Текст книги "Мертвый город. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Наиль Выборнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 45 страниц)

Но нет, трупы с простреленными головами лежали так, как им и положено, и не двигались. Мы преодолели пролет, потом еще один, и вышли на третий этаж. Здесь одна из дверей была не закрыта. Я заглянул внутрь, посветив фонариком, и увидел, что двери обеих квартир распахнуты, и при желании можно рассмотреть даже интерьер прихожей одной из них.

Посмотрел на замок. Нет, эту дверь не захлопнуть, она закрывается иначе. Открывается наружу, конечно, но подпереть или заклинить ее чем-нибудь не выйдет. Просто потому что у нас ничего нет. Если нужно будет опять зачищать подъезды, надо будет хоть деревянных клиньев наготовить. Вбил такой под дверь, и все, не нужно идти внутрь, не нужно проверять, что внутри. Никто все равно не выберется.

Ну и хрен бы с ним, я все равно туда не полезу. Страшно это, честно говоря. Даже просто идти через подъезд страшно, тем более, что стрелять приходится, а уж лезть в темную квартиру. Да ну его на хер.

– Эй, есть там кто-нибудь? – крикнул я. Не так, конечно, чтобы меня было слышно на улице, но все равно достаточно громко, чтобы услышали в самой квартире. – Если есть, то вылезай.

Тишина. Ну ничего, подождем.

Ждать долго не стали, так, с минуту. Если никто не появился, то скорее всего, уже и не появится. А даже если и выйдет какой-нибудь зомбарь, то его попросту застрелят Тим или Алик. А нам нужно спускаться вниз.

Вот тут уже запах стал совсем невыносимым, и его источник очень скоро обнаружился. И мухи тут тоже были, жужжали, летали во все стороны, крупные твари, нажравшиеся разложившегося человеческого мяса.

А на полу подъезда лежали растащенные кости, местами все еще покрытые разлагающимся мясом, бетонный пол же был покрыт уже засохшей слизью, в которой отпечатались ноги множества тварей. По черепам я понял, что здесь было как минимум три трупа. Вот твари на них и отожрались. Может быть, те, кому больше досталось, и были быстрее? Логично же, жрут, становятся быстрее, их тяжелее убить, и они успешнее охотятся.

Я снова проглотил тягучий ком, хотя на этот раз мне было тяжелее. Дело было не в зрелище, я видел, что бывает с людьми, позиции которых накрывают “градами” или ста пятидесяти пяти миллиметровыми гаубицами. Там мало что от людей остается, трупы изуродованы, в крови все, некоторых по частям собирать приходится, чтобы потом в цинковый гроб сложить, да грузом двести домой отправить.

Другое дело – запах. К запаху крови, пота, пороха можно привыкнуть, и потом даже получать от него извращенное удовольствие. К запаху хорошо полежавшей мертвечины привыкнуть невозможно.

Вот и Алик не смог, сверху раздался звук, я аккуратно повернул голову, и увидел, что он, наклонившись и упершись руками в колени, опорожнил желудок прямо на лестничный пролет. Выпрямился, вытер губы тыльной стороной ладони в перчатке без пальцев, снова взялся за рукоятки автомата, кивнул, мол, все нормально.

Остальные выдержали. Ну они и видели гораздо больше, чем я, и воюют дольше, да и вообще.

Вставать на слизь не хотелось, но выбора не было. Я наступил, убедившись, что она полностью засохла, и мы двинулись дальше. Да, одежду и форму придется после этого дела сжечь. Да и голову с бородой точно придется брить, иначе запах мертвечины из волос никогда не выветрится.

Под ногой что-то хрустнуло. Я наклонил голову, и увидел, что наступил на то, что осталось от человеческой ладони. И, кажется, раздавил. Ну тут снизу, с первого этажа, снова послышались звуки шагов, я тут же вскинул автомат к плечу, прицелился.

Это был ребенок. Зомби-ребенок, совсем маленький, на вид лет десяти, в когда-то веселой расцветки желтой курточке со светоотражающими элементами, видимо, для того, чтобы в случае чего его на дороге было лучше видно, джинсиках, да сапожках. Шел наверх он совсем медленно, видимо, нажраться не успел. А может быть, среди тварей есть конкуренция, и более взрослые зомби оттолкнули его от пищи.

Ребенок ковылял по лестнице, смешно задирая ноги для каждого шага. Вытянув руки ко мне, он шел в нашу сторону. Единственной отметиной на нем был укус прямо на лице, кто-то отхватил ему половину щеки. Ну да, как же ему жрать, если мясо будет прямо через дыру в мышцах наружу падать?

Свет моего фонаря отражался от светоотражательных полос куртки, я выжал слабину спускового крючка. Впрочем, какая мне разница, ребенок он или взрослый, все равно ведь уже не человек.

Автомат снова коротко хлопнул, и маленький зомби упал. Михалыч покачал головой.

– Что-то я не думал, что мы и зомби-детей встретим, – проговорил он.

А я вспомнил, что у нашего пулеметчика самого трое детей. И, насколько мне известно, он с бывшей женой живет отдельно. Не смогла та свыкнуться, что ее муж по полгода находится неизвестно где, воюет за деньги, и она в любой момент может получить похоронку, о том, что Терентьев Павел Михайлович пропал без вести.

– Встретим, – ответил Араб. – Куда им деться-то. Пошли уже, сейчас подохнем здесь, дышать невозможно.

Мы преодолели последний пролет, я аккуратно толкнул от себя дверь подъезда, Михалыч выглядел наружу. Все было чисто, толпа у входа не собралась. Стреляли мы глушеным оружием, так что тварей не привлекли. Ну и правильно, на то рассчет и был.

– Сворачиваемся, – сказал Араб. – Валить отсюда надо, и так кучу времени потеряли.

Глава 3

Мы оказались в самом стандартном дворе, который можно только представить. Его образовывали четыре больших девятиэтажных панельных дома, которые стояли напротив друг друга. В центре была детская площадка, чуть подальше – невысокое здание. Либо детский сад, либо школа, наверняка что-то такое, судя по цветастой расцветке.

Скорее даже детский сад, школы-то у нас достаточно строгие здания, а вот садик можно и раскрасить как-нибудь, да и вместо спортивной площадки на территории были какие-то горки, да беседки. Я вздрогнул, представив толпу мелких зомби-детей, которые вывалятся из этого детского сада, чтобы разорвать нас на куски и сожрать, но потом решил, что вряд ли они все еще там. Разошлись по городу наверняка.

Да и сомнительно, чтобы кто-то повел ребенка в детский сад, когда в городе началось такое. А вот в детских больницах, наверняка сейчас ад. Да и у взрослых. Если заражение начинается с лихорадки, то вызвать скорую, чтобы больного увезли и вылечили – самая естественная реакция. И там они должны были скопиться.

А потом ведь выжившие наверняка пытались проникать в больницы. Это же целые склады лекарств, причем самых нужных – антибиотиков, банок с физраствором, да и сердечных там должно быть полно. И наверняка были убиты и присоединялись к толпам зараженных.

Зомби во дворе было мало, всего несколько бродило в дальнем его углу. Даже странно, что это так. В подъезде их много было, а тут всего четверо. Или им дневной свет не по нутру, и они прячутся почему-то?

А может быть, не в солнце дело, они же не вампиры все-таки, а в жаре? На улице-то лето, тепло, нам так-то вообще жарко, если учесть всю снарягу, которая на нас нацеплена. А в подъезде сыро и холодно.

– Что дальше? – спросил Тим. – К лабе пешком?

– Сперва свалим отсюда, – ответил Араб. – Нашумели. Падение вертолета далеко было слышно, да и те, кто его сбил, подъедут.

И только он это сказал, как раздался взрыв, от которого вздрогнули дома. Со звоном посыпались стекла, не выдержавшие такого напора. Похоже, что огонь добрался до топлива, вот оно и сдетонировало. Ну, теперь твари до пилотов точно не доберутся, сгорят те, как на погребальном костре. Ну, тоже неплохие похороны.

Зомби в дальнем углу двора, услышав взрыв, развернулись и пошли на звук. Скоро они скрылись за углом. Значит, у них и какие-то базовые навыки навигации есть, раз поняли, что взрыв не здесь произошел, а за домом. Хотя, они ведь нормально ходили, на стены не натыкались, даже по лестницам поднимались. Наверное, не такие уж они и тупые, как нам рассказывали.

– Пошли, – сказал Араб. – Твари на взрыв идут. Сейчас повылезают из всех подъездов посмотреть, что там такое взорвалось, замучаемся отстреливать.

И мы в привычном боевом порядке двинулись по двору. В сторону взрыва нам было не нужно, вертолет упал со стороны окраины города. Лаборатория же, насколько я помнил, была в другой стороне.

Мне оставалось только в очередной раз проклянуть ублюдков, которые сбили наш вертолет. Если б не они, нас забросили бы почти к самой лабе, только пару кварталов пройти пришлось бы. А так тащиться почти через полгорода с неизвестным результатом…

Один уже двухсотый, в квартире на седьмом этаже лежит, осталось пятеро. И что дальше будет? Впрочем, хрен ли жаловаться, сам на такую работу подписался. Мог бы ведь сейчас грузчиком работать или экспедитором, вот счастья-то было бы. А мог институт закончить, а не уходить в армию.

Мы преодолели примерно половину двора, когда навстречу нам вывалилась целая толпа зомби. Они шли через проулок между домами, и их было много, никак не меньше двух десятков. И я сомневаюсь, что они бродили просто так, бесцельно. Скорее всего пошли на взрыв. Да его же на ближайшую пару кварталов было слышно, это что же получается, все, кто в окрестностях были, к упавшему вертолету пойдут?

Нет, дойдут-то не все, это наверняка. Забудут, куда шли, может быть передумают, если в прогнивших мозгах зомби есть место мыслям. Шучу, конечно, откуда им там взяться, мысли не у всякого человека в голове водятся, что говорить про вечно голодную восставшую из мертвых тварь?

Пока нас не заметили, мы бросились к куче мусорных баков, которые стояли у подъезда ближайшего из домов, и попрятались за ними. Вонь на воздухе почти выветрилась, да и не выкидывал туда никто ничего последние три месяца. Да и грех был жаловаться после того, что мы нанюхались в подъезде, это даже не вонь, так, легкое неудобство. Я выглянул из-за бака, уж очень интересно было.

Твари вполне целенаправленно шли по двору. Запинались о валяющиеся то тут, то там бордюрные камни, но не падали, координацию держали. Шли, кстати, говоря, быстро, видимо уже успели нажраться мяса. Интересно, они только людей жрут, или других животных тоже? Собак там, кошек, крыс…

Крыс-то, как и в любом другом городе, немало, но еще попробуй их поймай. Они ведь настоящие владельцы таких городов, особенно у всяких помоек.

А есть ли зараженные животные? Вроде бы на брифинге ничего такого не говорили, но все равно нужно держать это в уме.

Твари проследовали мимо нас, нас не заметили. Видимо, нюх у них не очень хороший. Хотя, от нас теперь разложившейся мертвечиной воняет, я даже сейчас чувствую, а этот запах для них, видимо, не самый привлекательный. Так что, может быть, я и не прав.

Зомби прошли дальше, в нашу сторону никто из них не развернулся. Да они в целом головами как-то не особо вертели, больше шли вперед, туда, где взорвался вертолет. Целеустремленные, так сказать. Ну ничего, нам сейчас их целеустремленность только на благо.

Араб махнул рукой, мы обошли мусорные контейнеры и двинулись дальше. Дорогу нам перегораживал такой же девятиэтажный дом, арок, чтобы пройти насквозь, в нем не было. Да, в таких домах обычно сквозные подъезды, но соваться внутрь дураков не было. Лучше обойти.

Тем более, что идти было куда. Как раз в тот самый переулок, из которого вывалились зомби. Он широкий, пройти там вполне можно.

Так мы и поступили, свернули и вышли на неширокий бульварчик, вдоль которого были посажены тополя. Деревья были все в пуху, да и вокруг его тоже было немало. Интересно, зачем в Советском Союзе засаживали все города именно тополями? Вряд ли для того, чтобы люди потом задыхались от аллергии, были у этих деревьев, наверняка, и какие-то полезные свойства.

Зомби были и тут, и они также шли на звуки взрыва, но их было гораздо меньше, не по двадцать человек. Бесперспективные с точки зрения охоты на такую зубастую добычу, как мы, группки по две-три твари.

На одну из них мы и наткнулись почти сразу же, за поворотом. Твари пошли в нашу сторону, вытянув руки и что-то тихо сипя, и тут же за это поплатились, получив по паре пуль в гнилые бошки.

Мы двинулись дальше по достаточно длинному и прямому, как стрела, бульвару. То тут, то там стояли брошенные машины, в большинстве своем недорогие, отечественные, хотя и корейцев тут было достаточно. В паре оказались заперты зомби, увидев нас, они забарабанили по окнам своего транспорта открытыми ладонями, но были слишком слабы, чтобы их разбить.

– К стене, быстро! – вдруг приказал Араб.

Приказы более опытных бойцов стоит выполнять незамедлительно, иногда промедление может стоить жизни. Мы тут же рванули к стене, и уже там, оглянувшись, я понял, в чем же была причина. С проспекта, на который вел бульвар, вышла целая толпа. И их было уже не десять и не двадцать, почти весь дальний конец бульвара оказался мгновенно заполнен ожившими трупами.

От этого зрелища у меня на макушке зашевелились коротко стриженные волосы. Страшно это было, орды – это сила, с которой мы ничего поделать не можем. С толпой людей – другое дело, особенно невооруженных, тут пары автоматов хватить для того, чтобы ее разогнать. Эти же хоть и тупые, но выстрелов совсем не боятся, им только в голову стрелять, в любую другую часть тела им поровну.

Толпа двинулась в нашу сторону. Оставалось надеяться, что видят они плохо, и наш камуфляж хоть немного, но сработает, пока мы не придумаем, что делать дальше. Он и человека обмануть может, а твари-то видеть хуже должны, возможно и сработает.

По моим прикидкам можно было спрятаться в машинах, если, конечно, они открыты. Забраться внутрь, улечься на заднее сиденье, заблокировать двери. С другой стороны, если заметят, тогда точно конец, стекла выбьют толпой и вытащат.

А еще на эту сторону выходила дверь подъезда. Не основная, та вела во двор, а черный ход.

– Внутрь, – сказал командир.

Ну да, что нам десяток зомби, который может находиться в подъезде, когда их тут целая толпа. Лучше уж рискнуть и пострелять, чем быть разорванным на куски.

Снова мы с Михалычем оказались на острие отряда. Он прицелился в проем, я потянул на себя ручку. Мертвечиной изнутри не тянуло, хороший знак. Может быть, тут и нет логова.

На лестнице никого не было. Мы ворвались внутрь, дверь тут же закрылась за нами. Пришлось снова включить тактические фонари. Тесно было, все-таки пять человек набились в очень ограниченное пространство, но делать было нечего.

– Наверх надо, – прошептал Тим. – На второй или третий этаж, откуда спуститься можно будет. И в квартире запереться, переждать, пока толпа пройдет.

– Дверь? – спросил Араб.

Я толкнул от себя створку, и мгновение спустя внутрь завалился мертвец. Выстрелить Михалыч не успел, а потом было уже поздно. Тварь схватилась за карманы разгрузочного жилета, вытянула в мою сторону шею, явно пытаясь отхватить от меня кусок.

Рефлекторно подавшись назад, я запнулся и упал прямо на лестницу. Если бы не бронежилет, наверняка сломал бы себе спину. Автомат я отпустил, и он повис на моей шее на ремне, а тварь навалилась на меня сверху, и я с огромным трудом успел схватить ее за горло.

– Да твою мать, – прорычал я.

Почему они не стреляют? В меня попасть боятся? Или что пуля от бетона отрикошетит, и в меня прилетит? Так что мне теперь, сдохнуть тут что ли?

Давила тварь упрямо, ни капли не поддаваясь назад, сверху на меня потекла слюна, а из раззявленной пасти потянуло вонью. Схватив зомби за голову левой рукой, я резко повернул ее. Шея звонко хрустнула, тело твари тут же обмякло, и я без всякого труда сбросил ее с собой.

Отполз назад, прислонившись к стене, пощупал пальцами лицо. Вроде слюна не попала, только разгрузку закапал. А вирус как передается? Именно что со слюной и кровью?

Я представил, как кто-то из моих товарищей выстрелил в голову твари, из нее брызнула кровь, и попала мне в рот. Или в глаз, что ненамного лучше. Меня аж передернуло. Может быть, и к лучшему, что они не стреляли. Вроде бы и сам справился, жив, цел, все еще не покусан.

Хлопнул пулемет Михалыча, на земле повалилась очередная тварь. Услышат ли на улице? Не должны, дверь закрыта, а ствол глушеный. Но все равно наверх уходить надо, мало ли.

– Хрен ли не помогли-то? – прохрипел я.

Голос от адреналина сел. Да, пересрался я, откровенно говоря, знатно, как еще в штаны не наложил. Да нечем было, вот и не наложил, не ел ведь. Даже блевать нечем.

А блевать хочется. Как вспомню, как изо рта у этой твари воняло, так и хочется проблеваться. Смертью оттуда воняло, даже хуже, чем просто мертвечиной.

– Да как мы стрелять-то стали бы? – будто извиняясь, проговорил Михалыч. – Тебе бы в лицо все полетело бы. А так отбился же, все нормально.

– А оттащить его? – спросил я. – Что, побрезговали руками хвататься?

– Глянь, а он живой, – кивнул на зомби Тим. – Ты ему шею сломал, а он живой.

Сказал он это явно, чтобы перевести тему. Я посмотрел на тварь, освещенную светом его тактического фонаря, и увидел, что она продолжает разевать пасть, будто рыба на воздухе. Все, что ниже шеи, не работало, тело не двигалось, а вот челюсти вполне себе работали.

Я поднялся, прислонившись спиной к стене, навел точку коллиматорного прицела ему в лоб, выстрелил. Меня все еще трясло после слишком близкого знакомства с зомби, все представляю, что он все-таки дотянулся бы до меня, и потом я превратился в такую же тварь.

– Свят в центр, – сказал Араб. – Я сам спереди пойду. Надо наверх подниматься.

Пожалел меня, значит, командир, видит, что я не в себе. Ну и хорошо, нашим же легче. Но расслабляться все равно нельзя, если идешь в центре, надо башкой крутить на все триста шестьдесят градусов. И быть готовым поддержать огнем и тех, кто идет спереди, и замыкающих.

Правда, на второй этаж мы поднялись без происшествий, больше зомби в подъезде не было. И одна из дверей оказалась открыта, словно специально нас и ждали. Вошли мы в тамбур, и Тим сразу же закрыл за собой дверь и повернул защелку. Выйти, если что, сможем и через окно.

Мы вошли в одну из квартир, привычно рассредоточились, проверяя ее. Эта уже была большая, трехкомнатная, так что проверять ее пришлось дольше, но ни одной твари внутри не оказалось. И трупов тоже не нашлось, обыкновенная брошенная квартира, разве что вещи на полах валяются, и перевернуто все. Либо жильцы в спешке собирались и пытались из города сбежать, либо мародеры из выживших в городе похозяйничали. Но судя по тому, что дверь не взломана, все-таки жильцы выехать успели. Удалось им покинуть город или нет, хер знает, я все-таки ставил на то, что нет.

Дверь мы за собой закрыли, и все собрались в комнате, окна которой выходили на бульвар. Я подошел к окнам, отодвинул штору, посмотрел вниз. Толпа, хотя, наверное, правильнее было бы назвать ее ордой, все еще шла. Много их было, как бы не две или три сотни. А шли они очень неторопливо.

Про то, что зомби в орды сбиваются, мы знали, их ведь даже со спутников видно. А вот о том, что они всей толпой на звуки идут, я даже и не думал. А если тут люди есть, то они по-любому шумят. Стреляют, наверняка и гранаты кидают, если уж ПЗРК есть, то гранат должно в достатке быть.

С улицы послышалось несколько выстрелов, рядом, буквально за соседним домом. Вот, похоже, и те, кто нас сбил, прибыли. Вовремя мы оттуда сбежали, как ни крути. И проследить за нами не получится, толпа все следы скроет. Да и не пойдет никто по следам нашим, дураков нет. Не получат они ничего, только на обломки вертолета посмотрят, да и все. По ним, конечно, знающий человек много чего может сказать, да только вот что они узнают? Что вертолет Минобровский, что это Ми-8 с вооружением, да и все.

Нет, все-таки повезло нам. Если бы пилоты похуже обучены были, то не выжил бы никто. Но все равно тухляком потянуло от этого задания, сильно так тянет, примерно, как в том же подъезде, из которого мы выбирались недавно.

Я отошел от окна, уступив место Михалычу, стащил со спины рюкзак, уселся на диван, жалобно скрипнувший под моим весом. Открыл рюкзак, вытащил наружу пачку патронов, достал из разгрузочного жилета магазин и принялся набивать его.

– Вовремя спрятались, – проговорил Араб, который стоял у занавески с другой стороны. – Теперь нас не возьмешь. Даже если в подъезд набьются, ничего сделать не смогут, две двери, крепкие. А мы через окно выйдем. Тут окна на обе стороны дома выходят, уйдем.

Вроде бы да, короткая передышка, но я в безопасности все равно себя не чувствовал. Наоборот, в душе начинала подниматься какая-то странная злоба. И даже механическая работа не успокаивала. Обычно-то возьмешься оружие чистить или магазины набивать, и на душе спокойнее становится. И сама работа успокаивала, и понимание того, что от того, как ты эту работу сделаешь, может жизнь зависеть.

– Как думаешь, далеко взрыв слышно было? – спросил Тим. – Город-то небольшой совсем. Мало ли, он всего в городе переполошил, и они теперь в эту сторону пойдут?

– Не думаю, – качнул головой командир. – В ближайшей паре кварталов да, слышали, а вот дальше уже сомневаюсь. А даже если и пойдут, то потеряются. Шума-то больше не будет.

– Не будет, если они отстреливать зомби не начнут, – сказал Михалыч. – Сам ведь слышишь, палят.

С улицы донеслось еще несколько одиночных выстрелов. Работали уверенно, примерно, как и мы, значит, с оружием обращаться умели, разве что глушителей и модераторов звука у них не было. Кто это такие-то? Военные местные, наверное, иначе откуда у них ПЗРК нашелся. Могла быть и полиция, или Росгвардия, но тем-то такого оружия не положено, они ведь против внутренних врагов страны работают, а внутренние враги пока на самолетах, вроде бы, не летают.

Только зачем они нас сбили-то?

– Говно какое-то, – сказал я. – Ни хера ничего по плану не пошло, даже до лаборатории не добрались, а уже с какими-то упырями столкнулись. А на брифинге такого не говорили. Почему не сказали, что тут живые люди есть, да еще и военные?

– Раз не сказали, значит, нам этого знать было не нужно, – ответил Араб.

– Да как не нужно-то? – возмутился я. – Мы что готовились делать, зомби отстреливать. А тут не ровен час с людьми стреляться придется, да еще и с подготовленными. Нас было шестеро, осталось пятеро. Расчёт был на то, что мы спокойно до лаборатории долетим, за пару кварталов высадимся, возьмем то, что нам нужно, и уйдем. Без шума и пыли.

– План в силе, – проговорил командир.

– Да ни хера, – качнул я головой, загнал в магазин последний патрон и отправил его в карман разгрузки. – Шума мы подняли уже выше крыши, из-за чего тут и отсиживаемся. На нас не только отход из города, но и дорога до лаборатории. Какие-то упыри на нас охотятся, но мы не знаем, ни кто они, ни чего от них ожидать. Тухляк это все.

– Хрен ли ты целку-то из себя строишь? – вдруг подал голос Алик. – Тебе что, с людьми раньше воевать не приходилось? Приходилось ведь, причем не меньше, чем нам. И в жопе похуже ты уже бывал, причем, не раз. Чего разнылся-то?

– Да блин, – я поморщился. – Как-то оно раньше не так было.

– Эвакуацию все равно не вызвать, – снова подал голос Араб. – Вертолет сбили, другой в черту города они не пошлют. Выбираться придется самим. А без нужных документов нам из города дороги нет.

– Чего, блин? – спросил Михалыч, разворачиваясь от окна. – Как это дороги нет? А если лабораторию уже местные вскрыли, и переворошили там все? Или если ключи наши не сработают, и мы вообще внутрь попасть не сможем? Какого хера вообще?

По Арабу было видно, что он открыл нам тайну, которой открывать вообще не собирался. А вот это было плохо, это означало уже, что нас играют в темную. Не в первый раз, мы ведь “ихтамнеты”, и это наша задача – рисковать головой выполняя ту работу, которую регуляры выполнить не в состоянии по тем или иным причинам. Но все равно, это было предельно хуево.

– Ты знал, – я встал с места и двинулся к Арабу. – Ты, сука, знал, и нас не предупредил? Что за херня вообще? А если кого-то из нас покусают, нам его тоже тут бросить придется? Или пристрелим, чтобы не обратился?

– Есть супрессант, ты об этом прекрасно знаешь, – не моргнув и глазом ответил командир. – Рецепт от него тоже должен быть в лаборатории. Если вывезем, то его хватит, чтобы дожить до того времени, пока лекарство до ума доведут.

– Ну жесть, – кивнул я. – А ты уверен, что укушенных вообще выпустят? Сам ведь понимать должен, власти все делают для того, чтобы эпидемии не допустить. Город перекрыли, войска ввели, двойной периметр построили. И тут контрактор, который в любой момент обратиться может. Нужно им так рисковать?

– Я так понимаю, что тебе это задание не нравится? – спросил Араб и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Мне тоже тут очень не нравится, но выхода у нас нет, понимаешь? Мы в эту жопу влезли, и все вместе выберемся.

Я мог бы много ему сказать. И о том, что Скиф уже не выберется, и что он подставил нас, не предупредив, что коридора из города, если мы не выполним задания, не будет, и что такие вещи решаются совместно. И что на брифинге нам не рассказали о событиях, которые происходили в этом городе, и в результате которых тут оказались люди, владеющие ПЗРК. В обоих смыслах владеющие.

Но смысл ему об этом говорить? Он в таком же положении, как и мы, разве что знал немного больше. А так, его можно понять. Может быть, ему пообещали что-то, сказали, что его старые грешки простятся, и ему наконец-то место координатора обеспечат. Или отправят куда-нибудь в теплые края дослуживать. Хрен его знает.

– Ладно, работаем, – махнул я рукой. – Но морду я тебе все равно набью, когда отсюда выберемся.

– Обязательно, – кивнул Араб. – Как только доберемся до базы, пойдем в спортзал. Только уж я грушу из себя изображать не буду, в этом можешь не сомневаться.

Остальные рассмеялись. Я заметил, как Михалыч только сейчас отпустил рукоятки своего пулемета. Они что, серьезно рассчитывали на то, что я драться с ним полезу? Да хрен его знает, может быть, и рассчитывали, я сам был в шаге от этого.

А рукопашник он хороший. Да, уже в возрасте, и рефлексы должны быть не те, но кто из нас кому рожу набьет бабушка надвое сказала. Подготовка у него точно не уступает, а скорее и превосходит мою, пусть я и, когда в ВДВ служил, плотно занимался армейским рукопашным боем.

– Тогда, раз все разногласия решили, будем ждать, – сказал Араб. – Можете курить, можете есть, можно в туалет сходить, правда там воды наверняка нет. Пока на улице все не успокоится, мы все равно отсюда не выйдем.