Текст книги "Мертвый город. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Наиль Выборнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 45 страниц)

Глава 24

Осень, которая началась удивительно рано, постепенно вступала в свои права. Хотя, может быть, для Урала это нормально. Я‑то родился и всю жизнь, не считая дней на войне, прожил в Петербурге, в котором солнца очень мало и в середине июня может пойти снег. Листья стали желтеть, и только сосны стояли по‑прежнему зелёными, поднимались в небо своими тонкими стволами.

Грузов нам больше не сбрасывали. Викторович по поводу импортных ответил, что я молодец и справился, но лучше было бы, если бы взял хоть одного живым. Не получилось, всех положил наглушняк. Больше сам он со мной на связь не выходил, только куратор периодически написывал, и спрашивал, как идёт разработка вакцины. Я просто отписывался, потому что понятия не имел, что и как. Мне не докладывали, а спрашивать я не хотел. Потому что все яснее понимал, что до конца разработки не доживу.

Я сидел в своем номере и смотрел в окно. У меня снова начиналась ломка. Теперь я не называл это никак иначе. Ну а кто я ещё, наркоман, который живёт от очередной дозы сыворотки к другой. Так оно и тянется.

Но на этот раз ее действия хватило надолго. Целых полтора месяца меня не преследовали никакие симптомы. Кожа не грубела, кошмары не снились, вспышек ярости больше не было. Я ходил в караулы, проверял их, и это было единственной моей службой. Все остальное время мог уделять себе. Естественно, продолжал тренировки, ну и за телом своим следил, чтобы не разжиреть, пусть на местной пайке у меня этого не вышло бы при всем желании. При санатории когда‑то был спортзал, но там разместили склад, а старые, ещё советские, тренажёры использовали для того, чтобы укрепить ограду.

Жрал бета‑блокаторы, как не в себя. То ли это помогало, то ли сыворотка действовала лучше. Но вот все закончилось.

Последние же три дня началось снова. Все те же изменения в организме. Выпало ещё два зуба, но хорошо хоть клыка, и для постороннего человека это было не особо заметно. Хотя я уже привык разговаривать, сжимая губы, и почти не улыбаться. Люди из‑за этого стали сторониться меня ещё сильнее, так уж вышло.

Я их не осуждал.

Решив, что тянуть больше нет смысла, я встал, подошёл к двери, натянул кроссовки и вышел. Закрыл за собой и двинулся в сторону лаборатории. Благо она была совсем рядом.

Шел медленно, по сторонам почти не смотрел, уткнулся глазами в землю. Даже наткнулся на одного такого же. Он пробурчал что‑то, но увидев, кого именно встретил, быстро ретировался.

Я же толкнул дверь и вошёл в лабораторию. Работа кипела, лаборанты сновали туда‑сюда. А Профессор стоял посреди всего этого упорядоченного механизма и улыбался. Я видел это впервые за все время.

В первое время после похищения он сдал, даже отлеживался какое‑то время у себя в номере, хотя раньше практически все время проводил в лаборатории. Но потом пришел в себя. Выдержал, и это хорошо.

Услышав звук открывающейся двери, он поднял голову, увидел меня. А потом быстрым шагом двинулся в мою сторону. Даже удивительно быстрым для его возраста.

А потом протянул мне руку, что для него было совсем нетипичным. Я пожал ее, и он сказал:

– Хорошие новости, Свят, – сказал он. – Нам удалось разработать вакцину, которая полностью подавляет вирус. Влияет ли она на побочные эффекты, неизвестно, пока не проведем испытаний, ясно не будет, но...

Следующих слов я не расслышал. По голове будто пыльным мешком ударили. Вакцина. Это что же получается, я спасен? Буду жить? Да, пусть до конца просижу в исследовательском центре, как в тюрьме, но мне не будет грозить то, что я обращусь в тупоголового зомби?

– Колите, Проф, – решительно сказал я, и даже рукав закатал. – Прямо сейчас.

– Нельзя, – он покачал головой. – Сперва нужно провести испытания.

– Так я буду испытуемым. Колите.

– Свят, – учёный явно пытался говорить как можно мягче. – Я понимаю ваше рвение и ваши желания. Но вирус в вашем организме сильно изменён. Слишком сильно. Нам нужен тот, на ком не испытывали сыворотки, понимаете?

– Так у вас есть чистая культура, – сказал я. – Неужели нет никого, кто согласился бы заразиться ради других?

– Я бы сделал это сам, – сказал Профессор и горько усмехнулся. – Но мои подчинённые считают меня слишком ценной фигурой. Вызвались сразу несколько, так что будут кидать жребий. Но проблема не в этом. Нам нужен заражённый от зомби. Не обязательно тащить сюда морфа, достаточно обычного укуса.

– Вы хотите притащить сюда зомби? – спросил я. – А если он вырвется и кого‑нибудь покусает?

– Если принять меры предосторожности, – сказал он... – Связать его по рукам и ногам. Почему тогда он должен вырваться, верно?

Ну да. Хорошо зафиксированный пациент в анастезии не нуждается. А зомби вряд ли сможет кому‑нибудь навредить. Если это не дешёвый ужастик, где благодаря какой‑то роковой нелепой случайности все идёт не по плану. Да и подопытного тоже наверняка зафиксируют.

– Я привезу сюда зомби, – сказал я. – Только мне нужна сыворотка.

– Вы уверены? – спросил учёный. – Вы ведь можете дождаться вакцины.

– Симптомы, Проф, – проговорил я. – Симптомы. Испытание займет около недели, верно? Вы же будете смотреть, что происходит с этим человеком, не обратится ли он в итоге. Я не дотяну. И мне не хотелось бы сдохнуть, когда у меня вот‑вот появился шанс.

– Хорошо, – выдохнул он. – Обе сыворотки готовы. Какую будем колоть? Из шипастого? Или крысиного короля?

Мне не нравились оба из перечисленных вариантов. Слишком уж жуткими были монстры, а ещё сильнее пугало то, что я перенимал какие‑то из черты. Поэтому в свое время и не жалел о том, что у меня не получилось забрать голову крушилы.

Да, большинство способностей оказались полезными, они сделали меня лучшим бойцом. Но что я могу получить от этих двух?

Обрасту шипами? Этого мне определенно не хотелось. Если я покроюсь костяными наростами, то меня пристрелят свои же. Сейчас я их скрываю под одеждой, но потом... Как я уже сказал Профессору, мне бы не хотелось умереть, когда я вот‑вот могу спастись.

А что я могу перехватить от крысиного короля, я даже представить не могу. Но выбор нужно сделать, и его надо сделать именно сейчас.

Шипастый или крысиный король.

– Из крысиного короля, – сказал я.

– Тогда ложитесь на кушетку. Я вас зафиксирую.

Так я и сделал. Улёгся, меня закрепили ремнями, хотя эта предосторожность казалась мне недостаточной. Я стал настолько силен, что при желании мог бы разорвать ремни без особых проблем. Но если это их успокаивает, то пускай.

А сейчас меня уколят. И я провалюсь в привычный кошмар.

***

Татарин припарковал машину на обочине. Мы ехали по окружной дороге, в поисках ближайшего зомби. Наткнулись на целую кучу, их было шестеро, они медленно брели в сторону южного блокпоста. Черт его знает, что их там привлекло, может быть, стреляли недавно, а возможно ещё что‑нибудь. По крайней мере, мы никаких подозрительных звуков не слышали.

Глушить двигатель дезертир не стал. Сзади хлопнула дверь, наружу выбрался Степан. Мы уже представляли собой довольно слаженную команду и, если честно, я бы предпочел воевать дальше вместе с ними, чем с какими‑то левыми людьми. Но подозреваю, что на войну я больше уже не попаду, и это последний мой конфликт.

Первая вылазка в город за много времени. И даже ведь в саму застройку не сунулись. Повезло. Дело на две минуты, дольше ехать, чем работать.

Я тоже вышел из машины, вытащил из кобуры пистолет, снял его с предохранителя, прицелился в ближайшего зомби.

А они вдруг стали разбредаться в стороны. Причем двинули в совершенно противоположную той, в которую шли до этого.

Чего?

– Что ещё ещё за херня? – услышал я за спиной голос Степана, который вышел, чтобы подстраховать меня.

Я привык, что зомби практически всегда вели себя одинаково. Если они видели что‑то, что принимали за добычу, то ускорялись, вытягивали руки. И упрямо валили вперёд до тех пор, пока их не убьют. И им было все равно на то, что происходит с их товарищами, их гнал всего один инстинкт – жрать. Чтобы получить энергию, чтобы эволюционировать по этим своим веткам.

Если заразить этим вирусом город, то через пару недель в нем останется очень мало живых людей. Что у нас, что в Европе, что в Штатах. Власти будут бояться эвакуации, войска введут, конечно, но они вряд ли справятся. И город придется отвоевывать, причем, с большими жертвами. Зомби – тупые и медленные, но их очень трудно убить. Идеальные юниты для зерг‑раша, если говорить языком геймеров.

Но сейчас они разворачивались и уходили. Будто в них внезапно проснулся инстинкт самосохранения.

Чего или кого они боятся?

Я сделал несколько шагов в сторону зомби, а они вдруг резко ускорились. Они явно не хотели находиться рядом со мной. И что же это такое? Они боятся?

Может быть, сыворотка из мозгов крысиного короля наградила меня этим? Может быть, поэтому‑то они и пытаются от меня сбежать? Та самая способность, которую я от него получил – это страх, который я внушаю зомби?

Впрочем, какая разница. Мне же лучше.

Я вскинул пистолет и выстрелил в ближайшего зомби. Попал в голову, его мозги вынесло на асфальт фонтаном. Труп упал на землю.

Одиночными выстрелами я положил всех, кроме последнего. Ему же прицелился в колено, нажал на спуск. Попал только второй пулей, но тварь рухнула на подломившейся ноге. Суставу конец.

Он попытался встать, но я выстрелил во вторую ногу. Однако даже так зомби не прекращал попыток убраться от меня подальше, и полз, загребая руками асфальт.

– Ремни давай, Стёпа, – повернулся я. – Связываем его и поехали отсюда.

– Сейчас, – он потянулся в машину, вытащил ремни, которые мы везли на заднем сиденьи.

Догнал меня, протянул часть мне. Вдвоем мы подступили к зомби. Я заломил ему руки за спину, связал их. Охотник же занялся ногами.

В рот ему мы вставили кляп. Такой, самый обычный, из секс‑шопа. Одна из женщин, жительниц санатория пожертвовала нам его на благую цель. Развелось извращенцев, конечно, но сейчас он пришелся, как нельзя кстати.

– Похоже про тебя уже зомби знают, а, Свят? – проговорил Степан с ухмылкой, когда мы подхватили нашу добычу с двух сторон. – Настолько ты лихой парень.

Только видно, что улыбка эта фальшивая. А на самом деле ему страшно. И он расскажет об этом в санатории, и меня станут бояться ещё больше. Несмотря на все, что я сделал.

Я ничего не ответил ему.

***

Я снова выбрался на крышу правого корпуса. Сперва через окно, потом забрался на кондиционер, подпрыгнул, подтянулся, схватился за парапет и перелез наверх. Мне нужно было уединенное место, а крыша подходила как нельзя хорошо.

С нашей вылазки прошла уже неделя. Зомби, которого мы привезли давно уже упокоили, потому что задачу свою он сделал: укусил одного из лаборантов Профессора. Кровь остановили, рану перевязали, а потом сделали укол вакцины.

Спустя сутки у него началась лихорадка. Все сидели как на иголках, особенно переживал Профессор, труды которого могли пойти прахом. Да и получалось, что человек пожертвовал собой зря.

Его заперли в одном из номеров, и с ним постоянно сидел вооруженный наблюдатель. На всякий случай, если он все‑таки обратится. Но этого не произошло.

На третьи сутки зараженный пошел на поправку. Сделали анализы, увидели, что антитела полностью подавляют вирус. Прошла неделя, а он так и не обратился, и более того, чувствовал себя нормально.

Я присутствовал при испытаниях, наблюдал за ними и нервничал больше всех. Второй, кому должны были сделать укол – это я. И я даже не представлял, как буду себя себя чувствовать, если лекарство подействует, и я окажусь спасен. За последний месяц, проведенный, в санатории я уже успел смириться с тем, что скоро умру. Оставалось успокаивать себя тем, что все мои старания не пропадут зря.

Мне удалось сделать действительно много для жителей Волкова. Я уничтожил две крупнейшие банды, которые терроризировали местных, помог вывезти оборудование и чистую культуру вируса из лаборатории, добыл данные. Наладил контакт с выжившими на фабрике, договорился о том, чтобы росгвардейцы и полицейские эвакуировались в санаторий. С импортными разобрался, в конце‑концов, потому что если бы им удалось увести Профессора, то вряд ли кто‑нибудь закончил бы его исследования.

Но теперь у меня появился шанс. Не зыбкий, не призрачный, а вполне себе осязаемый.

Вчера мне сделали укол. Никаких особенных изменений я не почувствовал, мышцы, которые я получил в наследство от бугая не пропали, быстрые рефлексы, ночное зрение, радар тоже никуда не делись. Все было в порядке.

Узнать, сработала она или нет мы не могли. Но сидеть в городе дальше возможности не было. Запасы постепенно подходили к концу, прокормить такую ораву людей, как собралась в санатории возможности не было. Я связывался с Компанией по поводу сброса еще одного груза, но они сказали, что военные заблокировали все инициативы. Требуют результатов по вакцине, и говорят, что сроки слишком затянулись.

Я учился в медвузе и знал, что обычно разработка и испытания вакцины занимают от десяти до пятнадцати лет. Такие уж правила, только потом ее можно пустить в оборот. Исключения были, например COVID‑19, вакцинацию от которого запустили уже через несколько месяцев после начала эпидемии. Но это была лютая штука, которая больше напоминала специально выпущенное биологическое оружие. Споры о том, что это было такое, не утихали до сих пор, хотя прошло уже больше пятнадцати лет.

И теперь мне оставалось только связаться с руководством и сообщить о том, что испытания прошли успешно. И получить добро на эвакуацию. Подозреваю, что эти новости вызовут нешуточный ажиотаж и решение примут очень быстро. Особенно если Викторовичу получится надавить на них.

А его авторитет в высших эшелонах власти наверняка сильно вырос. Это ведь его боец остался в городе и сделал практически всю работу. Так что должен был сдюжить.

Забравшись на крышу, я уселся на битум и снял с рукава наладонник. Включил экран, ввел пароль и открыл мессенджер. Контакт самого Викторовича, естественно, был недоступен, зато я мог написать куратору. Именно так я и сделал.

«На связи Свят. Разработка вакцины готова, испытания прошли успешно. Зараженный через неделю после укола не обратился. Никаких симптомов нет. Запрашиваю эвакуацию из Волкова».

Больше всего я боялся того, что мне прикажут похитить вакцину и данные и сваливать самому. Руководство могло принять и такое решение. И честно говоря, я не знаю, как поступил бы в таком случае. С одной стороны – у меня контракт и обязательства. С другой...

Я не могу сказать, что прикипел к этим людям и чувствовал за них ответственность. Просто это означало бы, что все мои труды пошли зря. Я сделал так много, а теперь мне пришлось бы отказаться от плодов этого и валить одному.

Нет, местные бы все равно выжили. У них была вакцина и укусы зомби им больше не страшны, пусть опасаться живых мертвецов все равно придется, ведь даже без смертельного действия вируса они могут окружить тебя и сожрать. Да и военные никуда не денутся.

Но мне почему‑то не хотелось делать этого.

Наладонник завибрировал и появилось входящее сообщение. Не от куратора, от Викторовича. Глава Компании снова решил почтить меня личным разговором. Ну что ж, это огромная честь, мало кто может похвастаться таким.

«Мне передали информацию. Ты большой молодец, Свят. Сделал все, что нужно. Как у вас там обстановка?»

Ну врать ему я не могу. Да и никому из операторов «Волка» не придет в голову врать основателю компании.

«Обстановка хреновая. Еда заканчивается, даже то, что вы нам сбросили. В город мы не лезем. Сколько‑то еще протянем, если что, но неделя‑другая и начнется голод. Придется лезть в город».

Только вот в городе не так уж и много мы найдем. Все крупные магазины уже разграблены военными, на все запасы они наложили руки. Им ведь тоже нужно что‑то есть. А как штурмовать их базы наличными силами я даже не представляю. Можно, скажем, запросить, чтобы по ним отработали чем‑нибудь интересным по типу того же «Искандера», да только вот тогда и от еды ничего не останется.

«Насчет вакцины точно? Она работает?»

Я посмотрел на небо, покрытое тучами, из‑за которых не было видно луны. Хоть бы дождь не пошел. Хотя весь день солнечно было, но все равно прохладно.

«Проверили на диком вирусе. Я привез одного зомби из города, ему дали укусить лаборанта. Потом сделали укол. Прошла неделя, был приступ лихорадки, но он закончился. Живой, чувствует себя нормально».

Поерзал на битуме. Оставалось только ждать ответа. Он ведь наверняка не только с нами беседует, но и пересылает мои сообщения специалистам из аналитического отдела. У них там большой штат, люди головастые, не то, что мы – тупые солдафоны.

«Сам укололся?»

«Укололся, но результатов пока не вижу. Поживем – увидим. Но честно, Викторович, я готов провести остаток жизни в изоляции, лишь бы покинуть это Богом забытое место. А уж если позволите периодически с матерью видеться, то будет вообще прекрасно».

Не соврал ни в слове. Мне окончательно осточертел Волков. Меня до конца жизни будет воротить от запаха уксуса, потому что им пахнут зомби. Я никогда больше не посмотрю ужастик с живыми мертвецами, потому что увидел, что реальность страшнее, и он не вызовет у меня ничего кроме смеха. То же самое и с книгами. А ведь раньше любил пощекотать себе нервы.

Теперь меня до конца жизни будут смешить выживальщики. Те самые, что обустраивают себе схроны, а иногда даже мечтают о том, чтобы апокалипсис наконец‑то наступил, государство исчезло, как и все законы. Они мечтают о свободе. Вот он – Волков – территория свободы. Только отсюда очень хочется сбежать как можно дальше.

«Еще пару дней протянете? Нужно донести информацию до Красавцева. У нас на днях как раз встреча, он меня выслушает».

Однако, какие откровения пошли. Но если уж вопрос о нашей эвакуации должен решать сам президент России.. Интересно получается, чертовски просто. Впрочем вопрос важный. Это же опасно.

Понятное дело, что нас всех запрут на карантине и будут долго наблюдать. Возможно, что несколько месяцев. А потом кого‑то выпустят во внешний мир, может быть, даже дадут новое жилье, подъемные, какие‑то льготы. Хотя меня точно нет. Не думаю, что кто‑нибудь откажется от того, чтобы создать на основе вируса суперсолдат. Пожалуй, сейчас я смог бы справиться в одиночку с целым подразделением. А если таких как я будут тысячи, а то и десятки тысяч? То‑то и оно. Вторая холодная война быстро перейдет в горячую фазу.

Правда, вирус может быть уже и у наших западных партнеров. То, что группа операторов «Белой земли» осталась в городе, еще ничего не значит. Они все равно могли передать культуру на Большую Землю. А у них она могла быть.

Так что еще большой вопрос, кто ее использует.

Ладно, надо ответить. Нельзя заставлять Викторовича ждать, то, что он выделил время для разговора со мной уже само по себе очень много значит.

«Протянем неделю. Но люди устали. И они надеются на эвакуацию. Если их разочаровать, меня, скорее всего порвут. Меня и так сторонятся из‑за новых способностей, а это они еще не о всех знают. Так что черт его знает, Викторович».

Отправил. Прошла минута, другая, а ответа не было. Я решил набраться наглости и задать ему прямой вопрос. На такие чаще всего отвечают.

«Каковы наши шансы на эвакуацию?»

И снова нет ответа. На часах миновало уже пять минут. Не придумав ничего лучше, я улегся на не успевший остыть битум и уставился в небо. Закрыл глаза. На меня упало несколько капель. Все‑таки дождь начинается?

Снова завибрировал коммуникатор.

«Девяносто пять процентов. Наши позиции сейчас очень крепкие, удалось ткнуть МО в их же дерьмо. Так что, скорее всего, вас выпустят. Но нужно быть очень осторожными. Будь на связи, сынок, вернусь с ответом через пару дней. Вы сами‑то к эвакуации готовы?»

Ну еще бы не были готовы, сразу же этим занялись. Понятное дело, что на чемоданах люди не сидят, все вещи придется бросить, потому что они и так в автобусы набьются, будто сельди в бочки.

«Готовы. Будет трудно, но должны выбраться. План пока не проработали, займемся этим ближе к делу. Главное, чтобы на блокпосту нас не огнем встретили, как меня в прошлый».

На этот раз ответ пришел сразу.

«Ждем, Свят. Но я думаю, все нормально будет».

Ну, если Викторович так говорит, то значит, все действительно будет нормально. Ему можно доверять, он за своих бойцов горой стоит. Даже как‑то от сердца отлегло.

«Спасибо»

Мне оставалось написать ему только это.