Текст книги "Владимир, сын Волка (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Демонстративно поймать серию предателей – блестящая карьера гарантирована. А уже там, с верхних позиций в КГБ, можно делать всё, что нужно…

Но этот вариант развития событий для него закрыт – даже если он напишет анонимные письма, оснований доверять им у КГБ не будет, потому что непонятно, кто это написал и зачем.

А вот если это сделает кто-то из самого комитета…

«Сомнительно, что следует раскрываться перед Орловым», – подумал Директор. – «Да, я ему жизнь спас, мы хорошо работаем вместе, но…»

– Ладно, – захлопнул Гаськов папку. – Занимайся обычной деятельностью и не привлекай внимания. Поскрытничай ещё пару дней – это нормально, когда ты обеспокоен риском разоблачения, но постепенно твоя жизнедеятельность должна прийти в норму. Завербованные ведут себя именно так.

– Да, я помню, – кивнул Директор.

* Демократическая республика Афганистан, город Кабул, 1-й микрорайон, в парке, 27 августа 198 4 года*

– Да это нормально – они уже знают, что мы часто гуляем в парке, – махнул Орлов сигаретой. – Не суетись понапрасну – за нами слежка.

– Я не суечусь, я просто стараюсь минимизировать риски, – ответил на это Директор.

– В этом вся тонкость, – усмехнулся Геннадий. – Слишком правильно – это тоже подозрительно. Они уже внимательно тебя изучили и следят за любыми изменениями в твоей жизни.

– Ладно, – кивнул Директор. – Они уже вышли на тебя?

– Да, – подтвердил Орлов. – Я думал, что меня тоже будет окучивать Файзулла, но на меня вышел некий Шамсуддин Ализада. Одет, как бедняк, но камуфляж неудачный, потому что лицо у него не бедняцкое. Поговорили в чайхане у рынка, и он вкратце описал всю тяжесть моего проступка. Давит, требует подробности методики отбора кадров в ХАД – видимо, им сильно не понравилось, что стало очень тяжело засылать агентуру…

– Кому бы понравилось? – усмехнулся Директор.

– Странно, что они не спрашивают об этом тебя, – произнёс задумавшийся Геннадий и бросил бычок в урну у лавки. – Наверное, ещё не знают, что это ты за ней стоишь. Или знают только официальную версию, якобы это всё Гаськов…

– Они тоже действуют в условиях ограниченности и ненадёжности информации, – развёл руками Директор. – Нет ничего странного в том, что они знают не всё или располагают искажённой информацией.

– Да, – согласился Орлов. – Так о чём хотел поговорить?

– Разговор будет об амбициях, – ответил Директор. – Чего ты хочешь добиться?

– Не понял, – сказал Геннадий, нахмурившись.

– Вопрос же простой, – улыбнулся Директор. – Чего ты хочешь от жизни и службы? Ты ведь не просто так приехал в Афган? Наверное, ты рассчитываешь на карьерный рост?

– Я не карьерист, – покачал головой Орлов.

– Я же не твой парторг, – поморщился Директор. – Как ты, наверное, уже понял, карьеризм для меня – это положительное качество.

– К чему всё это? – спросил напряжённый Орлов.

– К тому, что я могу сильно помочь тебе с карьерой в КГБ, – ответил Директор. – И, потенциально, эта помощь будет настолько сильной, что ты сможешь обогнать Эдуардыча, если смотреть на дальнюю дистанцию.

– С чего бы тебе это делать, не говоря уже о том, как? – скептически усмехнулся Орлов.

– С чего? – спросил Директор. – А с того, что я располагаю сведениями о ряде интересных событий, которые ещё не произошли, но обязательно произойдут. И мне бы хотелось, чтобы некоторые из них не произошли и произошли иначе.

– Снова звучит, как бред, – усмехнулся Геннадий. – Многовато бреда, не находишь?

– В этот раз мы сможем проверить всё сравнительно быстро, – ответил на это Директор. – Что ты знаешь о генеральном секретаре Черненко? Каково состояние его здоровья?

– Ходят слухи, что болеет, – пожал плечами Орлов. – Проводит много времени в больнице.

– Десятого марта восемьдесят пятого года, – сказал Директор.

– Что это значит? – спросил Геннадий, закуривая вторую сигарету.

– Это дата его смерти, – ответил Директор. – Примерно после семи вечера он умрёт от остановки сердца.

– Менее бредово не стало, Вольфыч, – покачал головой Орлов и сделал очередную затяжку.

– Это способ проверки моих сведений, – произнёс Директор. – Хочешь знать, кого назначат следующим генсеком?

– Ну, озвучь свою версию, – улыбнулся Геннадий.

– Назначат Михаила Сергеевича Горбачёва, – сказал Директор. – Объявят об этом 12 марта. Кандидатуру предложит Андрей Андреевич Громыко – она будет принята Пленумом ЦК единогласно.

– Интересная версия, – кивнул Орлов. – И что ты предлагаешь делать с этой информацией?

– Ничего, – улыбнулся Директор. – Просто дожить до 12 марта следующего года и убедиться, что она верна. А дальше, удостоверившись во всём, нужно будет прислушаться ко мне – у меня есть интересные сведения об очень интересных людях.

– Например? – поинтересовался Геннадий.

– Рано, – покачал головой Директор. – Ты всё ещё настроен скептически. А вот когда скепсис пройдёт – тогда и обсудим эту тему.

– Договорились, – улыбнулся Орлов. – Но это же почти что пари, ха-ха! Ставлю своё месячное довольствие за апрель восемьдесят пятого, что это бред и не сбудется вообще ничего. Чем ответишь?

– Ставлю полугодичное довольствие, что всё будет так, как я сказал, – ответил Директор и протянул руку. – По рукам?

– По рукам! – пожал ему руку Орлов.

* Демократическая республика Афганистан, город Кабул, район Карте Парван , 11 сентября 198 4 года*

– Это примерная карта грядущей операции в районе Аргхандаб, – сообщил Директор, двигая свёрток вперёд. – Как мне удалось выяснить, ХАД хочет заполучить некоего Юсуфа Гильзаи, который, по их данным, находится сейчас в кишлаке Чаухани. Я хочу, чтобы вы увеличили следующую поставку до 600 видеомагнитофонов.

– Капитан, ты не в том положении, чтобы диктовать мне условия, – покачал головой Файзулла.

– Ладно, – пожал плечами Директор и потянул свёрток обратно.

Файзулла уставился на него холодным взглядом, намереваясь переиграть его в гляделки.

– Хорошо, в следующей поставке будут 600 видеомагнитофонов, – отвёл он взгляд. – Насколько можно верить этим данным?

– Я получил их от своего должника, ответственного за проведение этой операции, – ответил Директор. – Сам решай, насколько может быть достоверна эта информация.

Файзулла коротко кивнул и затянулся из кальянной трубки.

Это очередная чайхана – видимо, ему нравится посещать подобные заведения, поэтому каждая их встреча проходит в подобных местах.

– Хорошо, мы всё проверим, – кивнул Файзулла и бросил на стол сорок афгани. – Я найду тебя, когда придёт время.

Данные об операции ХАД достоверны. Вернее, ХАД считает, что выполняет задачу по поимке потенциально ценного моджахеда, но на самом деле это агент, завербованный КГБ, которого предполагается внедрить поглубже…

Недавно он отправил свой отряд в атаку на колонну топливозаправщиков, идущих в Кандагар, но один из душманов выжил и якобы дал показания против агента, из-за чего его скоро будет брать ХАД.

Но это всё двойная игра, потому что агента ХАД не возьмёт, хоть и постарается – ISI не позволит.

Это действие позволяет выполнить две задачи: и агент заслужит больше доверия от ISI и своего руководства, и достоверность данных от Директора будет подтверждена.

Он не знал этого наверняка, но Файзуллу пасут, как и Шамсуддина, который вышел на Орлова – всё это происходит вне поля зрения Директора, а подробностей хода операции ему не сообщают. Поэтому ему остаётся лишь догадываться, что происходит и каков статус операции.

Покинув чайхану, Директор направился в район Шашдарак, потому что обед скоро заканчивается, а рабочий день никто не отменял.

В любой иной ситуации он бы не рискнул шастать по районам Кабула в одиночку, но сейчас иначе нельзя, ведь он не должен вызывать подозрений и немного рисковать, ради конспирации.

В этом районе он был впервые, поэтому местные, даже если у них были мысли что-то затеять, не успели среагировать.

Ходят слухи, что некоторые местные рискуют убивать или похищать шурави, но это, как правило, вызывает такую шумиху и такой чёс по всем закоулкам города, с арестами и разорением «честных бизнесов», что таких рисковых очень мало.

Одет он в гражданку, вполне обычную, поэтому много внимания не привлёк, как и было задумано.

У себя в кабинете он вновь переоделся в форму, сел за стол и продолжил заниматься интерпретацией результатов тестов очередной партии кандидатов в ХАД.

Директор уже окончательно утвердился в мысли, что все эти предрассудки о разных уровнях интеллекта у разных национальностей и рас – это полная ерунда. Местные жители, точно так же, как и остальные люди на планете Земля, имеют средний разброс по уровню интеллекта, странным образом подчиняющийся гауссовому распределению.

В последние несколько месяцев, среднее качество кандидатов несколько улучшилось, но это связано с тем, что подбор кандидатов стали осуществляться строже, чтобы не тратить время на заведомо непригодных, ну и идёт адаптация к методике. Кандидаты специально готовятся к сдаче тестов, но в этом нет ничего плохого, потому что особенностью его тестов является то, что способность человека хорошо подготовиться к ним – это уже о многом говорит.

Его тесты определяют, в первую очередь, когнитивные качества человека, а это значит, что просто тупым образом вызубрить всё и потом успешно сдать тест, к сожалению, для кандидатов, не удастся. Нужно уметь думать, обладать пространственным мышлением, оперировать абстракциями, чему в принципе почти невозможно научиться за три-четыре месяца. А если у кандидата, всё же, получается научиться за такой короткий срок – ему самое место в ХАД.

– Разрешите войти, товарищ капитан? – после стука в дверь, заглянул Саид.

– Заходи, – разрешил Директор.

Лейтенант вошёл и выполнил воинское приветствие. Директор был вынужден встать и ответить. Склонность строго следовать воинским ритуалам – это один из бзиков Саида, который относится к этой ритуалистике очень серьёзно. Объясняет это он тем, что воинские традиции – это моральный стержень любой армии. Нарушаешь воинские традиции – уничтожаешь моральный стержень армии.

– Вольно, – махнул рукой Директор. – Присаживайся. С чем пожаловал?

Саид сел за стол и положил фуражку на стопку папок.

Далее он достал блокнот и написал на нём что-то.

Директор принял блокнот и прочитал «Наджибулла что-то накопал на вас и собирается как-то использовать это».

– Нам нужно будет посетить кишлак Каш Дараз, – сообщил Саид. – Имеются неплохие перспективы с местными старейшинами, расположенными к сотрудничеству.

«Он уже сообщил об этом КГБ?» – написал Директор и передал блокнот.

«Насколько мне известно, нет», – написал ответ Саид.

– Да, раз есть перспективы к сотрудничеству – съездим, – кивнул Директор. – Нужно посмотреть на график и втиснуть в него Каш Дараз…

– Товарищ подполковник изъявил желание ехать, – сказал Саид.

«Хорошо, я буду иметь это в виду», – написал ему Директор. – «Ничего не предпринимай, просто смотри, что он делает. Всё под контролем».

Он вернул блокнот лейтенанту.

– Хорошо, и его возьмём с собой, – улыбнулся Директор. – Так, глядишь, половина Панджшера перейдёт на нашу сторону… Что-то ещё?

Он не может сказать, что Панджшерское ущелье переходит под контроль ОКСВА без единого выстрела – стреляют очень часто. На опорные пункты нападают душманы, отряды и группы СпН ГРУ и КГБ регулярно ходят в рейды, а отряды самообороны лояльных правительству родов вступают в прямые боестолкновения с бойцами Масуда, теряющего влияние и репутацию.

Это ещё далеко не победа, но существенный прогресс – первый за долгое время. А руководство любит, когда подчинённые показывают прогресс, поэтому на методы Гаськова, под непосредственным контролем которого и проводится операция, всем всё равно.

– Никак нет, товарищ капитан, – ответил Саид.

– Можешь идти, – кивнул ему Директор. – Позже обсудим все нюансы поездки.

Его кабинет точно слушают люди Наджибуллы, поэтому ничего по-настоящему серьёзного он здесь не обсуждает, лишь рабочие вопросы.

Директору очень интересно, что станет делать Наджибулла с раздобытой информацией. Если это информация о видеомагнитофонах и связях с ISI – это хороший способ скинуть Директора насовсем, потому что это гарантированная смертная казнь.

«При условии, конечно же, что не окажется, что видеомагнитофоны и ISI – это специальная операция КГБ», – улыбнулся Директор своей мысли. – «Что ж, буду ждать хода Наджибуллы».

Положение «гвардии» Наджибуллы, то есть, его людей, которых он взял в ХАД, ухудшается, потому что количество офицеров, не принадлежащих ни к какому влиятельному клану или принадлежащих, но не к тому, к которому нужно, неуклонно увеличивается.

Ситуация накаляется, потому что эти «ничьи» люди осложняют работу, ведь им нельзя доверять, так как они чужие – Наджибулле срочно нужно что-то делать, иначе ХАД выйдет из-под его контроля и начнёт заниматься работой, а не удовлетворять политические потребности фракции Парчам.

«Он не побежал с нарытыми сведениями в кабинет к Воскобойникову», – подумал Директор. – «Значит, он хочет поиграть в интригу».

* Демократическая республика Афганистан, город Кабул, район Шашдарак, гостиница ' Спинзар ', 23 сентября 198 4 года*

– Нравится плов? – спросил довольный чем-то Мохаммад Наджибулла, сидящий напротив Директора.

Времени на всю эту ерунду у него не было, но Наджибулла прямо настаивал, чтобы встреча состоялась сегодня, в ресторане гостиницы «Спинзар».

Это отдельное помещение, для особых гостей, сохранившееся и использующееся со времён королевства. Кроме Наджибуллы и Директора здесь никого нет.

– Да, нравится, – вежливо улыбнулся Директор.

– Я рад, – кивнул Наджибулла и поднял стакан с виноградным соком. – За плодотворное сотрудничество!

Директор поднял стакан с минеральной водой и отпил из него.

– Я всегда рад вкусно поесть, но меня терзает любопытство, – произнёс он. – В чём причина этой встречи?

– Переходишь сразу к делу, да? – заулыбался директор ХАД. – Хорошо, буду краток – я знаю о том, что устроили вы с подполковником Орловым. Видеомагнитофоны, подкуп пакистанских пограничников, перевозка денег из Союза – всё это мне известно.

Всё так, как и полагал Директор.

– Захотелось хорошей жизни, да? – снисходительно усмехнулся Наджибулла. – Ты выбрал очень плохое место, чтобы её искать.

Директор молчал.

– Молчишь? – спросил директор ХАД. – Нечего сказать?

Но Директор продолжил молчать.

– Тогда я скажу, как будет дальше, – улыбнулся Наджибулла. – Ты не прекратишь то, что ты устроил в моём учреждении – строгий отбор кандидатов продолжится. Но теперь ты начнёшь пропускать моих людей. Ты очень сильно мне всё испортил, но ещё не поздно всё исправить. Откажешься – сведения о твоих делах будут преданы огласке. Я даже заработаю себе дополнительные очки на этом – я раскрою вашу схему. Знаешь, только что я задумался о том, чтобы просто сдать тебя…

– М-хм… – хмыкнул Директор. – Ладно, какую долю ты хочешь?

– Долю? – слегка растерялся Наджибулла.

– Да, долю, – кивнул Директор. – Или тебе не нужны деньги?

Наджибулла нахмурился.

– Десять процентов – это максимум, который могу уступить, – Директор сделал вид, что неправильно понял эту паузу. – Итак?

– О каких деньгах идёт речь? – спросил его собеседник.

– Сотни тысяч рублей, – ответил Директор. – Но масштаб растёт, поэтому возможно, через пару-тройку лет, разговор будет идти о миллионах.

– Сколько ты получаешь с этого? – прищурился Наджибулла.

– Раз на раз не приходится, – пожал плечами Директор.

– Примерно, – потребовал Наджибулла.

– С прошлого раза – 560 000 рублей, – улыбнулся Директор. – Если бы ты обратился раньше, мог бы получить 140 000 рублей на прошлой неделе.

– Это десять процентов? – нахмурился директор ХАД.

– У меня в этом деле 40%, – объяснил Директор. – Поэтому 10% – это четверть моей доли, то есть, 25% от моей прибыли. Если есть потребность, можно и в валюте, но для тебя обменять рубли на доллары, я думаю, не очень большая проблема.

– Я хочу половину того, что ты получаешь, – потребовал Мохаммад, вытирая рот салфеткой.

Директор не отвечал пару десятков секунд, делая вид, что думает.

– Хорошо, – наконец, ответил он.

– Завтра я пришлю тебе список людей, которые должны блестяще сдать твои тесты, – сказал Наджибулла и бросил салфетку на стол.

– Разумеется, – доброжелательно улыбнулся Директор.

Глава двадцать вторая

Джихадистские отчисления

* Демократическая республика Афганистан, город Кабул, район Шашдарак, ул. Вазир Акбар Хан, дом 65, 4 октября 198 4 года*

Представительство КГБ в Афганистане дислоцируется в двухэтажной вилле, сначала арендованной, а затем купленной у частного лица. Директор периодически захаживает сюда, по разным рабочим вопросам, поэтому факт его визита в Представительство не должен вызывать подозрения.

– И как он отреагировал? – поинтересовался генерал-майор Воскобойников.

– Спокойно, – пожал плечами Директор. – Принял деньги и велел убираться подальше. 217 000 рублей в 100-рублёвых купюрах.

– Беседа записана? – спросил генерал-майор.

– Разумеется, – довольно улыбнулся генерал-майор Гаськов. – Всё задокументировано.

– Хорошо, – кивнул Борис Николаевич. – Мне очень скоро уезжать, поэтому это дело я поручаю тебе, Константин Эдуардович. Не советую брать его раньше времени, чтобы не поднимать шум – это может навредить операции.

Дата убытия Воскобойникова ещё не определена, но точно известно, что уедет он до конца осени. Руководство КГБ колеблется, потому что тут, очевидно, наклёвывается что-то интересное, поэтому никому не хочется навредить ходу операции несвоевременной сменой руководителя Представительства.

– Да, я понимаю, – ответил Гаськов. – Мы продолжим передавать ему деньги и пропускать его кандидатов дальше. С особыми пометками в личных делах.

В тот день, в гостиничном ресторане, на Директоре была прослушка – он попросил Орлова устроить это, а тот подключил приятелей из оперативно-технического отдела, чтобы они всё устроили.

Разговор был записан, хотя сам по себе он не значил почти ничего, но сегодня была осуществлена передача денег, которая была зафиксирована скрытой фотосъёмкой со стороны, а разговор был записан скрытым микрофоном, спрятанным в кителе Директора.

Это снова операция Гаськова, что пойдёт ему в послужной список, после того, как Наджибулла будет взят с поличным.

– Хорошая работа, Эдуардыч, – улыбнулся Воскобойников. – Буду рекомендовать тебя на своё место – руководство оценит твои успехи.

– Спасибо, товарищ генерал-майор, – кивнул ему Гаськов.

– Можете быть свободны, – отпустил их Воскобойников.

Напоследок он пристально посмотрел в глаза Директору, а затем отвёл взгляд.

Замена Мохаммада Наджибуллы теперь вопрос времени. Его арестуют только после завершения операции с ISI, вне зависимости от её исхода.

В краткосрочной перспективе это ослабит ХАД, потому что новый директор вряд ли продолжит репрессии в том формате, какого придерживается Наджибулла.

Но в долгосрочной перспективе, если на его место поставят кого-нибудь более прагматичного, это может сработать на пользу ХАД и всей ДРА, потому что уже сейчас обычные граждане Афганистана ненавидят Надижбуллу и ассоциируют всё, что он делает, с СССР.

На самом деле, он просто продолжает взятый ещё при Амине курс на репрессии против всех, кто может бросить вызов новому режиму, правда, масштаб репрессий стабильно увеличивается. Директору, как прагматику, не нравится такое бессмысленное расходование человеческих ресурсов, поэтому не нравится и сам Наджибулла.

Давно следует прекратить это, чтобы население начало больше доверять правительству – так будет легче договариваться с разными колеблющимися кланами, а там, того и гляди, с кланами, поддерживающими моджахедов.

Раньше Директору было не очень понятно, чего это мирное население не спешит взаимодействовать с правительством, но теперь понятно: ХАД регулярно арестовывает и сажает в тюрьму людей, применяет пытки и расстреливает признавших вину без суда и следствия. Счёт уже пошёл на тысячи, но конца и края этому процессу не видно.

Как показывает история, убийствами мирного населения ничего не изменить, хотя кому-то может казаться, что вопрос лишь в количестве убийств. Падение ДРА, несмотря на хорошо раскрученный маховик репрессий, в прошлой жизни Директора всё же состоялось, поэтому он был убеждён, что этот путь ошибочен.

Да и как можно не понять, что если расстрелять человека, отца или сына, это прибавит в рядах душманов ещё двоих или троих. А если учитывать, что тут родо-племенное устройство общества, то десятки и сотни.

«Надо договариваться – все мы люди», – подумал Директор, выходя из здания Представительства. – «В прошлый раз не договорились. Не из-за Наджибуллы, а из-за этой межфракционной грызни, которая всё замедляет и портит, но сейчас есть шансы на изменения».

– Арест Мохаммада будет иметь далекоидущие последствия, – произнёс Константин Эдуардович, видимо, размышляющий о той же теме. – Думаю, новым директором ХАД поставят кого-то из Хальк, потому что провал Наджибуллы – это провал Парчам.

– Вероятнее всего, – вздохнул Директор.

К сожалению, для советского руководства, Хальк и Парчам – это не просто фракции, представляющие разные политические силы, между которыми всё противоречие состоит только в том, что им важно, кто именно будет у руля. Это два противоположных взгляда на социалистическое строительство в Афганистане.

Парчам – это умеренная фракция, состоящая из городской интеллигенции, студентов и непуштунских народов вроде таджиков, хазарейцев и узбеков. Она выступает за постепенные реформы, учёт религиозных особенностей, то есть, создание социалистического государства эволюционным, а не революционным путём.

Хальк – это радикальная фракция, опирающаяся на пуштунов из сельских районов, дехкан и низших офицеров армии. Она выступает за дефеодализацию, коллективизацию сельского хозяйства и решительную индустриализацию. Как понял Директор, эталонным примером Хальк считает Советскую Россию, которая из аграрной и отсталой страны переродилась в индустриального гиганта.

Советское руководство сделало ставку именно на Парчам, потому что пришедшая к власти в ходе Саурской революции Хальк начала рубить с плеча, проводить радикальные реформы, что сразу же вызвало гражданскую войну, а затем Амин, убивший Тараки, (1) возглавлявшего Хальк, начал двигаться куда-то не туда, по слухам, в сторону ЦРУ, после чего его свергли, ввели войска, поставили Кармаля, и вот Директор здесь, в Кабуле…

После установления власти Бабрака Кармаля, под влиянием советского руководства, фракции Хальк и Парчам примирили и поровну разделили между ними посты во власти.

Но теперь, после того, как Наджибулла попался, позиции Парчам ослабнут, и придётся ставить кого-то из Хальк, а это точно не поспособствует стабильности.

«Я недооценил все последствия», – пришёл Директор к выводу. – «Как бы хуже не стало…»

* Демократическая республика Афганистан, город Кабул, район Шашдарак, здание ХАД, 11 октября 198 4 года*

Орлов вошёл в кабинет Директора и сразу же достал пачку сигарет. Он вытащил сигарету из пачки и кивнул в сторону окна.

Директор встал из-за стола и проследовал за ним, на улицу, якобы подышать и покурить. Они покинули здание и направились в сторону Представительства.

– Гаськова утвердили, – тихо сказал Геннадий, закурив сигарету. – Не за итог операции, а за её ход – уже выявлено девять внедрённых агентов ISI, а также получены сведения о четверых завербованных ими офицерах ХАД. Среди них есть даже полковник. И дальше будет только больше…

– Нащупали начало сети? – уточнил Директор, ощущающий, что тоже хочет закурить.

В прошлой жизни он не был зависим от никотина, но тут влияет психология Жириновского, который покуривал и выработал условный рефлекс. Раньше это не было проблемой, но «синтез» идёт…

– Да, похоже на то, – кивнул Орлов. – Посмотрим, что будет дальше.

– По бен Ладену что-нибудь слышно? – поинтересовался Директор.

– Да, кое-что есть, – ответил Геннадий. – Установлены некоторые его контакты в Пешаваре, ну и теперь известно расположение тренировочного лагеря, в котором он готовит своих добровольцев.

– Надеюсь, его возьмут, – сказал Директор.

– А у тебя что насчёт Наджибуллы? – спросил Орлов.

– Да там своя свистопляска, – поморщился Директор. – Деньги берёт охотно и продвигает своих людей – у меня уже есть список из двадцати шести человек. Пока что, взяли семерых. Все, так или иначе, связаны с Парчам или родственники членов фракции. Тоже, понимаешь, вырисовывается сеть. Раньше было известно, что он пихает в ХАД своих, но теперь есть конкретные персоналии.

– Что с ним будут делать, когда всё закончится? – спросил Орлов.

– Если бы я знал, – усмехнулся Директор. – Может, посадят, а может и расстреляют – сумма уже набежала на два с половиной расстрела. А может и пожурят, чтобы больше так не делал. Не знаю.

– Думаешь, могут просто пожурить? – нахмурился Геннадий.

– Думаю, что возможно всё, – ответил Директор. – Сильно зависит от того, в каком свете выставят этот факт. Если это станет достоянием общественности, то его, конечно же, уберут, чтобы не портил репутацию, а если всё будет тихо, то могут и пожурить. Всё зависит от руководства. Но Гаськов, как я понимаю, настроен кончать Наджибуллу, потому что знает, насколько этот индивид вреден нашему делу. Всеми силами вредит внедрению аттестации офицеров, пихает всюду своих людей, иногда откровенно срывает операции…

Уже были зафиксированы случаи, когда ХАД переносил запланированные операции, из-за чего отряды душманов беспрепятственно уходили и операции теряли всяческий смысл.

Это не значит, что Наджибулла предатель – вовсе нет. Он ведь выполняет приказы Кармаля, который не желает слишком сильно «обострять отношения с душманами», поэтому намеренно сливает некоторые операции.

«Они будто бы сами не хотят победить», – подумал Директор. – «И делают вид, будто бы не понимают, как душманы воспринимают подобные жесты. В лучшем случае – объясняют это своей удачливостью, а в худшем – воспринимают это как слабость».

У него сложилось убеждение, что во власти нужны решительные и компетентные люди, которые могут продемонстрировать родам и кланам Афганистана силу.

Это не сильно-то поможет – ДРА не может победить душманов, но это может способствовать «афганизации» войны. Для СССР будет лучше, если он будет финансировать ДРА, сражающуюся против душманов, а не сражаться за неё.

Но для этого нужны качественные кадры, хотя бы в ХАД, для начала – Наджибулла сильно мешает.

Директор надеялся, что его снимут, но всё зависит от советского руководства.

– Посмотрим, как всё сложится, – произнёс Орлов. – Ладно, я к себе – как подготовлюсь, позвоню тебе.

– Бронежилет не забудь, – усмехнулся Директор.

– Ни выезда без брони, – серьёзно ответил Геннадий.

* Демократическая республика Афганистан, город Кабул, район Шашдарак, ул. Вазир Акбар Хан, дом 65 , 23 ноября 198 4 года*

В оперативном штабе было сильно накурено. Десяток офицеров сидят за столом и ждут.

Дым медленно плывёт по комнате, дышать тут уже тяжело, но форточки закрыты и никто не собирается их открывать.

Директор тоже здесь, в числе прочих.

– Группа погрузилась в вертолёт, – произнёс генерал-майор Воскобойников, сидящий в наушниках радиостанции. – Объект с ней.

– Да! – не сдержал радости генерал-майор Гаськов.

– Ещё рано радоваться, – покачал головой Борис Николаевич. – Они должны вернуться – вот тогда и порадуемся.

Если группа «Вымпела» взяла объект, то это значит, что Усама бен Ладен похищен из постели и, под покровом ночи, переведён через афгано-пакистанскую границу.

Было решено, что лучше будет никак не афишировать факт его успешного похищения, а самого бен Ладена доставить в Москву, где специально обученные люди будут проводить с ним обстоятельные беседы.

КГБ уже наслышан о бен Ладене и его связях, поэтому список вопросов очень длинен и все вопросы в нём крайне содержательны.

Раньше не было сведений о том, сколько именно средств привлекает для моджахедов лично бен Ладен. Но агентура выяснила подробности и оказалось, что от арабских шейхов, связанных с бен Ладеном, в бюджет душманов поступает, по косвенным признакам и согласно аналитике, около 10–12%, причём в прошлом году, они передавали что-то в диапазоне 6–9%.

То есть, имелась тенденция к увеличению арабских пожертвований – скоро КГБ узнает подробности «бизнес-плана» Усамы и получит в своё распоряжение всю его бухгалтерию. Вряд ли он сможет слишком долго сопротивляться специально обученным людям…

– Гром-1, Дрозд-1 на связи, – произнёс генерал-майор Воскобойников. – Принято – хорошая работа.

Директор заулыбался, как и остальные офицеры в помещении.

– Да, товарищи офицеры, – улыбнулся Борис Николаевич. – Объект на нашей территории и летит в Кабул. Всех поздравляю – хорошо поработали.

Поднялся шум, очень радостный Орлов похлопал Директора по плечу.

– Вот кто же знал, что всё так обернётся, а⁈ – спросил он. – Если бы мы не успели, если бы не допросили того душмана!

– Мои орлы! – подошёл к ним радостный генерал-майор Гаськов и потрепал их по волосам. – С такими никаких бед и печалей! Сегодня собираемся у меня! Это надо отметить!

Ситуация с бен Ладеном очень странная: с одной стороны, он привлекает для душманов огромные деньги, но с другой, он всё ещё остаётся среди них почти никем.

Деньги – это для афганцев, скорее, что-то вроде абстракции. Они понимают их ценность, они знают, что на эти деньги закупаются оружие и боеприпасы, но в людях они ценят, прежде всего, личные качества.

В этом местные жители импонируют Директору – их взгляды на деньги очень традиционны, поэтому они воспринимают их как инструмент, а не самоцель. Если какому-нибудь старейшине предложить ковёр или эквивалент его стоимости в долларах, он выберет ковёр, потому что с деньгами слишком много возни, а ковёр – вот он…

Поэтому кишлачных старейшин и мулл почти бессмысленно подкупать деньгами – это может быть воспринято как оскорбление. Принести деньги – значит подойти к нему как к торговцу на базаре, а не как к уважаемому лидеру.

«Восток – дело тонкое…» – подумал Директор. – «И всё это написано в учебниках, всё это дают в учебках…»

Усама бен Ладен, к сожалению, для него, проявить личные качества перед душманами просто не успел. Положение его не было достаточно весомым, чтобы ему предоставили серьёзную охрану.

Группа «Вымпела», согласно плану, пешком пересекла афгано-пакистанскую границу, не подняв тревоги, добралась до нужного тренировочного лагеря и захватила бен Ладена.

Многократно проще было бы его убить, что тоже бы сильно испортило жизнь душманам, но сведения о каналах финансирования, о ключевых лицах, сидящих в Пешаваре и управляющих распределением средств, номера счетов, конкретные шейхи, финансирующие душманов – всё это было слишком ценным, чтобы просто убить бен Ладена.