли ты взять меня в жены!

Почесал Мацей в голове, посмотрел исподлобья на девушку, да и говорит:

– Ну что ж, если паненка не шутит над бедняком, то я согласен.

– Тогда, Мацей, с сегодняшнего дня мы с тобой жених и невеста.

Пошла девушка в деревню, нашла себе жилье, накупила разной утвари, посуды – словом, завела целое хозяйство. А через несколько дней пришел ее навестить Мацей. Смотрит он на нее и глаз отвести не может: до того она красивая, как на картинке. Рад был он хоть сейчас жениться на ней, да вот беда – денег нет у него даже на венчание.

Сказал Мацей о своем горе девушке. И дала она ему денег, чтоб помолвку огласить, и даже еще добавила, чтоб он одежду себе справил. Велела также на свадьбу всю деревню пригласить.

– Но упаси тебя бог, Мацей, не приглашай пана на свадьбу. А если не послушаешь моего совета, попомни – будет несчастье.

Накупили они всякой всячины, наготовили, нажарили, расставили на столах и поехали в церковь. Обвенчались они и пошли по избам на свадьбу приглашать. Всех пригласили, только пана не позвали.

Поцеловал Мацей руку у жены, да и говорит:

– Всего у нас много, что же мешает нам позвать и пана?

– Раз тебе так сильно хочется, зови и его, но только помни, что это принесет тебе несчастье.

Пригласили и пана. Усадили его в отдельной комнате, угощают всем самым лучшим, что у них есть.

Но пан, как только увидел жену Мацея, ничего и в рот не берет. Смотрит он на нее, глаз не сводит, как будто съесть ее взглядом хочет.

Заметил это Мацей и говорит жене:

– И что это пан на тебя так смотрит?

– Я же говорила тебе, Мацек, не приглашай пана, принесет он тебе несчастье.

После свадьбы позвал пан своего управителя и спрашивает совета, как лучше избавиться от Мацея и забрать его жену.

А тот и говорит пану:

– Прикажи ему вспахать за один день вон то большое поле.

Велел пан позвать Мацека к себе.

– Слушай, Мацей, если ты за один день не вспашешь вон то большое поле, прощайся тогда с жизнью.

Сильно опечалился Мацей, залился горючими слезами и пошел домой.

Увидела его жена и спрашивает:

– Чего ты плачешь, Мацек?

– Как же мне не плакать? Приказал мне пан за один день вспахать вон то большое поле, а не то он велит убить меня.

– Вот видишь, Мацек, говорила я тебе, не приглашай пана, будет тебе несчастье. Не послушался ты меня. Но не тужи, все будет хорошо. Возьми плуг и иди на поле. Пропаши только одну борозду вокруг поля.

Как сказала ему жена, так Мацей и сделал. Пропахал он одну борозду вокруг поля. Вдруг видит, все поле, лужайки, ямы, бугры – все сравнялось, любо посмотреть.

Еще задолго до темноты, насвистывая и напевая, вернулся Мацей домой. Панский управитель диву дается.

– Черт побери, видно, Мацей совсем не выходил в поле.

Взглянул он на поле, а оно ровнехонькое, как стол, до того хорошо вспахано.

Сказал он об этом пану.

Осерчал пан, волосы рвет на голове.

– Нечего сказать, послушался умного совета, теперь и овец негде будет пасти.

– Не гневайся, пан. Прикажи ему вырубить за один день весь бор.

– Позвать ко мне Мацея!

Приходит Мацей, а пан ему и говорит:

– Слушай ты, дурень, чтобы за один день весь бор был вырублен, не то прикажу казнить тебя!

Сильно загрустил Мацей. Приходит он домой, а жена и спрашивает:

– Снова ты плачешь, Мацек?

– Да как же мне не плакать: пан приказал мне вырубить за один день весь бор, не то он казнит меня.

– Теперь ты видишь, Мацек, что надо было слушать меня и не приглашать пана на свадьбу; ведь говорила я, что беду этим накликаешь. Но не печалься, я помогу твоему горю и в этот раз. Возьми топор и ступай в лес. Только смотри не заходи вглубь далеко, а бей обухом по деревьям с краю.

Пошел Мацей и сделал так, как жена ему велела. Только стукнет он обухом по дереву, а дерево уже на земле лежит.

Солнце еще высоко на небе светило, а весь бор уже был вырублен.

Пришел Мацей домой, ходит по двору, посвистывает.

Увидел его управитель и ничего понять не может: как же так – солнце еще высоко, а Мацей уже дома?

Посмотрел он на бор и глазам своим не верит: бора-то уже нет, все деревья на земле лежат.

Пошел он к пану и говорит ему, что вырубил Мацей бор.

Схватился пан за голову и ну ругать управителя за его глупые советы.

– Не сердись, пан, будь терпелив, мы все-таки избавимся от него. Видишь тот пруд, что перед двором? Так вот, пусть Мацей его осушит.

– Зови сейчас же Мацея!

Приходит Мацей, а пан ему и говорит:

– Ты должен осушить пруд. Воду девай куда хочешь. Не сделаешь этого, пеняй на себя и с головой прощайся.

Опустил Мацей голову и идет домой.

Увидела его жена и спрашивает:

– Опять ты плачешь, Мацек?

– Как же мне не плакать, пан приказал мне еще сегодня пруд осушить; если же я не сделаю, он прикажет казнить меня.

– Говорила я тебе, Мацек, не приглашай пана на свадьбу; не было бы такого горя. Но не грусти, что-нибудь придумаем. Вот что: иди к пруду, ложись около воды и слушай. Но только смотри не вставай, пусть тебя звать, тянуть и даже бить будут.

Пошел Мацей к пруду и сделал так, как велела ему жена. Лежит он и слышит, что вода бурлит и куда-то пропадает. Увидел это управитель, подходит к нему, зовет его, бьет ногами, а он ни с места.

Подошел сам пан. Видит, вода из пруда уходит и вот-вот совсем пропадет. Что же делать? Просит он Мацея, уговаривает, сулит ему золотые горы, чтоб только он с земли поднялся.

А Мацей лежит, не шелохнется, будто ничего и не слышит. Вода тем временем исчезла, и дно стало совсем сухое.

Сильно разгневался пан на своего управителя: сколько он убытку понес из-за его глупых советов, а все равно от Мацея не избавился, чтоб жену его забрать.

А управитель советует пану:

– Пусть пан устроит большой бал, пригласит побольше гостей, а Мацею прикажет играть на скрипке. Мацей – батрак и никогда не бывал на больших балах. Играть он совсем не умеет. И скрипку-то в руках, поди, не держал.

– Позвать мне Мацея.

Пришел Мацей, а пан ему и говорит:

– У меня будет большой бал, и на этом балу ты будешь играть на скрипке. Если не сумеешь, я велю убить тебя.

Сильно опечалился Мацей, ведь ни разу в жизни он держал он скрипки в руках.

Идет он домой, а сам горько плачет.

Жена видит его печаль и спрашивает:

– Что ты плачешь, Мацек?

– Да как же мне не плакать: приказал мне пан играть на балу, а я ведь совсем не умею. Пригрозил он, что убьет меня, если я не буду играть.

– Остерегала я тебя, Мацек, не приглашай пана им свадьбу, будет тебе несчастье. Так оно и случилось. Но я постараюсь и на этот раз тебе помочь. Ступай в бор и встань на елку, только, смотри, на ту, что ты срубил первой, и прыгай на ней до тех пор, пока не упадет скрипка. Тогда ты хватай ее поскорей, да и играй, пока не устанешь.

Отправился Мацей в лес и сделал все так, как жена сказала. Начал он прыгать на елке, и вот упала на землю скрипка. Мацей быстро подхватил ее и начал играть. А играл он так, что в деревне люди работу побросали, заслушались его игры, а некоторые даже на крышу залезли. Незадолго до вечера вернулся Мацей домой.

На другой день вызвали Мацея в имение играть на балу. Ударил Мацей смычком по струнам – и полилась чудесная музыка. Играл он, как настоящий музыкант.

Играет Мацей, а господа танцуют. Но вот устали они и просят, чтобы он перестал.

А Мацей все играет и говорит:

– Нужно мне честно пану долг отработать.

С гостей уже пот градом льет, просят они, умоляют Мацея, чтобы он перестал играть. Но Мацей и слушать не хочет. Господа и рады бы не танцевать, да не могут остановиться, пока он играет. А устали они так, что и слова не могут вымолвить, и только головой Мацею кивают – мол, сжалься, перестань.

Мацей же не слушает их, знай смычком водит.

Посулил пан дать ему дом, а он не хочет. Обещает пан дать ему влуку[3]3
  Влука – польская мера земельной площади (около 16,8 гектара).


[Закрыть] земли, а Мацей опять не хочет. Отдает пан ему, наконец, половину своего состояния, а он не хочет.

– Отдам я тебе все свое состояние, только ради бога перестань играть.

– Пусть пан сделает запись на меня, я сразу же и перестану. – И подает ему бумагу.

Пан танцует, а сам пишет, танцует и пишет. Написал он, а свидетели тут же и подписали.

И только тогда Мацей перестал играть.

После бала батрак Мацей стал паном, а пан пошел с палкой по миру.

59. До чего жадность доводит

У одного мужика-вдовца от покойной жены осталась дочь. И женился он в другой раз на вдове, у которой тоже была дочь. Мачеха сильно обижала свою падчерицу и хотела совсем сжить со свету, чтобы все добро досталось ее доченьке. Только о том и думала, как бы погубить падчерицу.

А была в той деревне мельница, на которой по ночам черти муку мололи, тут было их пристанище. После определенного часа никто туда не решался пойти: черти оторвали бы смельчаку голову.

Вот и прогнала однажды ночью та мачеха свою падчерицу на мельницу и велела ей смолоть корец пшеницы. Девушка не прекословила, собралась и пошла. Пришла она на ту заклятую мельницу, поставила мешок и сама на него села. Страшно девушке, прижалась она к другим мешкам, не знает, что делать: то ли убежать, то ли остаться? Да и бежать боязно – того и гляди черти голову оторвут. Сидит она и видит: идет к ней пан в цилиндре, во фраке, в белых перчатках, вот только из-под фрака хвост у него виднеется. Подошел к ней и говорит:

– Марыся! Идем танцевать!

А Марыся ему отвечает:

– Э, нет, не пойду, у меня нет юбки!

Требует, чтобы он принес белую юбку. Пан отправился за юбкой, принес и говорит:

– Марыся! Идем танцевать!

– Э, нет, не пойду, у меня нет кофты!

Отправился он снова, принес кофту, всю расшитую красивыми узорами, и опять зовет ее танцевать, а она не хочет:

– Э, нет, не пойду, у меня нет корсажа!

Принес пан корсаж, красивый и с вышивкой.

– Марыся! Идем танцевать!

– Э, нет, не пойду, у меня нет фартука!

Принес ей фартук.

– Марыся! Идем танцевать!

– Э, нет, не пойду, у меня нет башмаков!

Он принес башмаки, справные, до колен шнурованные, и просит, чтобы шла она танцевать.

– Э, нет, не пойду… Как же я пойду танцевать? Принес ты мне башмаки, а чулки-то не принес. Как же я башмаки обую?

Принес ей пан чулки и хочет с ней танцевать, а уж она требует теперь коралловые бусы, потом сережки, потом еще перстенек…

Он все принес и зовет танцевать.

– Э, нет, не пойду… У меня нет гребешка, нечем волосы расчесать.

Принес гребень, а ей теперь понадобилась лента в косу. Принес черт ленту и думает: «Ну, конец! Теперь-то уж пойдет танцевать!»

И зовет ее, а она в ответ:

– Э, нет, не пойду. Как же я пойду неумытая?

– Да в чем же тебе воды принести? Нет у меня кувшина!

– Да хоть в этом. – И протянула ему решето.

Черт и давай воду носить. Носит, носит – что наберет, то и выльет, никак не может донести. Обозлился черт, швырнул решето ей под ноги да как закричит:

– Подожди же ты, каналья! Только приди в другой раз на мельницу…

Время-то у черта вышло. Пробил его час, и он должен был исчезнуть. Девушка огляделась вокруг: смотрит, а мешок уже полон муки. Вскинула его на спину и отнесла домой. В доме все спали и дверь была заперта, никто не думал, что она живая вернется с мельницы. Она же пришла живехонька, потому что была умна и догадлива и велела тому черту по одной вещи носить, чтобы время провести и не пойти с ним танцевать, а то бы он ей голову оторвал.

Пришла домой, стучится.

– Кто там? – спрашивает мачеха.

– Отоприте, матушка! Это Марыся с мельницы пришла домой и принесла мешок с мукой.

Мачеха, понятно, не обрадовалась, что падчерица вернулась живая и невредимая. Отперла она дверь, зажгла свечу, глядит: Марыся это или не Марыся? Присмотрелась ближе, – а на Марысе корсаж новый, юбка шелковая, фартук с вышивкой, бусы, как орехи, башмаки до самых колен зашнурованы, сережки, перстенек… Схватилась тут мачеха за голову:

– Марыся, да кто же тебе все это дал? Ну говори же! Неужто на мельнице дали?

– Ой, матушка, какие там есть красивые наряды в шкафах! Человек там может нарядиться во что только вздумает. А уж какой красивый пан приходил со мной танцевать! Только я не захотела, так и не пошла.

Стало мачехе завидно, вот она и думает: «Нужно мою Ядвисю послать на мельницу, пусть и она принарядится».

На другую ночь посылает мать Ядю с корцом пшеницы на мельницу. Не очень-то хотелось Яде идти ночью, но она подумала: «Ведь и я могу нарядиться не хуже Марыси».

Пришла на мельницу, села потихоньку, сидит, дрожит от страха. Наконец приходит к ней тот самый пан в цилиндре, во фраке, в белых перчатках. Черт думал, что это Марыся, и пришел расквитаться.

– Ага, Марыся! Пойдешь со мной танцевать?

А девушка ему говорит:

– У меня нет юбки, кофты, фартука, башмаков, чулок, корсажа, коралловых бус, сережек и перстенька, нет ленты в косу и умыться не в чем!

Отправился черт за всем этим добром и с одного разу принес ей все, что она велела, принес воды в ушате и говорит:

– Побыстрее мойся и одевайся, нет у меня времени тебя дожидаться.

Она быстренько оделась, умылась, волосы расчесала и пошла с ним танцевать. Как закружился с нею черт, так она уж и не помнила: не то он три раза ее крутанул, но то один раз. А на четвертый раз черт ей голову оторвал и выбросил прочь с мельницы. Тело же просунул сквозь решетку в окне – половина снаружи видна, половина внутри осталась.

Мать ждет-пождет – нет дочки. Ничего мать не говорила, только вздыхала до самого утра! А жаловаться стыдно было, как бы Марыся не стала над ней смеяться. А Марыся-то знала, о чем мачеха вздыхает и почему Ядя не идет: должно быть, черти ей голову оторвали. Мачеха не утерпела, и только рассвело, она встала, быстро оделась и побежала к мельнице; там она нашла голову своей Яди и запричитала:

– Боже ты мой милосердный! Родное мое дитятко, что же это с тобой сделали!

Взглянула вверх, а в окне тело Ядино виднеется. Но посмела тут мачеха ничего сказать, ни поплакать, ни пожаловаться кому-нибудь: боялась, что станут смеяться над ее глупостью. Знала ведь о той мельнице и сама дочку на гибель послала.

Возвратилась она в свою халупу и показывает Марысе Ядину голову:

– Видишь, Марыся, видишь, что с моей Ядей стряслось?

– Ах, матушка, зачем вы ее посылали; ведь оттуда невредимым может выйти только умный человек.

С тех пор мачеха полюбила Марысю больше, чем свою Ядю-покойницу. Теперь ведь она одна у нее осталась.

Вот до чего жадность доводит! Уж как жалела потом мачеха, что польстилась на эти глупые безделушки и лишилась из-за них любимой дочки.