Текст книги "Кости внутри (ЛП)"

Автор книги: Моника Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Вдали от власти ее мужа, юная бесеранская королева не скрывала свое недовольство, особенно от Гетена. Было видно ее неопытность, и это было неприятно.

Таксин с тревогой переглянулся с Галиной и ушел во двор.

– Трус, – буркнула она. Он отмахнулся. Она схватила горсть фруктов, которые Марья оставила на столе, и прошла в главный зал. Гетен и Церис не заметили ее, она прислонилась к прохладной белой стене и ела, чтобы не убить жену Зелала острым языком.

– Я понимаю, что вы тут живете, лорд Риш, – продолжила королева, – но вы выбрали уединенную жизнь, – она прижала ладонь к груди и сказала, – я – нет, – она указала на комнату, сын спал у ее плеча. – Вся ваша крепость меньше моих покоев! – Церис смотрела на главный зал со смесью ужаса и недовольства на милом лице.

Гетен не злился, а терпеливо улыбался жене брата.

– Ранит маленький, но удобный и безопасный, – он добавил после паузы. – Пока вы не ходите на четвертый этаж.

– А что там? – она взглянула на лестницу.

– Развалины. Пятый и шестой этаж открыты стихиям, испорчены магией некроманта, одного из неудачливых предшественников. Даже я не хожу туда, только если не нужно загнать дух в Пустоту.

– О, – она резко села в кресло у камина. Герезель открыл рот, глаза были закрыты, он был милым во сне.

– И не покидайте холм, – продолжил Гетен. – Я советовал бы вам оставаться на землях цитадели. Холм защищен опасной магией, и лес Хараян принадлежит волкам.

– Волкам? – пискнула она.

– Я скажу им, что вы – мои гости, но они – не домашние питомцы. И я не хотел бы, чтобы вы встретили призрака, – он нахмурился, как и Галина от воспоминаний, и продолжил. – Когда в прошлый раз призрак сбежал из-под моего контроля, он чуть не убил мою жену.

Церис смотрела на него, карие глаза были огромными, как у испуганной лани.

Герезель пошевелился в руках матери, потянулся, бормоча. Она тут же подвинула его и заворковала с ним.

Тон Гетена смягчился.

– Это самое безопасное место для вас, ваше высочество. На холме живут только олени, птицы и белки. Волки не побеспокоят, я прослежу за этим. Ранит – убежище, магия тут под контролем. Вы и кронпринц будете защищены под моей крышей.

Она кивнула и погладила спину спящего младенца, глядя на Гетена.

– Почему вы не с моим мужем, сражающимся за Бесеру, лорд Риш? Вы – все еще подданный королевства, герцог. Вы должны вести людей в тяжелое время. Вы должны поддерживать короля и вести людей против Урсинума. Если вы не будете биться за короля, то не можете звать себя бесеранцем, особенно – герцогом Риш.

Злясь из-за ее глупости, Галина сунула еще фрукт в рот, подавляя желание ответить. Церис мало знала о Гетене, еще меньше – о магии и роли мага солнца в делах Кворегны.

– Если бы король был моим повелителем, было бы верно обвинять меня в неисполнении обязанностей, – сказал он, восхищая спокойным тоном. – Но Зелал – не мой лорд, как и Илькер, Данас или другой смертный король. Я служу одному господину, защищаю один народ: Скирону и всем жителям Кворегны. Я не вмешиваюсь ради одного королевства или личности.

– Но ты защищаешь принцессу Фэдерику от ее безумного отца. Ты бился, чтобы спасти свою жену много раз, и ты рядом с ней в этом бою против Налвики и ее королевства. Ты – лицемер, лорд Риш. Или просто эгоист.

Галина прикусила язык.

Гетен медленно вдохнул.

– Похоже, вы не знаете природу моей службы Кворегне, ваше высочество. Я защищаю и сопровождаю Галину, потому что король Валдрам хочет украсть магию крови, текущую в ее венах. Если он ее получит, он станет волшебником сильнее меня. Он даст Шемелу силу захватить его тело. Мой бывший наставник уничтожит меня. Без меня Шемел разобьет границу Пустоты, завладеет душами в Пустоте для своих целей, поработит всех смертных в Кворегне. Я защищаю Галину, чтобы защитить всех нас. Я сделал бы это, даже если бы она была моим худшим врагом, а не величайшей любовью. Я защищаю Галину, потому что это мой долг.

– Но…

– Но хоть я не могу быть на стороне Бесеры во вред Урсинуму, я могу помочь ослабить угрозу войны. Король Илькер наказывает Бесеру из-за лжи, но его действия не угрожают безопасности Пустоты. Я не могу пойти прямо против него, иначе разозлю своего господина, Скирона.

– Но король Валдрам не волшебник, – заявила королева. – Не знаю, кто пустил ложь, но я знала его несколько лет, и я не видела ни капли его магических сил.

Галина сунула фрукт в рот. Королева Бесеры злила своим неведением.

– Это не удивительно, – ответил Гетен, его сдержанность была бальзамом для раздраженной Галины. – Моя жена знала своего кузена двадцать девять лет, но узнала о его силах некроманта пару месяцев назад, когда он чуть не убил ими ее, – Гетен улыбнулся Церис хищно, как волк, добавил. – Некроманты скрываются, их редко принимают тепло в обществе, ваше высочество. Даже если намерения Валдрама не были плохими, он скрывал бы свои силы. Магия стала незаконной при дворе Налвики указом Совета королей после Войны ветров, вы должны были знать это.

Церис нахмурилась, но смолчала. Герезель зашумел, и она встала, гладя спину ребенка и качая его. Она оглядела простой зал Ранита.

– Думаю, эта темница достаточно уютная.

Гетен с болью улыбнулся ей.

– Это точно лучше пепла Иствита, ваше высочество. Или погребального костра.

Она повернулась к нему.

– Я не хочу быть неблагодарной, просто… – она вздохнула и села. – Мне не нравится, что меня прогнали как объедки, выброшенные с кухни.

Галина вошла в главный зал.

– Вы не бесполезны, ваше высочество. Вы защищаете будущее Бесеры. Что важнее?

– Убедиться, что для него останется Бесера, – ответила Церис.

– Оставьте это солдатам, – сказала Галина.

– Вот! – королева указала на Галину. – Это меня оскорбляет. Намеки, что я не могу защитить свое королевство, потому что я женщина. Я могу ездить верхом не хуже вас. И я могу держать в руках меч.

Гетен поднял ладонь к виску.

– Вы не видели бой, покидая Иствит? Армия Урсинума – не пустяки.

Галина прошла по комнате, вытянув руки.

– Не украшайте войну, потому что вы не понимаете, что на самом деле происходит на поле боя. Это лишь кусочек того, как выглядит война. Эти шрамы и раны – реальность войны. Солдаты жертвуют кожей, костями, конечностями и жизнями. Вы не понимаете, что война делает с телом.

Церис смотрела на обрубки пальцев Галины, серебряные шрамы на костяшках и запястьях.

– Я ношу шрамы, от которых вас может стошнить, – продолжила Галина. – Я наносила и получала раны, от которых у меня все еще кошмары. Война жестока, Церис, кошмар, который остается надолго после конца боя. Вы – не солдат. Это не роль женщин в Бесере. Но у вас есть то, что я пожертвовала, когда отправилась воевать, – она коснулась волос Герезеля, прижала ладонь к своему животу в шрамах. – Я не смогу родить ребенка. Меч лишил меня этого, меч одного из капитанов Налвики во время Войны ветров, – она улыбнулась с горечью и добавила. – Но он тоже не сможет никого породить. Я убедилась в этом.

Церис посмотрела на своего сына.

– Я была девочкой во время Войны ветров. Семья укрыла меня далеко от боя. Но, – она посмотрела на Галину, – я хочу сыграть свою роль в защите моего дома, ведь теперь я – королева Бесеры.

– И вы это делаете, – голос Галины чуть смягчился. – Войны выигрывают на многих фронтах, ваше высочество, не только на поле боя. Солдаты Бесеры будут биться даже сильнее, зная, что их королева и кронпринц изгнаны из дома врагом, желающим поймать их.

Церис кивнула и поцеловала лицо Герезеля.

Гетен поклонился.

– Простите, ваше высочество, но мне нужно найти волков Хараяна.

Юная королева кивнула. Галина проводила его взглядом и повернулась к ней.

– Надеюсь, ваше высочество научится сначала думать и наблюдать, а потом искать изъяны в принявшем ее доме. Королевы не могут прогонять союзников, особенно, когда их безопасность зависит только от доброты того, кого они упрекают.

Глаза королевы расширились.

– Вы смеете так резко говорить со мной?

– Да. Вы сами сказали, что не знаете о политике. Налвика хочет уничтожить всех на своем пути. Если вы думаете, что Валдрам не станет убивать вас или вашего сына, то вы глупее, чем кажетесь. Иствит – пепел. Ничего не осталось от крепости и города. Вы – юна, мало знаете, и я сожалею, что никто не обучил вас реальности этой ситуации, так что это придется сделать мне, ваше высочество. Я приказываю солдатам идти на смерть. Поле боя не позволяет мягких слов или хороших манер, так что я буду прямой. Оставайтесь за стенами Ранита, и вы с вашим сыном переживете нападения Валдрама. И поймите, что брат вашего мужа не обязан заботиться о вас и своем племяннике. Он выбрал помощь Бесере. Он не относит себя к этой стране, как и к другим в Кворегне. Смерти глупой королевы и ее мальчика – песчинки на пляже для человека, который в ответе за все души, живые и мертвые, в мире смертных и Пустоте.

– Но я – его королева, – рявкнула она.

– Нет, ты дитя, – Галина пошла по коридору к базилике, пока Церис возмущенно лепетала. – Она замерла и повернулась к недовольной девушке, сжимающей сына. – Завтра я отправлюсь в Ор-Хали, чтобы у Бесеры были союзники. Гетен пойдет со мной.

– И оставит нас? – глаза Церис были огромными.

– Да. Оставайтесь тут, если хотите жить.

* * *

Гетен сидел на корточках на кладбище за базиликой. Черный Дуэш и белая Гвин растянулись перед ним. Туман поднялся, волки отдыхали на солнце. Их удовольствие смягчило выражение лица их господина, пока он потирал их животы.

– Они подросли, – отметила Галина. Гора кирпичей стояла у стены. Она забралась на нее, широко раскинув руки для равновесия. – Для чего это? – спросила она, добравшись до вершины.

– Печь.

– У тебя уже есть одна.

– Недостаточно большая, – он водил ладонями по короткой летней шерсти волков, его лицо и взгляд были мирными. Звери вытянулись и вздохнули. Гетен прошептал что-то на языке, который Галина не понимала.

– Не давай неведению Церис злить тебя, – сказала она.

Он медленно поднял взгляд.

– Я привык к этому, – он ухмыльнулся и добавил. – Тебя это беспокоит больше. Ты хочешь защищать меня.

Она спрыгнула с кирпичей, опустилась на корточки со звяканьем кольчуги и брони.

– Ты прав. И я ведь должна тебя защищать, помнишь, маг солнца?

Он встал, был выше нее на пару дюймов, нежно потянул ее за косу.

– Ты договаривалась с теневым магом, – он пощекотал ее нос ее же волосами и добавил. – Я могу защитить себя.

Она сморщила нос в ответ.

– Давай не будем говорить, кто кого защищает, – ей нужна была его защита от Валдрама, и это все еще ее раздражало, но не из-за помощи Гетена, а потому что она попала в трудную ситуацию, что стоило жизни отца и чуть не убило ее. Галина вернула тему к Церис. – Я поговорила с нашей новой гостьей.

– Уверен, это ей не понравилось, хотя тебе плевать на ее раздражение.

Она отряхнула руки о штаны и скользнула ладонями вокруг его пояса, поцеловала его в губы.

– Я не дам ее королевскому мнению останавливать меня.

– Ты не даешь ничему останавливать тебя.

Она пожала плечами.

– Я остановлюсь, когда умру.

Он нахмурился, поймал ее руки и чуть встряхнул.

– Не говори так, – он прижал ладони к ее лицу. – Не шути из-за этого, – он смотрел в ее глаза, его серые глаза были серьезными. – Мысль, что я потеряю тебя… – он поцеловал ее, отодвинулся и добавил. – Мне от этого ужасно больно.

Галина прикусила губу.

– Прости, – шепнула она. Ей не нравилось видеть его таким уязвимым, но то, что она чуть не умерла, задело его. Изменило обоих. Скрытая магия Валдрама была сильной, стала опаснее от магии крови, украденной у Галины.

Гетен бился с крикунами, использовал души людей, чтобы победить Валдрама, заплатил цену, которую Галина мало понимала. Он все еще платил ее. Он не обсуждал это, но она ощущала, как это беспокоило его, диктовало его действия и решения. Порой он бормотал во сне, сжимался в комок и стонал, словно в агонии, пока она не касалась его. Тогда он затихал, его магия пробиралась под ее кожу, проникала в грудь, билась как второе сердце.

Гетен обнял ее, крепко прижал к себе. Галина вздохнула.

– Я принимаю твою силу как должное, – сказала она. – Я не должна.

Он поцеловал ее в висок.

– Это только моя вина. Я хочу, чтобы ты поведала мне о своих горестях, Галина. Не забывай, что я тут для тебя.

Она отодвинулась и посмотрела в его серые глаза.

– Не забывай, что я рядом. Ты можешь поделиться со мной тем, что тяготит тебя, Гетен. Я видела хуже, – он отодвинулся, но она поймала его за воротник. – Не закрывайся от меня.

Он сглотнул и покачал головой.

– Ты не знаешь, о чем просишь.

– Ты прав. Не знаю. Потому что ты не говоришь. Но я знаю, что монстр растет в тебе, и ты не знаешь, как его убить. Или знаешь, но боишься, что не сможешь.

Он стиснул зубы, нахмурился. Взгляд стал тяжелее.

– Галина, хватит.

Его едкий тон намекал на опасность хуже, чем она могла представить. Но она продолжила.

– Я люблю тебя, некроманта или нет, и я не уйду из-за тьмы в тебе. Мы справимся вместе.

Гетен посмотрел на Серебряное море, подернутые дымом горы Бесеры на восточном берегу.

– Возможно, – сказал он и пронзил ее взглядом, там был темный голод, который он редко показывал ей. Он отодвинулся, тянул время. – Не сегодня. Сначала остановим Валдрама и уничтожим Шемела, – он повернулся и добавил. – Может, тогда ты сможешь мне помочь.

Она кивнула. Он скрыл гнев, сожаление и страх. Он посмотрел на нее краем глаза.

– Я не откажусь от твоего прикосновения, жена, – он потянулся к ее руке.

Галина сжала его пальцы, прижалась к нему, потерлась щекой об его руку, мышцы были твердыми под его туникой.

– Я не буду отворачиваться от тебя, муж, – она отклонила голову и радовалась голоду его поцелуя. Гетен был сложным, темным, опасным, но верным. Она не уставала от его внимания и разума. Она заглушила голосок в голове, предупреждающий об опасности. Маг солнца был самым опасным из всех, кого она встречала. Это делало его манящим. Как волки, которыми он восхищался, Гетен Риш был неприрученным существом, очаровывающим мужчиной, который мог напасть, если на него надавить.

Но Галина выжила в боях, слушаясь инстинктов. Она доверяла мужу, хоть он и был опасным, как доверяла своему мечу. Гетен не нападет на нее. Никогда.

Она обвила его руку и потянула его к открытой базилике.

– Идем, маг. Оставим королеву дуться, пока мы наслаждаемся друг другом. Завтра мы отправимся в Ор-Хали на встречу с другим королем.

– Ты надеешься на союз?

– Всегда, – но она не ощущала оптимизма.

ШЕСТЬ

– Ты хоть раз был в Каср Без-Гециди? – спросила Галина.

Гетен потянулся и зевнул.

– Пару раз, когда еще был кронпринцем. Я мало помню о замке, только огромные белые врата, – он притянул ее ближе, потерся челюстью со щетиной об ее плечо и вдохнул. Она пахла, потом, сексом и им. Идеально.

Галина заерзала.

– Такое не найдешь нигде в Кворегне.

Гетен прикусил ее плечо, заставив ее снова извиваться. Не было ничего лучше, чем движения обнаженной воительницы рядом с ним.

– Мы говорим о замке или моей прекрасной жене? – прошептал он. – Потому что последнее куда интереснее.

Галина шлепнула игриво по его рукам, выбралась из их кровати.

– Вставай, ленивый маг. У нас дела с правителем пустыни.

Гетен смотрел, как она одевалась.

– Я хоть раз хочу полежать день в кровати с моей обнаженной женой. Я так много прошу?

– С войной, кусающей за пятки? Да, – она бросила одежду ему в лицо. – Вылезай. Мне нужно, чтобы ты колдовал.

Он ухмыльнулся.

– Я думал, я колдовал всю ночь.

Галина застегнула пояс с мечом на бедрах.

– Да, и я не жаловалась, кроме твоей утренней лени.

Он вздохнул и выбрался из кровати. Он не мог остановить жену, когда она поставила себе цель. Она была неугомонной.

– Тебе нужно описать мне замок. Мои воспоминания недостаточно четкие. Так я нас перенести не смогу, – сказал он, застегивая свой пояс.

– Врата Каср Без-Гесиди высокие, как Ранит, и белые, как снег. Золото блестит на огромном куполе и четырех минаретах.

Пока она говорила, Гетен колдовал, чтобы перенести их к Ор-Хали Цид – центру власти Ор-Хали – и в чудесный замок Каср Без-Гесиди. Он взял ее за руку, переплел пальцы с ее.

– Город сухой и пыльный в это время года, покрыт блестящей крошкой. Полдень, солнце заставляет крошку сиять, и воздух мерцает. Все здания белые, но люди носят яркие краски. Потому Ор-Хали Цид зовут Кристаллом солнца, – она рассмеялась и добавила. – Жаль пахнет не так хорошо, как выглядит. Жар ужасный, словно в печи аммы Заны. И тысяча людей и зверей в стенах города делают вонь невыносимой.

Магия окружила их, подражая мерцанию жара пустыни. Пот стекал по виску Гетена и между лопаток.

– Постоянно шумят люди, звук похож на грохот волн Серебряного моря. Флейты из тростника, барабаны и колокола создают ритм днем и ночью, жрецы Семел танцуют и поют своей богине, зовут гостей в храмы.

Теперь заклинание переняло звуки пустынного города, цитадель Ранит пропала, Гетен произнес слова, которые перенесли бы его и Галину через широкое Серебряное море к священному городу Семел. Жар дал ему понять, что они прибыли. Вонь и шум, которые Галина обещала, и глаза Гетена слезились. Он прищурился, глядя на высокие врата, посмотрел на Галину, а она выругалась.

– Почему они закрыты? – сказала она.

Гетен отклонил голову, чтобы увидеть вершину ворот, но замков или ручек не было видно.

Врата были ослепительно белыми, покрытыми вырезанными цветами, птицами и зверями.

Голоса и музыка были печальнее, чем он ожидал. Он огляделся. Вместо радуги красок город кровоточил. Стены были в красной ткани. Люди носили этот цвет от головы до пят. Улицы были в красных лепестках.

– Может, они закрыты на фестиваль, – он махнул на округу.

– Фестиваль? – Галина отвела взгляд от закрытых ворот. Ее глаза расширились. Она помрачнела. – Боги.

– Что?

– Город скорбит.

– По Вернарду? – это было маловероятно, хоть два королевства и были союзниками.

– Нет, – она понюхала воздух, словно искала добычу. – По себе. Воняет страхом, – она повернулась к вратам, вытащила кинжал из-за пояса и постучала рукоятью по вратам. – Смерть или вторжение – единственные причины, по которым врата могли закрыть днем, – ее стук разносился эхом в огромной крепости перед ними.

Гетен нахмурился. На них пялилась толпа.

– Галина, нас заметили.

Она оглянулась, а потом повернулась к вратам и продолжила стучать.

– И?

Он посмотрел на стены. Солдаты заметили толпу. Они указывали на женщину, бьющую во врата.

– Солдаты тоже нас заметили.

– Хорошо. Пусть спускаются и открывают.

Стрелы направили на них, как и взгляды, капитаны Ор-Хали смотрели на рыжеволосую женщину, стучащую в их двери.

– Мы можем скоро умереть от стрел, – сказал он.

С другой стороны ворот донеслось звяканье.

– Наконец-то, – сказала Галина и убрала кинжал в ножны, окошко открылось, стало видно темно-карие глаза.

– Кто ты? – спросил высоким голосом мужчина на общем языке.

– Галина Персинна Риш, герцогиня Риш и воительница Ордена Красного клинка. Со мной Гетен Риш, маг солнца и герцог Риш. Мы требуем аудиенции с Арик-боком.

Окошко закрылось со стуком. Послышался лязг, а потом скрип, дверь открылась, впуская их. Большие врата остались запертыми.

Гетен и Галина прошли в крепость королей Ор-Хали и увидели стражей, сжимающих изогнутые сабли.

Галина прижала ладони в традиционном приветствии для визиря и вооруженных людей.

– Благодарю, что открыли для нас двери.

Гетен повторил за ней жест и слова. Это было традиционное приветствие гостя в Ор-Хали.

Мужчина ответил жестом и низким поклоном, признавая их королевский статус. Но солдаты не двигались, не убрали оружие.

Визирь повел их в комнату.

– Прошу, подождите тут, – он пропал в лабиринте крепости. Четыре солдата заслонили выход. Двое слуг в красном прошли с тарелками фиников и графинами. Галина потянулась за бокалом. Гетен не спешил делать это.

Она взглянула на него.

– Пей и ешь. Это не отравлено. В Ор-Хали не стали бы травить тебя первым же блюдом, – она поднесла бокал к губам и сделала большой глоток.

– Это успокаивает, – Гетен взял себе несколько фиников. Он любил их в детстве, но редко ел, когда вырос. На рынках Урсинума они бывали редко.

Слуги принесли тряпки, чтобы они вытерли руки, добавили напитки и финики, пока Галина и Гетен ждали. Вой донесся в открытые окна. Тут жар пустыни был мягче. Фонтаны журчали где-то в садах крепости. Широкие коридоры и открытые беседки направлял ветер океана в крепость.

Галина прошла к окнам, закрыла глаза от солнца, отражающегося от воды. Ветерок приподнимал волосы вокруг ее лица в нежном танце.

Дверь открылась, визирь вернулся.

– Прошу, идите за мной, – он поманил их. Стражи за ним оставались настороже, сжимая оружие в руках.

Гетен и Галина шли за невысоким мужчиной по серебряным искрящимся коридорам под высокими потолками. Они миновали белые мраморные дворы с прудами-зеркалами, где были птицы с длинными шеями и рыба, переливающаяся радугой. Окна высоко наверху показывали тонкие облака на синем небе.

Они миновали золотую арку и попали в покои королевской семьи. Галина была одной из нескольких чужаков, которым позволили спать в этой части замка. В семнадцать она приходила в себя под надзором личного целителя Арика-бока. Больше коридоров, серебра и камней, золота и дерева, мрамора. Они остановились перед замысловато вырезанной деревянной дверью, украшенной красным шелком.

– Знаете храм Семел? – спросил визирь, Галина и Гетен кивнули, и он открыл дверь и провел их внутрь.

Галина прошла раньше Гетена, застыла посреди прохода к алтарю, отпрянула и сжала его ладонь. Она издала тихий сдавленный звук.

Гетен посмотрел на алтарь. Семь маленьких гробов стояли там, укутанные в красный, окруженные горящими свечами. Огоньки отражались от семьи крохотных крылатых диадем – символа правящей семьи. Они лежали на гробах, как и полагалось для детей короля. За ними был гроб размером для взрослого, на нем была большая диадема, кристаллы сияли в свете свечей.

Галина вдохнула с дрожью, взяла себя в руки и пошла дальше, остановилась у кольца свеч. Она прижала ладонь к горлу с горем на лице. Другая ладонь еще сжимала руку Гетена, она шептала их имена на надписях у диадем.

– Фазил и Фатинна, Рафик, Инбар, Накиа, Зара и маленький Валид, – она посмотрела на большой гроб и медленно покачала головой. – Ниша-бокина. О, Арик, – ее голос дрогнул от имени короля. Она посмотрела на визиря. – Как они умерли?

– Страх, – последовал ответ из угла храма, знакомый голос, сутулая фигура. – Кроме королевы. Она умерла, сражаясь с крикунами, забравшими ее детей.

Галина повернулась.

– Амма?

– Крикуны? – Гетен не верил ушам. – В Ор-Хали? – он повернулся к визирю и прорычал. – Почему никто не сообщил? Когда это случилось?

– Прошлой ночью, – ответила амма Зана. – Бок охотится на чудищ, пока мы говорим.

Стражи за ними вошли в храм. Больше четырех стояли между ними и дверью. Гетен помрачнел, глядя на клинки. Их миссия получить союзников напоминала ловушку, и капкан быстро закрывался.

Галина сказала:

– Это горькое воссоединение, – она прошла к старушке и поцеловала ладони аммы Занны.

– Да, – старушка посмотрела на Гетена, когда он подошел. – Ты сохранила мага солнца с собой. Байчу будет рада.

– Ей нужно лезть в мои дела? – пробормотала Галина.

Младшая дочь аммы Занны, Байчу была подругой Галины десять лет. Она любила сплетни, тайны – особенно, любовного плана.

Смеясь, амма Занна похлопала Галину по руке.

– Ты знаешь, что ее интересуют дела всех, – она посерьезнела, меняясь резко, как ветер в пустыне, и притянула Галину ближе. – Будь осторожна, дитя, – сказала она так тихо, что Гетен чуть не пропустил ее слова.

Галина кивнула и сказала так, чтобы слышал и визирь:

– Знаю, амма. Не верится, что крикуны добрались до земель Арика. Я прибыла сюда в поисках альянса, но нашла только печаль, – она опустила голову на плечо аммы Заны.

Старушка повернула голову и прошептала в ухо Галины:

– Гетена терзают подозрения.

Он спросил:

– Где аппа Унеган?

– С Ариком-боком, – ответила амма. – Старый дурак возомнил себя убийцей чудищ, – она покачала головой и пробормотала. – Погубит себя.

Гетен скривился.

– Мне нужно присоединиться к ним. Я, к сожалению, убил много псов Скирона.

Амма кивнула:

– Я слышала об этом, сказала ему и Арику. Они не хотели ждать помощь.

– Понятно, – сказала Галина. – Таксин охотился на них в Кхаре месяцами. От одного убитого появляются двое, так это выглядит, – она посмотрела мимо Гетена и помрачнела, заметив количество стражей в храме. Она повернулась к амме Зане. – Но я рада видеть, что вы оправились от сражения, где мы бились вместе.

– Бились? Ха! Я убежала, пока вы с магом уничтожали слуг Ведьмы инея. Я не собираюсь глупо нападать на сильного врага. Порой стоит отдать врагу небольшую победу.

– Чтобы смочь сразиться в другой день, – сказал Гетен.

Амма Зана постучала по своему носу.

– Именно, – она махнула на гробы. – Тут лежат единственные свидетели прибытия крикунов, – она ткнула носком ногу Гетена. – Может, ты сможешь найти Нишу в Пустоте, маг солнца, и узнать, кто вызвал зверей.

– Мы уже знаем ответ, – сказала Галина.

Амма посмотрела на нее и Гетена.

– Я сказала, что нужны доказательства, – она встала и поманила Галину за собой. – Маг солнца имеет много врагов.

Гетен сказал:

– И их количество растет с каждым часом.

Солдаты прошли мимо визиря, указывая оружием на Гетена. Их капитан сказал:

– Вы идете с нами, маг солнца. По приказу Арика-бока, вы будете задержаны для допроса из-за смертей бокины и ее детей.

Галина сжала кулаки, но Гетен и амма Зана сдержали ее.

– Я сделаю, как просит бок, – сказал он, – и я верю, что он разумный человек.

– Он потерял детей и жену, – ответила Галина. – Я была бы неразумна в такой ситуации.

– Ты – не Арик-бок, – Гетен поцеловал ее в лоб.

– Ха! Лучше и не скажешь, – сказала амма. Она обвила руку Галины и отвела ее в сторону, солдаты забрали Гетена. – Мы поговорим с боком насчет твоего мужа. Король Ор-Хали уважает тебя, Красный клинок, и меня. Мы поможем ему понять правду.

* * *

Гетен сидел в круге тусклого света, солнце проникало сквозь слои камня в его маленькую темницу. Если бы он встал, он ударился бы головой об потолок. Комната позволяла сделать три шага в любую сторону, и были тут только куча тряпок и ведро. И он сидел и ждал. После шести дней он не отчаялся, но хотел бы помыться и поспать в мягкой кровати. Он подружился с мышами, пустынной осой, парой скорпионов и летучими мышами, попадающими в дыру в потолке.

Галина приходила каждый день, сидела у решетки и рычала на стражей, когда они пытались увести ее раньше, чем она была готова. Его забавляло, как она прогоняла солдат.

Прошлой ночью она смотрела на него сквозь решетку, голубые глаза было плохо видно во тьме.

– Ты уходишь, когда стражи не смотрят?

Он погладил ее щеку, протянув руку через решетку.

– Тогда я пах бы лучше.

Она, морща нос, повернула голову и поцеловала его пальцы.

– Они должны понять, что не могут держать тебя в плену. Арик знает это.

Он пожал плечами.

– Я согласился на плен до возвращения короля. Я тут сижу.

– Пока Налвика идет к Татлису, Бесера горит, и больше крикунов пересекают границу.

– Да. Но Бесера и Урсинум дадут отпор, и бок охотится на крикунов, – он поцеловал ее пальцы, притянув ее ладонь через решетку. – Мы должны потерпеть.

Она погладила его губы.

– Терпение – не моя сильная сторона, ты знаешь это.

Но этим утром она не пришла к Гетену. Он надеялся, что это означает, что Арик-бок вернулся. Он взглянул на скорпиона на своем плече, она грелась там, малыши цеплялись за ее спину.

– Утреннее солнце приятное, да? – спросил он. Она пошевелила хвостом, будто соглашалась. Гетен закрыл глаза, питал в себя энергию солнца, как скорпион и ее дети.

Шаги донеслись из каменных коридоров, стали громче, приближаясь. Не шаги Галины, это были солдаты, он знал по тяжелым шагам и шарканью. Они добрались до железной двери. Ключ загремел в замке. Замок звякнул. Дверь открылась.

– Арик-бок увидится с вами.

Гетен опустил голову и открыл глаза. Он поднял скорпиона с плеча и поднес к отверстию с солнцем.

– Поищи сверху камень и спрячься, пока летучие мыши не проснулись, – сказал он ей. Она поспешила к свободе и яркому солнцу. Он вышел из камеры и выпрямился со стоном, разминая мышцы. – Я хочу помыться и переодеться перед встречей с боком.

Один из стражей толкнул его.

– Ты останешься грязным, магом, – товарищ мужчины рассмеялся и направил меч к лицу Гетена.

Терпение Гетена было единственной причиной, по которой мужчина остался с глазами, но тени обвили их шеи, запястья и лодыжки, и острые тени вдруг зависли кинжалами перед их лицами, показывая, что его терпение было на пределе.

– Не убивай хозяев, – сказала амма Зана с лестницы в конце коридора.

Гетен напрягся, тряхнул пальцами, убирая тени.

– Кто-то должен научить их манерам.

– Точно, – она пошла вверх по лестнице. – Купальня и одежда ждут. Твоя жена не одобряет твое нынешнее состояние, – ее нос сморщился, она добавила. – Как и я.

Он остался один в комнате Галины, чтобы помыться. Она, видимо, была с королем, и он быстро смыл с себя грязь, надел красные штаны и тунику, лежащие на кровати, и он застегивал пояс, когда в дверь постучали.

– Войдите, – сказал он.

Вошла Галина с радостью и опасением на лице. Кто-то дал ей красное платье, заплел золото в ее волосы. Бриллианты мерцали на ее горле и запястьях.

– Ты выглядишь величаво, – сказал он.

Она окинула его взглядом.

– Ты выглядишь не так опасно, хотя амма сказала, что ты угрожал страже.

– Я не рад угрозам.

Она нахмурилась.

– Это понятно.

Он пожал плечами.

– В каком настроении король?

– Он скорбит, но Арик разумен. Он тебя послушает. Расскажи ему факты. Я уже поделилась своей историей. Они совпадут, ведь это правда.

Гетен кивнул.

– Ты раздражена.

Она скрестила руки и помрачнела.

– Я не думала, что Валдрам сможет призвать так много крикунов. Думаю, он набирается сил, и…

– Что?

Она посмотрела на него.

– Сторонников. Амма думает, его сила от других магов.

Гетен медленно выдохнул.

– Не повезло.

– Не понимаю, почему они следуют за ним.

– Если они из Налвики, наверное, он пообещал вернуть им место в королевстве. Он предлагает уважение и шанс вернуться домой.

– Ты имеешь в виду ложь.

– Конечно, – он убрал прядь рыжих волос за ее правое ухо. – Он получил много силы от тебя, его направляет Шемел. Это делает его ложь сильной. Маги и ведьмы Налвики были наказаны за действия нескольких. Они жаждут свободы.

Она поцеловала его, а потом взяла за руку и повела к двери.

– Сначала мы убедим короля, что ты – хороший, как я сказала.

– Ах, но разве я не ослепил и обманул тебя?

Она невесело посмотрела на него. Галина терпела еще меньше него. И она стала злиться больше, когда шестеро стражей окружили их. Они спустились на два этажа, миновали большой двор и попали в сияющий тронный зал с золотыми тронами в красной ткани скорби. Дверь за тронами вела в маленькую комнату встреч. Там был овальный стол, за которым сидели шесть советников, мужчины и женщины, верно служащие боку.