Текст книги "Мертвый город. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Наиль Выборнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 45 страниц)

Я собрал все свои пожитки, упаковал рюкзак, взял с дивана подушку и вытянулся на коврике перед телевизором. Да, думаю раньше кто-то его вот так и смотрел. Лёжа. Мягко, удобно, пыльно разве что.

– Ты чего разлегся? – спросила вдруг Лена.

– А ты куда-то идти собралась? – вопросом на вопрос ответил я. – До утра ещё долго. А на моей работе любую свободную минуту учишься уделять сну. Может быть, в другой раз и не придется покемарить.

– И ты, типа, при мне собираешься спать?

– А я тебе доверяю, – ответил я.

Вот так вот. Не говорить же мне, что сон у меня такой чуткий, что я могу проснуться на любой подозрительный звук вроде ножа выходящего из ножен, шагов крадущегося человека, и уж тем более щелчка предохранителя пистолета.

– И ты поспи, – сказал я. – Это твари ночью беснуются. А нам в это время сам бог велел отдыхать.

И усмехнулся. Свят – это Святой, так уж сложилось. Надо же, о Боге заговорил.

Глава 10

Всю ночь до самого утра мне снились кошмары про зубы, когти и кровь. Наверное, увиденное сказалось, а может быть, дело было в том, что меня все ещё лихорадило.

Проснулся по вибрации наладонника, встал, вычистил зубы, экономно пользуясь водой из фляги, сплюнул в горшок с засохшим фикусом, отметив про себя, что запасы надо будет пополнить, и вскрыл один из суточных пайков. Саморазогревающиеся пакеты – вещь, потянул за нить, от появившегося воздуха сработал нагревательный элемент, и через пару минут у тебя готовое блюдо.

На запах еды проснулась и девушка, открыла глаза, посмотрела на меня, а потом потянулась к горловине рюкзака, и вытащила из него банку зелёного горошка. Да уж, разносолами их тут точно не балуют, их банально не осталось. Думаю, за банку маслин, хороших, фаршированных анчоусами, тут могут натурально убить.

– Оставь на потом, – проговорил я, достал из пайка то, что предполагалось на ужин – плов с курицей – и дёрнул за нить. Протянул ей, – Через минуту горячее будет. Ложку дать?

– У меня своя, – ответила девушка. – Спасибо.

– Не за что, – ответил я. – Галет дать?

– Давай, – ответила она.

И я протянул ей одну из трёх пачек галет из муки обойной. Вот уж про что наши ветераны говорят, что не меняется, так это галеты. Араб про них так и говорил, что они как в шестнадцатом были такими жёсткими, что зубы сломать было можно, так и сейчас. Впрочем, мои спагетти были чертовски щедро сдобрены соусом, так что в них я хлебцы и размачивал.

– Сейчас пойдем, – сказала девушка. – Тут недалеко, я проведу, ты от зомби прикроешь. Так ведь?

– Так, – кивнул я.

Я был занят своими мыслями, разговаривать не хотелось. Двухсуточный таймер тикал на моем наладоннике, секунды неумолимо сливались в минуты, а те в часы. А у меня всего двое суток, потом нужна новая доза супрессанта. А где его взять, непонятно.

Лена говорила что-то про то, что их старшие могут знать, где остались выжившие учёные. Если уж кто-то и может мне помочь, так это они. Больше никто.

Молча, мы дожевали наш скудный завтрак, я запил все водой из фляги, опять же, не забывая об экономии. Надеюсь, на базе их группировки можно будет пополнить запасы. Хотя, наверное, достаточно зайти в любой магазин. Если еду наверняка расхватали, то хоть пара завалящихся бутылок воды, но должна была остаться. Она ведь тяжёлая. В этом и прикол, что ее много не унесешь.

Закончив есть, я встал забросил за спину рюкзак и повесил на грудь автомат так, чтобы удобно было его вскидывать. Девушка тоже закончила с едой, забросила в рот жвачку, протянула мне пачку, и я не стал отказываться. Мы вышли в прихожую.

– Открывай дверь, я прикрою, – сказал я.

Девушка подошла к двери, отперла ее и потянула на себя. Из подъезда потянуло тошнотворным запахом, в котором смешались запах крови, уксуса и подтухшего мяса. Я даже задержал дыхание. Надо маску раздобыть, как у девушки, и лицом светить не буду, да и вообще.

К моему удивлению из всего множества зомби в подъезде остался всего один. Он повернулся на звук открывающейся двери, и тупо уставился на нас. Может быть, его ослепил свет фонаря в руках Лены? Не знаю, надо бы это запомнить и проверить при случае.

Влажно шлёпнул выстрел, лязгнул затвор, гильза вылетела и со звоном упала на пол. Тварь свалилась. Я сделал несколько шагов вперёд, проверил пролеты лестницы, и никого не обнаружил.

На полу целых трупов уже не было, за ночь их сожрали, буквально растащили по костям. Наступать в это месиво было противно, но делать нечего, летать люди пока не научились. Хорошо хоть брошенные магазины лежали в стороне, и не были испачканы. Я подобрал их и сунул в подсумок для сброса. Потом дозаряжу.

Мы спустились вниз, и я толкнул дверь подъезда, выглянул наружу. Несколько зомби бродили по двору, на земле снова растащенный труп. Крыша машины смята. Это ж сколько такая тварь весит?

– Работаю, – по привычке прошептал я.

Сомневаюсь, что Лена поймет, что я предупредил ее о том, что сейчас буду стрелять. Прицелился в голову ближайшей твари, спустил курок. На улице выстрел прозвучал гораздо тише, чем в помещении.

Зомби падали один за другим и уже через минуту путь был чист. Мы вышли из подъезда и Лена двинулась вперёд.

Шла она грамотно, от укрытия к укрытию и осторожно, периодически замедляясь и прислушиваясь. Я пошел за ней. Интересно, и где девушка этому научилась? Впрочем, если жить захочешь…

Скоро мы покинули двор и вышли на проспект. Машины явно сталкивали в сторону БТРами. Теперь я понял, зачем это военным, они-то наверняка зачищают магазины и возят добычу к себе грузовиками. Вот им и нужно, чтобы КамАЗ проехал.

Двигалась Лена в основном дворами. По дороге пояснила мне, что зомби часто собираются как раз-таки на проспектах и улицах, их там обычно бывает много. Еще немало их в подъездах, особенно если квартиры остаются открытыми. Многие так и не смогли покинуть домов, потому что парадные оказались забиты мертвецами. Тех, кто пытался прорваться, кусали, и даже если им удавалось отбиться, они присоединялись к остальным. Вот такие вот дела.

А во дворах всегда спрятаться можно. Тут ведь укрытий полно, и большую часть из них представляют машины. Их прямо тут и парковали на ночь, а потом мало кто свою тачку смог забрать, чтобы из города свалить. А теперь не нужны они никому особо, бензин разве что слить, чтобы генератор заправить. Горючки не напасешься, дороги забиты, да и ехать некуда. Периметр же, через него не прорваться.

И тут меня на мгновение накрыло. Заложило уши, а мир стал восприниматься иначе, как будто я видел только вперед, а с боков ничего другого. Как в туннеле. Впрочем, так оно и называлось на медицинском языке – туннельное зрение. Резко остановившись, я прижал ладонь к лицу и ожесточенно потер его. Бросил взгляд на смотревшую меня с недоумением девушку.

– Эй, – больше прочитал по губам, чем услышал я от Лены. – Ты чего?

– Все нормально, – ответил я, хоть и прекрасно понимал, что соврал.

Так, это еще что за херня? Суток ведь еще не прошло с тех пор, как мне супрессант ввели в последний раз. Почему меня кроет? Неужели обращаться начинаю?

Как бы моя спутница не поняла, что я заражен. Иначе ведь либо сбежит, либо, что того хуже, пристрелить попытается. Я ее, конечно, завалю, но мне этого не хотелось бы. Единственная ведь ниточка для того, чтобы с местными связаться.

Через полминуты мне стало лучше, отпустило, да и зрение восстановилось. Я жестом показал девушке, что мы можем двигаться дальше. Она, тем не менее, осталась стоять.

– Тебя не кусали? – спросила она. – Что-то ты странно себя ведешь.

– Не кусали, – я покачал головой.

– А чего штанина рваная?

Ну да, в темноте она этого толком не заметила. А сейчас на свету дыру стало видно. Кровь я оттер, конечно, но зашить было нечем.

– Прострелили, – ответил я. – Мы в заваруху попали, в меня попали.

– Так ты ходишь нормально, – кажется, она не поверила.

– Есть причина, – сказал я. – Забей. Меня не кусали. Идем.

Она посмотрела на меня снова, на этот раз с сомнением, и двинулась дальше. Я пошел за ней, посмотрел на шеврон на своем плече и, чуть подумав, сорвал его и запихал в один из пустых карманов разгрузки. Я и так вызываю подозрения, а так буду чуть поменьше. Добыть бы еще одежду тактическую, хоть бы ту же горку. В ней наверняка многие ходят, охотники те самые. А у нас по форме камок, мультикам. Такой же, как и в войсках. Хотя, может быть, в этой дыре они еще в цифрофлоре ходили…

На этот раз мы шли мимо детского садика. Вот уж чего-чего, а зомби детей мне не хватало, они, конечно, слабее обычных должны быть, да только мельче, и попасть им в голову будет гораздо сложнее. Особенно если их будет много, да еще и через диоптр.

Но нет, похоже, что детей из сада успели разобрать перед тем, как все стало совсем плохо. А может быть, даже и не приводили. Там ведь наверняка сообщения какие-нибудь транслировали, типа, сидите дома, сохраняйте спокойствие, не выпускайте детей на улицы. Всех спасем. Ага, спасли, проверяй.

С одной стороны был забор сада, а с другой какие-то гаражи. В ту сторону вела дорожка, метра три в ширину. Даже не асфальт лежал, а просто бетонные плиты. И мне это место не нравилось, потому что здесь совершенно ничего не просматривалось. Мало ли, вдруг с той стороны толпа зомби собралась?

Но Лена повела меня туда, и мне не оставалось ничего другого, кроме как двинуться за ней. Я-то города не знал, у меня, конечно, были детальные спутниковые карты на наладоннике, хоть навигатор и больше не работал, по ним можно было ориентироваться. Но эти карты не передавали реальной обстановки. А она здесь бродила, причем, в одиночку. Это говорило о многом.

Но как только мы вышли на открытое место, нас обступили. Пятеро. Одеты, кто во что горазд: двое вообще в черных спортивных костюмах “Адидас”. Паль явная, настоящий “Адик” в нашу страну не возят с двадцатых годов. А если и возят, то через кого-то.

Кроссовки, белые когда-то, сейчас угвазданы в говно. Стрижки короткие, это, наверное, чтобы головы не мыть. Остальные под стать им, кто-то в джинсе, кто-то в коже.

И, что немаловажно, все с оружием, правда не только с огнестрелом. У двоих пистолеты, у еще одного – охотничий дробовик. Остальные с битами окровавленными. Один даже колючей проволокой ее обвил, позер дешевый.

Я вскинул автомат, и через секунду в меня уже целились все трое. На девушку внимания не обращали, хотя у нее ствол тоже есть. Однако она его не доставала.

– Ну что, – проговорил один из тех, что был с битой, в кожаной куртке и джинсах. – Кто такие. Чего тут надо?

– Мимо идем, – мрачно ответил я.

Он явно отвлекал мое внимание от стрелков. Я ведь того, что с дробовиком, завалить успею в любом случае. Пистолетчики… Хрен знает, если будут в грудь палить, то я ничего даже не почувствую. А вот если в голову?

Они ведь наверняка надрочились в голову стрелять, если зомби валят. Хотя стоп, не бред ли? Откуда у них патронов столько, чтобы стрелять по зомби, да и громко же. Наверняка пушки у них для людей. А его мало в руках держать, нужно и стрелять научиться. Впрочем, обострять все равно не хотелось.

– Ну так идите, – ответил один из тех, что был в костюме. – Все, что на вас есть, отдавайте, и идите.

– Нехорошо это, – я вдруг улыбнулся.

В моменты смертельной опасности я всегда улыбаюсь, привычка такая. Вроде ситуация, что вот-вот жопа настанет, а все равно лыбу давлю.

– Чего ж нехорошего-то? – заржал тот, что с битой. – Нам вот хорошо, мы прибарахлимся. Вам хорошо – живы все останетесь. Так что ты не думай, мы ж со всем пониманием. Просто за проход заплатить нужно.

– У меня встречное предложение, – ответил я. – Вы сейчас развернетесь и свалите отсюда. И больше никогда здесь не появитесь. И тогда останетесь живы. Если нет, то не повезло вам, что сказать.

И тут один из них резко подскочил к Лене, схватил ее, прижав к себе, и приставил пистолет ко лбу. Она вскрикнула, и услышанный женский голос породил настоящий ажиотаж среди остальных.

– О! – крикнул тот, что с битой. – Баба, надо же! Ну, тогда условия меняются. Оставляешь все, что есть и валишь. А она у нас погостит. Мы ее угостим немного.

– Ага, драниками-отодраниками.

И тут я принял решение. Одного завалю, того, что с дробовиком, он самый опасный. Еще одного наверняка успею. Третий на Лену отвлекся, но она сама дура, что дала себя схватить. Сразу бы достала ствол, они бы и быковать не стали. Все-таки одно дело, когда один вооруженный на троих, а совсем другое, когда двое.

И тут в моем мозгу пролетела мысль: это уже было. Я уже бывал в такой ситуации тут что-то не так.

Уши снова заложило, а в глазах помутилось. Через секунду я уже был на земле, кто-то стащил с моей шеи автомат, меня дважды пнули в грудь, а через секунду я увидел того самого позера, что замахивался увитой колючкой битой, чтобы расколошматить мне голову.

***

Ее случайный спутник в целом был очень странным. Выглядел он нездоровым, чрезмерно бледным, да еще и потом истекал. Но Лена не волновалась. Если он умрет, то она всегда успеет прострелить или пробить ему голову до того, как он обратится. А ей достанется автомат, бронежилет, и куча нужного снаряжения.

А на базе… Перед входом всех осматривают на предмет укусов. Процедура унизительная, потому что приходится раздеваться догола, но с другой стороны без этого никуда. Ведь всего один обратившийся зараженный может наделать таких дел…

Встреча с бандитами стала для девушки неожиданностью. Она знала, что банды бродят по городу, но они предпочитали искать припасы в магазинах и складах, а не устраивать на кого-то засады. То, что они появились тут случайно, сомнительно, скорее всего, увидели из окна квартиры, вот и спустились.

Лена как-то даже забыла про оружие. Ночью она целилась в Свята, но совсем другое дело – вот так, когда на них напали днем. А когда ее схватили, к ее виску прижали пистолет, а в ухо стали шептать непристойности, было уже поздно. И вся надежда была на спутника.

Только он вдруг повел себя как-то странно, замотал вдруг головой, а потом завалился на землю. Естественно, что бандиты отреагировали мгновенно, один из них выхватил у бойца ЧВК автомат, а остальные стали бить. Старший из бандитов размахнулся битой, чтобы разбить ему голову.

И тут началось то, объяснения чему девушка банально не могла придумать.

Свят, который только что, как ей казалось, был готов отключиться, отреагировал мгновенно. Уклонившись от удара битой, он резко врезал ногой парню под колено, заваливая на землю, перекатился за него, и одним движением свернул шею.

Грохнул выстрел из дробовика и дробь разворотила грудную клетку убитого бандита, за которым прятался наемник. Дернуть цевье он уже не успел, потому что ему в лицо прилетел такой хороший кусок кирпича, валявшийся на земле. Раздался хруст, и стрелок завалился на землю.

Бандит, державший Лену, оказался в западне. Он не мог стрелять, потому что опасался попасть в своих, но и сместиться не мог, потому что ему приходилось держать девушку.

Еще один из бандитов с криком налетел на Свята, замахнувшись битой, но получил удар кулаком в горло, выронил свое оружие и, схватившись за шею, свалился на колени.

И коленом же в лицо и получил, после чего свалился на землю. Последний нажал на спусковой крючок, но пистолет только сухо щёлкнул. Вряд ли осечка, скорее всего олух просто забыл дослать патрон. И пока он дергал затвор, Свят набросился на него всем своим весом, повалил, а потом у него в руке оказался нож. Мгновение спустя бандит захрипел, а из его перерезанного горла потекла кровь с пузырями.

Боец ЧВК снова поднялся и двинулся на последнего.

Парень, что держал Лену, закричал на Свята, что будет стрелять, а потом стал раз за разом нажимать на спусковой крючок, посылая пулю за пулей в грудь бойца ЧВК. Но он медленно и спокойно шел вперед, никак не реагируя на попадания, а на лице его была растянута нечеловеческая улыбка.

И тогда бандит дрогнул, толкнул девушку вперед, развернулся и убежал. Лена выхватила пистолет из кобуры, прицелилась ему в спину, выстрелила, и не попала. А потом еще и еще, закусив губу от досады. Нельзя было упускать противника, он мог вернуться с подкреплением. Но скоро он скрылся за поворотом, а хорошим стрелком девушка не была, как и большинство выживших. Им просто не хватало патронов, чтобы натренироваться.

Бежать в погоню было нельзя, нужно сперва разобраться, что там с ЧВКшником.

А Свят. Он вдруг впал в ступор, и ни на что не реагировал. Даже от выстрелов не морщился. Девушка подошла к нему, помахала ладонью у лица, и только тогда на нем появилось осмысленное выражение.

И что это было вообще?

***

Я открыл глаза и увидел Лену, которая озабоченно на меня смотрела. Саднил бок, будто в него прилетело, там ведь плиты нет, а удар через бронежилет ощущается более чем отчётливо.

Стоп, а почему я стою, а не лежу на земле? Я ведь упал, это я отчётливо помню. И почему бандиты, которые должны были забить меня до смерти, валяются вокруг. Один с неестественно выгнутой шеей, второй валяется, держась за лицо и едва слышно поскуливая, третий уже не дышит, а его рожа разбита, будто в нее прилетело что-то тяжёлое. Четвертый хрипит и булькает перерезанным глоткой, обоссался и вот-вот должен отмучиться.

Почему у меня в руке нож, да ещё и в крови весь? Почему болят ребра, будто в них били чем-то тяжёлым. Что вообще произошло?

Я увидел полные страха глаза Лены, и это сработало лучше всяких слов. Кажется, я их всех убил.

А где пятый?

Глава 11

Место стычки с местными бандитами мы покинули как можно скорее, двинулись прочь, не забыв, впрочем, добить раненых собрать трофеи. Два пистолета Макарова, даже не полицейских, а, скорее всего, затихаренных местными бандитами в лихие двадцатые годы, когда нелегального оружия по рукам ходило выше всякой меры.

Меня беспокоило то, что последний из бандитов ушел. Трупы-то, ясное дело, там долго не пролежат, потому что на стрельбу очень резко стали стягиваться зомби. Не толпой, но достаточно, чтобы превратить место бойни в пиршество, после которого уже ничего не разобрать будет: кто кого и как убил.

А вот выживший… Он может рассказать. И это проблема. Я думал, было, двинуть за ним, догнать и убить, но Лена меня отговорила. Ей хотелось как можно быстрее добраться до безопасного места и спрятаться там. Она убеждала меня в том, что в их убежище мне ничего не угрожает, и я решил послушать, потому что мне и самому давно хотелось где-то укрыться и пообщаться с нормальными людьми. Да и о таймере забывать не стоит.

Всю дорогу до укрытия я был погружен в мысли о том, что же такое там, за детским садом, произошло.

Меня кроет. Сейчас полегче стало, но все равно. Это действие вируса или что?

То, что я сознание потерял, и в этом состоянии четверых вооруженных бандитов убил – тоже результат заражения? Что он ещё даёт помимо повышенной регенерации?

И как он вообще действует? Он ведь подавлен должен быть супрессантом. А вместо этого получается, что все равно работает?

Непонятно.

До места дошли практически без приключений, так, пару зомби убили. Пришлось стрелять, но я перешёл на пистолет, хотя Лена вполне себе управлялась молотком. Знал бы, вместо ножа с базы взял бы тактический томагавк. У нас их разных моделей и форм десятка полтора. Да и он гораздо функциональнее. Ту же деревянную дверь с его помощью вскрыть – вообще никаких проблем, вырубай петли и все тут.

Территория базы оказалась огорожена, внутри были построены импровизированные вышки из всякого хлама, а ещё было проведено освещение. А так как центрального электроснабжения в городе нет, это ещё зачем? Бензин лишний?

Я увидел, как с вышки в нас прицелились, но Лена сделала какой-то условный знак. Оружие караульный не опустил, но больше так демонстративно в меня не целился.

Стены, когда–то просто решетчатые обшили сайдингом, видимо, чтобы территория не просматривалась. Наверняка ещё и завалили изнутри разным хламом, чтобы перебраться было нельзя. В принципе нормально.

Когда мы подошли ко входу метров на тридцать, девушка повернулась ко мне.

– Отдай автомат и дробовик, – сказала она.

– Зачем? – не понял я.

– Чужим на базу с оружием нельзя. Я тебе верю, ты меня спас. Но остальные об этом пока не знают. Я расскажу старшим, и они разрешат тебе оружие таскать.

Ладно, делать нечего. Хочу узнать о выживших учёных, придется подчиняться. Я стащил с себя ремень и передал ей автомат, потом сделал то же самое и с дробовиком.

– И пистолет, – сказала она.

– В смысле? – не понял я. – А если зомби внутрь прорвутся, то ты чем предлагаешь мне отбиваться? Дрын взять какой-нибудь?

– Не прорвутся, – она покачала головой. – Мы не шумим. Морфы даже ночью на базу не приходят, потому что у нас тут освещено все, видишь, а они яркого света боятся. Так что тебе ничего не угрожает.

Вздохнув, я вытащил из кобуры пистолет, свернул с него глушитель и передал ей.

– Нож, – сказала она.

– А это ещё зачем?

– Я видела, что ты ножом сделать можешь, – пожала плечами девушка. – Я не могу своими рисковать, нас и так мало осталось.

Пришлось отдать и его. Не в первый раз я оказался без оружия в горячей точке, случалось такое и раньше, но тогда мне удавалось выкрутиться. Получится ли сейчас?

Так или иначе, я чувствовал себя совсем голым. Понятное дело, что мое тело само по себе – оружие, и другие пафосные фразы, но все же…

– И ещё, – сказала она. – Не говори, что ты снаружи. Только народ взбаламутишь и против себя настроишь. Скажи, что, не знаю…

– Я нормально соврать не смогу, – ответил я. – Городских раскладов не знаю совсем.

– Скажи, что своей малой группой выживал, и один остался. Это даже не враньё будет.

– Ладно, – кивнул я, принимая то, что этому могут поверить. – Правда опять же, как я попал в город, не туристом же. ЗАТО в конце онцов.

– Да не будет никто расспрашивать, – ответила она. – А старшему можешь правду сказать. Ладно пошли, а то ворота уже открыли.

И действительно, ворота уже распахнули. Мы вошли внутрь, и их тут же заперли за нами и заблокировали, причем, не только щеколдой, но и подперли изнутри двумя кусками трамвайных рельсов. Специально сняли или нашли где?

Меня снова взяли на прицел. Трое. Одежда цивильная, даже не туристическая, а вот разгрузы имеются, пусть и самые простые, для охраны скорее, чем для войны. В руках "калашниковы", весла, ещё с деревянными прикладами и естественно без каких-то прицельных приспособлений кроме штатных. Зато магазины алюминиевые, десантные, на бакелит. Штука спорная, но где разжились-то? Редкость ведь.

Старший точно тот, что в центре, он и по возрасту остальных превосходит, мужику уже за сорок, седой весь. Лицо русское, волевое, подбородок вперёд выдается. Гладко выбрит, а это дорого стоит, у тех бандюков мурла заросшие были.

На Лену внимания не обращают, видят, что она своя. Все в меня целятся, хотя оружия при мне больше нет, его местная на себя навесила, а пистолет в руках держит.

– Ты кого притащила? – спросил один из них, обращаясь к Лене. – Военного?

– Он не военный, – покачала головой девушка. – Случайно попал. Его Свят зовут, нормальный парень, меня спас от людей Шила.

Людей Шила? Так стоп, она что, узнала тех, кто на нас напал? А чего молчала тогда, может без крови удалось бы разойтись? Хотя вряд ли. Если у них гоп-стоп в норму входит, то все равно ограбили бы. А если они это против порядков сделали, то тогда и пришили бы, чтобы мы не рассказали никому.

Реакция была моментальная. Двое его товарищей чуть опустили оружие, но тот, что говорил, продолжал чуть ли не упирать ствол прямо мне в пузо.

А он ведь с ним обращаться не умеет, кто ж так человека контролирует. Я могу этот несчастный АКМ у него из рук вырвать и насмерть его забить прикладом. Даже стрелять не понадобится.

– Мне со старшими вашими поговорить надо, – сказал я. – Дело есть.

– От кого? – тут же заинтересовался мужчина.

– Я сам по себе, – ответил я. – Поинтересоваться хочу кое-о-чем.

– А почему это Дальний должен с тобой разговаривать? – спросил он.

– Лена, – кивнул я на свою спутницу. – Сказала, что вам помощь нужна. Я помогаю вам, вы помогаете мне. И расходимся.

– Он нормальный парень, оружие его у меня, – снова встряла девушка. – Пропустите нас.

– Обыщи, – приказал тот, что говорил.

Один из молчавших до этого момента парней опустил автомат, зашёл сзади и охлопал меня по бёдрам и бокам. А вот обыскивать ты не умеешь совсем, хотел бы ствол пронести, пронес бы. Впрочем, надо запасной завести на щиколотку, как раз для таких случаев. Я же все равно, что на войне, да ещё и один.

– Проходи, – сказал старший. – Но ты за него отвечаешь.

– Да нормальный он, – в очередной раз заверила нас Лена.

Мы двинулись вперёд в сторону приземистого здания. Я с любопытством мотал головой. Да уж, бывал я в военных лагерях, и на базах повстанцев, но, чтобы что-то подобное сделали на базе самой обычной школы, не предполагал. А так оно и было.

Вокруг забора действительно навалили самого разного лома, так что и не переберешься скрытно, да и просто поломаться легко в процессе. Остальную территорию раскопали, везде высились одинаковые аккуратные кустики посреди кучек земли. Кто-то бродил вдоль рядов, собирал что-то и бросал в банку. Они тут картошку выращивают что ли?

Была здесь и теплица, причем явно использовалась по назначению. Ну да, зелень свежая – это хорошо, особенно если отопление наладить и выращивать ее круглый год. В остальном это напоминало деревню, разве что здание жилое было всего одно.

Лена прошла мимо охранников, стоявших на входе в саму школу, кивнула одному из них. Они никак на нас не отреагировали. Ну, если пропустили на входе, значит, так и надо. Логично.

Молодые они все какие-то в большинстве своем. Будто им лет по семнадцать-восемнадцать. Я сразу вспомнил армию, я же постарше в нее пошел, после двух курсов института, а тут будто призывники. И с оружием обращаются точно так же.

Потянув на себя дверь, которую тоже укрепили металлом, Лена пропустила меня внутрь. Мы оказались в небольшом тамбуре, сбоку от которого была будка охранника. Оказавшись внутри, моя спутница тут же стала раздеваться. Это ее зачем? На укусы будут проверять?

– Раздевайся, – сказала она. – Проверят, а потом внутрь впустят.

Такие правила. Вздохнув, я стал разоблачаться. Избавился от разгрузочного жилета, броника, куртки ботинок и брюк, оставшись в одних трусах. Только тогда дверь открылась и в помещение вошла женщина в белом халате.

Школьный врач что ли? Может быть и такое.

Она осмотрела нас с ног до головы, даже в трусы заглянула, а потом сказала, что мы можем одеваться. Пришлось снаряжаться обратно. Закончив с этим и забросив за спину сумку-сухарку, мы вошли в школу.

Да уж, на что-что, а на учебное заведение она оказалась непохожа совершенно. Кругом сновали люди, которых, очевидно, было немало, и все были заняты своими делами. Таскали какие-то вещи, инструменты.

Откуда-то справа послышался дикий визг, и только через несколько секунд я понял, что это никого не пытают, а просто режут металл болгаркой. Значит и мастерские у них тут тоже имеются. Что ж, это интересно.

– Где можно трофеи поменять? – спросил я. – Пистолет второй и дробовик. Мне они без надобности.

– Сперва поговоришь со старшим, – ответила она. – Не стоит тебе просто так по базе таскаться. А там решим.

И двинулась налево до лестницы. Их, понятное дело, было две в разных концах коридоров. У нас тоже так было, причем имелось ещё дурацкое правило, что по одной можно было только подниматься, а по второй только спускаться. И дежурных ставили на перемены. Глупость какая-то.

Поднялись на второй этаж и девушка остановилась возле кабинета, на котором так и висела табличка "директор". Ну да, это самый комфортный кабинет должен быть.

– Стой здесь, – сказала Лена, и потянула на себя створку.

До меня донеслись обрывки разговора. Что-то про деревенских и рыбу. Ну да, чебак и сиг, что в здешних реках водятся, должны быть хорошим источником белка. А так как животных тут, скорее всего, не достать и не прокормить, только и остаётся, что рыбная ловля.

Только почему деревенские? Неужели этот прибыльный промысел никто не подмял? С другой стороны, военным оно без надобности, они на запасы еды в городе лапу наложили, раз КамАЗами возят, да и было у них наверняка что-то. А остальные-то чего не чухнулись?

Ждать пришлось достаточно долго, и я порядком заскучал, так что даже стал рассматривать плакаты. Висело тут что-то о безопасности жизнедеятельности, противодействию терроризму, и фотографии выпускников-медалистов. Доска почета. Впрочем, их оказалось совсем немного.

Наконец, дверь открылась, и из нее вышло двое мужиков, которые, продолжая обсуждать что-то между собой пошли вниз по лестнице. А наружу высунулась Лена и махнула мне рукой, мол, заходи.

Я вошёл, прошел через приемную и оказался в кабинете. Старший оказался седым мужиком, почему-то одетым в костюм вместо чего-то более утилитарного.

А кабинет явно не изменился с тех пор, как тут заседал директор, даже фотографии на столе имеются. А может быть, он и есть директор школы? Мало ли.

– Приветствую, – поздоровался он. – Меня зовут Александр. Александр Дальний А вы, получается?

– Свят, – ответил я. – Просто Свят.

– Присаживайтесь, – кивнул он на одно из двух кресел напротив себя.

В одном уже сидела Лена, так что мне не оставалось ничего другого, кроме как занять свободное. Я вдруг почувствовал себя школьником, которого вызвали к директору, чтобы хорошенько отчитать.

"Кирилл, у вас систематические прогулы. На ваше поведение жалуются учителя физики и математики, а у нас, между прочим, математический лицей. Вы вообще собираетесь учиться?"

Я всегда отвечал, что ни физика, ни математика мне не нужны, и что я собираюсь поступать в мед. Мать была на моей стороне. Четверку в аттестате мне кое-как вывели, на чем все и закончилось.

– Перейдем на ты, – сказал мужчина, что мне сразу понравилось. – Так, о чем таком вы с Леной хотели мне рассказать?

– Он снаружи, – торжественным голосом заявила моя спутница.

На несколько секунд наступила тишина. Александр снял очки и принялся протирать их микрофиброй, а потом спросил:

– С тех вертолетов, что недавно видели?

– С одного из них, – кивнул я. – С того, который военные сбили на севере города.

– И что там говорят снаружи о сложившейся ситуации? О том, что люди уже полгода выживают тут, среди толп зомби?

Он так и сказал "зомби". На большой земле их обычно называли заражёнными. По крайней мере, те люди, что вели инструктаж. Впрочем, про себя я их и сам уже звал зомбарями и мертвяками.

– Ничего не говорят, – сказал я. – Полгода назад выпустили интервью, якобы с последним эвакуированным жителем. На большой земле считают, что город прочесали, и никого больше не нашли. И теперь тут никого кроме этих самых зомби.