Текст книги "Кости внутри (ЛП)"
Автор книги: Моника Пирс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
Гетен прошел к вратам, но его оттолкнуло на спину, он чуть не потерял сознание. Он выругался и встал.
– Уберите чары!
Галина заметила его.
– Ты поздно! – крикнула она, уклоняясь от щупалец. Дуэш и Гвин рычали и щелкали зубами на чудищ, рвали куски тел призраков, когда те пытались плотными частями тел ударить по солдатам.
Боевой маг пал от боя, его тело изогнулось так, как не мог ни один смертный. Гетен поймал душу мужчины, взял часть силы и отправил сущность за границу Пустоты.
– Дайте перейти чары!
Галина выругалась, призрак бросил мертвого мага и сбил ее телом в один из столбов, поддерживающих навес на крыльце гостевого дома. Крыша застонала, но не рухнула. Она медленно вставала, ее защищали два боевых мага и волки.
Гетен взревел, призвал из глубин свою силу. Как тесак, он нашел связи призраков с невинными жителями и рассек их острым заклинанием. Освобожденные мужчины и женщины рухнули, плакали и стонали.
– Идите! – крикнул он. Другие жители поспешили помочь жертвам. – Уводите их отсюда!
Смертные бежали, а призраки закричали от него, отвлеклись от нападения на Галину, ощутив, что их сил стало меньше. Но они отвлеклись ненадолго. Они нашли новую силу в магах, которых ранили, бросали мужчин и женщин на землю и забирали их души.
– Хватит! – Гетен создал из своей силы сияющий щит и сосредоточился на чарах золотого цветка. Он порвал дыру, чтобы пролезть. Чары впились в него, забирали дыхание, на долгий миг остановили его сердце, но не могли помешать ему добраться до Галины. С треском, будто рвалось небо, чары отпустили его, вернулись с грохотом на место. В его ушах хлопнуло, его ладони покалывало, но Гетен переживал только за свою жену. Призрак чуть не убил ее до этого. Он не мог смотреть, как она сражается с призраками снова.
Призраки боялись нескольких вещей, в том числе и огня мага. Волшебники Локшина использовали золотые щиты, защищали императрицу, а потом и себя с Галиной. Но их огню не хватало сил, какие были в мага солнца.
Гетен собрал огонь из фонарей в замке, Двора гостей и домов неподалеку. Он сделал из него две колонны янтарного огня, обвил ими призраков, запутывая их, как сделал с Йисун. Он затянул плотнее пылающие сети, игнорируя вопли чудих, их призрачные щупальца, летящие в него, отбивающие кусочки брони с его тела.
Галина отбивала их атаки. Она сжимала кроваво-красный меч, созданный из ее магии крови. Она быстро училась, уверенно использовала оружие. А в руках Галины все могло быть оружием.
– Помогите нам! – прорычала она магам. Группа отделилась от отряда, защищающего Кадан. Они метали чары в призраков, удерживали их, пока Гетен стягивал плотнее горящую сеть.
Но призраки отбивались. Один метнул кинжал из тени, пробил голову одного мага и пронзил другого. Он поднял кричащего извивающегося мужчину и бросил его тело в Гетена. Галина поспешила туда и отбила тело. Но упала сама. Чернильные теневые руки призраков потянулись к ней. Она не подняла меч, не встала. Дуэш и Гвин бросились между ней и угрозой.
– Нет! – Гетен послал вспышку силы в свои огненные сети, а потом и атакующие чары. Белый свет наполнил призраков, озаряя демонические лица в их темных глубинах, будто молнии вспыхивали в черных тучах. Его чары наполняли призраков, давили на сети изнутри. Магия скрежетала. Призраки взвыли и взорвались ослепительным светом с грохотом. Гетена отбросило. Он рухнул, воздух вылетел из него, шок пронзил спину и голову.
На миг все было тихим и темным. А потом факелы и фонари ожили во дворце и Дворе гостей. Вокруг него маги стонали, вставали на колени. В тени стены Кадан посмотрела на оставшихся защитников.
Гетен игнорировал всех, прошел к Галине. Она медленно перевернулась на спину. Из нее вырвался протяжный стон. Она села.
– Кровь и кости, – прошипела она и коснулась плеча. Ее ладонь была в крови.
– Броня разбилась, – он поднял волосы с ее глаз.
– Вижу, она не такая и прочная, – сказала она сдавленно от боли. – Императрица уцелела?
– Да, благодаря вашей храбрости и магии наших боевых магов, и быстрому прибытию вашего мужа, – ответила Кадан, подойдя к ним. Она щелкнула пальцами стражам, которые открыли белые врата и выбежали с мечами и копьями. – Ваша трусость будет отмечена, – сказала она капитану, когда он остановился перед ней и поклонился. – Помогите нашим гостям. Леди Риш ранена.
Гетен вскочил на ноги.
– Нет, я займусь женой.
Капитан побелел во второй раз за минуты.
Кадан кивнул.
– Наш главный лекарь даст все травы и лекарства, которые необходимы, лорд Риш.
Гетен помог Галине встать, шепча:
– Прости, – когда она зашипела, ругаясь под нос.
– Дуэш и Гвин. Где они? – спросила она. Волки появились из-под навеса гостевого дома. Кровь была на черной морде Дуэша, Гвин хромала.
– Идем, – Гетен открыл дверь гостевого дома ногой. Ему нужно было исцелить ее, и ему было плевать, что делали люди Локшина, пока они не мешались.
ДВАДЦАТЬ
– Хватит ерзать.
– Перестану, когда боль пропадет, – прорычала Галина сквозь зубы, Гетен вытаскивал куски кровавой брони из ее плеча. – Ты не говорил, что это может произойти.
– Нет идеального доспеха. Как нет идеального солдата.
– Разве ты не можешь чем-то притупить боль? – она пыталась не вздрагивать, щипцы впились в ее плоть.
– Нет, – он звучал утомленно. – Сначала я вытащу все осколки. Иначе их будет сложно увидеть, – что-то загремело, он передал ей пояс. – Кусай.
Галина не мешкала. Она сунула пояс между зубов и прикусила с силой, пока он вытаскивал осколки брони. Она стонала и сжимала в кулаках одеяло на кровати. Гетен сел рядом с ней, сосредоточился на ее ране. Все ее тело было в синяках и царапинах от того боя, так что рана только на плече была не так и страшна.
Боль пронзила ее руку, она выругалась, слюна текла изо рта. Он дал ей тряпку. Она вытерла подбородок. В этом не было стыда. Он причинял ей боль.
Наконец, щипцы ополоснула вода, он закончил пытать ее, бросил орудие в миску.
– Думаю, это все.
Челюсть Галины болела, она вытащила пояс изо рта. Она размяла шею, мышцы затекли. Прохладная жидкость потекла по ее плечу, руке и спине. Ее боль утихла, она благодарно вздохнула.
– Несмотря на эту рану, броня была лучше всего, что я носила раньше. Старая броня не выстояла бы от такого.
Он хмыкнул.
– Тебе нужно помочь волкам, – сказала она.
– Займусь этим, когда зашью твою рану. Замри, чтобы я сделал это быстро.
Он нанес мазь на рану, притупляя боль еще сильнее. Она расслабилась, дала ему сосредоточиться, игнорируя боль от стежков. Это чувство было знакомо, как дыхание.
Кадан не врала, она прислала зелья и мази от целителя императора, каждое было с описанием, как его использовать, и списком ингредиентов.
– Если я вытащил все осколки, рана должна зажить быстро.
– Да? – она пошевелила рукой, кривясь от движений. – Кажется, что рука отвалится.
– Некромантия притупляет нервы.
– Чудесно.
Он повернулся к Дуэшу и Гвин, оценил их раны. У Дуэша были царапины, и Гвин уже промыла их. Но лапа Гвин, хоть и не была сломана, была ободрана от лодыжки до бедра. Гетен прошептал заклинание, чтобы она уснула, а потом промыл рану так же, как плечо Галины, нанес толстый слой мази. Он бережно перевязал лапу волчицы, погладил ее шею, сунул ей в рот пару сухих листьев.
– Она будет в порядке? – спросила Галина.
– Да. Ей хуже, чем тебе, но она справляется лучше.
Галина показала язык мужу. Он промыл царапины на голове Дуэша, исцелил рану на шее волка.
– Могло быть хуже, – прошептал он.
– Ты прибыл вовремя.
– Я не должен был уходить, – усталость в его голосе стала горечью.
Галина смотрела на него. Его ладони уже не дрожали, усталость не так впивалась в него. Он нашел душу или души, сильные, позволившие ему легко разобраться с теми призраками. Но было что-то холодное в нем, и ей было не по себе от того, что это казалось знакомым.
– Куда ты ходил?
Гетен замер с кровавой тряпкой в руке, опустив взгляд.
– Ты хочешь знать?
– Я думала, мы не храним тайны.
Он глубоко вдохнул, закрыв глаза и кривясь.
– Я пошел искать зверей, но нашел зависимого… и Йисун.
Она резко вдохнула.
– Как? В Пустоте?
Он посмотрел на нее.
– В Ясан Хот.
– Не понимаю.
– Я тоже. Но она заманила меня отчаянием зависимого, задержала, пока на тебя нападали.
– Так твое лицо порезали?
Он коснулся щеки.
– Я забыл об этом, – он нанес на порез мазь. – У зависимого был нож.
– И он потерял жизнь. Бедный дурак, – она протянула к нему руку.
Он увернулся от ее пальцев.
– Потерял душу за это.
– Почему ты стыдишься?
– Ты знаешь, – он прошел к порогу и поднял чары. Янтарные и серебряные символы повисли в воздухе, он послал их к карнизам, стенам и полу. Он прошел к двери и сделал так вокруг дворца. Мерцающие символы побежали по башням и крышам, стенам и статуям. Он послал волны магии по улицам и полям Ясан Хот, зачаровал город и поля вокруг него.
Он вернулся, и она ожидала, что он будет дрожать от слабости, но Гетен не пострадал, потратив силы.
– У Йисун была сильная душа, – сказала она, глядя на него, пытаясь понять его эмоции.
Гетен провел пальцами по черным волосам.
– Я этого не хотел, – сказал он, слова причиняли ему боль. – Она холодная, гнилая, бушует во мне, словно я в отчаянии съел черное яблоко с плесенью, – он тяжко сел на кровать рядом с ней. – Прости. Я оставил тебя уязвимой. Я дал слабости отвлечь меня, дал врагам использовать ее против меня. И люди из-за этого умерли. Ты могла умереть. Из-за меня.
Она переплела пальцы с его.
– Не мне нужно тебя прощать, Гетен. Тебе нужно простить себя. И тебе нужно решить, что тобой управляет. Это некромантия и Скирон? Или ты управляешь собой? – она потянула его за руку, и он посмотрел на нее. Ей не нравилось видеть боль в его глазах. Он был сильным. Если она уничтожит Бога смерти, то это за то, что он заставил Гетена Риша сомневаться в своей силе и достоинстве. – Скирон управляет тобой так, как ты думаешь, или ты даешь ему власть?
– О чем ты?
– Если убрать всю мифологию мага солнца, что настоящий источник твоей силы? Боги и души? Вряд ли. Думаю, это ты, как моя магия крови – часть меня. Я не знаю, откуда она. Думаю, я с ней родилась. И ты тоже, или Шемел со Скироном не заметили бы тебя.
Он нахмурился, но не спорил, и Галина продолжила:
– Я не видела, чтобы Скирон, Хотырь и Семел существовали где-то, кроме песен, историй и ритуалов. Они не спасли моих любимых. Они не помешали войне или смерти. Они не исцелили больных детей, не спасали матерей от смертей при родах. Они для меня лишь символы, Гетен. Символы надежды и страха. Но они не существуют для меня.
– Я видел Скирона. Говорил с ним, его пятка давила мне на шею.
– Потому что ты веришь в его власть над тобой.
Он смотрел на нее с сомнением, раздражением и надеждой, воюющими на лице.
– Ты говоришь, что я дал Скирону власть?
– Я говорю, что боги – символы для всех, кроме тебя, – он покачал головой, но она продолжила. – Мой отец говорил: «Наше восприятие влияет на реальность». А если ты сильнее богов? А если они знают это и боятся тебя? И Скирон заставляет тебя верить в его силу, чтобы управлять тобой. Он питает тебя твоими страхами – зависимостью от душ, способностью легко уничтожать. Скирон приказал тебе создавать хаос и нести смерть.
– Чтобы мир смертных все еще нуждался в богах.
– И он сделал это, зная, что ты возненавидишь себя за это. Скирон врет. Он хочет, чтобы ты думал, что ты в его власти.
Гетен смотрел задумчиво на свои ладони.
– Какая разница? Зависимость еще есть. Жажда душ для моей магии не стало менее постыдным.
Она сжала его пальцы, и он посмотрел на нее снова.
– Твоя магия в твоей власти, усилена она душами или нет. Она была с тобой, когда ты был мальчиком, но тогда ты не воровал души. Ты помнишь, как впервые заметил ее?
Он кивнул.
– У дерева пчел, когда мне было пять, – он притих, смотрел вдаль, вспоминая давний случай.
– Расскажи.
– Моя бедная няня чуть не умерла от страха, – он издал смешок. – В Синем саду Иствита было мертвое дерево. Разбитое пополам, ставшее пустым внутри после удара молнией десятки лет назад. Там можно было встать внутри трем мальчикам, и я обожал там прятаться, – он улыбнулся и добавил. – Все няни знали об этом, но делали вид, что это было не так, – он стер грязь с ее ладони большим пальцем. – Пчелиная матка нашла то дерево летним утром и устроила там улей. Сад очистили, чтобы пчелы могли обитать там без проблем. Но их гудение очаровало меня, – он коснулся груди. – Оно гудело во мне, и я был уверен, что королева и ее рабочие хотели встретиться со мной, – Гетен убрал ладонь из ее хватки и вытащил метеглин, который он привез из Ранита. Он протянул ей бокал, поднял свой в свете огня. Золотистое вино мерцало внутри. – И я сбежал от няни и устремился к тому улью, не переживая, что мог умереть от тысячи укусов, – он посмотрел в удивленные глаза Галины. – Я был решительным.
– Но они не стали тебя жалить?
Он фыркнул.
– О, они жалили. Я потянулся в улей, искал королеву, и ее работники сделали то, что должны были, – Гетен посмотрел на свою ладонь, хмурясь, словно снова ощущал боль. – Они гнали меня по саду и поймали в Белом пруду Хотырь. Держали меня там, как и мою няню со стражами, пока королева пчел не подумала, что я выучил урок.
– А ты?
Он улыбнулся ей.
– Ясное дело, нет. Мне все еще нравятся сильные с острым жалом и пылким нравом.
Она улыбнулась, сморщив нос.
– Откуда была магия?
– Тот гул в теле не прекратился. Укусы зажили почти так же быстро, как их нанесли. И я понял намерения улья, – он выпил медовуху. – И все еще знаю.
– И ты научился уважать их.
– Определенно, – он наполнил бокал. – Тот улей пробудил магию во мне. Она всегда была там, гудела как десять тысяч пчел, острая и быстрая, как их жала.
– Тебе пришлось тянуть силу из пчел, чтобы использовать магию в первый день?
– Нет, – он смотрел на танец огня в камине, – не пришлось. Они пробудили мое осознание, но магия всегда была там, – он посмотрел на нее. – Ты права. Гул магии всегда был во мне. Даже для изменения из теневого мага в мага солнца не потребовалась душа. Твоя сила ускорила изменение, но мне не нужна была твоя магия крови для изменения. Это уже было частью моей природы.
Она кивнула, поддерживая его.
– И что это значит насчет Скирона?
– Он хочет, чтобы я был зависим.
– И я так думаю.
Он скривился, как пес, знающий, что враг близко – беззвучно оскалил зубы.
– Боги знают, что это ослабляет меня.
– Тебя обманули.
– Я слепо следовал, – он выпил медовуху и опустил бокал на стол. – Кровь и кости, Галина, почему мы не встретились десять лет назад?
Она рассмеялась.
– Я бы тебе тогда не понравилась. Я была наглой и глупой, полной бравады, и все еще верила в истории, которые были преувеличены.
– Тогда мы не так и отличались, – он кивнул. – Ты права насчет моей магии. Она была у меня до первой души. Почему я не могу сейчас использовать полную мощь, не оставляя за собой след смерти?
– Источник в тебе. Как с моей магией крови, – она прижала кулак к его груди и легонько стукнула. – Ты меня этому научил.
Он поймал ее пальцы и прижал к губам, а потом кивнул ей забираться под одеяло.
– Ты дала мне пищу для размышлений, жена.
Галина опустилась на подушки.
– Хорошо. Думай, а я пока посплю. И, муж?
– Хм?
– Будь к себе добрее.
* * *
Галина смотрела на Двор гостей следующим утром, когда они с Гетеном вышли из гостевого дома. Изменение двора потрясало. Все цветы были целыми. Все камешки лежали на местах, на земле не было вмятин. Разрушения прошлой ночи пропали, и двор дворца выглядел чистым, как когда они прибыли.
– Будто ничего не произошло, – отметила она.
Гетен кивнул.
– Впечатляет.
Они нашли чистую одежду и завтрак, а еще воду для купания и полотенца. Они решили попробовать еще раз поговорить с Локшином. Если император снова прогонит их, они тут же отправятся в Бесеру.
Один из боевых магов в желтом одеянии подошел и поклонился.
– Чары – ваших рук дело, лорд Риш?
– Да. Мне нужно было поспать, а угроза, которая прошлой ночью проникла в ваш дворец, не утихла. Мы хотим еще раз попросить императора принять нас. Если он откажется, мы уедем и заберем внимание врага с собой.
Маг поклонился и протянул свернутый пергамент.
– Послание от Его императорского высочества.
Галина приняла послание. Она прочла записку вслух, ощущая смесь беспокойства и радости.
– Его императорское высочество Локшин просит немедленно прибыть в его приемную в Зале мудрости, – она свернула пергамент. – Это для аудиенции или казни?
Мужчина побелел.
– Если бы Его императорское высочество хотел вам смерти, ваша светлость, вы бы уже ощутили клинки наших убийц.
Она кивнула.
– Ведите.
Гетен нахмурился, но она взяла его за руку. Они прошли проверку. Она мало знала об императоре Телеянска, но у него была репутация принципиального человека.
– Идем, Маг, убедим императора помочь нам убить короля.
ДВАДЦАТЬ ОДИН
Огромные врата трижды преграждали путь от двора гостей к Дому Золотого цветка, где жил император Локшин. Между теми вратами были огромные сады, воплощения красоты.
В первом дворе были сады вокруг белого здания, поражающего отсутствием украшений.
– Храм Одного бога, – сказал их сопровождающий. – Neg Burkhan Sum.
Статуи стояли в садах, и все изображали Одного бога с его мягкими чертами. Не мужчина и не женщина, он был похож на ребенка с лысой головой, плоской грудью, узкой талией и изящными чертами. И на лбу был символ с кругом и полумесяцами.
Сады тянулись прямыми линиями и острыми углами. Цветы были золотыми или белыми. Слуги в белом двигались плечом к плечу вдоль дорожек, срезали травинки маленькими ножницами. Они шли с белыми мешками, туда убирали то, что срезали.
– Аккуратность и порядок важны для сущности Одного бога, – отметил боевой маг.
– Ясно, – ответил Гетен. – Разве Илькер не следует учениям Одного бога? – спросил он у Галины.
Она кивнула.
– Странно, что он принял хаос Валдрама.
– Очень. Еще доказательство, что разум его не принадлежит.
– Или хотя бы его воля.
Следующие врата тоже были белыми с золотой печатью Одного бога, но, когда они прошли их, Гетен оглянулся, с другой стороны врата были красными.
– В тех зданиях министры Телеянска, – сказал маг в желтом одеянии. – Мерген Укхан Байшин – Дом мудрости.
Золотые и белые цветы были и в этих садах, но тут были фонтаны и дорожки, смягчающие пейзаж. Два небольших здания были сбоку большого замка. Лиловые крыши напоминали волнистые лепестки золотых цветов из сада.
– Тут уже больше украшений, – отметила Галина, пока Гетен любовался ручьем во дворе. Большая рыба цвета радуги сновала среди камней, белые цветы плавали на поверхности.
Последние врата удивили его. Они были из черного железа, золотая печать Одного бога ярко сверкала на солнце. Три здания стояли за ними – огромный черно-красно-золотой дворец с двумя небольшими дворцами по бокам.
– Приветствую в Шин Гурн Эзен Кхан Ордон – императорском дворца династии Шин, доме древней империи Шин Телеянска.
Кадан ждала у этих ворот. Она повела их дальше, отправив мага во двор гостей.
– Сару Гер Байшин – Дом Луны – где живут императрицы и их дети, – она указала на маленькое бело-серебряное здание справа от дворца. Она указала на бело-золотого близнеца. – Нарн Гер Бейшин – Дом Солнца – дом консортов императора и их детей, – она указала на черно-красно-золотой дворец, занимающий больше всего места. – Алтан Цецег Ордон – Дворец Золотого цветка.
– Дом императора? – спросила Галина.
– Да, и там он встречает почетных гостей.
Они пересекли широкий двор, их шаги отражались эхом от окружающих зданий.
В отличие от цветочных садов, вокруг императорского дворца была только плитка. Белый и золотой мрамор создавали узоры кругов и полумесяцев с символом Одного бога в центре.
Дворцы возвышались над двором, широкие ступени вели к входам с колоннами. Высокая мраморная статуя Одного бога стояла на вершине Дворца Золотого цветка, вытянув руки, глядя спокойно на мир.
Гетен насчитал шестьдесят шесть ступеней, пока они поднимались к жилищу лидера Телеянска. Они вошли, и из здания донесся гонг. Гетен невольно удивился. Судя по большим глазам Галины, она тоже была впечатлена.
Двор с плиткой был строгим, но в замке они словно оказались среди тысячи драгоценных камней.
Ребенком Гетен обожал одну игрушку – калейдоскоп. Теперь, шагая по золотому замку Телеянска, он знал, как жилось бы в той игрушке. Красно-золотой шелк приглушал их шаги и вел по коридорам, обрамленным широкими колоннами. Сверху с люстр свисали сине-зеленые стеклянные шары. Животные были вырезаны в деревянных основаниях стен и колонн, золото отражало свет. Радужные панели украшали стены и двери, геометрические символы Одного бога были вырезаны на деревянных рамах. Певчие птицы летали под потолками, но перьев и помета не было на мраморных полах. Армия слуг Локшина сохраняла каждый дюйм замка чистым.
Гетен забыл о своем калейдоскопе. Шемел запретил ему взять его в Ранит, когда он покинул Иствит в девять лет.
Еще один гонг раздался в тишине, а за ним название часа.
– Ветер мягко дует. Течет вода в реке. Урожай богатый. Империя Локшина растет. Это Час лошади, – мужчина повторил это одиннадцать раз.
Трое мужчин в высоких черных шляпах и красных одеяниях присоединились к ним. Они безмолвно поклонились и повели процессию по ярким коридорам, миновали залы и внутренние сады.
– Прибыли лорд Риш и леди Риш, – сообщил один из мужчин во главе процессии, остановившись перед черно-золотыми дверями. Гонг прозвучал снова, уже громче и ближе.
Двери открылись.
Члены процессии прошли вперед, неся за собой Гетена и Галину.
Они вошли в тронный зал императора, ковер был с замысловатым узором золотых и синих цветов. Белая ковровая дорожка вела к золотому трону на низкой платформе. На троне сидел Локшин в черно-красно-золотом наряде.
Густые черные волосы императора задевали его плечи, им не давала двигаться корона из золота и меха. Инкрустированная жемчугом и янтарем, корона изгибалась над его головой, будто солнце, опустившееся на шапку из белого меха. Из меха смотрели честь черных волков с янтарными глазами, их головы были из сияющих черных кристаллов. Над волками устроился символ Одного бога, украшал центр короны, созданный из граненого оранжевого янтаря, который сверкал в свете фонарей, большой, как кулак младенца, и превосходящий по ценности Кхару. Больше янтарей сверкали в ушах Локшина, на шее и кольцах на всех его пальцах. Его темные глаза пронзали, а золотые браслеты на запястьях звякнули, когда он встал и вытянул руки.
– Приветствую, почетные гости, – красивый император Телеянска выглядел молодо, хотя был старше Гетена. Он спустился и помахал им выпрямиться, когда они поклонились. – Нет. Нет, не нужно кланяться как слуги, – он хлопнул в ладоши и сказал. – Оставьте нас, – магам и министрам, выстроившимся у стен. Они ушли, осталась только Кадан, все еще сидела на коленях перед мужем.
– Приветствую, императрица, – он коснулся ее щеки.
Она встала.
– Ваша слуга, Кадан, третья императрица, благодарит вас, благородный император.
– Не благодари меня, – сказал он. – Мы привели друзей из Кворегны, чтобы отблагодарить их, – он указал ей встать рядом с ним и повернулся к Галине и Гетену. – Я жду от своих слуг биться до смерти, чтобы защитить мою семью. Я не жду такой верности от чужаков у моих ворот. Но Кадан рассказала о вашей храбрости. Такая доброта заслуживает отплаты. Как я могу отблагодарить вас за защиту моей любимой третьей императрицы?
Галина сказала:
– Мы защищали Ее высочество не ради услуги от Вашего императорского величества. Призраков послали убить меня. Я не могла позволить им ранить и убить невинных жертв в попытке добраться до меня.
– И я не могу допустить этого. Защита моей жены – мой приоритет, – сказал Гетен, – но я верю в святость жизни.
– Хотя вы – некромант? – спросил Локшин, пристально глядя на него.
Гетен с болью улыбнулся ему.
– Потому что я некромант, хотя редкие верят в это.
– Редкие видят глазами, маг солнца, – сказал Локшин. – Ваша репутация опережает вас обоих, – император поманил их за собой, пересек тронный зал. – Я хочу показать вам мощь Телеянска.
Они миновали еще одну дверь и прошли по радужному коридору.
– Леди Риш, я понимаю, что вы дружите с новым маркграфом Эссендры, Магодом Остеном. Есть новости о нем? Когда я видел его в прошлый раз, он искал вашу чудесную младшую сестру, принцессу Аревик. Он преуспел?
Галина улыбнулась.
– Да, ваше превосходительство. Они поженились в начале лета.
– И ждут первого ребенка осенью, – добавил Гетен.
Галина повернула голову.
– Что? Кто тебе это сказал?
Локшин рассмеялся, а Гетен улыбнулся и сказал:
– Я – целитель, – он пожал плечами, смутился от ее взгляда. – Я знаю признаки.
– И ты не сказал мне?
Он смутился еще сильнее и пробубнил:
– Я забыл?
Локшин хлопнул Гетена по плесу.
– Думаю, вы были заняты, раз не поделились такой тайной с Красным клинком, – он подмигнул Галине и добавил. – Может, вашего мужа можно простить, ваша светлость. Все-таки он бился с призраками и демонами на вашей стороне.
Гетен добавил:
– Чуть не утонул, путешествовал по Северной пустоши и исцелял тебя.
Она не стала смотреть добрее, когда они вышли на балкон на западной стороне дворца. Но вид отвлек их обоих от спора.
Бухта, которую они видели мельком, прибыв в Ясан Хот, раскинулась внизу, занятая флотом кораблей, потрясающих размером и формами. Бухту заполнили маленькие корветы и крупные фрегаты, двухмачтовые джонки и огромные шхуны с шестью или семью мачтами, на их палубах уместилась бы целая армия. Море желтых парусов тянулось внизу, больше кораблей, чем Гетен знал, были в одном флоте, некоторые были такими большими, что он не представлял их в море.
– Это половина моего флота и доля моей армии.
Гетен смотрел на сотни кораблей, их паруса ловили ветер.
Галина окинула бухту взглядом и посмотрела на Ясан Хот.
– Теперь я вижу, что Кворегна – остров, окруженный империей, – она поймала взгляд Локшина и добавила. – Я раньше не понимала размах вашей власти.
Он кивнул. Но он не злорадствовал, а принимал это.
– Это огромная и древняя империя. Но она не переходит границы.
– Только потому Кворегна остается независимой, – сказала она.
– Хотя меня манит сталь Налвики, я научился многому на ошибках и успехах моих предков. Терпение обычно награждает меня тем, что я хочу. Я предпочитаю смотреть, как дела развиваются постепенно, а не силой. Нужно ценить жизнь, особенно, когда жизни доверили в твои руки.
Галина и Гетен кивнули.
– Власть и ответственность нельзя разделять, – сказала она.
– Хотя мы порой хотим этого, – добавил император. – Я вас понимаю, леди Риш. И вас, лорд Риш. Мы все разделяем бремя ответственности и боремся с амбициями.
– Хотел бы я, чтобы все видели мудрость в терпении и глупость в жадности, – отметил Гетен.
Корабли двигались по зеленым волнам со скоростью и легкостью. Большие корабли с высокими мачтами двигались вперед, великаны, которых не беспокоили маленькие фрегаты вокруг них. Лучники стояли на палубах, золотые щиты и стальные мечи сияли как камни на платье императрицы.
Армия и флот Телеянска были ужасной силой. Если бы Локшин захотел, он мог бы разбить Кворегну и убрать королей и их армии, как муравьев.
– Кто может остановить вас, если вы захотите сделать Кворегну своей? – удивился Гетен.
– Вы, маг солнца, – ответил император. – Только вы, – он улыбнулся и добавил. – Потому я предпочитаю быть вашим союзником. Я бы не хотел делать вас своим врагом.
Гетен не был уверен, что обладал такой силой, как представлял Локшин, но кивнул. Лучше позволить императору Телеянска верить преувеличениям о его магии, чем правдой практически позвать его завоевывать.
– И я хочу быть вашим другом.
Локшин улыбнулся.
– Вы попросили альянса с Телеянском. Я отказал. Но я человек принципов, и когда на моих гостей напали на моем пороге, меня оскорбили. Когда они страдают от ран, защищая мою семью, они оказывают мне услугу. Что вы предлагаете взамен на альянс против короля Валдрама и короля Илькера, леди Риш?
– Сталь Налвики, ваше превосходительство. Мы лишим власти безумного короля Налвики и посадим на трон его дочь, принцессу Фэдерику. Когда Телеянск попросит переговоры о стали Налвики, условия будут справедливыми, а не оскорбительными.
Локшин кивнул.
– Вы продумали это. Девочка готова править?
– Ей всего двенадцать, но я начала учить ее политике и войне. И мы оставим с ней советника, которому можно доверять, и которого знают другие короли Кворегны. Кого-то справедливого. Кому я доверила бы жизнь.
Он посмотрел на Гетена.
– Вас?
– Нет, – ответил он. – Того, кого выберет Совет Королей Кворегны.
Локшин посмотрел на флот, глядел на будущее.
– Сталь не стоит крови, но безопасность стоит. Враг, который может напасть на гостя в моей цитадели, тот, у кого нет чести, и он не заслуживает уважения. Его нужно остановить. Хоть Один бог просит о мире и порядке, я помогу вам в этом, – он медленно кивнул. – Стабильность Кворегны выгодна Телеянску. И мне нравится мысль о хорошей стали, – он улыбнулся и посмотрел на Гетена и Галину. – Мы принесем мир и порядок четырем королевствам, а юная королева Налвики станет очень богатой.
ДВАДЦАТЬ ДВА
Телеянск выделил тридцать тысяч солдат и матросов для поддержки Галины. Шесть дней избранные генералы Локшина организовывали отряды и припасы.
Она стояла на балконе императора и смотрела, как загружали корабли – сотня, включая десять огромных шхун. Высокие деревянные краны поднимали бочки зерна, тюки сена, клетки куриц, ящики фруктов и овощей на корабли с пристаней, тянущихся на мили. Ряды лошадей ждали, когда их уведут на борт. Солдаты маршировали по трапам, сохраняя дисциплину. Над их плечами сияли пики с желтыми знаменами. Гремели мечи, скрипела кожа ремешком, звук доносился до дворца.
– Боги, Гетен, – прошептала она, он упирался руками в перила рядом с ней. – Это может сработать.
– Это грозная сила, но боевые маги остаются, а это ошибка.
– Да? – Локшин стоял на пороге за ними.
– Да, – ответил Гетен. – Ваши отряды столкнутся с сильным некромантом, обученным тем же мерзавцем, который учил меня. И он набрал в свой отряд ведьм и магов.
Император пожал плечами.
– У нас есть маг солнца. Я не переживаю.
Гетен посмотрел на флот, щурясь.
– Я – маг солнца, и я переживаю. Валдрама нельзя недооценивать, особенно, если ему советует мой мертвый наставник.
Локшин смотрел на корабли и отряды.
– Я возьму личного волшебника, – он посмотрел на Гетена и добавил. – Я же буду путешествовать с сильным некромантом. Лучше держать мага рядом, да? На всякий случай.
Галина сказала:
– Потому что союзников нет?
Он кивнул.
