Текст книги "Владимир, сын Волка (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Директор уверен, что пойдёт – в Панджшере воевать крайне тяжело, поэтому генерал-лейтенант Генералов склонен свести всё к перемирию, ведь перед 40-й армией не стоит задачи уничтожить душманов на корню.

– Кстати, твои долгожданные «Шарпы» уже привезли, – сообщил Орлов. – Придётся покататься по кишлакам.

– Да, снова… – сказал Директор и тяжело вздохнул.

Ездить по Афганистану ему как не нравилось с самого начала, так и до сих пор не нравится. Но это нужно, потому что он, невольно, стал персонализацией шурави для старейшин и мулл, с которыми он договорился о взаимовыгодном сотрудничестве.

Поэтому ему нужно лично ехать в каждый союзный кишлак и вручать старейшинам импортные магнитофоны, из рук в руки, на глазах всех жителей. Это ритуал – жители кишлака должны лично видеть факт подарка, для большего эффекта. Так закрепляется сотрудничество и становится очевидной причинно-следственная связь: все начинают понимать, почему именно старейшина приказал перехватывать караваны с оружием и показывать шурави тайные тропы.

Денег с видеотрафика поступает достаточно, поэтому у Директора нет проблем с покупкой подарков.

Трое суток назад в Союз уехали 78 видеомагнитофонов. И это уже не подержанное барахло, а Panasonic Omnivision PV-1780, в фирменных коробках, продающиеся в Пешаваре по 840 долларов за штуку. Покупатели в СССР есть, и они ждут – каждый видеомагнитофон обойдётся им в 7500 рублей.

Пакистанские пограничники берут фиксированную плату за проход каравана – по 700–1000 долларов, которые «съедают» крупицу маржи. Оплачивает это Ахмед, получающий возмещение в рублях и афгани. Понятно, что валюты у него хватает, поэтому он не видит в этом проблемы – рубли и афгани ему нужны для официальной торговли.

Выручка за эту поставку будет 585 000 рублей, что безумные деньги, по каким угодно меркам, но почти половину «съедают» закуп товара и накладные расходы.

Доля Директора и Орлова – 124 020 рублей. Около 40 000 уйдёт на кишлаки, а остальное отправится в «Фонд поддержки будущих ветеранов Афганской войны», то есть, в коробки и в тайник.

Непонятно, зачем столько денег генерал-майору Гаськову, но он тоже получает свои 40% и стоит за увеличение объёмов поставок.

Но Директору не особо важно, что он собирается делать с этим состоянием – ему даже выгодно такое поведение генерала.

«У него есть связи с какими-то мажорами, способными отстегнуть 7500 рублей за видеомагнитофон, на западе считающийся чуть выше среднего ценового сегмента», – подумал он. – «Тоже ради престижа».

Примечания:

1 – Кучи или кочи – пушту کوچۍ – кочевники Афганистана пуштунского происхождения, обитающие в южных и восточных провинциях Афганистана. В настоящий момент примерно 20–30% кучи ведут кочевой или полукочевой образ жизни, а остальные оседлый. В 80-е годы кучи почти всем составом вели кочевой образ жизни, потому что так исторически сложилось. Тенденция к оседлости была намечена в 60-е, усилилась в 70-е и 80-е, а массово оседать на земле они начали только при власти Талибан, которые использовали кучи в качестве одной из опорной групп населения и иногда даже насильственно перемещали хазарейцев и таджиков, чтобы поселить вместо них кучи. Во всяком случае, подобные инциденты, иногда доходившие до пролития крови, задокументированы. И кучи, благодаря тому, что это не особо помогает в жизни кочевника, в 80-е имели крайне низкий уровень грамотности – по разным оценкам, 1–2% взрослых. В настоящее время уровень грамотности среди кучи, по разным оценкам, составляет что-то около 5–8%. Для сравнения, в современном Афганистане общий уровень грамотности составляет что-то в интервале 30–40% населения. Но это так, сведения для общей осведомлённости. Талибан использовали кучи в роли опорного слоя населения не только потому, что кучи неграмотны и потому уязвимы для религиозной обработки, а ещё и потому, что они пуштуны. И важная вещь, которую нужно знать о движении Талибан – они только начинали как религиозное течение, но постепенно стали националистами, которые видят Афганистан пуштунским. Религиозный компонент от этого никуда не делся, но сейчас у них линия партии постепенно смещается к чему-то в духе «Скайрим для правоверных нордов!», несмотря на то, что изначально декларировался и до сих пор декларируется панафганский характер движения. Но практика показывает, что на посты назначаются преимущественно пуштуны, случаи с притеснением других народов Афганистана не единичны, ну и вообще, риторика, постепенно, меняется.

Глава двадцатая

Анис

* Демократическая республика Афганистан, город Кабул, 1-й микрорайон, квартира Жириновского, 3 августа 198 4 года*

В гостиной воняет сигаретным дымом, который не успевает выходить из настежь открытого окна.

На улице стоит жара, но она уже привычна для Директора – он почти не обращает на неё внимания. Просто очередной раздражающий фактор, с которым остаётся только смириться.

– С женой завтра буду созваниваться, – произнёс он. – А так – ничего, кроме посиделок. А что?

– Есть возможность съездить в кишлак Босайдыр, в воскресенье, – ответил Орлов. – Тамошние старейшины не уверены, что хотят присоединяться к правительству, но всё можно изменить, по старой схеме.

– Я свободен, – кивнул Директор. – Саида берём?

– Обязательно, – улыбнулся Геннадий и потушил бычок в пепельнице.

Лейтенант Сафар участвует почти в каждом их выезде и вылете в кишлаки, в качестве представителя от ХАД – Наджибулла уже наводит о нём справки, потому что Саид стал непонятной переменной, которая может внести разлад в и без того не очень стабильное положение дел у руководителя ХАД.

– Нужно прогуляться, – произнёс Директор. – Кислородом подышать.

– Идём, – взял со стола сигареты и зажигалку Орлов.

Они вышли из квартиры и направились в сторону парка.

Квартиру проверяли не один раз – вроде бы, прослушки нет, но всегда лучше перестраховаться.

– Что хочешь обсудить? – спросил Геннадий, закуривая очередную сигарету.

– Меня не оставляет в покое вопрос, – произнёс Директор. – Зачем Эдуардычу такие деньги? Почему он требует увеличивать объёмы каждой поставки?

– А ты ещё не понял? – усмехнулся Орлов. – Всё, что мы сейчас делаем получило санкцию заместителя председателя. Генерал-полковник Крючков знает о тебе и о том, что происходит.

– А зачем? – напрягся Директор.

– Этого я не знаю, – пожал плечами Геннадий. – Но догадываюсь – Владимир Александрович был очень хорошим другом отца Эдуардыча. Возможно, Эдуардыч как-то убедил его, что это на пользу делу. Думаю, у него всё схвачено. Самое главное, мы показываем результат – за какие-то малые деньги щемим Масуда в ущелье. До этого провели столько операций: самолёты, вертолёты, танки и тысячи бойцов – суеты на ураган, а результат – куча мёртвых душманов, но Панджшер всё ещё не наш.

– Я правильно понимаю, что нам будут «прощать» эту деятельность, пока мы показываем результат? – уточнил Директор.

– Да, – кивнул Орлов. – Ты не переживай понапрасну – у Гаськова всё под контролем. Его будут продвигать дальше – вопрос с руководителем Представительства движется в правильном направлении и возможно… но не будем загадывать.

– Но кого-то ведь волнует, куда мы деваем деньги? – спросил Директор.

– Наверху точно знают, сколько у нас сейчас денег, – вздохнул Геннадий. – Нам, кстати, надо уже начинать тратить их на всякую ерунду. Телевизор себе купи, новый видик, а я попробую как-нибудь приобрести машину…

– Зачем? – нахмурил брови Директор.

– Чтобы на нас вышли кое-какие люди, – усмехнулся Орлов. – Ахмед уже посылал сигнал – в Пакистане знают, кто стоит за этим трафиком. Его людей допросили и выведали всё, что нужно. Надо показать, что мы почувствовали себя мажорами и хотим устроить себе жизнь, как в Америке, но в Кабуле.

– Шпионские игры? – вновь напрягся Директор.

– А как ты хотел? – спросил Орлов. – Это всё Эдуардыч – нужно было как-то обосновать перед руководством задуманное. Так что мы не законы нарушаем, а проводим специальную разведывательную операцию. На меня они вряд ли выйдут, а вот на тебя – просто обязательно. Пугайся, переживай, напоказ, и всё запоминай. Будут угрожать раскрытием схемы и прочим, поэтому соглашайся на все условия.

– Это понятно, – поморщился Директор. – А деньги?

– Посмотрим, – пожал плечами Геннадий. – Скорее всего, потребуют сдать, но если Эдуардыч подсуетится, то найдёт обоснование, что они очень нужны для укрупнения масштаба работы с кишлаками в Панджшере. Насчёт этого тоже не переживай – если честно, наверху видят эти деньги, но им гораздо важнее чтобы работа была результативной. Мы уже, получается, сэкономили миллионы рублей, когда ты нашёл подход к старейшинам и выработал способы мирного присоединения.

– Очень важно сохранить деньги, – сказал Директор. – У меня нет шкурных интересов, кроме одного – помочь своим. Ты и сам это понимаешь.

– Да не переживай ты, – попросил Орлов. – Эдуардыч метит наверх – он уже проявил себя, поэтому перешёл в категорию перспективных. Если его переведут в Москву, он и меня за собой потянет. А там уже появятся возможности. Даже если эти деньги отберут, можно заработать ещё, ведь ты, как мы видим, это хорошо умеешь. И то, это если ты прав в своих прогнозах. А если неправ, то оно и не нужно.

– Я уверен почти на 100%, – ответил на это Директор. – Но, ладно. Ситуация выглядит так, будто ничего уже не поделать…

Он рассчитывал на коррупцию, которая, по его мнению, уже просто должна была проникнуть в КГБ – возможно, он сильно ошибается и, как минимум, в этом направлении у комитета всё работает исправно.

Во всяком случае, он наивно полагал, что в схеме удастся ограничиться личными связями Гаськова, но он, доказав, что не является дураком, выработал обоснование действиям и прикрыл их всех, превратив преступление в разведывательную операцию.

И, несомненно, во всём этом задействовано Первое главное управление КГБ, конкретно Служба «А». Сам генерал-майор Гаськов такое провернуть не может, потому что это не по его профилю.

Но в итоге, если у Службы «А» всё получится, Гаськову внесут сразу несколько позитивных отметок в личное дело, что точно не пройдёт бесследно. Руководство, как правило, любит полезных людей, которые действуют исключительно с санкции, а не самодеятельно. Получается, генерал-майор Гаськов, как раз, из этой категории…

– Почему это? – спросил Геннадий. – Если сумеешь придумать веское обоснование, то никто их забирать не будет.

– Это нужно посидеть и поразмышлять, – сказал Директор.

– Так посиди и поразмышляй в эти выходные, – улыбнулся Орлов.

– Возможно, поможет расширение сети торговцев… – задумчиво произнёс Директор. – Ладно, время есть – обмозгую всё это. Кстати, а почему ты мне всё это рассказал?

– Просто время пришло, – ответил Геннадий. – Никто не знает, когда ISI пришлёт к тебе своих агентов. На следующей неделе у тебя инструктаж со специалистами – они объяснят тебе, что надо, а чего не надо делать, подробно. Меня тоже, кстати, ведь есть шанс, что выйдут и на меня. И как вернёмся из Босайдыра, прямо с понедельника начинаем сорить деньгами. Но осторожно и постепенно, чтобы не вызвать подозрений. У пакистанцев не дураки работают…

* Демократическая республика Афганистан, город Кабул, район Шашдарак, здание ХАД, 9 августа 198 4 года*

Директор покинул аудиторию и направился в свой кабинет, чтобы собраться.

Инструктаж проводил майор Елыкомов, который разговаривал с ним, как с умственно отсталым. Он разжевал всё в мельчайших подробностях, с очевидными деталями, но Директор выслушал всё предельно внимательно.

Самое главное, что от него требуется – вести себя естественно, как должен вести себя коррупционер, застигнутый с поличным.

Задача ему ясна, поэтому скоро он обсудит всё с Жириновским, чтобы тот посодействовал «со своей стороны». Нужны настоящие эмоции, которые он может вызвать, когда потребуется.

Несмотря на то, что прямой угрозы его планам нет, ему не нравится то, как всё складывается. Накопленные деньги посчитаны КГБ и могут быть реквизированы, если ему не удастся выработать веское обоснование.

Идей, пока что, нет, поэтому он начинает нервничать – часть его планов безнадёжно сорвётся, если у него не будет нужного объёма денег к нужному времени.

Участвовать в гонке кооперативов почти на равных условиях с остальными ему не хочется, потому что там будет участвовать откровенный криминал – чёрный нал, грабёж, рэкет и прочие незаконные методы, помогающие в конкурентной борьбе на раннем этапе становления капитализма.

И если неправедно нажитые деньги заберут, придётся конкурировать со всеми этими людьми сначала за ниши для кооперативов, а затем за заводы, в 1992 году…

Но это проблема с отложенными последствиями, поэтому у него есть время, чтобы решить её, так что он перестал забивать себе голову и покинул здание ХАД.

Сегодня у него незапланированный отгул, потому что ему нужно сделать все свои дела – шансы на то, что на него выйдут пакистанцы растут с каждым днём, поэтому лучше завершить все актуальные процессы, ведь потом может и не быть времени.

Он добрался до дома, поднялся на свой этаж и занялся обедом.

Быстро потушив говядину с картошкой, Директор сел за стол в гостиной и продолжил заниматься шитьём.

Его новая идея – нашить на новенькую афганку, которую ему подарил Орлов, кулиски с протянутыми через них парашютными лентами. Но не где попало, а в местах, куда обычно удобнее всего накладывать кровоостанавливающий жгут. Концептуальная идея заключается в том, чтобы, если уж получено ранение, не снимать жгут с приклада автомата или не доставать его из подсумка, а просто просунуть через петлю ленты шомпол или патрон и затянуть её потуже. Для того, чтобы ничего не размоталось, предусматривается пластиковый фиксатор с биркой для указания времени.

Этого будет достаточно, чтобы остановить кровотечение, причём гораздо быстрее, чем иными способами, а ему очень хорошо известно, что чем меньше вытечет крови, тем лучше. Ранения бывают разные и скорость истечения крови у них тоже разная. Порой счёт идёт на десятки секунд…

К сожалению, ОСпН «Омега» выведен из Афганистана 19 апреля этого года, а на смену ему пришла ГСпН «Вымпел» – этих людей Директор знает не так хорошо, хотя был наслышан о «Вымпеле» ещё в прошлой жизни.

9-я группа бывшей «Омеги», с которой Директор часто взаимодействовал, улетела в РСФСР, увезя с собой несколько самопальных противоосколочных костюма двух версий, лёгкой и тяжёлой, несколько десятков разгрузок, сшитых по образу директорской, а также с нештатными ремнями для ношения оружия.

Последние – это сравнительно недавняя идея Директора, которую он нагло и необратимо украл из будущего. Он часто видел по телевизору и интернету солдат, носящих оружие на необычных ремнях – оружие будто бы висит под рукой, в быстром доступе, но с возможностью закрепить оружие на две точки, чтобы оно висело горизонтально.

Пробная версия, сшитая им по образу и подобию образцов из довольно-таки отчётливых воспоминаний, показала, что таким образом носить оружие гораздо удобнее, а если вторую точку крепления оборудовать фастексом, для быстрого отсоединения, то станет почти идеально. Безоговорочно идеально становится, когда применяется более широкий ремень в области плеч, чтобы не натирало и распределяло нагрузку на большую площадь.

Он не замедлил воплотить идею в жизнь и получилось очень удобное изделие, позволяющее отпустить автомат, чтобы он свободно висел и не особо мешал при спокойной ходьбе, а если нужно носить долго и двигаться быстро, то его можно закрепить на две точки, чтобы не болтался.

Омеговцы нашли это изобретение очень удобным, поэтому после «небольшой» доработки, инновация начала уходить в массы – Директор уже видел аналоги у некоторых мотострелков и десантников.

А доработкой от «Омеги» стало добавление возможности предусмотреть дополнительный фастекс, чтобы была возможность без усилий превратить ремень в навороченный аналог стандартного. Директору объяснили, что «стандартный» – это не значит «плохой», просто иногда удобнее пользоваться более свободным ремнём, например, в боевых условиях, а носить автомат, всё-таки, более удобно в стандартном исполнении ремня. Спецназовцам пришлась по душе ВОЗМОЖНОСТЬ закрепить автомат на одну точку и перекинуть ремень через плечо, но от стандартного крепления, которое Директор назвал для себя двухточечным, они отказываться не захотели.

С тем они и уехали, что вселило в Директора уверенность, что его труд точно не пропал зря – противоосколочные костюмы уже спасли и ещё спасут не одну жизнь, как и более удобные ремни, позволяющие убивать врагов с повышенным комфортом…

– Чего молчишь? – спросил он, посмотрев в зеркало.

Но Жириновский не отвечал, а лишь пристально смотрел на него. У Директора даже сложилось впечатление, что он смотрит на своё отражение.

Лишь спустя десяток секунд выражение лица отражения изменилось и стало понятно, что Жириновский здесь.

– Опять ты вляпался, подонок, – произнёс он. – Это уже не какие-то там сертификаты! Идиот, ты нас подставил!

– Прекрати, – попросил его Директор. – Сливать нас не собираются, мы нужны им. Если получится с пакистанцами, это укрепит позиции Гаськова и, следовательно, наши. Вот уж кому-кому, а ему мы очень нужны.

– А если эти сволочи попытаются убить нас? – спросил Жириновский. – Знаешь что, носи с собой оружие!

– Да зачем им это? – усмехнулся Директор. – Нет, не для того они будут выходить на контакт, чтобы просто убить меня. Если они хотя бы немного копали, то знают, что я вхож в ХАД, имею какие-то тесные связи с КГБ, а также живу не по средствам.

Сразу же сорить деньгами он не стал, а подошёл к этому последовательно, чтобы всё выглядело как постепенное прощупывание границ дозволенного.

Вчера он купил себе несколько джинсов, а также три рубашки – будто бы прощупывал возможность.

А на следующей неделе закажет у Ахмеда микроволновку. Контрабандист как-то говорил, что может достать даже западный холодильник, если очень надо. Директора интересует Sharp R-5700E, о которой он узнал в рекламной брошюре, пришедшей вместе с очередной партией видеомагнитофонов. Ему нужно лишь заказать, а дальше Ахмед поручит кому-нибудь найти её в Пешаваре, купить и доставить в Кабул. Это будет однозначным сигналом, что Директор потерял страх и охренел.

– Предупреждаю тебя, мерзавец – ты играешь в опасную игру! – пригрозил ему пальцем Жириновский. – Тело не казённое, нового не выдадут! Если нас убьют, я тебя не прощу! И не оставлю этого просто так!

– Я заинтересован в выживании точно так же, как и ты, – вздохнул Директор. – Но нас, если смотреть правде в глаза, даже не спрашивают.

С КГБ было связываться очень опасно, но назад дороги уже давно нет. Его используют в шпионской игре, параллельно решая какие-то другие задачи – пусть. Самое главное – они не знают будущего и действуют на основе актуальных данных, а он работает с горизонтом планирования на следующие пять лет. И его «пятилетка» отличается очень высокой точностью планирования…

* Демократическая республика Афганистан, город Кабул, 1-й микрорайон, на улице, 21 августа 198 4 года*

Вчера к нему приехала его долгожданная микроволновка – она обещает сильно упростить его холостяцкую жизнь, а также сэкономить очень много времени. Он решил считать её утешительным призом за то, в чём сейчас участвует.

То, что за ним начали следить, он заметил три дня назад. Скорее всего, слежка началась раньше, но, видимо, разнообразие агентов у ISI в Кабуле ограничено, поэтому Директор начал замечать знакомые лица среди случайных прохожих.

«Скоро нужно ждать встречи с вербовщиком», – подумал Директор, идя к своему дому.

Но агенты ISI решили, что домой ему сегодня не нужно – ему навстречу целенаправленно пошёл какой-то афганец средних лет, одетый в не самый дорогой деловой костюм.

– Капитан Жириновский? – спросил он, протянув руку. – Здравствуйте.

– Здравия желаю, – пожал ему руку Директор.

– Файзулла Хашеми, – представился афганец. – Я корреспондент газеты «Анис» и хотел бы спросить вас кое о чём. У вас найдётся время?

– Интервью? – Директор сделал вид, что удивился, а затем посмотрел на часы.

– Нет, просто разговор, – покачал головой «корреспондент».

– Если просто разговор… – произнёс Директор. – Хорошо.

– Я знаю хорошую чайхану недалеко отсюда, – улыбнулся Файзулла. – Следуйте за мной.

Они дошли до одной из многочисленных чайхан Кабула – она стоит в сотне метров от хрущёвки на окраине 1-го микрорайона, между двумя саманными домами.

Внутри низкие деревянные столы, потёртые ковры, запах крепкого чая и специй, слабый шум разговоров, лёгкий дым от кальянов – своя атмосфера, восточная, болезненно-ненавязчивая, как на взгляд Директора.

Глиняные стены здания потрескались от жары, в дверных проёмах занавески вместо дверей, местные в традиционной одежде, контрастирующей с деловым костюмом Файзуллы и афганкой Директора.

Файзулла выбрал столик в дальнем углу, подальше от любопытных глаз. Он жестом пригласил Директора сесть, а сам заказал два стакана зелёного чая и тарелку лепёшек.

– Итак, капитан Жириновский, – начал Файзулла, улыбаясь. – Расскажите, как вам служится в Кабуле? Тяжело, наверное, вдали от дома?

Улыбается, но глаза холодные, никак не участвующие в процессе улыбки. Директору стало неприятно общаться с ним.

– Служба как служба, – пожал он плечами. – Жара, пыль, но привыкаешь. А вы, Файзулла, часто просто так беседуете с советскими офицерами?

– О, не так часто, – рассмеялся афганец, с нотками насмешки. – Но вы, говорят, человек примечательный. Слышал, у вас связи в Пешаваре. Это правда?

Директор сделал глоток чая, намеренно слегка дёрганым движением, чтобы показать нервозность и выиграть немного времени. Файзулла «прочитал» это и позволил себе едва заметную полуулыбку.

– Связи? – он улыбнулся, добавив в голос толику хвастовства. – Знаете, без связей в Кабуле не выжить. А Пешавар… в другой жизни, в других обстоятельствах, я бы хотел съездить туда и посмотреть на предложения товаров, которые я ищу.

– А что вы ищете, капитан? – понизив голос и наклонившись поближе, спросил Файзулла. – Я слышал, что видеомагнитофоны нынче в цене. И не только в Кабуле.

Директор изобразил удивление, но тут же взял себя в руки. Жириновский помог и эмоция вышла настоящей, потому что ощущение удивления Директор почувствовал.

– Видеомагнитофоны? – спросил он. – Ну, знаете, я человек простой, люблю комфорт – купил себе один, чтобы фильмы смотреть. А что, в «Анис» теперь пишут о бытовой технике?

Файзулла усмехнулся, но его взгляд стал жёстче:

– Не совсем. Но я знаю людей, которые могут помочь с такими… покупками. Большими партиями. И за это они просят лишь немного информации. Например, о планах ХАД в Панджшере.

Директор почувствовал, как пот выступил на лбу – Жириновский работает, как человек-оркестр и вызывает нужные эмоции, а также сопутствующие им эффекты. Откинувшись на спинку стула, Директор постарался выглядеть расслабленным, преодолевая неподдельную нервозность.

– Информация – дорогой товар, – сказал он, контролируя голос. – А что ваши друзья могут предложить взамен?

Файзулла слабо улыбнулся. Он тонкий психолог и реакции собеседника для него, как страницы книги на родном языке.

Он достал из кармана пачку сигарет «Marlboro» и предложил Директору. Тот отрицательно покачал головой, а афганец закурил, выпустив облако дыма.

– Друзья могут многое, – ответил он. – Деньги, защита, даже билет в Пакистан, если станет жарко. Но решать вам, капитан. Я найду вас через пару дней.

Он положил на стол банкноту в 20 афгани, встал и покинул чайхану.

Директору всё предельно понятно – ISI желает повязать его сотрудничеством, чтобы это был не просто нелегальный трафик видеомагнитофонов из Афганистана в СССР, а настоящая измена Родине, то есть, нелегальный трафик при участии недружественной спецслужбы.

А ещё его можно вынудить перевозить через границу героин или ещё что-нибудь – слишком соблазнительная возможность, чтобы от неё отказываться…

«И коготочек увяз», – подумал Директор, покидая чайхану. – «Файзулла, наверное, думает, что срубил джекпот – мы с Жириновским отработали так, что и Станиславский бы не усомнился».

По дороге домой он вновь заметил ненавязчивую слежку – КГБ за ним точно не следит, вернее, следит, но не мобильным наружным наблюдением, а с помощью сети агентуры, которая контролирует определённые участки района. У ISI в Кабуле слишком мало ресурсов, поэтому КГБ и ХАД тут доминируют.

Вернувшись в квартиру, Директор прошёл к прикроватной тумбочке, выдвинул ящик и взял трубку стационарного телефона.

– Здравствуйте, – поздоровался он, когда соединение было установлено. – Универмаг?

– Здравствуйте, – ответила оператор. – Да.

– Это Владимир Жириновский, – представился Директор. – Отмените мой заказ на холодильник «Минск».

Повисла пауза, в ходе которой оператор имитировала поиск его заявки. На самом деле, она просто сидела и выжидала.

– Вы уверены? – наконец, спросила она.

– Уверен, – сказал Директор. – Я больше не хочу покупать холодильник – думал пару дней и передумал.

Отмена заказа на «Минск» – это значит, что вербовщик вышел на контакт и беседа состоялась.

– Хорошо, – ответила оператор. – Я отменю вашу заявку. Но имейте в виду, что если передумаете, то придётся снова ждать своей очереди.

– Я не передумаю, – сказал он.

– Хорошо, заявка отменена, – сообщила ему оператор. – Всего доброго и до свидания.

– До свидания, всего хорошего, – попрощался Директор и положил трубку.

Глава двадцать первая

Игра

* Демократическая республика Афганистан, город Кабул, район Шашдарак, здание ХАД, 24 августа 198 4 года*

– … и я дал согласие, в точности по инструкции, – продолжал Директор. – Ахмеду передадут 450 видеомагнитофонов, из которых 300 будут оплачены из бюджета ISI. И мне велено приобщить к этому делу подполковника Орлова, но чтобы он узнал об этом уже по факту. Сегодня я должен был солгать ему, что нашёл нам богатенького подельника в Ташкенте, который, якобы, оплачивает нам эти 300 видеомагнитофонов.

Файзулла нашёл его сегодня утром, а не вчера, как обещал – вероятно, это было «маринование неизвестностью», чтобы Директор понервничал и начал терять самообладание.

Встреча, прошедшая на центральном рынке Кабула, была в формате «слушай, что говорю, и запоминай». Он потребовал повязать в этом деле Орлова, видимо, потому, что у ISI нет уверенности в том, насколько глубоко Геннадий погряз в этом и какими последствиями чревато для него раскрытие этого нелегального трафика. Чтобы быть уверенными в том, что подполковник КГБ точно не соскочит с крючка, они и выработали эту операцию.

В случае расследования, если всё вскроется, по логике ISI, при условии, что Директор верно всё понял, КГБ внимательно посчитает деньги и поймёт, что бухгалтерия не бьётся – 300 видеомагнитофонов точно будут лишними. И тогда «предпринимателей» начнут допрашивать, что, рано или поздно, доведёт до раскрытия сведений о контакте с ISI и заключённой сделке. Как опытный КГБшник, Орлов должен будет дойти до этого умозаключения и просто не сможет сопротивляться вербовке. А если не дойдёт самостоятельно, то Файзулла ему всё растолкует и разжуёт.

– Понятно, – произнёс напряжённый генерал-майор Гаськов. – Как он вёл себя при вашей беседе?

– Чувствовал себя хозяином положения, – пожал плечами Директор. – Много улыбался, заказал кальян и курил его всю встречу.

– Значит, уверен, что ты на крючке, – кивнул Константин Эдуардович. – Это очень хорошо – не давай повода считать, что тут что-то нечисто.

– С моей стороны всё будет в образцовом порядке, – улыбнулся Директор. – Я понял, что это за человек. Но чего вы хотите добиться?

– Тебя эта часть не касается, – покачал головой генерал-майор. – Этим занимаются другие люди, а мы делаем только то, что нам поручено. От исхода этого дела зависит очень многое – нельзя обосраться. Ты же не обосрёшься?

– Я не обосрусь, – заверил его Директор и вновь улыбнулся. – А насколько многое от этого зависит?

– Настолько многое, что вам с Орловым в самых страшных снах не снилось, – усмехнулся Гаськов. – За этим наблюдают сверху. Понимаешь?

– Прямо с самого верху? – нахмурил брови Директор.

– Нет, на ступень ниже, – покачал головой генерал-майор.

Это значит, что за делом наблюдает сам председатель КГБ, генерал армии Чебриков.

– А почему? – поинтересовался Директор.

– Проверка, – нервно улыбнулся Константин Эдуардович. – Это ты виноват – натолкнул меня на эту идею своим идиотским предложением…

Теперь Директору стало частично понятно, что именно происходит.

Когда Орлов пришёл к Гаськову с идеей Директора, тот решил, что можно провернуть финт ушами и заманить ISI или ЦРУ в медовую ловушку, выставив на всеобщее обозрение несколько офицеров – наверняка, поначалу он хотел сразу же отказаться и запретить им любую самодеятельность, но потом его голову посетила блестящая идея.

Если всё получится, что бы там ни было задумано, это покажет его в лучшем свете перед начальством и он вырвется в подковёрной гонке за место руководителя Представительства КГБ в Афганистане сразу на первое место. Операцию ведь разработал он, люди задействованы его, поэтому все лавры положены ему.

– А вот эти поставки… – осторожно начал Директор. – Как руководство относится к этому?

– Это мелочь, – поморщился Гаськов. – Пока служит на пользу делу – никто не будет заострять на этом своё внимание.

– А вот деньги… – вновь заговорил Директор.

– Позже обсудим, – перебил его генерал-майор. – Не о том думаешь – надо думать о том, чтобы этот хлыщ не сорвался с крючка.

– Не сорвётся, – уверенно заявил Директор. – У ISI ведь тоже работа, тоже амбиции. Кто-то на той стороне ведь тоже рассчитывает на успех. Вербовка целого подполковника КГБ в Кабуле – это не фунт изюма. А ведь мы расскажем им, что в доле ещё и генерал-майор…

Константин Эдуардович заулыбался.

– Да, от такого добровольно не отказываются, – согласился он. – Эх, зря ты даже не рассмотрел вариант поступления в высшую школу КГБ – такой специалист пропал…

– Не подумал, – вздохнул Директор с искренним сожалением.

Он задумался о том, как бы всё повернулось, служи Жириновский в КГБ – это бы изменило абсолютно всё. Карьерный взлёт был бы обеспечен просто послезнанием.

Того же Митрохина можно брать с поличным прямо сейчас, Поляков тоже, если Директор верно помнит, легко может быть арестован, после пары месяцев слежки. Последний даже более интересен, потому что это генерал-майор ГРУ – это добавит КГБ очков в извечной межведомственной конкуренции, что очень ценится руководством.

Как-то Директор смотрел документальный фильм об Олдриче Эймсе, сотруднике ЦРУ, который, за деньгу немалую, сдавал КГБ завербованных агентов – фамилии и детали биографии некоторых из них хорошо отложились у него в памяти.