Текст книги "Польские народные легенды и сказки"

Автор книги: Народные сказки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

В первую ночь он положил саблю посреди постели и велит жене:

– Не спрашивай и не разговаривай, иначе сабля нас порубит.

– Так первая же ночь давно прошла.

– Верно. Но меня так долго не было, что можно считать: теперь опять первая ночь.

Прошло несколько дней. Так он ничего и не узнал о старшем брате. Наконец начал просить короля, чтобы тот разрешил ему поохотиться.

– Я только что выпустил из тюрьмы стражников, которые не могли тебя доставить до дому, – отвечает ему король.

– Дорогой отец, теперь я и один вернусь благополучно.

– Нет уж, так не отпущу, дам тебе на этот раз шестерых стражников, чтобы ты не удрал от них, как в тот раз.

Выехал он на охоту, а за ним шесть стражников: трое – с одной стороны, трое – с другой. И подъехали они к тому лесу, и тотчас же вышел из него олень с золотыми рогами и золотой шерстью. Увидел пес оленя, погнался за ним, а конь – за собакой, стражники – за конем, но не смогли догнать. Вернулись они домой и сообщили королю, что такая погоня им не под силу.

А охотник заехал подальше своего брата в лес, такой темный и дремучий, что ни зги не видно. Тут еще стало так холодно, что он не выдержал и разложил костер. Греется и видит старуху, сопливую, губошлепую, горбатую, вся обледенела, продрогла и спрашивает его:

– Паночек, разреши погреться у огня, уж больно я замерзла.

– Не видишь разве, я греюсь? Подходи и ты.

– Я бы подошла, да собаки боюсь, возьми прутик, прогони ее или хоть пригрози, чтобы меня не укусила.

– Мой пес никого не тронет, подходи, не бойся. А из-за такой старой колдуньи, как ты, собаку обижать не стану.

Она же продолжает настаивать: хоть пригрози, мол. Тот взял прут и замахнулся на собаку, и все опять окаменели.

Тем временем дома засох еще один дуб. Младший брат, которого все считали самым глупым, говорит своим родителям:

– Батюшка, матушка! Опять плохие вести, погиб и второй брат – дуб-то засох.

И стал он просить родителей, чтобы разрешили ему поискать братьев. Но они испугались, что и этот сын погибнет.

– Не разрешите, так руки на себя наложу. Все равно погибну здесь, а там, даст бог, может, и отыщу братьев и со мною ничего не случится, – отвечает им сын.

Накормил он своего коня, собаку, попрощался с родителями и отправился искать братьев по белу свету. Ехал молодой охотник, ехал и добрался до корчмы, где были двое братьев. Спрашивает у шинкаря:

– Что нового?

– Ничего. То же, что и всегда.

И тут же дает знать королю, что его зять объявился.

Приехал король на шестерке коней и спрашивает:

– Дорогой мой зять, где же ты пропадал? Жена-то все глаза проплакала ожидаючи, думала, что погиб ты совсем.

– Так, развлекся немного, – ответил младший сын.

Приезжают они домой, а жена его и спрашивает:

– И что-то ты делал столько времени?

– Женушка, милая, скажу, когда будет время, – отвечает он.

Пришла ночь, и младший брат положил саблю посреди постели и просит жену:

– Не говори мне всю ночь ни слова, а то сабля нас зарубит.

– Ты же клал ее две ночи, теперь-то ни к чему.

– Но меня столько дней не было. Потерпи, придет время, тогда и поговорим.

Но вот и ему невмоготу стало сидеть на месте. Хотелось узнать – где братья. Он думает про себя:

«Надо мне отправляться в путь-дорогу, здесь ничего не узнаешь».

Идет он к королю-отцу и просит отпустить его на охоту. Тот ему отвечает:

– Дорогой мой зять, только что выпустил я шестерых стражников, что за тебя в тюрьме сидели, пойдешь снова, и снова придется их сажать.

– Я не буду таким глупым, чтобы кто-то из-за меня страдал. Пойду на охоту самое большее на сутки.

Король нехотя согласился, но дал в охрану девять стражников.

Добрался он до того леса, где погибли его братья. И появился перед его глазами олень с золотыми рогами и золотой шерстью. И спустилась тут страшная мгла – ничего не видно. Начал он дрожать от холода и подумал «Что же делать? Придется развести огонь».

Наломал хворосту, сложил костер и греется. И снова появилась старуха, сопливая, губошлепая, горбатая, трясется вся и говорит ему:

– До чего же мне холодно!

И так повторила три раза.

– Ты что, костра не видишь? Подходи и грейся.

– Ой, паночек мой, собаки боюсь. Взял бы ты прутик да прогнал ее.

– Глупая ты старуха! Из-за тебя я побью собаку? Мне пес куда дороже.

– Ох, родной мой паночек! Хоть пригрози ему.

– Я тебе так пригрожу, что мигом ноги протянешь.

Она же стоит на своем: пригрози, и все тут.

Охотник обозлился, вскочил и давай старуху бить, да спрашивать:

– Где мои братья?

– Ничего-то я не знаю, пришла, как и ты, в лес и хочу только обогреться.

– Ах ты старая колдунья, почему велела бить мою собаку? Я уж догадываюсь: наверное, ты знаешь и о моих пропавших братьях! Если бы я побил собаку или пригрозил ей, и со мной бы то же самое случилось? Отвечай!

– Дорогой мой паночек! Если бы ты пригрозил собаке, то в лесу сразу бы посветлело.

– Погоди же, старая колдунья! Что-то ты крутишь, рассказывай-ка лучше о моих братьях, а не скажешь – убью.

И так молодец стал ее лупить, что она все же наполовину призналась.

– Тут подальше, – говорит, – твой брат, а о втором-то я ничего не знаю.

– Ну, пойди покажи, посмотрю-ка я на него.

Привела она его и показывает одного брата, вернее не его, а камень.

– Сделай так, чтобы он ожил, иначе – убью.

Взяла старуха какую-то травку, сунула ее под нос собаке. Пес встал, конь встал, встал и самый старший брат. Тогда воскрес и самый большой дуб. Родители обрадовались, что младший нашел брата и тот ожил.

А старший как встал, так и говорит:

– До чего же мне хорошо спалось!

– Ох, спалось, братец, спалось, ты же был камнем, – отвечает ему младший.

– Не болтай; почему это я был камнем?

– Не веришь, так пойдем к другому брату, убедишься.

Тут они оба спрашивают колдунью:

– Где второй наш брат?

– Ничего о нем не знаю.

– Не скажешь, так убьем тебя и разорвем на куски.

И начали они ее бить до тех пор, пока не оторвали руку, а старуха все не признается. Рука же быстро снова приросла.

– Видишь, какая ты колдунья, оторвали тебе руку, а она опять пристала. И все же коль не скажешь о третьем брате, то уж мы как-нибудь постараемся, чтобы руки у тебя не прирастали.

– Хоть убейте, ничего не скажу, потому что ничего не знаю.

Тут принялись они рубить ее саблями, начала она кричать благим матом:

– Люди, побойтесь бога, хоть живой-то меня оставьте!

– Оставим, только расскажи о третьем брате.

– Ну, ладно, пойдемте уж, покажу.

Повела она их еще дальше того места, где окаменел старший брат, подвела к камню, показывает и говорит:

– Вот второй.

– Сделай так, чтобы и этот встал, – пригрозили ей братья, – иначе убьем.

Взяла она травку с земли, сунула ее собаке под нос. Пес встал, конь встал, встал брат и говорит:

– До чего же мне хорошо спалось!

– Да, спалось! Был ты камнем. И конь твой и собака – тоже, – отвечают братья.

Тем временем дома распустился другой дуб. Родители очень обрадовались, что и второй сын ожил.

А лесную колдунью братья связали и давай рубить саблями. Но только отлетит от нее кусок мяса – и тут же сразу пристанет. Тогда они сказали собакам:

– Как что отскочит, хватайте и закапывайте в землю.

Собаки так и делали: отлетит кусок, его сразу же зарывают.

Увидели братья каменный стол, каменные сиденья, а на них сидящие изваяния – тоже каменные. Положили они колдунью на этот стол, принялись рубить саблями и порубили на части, мелкие же куски закапывали собаки, да так, что и следа не оставалось.

И вдруг услышали братья звуки барабанов и труб, а вместо леса увидели вокруг целый город. Войско так маршировало в нем, что они рты разинули.

Тут старший брат садится на коня и начинает командовать войском, ведет его в столицу. Видит король перед окном такую массу солдат и сообразить не может, откуда войско взялось. И тут замечает впереди своего зятя, что сидел на коне и командовал войском.

Вышел король на улицу, позвал к себе зятя и спрашивает:

– Откуда ты, что это за войско?

– Любимейший отец и король! Лес, где я был, превратился в город, в нем же были околдованные солдаты.

Тут он ему рассказал о всех своих приключениях: как превратился в камень, как второй брат пошел его искать и с ним то же самое случилось, как на поиски вышел третий, самый младший и самый глупый, как нашел он их и избавил от каменного плена.

Король тогда спрашивает его:

– Где же твои братья?

– Я велел им ехать сзади войска, чтобы ни один солдат не отстал, все были доставлены в целости и сохранности.

Король приказал собрать всех братьев. Подъехали они, тогда король спрашивает младшего:

– Как же ты сумел оживить войско?

Тот рассказал ему все по порядку.

Король устроил бал, пригласил на него гостей, те ели и пили. Тем временем король посылает за своей дочерью. Пришла она, а братья сидят за столом. Король спрашивает ее:

– Ну, который твой муж?

Она подходит и никак не может их распознать, уж больно они похожи друг на друга. Тогда настоящий ее муж стал показывать королевне подаренные ею перстни и пальцем ее манить. Она заметила это, подбежала к нему и говорит:

– Этот мой, он спас меня от смерти.

Гости принялись кричать «виват», загремели пушечные салюты.

Гулял и я на этом балу. Был там и один подслеповатый канонир, я оказался рядом с ним под лавкой. Так этот собачий сын засунул меня в пушку и выстрелил. Летел я, летел, пока не оказался на мельнице, в том месте, куда зерно засыпают. До сих пор не знаю, как оно называется.

Вот и делу венец – значит, сказке конец!

51. Королевна-упырь

Один король никак не мог дождаться потомства: видно, был он обделен и божьей и людской милостью. Подданные его начали роптать, недовольные тем, что после смерти короля некому будет править государством. Даже подозревали королеву в супружеской неверности: кии говорится, только на вытоптанной стежке трава не растет.

Наконец, много лет спустя, королева затяжелела. Но она так долго не могла родить ребенка, что отчаявшийся король воскликнул (что никак нельзя было делать):

– Пусть родится что угодно, лишь бы родилось!

И вот появилась на свет королевская дочь. Но она была проклята уже в утробе матери и родилась черной как уголь. Король был очень этим опечален и, глядя на необычного ребенка, сказал жене:

– Что ж поделаешь! Дар божий, надо растить…

Он приказал запереть дочь в башню, чтобы никто не мог увидеть лицо королевны. Созвал только отовсюду докторов, мудрецов и философов. Но они лишь без конца рассуждали, будто мать загляделась на звезды или какую-нибудь нечисть, но ничего путного посоветовать не могли. Только одна старая простая женщина предсказала королю, что дочь умрет восемнадцати лет, но, возможно, судьба над ней смилостивится, королевна восстанет из гроба и будет самой красивой девушкой в мире.

Как бабка предсказала, так оно и случилось.

Восемнадцати лет королевская дочь умерла, а перед смертью попросила отца, чтобы тот похоронил ее в костельной усыпальнице и каждую ночь ставил у гроба на часах солдата.

Король устроил дочери пышные похороны. В роскошном гробу, под звон колоколов, шелест траурных хоругвей и молебны многочисленного духовенства, ее похоронили в королевской часовне при костеле.

В первую же ночь к гробу поставили не солдатскую, а офицерскую стражу: король сделал даже больше, чем просила перед смертью дочь. А когда пробило двенадцать часов, гроб открылся и из него выскочила чернолицая королевна. Она сразу же задушила молодого офицера, жадно выпила его кровь и начала бесчинствовать в костеле. Ломала свечи в алтаре, перевертывала кресты и скамейки, вдребезги разбивала статуи святых, в клочья рвала хоругви. Она прыгала и танцевала в костеле, словно страшный упырь, и только когда пропел петух, улеглась обратно в гроб.

Когда на другой день ранним утром король и его придворные узнали, что произошло в костеле, они сильно перепугались. Все же еще раз поставили офицерскую стражу, и еще один юноша погиб ужасной смертью.

Тут уж перетрусили все. Никто из офицеров и солдат не соглашался идти на верную гибель. Некоторые говорили, что королевская дочь – упырь или ночной дух и лучше всего отсечь у нее голову, положить ей за пазуху, тело перевернуть и похоронить на кладбище. Тогда уж она наверняка перестанет всех пугать. Но король хотел сдержать клятву, данную дочери перед смертью. Он велел собрать все свое войско и торжественно объявил: кто спасет черную королевну, тому он ни в чем не откажет, какая бы просьба ни была.

Но смельчака, который бы захотел распроститься с жизнью и пойти на пост в костел, не находилось.

Наконец все же объявился один старый солдат. Он прослужил королю семь лет, и все его ни в грош не ставили. Солдат никогда не был на исповеди, не верил ни в бога, ни в черта, больше всего на свете любил водку, а все, что имел, пропивал. Он знал, что по окончании службы ждать ему хорошего нечего. Дадут несколько грошей, латаный мундир да костыль на дорогу. Придется мотаться по белу свету да медленно подыхать с голоду. Солдату терять было нечего, он вышел из строя и заявил, что пойдет на богом проклятый пост при условии, если ему дадут на эту страшную ночь побольше водки и доброй закуски. Солдату поставили целую кварту, но он сказал, что для его луженой глотки и три кварты не будут лишними.

Получив все сполна, солдат смело отправился на пост. Начальство проводило его с почестями – все считали служивого обреченным. Как только он открыл дверь притвора и вошел в часовню, то первым делом приложился к фляжке. Потянул раз, другой, но храбрости не прибавилось. В часовне было темно и страшно. Только в одно окно пробивался лунный свет, и на стенах дрожали беспокойные блики. Было тихо до звона в ушах, но казалось, что вот-вот начнется дьявольское наваждение и упырь с шумом откинет крышку гроба.

Старый солдат присел на лавку и задумался над своей несчастной долей. Убеги он из костела – не миновать пули. Останься – загубит не только тело, но и, самое главное, душу. Он рад был бы исповедаться, но не было ксендза, а если бы стал его искать, – назвали бы трусом. Не знал он, что и делать! То вспоминал свои самые лихие приключения военных лет, и тогда в нем просыпался драчун и рубака, то снова страшно ему становилось за свою грешную душу.

Вдруг часы медленно и торжественно пробили десять. Бой их в тишине прозвучал так жутко, что служивый не выдержал и убежал из часовни.

Теперь ему было все равно. Он мчался напрямик, лишь бы подальше от того проклятого места, где упырь две ночи подряд упивался человеческой кровью.

Он бежал сломя голову, бежал, пока наконец не очутился на кладбище среди могил, и тут совершенно неожиданно услышал чей-то голос:

– Куда бежишь, чего так испугался?

Присмотревшись, служивый увидел перед собой седенького старичка с длинной бородой. Лицо у него было приветливое, доброе. Старый солдат сразу успокоился и рассказал ему все, как на исповеди.

– Не беги, служивый, – повелел старичок, – вернись в часовню, ничего плохого там с тобой не случится. Только разденься, насади на винтовку штык и воткни ее и скамью. Набрось на нее кивер и плащ, а сам спрячься за большим алтарем и сиди там спокойно, что бы ни случилось.

Солдат осмелел, вернулся в часовню и сделал все, как советовал старичок.

Когда наступила полночь, гроб со страшным грохотом раскрылся. Черная королевна выскочила на середину часовни и, увидев укутанную плащом винтовку, закричала:

– А-а-а-а! На сегодня опять молоденький солдатик!

Она схватила винтовку, впилась в нее зубами и сразу перекусила сталь. А когда поняла, что это не человек, завопила страшным голосом:

– Отец похоронил меня живьем и не дал с собой ничего съестного. А этот солдат спрятался где-то здесь!

Она начала метаться по костелу, но никого не находила.

– А, знаю, где ты! – кричала королевна.

Но солдат, как и велел старичок, не отзывался и не показывался. А она столько времени потратила на поиски, что уже некогда было носиться по костелу, свечи в алтаре ломать, фигуры разбивать да хоругви рвать.

Солдат наблюдал за ней со смертельным ужасом и видел горящие, похожие на блуждающие огоньки, глаза королевны.

Наконец пришло ее время, пробило два часа, и заколдованная дочь короля должна была лечь обратно в гроб. И снова со страшным грохотом захлопнулась за ней смертная крышка.

Тут только солдат вышел из-за большого алтаря, оделся и страшно измученный присел на лавку.

Утром явились его товарищи с покойницкими носилками, они были уверены: такой забулдыга не справится с тем, что оказалось не по силам бравым офицерам.

Но войдя в часовню, они крайне удивились, что старый солдат жив. Немедленно обо всем доложили королю, который все допытывался, как это служивый избежал смерти. Но солдат ничего не рассказывал: ему запретил старичок.

Тогда король приказал, чтобы и на вторую ночь снарядили того же солдата. Служивый загрустил: за одну ночь набрался такого страху, а тут еще раз заставляют счастье пытать.

Снова поздним вечером свели его в часовню, снова испугался он, что загубит свою грешную душу, и снова убежал на кладбище, надеясь опять на добрый совет старичка.

– Возвращайся и на эту ночь в часовню! – сказал старичок. – Останешься цел. Спрячься на этот раз на хоры, а на каждую ступеньку лестницы положи ладанку, или четки, или молитвенник. Если же королевна попытается проникнуть к тебе другим путем, то запой: «Кто под защиту бога своего отдаст себя…»

И снова старый солдат послушался совета старичка. Когда в двенадцать часов королевна выскочила на середину костела, сразу было видно, что она страшно голодна. Королевна носилась всюду так быстро, что у служивого от страха потемнело в глазах. Потом побежала за главный алтарь, забралась на амвон и только тогда увидела его на хорах.

– Ах, ты здесь! – закричала она страшным голосом и бросилась к лестнице.

Но только ступит на ступеньку, сразу же падает: ее не пускали ладанки, четки и молитвенники.

Тогда, чтобы все же попасть на хоры, она побежала к могилам, принялась их раскапывать, таскать оттуда гробы в костел и ставить друг на друга. Образовалась огромная страшная поленница, высотой чуть ли не до самых хоров. Тут-то солдат и запел дрожащим голосом: «Кто под защиту…»

От страха у него волосы стали дыбом, но бедняга продолжал тянуть еле слышным голосом: ведь королевна уже карабкалась по гробам к нему.

И только, когда он запел: «На драконах будешь летать…», гробы опрокинулись, и на душе у него стало легче.

Так солдат пел, а она трижды строила поленницу из гробов, откуда выглядывали черепа и кости покойников. Наконец начало светать. Королевна, будто заботясь о порядке в костеле, перетаскала все гробы обратно, а сама улеглась на свое смертное ложе.

Утром солдата выпустили и опять известили короля, что служивый цел. Солдат не рассказал о том, что творилось в костеле, и согласился простоять на часах еще одну, третью ночь.

– Не бойся ничего, – опять советовал старичок. – Это уже последнее испытание. На этот раз ты должен будешь раздеться догола и спрятаться за дверью склепа так, чтобы дверь тебя прикрыла, когда королевна вылетит в костел. Потом заберешься в ее гроб и, как бы королевна тебя ни пугала, ни кричала, ни тормошила, лежи тихо. Не бойся, ничего плохого с тобою не случится.

Солдат опять послушался доброго совета и выполнил все, что велел старичок.

Когда королевна влетела в костел, она искала его всюду – и за алтарем, и на амвоне, и на хорах. Искала долго и наконец нашла на собственном ложе.

– А-а-а-а! Ты здесь, соколик! – закричала она диким голосом. – Вылезай из моей постели сейчас же!

Но он даже не дрогнул, только мельком взглянул исподлобья на нее и, к своему удовлетворению, заметил, что лицо королевны стало уже белым. Солдат продолжал лежать, а она над ним все бесновалась и кричала:

– Выходи, а то сейчас разорву!

Солдат только слегка повернулся на бок и взглянул одним глазком, – королевна была уже белой по пояс. Он устроился поудобнее и лежал терпеливо, а она не переставала его теребить, дергать, чтобы он скорее убирался с ее места. Но солдат не собирался никуда уходить, лишь поднял голову и вперил глаза в королевну, которая еще больше побелела. Она как-то начала слабеть, голос утратил былую резкость, в нем появились нежные нотки. Солдат совсем повернулся к ней, широко открыл глаза и увидел: королевна стала совершенно белой.

Она обняла его своими нежными ручками и вместе с гробом подняла вверх. Она уже не кричала, а лишь ласково просила:

– Мой сладенький солдатик, теперь встань. Знай, ты избавил меня от моих мук.

Потом сама помогла ему выйти из гроба и отвела в костел. Солдат быстро оделся. На дворе уже светало.

Старый служака, ощутив холод в костях и сухость в горле, встряхнулся. Он взглянул на прекрасную панну и смело спросил:

– Выпьешь со мной водки?

– Дорогой мой, – ответила она покорно, – раз ты хочешь, то и я выпью с тобой…

Выпили один раз, другой, закусили, потом обнялись, да так и сидели. Когда пришли солдаты и увидели их, они решили, что королевна-упырь задушила служивого. Тут подоспели на выручку остальные, им тоже казалось, что вояка, выстояв благополучно в часовне две ночи, на третью бесславно погиб.

Но когда подошли поближе, старый солдат улыбался, весела была и спасенная королевна.

Тогда побежали к королю и доложили: дочь жива и солдат жив.

Король распорядился тут же впрячь в золотую карету из своей конюшни шесть самых красивых жеребцов. Затем велел захватить для дочери свадебный наряд, и все поехали к молодым. Король пригласил самых знатных гостей, а старого солдата и дочку посадил за стол, в самую середину.

– Что заслужил человек, – спросил он гостей, – который мою уже умершую дочь от смерти спас?

Одни считали, что он достоин взять ее в жены, другие, завистники, нашептывали, что негоже королевской дочери выходить замуж за пьяницу и забулдыгу.

Но лучше всех этот вопрос разрешила сама королевна. Она обняла вояку за шею и объявила:

– Буду женою того, кто меня спас!

И не мудрено: живой, хотя и простой солдат был ей куда милее холодной королевской усыпальницы.