Текст книги "Мертвый город. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Наиль Выборнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 45 страниц)

Я посмотрел наружу и увидел заправку, узнал в ней ту, в которой дрался с бугаем, и откуда меня забрали двое парней на “Ниве”. Скорее всего, они уже мертвы, их убили военные. А я жив.

Сама заправка выглядела иначе, в ней начался пожар, и она обгорела. Где‑;о пластик обуглился, где‑то потек, в окнах не было ни единого целого стекла.

Это что здесь произошло? Впрочем, ответ есть. Ночное зрение позволило мне хорошо разглядеть следы от пуль на стенах и гильзы, рассыпанные по асфальту. Кого‑то зажали внутри, начался пожар.

Да уж. Город круто изменился с тех пор, как я сюда пришел. Странное ощущение, будто я какой‑то вестник смерти из дешёвой фантастической книги.

Но ладно. До санатория осталось не так уж и много.

Я знал, что расслабляться нельзя, но напряжение меня уже отпустило.

Глава 18

До места мы добрались ещё до полуночи. Больше никто нашу колонну остановить не рискнул, так что мы спокойно проехали до съезда в лес, после чего какое‑то время двигались по просёлочной дороге, сбросив скорость до минимальной. Всё‑таки гнать по такой автобус было тяжело, пусть даже они и не городские были, а специализированные, росгвардейские.

Выходить на связь по рации я не рискнул. Мало ли, вдруг сейчас кто‑то слушает, из того же ДК вполне могут сканировать эфир в поисках переговоров местных. Просто чтобы потом найти их. Да, вроде бы, к нам лезть военным незачем, но нам лучше не раскрывать своих позиций. Даже если и знают о санатории, то пусть считают, что там сидит небольшая община, которая в городские дела не лезет.

Так что встретили нас огнем прожекторов и направленными в нашу сторону пулеметами. Понимая, что момент критический, я выпрыгнул из тачки и стал махать руками над головой, давая понять, что это я.

Свет чуть приглушили, хотя целиться в нас не перестали. Но потом появился Игорь, и все завертелось.

Ворота отворили, и все добро, что мы привезли поехало на стоянку. Откуда‑то появились его помогальники, которые стали помогать приехавшим с размещением. Или командовал Стас, который немного собрался. А то выглядел совсем уж плохо. Ну, видимо, почувствовал себя так, будто новая смена в санаторий приехала, вот и немного пришел в себя.

Я же выпал из этого ритма, из собранного механизма став отдельной частью, будто отломавшаяся деталь. Подошёл к Игорю, который после того, как дал команду, тоже оказался чуть в стороне. Он посмотрел на меня, ухмыльнулся.

– Схватили они, значит, кость, да? ‑ спросил он.

– Схватили, ‑ кивнул я. ‑ Сам видишь, привез.

– Это хорошо, ‑ начальник безопасности потянулся.

Похоже, что его вытащили из постели, правда выглядел он при этом вполне себе бодрым и довольным жизнью. Ну да.

– Ты готов хоть? ‑ спросил я.

– К чему? ‑ не совсем понял он.

– Ну, куча чужих, ‑ сказал я. ‑ Причем все вооружены. Не думаешь, что они могут попытаться подмять все под себя? Всё‑таки крепкие мужики.

– Увидишь, ‑ он снова улыбнулся.

С таким видом, будто знает что‑то, чего не знаю я. Ну ладно, если ему так хочется, то почему бы и нет. Я подождал ещё несколько минут, и нам навстречу двинулись майор и полковник, которые, похоже, оставили своих людей на попечение Стаса. Впрочем чего им, проверять, чтобы каждому нормальный матрас выдали что ли? Все равно ведь понятно, что при таком количестве народа размещаться придется по четыре‑пять человек в каждом номере.

– Игорян! ‑ вдруг воскликнул полковник и двинулся к нему навстречу, разводя руки в стороны.

– Игнат! ‑ тот сделал несколько шагов и мужики крепко обнялись.

Ага, ну теперь понятно. Друзья. Вот он и не боится ничего. А чего сразу их сюда не потащил?

Да оно и понятно. Рынок же надо кому‑то держать, а росгвардия и полиция вполне нормально с него жили какое‑то время. Это сейчас торговать стало нечем. Да и то, они продержались бы, это они нам нужнее, чем мы им. Если бы не я со своими данными об эвакуации.

– Игорь, ‑ протянул руку полицейскому местный начальник охраны.

– Борис, ‑ пожал тот ему.

Ага, а вот с ментом они почему‑то незнакомы. Тоже странно. Город маленький, и по идее все всех должны знать. Ладно, посмотрим, если что.

– Ваших и так разместят, ‑ сказал Игорь. ‑ Пойдем посидим, пообщаемся.

– Все нормально будет? ‑ неуверенно спросил полицейский.

– Все нормально будет, ‑ подтвердил Игорь. ‑ Стас проследит, а как закончится, к нам подтянется. И ты пойдем, Свят. Нужно же людей в курс дела ввести.

Да я в общем‑то и так ввел. Хотя отказываться не стану.

– Да мне вот это Профессору бы передать сперва, ‑ тряхнул я свертком, который держал в руках.

Голову морфа, пока мы ехали, я упаковал в высокопрочный полиэтилен. Для пущей сохранности, ну и для того, чтобы не пугать людей зазря.

– А что у тебя там? ‑ заинтересовался начальник безопасности.

– Голова, ‑ ответил я и чуть развернул свёрток, показав ему содержимое.

Глаза Игоря полезли на лоб. Кажется, он не сразу поверил тому, что именно видит.

– Это что, морф? ‑ спросил он.

– Да, ‑ кивнул я. ‑ Ну, точнее голова. На нас напали по дороге, я выбрал время и одному такому голову откочерыжил. Ну, так уж получилось.

– То есть мы поэтому останавливались? ‑ спросил Игнат.

Ага, заметили. Но подумали наверняка, что заглохли, или что ещё что‑то такое случилось. Теперь поняли.

– Поэтому, ‑ кивнул я. ‑ Вы же в курсе по поводу работ, что здесь происходят. Голове морфа Профессор точно будет рад.

– Это да, ‑ Игорь забрал у меня голову и подозвал одного из своих. ‑ Отнеси в лабораторию, отдашь лично в руки Профессору. Скажешь, Свят привез.

– Понял, ‑ кивнул тот и двинулся в сторону санатория.

– Отнесет, ‑ сказал Игорь. ‑ А теперь пошли, посидим, пообщаемся.

Больше причин задерживаться не было. Поэтому двинулись мы в сторону крыльца санатория. Поднялись на второй этаж и Игорь отвёл нас в сторону своего номера. К его чести сказать, от моего он не отличался, разве что порядком, здесь его было побольше. Впрочем, я‑то в санатории не жил, а только ночевал периодически, вот мне и было по большей части наплевать, что творится в моей комнате.

Сейчас все будет не так. Да. Сейчас причин покидать санаторий у нас больше нет.

Игорь открыл мини‑холодильник и достал из него бутылку, которая мгновенна запотела. Подумал, вытащил ещё одну. Первая была с водкой, причем, дорогой, хорошая такая, 0,7. Вторая ‑ виски, причем вискарь, откровенно говоря, паршивый. Либо начальник безопасности в нем не разбирался, либо ничего лучшего достать не мог.

Ну или на стол ставить его не хотел. С другой стороны, на водку‑то хорошую он расщедрился, так что смысла сомневаться в его благодушии не было.

– Посидим скромненько, ‑ сказал он, доставая рюмки. ‑ Отметим то, что вы приехали.

Следом пошла и закуска. Немудреная, потому что разносолов сейчас было не достать. Но на столике оказалась пара банок консервированной ветчины, хлеб местного изготовления, да кое‑какие приколы из стандартных сухих пайков: повидло, джем. Нашлось место и баночке меда, причем явно натурального. И ведь не засахарился совсем.

Первой в ход пошла водка. Игорь вскрыл бутылку, которая в теплом номере уже успела запотеть, разлил по стопкам, после чего взял со стола одну. Игнат, Борис тоже взяли, и я не преминул схватить свою.

– За то, что доехали, ‑ проговорил Игорь и мы синхронно выпили.

Хорошо пошла. По рту, на зубах, холод, а в животе наоборот тепло, будто бомба разорвалась. Неплохо получилось. И хорошая водка, сивухой не пахнет, пьется буквально как вода.

Я взял со стола банку ветчины, вскрыл, отрезал кусочек и положил на хлеб. Закусил. Тяжело выдохнул.

А ведь давно я не пил, очень давно. Считай, с тех пор, как сюда попал, так только пару банок безалкогольного пива и выпил. А тут ‑ водка. Как бы не срубило меня.

– Ты как сюда попал‑то, Игорян? ‑ спросил у него полковник.

Что‑то их явно объединяло в прошлом. Может быть, воевали вместе, возможно, ещё что‑то. В России дружба значит очень много, гораздо больше, чем официальное положение. Так уж получилось, сложилось исторически в наших широтах. По официальному запросу‑то не всегда что‑то сделают, а для друга легко.

Кумовство? Ну, может быть, и так. Только на кумовстве в России все строится, начиная с самых верхов. Это, конечно, плохо, но что поделать, так уж сложилось.

Слушать, как Игорь рассказывал о том, что с ними творилось в первые дни локального апокалипсиса я не слушал. Я это слышал уже в первый раз. Так что продолжал крутить рюмку между пальцами и думать. В голову немного дало, организм успел отвыкнуть от алкоголя. Да и ослаб я, если уж совсем честно. Да, здоровый стал, но все равно, чувствую, что это за счёт каких‑то внутренних резервов. И вирус этот продолжает меня жрать изнутри.

– Мы с ним вместе начинали, ‑ пояснил вдруг Игнат для Бориса. ‑ Ещё со срочной службы. А потом, видишь, домой вернулись, в один город. Да уж… Что с нашим городом сделали.

Он вдруг помрачнел. И тут было из‑за чего. Волков с карт уже стерли, и сомневаюсь, что когда‑нибудь он туда вернётся. А даже если и вернётся.

– Люди остались, ‑ сказал вдруг Борис. ‑ Волковцы.

– Да сколько их осталось, ‑ возразил Игнат. ‑ Считай все, что есть, уже тут. В самом городе живых больше нет, одни военные.

– Совсем нет? ‑ заинтересовался я.

– Если только какие‑то маленькие группы, ‑ сказал Борис. ‑ К нам на базар большие общины ходили в основном. Их в городе было три штуки: наша, ДК и у “школьников”. Были ещё откуда‑то с окраины старого города люди, где‑то на Фрунзе сидели.

– Ага, ‑ кивнул я. ‑ Бригада Жени Калыма.

– Да, ‑ кивнул майор. ‑ Мы о том знали. Но не в курсе были, что они грабить начали. Думали, мародерят. А как нам рассказали фабричные про то, что они на них напали, так… Они и не совались больше. Поняли, видимо, что спалились.

– Да, ‑ кивнул я. ‑ Фабричные ещё есть. И группа, которая в старом убежище ГО сидит, в катакомбах. Под промзоной. А так. Правы вы, разве что уж совсем мелкие группы.

– Собрать бы их всех… ‑ проговорил полковник. ‑ Раз уж про эвакуацию речь зашла.

– Не получится, ‑ я покачал головой. ‑ Военные помешают. Да и тех, кто уже есть, спасти бы. Фабричные опять же, те же, с нами. А к детям подземелья я не сунусь. Они меня один раз чуть к стенке не поставили.

Этот эпизод заинтересовал моих собеседников, и я пересказал им его. Тем временем Игорь налил ещё по одной, мы чокнулись, выпили. Разговор тем временем пошел на другую тему.

– Сколько там вообще народа‑то у вас? ‑ спросил Игорь. ‑ Видел, немало. Семьи привезли?

– Часть ‑ семьи, часть ‑ кого по городу спасти удалось, ‑ сказал майор. ‑ Мы какое‑то время ездили, искали выживших, но их немного совсем осталось. Кто мог уже спасся, кто не смог, того уже съели. Мы ведь тоже первые, самые горячие, дни на блокпосту просидели. Сам понимаешь.

– А всё‑таки, что там случилось? ‑ спросил я. ‑ Говорят, вы стали людей защищать, когда военные огонь открыли. Так оно?

– Так, ‑ кивнул полковник. ‑ У нас с Онорчуком разговор был. У него требовали разгона толпы, даже со стрельбой. Он не хотел. Но выбора не было. Я ему прямо сказал: будут прорываться, их поддержим. Но если они сами стрельбу начнут, то тогда не обессудьте. Он решил, что надо стрелять. Тогда мы людей отводили. Кто‑то в итоге в управе остался, но другие разошлись. Не всем наши порядки по нутру.

– Ну да, ‑ усмехнулся Игорь. ‑ Вы ж наверняка всех служить заставляли.

– А у вас не все служат? ‑ заинтересовался Борис.

– Все, ‑ кивнул начальник охраны. ‑ Но все по‑разному.

Пискнул наладонник. Он все это время был закреплён у меня на руке, и звук оказался очень неожиданным. Кто мог вообще меня вызывать?

Сняв комм с крепления, я разблокировал его и открыл входящие сообщения. И оторопел. Снова Викторович, лично. Это чего же такое происходит, что владелец компании лично со мной связывается?

“Свят, на связи Викторович. Судя по данным биомонитора, ты в строю. Нормально все?”

Точно что‑то важное, раз он лично со мной связывается. Хотя. Эта история с вирусом ‑ это не просто появление ещё одного белого пятна на карте России, как после Кыштыма, который, кстати, где‑то недалеко находится. Это, мать его, событие, которое касается всего мира. В самом прямом смысле.

– Что там? ‑ спросил Игорь. ‑ Ты в лице поменялся.

– Начальство, ‑ ответил я.

Мне захотелось выйти наружу, но было неудобно. Перехватив комм обеими руками, я развернул его, чтобы клавиатура расширилась, после чего двумя пальцами принялся набивать ответ.

“Все в порядке, жив. Добыли транспорт для эвакуации. Удалось привлечь местных Росгвардейцев, они присоединились к нам в санатории. Есть техника, в случае чего должны прорваться наружу”.

Подумал немного, и стал дописывать:

“Снова был приступ, но новая сыворотка помогла. Вакцина разрабатывается, перспективы есть”.

Отправил. Ответ пришел тут же, владелец компании явно ждал его, и сразу же написал.

“То, что Росгвардейцев привлек, молодец. Чем больше людей узнает о том, как военные обосрались, тем лучше. Что в городе происходит”.

– Ну что там? ‑ снова спросил Игорь.

– Да погоди ты, ‑ ответил я.

“В городе жопа. Военные поцапались между собой, часть свалила с базы. Вырезали два анклава выживших. Собираются усесться там”.

Ну, вроде вкратце рассказал. Некогда рассусоливать, ему наверняка время выделить пришлось. У олигархов и варлордов времени не так много, они грандиозными делами заняты.

“Понял. По поводу эвакуации: информацию донесли. Но все там трясутся за свои жопы, и друг друга прикрывают одновременно. Сам ведь знаешь, что тут в самом начале устроили. Если получится, на следующей неделе поговорю с Красавцевым лично, мы должны с ним встретиться. Но пока они говорят только про эвакуацию этого твоего профессора с его наработками и культурой вируса. Это нас не устраивает, сам понимаю”.

Ага, а мы тут к этой самой эвакуацией носимся. Людей собираем, автобусы вот привезли. А может оказаться так, что оно и вообще все зря. Черт его знает.

Пока я думал об этом, пришло ещё одно сообщение:

“Но я их дожму, не беспокойся. Сброс груза уже согласовали. Я потому и связался с тобой, чтобы время и место уточнить, нужно же, чтобы он именно вам в руки попал. Соображаешь?”

– Груз будет, ‑ тут же озвучил я. ‑ Просят уточнить время и место, куда его сбросят.

А сам выдохнул. Первая ласточка. Получается, что в верхах признали, что выжившие есть в городе. Первый шаг сделали, так сказать. Уже хорошо.

Могли ведь продолжать давить на то, что все зачищено, никого нет, одни зомби бродят. Как нам говорили, перед тем, как сюда отправили.

Но уже признали. А это значит, что шансы есть.

Впрочем, Викторович их дожмет в любом случае. Он своих никогда не бросал. А я, как ни крути, его. Лишь бы Профессор с вакциной не опоздал, потому что подозреваю, что все иначе закончится плохо.

Я без всякого спроса взял со стола бутылку и налил в рюмку водки. Опрокинул ее в себя, резко выдохнул. Что‑то затрясло. От волнения что ли?

Взрослый мужик вроде, все уже перевидал, а все равно волнуюсь.

– Так пусть прямо сюда сбрасывают? ‑ спросил Игорь.

– Нельзя, ‑ покачал головой Борис. ‑ Сбрасывать груз будут с низко летящего самолёта, транспортника. С АНа или чего‑то подобного. Будут и парашюты и файера. А вы ведь, я правильно понимаю, скрываться пытаетесь от военных?

– Есть такое, ‑ кивнул Игорь. ‑ Прав ты, не подумал. ‑ Может быть, в лес куда‑то?

– Нужно, чтобы на машине проехать можно было. Иначе придется на себе все тащить. Это риск. Лучше где‑то на окраине города, где домов поменьше. Ближе к окружной дороге. К Южному блокпосту, где деревьев немного.

– Вариант, ‑ кивнул я. ‑ Там и уехать можно будет, и чистое поле вокруг. А днём или ночью?

– Днём, ‑ ответил Игнат. ‑ Военные отреагировать не успеют. А если ночью, то опять же риск.

– Принял, ‑ кивнул я и стал вбивать ответ.

“По времени лучше днём. Ещё лучше, ранним утром, пока зомби вялые, мы это давно заметили. Территориально ближе к Южному блокпосту и военной части, там чистое боле и забрать можно будет без проблем”.

“Принял. Тогда груз будет послезавтра, готовьтесь забирать. Собираем сами, доставляет МО. Открыть контейнер сможешь ты только с наладонника, плюс внутри будет закладка, схему, как ее снять, пришлём”.

Закладка. Кого это он боится, что МОшники груз раздербанят? Карикатурные вороватые прапора. Или чего‑то другого опасается? Хотя все правильно, это барахло ведь многие могут захотеть забрать.

Ответить я не успел, пришло следующее сообщение.

“Последний вопрос: что по импортным? Есть информация?”

Я поморщился. Он не забыл спросить. А я ведь никаких следов операторов “Белой земли” так и не нашел. И мыслей о том, где их искать у меня нет. В живых анклавах. Так кончились эти анклавы, там военные сидят, и если кто‑то из импортных внутри появится, то пристрелят.

“Глухо. Потерял след”.

Пришлось сказать правду. Таким людям, как Викторович, вообще лучше не врать.

“Плохо. Постарайся что‑то разузнать, может быть, ещё где‑то появлялись. Ладно, удачи, Свят. Конец связи”.

И диалог тут же ушел в архив, написать ему я уже не смогу. Только своему обычному куратору. Но что у него спрашивать, если он сейчас сидит в уютном офисе в “Волк‑Центре” в наушниках, с чашкой кофе и сигаретой, а я тут.

– Ладно, груз послезавтра, ‑ сказал я. ‑ А сейчас можно расслабиться.

Глава 19

Я сидел на капоте нашего броневика. Рядом со мной расположился Лешак, он курил сигарету, раз за разом втягивая в себя дым. Что в армии, что потом в ЧВК курил чуть ли не каждый второй, но я к этой привычке не пристрастился. Даже более того, испытывал отвращение к дыму.

А если уж учесть, что стояли мы на лужку, где до этого вполне естественно пахло травой и полевыми цветами, что было достаточно приятно вдыхать после всех запахов, что я почувствовал за время нахождения в городе. Нет, в санатории тоже было неплохо, там был свежий воздух, ведь учреждение это находилось в самом центре леса. Но там, как и в любом месте проживания множества людей, были и посторонние запахи.

А здесь нет. Самое главное – нет этого гребаного уксуса. Наслаждались бы, дышали, а они все вокруг сигаретным дымом травят.

Мы ждали назначенного часа. Сперва нам нужно было обозначиться, показать, что мы уже тут, и это должны были заметить с дронов. Чтобы не выслать груз какой‑нибудь другой группе. Да, они не смогут его открыть, но все равно, допустить такую оплошность было нельзя. МОшники могут и не позволить провести второй сброс. Самолета не дадут, или еще что‑нибудь.

Сигналом была красная ракета. У нас еще были зеленые, но красную днем видно с дронов будет лучше, все‑таки это не совсем естественный цвет для дикой природы. Я в очередной раз посмотрел на свой коммуникатор, на часы и отметил, что до момента подачи сигнала оставалось около трех минут.

Если бы сбросом груза занимались «Волки», то можно было бы идентифицировать себя по коммуникатору. Но у МинОбра доступа к нашей внутренней сети не было. По крайней мере, официально. Насколько я знал, они всеми силами пытались его получить, но Викторович прикладывал все силы для противодействия этому. Конкуренция все‑таки была лютой.

Лешак затянулся в последний раз и бросил сигарету на землю. Я встал, убрал коммуникатор и открыл футляр, который лежал на капоте. Внутри была ракетница и несколько снарядов к ней. Я зарядил приспособу, поднял руку вверх и выстрелил.

Ракета улетела в небо, оставляя за собой дымный след, и разорвалась, разбросав вокруг красные звездки. Ну что ж, теперь все будут знать, что тут кто‑то есть. Наверняка ведь вояки наблюдают за окрестностями.

Ладно, хрен с ними, ждем. Тем более, что так быстро они не прибудут, а груз наверняка сбросят не сюда, а куда получится. Лишь бы так не вышло, что его ветром куда‑нибудь унесет. Или что‑то еще подобное не случилось.

Самолет уже должен быть в воздухе. Сейчас по радио пилотам сообщат, что мы на позиции, и они снизятся и возьмут нужный курс. Минуты три, может быть, пять, вряд ли больше.

Я снова посмотрел на часы, но на этот раз те, что были у меня на руке. Не обязательно каждый раз коммуникатор доставать, есть ведь гораздо проще способ посмотреть на время.

– Отпишутся? – спросил у меня Лешак.

– Вряд ли, – ответил я. – Операцию курирует МО, наши только груз им передали.

– Интересно, что там, – проговорил один из санаторских, что поехали с нами.

– А хрен знает, – я пожал плечами. – Пайки, наверное. Оружие. Что‑то, чтобы мы могли оставшееся время протянуть. Получится груз забрать нормально, так потом его снова сбросят. Не получится...

– А все равно протянем, – сказал Лешак. – Хотя жратвы, конечно, много уходит, да. На такую‑то толпу. Тут грибов в лесу не соберешь и рыбы из реки не надергаешь.

– Есть один вариант, – ответил я. – Но это хреновый вариант, честно говорю, мне он не нравится.

– Какой? – тут же спросил санаторский.

– Продразверстка, – сказал я. – Сгонять в Рыбное, да забрать еды. Нет, можно честно даже, заплатить им за нее. Скажем, автоматов привезти, патронов. Но все равно придется всей силой ехать, иначе сельские попытаются просто так все забрать.

– Не думаю, что это хорошая идея, – подсказал Паша. – Мы же их главный враг – городские. Торговать с нами они сейчас готовы, потому что у них банально соль заканчивается, да патроны. Но если приедем и заберем... Один раз заберем, второй раз, а в следующий раз нас где‑нибудь на пути стрельбой встретят. А лесовика в лесу подловить.

– Я бы смог, – сказал Степан.

– Все равно, отложим этот вариант на крайний случай, – сказал я. – Да и не исключено, что кто‑то из военных к ним заявился. И там вариантов два. Либо вместо Рыбного мы пепелище увидим, потому что они постреляли всех и все забрали. Либо военные их под крышу взяли. И тогда на обратном пути нас уже вояки встретят.

Я услышал звук двигателей самолета. Все‑таки, как ни крути, но мой слух тоже стал гораздо острее. Поднял голову, осмотрелся и увидел, как издалека на низкой скорости и высоте летит самолет. Ошиблись мы вчера, это не «Аннушка» была, а ИЛ‑76. Одна из его многочисленных модификаций. Ну а откуда новым самолетам взяться здесь, на Урале? Они ведь все там, на западных границах Родины, откуда постоянно угрожают напасть силы НАТО. Как и вся другая передовая техника.

А то их вообще нет нигде, не считая нескольких частей и аэродромов вокруг Москвы. Зато на парадах показывают кучу военной техники. А почему бы и нет, верно?

Самолёт зачем‑то отстрелял тепловые ловушки. Видимо, наш пример научил их, что не стоит расслабляться. У военных ведь есть ПЗРК, и они ненавидят тех, кто остался снаружи. А потом люк открылся, и вниз полетели ящики, которые разбрасывали во все стороны облака зелёного дыма.

– Пошли, – хлопнул я по капоту машины. – Грузимся, поехали.

Сам я запрыгнул на заднее сиденье, а потом выбрался через люк наружу и схватился за пулемет. Если что, буду стрелять. Мало ли, кто ещё пасётся поблизости, и кого может заинтересовать груз.

Проследил, как открылись парашюты, и как он стал медленно планировать по небу. Что, было достаточно плохо, ветром его относило в сторону, это тоже было видно. Причем, не в сторону леса, где проблем возникло бы гораздо меньше, а в сторону города.

Завелся двигатель и машина резко тронулась с места. Я пас во все стороны, наблюдая за возможной опасностью, а Лешак гнал броневик следом за грузом, который постепенно опускался все ниже и ниже. И летел в сторону окраины города. Вот и мы скоро свернули, выезжая на один из многочисленных проспектов. Здесь уже появились зомби, но их было не так много. В случае чего справимся.

Машина ехала все быстрее. Скоро груз скрылся за одним из зданий, Лешак резко повернул машину, и я услышал звук сминающегося металла и пластика. А потом увидел и сам груз.

Парашюты, которые больше не надувал ветер, упали вниз, закрыв его. Сам же контейнер приземлился на одну из брошенных посреди дороги машин. Зомби уже отреагировали на движущийся предмет, двинулись к нему, но услышав двигатель, повернулись в нашу сторону.

Когда Лешак остановил машину, я, упёршись двумя руками, выбрался на крышу, взялся за автомат. Навёл красную точку прицела в голову одному из зомби, нажал на спусковой крючок. Тварь дернулась и опрокинулась на землю.

Росгвардейцы подключились к расстрелу тварей, это больше напоминало избиение младенцев. У них были глушители и модераторы звука, который пусть и не делали выстрел совершенно бесшумным, зато помогали скрыть его от тех, кто находился далеко.

Улицу от всех видов агрессивной некро‑жизни мы зачистили буквально в считанные минуты. Не понимаю, почему росгвардейцы не сделали это раньше? Они ведь могли бы буквально зачистить весь город. Занимаешь район, огораживаешь его, включаешь, скажем, сигнализацию, и твари начинают стекаться со всех сторон. А потом расстреливаешь их с безопасной позиции, пока не закончатся. Стволов у них достаточно, как и хороших стрелков, боезапаса тоже. Да и подкинуть могут, если что.

Наверное, проблема в том, что на такой праздник жизни непременно явятся военные. И это уже будет проблемой. Причем, для всех.

Я спрыгнул с крыши, почувствовав, как земля ударила в ноги, повернулся, и увидел, что мое место в пулеметной точке уже занял Татарин. Он показал мне большой палец, мол, все нормально. Я в ответ привычно кинул ему джамбо. Нормально и нормально, все хорошо.

Мы с командой рванулись вперёд, я бежал, перепрыгивая через валяющиеся на земле трупы. На всю операцию у нас было всего несколько минут. Что было неудачно, контейнер упал на машину. Если бы он приземлился прямо на землю, то разгрузить его было бы гораздо проще. А так придется кому‑то лезть наверх и передавать ящики там, кто будет внизу.

Мы принялись растаскивать трупы с дороги. Нужно было освободить путь для броневика, потому что прикрывать нас должны с обеих сторон. Одна машина будет сзади, вторая спереди, а в середине будет фургон, в который мы и будем грузить добычу.

Прикосновения к холодной липкой коже зомби уже не вызывали никакой брезгливости, я даже перчаток не стал надевать, кроме тех, штурмовых, без пальцев, которые уже были на мне. Надо же, немного совсем времени прошло, а мне уже все совершенно привычно. А ведь раньше дёргался, брезговал. Впрочем, теперь‑то хрен ли, когда в моих вещах циркулирует сыворотка, которую из этих самых зомби и выделяли?

Я оттащил очередного зомби, схватив его за руки, отметив, что под ним натекла небольшая лужица жёлтой жидкости, которая заменяла им кровь. Росгвардейцы занимались тем же самым, нас прикрывали с пулемета, так что опасаться было нечего. В крайнем случае мы попрыгаем за машины, укроемся, займем позиции.

Когда все трупы оказались на обочине, броневик, за рулём которого по‑прежнему сидел Лешак тронулся вперёд и остановился на дороге метрах в пятнадцати от контейнера. Следом за ним проехал фургон, встал у самой разбитой машины. Третий броневик, уже росгвардейский, развернулся. Встало и охранение, человек пять, которые должны были отстреливать зомби, на случай, если они всё‑таки придут.

– Работай, – приказал мне один из росгвардейцев, совсем молодой майор в сером городском камуфляже. – Время.

Ну да, оно и так понятно.

Я забрался на крышу машины, выхватил нож и принялся пересиливать стропы парашютов. Это было не так уж и просто, но отличный кизлярский шкуросъемный нож с этим справлялся. Когда я отрезал один из парашютов, его тут же оттащили в сторону. На самом деле, я бы их прибрал, ткань хорошая всегда может пригодиться. Ну складывать, возиться. Нет уж, тут не до крохоборства.

Проделал то же самое со вторым и третьим парашютом, помог отцепить их от контейнера. Через несколько секунд мы уже освободили их. Так, теперь можно работать.

Наладонник я уже давно носил на руке. Там ведь и биомонитор, и все остальное. Да, повредить могут, и нового я не достану, но корпус бронированный и даже при падении с ним ничего не случится. Не дураки же проектировали наши коммуникаторы, они рассчитаны на самые суровые условия эксплуатации.

Вытянул коннектор, поискал глазами разъем. Вставил, дождался загрузки и перед глазами высветилось окошко для ввода пароля. Его мне сбросили заранее, так что я ввел данные и услышал, как за крышкой щёлкнули запоры.

Ну, первая часть работы сделана. Но не все. Крышка – это не единственная защита груза. К тому же при желании ее можно и без пароля вскрыть, с помощью болгарки, лома, кувалды и такой‑то матери. Правда, если так поступить, но контейнер взорвется, и все его содержимое окажется уничтожено. Вместе со всеми, кто пытался открыть его такими варварскими методами.

Я вытащил коннектор из замка контейнера, после чего взялся за дверцу и аккуратно потянул ее на себя. Так, чтобы выдержать свободный ход. Система тут была примитивная, натяг‑разгрузка, но ничего сложнее я обезвредить не сумел бы при всем желании.

Просунул внутрь руку, схватился за тросик и медленно проскользнул по нему рукой. Подцепил, нажал, потянул. Коснулся пальцем тумблера, щёлкнул им вниз. По идее сделал все, что говорили. Ну что, обезврежено?

Страшно, честно говоря, снимать, вдруг взорвется. Но делать нечего, не просить же кого‑то другого. Они‑то точно ничего не знают.

Снял тросик с крючка на всякий случай и открыл крышку уже до конца. Заглянул внутрь.

Изнутри контейнер казался гораздо больше, чем снаружи. Ну, так всегда бывает, восприятие так работает. Особенно, кстати, с церквями. Снаружи смотришь, так они маленькие совсем, а вот когда внутрь зайдешь, удивляешься, насколько просторное помещение, и как много людей там может поместиться. И это вместе с реликвиями.

Вот и в контейнер поместилось много. Знакомые коробки с сухими пайками, причем не такими, как мы привыкли, а базовыми, которые покрывают исключительно белковую и энергетическую потребность. Жрать белковую массу, щедро сдобренную ароматизатором – это такое себе, удовольствие ниже среднего, прямо скажем. Но от голодухи и не то ещё проглотишь, да и, самое главное, умереть от голода тебе точно не грозит, я даже знал людей, которые на них даже наращивать массу умудрялись. Ну и самое главное – волокон там достаточно, так что запор никому не грозит. А то первые пайки работали, как очень хорошее скрепляющее. Но потом состав переделали.

А ещё были цинки с патронами. В основном пять‑сорок пять, явно с военных складов, не коммерческие. Но много, очень много. Хотя имелись и девятки, и даже двенадцатый калибр, если судить по маркировке. Понятно.

Вот, что нам отправили: еду и патроны. Самое важное. Стволы заняли бы слишком много места, как и все остальное. Вот.

– Безопасно, – сказал я, повернувшись к своим. – Можно грузить.

Схватил ящик с пайками и потащил его к фургону. Вообще рассчитывалось, что такие нужно носить вдвоем, но после инъекции сыворотки из бугая мне не нужен был напарник. Не скажу, что легко было, но унес, и даже особо не напрягаясь.