Текст книги "Цветик (СИ)"
Автор книги: Надежда Михайловна
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)
Неся на руках разоспавшегося сына, поднялся на второй этаж, отдал Альке ключ, она открыла его комнату. Прапорщик Козлов, топающий с двумя большими сумками, осторожно поставил вещи на пол:
–Однако, как же Вы, такая худенькая, смогли хотя бы поднять эти неподъемные даже для меня сумки?
–Да мне помогли, дома посадили, в Москве Сашин друг встретил, а здесь вот вы, спасибо вам большое!
Алька вытащила из сумки банку с вареньем:
–Малиновое из лесной, нашей уральской ягоды, как говорит моя мамка, отведайте!
–Спасибо, не откажусь! Я пошел, счастливо вам встретить Новый год!
Тихонько раздев сына, положили его на небольшую кушетку, укрыли теплым одеялом, и Авер схватил Альку:
–Еле дождался! – нацеловывая её куда попало, выговорил он, – я Аль, вами отравился, лечению не подлежу. Боже, какая ты сладкая, ммм... Я бы должен не спеша тебя расцеловывать, но терпежу нет, прости! – бормотал он, лихорадочно раздевая Альку.
Она же только мычала в ответ, путаясь в пуговицах его рубашки. -Сама такая... же... – с перерывами пробормотала она.
– Какая такая?
–Голоооодная!!!
Пока к обеду проснулся сын, оголодавшие родители немного насытились. Авер мотался из кухни, расположенной неподалеку, в комнату, готовя что-то вкусное, а Алька, раскрасневшаяся и довольная, спала со счастливой улыбкой на губах.
Мужики сходили в туалет, умылись, собрали на стол, а мамочка все спала, Минька подлез к ней:
–Мама, мы же приехали на папу поглядеть, а ты все спишь?
–Минь, встаю! – пробормотала Алька и, открыв глаза, встретилась с двумя парами карих глаз, смотревших на неё с любовью и обожанием.
–Какие вы у меня хорошие, я вас так люблю!
–Мы тебя тоже, – ответили её Аверы.
. И был день, наполненный новыми впечатлениями и для Альки, и для Миньки.
Первым делом позвонили деду, в нетерпении ожидающему звонка от них, дед выслушал их, порадовався что, "усё нормально, тагда я поехав до своих, кажуть, без мяне праздника ня будя!"
–Дед, ты всех там поздравь завтра скажи им...
–Да, знають они усё!
–Алька, ты это...
–Что?
–Праунучку мне привязи!
–Ну, ты даешь!
–А чаго, годы мои вяликие, надоть малую успеть подяржать у руках, Сашке кажи!
Сашка долго смеялся – посмотрит на Альку и опять смеётся:
–Дед у нас – кладезь!
–Я за него больше, чем за Миньку трясусь зимой. А его вечно носит с голой шеей, Миньке шарфик завязал и все, а с тем воюем постоянно – "Душить мяне и усё, а то, что у госпитале ляжал, так старый я".
–Ты же сама говоришь – упертая Цветковская порода! – целуя жену в уголок глаза промурчал Авер. -Пошли выставку нашу смотреть и с моими орлами знакомиться, ждут.
Выставка поразила и произвела впечатление на обоих, особенно восторгался Мишук – ему нравилось все, он подолгу замирал возле солдатиков, машинок, автоматов, других поделок. Алька любовалась фигурками из глины, гипса и соломы.
–Великолепно! Нет слов от восторга!!
А у вышивки застыла... и не замечала, как внимательно разглядывают её стоящие возле стенда солдатики из Сашиной роты.
Отмерев, она только и сказала:
–Вот талант у кого-то!
–Это мой старался, Иванченко! Вот этот жук!
Жук, смущаясь,поздоровался, но Алька не была бы Алькой, и через десяток минут она оживленно разговаривала со всеми. Пацаны как-то незаметно рассказали ей о том, кто откуда, чем занимались на гражданке, разговор перемежался шутками и смехом, а старшина, выбрав минутку, показал Аверу большой палец.
А потом настал черед Миньки... Этот мужичок сразу очаровал всех, серьёзно поздоровавшись со всеми за руку. Они повели его к своему стенду, где можно было все потрогать и подержать, что привело сыночка в ещё больший восторг. Ребята, видя такое искреннее восхищение, старались вовсю, и уходили с выставки Аверы очарованные и выставкой, и папиными солдатами, и подарками – поделками для сына, а в казарме весь вечер не стихали разговоры о том, какая у капитана классная жена, и обалденный сынок.
–Так, сейчас съездим в соседний городок, Ионаву, кой чего прикупим, это недалеко, пятнадцать минут на автобусе. Зайдем, Минькины подарки оставим и рванем.
–Рванем, пап. Какие у тебя хорошие ребятки, прямо как мамины одноклашки!
–Да, сынок, они хорошие! – папа на минутку помрачнел, подумав про себя, – остались бы только живыми!Многие ребята по окончании учебки попадали сразу в Афган.
–Саш, у тебя такой классный Илья, как мама-наседка, – добавила Алька.
–Какой Илья?
–Ну, старшина твой!
–О, он тебе даже имя сказал?
–Так они все по именам назвались, – растерянно сказала Алька.
–Прости, подсолнушек, мы все больше по фамилии... это я солдафоном становлюсь.
–Не скажи, они о тебе с уважением отзываются.
–Когда ты узнала-то все, ведь и общались недолго?
–Милый, ну у меня опыт общения с пацанами с первого класса, шрамы-то на коленках заслуженные, чай.
–А самый лучший шрамик – на попе, – шепнул Авер ей на ухо, чтобы не услышал Мишук.
–Пап, ты сам говоришь, больше двух – говорить вслух! – тут же всунулся сынок.
–Да я маме шепнул, что люблю вас!
А сынок, подняв сияющие глаза, посмотрел на обоих и выдал:
–А я вас больше и сильнее!
В Ионаве пошли в местный трехэтажный универмаг, на первом этаже, детском, Алька долго стояла у распашонок-ползунков, потом у костюмчиков, вздохнула: -Все такое яркое, красивое, сразу захотелось родить ещё.
Авер просиял:
–Ты мне двух обещала!!
На втором было все для женщин, опять Алька опечалилась: -Страна вроде одна, СССР, а здесь просто другой мир, у нас же всё в дефиците!
Авер повел её к белью:
–Солнышко, я давно поглядываю на вот эти ваши вещички, выбери себе, а?
–Но, Саш, это Рижские лифчики, они ж дорогущие.
–Зато красивые! Представляешь, как ты будешь выглядеть..? – у Авера загорелись глаза. – Иди, выбирай, а мы потихоньку другие вещи посмотрим, да, Минь?
Минька, держа в руках коробку с фигурками роботов, счастливый до изумления, совсем не возражал. А мамочка колебалась, какого цвета выбрать, белого или телесного, хотелось оба, но цена...
Авер, видя её мучения, забрал оба и пошел на кассу, где кассир искренне похвалила его:
–Вы очень внимательный муж!
На верхнем этаже Алька его замучила, заставила просмотреть множество рубашек и футболок, и как не отбрыкивался Авер, поясняя, что в Каунасе выбор больше, рубашку нежно голубого цвета все же купили.
Незаметно начало темнеть, поехали домой. На пути от КПП к общаге Алька приметила, что по дороге полно гуляющих: мамы с детишками в колясках, женщины по двое-трое, все прогуливались взад вперед. -Вечерний променад! – пояснил Авер, чему-то ухмыльнувшись. Ну, ведь не скажешь же Альке, что кто-то просто гуляет и общается, а кто-то и на 'охоту' выходит, в общежитии-то имеются, как здесь метко окрестили их – 'самцы'.
–О, Санёк! – на них налетел какой-то старлей. – Привет! По бабам пойдем? – внимательно глядя на Альку, спросил он.
–Всенепременно, как чуть, то сразу! – спокойно ответил Саша.
–С женой не познакомишь?
–Не вижу смысла, – ответила Алька и пошла дальше, – шуточки дурацкие, клоун фиговый! – обернувшись, припечатала она.
А тот заржал:
–Наш человек! Вовка меня зовут, Хуснуллин! Рад знакомству!
. Тридцать первого поехали в Каунас, побродили по празднично украшенной Лайсвес-аллее, главной пешеходной улице города, полюбовались на красивые здания, особенно понравился Музыкальный театр, восхитили вязанные вещи необыкновенной красоты и различных фасонов, что были вывешены прямо у входов в небольшие бутики. Алька долго разглядывала поделки из янтаря – его тут было много и разного, Авер пригляделся и купил ей серебряное колечко с темным янтарем имеющим внутри застышие пузырьки воздуха.
–Я приметил, тебя золото не интересует, а вот всякие камушки в серебре... я прав?
Алька молча, привстав на цыпочки, поцеловала его, вызвав улыбки на лицах находящихся рядом других покупателей. Попробовали знаменитых литовских цеппелинов, понравилось. Ещё погуляв, посидели в кафешке. Минька пришел в восторг от высоких стульев у стойки. Полакомились несколькими сортами мороженого, попили кофе, там же приобрели ассорти из кусочков разных тортов.
Алька взяла на заметку, что торты здесь продаются и целые, и половинки, и четвертинки. Несмотря на то, что Саша был в гражданской одежде, отношение к ним во многих местах было прохладное...
–А когда в форме – еще прохладнее, прибалты нас не очень любят. – заметил Саша.
Народу становилось все меньше, все спешили на семейный праздник, и Аверы тоже поехали домой.
Алька категорически отказалась идти куда-либо, с кем-то чужим встречать Новый год:
–У меня так мало времени, и я абсолютно не стремлюсь терять его в незнакомой компании, я лучше тебя пообнимаю!
На что Авер ответил широчайшей улыбкой:
–Я тоже, но должен же я был озвучить!!
Дома шустро собрали на стол, Алька взгрустнула, глядя на такое изобилие:
–Эх ,это бы все да в Медведку или в Гусь!
Минька, уже засыпая, сказал:
– А на Урале дед Мороз меня не увидит,а подарки?
–Подарки деда заберет.
–А, тогда хорошо!
Ребеныш уснул, родители дождались боя курантов, выпили по бокалу шампанского и уже не слышали, как за окном взрываются петарды и гуляют развеселые жители, они, забыв обо всем, растворялись друг в друге.
Третьего же января Алька увидела весьма неприятное зрелище. Гуляя с Мишуком по городку в ожидании Авера (собрались опять в Каунас,чтобы прикупить кой чего своим родненьким), тот весь изнылся, ему не хватало снега – погода как-то не радовала, было сыро, серо, хмуро – решила зайти в магазины при части. Зашли в продукты, посмотрели, что имеется. Алька сильно удивилась, услышав, как молодые мамашки капризно рассуждали:
–Такое плохое снабжение, творог через день привозят... вообще...
У Альки зачесался язык спросить:
–Давно из Рязани? Ионава под задом, пятнадцать минут и вы с творогом... – но промолчала, понимая, что нет смысла.
А зайдя в промтовары, ошарашенно застыла: у прилавка скопилась приличная очередь из женщин и разгорелся шумный скандал. Крупная, ярко накрашенная женщина в возрасте орала на молодую девчонку:
–Я жена полковника и не должна стоять в очереди...
–Но, мы же с утра здесь заняли очередь, почему бы вам не прийти и не занять?
–А вот потому, что я жена полковника, а ты – летёхи.
И началось: тетки постарше поперли вперед, отталкивая более молодых. Алька шустро выскочила оттуда.
–Мама, почему тетеньки ругаются? – удивился сынок.
–Что-то не поделили... – задумчиво протянула Алька. Да уж, серпентарий тот ещё, как-то не тянет меня здесь постоянно жить...
Мишук, вытащив ручку из её руки, рванулся к спешащему навстречу Аверу.
–Боже, как я без него могла жить? – у Альки выскочили все мрачные мысли при виде нежности в глазах своего мужчины.
В Каунасе не стали заморачиваться – накупили ребятам футболки, пену для бритья, несколько бутылок литовской водки "Кристалина", знаменитый черный хлеб с тмином, набрали печенья. Мишук выбрал с фигурками зверюшек, "Зоологическое", редкость в России, конфет. Девчонкам тоже нашлось чего купить – и духи "Рижская сирень", и красивую бижутерию, а деду выбрали теплую красивую 'кохту' на пуговицах и, что самое важное, с воротником под горло. Зое Петровне – янтарные бусы и сережки, мамке большой вязаный шарф-палантин, не забыли никого. Потом, упаковав все вещи, отвезли их на вокзал, чтобы завтра не таскаться лишний раз с ними, опять полюбовались на вечерний, красивый, весь в огнях Каунас, и попали домой уже часов в восемь вечера.
Мужичок, уставший от долгого хождения, привычно отрубился, а Алька, стоя у окна и глядя на 'прошпект', где привычно фланировали гуляющие, смотрела на них и, откидываясь на надежную грудь своего Авера, задумчиво произнесла:
–Знаешь, ты только не обижайся, родненький мой, но не хотела бы я здесь жить...
–Почему?
Алька рассказала про сцену в магазине.
–Хмм, такое сплошь и рядом. Ещё когда я на стажировке был, наблюдал, за нас замуж выходить всегда престижно было, вот и рвались некоторые правдами и неправдами попасть в офицерские жены, не важно, что ты из себя ничего не представляешь, зато муж полковник или майор...
–И ещё, Саш, мне же тут тошно будет. Я привыкла, что все вокруг кипит и вертится, на работе постоянно проблемы, волнения, ругань, накладки всякие, жизнь, одним словом, восемьдесят человек в какой-то мере от меня зависят. Нет, я не хвастаюсь, но там я в своей среде, люди все привычные, городок маленький, ребята рядом... А здесь, ну гулять туда сюда с коляской, медленно прокисать от скуки и заглядываться на самцов?
–Что, есть желание? – напрягся Авер.
–Желание? Желание всегда есть на груди твоей полежать, шрамы, да и не только их, погладить...
–Провоцируешь?
–Намекаю, открытым текстом, причем...
–Я подумаю, – поворачивая её к себе и начиная целовать, пробормотал Авер, – как нам дальше быть, а пока...
Собрав вещи, утром у общежития ждали папу, который побежал узнать про машину. Из части в Каунас ехал начштаба встречать каких-то проверяющих, вот и согласился подвезти Аверов до вокзала.
А Альку увидел комполка, подошел, поздоровался, поинтересовался: кто, откуда... Алька вежливо и коротко ответила. Полковник Шатунов, какой-то весь рыхло-сальный неожиданно стал прямо 'заботливый папа' – поохал, глядя каким-то похотливым взглядом, пообещал разобраться, почему заслуженному боевому офицеру не выделили квартиру – он-де не в курсе, и начал было говорить, типа: вот приедете сюда, у нас здесь и работу вам подбрем... когда выскочивший из общаги Хуснуллин, с порога заорал:
–Разрешите обратиться, товарищ полковник!
Тот скривился, а незаметно подмигнувший Альке Хуснуллин потащил его в сторону казарм, размахивая руками.
А Шатунов, чувствуя тяжесть в паху, шел и мысленно прикидывал: "Квартиру дам, приедет эта ... сюда и уххх, Авера начну гонять с проверками, а сам..." Он сильно возбудился, представив, как будет стонать и кричать под ним эта хмурая сейчас девчонка.
И не знал, Шатунов, что Алька, выросшая среди пацанов и немало просвещенная ими в вопросах флирта, мгновенно просчитала этого павлина, и только чудом сдерживалась, не начав плеваться от омерзения.
Санечке своему она ничего не сказала, мудро рассудив, что пока ей тут не быть, а там... она твердо решила просить Ваньку Чертова, чтобы помог с переводом, хоть в забайкальские степи, но подальше, от этого...
Начштаба встретил двух майоров и уехал. Саша, проводив своих любимых, добирался в часть автобусами, и в Ионаве встретил Хуснуллина.
–Сашк, стой, надо пошептаться! – И нашептал Хуснуллин Аверу. – Саш, прости, что вмешиваюсь, но лучше перебдеть... Сегодня Шатун на твою жену глаз положил.
–Это как? Она сказала, что он вежливо расспрашивал и всё.
– Слышь, ты не будь дураком, если он тебе в течение месяца-двух не даст квартиру – дашь мне в морду. А если наоборот, то жену не привози.
–Ты думаешь, моя жена поведется на ..?
–Поведется или нет, ты пока воевал, у нас тут мой однокурсник с женой приехал, девка видная, вроде верная, так Шатун её просто шантажом уложил к себе в постель, начал гнобить Кравца – она и решилась на такое. А он, подлюка, ещё и напоказ всей части... Короче, Кравец один на один морду ему набил и в Афган рванул, как раз Шатун ему и подсуропил... Вот так. Я сказал, а ты решай, тебя в Афган не пошлешь, а этот паук, поверь, не отвяжется. Я как увидел из окна его масляные глазки, выскочил, начал ему туфту гнать и в казармы утянул, а он, сука, чуть ли не облизываясь шел!!
И как в воду смотрел Вовка. Началось какое-то шевеление, комполка постоянно интересовался мнением капитана, а капитан ушел в глухую оборону, делая из себя дурачка и понимая, что служить здесь он вряд ли сможет. У Авера темнело в глазах от мысли, что до его девочки даже только дотронуться может этот похотливый козел.
В марте Саша прошел ВВК, вывод был:"ограниченно годен", тут же отправил заключение Чертову. А приехав после комиссии в часть, узнал, что ему выделена двухкомнатная квартира, со всеми, так сказать, вытекающими...
Шатунов долго вертел заключение комиссии:
–Может, повторную организовать, на более высоком уровне, может, ошиблись эскулапы?
А через день пришел приказ из Москвы: "Капитана Аверченко А.Б. откомандировать в распоряжение ГлавУпра". И Сашка смог выдохнуть – Толюшка сдержал слово.
Гостинчики, привезенные из Литвы, пришлись всем по душе и по вкусу. Дед не снимал модную кохту, мамка хвасталась соседкам необычным шарфом, а Алькины мужики больше всего заценили... водку.
–Не, ну могла бы и поболе привезти, – бурчал Петька.
–Ага, с ящичек, так.
–Аверу скажи, как поедет в отпуск, пусть захватывает, водка мягкая, пьется хорошо, – подтвердил Васька.
–Ой, да вам все хорошо пьется. Как говорится, было бы выпить, а праздник в момент найдете, вот, не могли дождаться хотя б крещения. Тогда бы и выпили по-людски, а у вас, вон, 'День граненого стакана', – ругалась Васькина жена, Валюшка.
–Не, мы чё ужрались? Сидим кулюторно, смакуем загранишную водку, закусь вон приличный, с детства любимый – грибочки соленые, валуи любимые, со сметанкой и картошка, мы ж не просим боженинки.
–Сам ты боженинка – деревня Медведка!! – улыбнулась жена.
–А я чё, против? Это вон Петька с Алькой изменщики, а мы Гешей ни фига...
Зоя Петровна долго рассматривала янтарь, потом подняла на Альку повлажневшие глаза:
–Господь нас с тобою свёл, девочка, в самые трудные для нас моменты, я с твоими тогдашними проблемами и сама оживать стала, а уж Минька... это как подарок мне. Спасибо, я благодарна тебе за внимание, и ещё, янтарь мне с юности нравился, ты просто угадала мою мечту.
–Это Саша выбирал, – призналась Алька, – я только озвучила, что хотелось бы, а он сразу на этот комплект глаз положил. И ваще, Зоя Петровна, мы с Вами давно не чужие.
Саша почему-то дергался, Алька это чувствовала:
– Авер, что у тебя не так?
–Все так, подсолнушек, переживаю просто, скоро комиссия, вдруг что не так? – отговаривался Авер, не признаваться же подсолнушку, что он едва сдерживается...
Алька с Валюхой собрались на встречу с однокурсниками. Классная прислала большое письмо, решили приурочить встречу к дате выпуска их из техникума. Валька с Алькой немного припозднились – искали цветы поприличнее гвоздик, хотелось сделать классной и Борисовне приятное.
В техникуме, обосновавшемся много лет назад в монастырском здании с толстыми стенами и широкими, любимыми многими поколениями студентов, подоконниками, была массивная дверь на тугой пружине, и хлопанье двери слышно было аж на втором этаже. Вот и сейчас Валька с Алькой, громыхнув дверью, едва зайдя, тут же попали в объятья своих девчонок. А немного в стороне стоял все такой же тощий и ехидный Черепашка. Наобнимавшись, Алька услышала ехидное:
–Ну конечно,как же Валюха без Цветковой.
Прошли в свободную аудиторию, Пашка вручил классной цветы.
–В знак признательности, от нас.
Классная расцвела, затем открыла журнал и сказала:
–Думаю, не ошибусь, если скажу, что почти у всех поменялись фамилии – попрошу называть их, я для себя помечу. Ну и вкратце о себе, про мужа, про детей...
Девчонки называли свои новые фамилии, а Витищенко так и оставалась пока Витищенко.
Когда классная назвала: – Поречная?
Валюха сказала: – Теперь Стоядинович.
–Как, Валя? – переспросил Черепашка.
–Сто-я-ди-но-вич, – по слогам сказала Валюха.
–Чё это за зверь такой?
–Сербский, Паш.
–Чё, в самом деле у тебя муж югославский?
–Да, и сын наполовину серб, наполовину русснак, и летом мы уезжаем в Югославию жить.
–Ни фига себе, Валя, ты даешь!!
Дошла очередь до Альки: – Цветкова? Витищенко открыла рот что-то сказать, Алька опередила:
–Аверченко, сын четыре года будет, муж капитан, служит в Литве.
–А ты чего ж не с ним? – тут же высунулась Витищенко.
–Тебя не спросила!
Открылась дверь и вошла Малышева:
–Вот где моя любимая группа, рада видеть вас всех.
Черепашка тут же галантно вручил и ей букет.
–Какие вы все взрослые стали! – оглядев их, воскликнула Борисовна.
Вечер вышел занятный, чего-чего, а веселиться их группа всегда умела, насмеялись, наплясались, наговорились вдоволь... Борисовна утащила девчонок к себе на квартиру, где в её отсутствие проживала дальняя родственница, заканчивавшая пединститут, и ушедшая к подругам ночевать, а три подружки засиделись чуть ли не до утра.
Днем увиделись опять со своими, посидели в кафешке, Алька с грустью отметила, что до Каунасских их привычные и любимые кафешки не дотягивают.
–Подумаешь, в Литве была, – влезла Витищенко, Алька собралась ответить, но её опередила Борисовна:
–Таня, ну что из тебя зависть так и лезет? Ладно, когда учились, по молодости это как бы простительно, но сейчас-то, двадцать пять, не семнадцать, пора бы и повзрослеть.
–Это она злится, что Цветик её обскакала во всем, – вставил ехидина Черепашка, – за четыре года завлабораторией стать не хило.
Витищенко пошла красными пятнами, но к Альке больше не приближалась. А Алька совсем не обращала на неё внимания, радуясь общению с остальными. Расходились, договорившись встретиться на десятилетие выпуска и кто сможет, с мужьями, интересно же поглядеть на спутников жизни. -Аль, – шумнула Веруня, – а ведь тебе блюдечко, помнится, имя-то мужа правильно нагадало. Может, ещё погадаем?
–Не, девчонки, нам домой пора, детки ждут. Мой-то большенький, а Драганович, поди, весь испищался, годик-то только будет.
К концу февраля уже точно стало понятно – будет у Миньки братик или сестричка, Алька решила повременить, никому, кроме Валюхи не сказав, "обрадую Сашу после комиссии". Она ждала ответа от Ваньки Чертова, которому сразу же при встрече их на вокзале в Москве вывалила про неприятную встречу с комполка и озвучила просьбу про ЗабВО.
– Не пыхти, Алюня, все устроим, вот увидишь. Мы своих в обиду не даем и не бросаем!
Альке постоянно хотелось спать, ей почему-то казалось, что с Мишуком у неё такого не было. Но раз решила пока не говорить никому – терпела, никто вроде не замечал, только всевидящий Васька спросил потихоньку ото всех:
–Авера обрадовала?
–Ты о чем?
–Да все о том же, подружка моя, я ж папанька со стажем, да и моя Валюха вон постоянно засыпает, поди в одно время родите?
–Тихо ты, ща набегут и никакого сюрпрайза. Вон, Гешка поглядывает!
–Ну, мало ли к чему я тебя склоняю. Мы к сентябрю собираемся, нам уже теперь все равно кто – есть и дочка и сын.
–И мы к сентябрю. Вась, ну так договорились? – резко сменила тему Алька, видя,что любопытство достало Гешку.
– Чёй-то вы тут делаете, а? – фразой из старого фильма поинтересовался Гешка. – Какие могут быть секреты среди своих?
–Да вот озадачились с Алькой,насчёт тебя...
–С какого перепугу?
–Да все давно и прочно женаты, вон, даже Вовик грозится невесту привезти, один ты у нас не пристроенный-неприкаянный, вот и пошептались...
–Идите вы в баню, мне и так неплохо.
–Ага, особенно, по вечерам, когда... – начал Васька.
–Утухни!
–Ну-ка, ну-ка, колитесь, бродяги, чего я не знаю? – уцепилась Алька.
–Вась, у тебя худая вода в заду не держится...
–Не, ну это же Алюня, она плохого не присоветует.
–Ага, и начнете своими дурацкими приколами изводить.
–Не, Геш, я могила, я только намекнул, а пусть Алька сама и догадывается.
–Значит, мой последний холостяк положил глаз на кого-то... -задумчиво протянула Алька, – а раз молчит как партизан... Значит... А значит это девочка или очень молодая, и наверное ещё в школе учится классе так в девятом-десятом, или какая разведенка.
–Ещё чего, разведенка! – фыркнул Геша.
Васька обсмеялся:
–Геш, я тебе говорил, что у неё ума палата?
–Ну вас, я пошел, – махнул рукой Гешка, – с кем меня судьба связала, не друзья – шпионы, блин. Аль, ты не умничай, я как определюсь, ведь все равно к тебе первой приду, на одобрение, так сказать. Вот ведь противная, упертая, ехидная, а самая родная – и чего я в тебя такой влюбленный?
Алька чмокнула его в щёку:
–Я тоже.
–Аль, нашему "орлу-защитнику" семь лет прилетело. Адамович сказал, там ещё его тунеядство, неуплата алиментов – все плюсом пошло.
– Дебил, и себе жизнь испоганил, и Лизавете с дитем.
–Лизавета уже с Толиком Сычёвым месяца два как живут.
–Вот и хорошо, Толик – он молчун, но душа у него золотая, да и досталось им с сестрёнкой, росли без мамки.
–Ну, Лизка говорит, как на свет заново родилась, и девчонку он не обижает, возится с ней.
–Хоть тут слава Богу!
–И представь, Ружгову какой-то цыган-молдаван увез.
–Серьёзно?
–Да, там мужик ближе к сорока, сказал, в селе только цыгане, и не забалуешь. У него жена умерла, там пятеро цыганят, вот он её на хозяйство и определит, а бегать не сможет, времени не останется, днем одна работа, ночью другая. Мужик такой весь заросший, крупный... может, и правда, не станет, как бы это помягче выразиться?
–Блудничать.
–Во!
–А ещё новость, про Галу.
–Какую Галу?
–Ну, Кухтинскую. Она к родакам приехала, теперь уже с тремя... и все Кухтинские, Станиславовичи. Во, там Броня плюется. Стасичек наверняка развелся, но детей-то на его фамилию и отчество зааписывают. А рыжик у неё – Лапоть, только мелкий, теть Зина плачет, как увидит его, конфетки сует, а пацан к ней издаля бежит: – баба моя! Во, сколько новостей мы тебе вывалили, целый ворох, ты ж три недели носа не кажешь, так и забудешь про нас, горемычных.
–Забудешь, как же, вам дверь закрой, вы в форточку полезете.
–А чё, могём и в форточку. Мы тут с Петькой на вечер встречи с выпускниками заперлись, ну и оскорбились чуток. Представь, медали вручали тем, кто пять лет и десять как закончили. А мы что, рыжие? Директриса простая такая: "мальчики, вам на десять лет, через два года персональные вручим!" А мы встали в позу: "А мы не придем!!" Алевтин Пална сказала: "Никогда, похоже, не повзрослеете! Ты Геша, меня летом сильно удивил." А я чё? Подумашь, голую бабу на груди ляписом нарисовали с Петькой, я сел на крылечке на солнце, чтобы побыстрее проявилось, а она мимо шла... "Ой, Гена, что это у тебя такое жуткое на груди?" Объяснил популярно, что новомодная татуировка, она потом как увидит меня -гогочет.
–Чудики, хорошо хоть на льдинах больше не скачете.
–Да мы с удовольствием, только после этой драги дебильной Койва мелкая стала, и неудобно, взрослые мужики скачут в ручье, считай. В эту зиму снега до фига, а чё, Вась, тряхнем стариной, может, если резко таять начнет, воды будет много? Чё там твой Авер с комиссией?
–Да, позвонил, сказал, признали ограниченно годным, и тут же умотал в командировку, сказал, две недели звонить не будет, жду вот, куда теперь его.
ГЛАВА 16.
Авер не забыл никого перед отъездом: была отходная с коллегами, отблагодарил начальство, а тяжелее всего расставался со своей ротой – прикипел к ним душой за короткое время, купили и принесли с Меркуловым и Петриком много тортов, ребята же завалили его поделками:
–На память, товарищ капитан, и для вашего сына! – растрогав Сашу.
–Ребята, я пока не знаю, что и как у меня будет дальше, но искренне желаю всем здоровья, удачи, дослужить и вернуться домой!
–Товарищ капитан, а вы нашему старшине потом напишите, где вы и что, а мы всей ротой порадуемся.
– Обещаю!
Домой Алюне позвонил и чуток присочинил, сказал, что в командировке. Что-то не нравилось ему её настроение, какая-то кислая была в разговоре, вот и решил, пусть не волнуется зря, по-любому в Москве уже все решено насчет его дальнейшей судьбы.
Уезжал из Литвы Саша с грустью в сердце, тяжело расставаться с привычной обстановкой,но...
. В Москве был к вечеру, приехав к Чертовым, застал всю семью в сборе, Ольга Евссеевна как всегда-расцеловала и долго рассматривала его:
–Шрам твой уже как ниточка становится, а вот седины прибавилось, – вздохнула она.
–Саш, у меня мамка на макушке седой волос нашла, один, представь, какая у нас трагедия!
–Вот, будут у тебя свои дети, посмотрю... – вскинулась мамка.
–Будут, будут! – поднял ручищи кверху Ванька, – я тебе сразу парочку рожу, чтобы некогда было седые волосы искать и рыдать по полдня!
–Родит он, как же, скорее рак на горе свистнет!.
–Вот Сашка мне найдет на Урале скромницу неизбалованную, сразу женюсь. Сашк, найдешь?
Сашка улыбнулся:
–У Саньки Плешкова, что меня спас, сестрица имеется – десятый заканчивает, рост под метр восемьдесят, может, подойдет? Она там верх держит, чуть что не по ней, сразу в пятак.
–О, – оживился Чертов, – мам, нам подходит, и рост, и отпор дать сможет, берём?
–Тебе, Ванюшка, только хиханьки, – вздохнула Ольга Евсеевна.
–Ты меня еще Ванечкой назови, деточку двухметровую. Не, ну я может как никогда, серьёзен. Алюню попрошу, пусть фотку пришлет, я Аверам тут для душевного равновесия "Полароид" прикупил в командировке, вот и пусть Алюня мне девицу баскетбольную во всяких позах нащелкает, а вы в малиннике определите, подойдет али как. Да небось забракуете сразу, – деревня-переферия, вам, чай, москвичку с образованием, с родителями и прочими прибамбасами, – съехидничал Ванька.
–Ой, Вань, всю жизнь нас попрекать будешь, да? Мы на любую, даже с Чукотки уже согласны, только женись, мы сто раз извинились уже за то.
–Извинились они... вы, может, мне всю жизнь поломали тогда!
Была у Чертова зазноба на первом курсе. Он твердо решил жениться, но его малинник встал на дыбы, мотивируя это тем, что в восемнадцать лет не ум руководит, а гормоны. Ванька, легкий человек по натуре, зла давно не держал, понимая, что там любви большой не было, так, влюбленность, но, при случае, покусывал своих девок, чтобы не забывались.
Вечером Ванька спросил:
–Алюне чё сказал?
–Да, сказал, в командировку еду, чтобы не дергалась раньше времени. Знаю я её, начнет круги наматывать, а там старый как барометр, тут же заволнуется. Пусть уж лучше, когда результат будет. -Мудреешь, Авер, не по годам. Пожалуй, надо жениться, тоже помудрею, глядишь. Завтра валим в кадры , там должон быть приказ, какой не знаю, Толюшка только и сказал типа, не кипиши, Ванька!
В кадрах суровый кадровик долго проверял Сашины документы. Откопировал их, сходил куда-то на подпись и только потом сказал:
–Капитан Аверченко, Александр Борисович, 1957 года рождения, образование высшее, так?
–Так точно, товарищ подполковник!
–На вас имеется два приказа. Первый – за мужество и героизм, проявленные при выполнении интернационального долга в республике ДРА Вы награждены орденом Красной звезды! Поздравляю Вас, товарищ капитан!! – он вытащил из стола коробочку и отдал Саше, пожав руку.
–Служу Советскому Союзу!
–А второй приказ, – Саня затаил дыхание, – для прохождения дальнейшей службы в рядах вооруженных сил СССР откомандировать капитана Авеченко А.Б.в распоряжение Пермского облвоенкомата. Срок прибытия в Пермь – два дня с момента получения приказа. Приказ понятен?
–Так точно! – переведя дух, гаркнул Авер.
–Распишитесь вот здесь и здесь. Удачи,капитан!
