Текст книги "Фигляр дьявола"

Автор книги: Мюррей Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 37 страниц)

– Боже, не допусти того дня, – произнес Гарри Форд, отступая в тень вместе с Дьяволом, который не отходил от него, – когда у этих гринго хватит ума легализовать наркотики…

– Даже не шути так, – ответил Рестрепо, не отрывая взгляда от компьютера.

Они увидели, как в дальнем конце террасы Пабло Энвигадо показывал собеседнику на горный кряж, который при ярком свете этого чудесного дня, казалось, навис над городом.

– Он показывает Лондоно, где будет построена его тюрьма, – сказал Рестрепо, откидываясь на спинку стула и потягиваясь.

Гарри Форд похолодел от этих слов.

– Что?

– Скоро узнаешь. – Рестрепо поднялся и направился в библиотеку, сделав Гарри знак следовать за ним. Там он открыл холодильник, достал графин охлажденного чая, взял два стакана, наполнил их и протянул стакан Гарри.

– Спасибо.

Гарри насторожился. Не в привычках Рестрепо было угощать кого-нибудь. Даже охлажденным чаем.

– Садись.

Гарри уселся поудобнее в старое кожаное кресло. Библиотека обставлена со вкусом: заставленные книгами деревянные книжные полки, натертый паркет темного дерева, индейские ковры великолепного качества, солидная мебель из дерева и кожи. Что-то подсказывало Гарри, что это дом Рестрепо, но не мог же ближайший советник Пабло Энвигадо засадить своего босса в тюрьму всего в миле от своего дома.

– Карлос Нельсон. – Рестрепо удобно устроился на диване и смотрел на Гарри поверх стакана. – У меня к тебе деликатное поручение.

– Все, что в моих силах, – любезно ответил Гарри.

– О, с этим-то ты прекрасно справишься…

Гарри внимательно смотрел на Рестрепо, но на лице адвоката ничего нельзя было прочесть.

– Скоро в Боготу прибудет один человек. Он остановится в отеле «Ла Фонтана», надеюсь, тебе знакомо это место.

– Конечно.

Гарри начал догадываться, что за этим кроется.

– Он привезет коды для дискеток, принадлежащих картелю. Я хочу… кстати, ты говоришь по-английски? Мне следовало раньше поинтересоваться этим, но, поскольку ты работал со Спенсером Перси…

– Естественно, я говорю по-английски, брось эти игры, Луис, – оборвал его Гарри на английском.

– Извини. – Рестрепо наклонил голову. – Ты заберешь коды, которые он передаст тебе, и отправишь с ними Мурильо ко мне.

– А где ты будешь?

– Поблизости.

– И когда ты убедишься, что это именно те коды?..

Он понимал, к чему идет дело.

Рестрепо улыбнулся.

– Ты все схватываешь на лету, Карлос. Мурильо сообщит тебе, те ли это коды.

– И потом я заплачу этому человеку?..

Гарри в напряжении ждал ответа Рестрепо.

– Ты убьешь его.

Казалось, замерла вся долина, в которой, может быть, в будущем построят тюрьму для Пабло Энвигадо.

– В отеле «Ла Фонтана»?

– Конечно нет. Если бы это было обычное убийство, с ним вполне справились бы Бобби Сонсон или Мурильо. А ты должен устроить так, чтобы тело исчезло навечно. Не забудь обыскать номер и изъять любые следы пребывания этого человека в Колумбии.

– А кто он такой?

С террасы донесся смех Пабло Энвигадо и его собеседника из Кали. Лежавший возле ног Гарри Дьявол настороженно поднял голову в надежде услышать голос своего бывшего хозяина Хесуса Гарсиа, но потом снова опустил голову на лапы и лениво зевнул.

– Его зовут Юджин Пирсон. Он судья из Ирландии и один из руководителей «временной» ИРА. У нас с ними небольшое совместное дельце.

– Послушай, Луис, – Гарри отставил в сторону стакан, – даже картелю следует хорошенько подумать, прежде чем убивать человека ИРА…

– Ты их боишься? – Глаза Рестрепо буквально буравили лицо Гарри.

– Мне на самом деле они до фонаря, но они могут навредить картелю в Европе…

Луис Рестрепо Осорио улыбнулся и отхлебнул холодного чая.

– Успокойся, Карлос, – сказал он по-английски, – именно ИРА и хочет, чтобы его убрали.

Последний пассажир рейса «Эр Франс» прошел паспортный контроль иммиграционной службы. Не хватало только трех пассажиров, значившихся в списке.

Эдди Лукко посмотрел на экран компьютера, потом через стекло на стойки паспортного контроля.

– Еще трое… – сказал он.

– Вероятно, транзитники? – заметил Джек Лапонте.

– Что ты сказал? – Лукко с угрожающим видом повернулся к агенту иммиграционной службы.

– Джеки имеет в виду, что если пассажир сразу пересаживается на рейс, вылетающий в США, то он не проходит паспортный контроль, – пояснил Боло.

– Ох, черт… – Лукко беспомощно опустил руки, словно боксер, отстраненный от дальнейшего ведения боя.

– Хочешь, чтобы я проверил? – Лапонте уже нажимал какие-то кнопки на клавиатуре компьютера.

Лукко встретился с удивленным взглядом Боло.

– Что я за болван. Поверил, что он приезжает в Майами, потому что так мне сказала его жена…

– Послушай, прямо сейчас вылетают восемь рейсов…

Лапонте нажал еще какую-то клавишу.

– А какой-нибудь из них летит в Колумбию?

Мысли у Лукко работали лихорадочно.

– Сейчас посмотрим… Да, рейс «Авианса» в Боготу. Подожди… – Все трое увидели, как на экране компьютера появилась информация о том, что рейс «Авианса» в данную минуту как раз взлетает.

Лапонте запросил список пассажиров, все молчали, ожидая появления информации на экране компьютера.

– Место 18-С, – прочитал Боло.

– Пирсон Ю. П., ну не проклятие ли?

Лукко уперся пальцами в крышку стола и задумался.

– Тяжелый случай, дружище.

Боло бросил взгляд на агента иммиграционной службы и пожал плечами, как бы говоря: «Мы сделали все возможное».

– Попрошу вас о последней услуге.

– Давай, лейтенант, – подбодрил Лапонте. – Кто знает, может быть, мне когда-нибудь понадобится помощь в Нью-Йорке.

На лице Лукко появилась горестная улыбка.

– Есть еще сегодня рейсы в Колумбию?

Снова всеобщее внимание приковано к компьютеру. Был еще один рейс «Америкэн Эйрлайнз» в четыре десять, прибывает в Боготу в семь сорок вечера по местному времени. У Боготы и Майами разница во времени один час.

Лапонте снял трубку телефона и заказал Эдди Лукко билет на этот рейс, потом положил трубку и обратился к Лукко:

– Черт побери, Богота – не то место, где я предпочел бы провести субботний вечер, но раз уж ты так хочешь, то билет тебя ждет.

– Джек, за департаментом полиции Нью-Йорка должок. Если будешь в Нью-Йорке, я угощу тебя потрясающими спагетти, которых ты еще не ел в жизни.

Они попрощались, и Боло с Лукко, предъявив полицейские бляхи, прошли через таможню, вышли из зоны паспортного контроля, прошли прямо к стойке «Америкэн Эйрлайнз», где Эдди купил билет до Боготы, выбрав место возле прохода.

– Ну что, приятель, у тебя есть еще пара часов. Хочешь отдохнуть или предпочтешь выпить?

Лукко ответил, что ему надо съездить в город и получить деньги.

– Послушай, да тут тоже есть отделение банка.

Нет, ему нужен определенный банк. Он сказал, что поедет туда один, и поблагодарил Боло за все.

– Всегда к твоим услугам, дружище…

– И еще последняя просьба, если не возражаешь.

– Говори.

Лукко передал Боло на хранение свой револьвер.

– А как насчет бляхи? Не слишком ли опасно таскать в Южной Америке бляху американского полицейского?

Лукко заметил, что предпочитает держать при себе бляху лейтенанта из отдела по убийствам. Они попрощались, и Лукко заверил приятеля, что вернется ближайшим рейсом, в чем действительно и сам уверен.

Процедура снятия со счета тридцати тысяч долларов в Международном кредитно-коммерческом банке оказалась на редкость легкой. На Лукко это произвело большое впечатление, он подумал, что мафиози и торговцы наркотиками, наверное, осуществляют подобную процедуру два, а то и три раза в неделю.

Он оставил взятую напрокат машину на стоянке в аэропорту, и к тому времени, когда большой ДС-10 компании «Америкэн Эйрлайнз» пролетал над Ки-Бискейн, Лукко уже дремал, не имея понятия, как будет разыскивать в Колумбии судью Пирсона, да и вообще не совсем понимая смысл своего поступка. Но, по большому счету, у него не было выбора. С того самого момента как он нашел мертвую девушку, похоже, все дороги вели его к этому моменту, и вот сейчас он, словно какой-то древний бог, летит в Боготу, чтобы хоть как-то положить конец своим терзаниям.

Он так желал этого, и от осознания неизбежности такого момента у него похолодело в животе. Лукко лихорадочно сглотнул слюну и в этот момент ощутил неприятный холодок в спине и руках, почувствовал, как колотится сердце. Возможно, он подхватил грипп, это обычное явление в Нью-Йорке, в том самом городе, куда ему так не терпелось вернуться. Вернуться в свой полицейский участок и к Нэнси.

Воспоминания о жене вызвали на его лице улыбку, и через несколько секунд он уже крепко спал.

Начальник оперативного отдела направления «Вест-8» Билл Дженкинз дежурил в выходные в офисе вместе с Ронни Шабодо, потому что Дэвид Джардин позвонил им в пятницу после обеда из аэропорта Хитроу. Случайно в приемной трубку сняла Кейт Говард, так как Хетер была занята поисками понадобившихся Кейт досье.

Кейт пошутила по поводу того, что Джардин рановато смылся из офиса, но, услышав не настроенный на шутки тон его голоса, открыла дверь в коридор и позвала Шабодо, который только что вышел. Пятница – «день поэтов».

Ронни Шабодо не удивился, услышав, что Джардин звонит из аэропорта Хитроу и собирается вылететь рейсом «Бритиш Эйруэйз» в Боготу. Он спокойно слушал, кивая, и делал какие-то пометки на только что аккуратно отпечатанном Хетер письме на имя сэра Стивена Маккрея по поводу бюджета на следующий год.

– Хорошо, Дэвид, – повторил он несколько раз, – да, да, хорошо… Да, не волнуйся. Билл Дженкинз… конечно.

Стоявшая в дверях Кейт протянула руку и ухватила за рукав старой куртки Билла Дженкинза, который с портфелем в левой руке направлялся по коридору к выходу, чтобы оставить офис на выходные.

Остановленный таким резким образом, он повернулся к Кейт, продолжавшей крепко держать его за рукав.

– В чем дело?

Кейт кивнула головой в сторону Шабодо, который, слушая указания Дэвида, изредка бросал «да» и «отлично» и писал что-то на письме.

– Но это же первый экземпляр, – пожаловалась Хетер Кейт.

Наконец Ронни Шабодо повесил трубку и закрыл дверь.

– Значит так, Билл, мы с тобой дежурим до четверга. Хетер, ты могла бы поработать в эти выходные?

– Думаю, что да, – ответила Хетер, хотя, конечно, подобная просьба из уст венгра не несла того духа тайных операций, как если бы она исходила от шефа.

– Кейт, – продолжил Шабодо, – дело касается «Пакета» и «Багажа». Ты знаешь их лучше всех, не возражаешь поработать?

– Хорошо…

Сейчас ей отводилась большая роль в операции «Коррида».

Разглядывая безнадежно испорченное письмо о бюджете и пытаясь разобрать собственные каракули, Шабодо продолжил:

– Нам надо прямо сейчас связаться с «Багажом» в Венесуэле. Надеюсь, он не катается на яхте и не отправился с каким-нибудь цыпленочком куда-нибудь на выходные.

– Я займусь этим, – сказал Дженкинз, направляясь к телефону. – Какие передать ему инструкции?

– Как можно быстрее отправляться в Боготу. У нас есть конспиративная квартира в северной части города?

– Гм… – Дженкинз нахмурился. – Да, есть.

– Отлично. Дэвид хочет, чтобы он был там завтра не позднее второй половины дня. Полнейшая конспирация. Действуй. – Шабодо потер ладони, прошел в кабинет Джардина, отодвинул кресло и уселся за пустой стол.

– Какова цель вашего прибытия в Колумбию?

Стройный, смуглый, с аккуратными черными усиками сотрудник иммиграционной службы был одет в легкий серый костюм и накрахмаленную белую рубашку. На лацкане пиджака красовалась бляха сотрудника тайной полиции, и Лукко с уверенностью мог сказать, что под серым пиджаком висит плечевая кобура с револьвером. С правой стороны. Такие вещи Лукко замечал автоматически, что и помогало ему так долго оставаться в живых.

– Туризм, – ответил Лукко и посмотрел в сторону стоек таможни, словно его ничуть не волновал этот вопрос.

Агент-левша просмотрел паспорт американца, внимательно проверил каждую страницу, ввел какие-то запросы в свой компьютер, но Эдди не видел экрана, а значит, и не смог прочитать ответы. Наконец агент сделал отметку в паспорте и вернул его владельцу.

– Добро пожаловать в Боготу, – пробормотал он и повернулся к следующему пассажиру.

За стенами безопасного зала аэропорта, охраняемого полицией и вооруженными солдатами, уже стемнело. Лукко прошел сквозь толпу местных жителей, встречающих родственников, любимых или партнеров по бизнесу. Он направился к поджидавшим такси, не обращая внимания на те, у которых нет радиоантенн, потому что в путеводителе по Колумбии под заголовком «Советы путешественникам», приобретенном в аэропорту Майами, прочел, что более безопасными являются машины такси, имеющие антенны для поддержания двухсторонней радиосвязи с полицией и диспетчерской.

Темно-красный «фиат» оснащен даже двумя антеннами – одна для радиосвязи, а вторая для приема обычных радиопередач, и Лукко услышал, что по радио как раз передают репортаж о велосипедных гонках. Велосипедные гонки в Колумбии любили, Эдди узнал это от информатора из 110-го полицейского участка.

Возраст водителя определить трудно, что-нибудь от двадцати девяти до сорока, круглое лицо и улыбающиеся глазки типичного латиноамериканца, черные волосы, высокие скулы. Когда водитель улыбнулся, оказалось, что у него не хватает переднего зуба.

– Добрый вечер.

Водитель выскочил из машины и взял у Лукко потрепанную сумку.

– Вы знаете отель «Гупараманга»? – спросил Лукко по-английски. Он позвонил в этот отель из Майами и забронировал номер.

– Разумеется, – ответил водитель, переходя на английский. – Нет проблем.

Он положил сумку в багажник, а Эдди тем временем забрался на заднее сиденье и захлопнул дверцу.

В салоне «фиата» пахло табаком, машинным маслом и мятными леденцами. В «Советах путешественникам» ничего не упоминалось о пристрастии колумбийцев к мятным леденцам. По радио продолжали оживленно комментировать велосипедную гонку, водитель уселся за руль и завел двигатель.

Когда «фиат» выехал за территорию аэропорта, Лукко заметил потрепанный грузовик, выкрашенный в синий, зеленый и желтый цвета. Он стоял на домкрате, водитель с торцевым ключом в руках возился у заднего колеса, поднятого над землей.

– Эй, дурень, – окликнул его водитель такси, останавливаясь рядом, – что случилось?

Все это было сказано по-испански, и оба шофера рассмеялись. Водитель грузовика, молодой парень, выпрямился и ответил:

– Нужно новое колесо, это, черт побери, от другого грузовика… – Он выглядел расстроенным. – Ты не подбросишь меня до гаража? Как?

Водитель такси пожал плечами и повернулся к Лукко.

– Сеньор, это брат моей жены. Не возражаете, если мы подбросим его до гаража? Это всего в двух кварталах отсюда, у него сломалась машина.

Лукко тоже пожал плечами.

– Конечно, раз уж так случилось, – ответил он по-английски, не желая показывать, что знает испанский. А если эти парни решили ограбить его? Что ж, они выбрали для этого неподходящий объект. Не так-то легко ограбить нью-йоркского полицейского.

Молодой водитель грузовика с улыбкой забрался в такси.

– Большое спасибо, сеньор, – пробормотал он, с улыбкой глядя большими карими колумбийскими глазами на детектива.

Такси влилось в поток транспорта и двинулось дальше, по радио продолжали передавать репортаж о велосипедной гонке.

Эдди Лукко попытался разглядеть, где же расположена рация двухсторонней связи, но водитель и его родственник, сидевший рядом, загораживали обзор.

Эдди заерзал на сиденье, как бы усаживаясь поудобнее, и увидел все, что требовалось. Несмотря на наличие антенны, никакой рации двухсторонней связи в машине не было и в помине.

Его заманили в ловушку.

Ладно, исключено, что картель подставил ему именно это такси, а значит, его просто собрались ограбить. Лукко улыбнулся при мысли о том, как эти парни попытаются ограбить его и какая их ждет удивительная неожиданность. Черт побери, почему жизнь не может быть простой и хорошей?

Понадобилось некоторое время, чтобы разыскать Малькольма Стронга, который занимался верховой ездой на ранчо возле Каракаса вместе с венесуэльским биржевым дельцом и тренером скаковых лошадей, выполняя таким образом свое оперативное задание вживаться в легенду. Еще несколько месяцев назад, будучи в Испании, он превратился в Эдуардо Кабесаса Вегу, профессионального игрока и предполагаемого наемного убийцу. Сейчас он жил в доме богатого венесуэльского банкира, женатого на его «сестре». Банкир уже длительное время являлся доверенным агентом британской секретной службы.

Резидент секретной службы в посольстве Великобритании в Каракасе связался с одним из своих агентов, работавшим врачом, и тот отправился на машине на ранчо, рассказал там историю о внезапной болезни «сестры» Эдуардо Кабесаса и повез слегка озадаченного агента назад в Каракас.

Уже в машине доктор, с которым Стронг познакомился, вращаясь в местном обществе, и который к изумлению бывшего адвоката оказался агентом секретной службы, сообщил понятную Малькольму Стронгу зашифрованную инструкцию – связаться с секретной службой и быть в готовности завтра до полудня прибыть в Боготу.

Рано утром в воскресенье Ронни Шабодо и Билл Дженкинз по очереди дежурили в комнате оперативной связи. Шабодо дремал в удобном кресле, когда позвонил дежурный и сообщил, что получено совершенно секретное шифрованное донесение из центра связи в колумбийской провинции Антьокия.

Шабодо послал Хетер забрать зашифрованное донесение, и вскоре дежурный шифровальщик Эрик уже вставлял дискетку в свой компьютер. Заработала программа дешифровки, загудел принтер и на экране компьютера высветилось указание ввести коды, позволяющие принтеру выдать распечатку.

Эрик набрал коды, сообщение появилось на экране, и принтер выдал распечатку. Шифровальщик, не читая, протянул ее Шабодо. Расшифрованное донесение от Гарри Форда гласило:

«Пакет. Сабанета. 090114.

Получил задание от Китса встретить некоего, даю по буквам: Ю.Д.Ж.И.Н П.И.Р.С.О.Н. – судья Апелляционного суда в Дублине. Прибывает в Боготу. Встреча в воскресенье 101200. Главный связной картеля с ИРА. Китс-младший (псевдоним Рестрепо) приказал забрать у Пирсона коды к дискеткам со схемой операций картеля в Европе и проверить их. После проверки должен уничтожить Пирсона, скрыв следы его пребывания в Колумбии.

Прошу срочных инструкций. Может быть, следует доставить Пирсона в штаб-квартиру фирмы в Боготе. „Пакет“ вступит в связь по второму варианту из Боготы в воскресенье 06.00. 7445».

Цифры 7445 означали конец донесения и подтверждали, что агент работает не под контролем.

Из столовой вернулся Билл Дженкинз, Шабодо протянул ему сообщение, тот три раза прочитал его и вернул назад.

– Вот это я называю серьезной разведкой. А разве мы не подозревали, что этот Пирсон связан с братьями?

Нельзя сказать, что у беспризорных детей в Боготе совсем нет друзей. Кроме церковных приютов и приютов для несовершеннолетних – в первых пытались удовлетворить духовные потребности детей и дать им прибежище, а во-вторых – научить искусству выживания на опасных улицах, существовала еще группа молодых людей различных профессий. Большинство из них из обеспеченных семей среднего класса, они уже даже не могли точно вспомнить, когда впервые пришли на строительные площадки, в канализационные трубы, в городские трущобы, расположили к себе беспризорных детей, принеся им еду и одежду. Некоторые даже планировали построить на собственные деньги дом для этих детей и вытащить их из канализационных труб. Среди этих людей были и три платные сиделки, которые сами когда-то беспризорничали, словно маленькие зверьки, не надеявшиеся на лучшую жизнь.

В это воскресное утро они, вместо того чтобы пойти к утренней мессе, собрали хлеб, сосиски, бутылки с чистой водой, шоколад, фрукты и… сигареты.

Вскоре женщин уже окружала толпа острозубых маленьких существ, закутанных в рваные одеяла, стремящихся получить не просто свою долю подарков, а заграбастать все. Смеясь и успокаивая их, три добрые самаритянки проследили, чтобы шоколад и сигареты поделили бы поровну.

После легкой драчки за подарки, один из беспризорников посмотрел на своих товарищей, и по тому, как они опустили головы и отвернулись, стало ясно, что у них есть какой-то секрет, скрываемый от посетительниц.

– В чем дело? – спросила Мария де Лева, симпатичная двадцатитрехлетняя девушка с дипломом выпускницы колумбийской гуманитарной школы. Вожаки беспризорников затараторили на языке, который с трудом можно назвать испанским, и наконец один из них потянул девушку за рукав.

Слегка встревоженные, но вдохновляемые бессмертной отвагой мальчуганов, девушки последовали за беспризорниками в одну из труб, и после десяти минут отвратительного, тошнотворного путешествия вылезли на обнесенной забором строительной площадке.

Похоже, мужчину убили выстрелом в голову, потому что кровь залила все волосы и плечи, но рана засохла и кровь остановилась. Рубашка на мужчине разорвана, а на мускулистом животе виднелось несколько порезов от ножа. Можно предположить, что он носил пояс с деньгами, который и срезали грабители. Карманы брюк вывернуты, один ботинок отсутствовал. Черты лица у него скорее европейские, нежели испано-индейские, рядом в луже дождевой воды валяются какие-то бирки аэропорта Майами и кусок авиационного билета.

Такая пугающая и такая знакомая для Боготы картина.

Мария опустилась на колени, перекрестилась и положила руку на шею мужчины, испытывая жалость к своей любимой Колумбии, которой никак не удавалось стать одной из цивилизованных стран мира.

Дэвид Джардин завтракал с Хавьером Рамоном, когда младший сотрудник секретной службы из британского посольства Стив Каннингем доставил ему на квартиру бывшей любовницы Рамона зашифрованную копию донесения Гарри Форда.

– Я должен привезти ответ, сеньор Херидиа, – сказал Стив на прекрасном испанском с хорошо поставленным колумбийским акцентом.

– Тогда подожди, – ответил Джардин.

Он еще не успел побриться, заметил Каннингем и следы синяка на щеке и под глазом у легендарного (во всяком случае, для него) куратора направления «Вест-8». Шрам имел лиловато-синий оттенок.

– Извини, Хавьер, оставь нас, пожалуйста, на несколько минут одних, – попросил Дэвид, вскрывая конверт.

– Разумеется. Мне нужно сходить в свой офис, вернусь, когда будешь готов.

Рамон встал и направился к двери, прихватив по пути пиджак. Его офис находился в современном банковском квартале, примерно в десяти минутах езды от квартиры.

Дэвид Джардин услышал шум лифта, на котором спустился вниз бывший полковник тайной полиции, быстро расшифровал донесение и задумался всерьез и надолго. Вот такие донесения и поступали от прежнего Гарри Форда, важные и своевременные.

Удивительно, хотя вряд ли чем можно удивить Дэвида Джардина. Судья Юджин Пирсон, недавно установленный, как отец молоденькой девушки, умершей в Нью-Йорке от чрезмерной дозы наркотика, и который, похоже, подвергался шантажу со стороны медельинского картеля, оказывается, сейчас в Боготе.

В самом этом факте нет ничего странного, потому что Пирсон продолжал верить, что его дочь в руках у картеля. Как ее звали, черт побери? Сиан? Шона? Но, оказывается, он здесь по заданию «временных»… И его должны убить… но ради чего?

Почему же он так важен картелю, раз уж они решились заманить в Колумбию одного из тайных руководителей ИРА, несомненно пользующегося большим влиянием в организации, убить его здесь, если в Дублине можно было организовать его убийство за несколько бутылок виски?

Напрашивался только один ответ. Наверняка, как и во всех остальных делах картеля, здесь замешаны громадные деньги. От анонимного осведомителя, который прислал ему дискетки со сведениями об операции в Виго, Дэвид узнал все о кокаине и планах группы «Лорка». Настоятельное утверждение информатора о том, что эта группа предала интересы ИРА и не имеет к ней отношения, отнюдь не обманули Джардина. Он знал, что ИРА уже занимается героином и марихуаной, и эта ее деятельность вкупе с контролем над проститутками и рэкетом приносит ей значительные доходы.

Но непонятна роль Пирсона. Он, должно быть, выполняет роль посредника или этакого высокопоставленного эмиссара. Может, девушку взяли заложницей, чтобы он четко выполнял свое задание, ведь он судья и в силу характера своей профессии должен ненавидеть наркотики? Это показалось Дэвиду близким к истине. Но зачем убивать его здесь? И зачем прятать все концы?

Профессиональную оценку всех событий, данную Дэвидом Джардином, можно сравнить с работой высококвалифицированного врача, исследующего рентгеновские снимки, результаты анализов крови и симптомы болезни. Террористические акты, тайные сделки с наркотиками, связь между картелем и ИРА – все это вполне очевидно и понятно. И он решил, что Юджин Пирсон скорее всего представляет наиболее ответственных руководителей «временной» ИРА, возражающих против операций группы «Лорка» по распространению колумбийского кокаина в Европе. Эти оппозиционные руководители сделали из Пирсона что-то вроде посредника, поэтому и похитили его дочь, которая по пути в Колумбию сбежала в Нью-Йорке, где и умерла в грязном туалете, приняв чрезмерную дозу кокаина, смешанного с какой-то отравой.

Какая гримаса судьбы.

А теперь еще судьба обернулась так, что убить Пирсона поручено тайному агенту Джардина.

«Просто невероятно», – подумал Дэвид и повернулся к Каннингему.

– Передай в Лондон, что буду действовать по плану. Но теперь мы знаем, что «Пакет» объявится в Боготе, и моя встреча с ним обязательно, повторяю, обязательно должна состояться раньше его встречи с Пирсоном. Запомнил?

Каннингем состроил обиженную мину. Его кумир Джардин сомневается, что он справится с такой простой задачей. Прищурившись, он посмотрел на начальника и слово в слово повторил задание, скопировав даже паузы.

Дэвид улыбнулся.

– Извини, Стив, это просто шутка. Ты не стоял бы здесь, если бы не был самым лучшим.

Стив Каннингем сиял от счастья, Джардин с легкостью устраивал подобные вещи. Молодой человек улыбнулся и пожал плечами.

– Что нибудь еще, Мигель?

«Желторотый засранец», – подумал Джардин, но ему действительно нравился этот парень.

– Нет, пока все.

После ухода Каннингема Дэвид сел и глубоко задумался, как только может задуматься опытный разведчик и обращенный иезуит.

Наконец он потянулся, встал, прошел в ванную и лег в горячую воду, добавив ароматических средств, оставленных заботливым хозяином Хавьером Рамоном.

Растянувшись расслабленно в ванне, вдыхая аромат воды и ощущая, как пена приятно ласкает кожу, Дэвид Арбатнот Джардин тихонько воскликнул: «Эврика…»

Ведь если следовать логике его рассуждений о Пирсоне, кокаине и «временной» ИРА, то нет ничего неправдоподобного (а в понятии Джардина это означало «вполне вероятно») в том, что именно судья Юджин Пирсон послал информацию о группе «Лорка» в загородный дом Джардина, в квартиру на Тайт-стрит и в клуб.

Что там говорили криминалисты по поводу конвертов из Дублина? Из партии, поставленной ирландским органам правосудия, или что-то вроде этого…

Когда воскресным утром Рамон прибыл в свой офис, на автоответчике его ожидало несколько записанных сообщений, что свидетельствовало о его широкой сети контактов и информаторов.

Одно из сообщений поступило от медсестры из больницы «Хоспитале де ла мизерикордиа» в районе Эдуардо Сантос на пересечении проспекта Каракас и улицы № 1. В больницу доставили раненного выстрелом и ограбленного мужчину. Сразу подключили систему жизнеообеспечения, и он в течение нескольких минут бормотал что-то бессвязное по-английски с американским акцентом. На животе ножевые порезы, похоже, срезали пояс с деньгами. Отметины на лодыжках свидетельствуют, что к левой была привязана кобура, а к правой – еще какой-то предмет меньших размеров.

«Бляха, – подумал Рамон, – полицейский». Поскольку медсестра сказала, что парень очень плох, Рамон попросил свою хорошенькую молоденькую секретаршу, когда позвонит англичанин, передать ему, что он уехал в больницу «Мизерикордиа».

Поехал Рамон туда по двум причинам. Во-первых, он был любопытным человеком, а если раненый парень окажется каким-нибудь правительственным агентом, скажем, из Управления по борьбе с наркотиками или из ЦРУ, то будет о чем сообщить в посольство США. А во-вторых, он слегка обижен тем, что Дэвид Джардин попросил его выйти, когда двое сотрудников секретной службы обсуждали дела, о которых ему не полагалось знать. Но в Колумбии нет более надежного человека, чем Хавьер Рамон, и он справедливо гордился этим.

Так что второй причиной, побудившей бывшего полковника тайной полиции отправиться в больницу, было желание напомнить Джардину, что у него и кроме секретной службы хватает своих дел.

Проходя по коридору мимо открытых дверей палат, где больных осматривали медсестры и измученные доктора, Рамон кивком или за руку поздоровался с несколькими людьми из персонала больницы и с парочкой пациентов, потому что по роду деятельности ему приходилось знакомиться с самыми разными людьми.

Он вошел в отделение экстренной помощи, где его отправили в палату интенсивной терапии, у дверей которой индейская семья ожидала, пока их главе зашивали глубокую рану на плече.

В палате три медсестры окружили лежащего на топчане голого мужчину, отсоединяя различные трубки. Голова мужчины забинтована, раны на животе зашиты.

– Да, к этому парню явно большое внимание, – заявил Рамон, остановившись в дверях палаты. – Надеюсь, когда я в следующий раз попаду в катастрофу, то и меня будет окружать так много хорошеньких медсестер.

– Молитесь, чтобы этого не случилось, – ответила одна из сестер, – потому что этого мы готовим в морг…

Гарри Форд без труда оторвался от сопровождающих, чтобы отправиться на тайную встречу с человеком в Боготе согласно инструкциям, полученным от секретной службы. Но сначала он вместе с Бобби Сонсоном и Мурильо посетил отель «Фонтана» и установил Юджина Пирсона, завтракавшего в кафе в вымощенном камнем внутреннем дворике, окруженном кирпичной стеной с башенками в средневековом стиле.

Он приказал обоим телохранителям наблюдать за судьей, не будет ли он звонить по телефону, говорить с кем-нибудь или обмениваться взглядами. Он вернется через час. После этого Гарри прошел к неприметной на вид машине, специально переоборудованной по заказу картеля: бронированные пластины, пуленепробиваемые стекла, усиленная подвеска и форсированный двигатель.

Гарри оглянулся. Кроме одного или двух явных агентов службы безопасности отеля да парочки телохранителей кого-то из постояльцев, поблизости больше никого нет. Он забрался в «тойоту», проехал через охраняемые чугунные ворота и отправился на встречу. Было холодно, по небу, толкая друг друга, ползли громадные темные облака.

Рамон стоял один в больничном морге и смотрел на труп. Шум больничной жизни остался за обитыми резиной двойными дверями, что вместе с белым кафелем морга только усиливало холод и подчеркивало одиночество смерти.