Текст книги "Мертвый город. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Наиль Выборнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 45 страниц)

Увиденное мне не понравилось. Кожа местами стала отходить, отслаиваться, словно, когда преодолеешь марш‑бросок в мокрых ботинках. Мацерация, короче говоря.

Я подцепил ногтем кусок кожи, и без всякого труда отодрал кусок сантиметров на десять. Покупал. Под ним кожа была грубой и толстой. Но костяной чешуи пока не было. Правда, что‑то подсказывает, что и до этого недалеко.

По‑видимому, я такой же зомби, только пока что могу размышлять. Вопрос в том, что будет, если я кого‑нибудь укушу? Заразится ли?

Кстати, насчёт укушу. Есть хочется все сильнее и сильнее. Но паек, который у меня есть, расходовать не буду, схожу в столовую, может быть, сообразят что‑нибудь.

Надел джинсы и клетчатую фланелевую рубашку, запасные носки, кроссовки. Переоделся в цивильное, короче говоря. Так лучше, чем в горке шастать, да и приятно даже. Хотя надевать чистую одежду на грязное тело...

Ладно, помоюсь уже завтра.

Не забыл повесить кобуру с пистолетом на бедро. Чисто на всякий случай, оставаться вообще без оружия всё‑таки не хочется.

Вышел, закрыл дверь и спустился вниз по лестнице. В столовой было открыто, но горели лампочки только над раздачей, все остальное помещение было погружено в темноту. Впрочем, для меня она проблемой совсем не была, после первой инъекции даже полная тьма воспринимается для меня как сумерки.

– Есть кто? – спросил я.

В помещении было тихо, но если бы тут никого не было бы, то дверь наверняка закрыли бы.

– Кто идёт? – послышался женский голос.

– Это я, – я сделал несколько шагов вперёд. – Свят.

Это мне в темноте все прекрасно видно, а она‑то в глубине сидит, да ещё и лампы светят.

Я ожидал увидеть дородную повариху, как те, что готовили у меня в школе, пока их всех не заменили узбечками и таджичками. Но нет, из кухни вышла молодая девушка с волосами, убранными под платок. И в поварском фартуке. Лицо миловидное, на руках перчатки. Что она, посуду мыла что ли? Или просто убиралась?

– А, ЧВКшник, – сказала она. – Значит, не врали, что вернулся?

– Вернулся, – ответил я и улыбнулся ей. – И голодный, сто волков. Может быть, от ужина что‑нибудь осталось? Накормишь?

– Холодное уже. Будешь?

– Буду, – кивнул я.

– Садись, я тебе вынесу.

Я огляделся и уселся за ближайший столик. Девушка ушла куда‑то внутрь, загремела кастрюлями, стаканами вилками и ложками. Минут через пять вышла с подносом, на котором была тарелка с макаронами и рыбой. Перчаток на ее руках уже не было.

Снова рыба. Кажется, если я выберусь отсюда, то никогда не смогу ее есть. В третий раз ем только что приготовленную пищу, и в третий раз это оказывается рыба.

Впрочем, после того, что случилось на блокпосту, у меня и мыслей особых нет о том, чтобы выбраться.

В обычном граненом стакане был компот из сухофруктов. Вот его я пить не стал бы в школе, это точно, а теперь, когда повидал всего, уже нормально.

– Я присяду? – вдруг спросила она.

– Садись, – кивнул я.

Девушка взяла стул и села напротив меня, сложила руки на столешнице.

Я взял вилку, наколол на нее немного макарон, положил в рот. Пожевал, проглотил. Холодные и слиплись, но я уже давно привык не наслаждаться пищей, а просто набивать брюхо. Да и чего ещё ожидать от нынешних условий? Не ресторан со звездою Мишлен, которые в России давно уже не выдают.

– А ты давно воюешь? – спросила она.

– Четыре года уже, – ответил я. – В двадцать бросил университет, ушел в армию. Потом два контракта по году, потом предложили пойти в «Волки». Согласился.

– Меня Мила зовут, – вдруг сказала она. – А на кого учился?

– На педиатра, – ответил я. – В Петербурге есть педиатрический университет, там в большинстве своем одни девчонки учатся. Но и я туда поступил.

Она мне понравилась, хорошая девчонка, лицо открытое, доброе. Нос, правда, слишком большой, но это даже мило смотрится.

– Меня, кстати, Кирилл зовут, – сказал я. – Но если хочешь, можешь и Святом звать.

– Буду звать тебя Кириллом, – ответила она и улыбнулась. – А почему вдруг педиатр? Детей любишь?

– Стариков не люблю. А дети они, во‑первых, молчат, во‑вторых, чаще всего выздоравливают. Они сильнее взрослых, то, от чего взрослый загнётся, ребенок переживет.

– Учился лечить людей, а потом стал убивать их за день, – проговорила Мила. – Это грустно.

Я мог много что ответить, например, то, что я защищаю интересы России по всему миру. У нашего президента много планов в геополитике. Однако тут, среди обречённых, которых эта самая Россия бросила, эти слова будут звучать фальшиво.

Да и по сути она права. Так и есть.

– Да, – сказал я. – Это грустно. А ты на кого училась?

– На художника‑реставратора, – ответила она. – В местном училище. Глупо, да? Кому что нужно реставрировать в этом городе? По сути ничего полезного не умею, вот и нашла себе место на кухне. Готовить помогаю, убираюсь потом. Хорошо хоть посуду мыть не нужно, мойка здесь автоматическая. Но это пока топливо есть.

– Зато место теплое, у кухни, – пожал я плечами.

– Есть такое, – она улыбнулась. – В теплице было бы хуже. Слушай...

Она вдруг замялась, замолчала, отвела взгляд. Что же такого она хотела спросить?

– Спрашивай, – сказал я.

– А каково это – убить человека?

Я снова задумался. Чего это она в психоаналитика решила поиграть? Странно.

Но отвечу честно, потому что врать в принципе не привык. Особенно женщинам.

– А я не знаю, – ответил я. – В бою же все не так. Особенно в первом, особенно если он высокоинтенсивный. Чаще всего, ничего не понятно, где свои, где чужие. Особенно сейчас, когда камуфляж у всех одинаковый. Просто стреляешь куда‑то в сторону врага и пытаешься спрятаться, когда стреляют от пуль. Да и быстро это, обычно, не задумываешься особого. Кто первый выстрелил, тот и выжил, а второй... Второй чаще всего даже выстрелить не успевает.

– А после боя?

– А после боя тоже не до этого. Надо помощь оказать, охранение установить или вывезти то, зачем пришли. Перед боем об этом тоже не думаешь. Перед боем никогда не знаешь, кому после водку пить, а кому в виде горстки кишков валяться.

– Солдафон, – протянула он.

– Наверное так, – я улыбнулся.

Разговор шел, а я постепенно съел все, что было. И понял, что совершенно не наелся. Еда как будто провалилась в черную дыру, которая открылась у меня в животе. Это ещё что такое?

Да, после прошлой инъекции я тоже ощутил дикий голод, но сумел его утолить. А сейчас нет.

– А есть ещё? – спросил я. – С самой ночи ничего не ел.

– Давай, принесу, – она взяла поднос и ушла.

Я проводил ее взглядом. Да уж, похоже, что я ее заинтересовал. С другой стороны, странный это какой‑то интерес, все больше моей службы касается.

Впрочем, это все опять может быть только паранойей. С другой стороны, то, что ты параноик, не означает, что за тобой не следят.

Глава 14

Я доел вторую порцию и понял, что так и не наелся, но третью просить не стал. Поднимусь домой, поем тушняка, все равно я взял несколько банок из запасов той старухи, оживший труп которой упокоил вчера.

Родион Раскольников, блин.

Черт, а ведь это было вчера, а ощущение такое, будто сто лет назад. Все в голове смешалось. Возможно, это из‑за болезни, может быть почему‑то ещё.

Мы с Милой поболтали ещё немного, она рассказала о себе, а я больше слушал. А когда я допивал компот, дверь столовой открылась и внутрь вошёл один из архаровцев Игоря. Кажется, его звали Славой или как‑то так. В налете на лесопилку он не участвовал, зато ездил с нами в лабораторию.

– Свят, – сказал он. – Тебя все ждут, а ты тут жрешь сидишь. Ну что такое?

Меня это, честно говоря, напрягло. Говорит дерзко, да ещё и с нагорном, а я вроде как герой вечера. Это близость к начальству так работает?

Причем ведь сам начальник меня уважает, это видно. Лично встретил, помог до лаборатории дойти, спросил, все ли нормально.

Интересно, этот из ЧОПа или как? Зелёный совсем пацан, а у них ведь там повоевали большинство, насколько я успел понять.

– Дай человеку поесть спокойно, Слава, – вступилась за меня Мила.

Нет уж, я сам с ним разберусь. Ещё не хватало, чтобы женщина за меня разговор вела, и перед кем‑то меня отстаивала.

Я спокойно допил компот, закинул в рот ягоды, прожевал и проглотил. Встал, повернулся к нему лицом.

– Я был голодный, – ответил я. – Пока ты тут сидел и три раза в день сытно ел, я по городу шарился. И что‑то подсказывает, что пользы от меня побольше, чем от тебя. Есть какие‑то вопросы?

– Да ты что, Свят, – тут же съехал он. Ага, стоило немного борзануть, как сразу же на жопу присел. – Просто люди ждут.

– Ну так веди, – ответил я, повернулся к Миле. – Спасибо, хозяйка. Накормила, как у мамы.

Девчонка смутилась, даже покраснела. Это мне в ней понравилось, редкие женщины в наше время умеют краснеть. Теперь они называют себя свободными людьми, покрывают свое тело татуировками, делают пирсинг во всех возможных местах, сбривают брови и заплетают дреды. А потом говорят, что это так самовыражаются.

Естественно, что на работу нормальную их никто не берёт, так что они либо вебкамщицы, либо творческие личности, под чем подразумевается банальное копирайтерство и псевдо‑высокохудожественная мазня, либо баристы и бармены. А за спиной у них брошенное образование, рейвы, опыт в употреблении всех наркотиков, которые не колются в вену и беспорядочный секс.

И велись на них только такие же фрики, нормальный парень в их сторону даже не посмотрит. Вот поэтому в России уже лет пятнадцать ходят шутки про классическую русскую семью, в которой все поровну: муж – закладчик, жена на вебкаме.

Ладно, что‑то меня в морализм повело. Вот уж умора, ЧВКшник‑моралист. Колобок повесился, мля.

Мы двинулись прочь из столовой, но наверх подниматься не стали. Кабинет был тут, на первом же этаже, в административном корпусе. Я уже был там, когда мы планировали вылазку.

Слава подчёркнуто уважительно открыл мне дверь, и я вошёл внутрь. В помещении были только Стас и Игорь, сам парень остался снаружи. Шестерка он, вот и все.

Кабинет был тесным, все, что в нем было – это стол и три стула, да какая‑то книжная полка с картотечным шкафом. Хорошо, что никто из мужиков не курил, иначе я здесь с ума сошел бы. Вот у тех же росгвардейцев было так накурено, что хоть топор вешай. А тут приятно пахнет, не стерильно, но просто вещами. И даже запаха немытых тел нет, потому что своя скважина, котельная и воды в достатке.

– Ну что, оклемался, Свят? – спросил у меня Игорь.

– Нормально, – ответил я. – Несколько дней ещё есть. За это время нужно что‑то решить. Профессор вакцину разработать не успеет, зато можно попробовать поймать, скажем, морфа. Или какую‑то другую тварь. Кто здесь вообще ещё есть?

– Это в городе надо спрашивать, – ответил Стас. – Мы тут у черта на рогах сидим, ничего особо не видим, заражённые до нас не добираются. Хотя, было дело, что в леске неподалеку морф завелся, охотился на зверьё, по‑видимому. Он, кстати, и выглядел иначе немного.

– Это как? – спросил я.

– Светился, – ответил Игорь. – Мы его брать пошли ночью, непонятно же, где он днём прячется. Так вот, едва заметно было, но кожа у него светилась.

– Фосфоресцировала что ли? – спросил я.

– Ну да. Налеты эти. Жаль, что головы от него не осталось, Профессор потом очень жалел. Да только мне вот не жалко ни сколько. Пока мы его брали, он двоих порвать успел.

Ну да, у них ведь здесь и кладбище есть. Кто‑то в боях погиб, кого‑то зомби порвали. Но им повезло. Уверен, что в некоторых городских общинах очень многие весну не пережили из‑за холода и голода. А тут и запасы были, и лес прокормить могут с рекой, да и за углем всегда в промзону смотаться можно. Там этого угля целые составы стоят. Новые, конечно, уже не приедут, но на какое‑то время котельную топить хватит.

– О чем поговорить хотели? – спросил я.

– Ты расскажи сперва, что делал‑то, как от моих ушел. Эти парни, которые тебя привезли, говорят, что ты вышел к ним на заправке с башкой в пакете. Да и сам ты говорил, что полковника у военных завалил. Как его там звали‑то? Чуркин что ли?

– Онорчук, – поправил его Стас. – Чуркин – это так. майор.

– Да в общем‑то ничего особенного, – пожал я плечами. – Ушел в сторону старого города, там встретил караван. Помог им отбиться от бандитов, вместе с ними дошел до ГУВД.

– Откуда караван шел? – тут же заинтересовался Станислав.

– Со швейной фабрики, – ответил они. – Они говорили, что вы знакомы.

– Знакомы, – кивнул Игорь. – Были контакты. Пока не торгуем особо, но общаемся на предмет взаимной помощи. Но они там и так сами держатся, никто их особо не грузит.

– Ага, – кивнул я. – А в ГУВД рынок. Там огородились, отопление наладили и торгуют всем подряд. Менты и Росгвардейцы бывшие. Прикупил себе кое‑чего, в кабачок зашёл местный.

– Что по ценам? – тут же подобрался Стас.

Ну да, он же бизнесмен, можно сказать. Если Игорь здесь за военную часть отвечает, то он за финансовую и административную. Впрочем, если бы кто‑то из них не оказался в нужном месте, то вторым было бы не выжить. Без людей Игоря санаторий давно бы заняли бандиты. А вот люди Игоря вполне могли бы занять позицию в другом месте. И черт его знает, чем это закончилось бы.

Так или иначе, для меня все сложилось наилучшим способом.

– А хрен его знает, я в них не ориентируюсь, – пожал я плечами. – Я автомат продал и карабин, взял патронами. Он там в ходу, кстати, как рубль в другом месте. Деньги они не берут.

– Да кому они нужны, бумажки, – проговорил Игорь.

– Ну смотри, – пожал плечами Стас. – Найдется лазейка во внешний мир, барыга какой‑нибудь ушлый, так и рубль начнет ходить. Все больше, конечно, золото, драгоценности, брюллики, но рубль по какому‑нибудь невообразимому курсу наверняка тоже станут брать.

Он принялся рассказывать о перспективах внешней торговли. С чувством и вкусом, даже примерные цены на товары называл. И говорил, что лучше начать копить добро уже сейчас, мародерить банки и ювелирки. Хотя это наверняка сделали уже до нас, но что‑то ведь должно было остаться.

Я промолчал. Тем более, что эти мысли полностью соответствовали моим. Другое дело, что надо сперва, чтобы этот самый ушлый барыга действительно нашелся. А будет оно или нет – это бабушка надвое сказала.

– Ладно, вы ж вроде слушать хотели, – прервал я его. – Короче, я поговорил с полицейскими и обрисовал ситуацию. Они все поняли, но по людей выделять отказались. Зато пообещали третью лабораторию проверить.

– Как? – спросил Игорь. – У них ключи есть?

– Не знаю, – пожал я плечами. – Может просто снаружи глянут, на предмет, был ли там кто в последнее время, и нет ли следов боя. Но я им рассказал про Профессора, и о том, что мы вакцину делаем. И о том, что заражён тоже.

– И тебя в каталажку не пихнули? – спросил Игорь с усмешкой.

– Пихнули, – кивнул я. – Потом выпустили.

– Вообще, зря ты, наверное, рассказал, – он почесал щетину. – Хотя, как сказать. Менты в городе были нормальные, Росгвардия тоже, почти все свои же, почти все друг друга знают. Вот и попытались прикрыть, когда военные начали стрелять. Может быть и не зря, возможно, помогут. Но тебе людей не дали?

– Не дали, – покачал я головой. – Больше ничего я и просить не стал, все свое было. Пошел один. Добрался до пятого комплекса, влез в высотку, которая рядом стояла и полночи смотрел, как там что обустроено. Думал, как в одиночку выковырять контейнер из лап военных.

– Там реально крепость настоящая? – спросил Стас.

– Ага, – кивнул я.

– Отстроились, пока техника ещё работала, – понимающе кивнул Игорь. – Сейчас этого уже не сделать, свечи, аккумуляторы. Да и топлива наверняка особо нет. Хотя нам пригодилась бы, да все равно не пригнать. Ладно, как влез‑то внутрь?

– Короче, несколько часов я глядел, ничего не придумал. И база освещена везде, и почтовые стоят. Ночью они за стены ушли, морфов опасаются. Первые этажи все решетками затянуты, выше, если жилые квартиры – щитами забиты. Где не забиты щитами, там наверняка просто заперто. Короче, от морфов они отгородились знатно. Я под землёй пошел, через кабельный коллектор. Примерно маршрут прикинул, прошел.

– И они его не заминировали? – удивился Игорь.

– Заминировали, – кивнул я. – Вот только хрен ли армейский сапер может в этом понимать? Если особенно все время сидел здесь, охранял город, по кругу блокпосты обсирал, да не воевал? То‑то и оно. Прошел я через их мины, выбрался. Языка взял, допросил. Узнал, где контейнер держат. Это универмаг старый, в котором ещё что‑то вроде рынка на верхнем этаже. Видели может, в пятом?

– Видел, там «Пятёрочка» на нижнем и наверху точки коммерческие.

– В окно влез, дошел до кабинета Онорчука. Он, как на счастье, не спал. Открыл мне сейф, отдал контейнер, ну я и ушел после этого.

– Чего? – спросил Стас. – Мирно что ли?

– Ага сейчас, повелись что ли? – я усмехнулся. – Онорчук быканул, но я его на ствол посадил, а потом повел наружу, к выходу из здания. Остальным орал, мол, дернетесь, конец вашему полковнику. Они его, очевидно, уважают, вот и не дергались. Но здание обложили.

– И как выбрался?

– Да кончил его, потом дворами, в окно, ещё раз в окно. Гнали меня эти упыри через полгорода, никаких морфов не боялись. Но стряхнул их, спрятался в здании, и даже кое‑что послушать удалось о той команды, что за мной бежала. Удалось кое‑что об их внутренней кухне узнать.

– И чего? – заинтересовался Игорь.

– Да то, что после смерти полковника даже рядовые задумались о том, чтобы свалить куда‑нибудь. Передела власти боятся. Говорят, что никого с таким же авторитетом, не будет. Про Чуркина того же говорили, что не вывезет.

– Короче, военных как централизованную силу ты устранил, – сказал Стас.

– Не совсем, – покачал головой Игорь. – Какое‑то время они точно вместе пробудут. А потом, если не договорятся... Весело, короче будут. Не думаю, что они попытаются прибиться куда‑нибудь, скорее попробуют подмять. Да и не любят их.

Тут было не с чем спорить, и я сам об этом думал. Никто не примет бойцов откуда‑то со стороны, а если и откроют им двери, то внимательно изучат. И если поймут, что не участвовали в разгоне собравшейся на блокпосте толпы, да ещё и со стрельбой. Закончат они, короче, на ближайшей ветке. Или фонарном столбе.

– Потом я пошел обратно. Почувствовал, что вырубаюсь, что обращусь вот‑вот. Залез на заправку. Там этих двоих и встретил, Санька и Дмитрия. Подвезли.

Про свое путешествие на блокпост я рассказывать не стал. Это могло быть воспринято как предательство. Лучше уж придержать это при себе.

– И ты рассказал им, что мы вакцину разрабатываем, так?

– Пришлось, – сказал я. – Впрочем, и они кое‑чем интересным поделились. Те амеры, которых мы в лаборатории встретили, и которые моих парней положили. Они все ещё в городе. И они, скорее всего, ищут выживших учёных. То есть, рано или поздно сюда придут.

– Черт, – выругался Стас. – А ты направо и налево треплешь о том, что мы вакцину делаем. Сейчас припрутся сюда, и что тогда будет? Они же профи, мать их.

– А у Игоря не профи что ли? – кивнул я на бывшего владельца ЧОПа. – Тоже вполне себе профессионалы, если что. Но вообще, ты прав. Кто ещё в курсе, что у вас здесь учёные есть? Будем считать, что Росгвардейцы. ДКшники ещё.

– Мои с ними поработают, – сказал Игорь. – Да и сам переговорю. До главных пускай донесут, нам контакты нужны. Остальные пусть пока в неведении пребывают.

– Все равно разойдется, – сказал я.

– И что теперь, нам их мочить что ли?

– Так можно просто сделать, – пожал я плечами. – Я поеду с ними, куда им надо, по пути положу обоих. Машину сожгу. И все, никаких вопросов. Они ведь не докладывались, куда ездили. По крайней мере, при мне. А рация у них в тачке, и подозреваю, что тачка под охраной сейчас, так? И даже если найдут, то на нас не подумают.

На несколько секунд наступила тишина. Стас смотрел на меня с совершенно охреневшим лицом. Он, очевидно, такого не ожидал. Совершенно гражданский человек.

А вот Игорь. Он думал. И решение принимать будет он, это однозначно.

– Нет, – решил он. – Все равно разойдется. «Школьники» так точно знать будут, что у нас тут учёные есть. Девчонка эта, Лена, она ведь видела, как тебя с того света вытащили. Так что все равно разойдется. А так... Просто бдительнее будем. Караулы, дозоры, вся фигня. Ты вообще прав, Свят, мы тоже не дети.

– Ну и мне какая разница, – пожал я плечами.

Кровожадностью не страдаю. Но ради дела готов убить даже тех, кто мне помог. Особенно, если это поможет уберечь тайну. Но на самом деле местный безопасник прав. Особой тайны все равно сделать не получится, разойдется. Ну и ничем кроме как повышением бдительности на рабочих местах этого не решить.

– Ты, наверное, найти их захочешь, за своих расчесться? – спросил Игорь.

– Не знаю, – пожал я плечами. – С одной стороны, очень хочется. А с другой... Попадутся – разберемся. А специально искать их по всему городу – это не вариант. Всё‑таки город большой и опасный, а я один.

– И это хорошо, – сказал он. – Потому что у меня дело есть к тебе. Группа, которая товарищей твоих «школьных» провожала, на связь не вышла. А должна была. Рация у них есть. Короче, я подозреваю, что не дошли они. Надо проверить.

– Предлагаешь туда пойти? – спросил я.

– Ну а что? – спросил Игорь. – Тебе самому хочется на базе сидеть? В караулы ходить, вот это вот все, в дозоры? Матёрый профи, а будешь санаторий по кругу обсирать?

– У нас так‑то туалеты есть, – заметил Стас. Душнила.

Но вообще он прав. Понятное дело, что большую часть своей службы я просидел на базе. Спокойнее, хотя и платили гораздо меньше, чем на боевых. Впрочем, за рейды платили ещё больше, но не сказать, чтобы я туда рвался.

И насчёт матёрого профи он польстил. У них тут зубры точно покруче меня будут. Скорее всего, спровадить хотят, как нежелательного элемента. Одно дело – чужой, когда он рядом, а другое – когда он как послушный пёс где‑то бегает и что‑то ищет.

– Может быть и этих найдешь, – сказал Игорь. – Импортных.

– Ладно, – решил я. – Пойду.

– Тогда завтра с утра группу собираем, – откинулся в кресле Игорь.

– Не, – я покачал головой. – Группу не надо. Одного возьму, как проводника. Остальные пусть тут остаются, мало ли кто объявится. Подбери мне человека, чтобы хорошо город знал, и завтра с рассветом двинем. Пока зомби вялые.