Текст книги "Мертвый город. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Наиль Выборнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 45 страниц)

Глава 25

Колонна двигалась по грунтовой дороге в сторону окружного шоссе. Хотя шоссе эту четырехполоску назвать было никак нельзя. Тем более, что ее построили еще при советском союзе. Да, наверняка ее множество раз перекладывали, но сейчас состояние оставляло желать лучшего. А если проще, то она была достаточно разбитой. Мне приходилось это оценить уже несколько раз.

Прошла еще неделя. Каждый день со мной связывался куратор, интересовался, как у нас дела, но больше его волновало то, как дела у испытуемого. С тем все было нормально, его вообще выпустили из заточения, и он вполне себе ходил по санаторию, даже вернулся к работе в лаборатории. Выглядел и ощущал себя вполне нормально, и превращаться в зомби не собирался. Парень, по‑видимому, еще не понимал, что даже если мы выберемся из города, то ближайшие несколько лет ему придется провести в исследовательских центрах. А возможно, что и вообще всю оставшуюся жизнь.

Как мне показалось, руководство просто решило убедиться, что все нормально, выделило на это еще неделю. Хотя, вполне возможно, что они попросту готовились к эвакуации. Нас ведь народу собралось почти под три сотни, так что нужно было сделать все как полагалось.

Вчера пришло добро на эвакуацию. Со мной связался Викторович и сообщил, что у нас будет окно в полтора часа, за которое мы должны добраться до северного блокпоста. И нас там примут. Гуманитарщики должны были уже приехать, разворачивался временный палаточный городок. Сразу предупредил, что нас будут держать в изоляции достаточно долгое время, исследовать, и только потом выпустят во внешний мир.

У меня возникли вопросы: почему не на западный, до которого рукой подать. Отвечать на них мне отказались, сослались на какую‑то необходимость. Спорить все равно было бесполезно, поэтому я только махнул рукой. Выпустят из города и ладно.

Я сообщил об этом руководству санатория, а они остальным людям. И началось ликование, которое никто даже не пытался скрыть. Люди воодушевились, потому что поверили, что этот кошмар с сидением на совсем небольшом островке стабильности вот‑вот закончится. Впрочем, сборов практически не было, просто потому что места для того, чтобы взять с собой вещи не нашлось.

Машины проверили по десять раз, на всякий случай все приготовили оружие. Мы не должны застрять на дороге по дурацкой случайности. Но работали люди с надеждой, так что все сделали вовремя.

С утра к санаторию приехала колонна «фабричных», с которыми мы связались по рации. У них несколько были даже на мотоциклах, как и их главный. Причем, байки бросать они отказались наотрез. Безумцы. Но договорились, что они с рациями поедут в дозор и, если что, сообщат нам, чтобы колонна остановилась. Если, скажем, на дороге встретится толпа зомби или что‑то такое. Так безопаснее.

И вроде все, что нужно, сделали, но тень беспокойства у меня все равно оставалась. И дело даже не было связано с грядущим заточением в исследовательском центре, все совсем иначе. Я опасался военных, тех, что были снаружи. Да, у «Волков» с ними договоренности, да имеется приказ правительства. Только вот никто не помешает им сообщить, что мы проявили агрессию, а потом раздолбать нашу колонну из пулеметов и арты. А дальше просто забрать с трупов образцы вакцины и документы по ней же.

МО часто играло грязно, провоцировало. Даже по отношения к ЧВК вроде нашей. Не давали снарядов, патронов, и тогда какое‑то время приходилось добывать все это у врагов, пользоваться исключительно трофеями. Сидеть на месте мы все равно не могли себе позволить, у нас был контракт, у нас имелись обязательства.

Я чувствовал себя относительно нормально, правда умудрился подхватить где‑то простуду. Всю неделю лили дожди, а я гулял под ними с непокрытой головой. Как объяснил Профессор, после введения вакцины мой иммунитет естественным образом упал. Он брал анализы, но ничего особенного не нашел. Вирус в моей крови был подавлен. Оставались, правда, изменения в ДНК, но инструментов для того, чтобы определить их степень, не было. Не пытаться же ему расшифровать геном в кустарных условиях, верно? Да и не было для этого оборудования, лаборатория‑то была чисто вирусологической.

Но сегодня я уже почувствовал себя лучше, остался только насморк. Сейчас сидел в «Тигре» в полной боевой и с автоматом на коленях. Да уж, верный друг, прошел со мной через все это невеселое приключение. Ни разу не подвел, хотя многие говорили о твоей низкой возможности. Сколько народа‑то я из него покрошил за эти месяцы, причем такого разного: военные, бандиты, даже несколько импортных ЧВКшников встретил. А уж про зомби и говорить нечего. Короче, пострелял порядком. Помимо этого бил и резал. Допрашивал.

В этом городе я пережил гораздо больше, чем за всю свою предыдущую военную карьеру. Если, конечно, работу на частную военную компанию можно назвать военной карьерой. Никаких государственных наград, никакого ветеранского статуса. Ну, хоть пенсия от компании положена, и то хорошо.

Колонна наша была укомплектована по уму. Впереди ехали разведчики на мотоциклах, но они чуть оторвались вперед, примерно на километр. Потом – головой «Тигр», в котором сидели мы. За нами – БТР росгвардии, следом автобусы и газели. Короче говоря, гражданский транспорт, в котором и должны были ехать все наши. Позади еще два «Тигра», только уже росгвардейские. Так и ехали.

– Ну что? – спросил Павел, который ехал рядом со мной. – Как ощущения?

– Смешанные, – честно ответил я. – С одной стороны, хочется уехать уже из этого сраного Волкова. С другой... Страшно. Ты же понимаешь, что у нас с тобой спокойной жизни уже не будет?

– Почему? – повернулся Татарин.

– У тебя тоже не будет, потому что ты – военный преступник. Он – ФСБшник, который должен был инспектировать объекты, а случилась катастрофа. Про меня вообще говорить нечего, я зараженный, и теперь до конца своей жизни просижу в исследовательских центрах. И хрен его знает, насколько долгой будет эта жизнь, если учесть... Мои новые способности.

– Как бы тебя на детали раньше не разобрали, – сказал Павел. – Сам ведь знаешь этих вивисекторов. Их хлебом не корми, а только дай что‑то поизучать.

– Наизучались уже, – кивнул я. – По самое не балуй. Целый город вымер. А если западные чвкшники эту дрянь все‑таки на большую землю переправили. Страшно становится, если честно. Вдруг они это говно в каком‑нибудь крупном городе распылят? В Москве, скажем, в Питере, в Казани? Представляете, что будет?

– Вакцина же будет, – сказал Татарин.

– Вакцину в национальный календарь прививок никто вносить не будут. А колоть по месту же. Хрен его знает. Все равно кто‑то обратится. Зомби убивают. Вот я уколотый, да, но все же равно меня морф на куски порвет при желании.

– Ага, порвали такие, – усмехнулся Павел. – Сколько ты уже этих морфов упокоил?

– Да не так много, – ответил я. – Штук пять.

– Пять, ага, – кивнул ФСБшник. – А то, что один морф при желании может целую группу порвать на куски да так, что они ни одного выстрела сделать не успеют. Ну, точнее, пострелять‑то они успеют, да только не туда, куда надо.

– Да это случайно, – я махнул рукой. – Повезло просто.

– Вот удивишь, узнают про твои способности... – сказал Павел. – Не будут тебя резать. А отправят куда‑нибудь. Скажем, отрядом таких же головорезов командовать.

– Да знаешь, неплохо было бы, – я усмехнулся. – Все‑таки я только и умею, что воевать.

Тем временем мы уже миновали промзону. Теперь оставалось проехать мимо жилых кварталов. В смысле, когда‑то жилых, теперь‑то они были вполне себе мертвыми. И ни одной живой души в них не было.

На самом деле, если бы не автобусы, мы уже были бы на месте. Но приходилось ехать медленно. Городской автобус, он сам по себе особо не разгоняется, ему это и не надо. Потому что если такая дура хорошо разойдется, то потом остановить ее будет очень сложно. А уж когда он переполнен людьми... Они ведь там не только сидят. Сидячие места для женщин и детей оставили. Мужики стоят. Так что с перевесом едут они, километров пятьдесят в час, не больше.

Даже БТР быстрее может, на шоссе его можно до восьмидесяти разогнать, если по заводским характеристикам смотреть. По нормативу, так сказать.

– Знаешь, а хорошо все‑таки получилось, – сказал Татарин. – Что договорились. Хрен с ним, пусть даже суд будет, все равно ведь узнают, кто я, не спрячешься. Но это лучше, чем рано или поздно в зомби обратиться. Или если по городу отработают чем‑нибудь.

– А, думаешь, отработают? – спросил Лешак. Он, как обычно, молчал. Да и в принципе в разговорах участвовал не особо.

– Отработают наверняка, – ответил я. – А чего им, туристов сюда водить? Может быть не ядеркой, потому что ее использовать на территории своей же страны – такое. Но парой Искандеров точно. По базам военных. Вычислят их со спутника или дронами, скорректируются и долбанут.

– А зомби?

– А зомби периметр сдержит. Не зря же его построили. Да и если уж пытаться от них зачистить город, то это надо войска вводить полноценные. Нет, любая ЧВК, даже наши, за такую работу взялись бы с удовольствием, особенно если им вакцину выделили бы. Но правительству это ой как дорого встало бы. Очень.

Кстати, о деньгах. Интересно, заплатят мне вообще? С одной стороны, медальку дали, пусть и внутреннюю, а с другой. Деньги‑то мне больше не пригодятся, а вот матери я бы их отправил. Потому что ей они всяко нужнее будут.

Разговор затих сам собой. Я посмотрел в окно, поморщился. Ночь стоит, да еще и дождь идет, мелкий такой. А мы едем. Сейчас бы в теплые края куда‑нибудь, на море, где песок, пляж и девочки в купальниках. Да только подозреваю, что мне это определенно не грозит.

И город выглядит странно так. Молчат дома.

– А, – проговорил Татарин и тут же заткнулся, прислушавшись.

Спереди послышались выстрелы, автоматные очереди. Потом дудухнул пулемет. Что‑то крупное, явно двенадцать и семь. НСВТ какой‑нибудь не иначе. Мы озадаченно переглянулись. Похоже было на то, что байкеры попали в заваруху, не иначе. Только вот с кем они там встретились? Неужели военные, что должны были встречать нас на блокпосту, решили сыграть втемную и выехали навстречу. Чтобы там аккуратно покрошить?

Лешак, который ехал за рулем, взял с приборной панели рацию, включил нужный канал.

– Владимир, что там? Владимир? Прием.

– Труп ваш Владимир, – был ответ. – А сейчас пацаны приедут, и вы все тоже трупами будете.

Твою ж мать.

И словно этого было мало, откуда‑то справа, из жилого сектора послышался вой крысиного короля.

Глава 26

– Мать твою, – проговорил Татарин.

Что это за уроды? Если военные с периметра, то ещё понятно, загасить нас на выезде из города, чтобы гарантированно никого не пускать. А потом свалить все на тех, военных, что внутри. Ну а что, горелая техника – она и есть горелая техника. Сколько ее с дронов и спутников не рассматривай, все равно ничего особенного не узнаешь.

– Поворачивай, – сказал я. – Через город проедем.

– Уверен? – спросил Лешак. – А если завязнем? Там ведь улицы не чищенные, зомби вокруг.

– А у нас какой выбор? – спросил я. – Какой, мать его, выбор, у нас час остался, чтобы на блокпост прибыть. Приедем позже, все, никого никуда не выпустят. Назад ехать предлагаешь? Поворачивай давай!

– Мы сворачиваем, – проговорил Лешак в рацию. Мы заранее наладили связь со всеми водителями, так что они должны быть в курсе, что с байкерами произошло. – Поедем через город.

Ему что‑то ответили, но я уже не слушал. Сосредоточился на том, чтобы войти в состояние, включить радар. Мне нужно было видеть, что вокруг, посмотреть на то, что происходит. Зомби вокруг, во дворах. Их много.

И морфы. Морфы на стенах домов. Очень много. Они собрались здесь.

Добравшись до первого поворота, Лешак вывернул на проспект, идущий параллельно трассе. Самый простой путь. Дома, казалось, сжимали дорогу со всех сторон. Благо хоть она оказалась расчищена, машины растолкали в стороны. И нам не приходилось делать это самим.

На какое‑то мгновение я подумал, что нам удалось избежать западни. Однако тут впереди на дорогу, преграждая нам пуль, выехал так. Ствол повернулся в нашу сторону. И вот‑вот он плюнет в нас снарядом. И тогда нам конец.

– Поворачивай! – заорал я, чувствуя как волосы на моем затылке встают дыбом.

– Поворачивай, мать твою!

Лешак резко вывернул руль в сторону, и мы въехали в одну из брошенных на обочине дороги машин, оттолкнув ее в сторону.

И тут грохнул танк. Мощно, так, да ещё и эхо отразилось от стен окрестных домов.

У нас есть всего несколько секунд, пока машина смерти не перезарядится. И тогда все, конец, потому что во второй раз она не промахнется.

Я повернулся назад, одним движением открыл ящик и вытащил из него РПГ‑7. Старый, ещё советский гранатомёт. На самом деле эти машины должны быть укомплектованы другими, более современными системами, теми же ПТРК, но уж что было, то было. И то повезло, что укладка на месте оказалась, а ее не растаскали. Всё‑таки броневик мы трофеем с военных взяли.

Открыв дверь, я выскочил наружу. Застучал пулемет, пули за моей спиной забарабанили по броне БТРа. Им вообще повезло, что они чуть отстали, подъехали бы ближе, и тогда конец им. А так снаряд клюнул в землю. Асфальту, конечно, жопа, как ни крути, но нас сейчас это не очень‑то и волнует.

Сзади тоже зазвучали выстрелы, громкие, будто кто‑то гвозди забивал, много и часто. Или целая артель работала. Ага, спасибо росгвардейцам, поняли, что меня прикрыть надо.

Я перебежал дорогу и спрятался за машиной, вскинул гранатомёт на плечо. На самом деле особых шансов спастись у меня не было, двенадцать и семь пробьет любую тачку, как бумагу. Даже там, где двигатель. Уж слишком здорово эта дура дудухает.

Хорошо, хоть, что у этого РПГ была оптика, вместо механического прицела, и не нужно было так мучиться с рассветом расстояния. Я с него стрелял, причем не раз, правда работали мы не по бронированной технике, а по амбразурам и укрытиям. Однако характеристики и уязвимые места заграничной техники я знал прекрасно. А нашей уж тем более. Этого говна было продано столько по всему миру, что даже у африканских партизан и арабских террористов она встречалась. Покупали через третьи‑четвертые руки, а потом использовали.

Мы выстрелили одновременно: я и стрелок танка. Моя граната, оставляя за собой реактивный след влетела в корму. Послышался взрыв, следом ещё и башню оторвало к чертям собачьим.

Земля содрогнулась, я обернулся и увидел, что нашей коробочки тоже больше нет. Танкового боеприпаса она не выдержала. Впрочем, время жизни БТР в современном бою исчисляется минутами, и их основная цель – это прикрыть пехоту огнем. Ну и при форсировании водных препятствий их используют, естественно.

И тут‑то я понял, кто за нами пожаловал. Не с периметра это, однозначно, нет им смысла тащиться за нами на танках. Могли бы просто издалека дронами‑камикадзе накрыть, уж на три‑пять километров они летают без особых проблем, особенно если наводка есть. И получается, что это всё‑таки те военные, что в городе.

Я бросил гранатомёт на землю, краем глаза заметил какое‑то движение, откатился в сторону, а секунду спустя туда, где я только что сидел, приземлился морф. Рука сама собой метнулась к пистолету, я отстегнул хлястик кобуры, но сбросить пистолет с предохранителя уже не успел.

Тварь рванулась ко мне навалилась сверху, я поднял руку, и она впилась своими острыми зубами мне в предплечье. Боли я сперва даже не почувствовал, не знаю почему, меня накрыли ужас и отчаяние. Да, я был уколот, да, по идее я уже иммунен к вирусу, но мы ведь не проверяли его на морфах. Исключительно на кусачах.

Я большим пальцем всё‑таки сбросил предохранитель своего пистолета, прижал трубу глушителя к лобастой башке мутанта и нажал на спуск.

Затвор дернулся назад, гильза вылетела в сторону, а тело морфа обмякло. Я столкнул его с себя одним движением, бросил взгляд на рукав, который уже успел пропитаться кровью. Рывком вскочил на ноги, благо физическая форма мне это позволяла, тем более, что ни рюкзака, ни другого груза на мне не было.

Рванулся к броневику, и тут на его крышу упал морф. Татарин успел среагировать, нырнул вниз, пытаясь спрятаться в салоне, но монстр в последний момент успел схватить его за шею и выдернуть наружу, словно пробку из бутылки. Послышался хруст, и дезертир, только что махавший руками, обмяк.

Я вскинул пистолет и всадил твари пулю в башку. Она рухнула на землю, увлекая за собой и Татарина.

– Пусть уезжают! – заорал я, пытаясь привлечь внимание Лешака. – Пусть едут в сторону.

Сзади послышался звук падения, какое‑то наитие толкнуло меня в сторону, и мимо пролетел морф. Через несколько секунд рядом появился ещё один.

Какого хрена? Почему обычные зомби меня боялись, а эти совсем нет? Даже наоборот, будто атакуют меня с остервенением.

Морфы остановились, будто думали, с какой стороны меня будет лучше атаковать. Я попытался, было, рвануться к броневику, но тут один из них редко сместился в сторону и ударил меня когтистой лапой.

На груди я носил подсумки с магазинами, да ещё и бронежилет имелся, так что его он не прорезал. Но удар все равно оказался сильным настолько, что я отлетел назад и рухнул на капот припаркованной машины, проминая его своим весом.

Зато увидел, как автобусы сдают задним ходом. Сейчас они повернут. Да, им придется ехать дальше в город, но остаётся надеяться, что они смогут пробраться через него и добраться до блокпоста. Нам же придется догонять. Если мы вообще выживем.

Морф рванулся на меня, и я ударил его ногой, что было сил. Этот помельче, явно быстрее, но в прыжке мне удалось сбить его с ног. Поднявшись, я выстрелил ему в голову.

Второй рванулся в мою сторону, но я уже успел схватиться за автомат. Пистолет пришлось выбросить на землю, потому что иначе я просто не успевал. Большим пальцем скинул предохранитель и буквально нанизал морфа на длинную очередь. Попал и в голову, он рухнул на землю.

Выбил пустой магазин полным, вставил в автомат. Поднырнул левой рукой под него, дёрнул затвор. Сперва готовим к бою основное оружие.

Я наклонился, подхватил с земли пистолет, и в этот момент нас обстреляли со стороны танка. Вряд ли это экипаж выжил, после такого взрыва оно редко случается. Скорее всего, подкрепление прибыло. Как бы так не вышло, что тут все вояки города. Только вот какого хрена?

Мысль в голову приходила всего одна: они нашли нашу базу в санатории, то штурмовать ее не решили. А когда увидели, что мы на марше, решили встретить. Ну и правильно,

Да черт его знает. Валить надо отсюда как можно быстрее, иначе все определенно плачевно закончится.

Пригнувшись, я добежал до броневика, открыл дверь и запрыгнул внутрь.

– Валим! – крикнул я.

На самом деле, уезжать нам особо некуда было, потому что впереди дорогу перекрывал чадащий черным дымом танк, а позади стоял горящий БТР. И иначе как во двор нам ехать и некуда было.

Я рванул подсумок с аптечкой, вытащил из него жгут. Намотал чуть выше раны, туго затянул. Кровотечение тут же остановилось. Надо бы перебинтовать, да времени нет. Если выживем, то раной моей уже профессионалы займутся. Ну а если нет...

Если нет, то какая разница вообще? Завалят меня и все.

Лешак повернул машину и газанул. Пули зарабарабанили по кузову, автомобиля, но оказались бессильны против брони. Мы въехали в арку и через несколько секунд оказались во дворе.

Машины здесь стояли достаточно плотно, зато была возможность въехать на газон. Так Лешак и поступил, потому что «Тигр» мог ехать вообще без дороги, он был на это рассчитан.

Однако он не был рассчитан на то, что нам навстречу пойдет толпа зомби.

Можно было выбраться наверх и порезать эту толпу из пулемета. Там ведь двенадцать и семь, даже если в голову не попадет, то руки и ноги оторвёт наверняка. Только вот тогда зомби под колеса попадут, а так их просто растолкать можно.

Лешак утопил педаль газа, и мы въехали в толпу. Несколько секунд, и машина замедлилась до скорости пешехода. Зомби застучали руками‑то броне, но пробиться внутрь им не хватало возможности. Двигатель натужно ревел на максимальных оборотах, то тем не менее мы двигались вперёд.

Только бы не заглохнуть. Только бы не заглохнуть... Да, движок у «Тигра» выносливый, но тем не менее, могут возникнуть проблемы. А если мы застрянем, тогда останется только стреляться. Потому что тогда мы будем большой консервной банкой посреди компании голодных едоков.

Я даже подумал о том, чтобы помолиться Богу, но вряд ли он внял бы мне. Ему праведники молятся, а меня хоть и прозвали Святым, таковым не назовешь.

Через несколько минут мы оказались в самом центре толпы.

Машина ехала, зомби продолжали стучать в двери и окна. Я на секунду представил, что будет, если броня не выдержат и они вломятся внутрь. Нас просто разорвут на куски, и все.

Однако машина выдержала. Зомби не валились на землю, их просто отталкивало в сторону. И через несколько минут мы оказались на краю толпы. Как только она осталась позади, броневик уверенно зарычал и двинул вперед, резко ускоряясь.

Проехав через арку, мы выехали на проспект. Поворот вел в сторону окружной дороги, Лешак вывернул руль, и через несколько секунд мы оказались на ней.

Метрах в тридцати от нас стоял ещё один военный «Тигр». Вокруг него – солдаты, которые пока особо не суетились. Возможно, они просто подумали, что мы – свои? Ну а почему нет, мы ведь на такой же машине, как и они.

Только это замешательство пройдет очень быстро. И надо действовать.

Я вскочил, пролез через люк и оказался за пулеметной точкой. Резко повернул оружие в нужную сторону. Оно должно быть готово к стрельбе, Татарин должен был приготовить его. Короткой очередью я срезал пулеметчика, что находился в гнезде «Тигра». Он – самый опасный.

Потом высадил несколько длинных очередей. Солдаты попрятались, но пули калибра двенадцать и семь все равно доставали их. Как ни крути, но не спрячешься, эта штука и через бетон и через корпус машины пробьет. Она БТРы шьёт, а тут.

Пули отрывали солдатам руки и ноги. Одному я случайно попал в голову, и она буквально взорвалась. Отдача била в руки даже несмотря на станок. Но я продолжал стрелять.

Остаток короба я вбил в броневик, целясь так, чтобы повредить двигатель.

– Гони, гони, гони! – заорал я, нырнул обратно в броневик.

По броне застучали пули, некоторые солдаты все‑таки выжили и, естественно, открыли по нам огонь. Лобовое стекло покрылось трещинами от попаданий, броня не выдерживала.

Лешак утопил педаль газа и вывернул руль, объезжая замерший на дороге броневик. Один из солдат попался под колеса, и его отшвырнуло в сторону, словно расстроившийся ребенок отбрасывает куклу, которая ему надоела. Теперь пули стучали по заднему борту.

Машина разогналась до восьмидесяти, подпрыгивая на кочках и выбоинах. Мы гнали вперед и мне снова стало страшно, бросило в пот, затошнило. Адреналин выбрасывался в кровь в бешеных количествах, и я просто не успевал его переработать. Однако мы оторвались.

А минут через пять увидели, как на трассу выезжает наш конвой. Они тоже уцелели. Значит, нам удалось, значит мы смогли покинуть Волков. Осталось только добраться до блокпоста и все будет кончено.