Текст книги "Мертвый город. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Наиль Выборнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 45 страниц)

Глава 15

Я проснулся и посмотрел в окно, которое предусмотрительно не стал занавешивать и увидел, что восход еще даже не начался. Даже край неба не заалел. Не предрассветные сумерки, а все еще ночь.

Посмотрел на часы, которые оставил на прикроватной тумбочке, прищурился. Светящиеся стрелки сложились в моем мозгу в половину четвертого утра. Встает в этих широтах в это время где‑то примерно к половине пятого. Выход, соответственно назначен на пять утра, до этого времени нужно успеть подготовиться.

Полтора часа. Да за полтора часа собраться можно. Но проснулся я по совсем по другой причине: у меня урчало и сосало под ложечкой. Очень сильно хотелось есть.

Странные дела. Но по‑видимому перестройка организма все еще продолжается.

К тому же всю ночь мне снились кошмары. Челюсти, зубы, кровь, монстры. И я жрал сырое мясо, рвал его зубами, еле пережевывал и жадно глотал. Никогда особо кошмарами не мучился, ничего такого мне не снилось, хотя, бывало, творил совершенно жуткие вещи. А вот теперь попал в Волков, заразился и сны стали прорываться чуть ли не сплошным потоком.

Хрень какая‑то. Думаю, что вирус этот еще и по мозгам бьет. Его, конечно, делали для производства суперсолдат, а в моем понимании такой должен обладать железной психикой, но возможно, что создатели считали, что он должен быть немного психом. Ну либо это неучтенный и до сих пор не устраненный побочный эффект. Черт его знает.

Я посмотрел в потолок, покрытый едва заметной паутинкой трещин. Потолок, естественно, не осыпается, просто у санатория нет бюджета на косметический ремонт. Ну а что поделать. Это ведь не знаменитые на всю страну санатории на тюменских горячих источниках, отдыхать в которых себе могут позволить только работники крупнейших корпораций по типу «Сбербанка» или «Газпрома».

Но ладно, мне в общем‑то без разницы. Сегодня я покину санаторий, и никто не знает, вернусь ли еще. Всякое может случиться. Однако, Игорь был прав. Торчать тут, ходить в дозоры и стоять в караулах мне было бы банально скучно.

Ладно, хватит валяться, нужно поесть. Но сперва умыться. Воду уже должны были дать, пусть и холодную. Но я лучше в такой помоюсь, чем буду грязным ходить. Да и кто его знает, когда вообще удастся в ближайшее время. Не исключено, что вообще никогда.

Встав, я прошел в сторону небольшой ванной комнаты, открыл дверь и включил свет. Свои мыльно‑рыльные я оставил здесь, а в дорогу брал только небольшой несессер. Тем более, что все это мне так или иначе выдали с местного склада.

Повернув рукоятку крана, я бросил в лицо пару пригоршней ледяной воды и посмотрел на себя в зеркало. И, откровенно говоря, охренел.

Нет, в мутанта я превращаться не начал, и костяных наростов на моем тебе не появилось. Хотя кожа местами все так же отходила пузырями и отслаивалась. Но это я видел еще вчера, и это удивления у меня не вызвало.

Проблема была в другом. Я и раньше был немаленьким парнем, а, откровенно говоря, крупным. Других в ВДВ, собственно говоря, не берут, да и окреп я за время своей службы. То но, что произошло со мной за ночь...

Мышцы торса раздулись, руки будто бы стали в полтора раза толще. В костюм влезу, но все равно. Пресс, и без того достаточно рельефный, выделялся еще отчетливее. Я наклонил голову, напряг бедро и увидел, как все три наружные головки мышцы явно вспучились.

Твою же мать. Да любой культурист полжизни бы отдал за такую форму. Нет, ясное дело, что на «Мистера Вселенную» я не попаду, но думаю, что любые районные соревнования я бы выиграл.

Уж не знаю, откуда взялась такая масса белка, чтобы прокачать мышцы. Надеюсь, что не из внутренних органов. Хотя, вроде бы, чувствую себя нормально. Только есть безумно хочется.

Так это что же получается?

Мне ввели образцы вируса из «рвача», и я получил ускоренные рефлексы и ночное зрение. Приготовили вторую сыворотку из «бугая», и у меня раздулись мышцы. Кстати, а действительно ли я стал сильнее, или это все напускное?

Я напряг бицепс, согнув плечо, и потрогал мышцу. Она была твердой, будто высечена из дерева. Черт, думаю, что это все настоящее. Но проверять пока не на чем, не буду я ничего в номере ломать и портить, ну его на фиг.

Стоп. А дырки? В меня ведь дробью попали те «дачники». Неглубоко было, я даже перевязывать не стал, чтобы не мокли. Постель почистят, если что, прачечные ведь тут тоже есть.

Зажили. Вообще. И следов нет, хотя мелкие шрамы должны остаться, я ведь ножом дробь вытаскивал, хоть она и утиная, но все равно.

Почистил зубы, умылся, справил нужду и полез под душ, включил воду. Она оказалась такой ледяной, что у меня перехватило дыхание и все время своего купания я матерился сквозь зубы. Впрочем, скоро я перестал ощущать прохладу.

Вымылся и, почувствовав себя уж очень чистым, выбрался из душа. Оделся в комплект домашней одежды, достал из рюкзака две банки тушенки, которую взял из запасов убитой мной бабульки. Открывать окна и греть банки на сухом горючем не стал, решил съесть прямо так, сырым. Тем более, что тушенка она и в таком виде вкусная. Да мне и не нужно наслаждаться пищей, лишь бы брюхо набить.

Дернул за кольцо, вскрывая банку, и принялся за еду.

***

– Ну что, идем? – спросил я.

Мне выдали новый комплект «Горки» взамен порванного, все‑таки та ведь была продырявлена. Ее никто выбрасывать не будет, конечно, отстирают, заштопают, да выдадут кому‑нибудь. Да и размер мне пришлось брать другой, потому что мышцы мои раздули и старый костюм оказался бы очень тесным.

С бронежилетом еще ничего, все‑таки размеры армейские универсальные, там плюс‑минус лапоть. Разгрузку отрегулировал. Нормально.

– Идем, – кивнул Степан.

Со мной отправили именно него. Он тащил с собой трофейную СВД, которую немного подшаманили, поменяли прицел под что‑то лучше, чем штатный ПСО. Дополнительные магазины нашлись. По сравнению с СКС это должно быть небо и земля и по точности, и по дальности. Все‑таки патрон не промежуточный, а винтовочный. Совсем другое.

Помимо этого, у него был карабин Сайга‑9. Его собственный. Против целей в бронежилете не вариант, его даже второй класс какой‑нибудь инкассаторский остановит. Но чтобы зомби отстреливать – нормально.

Проблемой было только то, что ни на одном из его стволов не было глущителей. А это значит, что стрелять придется в основном мне. Я мог бы отдать ему пистолет, но скорее всего, стреляет он гораздо хуже меня. Да и мне нужен второй ствол, я без него не могу.

Помимо всего прочего, у него был хороший такой ледоруб на бедре. Красная рукоять, острие из цельного куска металла. Превосходное холодное оружие, которым можно пробивать головы. Думаю, оно будет получше моего топора.

Так что у нас получится вполне нормальная пара снайпер‑наводчик. Но меня он больше интересовал, как проводник.

– Маршрут знаете, – сказал Игорь, который вышел нас провожать.

Несмотря на то, что разошлись мы достаточно поздно, он выглядел свежим и бодрым. Даже побрился, уничтожив щетину.

– Знаем, – кивнул я.

Они пошли верхом, в подземелья лезть не рискнули. Группа была опытной, почти все из ЧОПа Игоря, так что просто так их взять не должны были. Через промзону, потом через старый город, ну и дальше через новый, наверх, к школе. Не так уж и далеко, если не возникнет непредвиденных обстоятельств, то можно добраться часов за шесть‑семь.

А если учесть, что вышли они сразу после нашего отъезда в лабораторию, прошло уже больше двух суток. Неудивительно, что начальство забеспокоилось.

Несмотря на то, что солнце уже стало медленно подниматься, освещение над санаторием еще не выключили. Так что в окрестностях было светло.

Ворота открыли, и мы вышли наружу. Я заметил, как Степан мгновенно собрался. Лес был его стихией. Уверен, что в свое время он неслабо так промышлял браконьерством. Не думаю, что такому охотнику как он было бы интересно бегать за той добычей, что по лицензии.

Но, видимо, и бумагу убивать любил, потому что этот «очень длинный пистолет» для большего в общем‑то и не годился. Исключительно для спортивной стрельбы.

Винтовку он закинул за спину, и сейчас держал в руках Сайгу. Магазины у него, кстати, были от «Витязя». То ли нелегальные, то ли попросту добыть сумел такие уже потом, на тридцать патронов. Впрочем, я такое оружие уже видел.

Он не стал ни доставать компаса, ни брать азимута, ни чего‑то такого, а просто двинул. На первый взгляд – куда глаза глядят. Впрочем, когда он шел к лесопилке, компасом он пользовался. Видимо считал, что мимо такой крупной цели, как город, мы не проскочим в любом случае.

Ну и ладно. Мне‑то остается только идти за ним, и все. Ну и заодно смотреть вокруг и под ноги. Что‑то мне не нравилось то, что происходит вокруг. Подозреваю, что скоро в санатории будут гости.

Скоро мы покинули расчищенное пространство и углубились в лес. Раздался протяжный птичий крик, который повторился. Кукушка. Но, сколько мне осталось жить, я спрашивать, пожалуй, не стану. Даже если она мне сто пятьдесят лет накукует, это все равно будет враньем.

Хорошо хоть, что после вчерашнего дождя все успело высохнуть, идти по раскисшей лесной подстилке мне не улыбалось совершенно. А так нормально, сухая листва. Идем себе и идем.

Но стоило признать, что я так ориентироваться в лесу не смогу. Нет, по компасу прошел бы туда, куда нужно, но все равно. Хоть и учился этому, как ни крути. А Степан, наверное, и следы прочитает и все остальное.

Шли мы гораздо ближе к реке, чем тогда со «школьниками», мы ведь с ними на дорогу вышли, а сейчас прямо от санатория. Так что должны быть не на промзону выйти, а сразу в старый город. Ну, либо по моим прикидкам, самым краем промзону задеть. Но это в общем‑то и хорошо, там ведь огорожено все, идти можно только по улицам, напрямую не срежешь. Да и незаметнее мы в лесу, как ни крути. Если я не очень хорошо здесь ориентируюсь, то это не значит, что я не могу в нем спрятаться.

Шли молча, деревья сменялись одно другим. Я наслаждался каждым шагом, полной грудью дышал запахом этого леса. Хорошо было. Кажется, скоро я начну ценить вот эти моменты между уколом и тем, как меня начинает снова накрывать. Если следующий укол, конечно, будет.

Башку морфа ему притащить... А башку крысиного короля не нужно, случайно? Я не суперсолдат, то, что мне удалось двоих морфов убить, уже много значит.

Хотя, если учитывать то, что со мной происходит, простым человеком меня тоже уже не назвать.

Впереди что‑то зашуршало, зашелестели. Степан подал знак, и мы остановились. Звук повторился.

Я бы не удивился бы, если это был бы лось. Уверен, что они водятся в этих краях. Правда, я совсем не охотник, и понятия не имею, что делают лоси по ночам.

Было бы здорово притащить лося в санаторий. Куча мяса, шкура, рога, язык. Думаю, его хватило бы на пир для всех, да он ещё и продлился бы при этом не один день.

Секунда, другая, и из зарослей вывалился человек. Я вскинул автомат, прицелился в него, это был совсем молодой парень. Он завалился на землю, а потом пополз вперёд, загребая ее руками и ногами.

Ночное зрение позволило мне видеть все, причем, очень хорошо. Парень был одет в джинсы и джинсовую же курточку, на ногах у него были спортивные кроссовки. Никакого оружия я при нем не заметил, хотя на бедре была кобура. Маленькая, будто под Макаров.

Увидев нас, он резко остановился, вскинул руки вверх. Ну да, когда увидишь два нацеленных на тебя ствола, то волей‑неволей обосрешься.

– Зомби! – сказал он. – Там зомби.

Секунду спустя, в кустах снова послышался шум, и наружу вывалилась тварь. Это был рвач, уже успевший отожраться, и если бы не кусты, то он наверняка достал бы и сожрал парня.

Я вскинул автомат, навёл красную точку прицела на голову монстра, нажал на спуск. Хлопнул глушитель, гильза улетела в прелую листву. Зомби хлопнулся лицом вниз, да так и остался лежать.

– Сюда, парень! – крикнул Степан.

Беглец наконец‑то понял, что стрелять по нему не собираются, рванулся в нашу сторону. Кусты снова раздвинулись, и наружу вывалились ещё двое зомби. Обычные кусачи. Один из них при этом запутался в собственных ногах и рухнул на землю.

Я выстрелил в него и поморщился. Прицел всё‑таки мутноват, да ещё и в темноте... Бленда защищает от засветов, но она же и свет гасит. Может быть, всё‑таки снять ее? Хотя, скоро солнце уже встанет, светло будет.

Выстрелил во второго. Затвор дернулся назад, а упокоенный зомби повалился на спину, запутавшись в кустах.

Прошла секунда, другая. Шорох не прекращался. Через несколько мгновений на поляну, на которой мы находились, снова повалили твари.

Выстрел, и одна из них падает, оставив клочки черепа и мозга на стволе ближайшего дерева. Второй, и ещё одна упокоена. Третья не успела выбраться из кустов, я застрелил ее прямо там, и на рухнула на ветки, своим весом прижав их к земле. Ещё и ещё.

Поток тварей остановился, когда я отстрелял примерно половину магазина. Выждал ещё с полминуты для верности, после чего перезарядил автомат. Магазины у меня были помечены изолентой. Те, что жёлтой – с охотничьими патронами, для того, чтобы отстреливать зомби. Те, что с красной – уже против бронежилетов. Лучше знать, что где заряжено.

Знаю парней, которые спарки крутили, но сам никогда этим не увлекался. Если магазины держать перевёрнутыми, то они легко могут забиться грязью. А что такое недосыл я знал, как никто другой.

– Спасибо, мужики! – рванулся в нашу сторону спасённый парень, и тут же остановился, когда я вскинул автомат. Посмотрел на меня с недоумением и спросил. – Эй, ты чего?

Я рассмотрел его с головы до ног, и заметил, что правая штанина распорота и вся в крови. Особенно хорошо ее было видно на белом кроссовке. В предрассветных сумерках кровь казалась почти черной.

– Что? – спросил он. – Это я за ветку зацепился! Клянусь! За ветку зацепился!

– Покажи, – сказал я.

Степан не вмешивался. Но я почувствовал его напряжение. Похоже, что он что‑то почувствовал.

– Не надо, а! – крикнул он. – Слушай! Я просто пойду, ладно?

– Не голоси на весь лес! – шикнул я на него. – Просто покажи!

Он обречённо посмотрел на меня, раскрыл распоротое место, и я увидел там отчетливую круглую рану со следами зубов. Ну, тут все понятно.

Да, судя по крови укус свежий, а это значит, что у парня есть ещё двое суток. Но потом все равно наступит смерть. Если, конечно, мы не отведем его в санаторий, где Профессор не введет ему одну из своих сывороток. Проблема только в том, что они не лечат. Просто оттягивают неизбежное.

Да и имеем ли мы право тащить его в санаторий? Подвергать опасности живущих там людей. Раскрывать секретность. Кто знает, согласится ли он на роль подопытного кролика, будет ли сидеть смирно? Или попытается сбежать.

Нужно решать.

– Кто такой? – спросил я. – Откуда?

– Со швейной фабрики я! – ответил он. – От каравана отбился. На нас напали бандиты какие‑то, я побежал. Потом зомби за мной пошли. Я в лес, а они за мной!

– Далеко это было?

– Нет! Мы только вышли, прошли немного совсем! Практически у ворот фабрики нас приняли!

– С тобой кто‑нибудь ещё был?

– Нет, я один! Всех пацанов положили! Я испугался, вот и побежал!

– Как зовут?

– Никита, – ответил он.

– Ну не обессудь, Никита, – сказал я и дважды спустил курок.

Попал в левую сторону груди, практически не целясь, в самое сердце. Парень завалился на лесную подстилку, умер он мгновенно. Уставился в небо широко открытыми глазами. Пожалуй, он даже не успел понять, что произошло.

– Зачем? – спросил Степан.

Я почувствовал его напряжение ещё сильнее.

– А что нам с ним делать было? – спросил я. – С собой тащить? Или в санаторий вести. Нельзя вести к себе домой кого попало. Пусть уж лучше так.

Я посмотрел на злое лицо охотника, и понял, что ему хочется многое мне сказать. Что я сам ещё недавно был тем самым «кем попало». И что то, что я сделал, как ни крути – хладнокровное убийство.

Но он проглотил свои слова и сказал:

– Ладно. Это было правильно.

Я подошёл на шаг ближе, приставил глушитель ко лбу уже мертвого парня и нажал на спуск. На всякий случай, чтобы уж точно не поднялся.

– Пошли, – сказал я. – Время дорого.

Глава 16

До места, где на караван напали бандиты, мы добрались достаточно быстро. Впрочем, там не осталось уже ничего: ни хабара, который он вез, ни оружия. Только толпа зомби, которая жрала раздетые до исподнего трупа.

Зачем снимать изгвазданные кровью шмотки, я так и не понял. Возможно, чтобы поиздеваться. А может быть, кого‑то кончили аккуратно, в голову. А одежда осталась более‑менее целой.

Если там хоть немного неплохой камуфляж был, то ничего. Наши тоже частенько меняли такой родной, но сшитый на китайских фабриках мультикам на что‑то более пристойное.

Впрочем, то от местности зависело. В Сирии, например, до сих пор в «поросячке» старой бегали, и ничего. Она в целом себя хорошо показывала, да ещё и функциональной была достаточно. В ней и не так жарко под палящим южным солнцем, и под местность она подходила. Там ведь песок не такой как у нас.

Да в принципе, песка я повидал много, и он практически везде отличался.

Зомби было немного, всего шестеро. Мы остановились, заняли позицию за старой трамвайной остановкой: сюда, в промзону, ходил общественный транспорт. Ну а как без него, эти ветки ещё в советское время продолжили, когда автомобиль за пределами Москвы и Питера был не средством передвижения, а роскошью. Не удивлюсь, если местные крестьяне ещё лошадками землю пахали.

Вскинул автомат, навёл красную точку прицела на голову зомби, взял поправку. Всё‑таки дальше чем на сотню с него палить смысла нет. Хорошо хоть метка меняется, можно на удобную треугольную поставить. Но не голограф от «Эотек», конечно. Но тоже ничего.

Мягко потянул спуск, и тварь свалилась на асфальт, прямо на трупы который до этого жрала. Прицелился во вторую, снова выстрелил. Тихо хлопнул глушитель.

Третья, четвертая... Последние две были спиной ко мне, да ещё и наклонились так, что в голову не попасть. Их придется брать в ножи. А точнее в топор и ледоруб.

Я встал, снял с рюкзака притороченный к нему топор, двинулся к тварям. Степан пошел рядом, схватил ледоруб, который до этого был закреплён на бедре. Мне бы тоже такую систему крепления, но увы.

Твари оказались полностью поглощены жратвой, и на наше приближение даже не отреагировали. Я взмахнул топором и с размаху прорубил череп монстра. Одновременно со мной нанес удар и Степан, и лезвие ледоруба вошло остриём в голову. Оба зомби повалились вперёд.

Трупы местами были объедены, в основном руки и ноги. Животы целы. Воняло вытекающей из ран кровью, но по крайней мере, не дерьмом. Я прекрасно знаю, как пахнут трупы со вспоротыми животами.

Я узнал знакомые лица, несколько из этих людей были в том караване, который я спас. Но Андрея, руководителя, среди них не было. Это интересно.

– Где швейная фабрика находится, знаешь? – спросил я.

– Знаю, – кивнул он. – А что?

– Сходим, – сказал я. – Расскажем про то, что с их караваном случилось.

– Зачем? – удивился он. – А если подумают, что это мы?

– Не подумают, – ответил я. – Они меня знают, я уже одному каравану помог от бандитов отбиться.

– А если подумают?

– Да не подумают, – ответил я. – Сам подумай, кто после такого на базу к ним припрется? Это уйти надо, хабар заныкать сперва.

– А всё‑таки зачем, Свят?

– Ну пусть придут, хоть похоронят своих. Чего они их на съедение оставят что ли?

– Да блин, – сказал он. – Тебя не поймёшь. То ты парня валишь ни за что, хотя ещё пару суток протянул бы, то о трупах чужих людей беспокоишься. Парня, кстати, можно было в санаторий отправить, там его Проф уколол бы тем же, чем и тебя.

– Одно дело – самим куда‑то заявиться, совсем другое – тащить хрен знает кого на базу. Да и вообще. На меня эта сыворотка чуть больше двух суток действовала. А кого‑то и мгновенно обратить может. Ну и сам подумай, что его кореша подумают, если мы его насильно будем в санатории держать, да ещё и дрянью всякой пичкать? Веди давай, короче.

Нет, всё‑таки одному мне привычнее. А ещё лучше со своей группой. Там никто такими вопросами не задавался бы. Завалил и завалил. Надо, значит, надо.

***

Когда мы подошли к фабрике, уже совсем рассвело. Но утренняя прохлада все ещё стояла на улице, а трава вокруг была покрыта капельками росы. Даже идти по ней было непривычно, ноги благодаря берцам не мокли, но все равно.

Остановились чуть поодаль, я посмотрел на здание.

Ну да, небольшой совсем цех за огороженной территорией. И все как положено по новым стандартам, которые диктуют уже не какие‑то там инстанции, принимающие ГОСТы, а жизнь. Лампы над забором, подсвечено все будет ночью. Как и в санатории, похоже, люстры из старых фар собирали. Оно, впрочем, и правильно, расход у них небольшой. Да. блоки розжига нужны, и все такое, зато запитать можно даже от автомобильного аккумулятора. Ну и светят далеко и ярко, линзы те же опять имеются. Морфам такой свет точно не понравится.

Вышки еще есть, на которых караульные стоят. Но прикрыты, грамотно. Сами все видят, зато снять их в случае чего будет сложно. Построили явно не наскоро, из кирпича собирали на растворе цементном, но в промзоне этого добра достаточно. Еще и обшили сталью.

Помещение тоже должно быть достаточно большим.

Вот, снова, пример хорошей кооперации. Было помещение, которое хорошо подходит под фортификацию. Позвали людей, у которых доступ к продуктовой базе был, привезли продукты. Укрепились все вместе, и теперь сидят. И ни одной банде их не сковырнуть в случае чего. Разве что военные придут, да на технике, пробьют тем же БТРом брешь в бетонном заборе, подавят огневые точки.

Нет, если бы мне пришлось штурмом командовать, и у меня было бы людей достаточно, я бы эту базу взял бы. Без вопросов. Но сейчас такой задачи у меня не стоит.

– Стой здесь, – сказал я Степану. – Прикрывай. А я выйду, поговорю с ними.

Забросил автомат за спину, на всякий случай расстегнул кобуру на бедре. Если понадобиться быстро достать пистолет, то хоть мгновение, но сэкономит. Выбрался из укрытия и двинулся прямо по дороге ко входу на базу.

Асфальт под ногами был плохой совсем, разбитый грузовиками. Под ногами шуршал мелкий щебень, которым были засыпаны обочины. Заплаток тоже было достаточно. Вот такие вот дела. В Москве каждый год абсолютно новый асфальт снимают, а потом кладут заново, а тут просто делают заплатку поверх заплатки, которая тоже уже поверх заплатки сделана.

Впрочем, как будто в родном Питере не так. Жил у меня друг в районе одном, так там дома сдали, а дорогу вокруг них только через четыре года положили. А потом часть ее отрезали под детский сад, и сказали, ездите, мол, в объезд. По техничке из бетонных плит, да. А что зимой там творится, если учесть, что не чистит никто?

– Стоять! – послышался голос от ворот. – За ствол не хвататься! Кто такой?

– Я Свят, – ответил я. – Недавно с вашими виделся, с Андреем! От захаживать звал!

Я не видел того, с кем разговариваю, но прекрасно знал, где он находится. Над воротами местные построили что‑то вроде башни. Она было укреплена небольшим кирпичным бортом и мешками с песком. Над всем этим великолепием были люстры из фар. А на меня был нацелен ствол пулемета. Не чего‑то крупнокалиберного, обычного РПК, причем старого еще.

Но и этого достаточно, чтобы дать просраться не только морфу, но и нападающим с этой стороны людям. Особенно если там магазины не от обычного АК используют.

– Проверить надо! – сказали мне. – Жди.

Ну что ж, стрельба пока отменяется.

Ждать пришлось недолго, минуты две или три, после чего из башни высунулся уже Андрей собственной персоной. Посмотрел на меня, крикнул:

– Что, Свят, заглянуть решил? Сходил к военным что ли? Или передумал?

– Сходил, – ответил я. – Свои дела сделал. Внутрь впустите? А то торчу тот, словно пень посреди поля.

– Ты один? – спросил он.

– Нет, товарищ со мной, – сказал я.

– Пусть подойдет.

Ну, вроде, вышли на доброжелательный разговор. Стрелять они точно не будут. Я махнул рукой, и через минуту ко мне подошел Степан. Снайперскую винтовку он закинул за спину, на грудь повесил свой карабин, но за рукоять не брался. Показал руки, мол, пустые.

– Сейчас откроют, заходите, – сказал Андрей и исчез. Видимо, пошел вниз, меня встречать.

И действительно, створки поехали назад. Мощные, кстати, створки, металлические, укрепленные шипами и приваренной арматурой. Когда они оказались открыты настолько, что внутрь мог пройти человек, я двинулся внутрь. Вошел, огляделся.

Сами ворота с этой стороны подпирались бетонными блоками, которые сейчас валялись чуть в стороне. Видимо, открывать ворота собрались раньше, а Степана дождались только для приличия. Ну что ж, это уже доверие, тем более и что стволами в нас никто не тыкал. А шестеро парней, когда мы вошли, тут же стали запирать ворота и снова перекрывать их блоками.

Внутри были припаркованы машины, «Газели» и «Соболи». Для мародерства по мертвому городу – самое то. Наверняка, они раньше продукцию фабрики развозили до станции, ну и сырье обратно. Или, что вероятнее, продукты с базы. Нормально.

Ни теплиц, ни чего‑то подобного здесь не было. Зато была собственная котельная, и это уже многое значило. Опять же то, что тут тепло.

И опять же то, что скоро за запасы угля на железнодорожной станции может разразиться настоящая война. Он ведь и санаторским нужен, и местным. Но это будет уже ближе к концу осени, когда все сориентируются. Весну они прожили на своих запасах, да и не сформировались сами сообщества, не сбились в стаи, не вооружились. А теперь игра на совсем другом уровне пойдет.

– С чем пришли‑то? – спросил Андрей, вполне дружелюбно. Протянул мне руку.

– С новостями плохими, – ответил я, пожимая его ладонь. – Ваша группа сегодня выходила отсюда?

– Да, – сказал он. На его лице появилось озадаченное выражение. – А что случилось?

– В получасе отсюда на дороге они лежат, – сказал я. – Все. Мертвы. Догола раздели, груз забрали.

– Кто? – спросил второй мужик, высокий, одетый в байкерскую кожаную куртку с множеством нашивок.

– Откуда я‑то знаю? – удивился я. – Я вышел, смотрю, люди лежат, их зомби жрут. Лица знакомые, кого‑то из тех, кто с тобой ходил, я точно видел. Вот и зайти решил. Товарищ мой знал, где швейная фабрика, вот и привел сюда.

– Я Степан, – сказал он.

– Андрей, собери группу, сходи и проверь, – сказал «байкер», после чего протянул мне руку. – Владимир.

– Свят, – пожал я его ладонь. – Я так понимаю, ты главный здесь?

– Точно, – кивнул он. – Я тут всех собрал.

– Директор бывший?

– Начальник охраны, – он покачал головой. – А ты санаторский, так?

– Мы санаторские, – кивнул я. – По делу вот идем, к школьникам.

– Андрей рассказывал, ты прошлую нашу группу спас?

– Было дело, – не стал отказываться я.

– Пошли тогда, – сказал он. – Не будем на улице торчать. Оружие можете не сдавать, разрядите только. Вроде не чужие люди.

Я решил послушать его. Вытащил из пистолета магазин, дернул затвор, поймав патрон на лету, сунул его в кармашек. Пригодится еще. Проделал то же самое с автоматом, правда там патрон сунул в магазин. Степан тем временем проделывал то же самое, только гораздо медленнее. Все‑таки у него привычки обращения с оружием не было.

Владимир провел нас внутрь. Ничего необычного тут не было, обычное советское учреждение. В Питере в таких давно бизнес‑центры открыли, где работают самые разные конторы: от юридических, до тех, что наклейки на полимерной пленке делают.

Здесь вот производство сохранили до недавнего времени. А сейчас переделали все, сделали, значит, что‑то вроде жилых комнат.

Народа, кстати, было много, сновали туда‑сюда. А из одной из комнат я услышал знакомое стрекотание швейных машинок. У бабушки такая была, потому услугами швей мы ни разу не пользовались, если надо было брючки подшить или еще что‑то, то она сама это делала. Вот и запомнилось.

Ну а что? Тут ведь запасы ткани были. Значит, из нее можно что‑то делать. Подсумки там, разгрузки шить. Лишь бы расцветка подходящей была. А так можно делать.

Мы остановились в коридоре возле скамейки. Рядом, кстати, была пепельница, да и окно открыто. Понятно, курить они на улицу не выходили, прямо здесь смолили. Ну да, табачком‑то попахивает, не очень сильно, но запах все же есть.

– Мне сейчас не до вас немного, – будто извиняясь, сказал Владимир. – Так что подождите немного, потом все обсудим.

Степан посмотрел на меня с непониманием. Ага, шли вроде как чисто сообщить о находке своей, а в итоге нас и внутрь впустили, и даже что‑то обсуждать собираются. Только вот что?

Я стащил со спины рюкзак и аккуратно положил его на пол, после чего уселся на скамейку. Вытащил из кармана разгрузки коммуникатор, открыл карту, нашел наше примерное расположение и поставил отметку.

– Давай с маршрутом разберемся, – сказал я Степану. – Как они вообще идти должны были?

– Да через Старый город, – сказал он. – Но сам ведь понимаешь, сейчас особо по проложенным маршрутам не походишь.

– Эти ходят, – кивнул я вверх, подразумевая местных. – Они постоянно с полицейскими торгуют. Ну, вернее, не с ними, а с теми, кто на базарчик тот ходит. И у них соглашение, типа, что они периодически маршруты расчищают, а потом ходят по ним. Ну, где зомби поменьше.

– Это зомби, а то люди, – хмыкнул он, но все‑таки подсел рядом, и жестом показал, чтобы я пододвинул экранчик коммуникатора ближе. – Школа, вот здесь.

Он ткнул пальцем в экран, и я немедленно поставил там отметку. Подумал секунду, а потом спросил:

– А управа где? Ну, где полицейские сидят.

– Тут, – ответил он и ткнул в другое место.

Я поставил отметку и там. Подумал еще секунду, и отметил и пятый комплекс. Лучше уж все жилые «поселения» иметь на карте. Да, навигатор не работает, потому что без личного пароля доступа нет. Зато есть все остальное. Да и названия улиц и номера домов с карты никто не стирал.

– По уму, так им вот так вот идти надо было. Ну, по крайней мере, так предполагалось, – он провел пальцем по экрану, пересек несколько улиц. Чуть в стороне от участка, да на север, к школе. За ней уже окраина города, потом лес, а потом – Рыбное. Оно тоже, вроде как, жилое, сельские отбились и торгуют с городскими.

Я посмотрел на названия улиц, и у меня в голове что‑то щелкнуло. Фрунзе. Что‑то такое я об этом месте слышал.

Приблизил, посмотрел поближе. Карта увеличилась, дома из плоских превратились в 3D‑модели. Понятное дело, что без каких‑либо деталей, но высоту более‑менее понять можно.

– А про «свечку» на Фрунзе ты слышал? – спросил я.

– Да, вот она, – ткнул он пальцем в единственное высотное здание на этой улице.

Самый край Нового города, дома все пятиэтажные, а в этой где‑то пятнадцать‑шестнадцать этажей. Я в такой же свечке сидел, когда за базой военных наблюдал.