Текст книги "Цветик (СИ)"

Автор книги: Надежда Михайловна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

–Никагда не слыхав, чаго этта он ноеть, ты Сашок, полежи с ним, он перволновался, пусть уснеть при тебе.

– И уснули оба, спалось обоим сладко. Авера разбудило какое-то жужжание, прислушавшись, он понял, что на улице негромко переговариваются несколько мужиков. Полюбовавшись на сладко посапывающего сыночка – у него что-то внутри радостно ворохалось при этом, он бережно прикрыл малыша тонким покрывалом и пошел на улицу.

Сразу натолкнулся на три пары внимательных, изучающих глаз. -Здравствуйте, я так понимаю, вы Алины одноклассники?

–Здорово! – проговорил самый старший на вид из них, – давай знакомиться.– Василий, обязанный Альке, моей самой лучшей подружке, свидетельством о восьмилетнем образовании.

–Это как?

–А так, если б не она, я, наверное, до сих пор бы в шестом классе сидел!

Мужики заулыбались:

–Да, Алька тебя лихо вытягивала. Меня Петр зовут, – протянул руку второй.

–А я Геша.

–Мы вообще-то шли с настроем поругаться и личико начистить, а ты оказался не тем, чему мы, конечно, рады. Но... – его перебил выскочивший сонный, взъерошенный и какой-то испуганный Мишук. С круглыми глазами он выбежал на крыльцо, оглядел всех и с разгону кинулся Саше на шею:

–Папа, ты здесь!! – бормотал он, обнимая его.

Авер тоже бережно обнял Миньку и ответил:

–Я же тебе сказал, что никуда не денусь!

Минька поерзал у него на коленях, устраиваясь поудобнее, и сказал:

–У меня теперь папа есть, Саша, вот!

Мужики заулыбались и по очереди на полном серьезе пожимали ему ручку, потом сидели, негромко разговаривая. Мужики оказались нормальными, много рассказывали о своих школьных приключениях и проделках,а Авер слушал и удивлялся.

–Ни в жизнь бы не подумал я, что Аля такая... шпанистая росла? – изумился он.

–Она и ща не сахар, иногда так перо вставит, что неделю чешешься, я вот пару раз обижался на неё смертельно – ну, думаю, всё, пошла на фиг, кровожадная. Старался по другой улице ходить, а пройдет неделя, забудусь и прусь к ней: Аль, чё-нить там надо бывает...

Ты ж меня в упор видеть не можешь? – отвечает. Да, Аль, как-то без тебя неинтересно, да и скучно, давай мириться? Вот так и живу. С семи лет мучаюсь, не повезло жить через один дом, она этим и пользуется. Вот уже, шестнадцать, не почти семнадцать лет... но втыкает всегда по теме, справедливо, – посмеивался Петя, – да и ща, если за дело, ох и навтыкает, а ведь с виду чистый цветочек!

– Ага, цветочек, с метровыми шипами, – пробурчал Геша, и все трое захохотали, – было дело!

Авер сидел спиной к улице и не видел, что мимо по тротуару прошла, наверное, большая часть жителей посёлка, особенно женского полу, всем страшно интересно было посмотреть на Алькиного мужика. Ребята же, сидевшие лицом, посмеивались и вдруг как-то напряглись, когда мимо шла очередная женщина:

–Шла бы ты домой, Пенелопа, – ухмыляясь, проговорил Геша, – тут ваши не пляшут, улицей выше надо гулять!

Авер, занятый Мишуком, – тот, хитро блестя глазёнками, шептал ему на ухо "страшшную тайну", – не обращал внимания на мимоходящих, ему было очень интересно общаться с Алькиными ребятами, и ещё интереснее узнавать маленького, но такого славного человечка.

–А где же Виктор наш? – спохватился он, вспомнив про Доронина.

–Виктор твой умотал в лес, за шишками с моим младшим братом, не волнуйся, придет довольный по уши.

–Значит, так, – подвел итог Васька, – ща мы по домам, завтра на шашлыки ждем, Бабур прискачет по-любому, Стоядиновичи тоже обещались... Саш, ты нам понравился, мы теперь за Альку спокойны. Ты только её по-первости поаккуратнее обнимай, а то может и прилететь, была там неприятная история! – И видя, как напрягся Авер, успокоил, – не, все нормально, нашего боевого воробья так просто не зацепишь, она озабоченному в глаз ткнула и по яй...э-э... промеж ног пиночину, моя школа, зря что ли учил?

ГЛАВА 11

У Альки выдалась сумасшедшая неделя, поступила партия муки со слабой клейковиной, батоны"поплыли"– вместо нормальной формы получались расплывшиеся лапти. То ли поленилась, то ли не успела проверить муку второй технолог, но Альку выдернули в четверг ночью пекаря, по первому замесу увидевшие, что будет много брака. И завертелась карусель. Алька всю ночь разгребала последствия, искала варианты замены, хорошо, что оставался остаток старой муки – нельзя же было оставить город без хлеба. Утром с Зоей Петровной решали где и как быстрее найти нормальную муку, выпеченные плоские батоны сактировали, пересушили и размололи, затем отправили на птичник.

Четверг – пятница получились очень напряженные, Алька для подстраховки опять вышла со сменой в ночь на субботу, во избежание какких-либо неприятностей. Все было в порядке, только в Медведке ждал её сыночек, ещё с вечера, поди, начавший приставать к мамке и деду: -Почему не приехала мама?

Утренняя электричка уходила совсем рано, Алька с работы не успевала на неё, и поехала она в обед, договорившись с Зоей Петровной, что если все нормально, понедельник пробудет в Медведке. Народу , ожидающего автобус, оказалось неожиданно много, и Алька полусонная после ночи, представив 'удовольствие' в переполненном людьми транспорте, пошла пешком, не оглядываясь, слыша за спиной свист подошедшей с другой стороны электрички. Немного погодя послышался топот бегущего человека и знакомое: "Алькаа!" – притормозила, с удивлением глядя на братика:

– Серый, ты чего, ведь сказал, что только в октябре приедешь?

–Аль, Санька Плешков приехал, вместо июня в сентябре, ведь даже мне не писал, что раненый лежит в госпитале, он там какого-то своего командира спас, оказывается. Ох, ща и настучу по одному месту, друг называется.

–А ты откуда все знаешь?

–А он вечером в общагу на пост звонил, орал в трубку, что ждет и если не приеду... А как я не приеду, когда с трех лет-самый лучший друг он мне.

–Как он хоть?

–А гогочет, теть Варя, говорит, бежала к нему в одной калоше, а дядь Коля корвалолом отпивался, увидев его руку.

Пока спускались с горы, их догнали ещё два пацана из Серегиного класса, – тоже узнав, что Плешков приехал, рванули домой.

– Нас Маринка Грекова вчера нашла, а как же мы Санька не увидим, там все наши уже в ожидании, класс-то, после вашего, тоже самый дружный.

Ребята, оживленно разговаривая, быстро дошли до поселка. Конечно же, пацаны рванули к Плешковым, а Алька, пыхтя и отдуваясь, тащила свою и Серегину сумки, мечтая 'вот прийти, расцеловать своего любопытного сыночка и немного, с часок поспать...'

Входная дверь была настежь, а из-за дома слышался заливистый смех Миньки. – "Опять с дедом что-то придумали", – подумала Алька, сворачивая за угол, готовая, казалось, ко всему... но... Она замерла, споткнувшись.

Её сыночек, подпрыгивая на завалинке, поливал водой из ковшика спину и голову наклонившегося мужчины и восторженно вопил:

–Как я тебя? Я тоже так хочу, папочка...

Папочка??? Какой ещё папочка? Судя по стрижке, это явно не папочка – у того были вьющиеся волосы, а тут короткий ежик прямых...

Минька, прыгая, увидел краем глаза маму:

–Мамочка, приехала!! А мы с папой умываемся по-солдатски!!-

"Папа" мгновенно выпрямился и застыл с полотенцем в руках, не мигая. Алька, открывшая рот для гневной отповеди и увидевшая на левой стороне груди несколько красных, явно недавно заживших шрамов, поперхнулась и удивленно спросила:

–Авер?? Что ты здесь делаешь???

– Папочка долго нас искал, и он не знал, что я родился. Он был в кон... кондировке, вот! Ещё папа говорит, что я на него похож, и что он нас очень любит!! – вываливал сынок, подлезая к Аверу, а тот, не отрывая взгляда от Альки, машинально и как-то привычно берет её – ЕЁ!! – сына на руки, и бережно обнимает, стараясь при этом, чтобы ребенок сидел с левой стороны, прикрывая его шрамы.

–Аля, здравствуй! Очень рад тебя видеть!! – как-то скованно проговорил он.

Видя сияющее личико сына, доверчиво прижимающегося к Аверу, – так бывало у Миньки только с Серым – Алька проглотила готовые сорваться с языка язвительные слова.

–Ладно, пошли в дом. А где все?

–Дед у грибы убёг, а баба Рита помогает бабе Варе Плешковой, там Санька приехал, такой большой, -Мишук вытянул ручки над головой, – вот как папочка, он стал мой друг, а папа мне крутые машинки привез, как это, папа, скажи?

–Спортивные?

–Не, по другому?

–Гоночные?

–Да, пойдем, покажу! – Минька слез с папиных рук, и ухватив теперь мамочку, потащил показывать машинки...

Авер судорожно выдохнув, шустро накинул футболку. Алька увидела не только лицо, но и 'расписную' грудь, но грело одно, что не сморщилась брезгливо, как было в госпитале у некоторых медсестер. И тысячу раз поблагодарил Всевышнего, за то, что ребенок принял его полностью, так сказать, со всеми потрохами, иначе... он передернулся, представив, как бы тогда повела себя Алька.

А ошарашенная Алька шла с оживленно болтающим сыном и пыталась понять:– что это? И зачем появился Авер??

Машинки были и впрямь, крутые, ребенок с восторгом показывал их, и слово 'папа' звучало непрерывно. Папа же скромно помалкивал, и действительно, с нежностью смотрел на Миньку, на Альку же кидал какие-то боязливые взгляды.

– Саш, я вроде не кусаюсь, но поговорить ой как надо, не находишь?

Авер как-то облегченно вздохнул:

–Я сейчас, как на минном поле, лишний вздох боюсь сделать... – признался он.

Ввалился дед с кошелкой:

–Аль, глянь какие грибы у эту осень уродилися, – тут же заговорил старый хитрованец, видя напряженность между Алькой и Авером.

Алька, зная дедову ранимость – он стал сильно обижаться и переживать если кто-то из Цветиков повышал голос, – просмотрела его грибы, полюбовалась на самые крупные, дед расцвел. -Вот и добре, давай-те уже поядим, а потом мы с Минькою у маленький пруд добягим, тама муляву половим, да, Минь?

–А папа?

– А папа с мамою нямного поговорять и тоже прийдуть до нас.

Конечно же, сынок сел рядом с папой, повторяя все папины движения.

–"Вот ведь повторюшка!" – удивлялась про себя Алька, никогда такого за ним не замечала.

Шустро свалив, дед с Минькой оставили Альку с Авером поговорить, и он опять удивил Альку:

–Аля, скажи, пожалуйста, а почему Тонков не знает про сына? Он, я думаю, вряд ли бы от своей миниатюрной копии отказался?

Алька молча пошла в другую комнату, выдвинула ящик комода, поискала там и вытащила 'заветное письмо', так же молча протянула его Саше.

Тот взял немного недоуменно, начал читать, помрачнел, помолчал, а затем сказал:

–Мерзостно как-то!! Тем лучше!

Алька ухмыльнулась:

–Самое смешное, что я не писала про беременность, подружка по доброте душевной подсуетилась... а там... даже сам ответить не посчитал нужным, даму вот попросил. Но так даже лучше – иллюзии и влюбленность выветрились полностью!

–Аля, я сразу честно предупреждаю: ни за что, ни при каких условиях не откажусь от Мишутки! Понимаю, что я для тебя, так, прохожий, но вот вы-то оба мне очень нужны. Я не умею красиво говорить, нет у меня такого таланта – очаровывать в одно мгновение девушек... в общем, Аля, я ... я ещё с первого вашего приезда к нам в часть тобой заболел, а когда у Саньки Плешкова увидел тебя на фотке... точно знал, что приеду к тебе, оказалось, к вам. Прошу тебя, не торопись говорить 'нет', я представить не мог, что за два дня начну трястись над сыночком. Да, да, не смотри на меня так, именно сыночек, даже твой мудрый дедуля сказал, что мы с ним похожи. Уфф, никогда не думал, что буду как второгодник у доски, косноязычный становлюсь при тебе, и Аль, так боюсь, что ты меня бортанешь. Аля, поверь, мне без вас жизнь бесцветной будет. Вот, решать тебе!

Послышался чей-то говор, и влетел Витёк:

–Сашка, я рябчика подстрелил, будем белое мясо пробовать! Ой, Аля? Здравствуйте! Я стародавний друг вот этого охламона – Виктор! Рад с Вами, а можно на 'ты', познакомиться?

Алька улыбнулась:

– Можно!

–Я по-быстрому ополаскиваюсь и к ребятам, Вася там рычит: Где вы застряли? Шашлыки перестаиваются и водка киснет!

А Плешков издали шумел:

–Капитана с Алькой тащи! Ох, чует мой нос, пьянка предстоит грандиознейшая!

Пока Доронин намывался, пришел Гешка, внимательно глядя на подругу, сказал, что все собрались, ждут не дождутся, слюнями давятся. Зная своих неуёмных одноклашек, Алька мигом собралась, пошли к Ваське. Все соседи, как по заказу высыпавшие на улицу (стояли необыкновенно хорошие, солнечные деньки, и люди, наслаждаясь теплом перед долгой зимой, копошились во дворах, или просто сидели на завалинках, греясь на солнышке и неспешно разговаривая), улыбались Альке и шумно поздравляли их с Авером,

– Аль, какой баской у тебя мужик! Ух, где мои семнадцать лет, ей Богу, отбила бы враз! – шумнула сидящая на крыльце в окружении внуков и соседей, лихо наяривавшая на балалайке, тетя Нина Груммет. Саша вежливо здоровался со всеми у искренне улыбался:

– Народ у вас тут такой интересный и бесхитростный!

– Ага, и всезнающий! – пробурчала Алька.

Навстречу бежал Мишук, крича на всю улицу:

–Папа, я вас заждался!

Папа подхватил своего шустрого сыночка, а шедшая навстречу первая учительница Альки улыбнулась: -Алечка, здравствуй, поздравляю, очень рада за тебя!

– Спасибо, Валентина Ивановна!

–Минь, вы ж на рыбалку пошли?

–Да, только Дрюня поймал нас на дороге и велел фигней не мучиться, – отрапортовал сын.

У Васьки шумная гомонящая компания дружно накинулась на Альку, высказывая ей за долгие сборы.

–Отвалите, а? Можно подумать, вы по рюмашечке не позволили?

–Не, ну это святое, – отозвался худенький с цепким взглядом Андрей – Мишуков крестный,

–Здорово, служивый! Рад знакомству!

– Я тоже! -Драган меня зовут!

Все по очереди называли себя, а Авер боялся только одного – не запомнить чье-то имя. Очень пристально и внимательно долгое время на него смотрела жена Драгана – Валя.

И Саша, улучив момент, спросил тихонько:

–Что, не подхожу Але?

–Не, наоборот, я буду счастлива, если у вас с Алькой получится. Ты, Саша, только не торопи её, она все это время как-то про себя не думала, дай ей оттаять немножко.

–Я это понял, но не отпущу, моё!

Валька засмеялась:

–Правильно, с ней наверное так и надо, да и Минька к тебе вон как прилип.

Минька, в эту минуту обнимавший сидевшего на коленях у Драгана Михайлушку, систематически оглядывался, ища глазами своего папу, не до мамы ему как-то было.

А Авера ухватил Дрюня, общий язык нашли сразу:

–Мне пацаны уже обрисовали картину, а раз они тебя одобрили, плюс вот все, приехавшие сегодня, то Альку пропьем, хватит ей в одиночку мотаться, только ты на неё не дави, они всегда взбрыкивает когда давят.

Ввалился Санька Плешков:

–Ребята, я капитана хочу забрать ненадолго, отпустите? А то айда все к нам?

–Не, Санек, мы по-свойски здесь, а Сашку только на полчаса отдаем!

Альку с Авером встретили восторженным гулом:

–Вот, командир мой и побратим, вместе служили, – представил друга Санька.

–Хороший у тебя командир, наслышаны уже, – подала голос прабабка Катя, сухонькая шустрая старушка, разменявшая десятый десяток годиков.

–Садитеся рядышком со мною, ребяты. Ну, командир, тост с тебя!

Саша встал:

– Дорогие родители, родственники и друзья Сани Плешкова! Я хочу сказать немного. Спасибо вам за такого сына и внука! Если бы не он, меня бы не было в живых, мы с ним побратимы, так что принимайте в свои ряды ещё одного Саньку.

– А и примем! – звонко шумнула баба Катя. – Мишук твой тогда будет праправнуком, во, дожила, как, Сань, скажешь-то?

–Прародительница ты, баба Катя!

У Альки закрывались глаза, и извинившись перед Плешковыми, Саша потащил её домой:

– Ты поспи немного, а мы пока потусуемся с сыном, чтобы тебя не разбудить.

Алька просто рухнула на кровать, мгновенно отрубилась и уже не слышала шепота Авера: -Спи, подсолнушек мой!

Проснулась Алька через час, чувствуя себя отдохнувшей, а выйдя на улицу, застала такую картину: дед суетился возле топящейся бани, выбирая лучшие по его мнению веники из можавелы – возле поселка имелась небольшая полянка полностью заросшая можжевельником (дед, за год сильно полюбивший баньку с вениками по совету унука Сяргея, попробовал париться не только березовыми, но и можавелой, и заготавливал понямногу таких веников для сябе), вот и сейчас разминал, готовил для парилки.

–От яго, Сашк, дух здоровый идеть, а ежли с бярёзой уместе... из бани ня выйдешь..!

–А сынок сидел на крыльце сосредоточенно шевеля губами и перебирая пальчиками:

–Папа, иди сюда!

–Что, Минь? – спросил тут же подошедший Авер.

–Я щитаю-щитаю, у меня ручек не хватает, то ись пальчиков.

–А что ты считаешь, сын?

Сын подняв серьёзные глаза сказал:

–Вот смотри, люблю я папу, маму, деда, Серегу, бабу Риту, – перечисляя, загибал малыш пальчики, -Атоновну, Михайлика, Дрюню, Петю, Гешу, Драгана, Валю, Егорыча, бабу Лизу, Васю, его ребяток, а пальчиков не хватет.

–Не печалься, сын, вот ещё и мои пальцы тебе!

И начали папа с сыном загибать пальчики, ребенок обрадовался:

–Теперь хватает! Мама, ты проснулась? А мы с папой и Витей в баню пойдем, по-муцки. Витя сказал – я уже взрослый, хватит с бабами ходить.

–Ну раз так, то конечно, пойду белье соберу мужикам.

Дед всегда ходил первым, у самый пар, парился долго, у этот раз вышел пораньшее, надо же пар мужикам оставить. Быстро выскочил распаренный розовый Мишук:

–Жарко, я уже чистенький, мама, понюхай макушку! – была у них с Алькой такая привычка – мама всегда нюхала макушку у помытого мужичка.

А минут через пятнадцать Алька, выглянувшая в окно, увидела, как бледный Авер, пошатываясь, садится на крыльцо бани и бледнеет ещё сильнее. Трясущимися руками она нашла нашатырь и пулей полетела к бледнючему Аверу. Сунув ему под нос ватку с нашатырем, негромко ругалась:

–Авер, придурок, кто же такую нагрузку дает своему организму, ты ж после ранения, болван!

Тот жадно вдыхая нашатырь, неотрывно смотрел в полные слез глаза подсолнушка. -Болван, Аля, я уже шестой год как!

Немного погодя чуть-чуть начал розоветь, а Алька, испугавшаяся до трясучки за него, вдруг расплакалась.

–Что ты, девочка моя, что ты, подсолнушек мой любимый, не плачь!! – притянув её к себе, бормотал Авер, уткнувшись носом в её макушку и крепко прижимая к своему боку.

– Ис... испугалась, – всхлипывала Алька, – эти твои шрамы жуткие, придурок, куда полез париться!

Саша враз закаменел:

–Ну извини, я теперь меченый, вот такой вот страшный!

–Идиот! – тут же разозлилась Алька, – у меня же сердце заходится не от вида их, а от того, что ты перенес!

–Аля... Алечка, так я тебе не совсем противен?

–Дурак!

А дурак взяв в свою ручищу две ее ладошки, тихонечко нацеловывал пальчики и негромко говорил:

–Не отдам никому, вы с Минькой мои, я так боялся, что даже на лице шрам тебя отпугнет, а уж на груди...

–Дубина!

–Аля, давай побыстрее поженимся, а? Я постараюсь быть для тебя и Мишука всегда нужным и надежным. Может, ты меня когда и полюбить сможешь, я подожду! Я в восемьдесят первом ещё должен был приехать к тебе, да бабуля слегла, а на следующий год – Афган, я так много пропустил, не видел, как растет Минька.

–Ох, Авер, у тебя кавалеристы в роду не водятся? Ишь, каким наскоком!

–Не знаю, Аль, спрошу у матери. Но, наш девиз простой: с неба – на землю и сразу в бой, то есть...

–Дай мне хотя бы неделю, я подумаю.

–Алечка, подсолнушек мой, думай побыстрее, а? У меня всего сорок дней. Надо хоть на недельку к мамке заскочить, а потом в часть. Поскольку у меня теперь семья намечается, думаю, быстренько сумею получить квартиру, и тут же вас заберу. Аля, я тороплюсь, но мне без вас просто не жизнь будет. Я когда в госпитале валялся, все думал, как приеду, что у тебя, может, ты уже и замуж вышла, а Санька Плешков как Дед Мороз с подарками объявился, – они так и сидели на крылечке баньки, Авер бережно обнимал одной рукой Альку, боясь и молясь про себя, чтобы она не отстранилась, а Алька неожиданно для себя расслабилась... и так спокойно и надежно было сидеть прислонившись к теплому боку свалившегося буквально с неба Авера...

А в кухне крестился и бормотал себе под нос дед:

–От и славно, от и хорошо! – удерживая рвущегося к родителям унука.

–Погодь, Минька! Погодь, пусть увсласть поговорять!

Напарившийся до полного изнеможения Витек, только охал и с восторгом говорил:

–Дед, я теперь навеки твой компаньон по бане, это ж сказка!

Дед только посмеивался:

–Не поверишь, сам у прошлом годе только и распробовал, а она, я тябе скажу, жизню прибавляеть. Это Сашку пока много нельзя, но заживеть усе и тоже будеть за баню душу отдавать.

Сашка, сидевший в тесном кругу своих дорогих – он все так же крепко обнимал Альку, а на коленях примостился Мишук, пыхтящий и пытающийся обнять сразу и папу и маму, – улыбался и кивал.

Появившийся к концу дня Серега, сильно удивился:

–Минька, ты чего меня не встречаешь? Разлюбил меня ?

–Не, я тебя люблю, только с папой хочу!

–Вот так вот и бывает, таскаешь их на шее с пеленок, а папа появился и всё, – заворчал братик. -Ладно, я пока побежал, наши ждут. Рад за вас!! – он чмокнул Альку и Мишука, хлопнул изо всей дурацкой мочи Авера по плечу и удрал.

–Завтра порешаем чаго и как, сёдня, вишь ли, праздник у поселке. Я пошел глядеть свою перадачу! -дед пристрастился у телевизоре глядеть про усяких животин. – А вы посядитя, поговритя. Вить, ты иди, ложися, после баньки ой как знатно спится.

Сидели долго, просто перебрасываясь изредка словами. Мишук, повозившись на папиных коленях, заснул. Саша с величайшей осторожностью отнес его в дом, аккуратно раздел и укрыл мужичка, взял теплые куртки и пошел к все так же расслаблено сидящей Альке. Бережно укрыв плечи своему подсолнушку, присел рядом и притянул к своему плечу:

–Небо у вас тут такое светлое, вроде как ночь... а светло.

–Летом вот в два часа уже светает, гуляли, бывало, до трех-четырех утра уже посветлу, с ребятами на мотоциклах ездили до границы Европа-Азия, вон, неподалеку, девять километров, – неспешно рассказывала Алька, а Авер, задрав голову, рассматривал высыпавшие на небе звезды:

–Прямо как насыпал кто, кидая горстью, красиво... А ещё красивее смотреть на них, рядом с дорогим человеком.

–Авер, мы договорились про неделю?

–Да, но, Алечка, так распирает постоянно говорить, что мне вы на самом деле необходимы. И это меня, которого Витёк с Чертовым молчуном зовут?

–А расскажи мне про них?

И Саша, удивляясь сам себе, долго и посмеиваясь, вспоминал совместные проделки во время учебы, рассказал про свой родной небольшой городок Гусь-Железный, что в Рязанской области, рассказывал про их красивые места...

Они разговаривали долго. Пришедшая из гостей мамка только и сказала деду:

–Похоже, нашей Альке выпал-таки билет выигрышный, только вот как будем жить-то без них?

–Цыть, пусть меж собой уговорятся, заутра усе вместе и порешаем, а як бы не сложилось, Сашка мужик настоящий. Не обидить и вона как Альку любить! Поверь мне, старому, он трястися будеть усю жизнь за её.

Рано проснувшийся Минька, сходил на улицу – категорически не признавал горшок с трех лет, 'я-большой' – и прошлепал под бочок к папе. Полусонный Авер ухватил своей ладонью две холодные ножки сына, подтянул его поближе к себе и, вдыхая детский, какой-то молочный запах, шепнул:

–Спи, непоседа!

И немного повозившись, Минька на удивление всем, заснул в его объятьях. Дед и мамка ходили на цыпочках, мамка умилялась, глядя на спящих, а Алька негромко разговаривала с братиком, сидя на лавочке во дворе.

–Сеструха, он мне понравился, надежный такой мужик, я – за! Мне Плешков кой чего порассказал, в подпитии, матерился через слово, но Авера твоего хвалил, сказал, в огонь и в воду за таким не страшно. Их рота была образцовой, и Сашку твоего все ребята любили, он попусту никогда не орал, и берег их, старался, чтобы все было по уму, ещё Саня сказал, что не трепло и не бабник. Там многие ППЖ находили, а твой больше с ребятами, особенно, с только приехавшими возился. Но гонял всех страшно, действительно, до седьмого пота, обижались, материли его в тихую, но потерь почти не было потом. Ещё он говорит, что Авер винит себя сильно в этом подрыве, не доглядел. А Саня его вытаскивал из последних сил, сказал, еще минут пять и кранты были бы обоим. Общий день рождения теперь у них. Вот только как быть с дедом, они же с Минькой не разлей вода?

–Общим собранием и будем решать, – вздохнула Алька, – и хочется, и колется, сЫночка ведь со столькими мужиками задружил, со всеми ровно, а к Аверу за два дня прилип, чудно.

–Аль, наверное, не зря говорят – детей и собак не обманешь, вон, он Фрица как старательно обходил...

–Да не Фрица, а Франца, – улыбнулась Алька.

–А, как дед скажет, все они хрицы!

–Я, конечно, буду за тебя и Миньку спокоен, только вот далеко эта Литва. О, иди, твои орлы в полном составе явились.

–Ребята, пошли на нашем месте посидим! – было у них любимое местечко в ближнем лесочке, давно и прочно облюбованное и обустроенное, частенько они там зависали по вечерам. Разжигали небольшой костерок, сидели на импровизированных лавочках сделанных из поваленных ветром деревьев, и говорили обо всем, не приукрашивая, что и как, знали, что поймут остальные все как надо.

Сейчас же, поворчав, что кто-то из залетных оставил пивные бутылки и окурки – 'мордой, блин, натычу' – бухтел Гешка, стали пытать Альку.

–Аль, чё скажешь?

–Не знаю, честно, все так сложно: тут работа, жилье, дед, не хотелось бы уезжать, но и... А... когда вы меня не понимали? Не хочется такого папу терять...

–Только ли папу? – хитренько прищурился Дрюня.

–Ну, так все вам и скажи...

–А то, мы его вчера тщательно изучали, мужик нормальный, тебе подходит! – Васька сделал вывод.

–Быстро все так, непонятно, непривычно, – пожаловалась Алька.

–Не, ну меня бы так кто в охапку утащил, я бы радовался, а она выёживается, я так понял, он тебя сразу не забирает? – всунулся Петька.

–Нет, в общаге живет, как холостой, квартиру подождать придется.

–Во! А там, кто знает, как жизнь повернет, если он пять лет про тебя думал и помнил, то ща точно никуда не убежит. А с Минькой как?

–А с Минькой однозначно сказал:-Михаил Александрович Аверченко! Он даже матери не хочет говорить, что сын не его, всем будет говорить, что поругались тогда, не знал, что беременная, а вот у Плешкова на фотке увидел и узнал что есть сын, сразу и рванул к нам, как-то так. Да и кроме вас и мамки с дедом и Серым, никто не знает, что отец не он.

– А какой на хрен, отец... тот, другой, там только заделал, а этот, глянь, Мишка от него не отходит! Здесь без вариантов – батя будет нормальный.

–Андрюх, глянь, Валек Бурцев летит по полю, че-то орет!

– Дрюня, там Валерик на Алькиного мужа бочку катит, а с ним вся кодла, алкшня... – задыхаясь, выговорил подбежавший пацан.

–Где? – вскакивая, заорал Дрюня.

– Да вон, за клуб поперлись.

Авер проснулся от того, что его гладили по лицу теплые маленькие ладошки:

–Папа, ты у меня такой красивый, я тебя люблю!!

–Я тебя тоже, медвежонок маленький, – Сашка сгреб заливающегося счастливым смехом Мишука, и они долго пыхтели и боролись, пока баба Рита не заворчала на них.

Позавтракав, Минька повел папу и деда в магазин, за вкуснятинкой. Они с дедом постоянно ходили за развесной сгущенкой, Мишук самостоятельно носил в небольшом пакете банку, и самостоятельно расплачивался за вкуснятинку. А сейчас он шел, держа за руки двух своих любимых мужчин, весело подрыгивая. В магазине важно сообщил всем бывшим там, что пришел за вкуснятинкой с дедом и папой Сашей, который 'долго не приезжал, был на войне'.

А едва отошли от магазина, дорогу заступила компания опухших личностей.

Саша мгновенно отодвинул деда и Миньку:

– Дедуль, быстро домой, а мы поговорим.

–Да уж, поговорим! – впереди всех стоял невысокий, крепенький такой парняга, – давно хотел рожу начистить за Альку! Ишь, одноклашку мою опозорил, и как будто так и надо!

Авер спокойно стоял, понимая,что Алька тут для красного словца, не более, просто спьяну захотелось кулаки почесать. Плоховато, что он пока не в форме, их пятеро, а его левая половина груди очень уязвимая.

–Пошли, поговорим!

–Валерик, может, не надо, Бабур же здесь! – вякнул один из алкашей.

–А чё мне Бабур, чё я в школе его не лупил что ли? Пошли, если не ссышь, – Саша огляделся. Напротив остановились две бабульки... ну, не смущать же их дракой, а то, что она неминуема, он уже понял, нарывался этот Валерик, и на хороший кулак.

Неспешно пошел за как-то нервно оглядывающимися, поддатыми гопниками. А зайдя за угол клуба, тут же встретил летящий в лицо кулак, – навыки, вбитые долгими годами тренировок, сработали безукоризненно, и отброшенный знаменитым на всё училище "ударом Авера" Валерик завалился и сполз на землю, сплюнув, увидел два зуба в руке:

–Ах ты, сука.

Он вскочил и выхватил нож.., но едва сделал шаг в сторону Авера, как раздался залихватский свист, алкаши дернулись: "Бабур!" – торопливо отбегая от Валерика, а тот сдулся... замер, испуганно глядя за спину Авера.

–Так, крысёныш, на мокрое пошел? Я тебя, тварь, в тот новый год пожалел из-за беременной жены. Не понял? Ща поймешь! – Сбоку от Авера вынырнул Андрюха и каким-то скользящим шагом мгновенно оказался возле этого Валерика.

Тот попытался сделать замах рукой с ножом и, хекнув, оказался на земле.

–Вот теперь и поговорим! – как-то удовлетворенно сказал Бабур, – Всласть! Ты, падла, забыл? Я тебе ща напомню...

–Я... я за Альку заступался...

–Да что ты? – Опять незаметное движение, и Валерик скорчился, и заныл:

–Бабур, не бей!

– Я разве бью?

– Андрей Юрьевич, теперь позволь мне вмешаться! – запыхавшийся мужчина в милицейской форме осторожно отодвинул Андрюху.

–Так-так, покушение на убийство? Групповая? За паровоза пойдешь, Панферов. Свидетели, как я понимаю, имеются?

Он как-то ловко защелкнул на руках Валерика наручники, аккуратно подобрал и завернул в пакетик, отлетевший недалеко нож..

– Ну, орлы, пошли! – сникшие алкаши потянулись к дороге, где стоял милицейский газик.

Подбежавшая позже ребят Алька, с ходу проскочила к Валерику и от всей души стала хлестать ему по морде, у того моталась голова, он попытался защитить лицо руками в наручниках, но от удара озверевшей Альки схлопотал ещё и наручниками по роже. А Алька шипела:

–Тварь, скотина, крыса помойная, честь мою защищал, гнида!

Адамович, посмотрев на неё, сказал:

–Ребята, девочку успокойте!

Авер схватил свою дикую кошку и крепко обнял, не пуская её, она же рвалась и ругалась, как сапожник.

–Сама урою гада!

Потом как-то враз сникла и спрятала лицо на груди у Саши, тот успокаивающе гладил её по спине, что-то шепча на ухо.

Алька выдохнула, повернула голову к Адамовичу:

–Прости, Борисыч. Накипело!

–А что? – улыбнулся Адамович, глядя, как "лыцари" покорно садятся в уазик под присмотром местного дружинника. – Я ничё и не видел? Если рожа покарябанная, так споткнулся он. Аля, я рад за тебя! Она у тебя хорошая девочка, береги! – добавил он, глядя на Авера.