Текст книги "Кости внутри (ЛП)"
Автор книги: Моника Пирс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Галина кивнула.
– Днем мы столкнемся с ними снова.
Ей придется оставаться вдали, управлять и подбадривать, но не биться. От этого ей было не по себе. Она не хотела становиться королевой. Галине нравилось быть в бою, бок о бок и спиной к спине с солдатами. Королевы и короли так не делали. Они были слишком ценными для поля боя. Но Илькер был слепым, и он мог не выжить, хоть и храбрился. Он был бледным и горбился, страдал от заражения, несмотря на магию и лекарства Гетена. Было глупо покидать постель. Ее брат в последнее время совершал много глупостей.
– В этот раз вы будете биться с магом солнца, поддерживающим с полной силой, – сказал Гетен.
Илькер поднял кружку. Солдаты радовались и пили, осмеливались надеяться в отчаянии, вспоминали истории, на которых их растили, о сильных некромантах в Раните.
Помощники Илькера отнесли его в башню. Гетен и Галина пошли следом.
Во дворе он остановил ее.
– Я сидел в башне слишком долго и смотрел, как разваливается мир, сначала медленно, а потом быстрее и страшнее. Я виноват, что не был внимателен, как виноват и Валдрам. Шемел – моя проблема, и ты не можешь победить, пожертвовав собой, Галина. Теневая армия сожжет тебя, а потом Шемел подхватит ее и использует, как захочет, – он сжал ее ладони. Они снова дрожали. – Думаешь, я не замечаю всего в тебе?
Она опустила взгляд и сглотнула, сжала его пальцы, но дрожь не унималась.
– Теперь я понимаю, почему ты не можешь вести ту армию. Сила соблазнительна и опасна. Всех тех некромантов свела с ума жажда душ. Я видела, глядя на поле боя, духов, которых можно было поработить. Слава богам, что я не впилась в ту силу.
– Ты хотела больше всего.
– Да. Я ничего еще так не хотела, – она поежилась. – Это сильно… и жутко.
Он притянул ее ближе.
– Я знаю.
– Но, в отличие от тебя, я могу отпустить силу, когда мы победим. А мы еще не победили. Пока Шемел угрожает нам, я буду атаковать теневой армией.
Они продолжили путь к базилике.
– Тогда мне нужно заставить Шемела отпустить Локшина. Я не хочу вредить солдатам Телеянска, они были нашими союзниками до того, как вмешался мой старый наставник, но я сделаю, что нужно, чтобы покончить с этой войной и уничтожить Шемела до того, как теневая армия убьет тебя.
– Ты не один в этом. У тебя есть солдаты из плоти и тени.
– Нет.
– Гетен, это война. Это солдаты. Мы знаем, что на кону, и понимаем ценность наших жизней.
Он не слушал это.
– Завтра я зачарую тебя и твоих товарищей. Обещай, что останешься в круге чар, что бы ни случилось на поле боя.
– Если я буду нужна…
– Обещай, Галина, – он остановился, сжал ее ладони и смотрел в глаза. – Мне нужно знать, что ты будешь в порядке, что лучший защитник Урсинума будет в безопасности, пока я буду разбираться с Шемелом. Я не могу следить за наставником и тобой. Я пытался раз, и ты чуть не умерла. Обещай, что в этот раз останешься в круге.
Она скрипнула зубами.
– Зачем напоминать мне, что слепота Илькера будет бременем на моих плечах?
– Потому что этого не избежать.
– Кровь Семел, – буркнула она.
– Прошу.
Галина посмотрела в глаза мужа.
– Я обещаю, что останусь в круге чар, если ты пообещаешь не совершать глупости и не жертвовать собой.
Он улыбнулся.
– Я обещаю, что не собираюсь умирать завтра, – он притянул ее к себе. – У меня есть причина жить.
ТРИДЦАТЬ ОДИН
Солдаты окружали их мертвую королеву, она лежала на погребальном костре под растущей луной. Ее слепой сын сидел, сжавшись, на стуле рядом с ее головой, дрожал от лихорадки, но не хотел пропускать прощание с любимой матерью. У ее ног стояла дочь ее мужа, высоко подняв голову, взгляд был тяжелым. Цветы окружали тело королевы, солдаты Урсинума выражали уважение, опуская памятные вещицы вокруг нее – кольца и кинжалы, деревянные фигурки богов, кружки медовухи, монеты, фрукты и зерно.
Гетен смазал веки Амброзины пеплом, смешанным с маслом, произнося последние слова ритуала:
– Отпусти сердце, которое уже не бьется. Не пытайся видеть глазами, которые слепы. Выйди из плоти, которая уже не дышит. Ты, дух, чью связь с этим смертным телом разорвали, поднимись и покинь мир живых. Твое место уже не с твоей семьей и твоими подданными. Пересеки границу Пустоты и ступи на путь, что тебя ждет. Твой путь по Пустоте начинается, новая жизнь ждет.
Солдаты повторили его слова, шестеро шагнули вперед, чтобы налить больше масла на павшую королеву. Король Илькер поцеловал лоб матери, и стражи отнесли его в стороне. А Гетен зажег факел волшебным огнем и передал его Галине. Она подожгла костер, бросив факел. Он загорелся с ворохом искр, быстро стал ревущим огнем, пляшущим и бросающим угли и белый дым в стороны, тело королевы пропало в жаре и пламени.
Но дух Амброзины отказывался уходить. Она следовала за Гетеном, ее требования были просты: покончить с войной и защитить последних наследников Персинна. Ему не нравилось, когда аристократы задерживались после смерти и не давали ему покоя.
Галина оглядела круг мужчин и женщин.
– Королева Амброзина умерла несправедливо, – головы кивали. Солдаты согласно шептались. – Я разрезала Валдрама, как он сделал с нашей королевой. Я забрала его глаза, как он забрал зрение моего брата, перерезала его горло, как он приказал сделать с моим отцом, пронзила его живот, как он поступил с нашим королевством, – одобрение солдат стало громче. Голос Галины звучал поверх их. – Но Урсинум не освободился от нарушителей. Армия, которую я вела на помощь нашему королевству, была украдена чудищем страшнее короля Налвики, и оно желает еще больше нам смерти. Мы склонимся перед предавшей нас армией?
– Нет!
– Мы позволим нашему королевству пасть?
– Нет!
– Тогда с восходом солнца вы будете сражаться за своего короля? За свою павшую королеву и убитых малыша-принца и мою мать? Вы будете сражаться за свои пострадавшие семьи и друзей, сожженные деревни и убитый скот? Вы будете биться за меня и свою свободу, солдаты Урсинума? Вы готовы умирать, защищая это королевство?
– Да!
– За Красный клинок!
– За короля Илькера!
– За королеву и королевству!
Решимость проступила в линиях стиснутой челюсти Гетена, огонь мерцал в его глазах, когда он шагнул вперед.
– За Кворегну, – сказал он. Он тоже будет сражаться, чтобы спасти Урсинум и Кворегну, и громкие вопли солдат поднимались с прахом их горящей королевы.
* * *
Солнце рано утром сделало небо персиковым и светло-голубым, Гетен, Галина и те, кто остался от армии Урсинума, появились из леса Хараян. Обгоревшие тела лежали вокруг холма от черных камней чар и до края выгоревшего поля боя. Чары Гетена и призраки Галины убили людей, которых Шемел послал поджечь лес. За полем смерти океан желтых палаток занимал каменистый берег Серебряного моря.
Птицы кружили, опускались и хлопали крыльями, ссорились из-за трупов. Больше тел горело в кострах у берега – люди и лошади вместе – Налвика, Урсинум и Телеянск – в смерти все были равны. Корабли Телеянска заполонили море. Едкий дым костров доносился до холма, белый и удушающий, он делал тусклым свет солнца.
Гетен смотрел на мутное небо. В покоях его матери висел гобелен, когда он был мальчиком. Там было Серебряное море и далекая Кхара, как ее было видно с берегов Бесеры, холм Хараян и тонкая темно-серая башня цитадели Ранит на фоне. Синюю крышу и белые стены замка Харатон было видно на севере. Краски были нежными, как этим утром. Корабли стояли на серебряной воде, черно-белые чайки летали в воздухе. Гетен в последний раз видел гобелен в день, когда теневой маг Шемел забрал его из цитадели Иствит в ученики.
Гобелен и комната, где он висел, теперь были обломками и пеплом.
Он посмотрел на палатки, в центре была огромная лиловая палатка императора. Шемел был там, захватил хорошего человека и собирался толкнуть его на чудовищные поступки.
Галина направила своего мертвого коня вперед. Она поехала перед солдатами Урсинума, вытянутый меч звенел по поднятым пикам пехоты и мечам всадников. Сначала в одну сторону, потом в другую. Она вернулась в центр, повернулась к жалкой армии, встала в седле и обратилась к собравшимся солдатам:
– Я в ответе за то, что происходит сегодня, и я сделаю, что могу, что должна, чтобы покончить с этим конфликтом и улучшить ваши жизни. Вместе мы прогоним врага в море и в Северные пустоши. Сегодня мы избавим нашу землю от тьмы, которая угрожает доброму и невинному в нас.
Прозвучал гонг в лагере Телеянска, странно и низко, нота разнеслась над водой и землей. Объявили час:
– Армия стоит наготове. Солдаты ждут приказа. Империя Локшина восстановит мир и порядок. Империя Золотого цвета победит. Час Крови наступает.
Ткань на входе палатки императора открылась, и Локшина вынесли на позолоченном троне. Шемел теперь выглядел как тень, укутавшая восточного императора, тьма была в глазах и душе. Гетен выгонит Шемела из жертвы. В этот раз он полностью уничтожит наставника. Никакая тень не останется. Он сотрет все следы теневого мага Шемела.
Галина крикнула в сторону поля боя:
– Шемел Эбб, ты помог королю Валдраму убить моего короля, мою королеву, мою мать и моего младшего брата. Ты помог ему уничтожать мои земли, терзать мой дом и мое королевство. Ты думал, это ослабит меня? Нет, некромант. Смерти моей семьи только ожесточили мое сердце, мою кожу и заточили мой клинок!
Юджин подал сигнал пехоте. Они загремели требушетами в тишине раннего утра. Черная кровь потекла по полю, пятьдесят голов – черепов поджигателей Шемела – упали в рядах его армии, и лошади испугались, а солдаты стали искать укрытия.
Локшин насмешливо оскалился.
– Все еще прячешься за юбкой, маг солнца?
Гетен прошел мимо Галины и занял место перед ее армией. Его удивляло, что Шемел уже не играл роль мирного божества.
– Ты про воина, одолевшего твоего короля-марионетку? – он оглянулся на жену и подмигнул. А потом повернулся и сказал. – Конечно, я за ней. Это честь для меня.
– Честь? – Шемел рассмеялся. – Женщина с жалкой армией и слабостью бастарда в венах? Даже ее брат отказался от нее, – он отмахнулся. – Она незначительна.
Это была ложь, и Шемел знал это.
– Нет, – сказал Гетен, – она – старшая принцесса Урсинума, герцогиня Риш, Красный клинок Ор-Хали и командир теневой армии. Она – лидер, который отгонит тебя от моего порога.
Шемел оскалился.
– Ей конец!
Гетен сбил его чарами на спину, фальшивый трон взорвался щепками. Шемел смотрел из удивленный глаз Локшина, а Гетен сказал:
– Не смей угрожать моей жене.
Одержимый император отмахнулся от солдат, бросившихся помогать ему. Он встал, стряхнул щепки с одеяния и вытер кровь с царапин на лице. Он посмотрел на своего фельдмаршала и кивнул.
– Пленных не брать. Принесите мне сердце мага солнца и голову его девки.
Приказы маршала понеслись по полю, тридцать тысяч голосов стали его эхом. Земля дрожала, пехота стучала десятью тысячами пик по земле. Воздух дрожал, они кричали одним голосом, боевой крик должен был заставить врагов обмочить штаны и рыдать как дети. А потом – тишина. Они дали противнику шанс сдаться перед резней.
Гетен выругался. Шемел выманил его, и он рано отреагировал. Но его наставник тоже выдал слабость: он презирал Галину. Гетен забыл, как Шемел ненавидел женщин, особенно сильных.
«Сильная женщина – чума», – любил говорить он ученику.
– Почему? – спрашивал Гетен.
– Потому что нет ничего опаснее и нацеленного уничтожить тебя, чем сильная женщина. Я узнал это лицо от теневого мага Пифии. Моя наставница была мерзкой шлюхой.
– Потому вы стали таким гадом?
Кулак Шемела был быстрым и тяжелым в тот день, но Гетен редко страдал эмоционально из-за чудовищного наставника. Удовольствие притупило боль в его челюсти.
Голос Галины заполнил паузу:
– Тени, возьмите мою магию крови и убейте всех, кто поднимет на меня оружие. Пощадите тех, кто сдастся.
Эти слова, появление и звуки призраков и некромантов вызвали дрожь у солдат Телеянска и Налвики, но другую реакцию у Локшина. Шемел широко улыбнулся с помощью лица императора. Улыбка стала шире и насмешливее, теневая армия тянула магию крови из Галины и расходилась по полю, пересекая расстояние между армией врагов и единственной защитой Урсинума.
– Почему ты улыбаешься? – прошептал Гетен. Он не доверял улыбкам Шемела.
Галина за ним отдавала приказы живым солдатам. Стрелы врага свистели дугами над головой. Артиллерия Урсинума соединила щиты, закрываясь от снарядов.
Две армии двигались к столкновению, Гетен смотрел, как все больше радовался Шемел.
Он веселился из-за Скирона? Бог смерти тянул за нити Шемела и радовался грядущей резне?
Гетен покачал головой. Нет. Скирон не нуждался бы в нем, если бы мог управлять Шемелом. Нет, он радовался при виде теневой армии. Это было предвкушение.
Шемел видел в армии, идущей к нему, приз, а не угрозу. Бывший наставник Гетена протянул руку. Тьма потянулась спиралью от него, вела соблазнительной дорогой теневую армию от Телеянска и Налвики к нему.
– Нет! – крикнул Гетен, вдруг поняв их ошибку. Он повернулся. Глаза Галины были большими и стеклянными, магия крови текла из нее волнами красного тумана. Она теряла армию и жизненную силу из-за Шемела.
Его страхи сбывались. Магия крови Галины была сильной, но не безграничной.
Гетен повернулся к жене, душа Амброзины полетела по полю и врезалась в Галину, сбила ее с коня. Как нож, дух королевы разрезал связь Галины с теневой армией, волны магии крови обрушились. Взрыв света и грохот отметили исчезновение сильной связи между командиром и армией нежити. И они отметили конец существования королевы Амброзины.
Галина охнула. Ее конь рассыпался пылью и пеплом. Дуэш и Гвин появились рядом с ней, прижав уши, скаля зубы, защищая ее. Как блейды, Юджин и Таксин подошли к ней, подняв оружие, защищая от атаки.
Гетен поднял мерцающий шар волшебного огня и бросил его в теневую армию, поджигая нескольких некромантов.
Генералы Галины вдруг приняли его за угрозу и направили призраков к нему. Они развернулись на холме и устремились к своему фельдмаршалу и магу между ней и ними, как и надеялся Гетен.
Он тянул силу восходящего солнца, призвал дождевые тучи, темные и тяжелые. Они закрыли свет солнца. Дождь полился с силой, налетел сильный ветер. Порывы ветра выли, вырывали голоса призраков из их глоток. Но без света солнца армия из тени потеряла облик. Небо темнело, теневые маги ревели с ветром и дождем, таяли во тьме. И без силы душ их генералов призраки разлетались на кусочки, и их уносил воющий ветер.
Галина встала и схватила Гетена за руку.
– Не делай этого! – закричала она поверх дождя и ветра. – Их слишком много, – грязь покрывала ее. Волосы стали темнее от дождя.
– Я должен, – он накрыл ее ладонь своей и сжал ее пальцы. – Ты дала им достаточно своей жизни, больше они не получат. И я не дам Шемелу забрать ту силу или твою магию крови. Вчера нам повезло, что мы не потеряли тебя или теневую армию. Но удача была недолгой.
Ее ногти впились в его плоть.
– Ты не победишь один!
– Я не буду один.
– Но…
– Я не разрезал твою связь с теневой армией. Это сделал дух Амброзины. Королева осталась, чтобы защитить тебя. Она увидела опасность для твоей жизни и спасла тебя.
Она сморгнула дождь с глаз.
– Королева Амброзина спасла меня?
– Да, и уничтожила при этом свой дух. Не делай ее жертву напрасной, – он встряхнул легонько жену. – Вчера был твой бой. Сегодня мой, – он обхватил ее лицо ладонями и смотрел в глаза. – Прошу, доверься мне, Галина. С твоей верой я не проиграю.
Она замешкалась, поджав губы, глядя на него, а потом на огромную армию внизу. Она повернулась, долгий миг выдерживала его взгляд, а потом увидела его уверенность и кивнула.
– Я верю в тебя, – она кивнула в сторону Шемела. – Отомсти за королеву. Уничтожь его с концами.
Ложный бог на краю поля боя злился, что его лишили теневой армии и магии крови Галины. Но Шемел все еще был в теле Локшина, встал с золотого трона, сжимая кулаки и скаля зубы. Он уже не играл божество, а прорычал:
– Я убью тебя, маг солнца! Я убью всех, кто на твоей стороне! Телеянск посеет их кости на этом поле и польет их кровью!
Гетен поцеловал Галину и отошел. Он не мог отвлекаться. Он должен был сосредоточиться. Шемел будет проверять его сильнее всех врагов, и это могло погубить его.
Ветер утих. Дождь закончился, и тучи рассеялись. Ветерок свистел в ушах Гетена, трепал его густые черные волосы и щекотал кожу. Он пел на его нервах баллады далеких берегов, широких океанов, облаков и птиц, летающих на его незримой силе. Все живое пульсировало силой, гул сотрясал его внутри, как от ульев, как от грызунов под травой, больших сердец крупных зверей с крепкими мышцами.
Армия Телеянска пошла к нему. Приказы звенели в воздухе. Выжившие солдаты Налвики присоединились к ним, их мечи и топоры нескладно гремели по деревянным щитам.
– Мир – это тело, и я его часть, – прошептал Гетен, урок Кенбиш стал подсказкой. Сила под его ногами гудела, линии тянули его к далекой силе под землей. Корни двигались там, сильные корни деревьев были готовы пробить любое препятствие, множество тонких корней растений хотели обвить все, что стояло на их пути, лозы ждали, чтоб опутать все на их пути.
Гетен призвал теневую броню, и вся магия мира полилась в него, окружила его, звала его. Она не была соблазнительной и жадной, как сила смерти. Это была живая магия, дающая, магия роста и перемен, света и жара, и она соединяла мир с ним и его с миром. Эта магия окружила его, предлагала себя ему, как всегда делала Галина. Это была магия крови мира. Она наполнила его, не просила ничего взамен. Он улыбнулся. Ему так долго не хватало этого, того, что он узнал в Галине и боялся забрать у нее. Но теперь он знал, что зря боялся этого. Мир мог многое ему дать. Он желал эту магию, и она все это время ждала его, ждала, что он пригласит ее внутрь.
Ему не нужна была сила смерти.
У него была магия жизни.
Он закрыл глаза, отклонил голову и раскинул руки. Гетен открыл разум, тело и душу для магии мира. Она наполнила его силой и стерла сомнения из головы. Он открыл глаза и посмотрел на Локшина. Он кивнул врагу, повернулся и поймал взгляд Галины.
– Помни об обещании, – сказал он и обошел ее и Юджина. Он прошептал заклинание защиты, прошел по кругу три раза, последний был против часовой стрелки, чтобы замкнуть заклинание. Когда он закончил, он отошел. Он сказал Юджину и блейдам. – Не дайте ей покинуть круг, что бы ни случилось со мной.
Юджин кивнул.
– Даю слово, ваша светлость. Я уберегу ее.
Она сжала руку Гетена.
– Помни и свое обещание.
Он улыбнулся.
– Помню, жена.
Гетен шагнул вперед. Ему нужно было спровоцировать Шемела и посеять сомнения среди солдат Телеянска и Налвики, надеясь разобраться с несправедливой войной.
– Я думал, Один бог был мирным богом, – его голос был сильным и четким, доносился до приближающейся армии. Он махнул на испорченное поле с мертвыми телами и стервятниками. – Это не похоже на мир, – он указал на Локшина, кипящего за своими генералами. – Он ведет себя не как мирный лидер.
Шемел закричал через рот Локшина:
– Не останавливайтесь, пока все мужчины и женщины перед вами не будут мертвы. Жгите лес. Убивайте зверей. Уничтожьте цитадель Ранит. Так приказал вам Один бог!
Гетен вытянул руки, растопырил пальцы, проверяя магию зверей мира. Гул плеч, ос и мух задрожал в воздухе.
– Летите к нарушителям, – он звал насекомых из холмов и леса. – Прогоняйте их с холма. Защищайте дом, который они хотят уничтожить, – они заполнили воздух волнами. Облака насекомых опустились на армию, летели в шлемы, в глаза, носы, рты и уши. Солдаты кричали и отмахивались, бежали в море от маленьких защитников Хараяна. Но это было ошибкой, Гетен тянул волны из Серебряного моря. Они сбивали солдат в доспехах с ног и тянули под воду. Они топили корабли Локшина, смывали матросов и утаскивали в глубины моря.
Гетен расставил ноги шире, ощутил самых глубоких обитателей Хараяна. Под ними двигались корни. Деревья и растения леса и холма пошевелились. Земля гремела. Лошади паниковали, птицы улетали из леса, люди спотыкались и падали.
Одна мысль, и он отправил корни пробить черную почву и серые камни. Они появились у основания холма, разбивая землю, как огромная пасть с зубами из камня и языками из дерева. Корни забирали врагов в голодный рот холма, и он глотал солдат, палатки, снаряжение. Лошади бежали, бросая всадников у дыры в земле, доспехи звенели, пока солдаты пытались сбежать.
Из бушующего моря донеслись рожки, традиционный призыв к бою от кораблей Бесеры.
– Смотрите! – крикнул кто-то из отрядов Галины. Крики узнавания и радости присоединились к воплям гибнущих солдат Телеянска и Налвики.
Корабли с синими знаменами Бесеры, бежево-синие фрегаты Айестры и длинные корабли Ор-Хали с красно-золотыми парусами мешали флоту Телеянска отступить.
– Сейчас, – приказал Гетен и соединил ладони.
Корни ответили, сплелись и закрыли бреши, соединили землю, как лекарь, зашивший рану. Все, что упало в пасть холма, осталось внутри.
Гетен забрался на коня, которого придерживали для него, и поймал взгляд Галины.
– Сейчас? – спросила она.
– Сейчас! – он впился пятками в серые бока коня и направил его по холму к одержимому императору. Галина отдавала приказы солдатам за ним, земля загремела сверху, три тысячи солдат Урсинума побежали в атаку. Капитан Таксин вел их на врага, они собирались разбить противника, почти побежденного землей и морем.
Солдаты Телеянска повернулись к их богоподобному императору, падая на колени.
– Помогите! – кричали они. – Спасите!
Шемел скалился от их слабости, но послал Локшина пойти мимо их рядов. Он бросал в Гетена заклинания некроманта, посылал призраков к Галине. Они взрывались об щит Гетена и чары вокруг его жены.
Но управление магией мира сказывалось, ладони Гетена дрожали, мышцы болели. Он не мог удерживать щит, чары и броню, отбивая проклятия Шемела и атакуя своими заклинаниями. Что-то придется отдать, но точно не жизнь Галины. Шемел продолжить наступать и биться, пока Гетен не выгонит его из Локшина, пока не уничтожит остатки его гнилой души. Для этого потребуются все силы.
Ему нужно было сделать выбор.
Он поймал взгляд Галины.
– Сдержи обещание и доверься мне, – крикнул он.
Ее глаза расширились. Она протянула руку. Юджин поймал ее.
Гетен убрал щит и доспех. Он бросил их силу в чары вокруг нее и принял полную силу заклинаний Шемела.
Они сбили его с ног на спину, как удары Скирона, и на три долгих мига сердце остановилось.
Крик Галины звенел в его ушах. Как и радостный вопль Шемела. Гетен ждал, сосредоточился на враге и его сердце.
Шемел ударил снова. Гетен выгнулся, такой агонии он еще не ощущал. Ситуация была до боли знакомой, и гнев в нем был тошнотворным. Но он ждал, давал Шемелу веселье.
Давясь от ярости, Галина звала его, умоляла его.
– Вставай! Борись! Ты не можешь так умереть!
Юджин удерживал ее.
– Нет, ваша светлость! Вы обещали. Не делайте его жертву напрасной!
Шемел хохотал, как безумец, каким всегда был, пока он шел по полю боя.
– Я говорил, что выиграю в войне, мальчишка! – вопил он. – Ты забыл?
Гетен впился пальцами в землю.
Шемел добрался до него и пнул его в живот. Боль пронзила его. Шемел призвал кинжал из теней.
– Смотри на меня, слабак. Я хочу видеть, как жизнь покидает твои глаза, когда я убью тебя.
Гетен послушался. Он посмотрел в мертвый взгляд Локшина. Он усмехнулся.
– Дурак.
Корни вырвались из земли и обвили одержимого императора, даже хотя кинжал Шемела разбил новый щит Гетена. Корни сжали тело императора, его грудь и горло. Они закрыли его рот, прижали руки к бокам, удерживали его ноги.
Гетен медленно встал, живот ныл, его мышцы горели. Он поднял кулак, сжимал корнями так, что глаза Локшина закатились, а тело обмякло. Он прижал ладонь ко лбу императора. Он нашел черный холод души Шемела, подцепил ее чарами, которые знал только Херра-Томрума, и потянул бывшего наставника из тела его жертвы, оставляя душу императора на месте. Он выпустил Локшина из хватки корней. Мужчина упал на колени, задыхаясь.
Гетен смотрел в чернильную тьму, какой стал его бывший наставник, и смеялся.
– Ты проиграл, – сказал он, опустился на колени и понес Шемела в Пустоту.
Шемел принял облик скелета. Они были у белого озера, дерево росло в центре.
– Тут ты останешься навеки, – сказал Гетен. – Наслаждайся видом.
– Я сбегу, – прошипел Шемел. – Скирон освободит меня.
– Не сбежишь. И я запрещаю богу отпускать тебя.
Гетен приковал душу Шемела к дереву. Его живые заклинания были сильнее, чем все, что Бог смерти мог использовать, в Пустоте или вне ее.
– Ты заточен тут Херрой-Томрума. Мы с тобой знаем, что боги не могут нарушать указ Хранителя границы Пустоты. Они не могут общаться с миром смертных. Я тяну силу этого заклинания из всего живого, и его не сломать тебе или кому-то еще, ведомому смертью.
Гетен оставил Шемела по подбородок в белой жидкости, чтобы он вечно пытался остаться над волнами на озере Скирона, где было только Дерево Смерти.
Он вернулся в свое тело и сел, Галина ударила его по лицу и обняла.
– Козел! – зарычала она. – Как ты мог так со мной поступить?
Он потирал челюсть, прижал ее дрожащее тело к себе.
– Ему нужно было поверить, что у него было преимущество.
– И мой ужас помог?
Гетен пожал плечами, ощущая себя виновато и победоносно.
– Да?
Она была готова порвать его. Но вместо этого поцеловала, прижавшись к нему, и сказала:
– Больше никогда, маг.
Он сжал ее крепче.
– Никогда, воительница.
Армия Телеянска отступила к берегу, растерянные из-за хаоса и освобождения их императора из порабощения. Армия Налвики была на коленях. Таксин вел своих солдат по рядам, они связывали руки и забирали оружие.
Гетен увидел поле боя, поле смерти. Корни, некоторые были толщиной с его пояс, обвивали палатки и телеги. Мертвые солдаты лежали на земле, их доспехи были алыми и раздавленными.
Он медленно встал, поднял ладони, направил пальцы леса отступить. Корни пропали, земля дрожала, гул набирал силу. Жуткий треск разбил воздух. Гетен и все вокруг него смотрели в шоке, как цитадель Ранит рушилась, окна разбивались, темные башни пропадали в облаке серой пыли.
Крушение прекратилось, земля утихла. Гетен медленно выдохнул и пробормотал:
– Проклятье.
– Что случилось? – спросила Галина.
– Корни леса тянутся на мили, и они пробили трещины в фундаменте холма. Эти корни сильнее, чем камень, и они связывали холм, – он вздохнул. – Уничтожая нарушителей, я пожертвовал фундаментом Ранита. Пришлось рискнуть.
– О, Гетен, – она коснулась его щеки. – Мне жаль.
Он пожал плечами.
– Отстроюсь.
Юджин кивнул.
– Как и все мы.
Локшин медленно встал с помощью своих слуг и сказал:
– Телеянск поможет, – он окинул взглядом поле и холм. – Мы пришли восстановить порядок. Мы не уйдем, пока не поможем Кворегне достичь этого.
ТРИДЦАТЬ ДВА
– Переименован в Совет Кворегны, – сказал Илькер. Он шел с Галиной и Гетеном по западному залу Древьи Линны. Голоса шептались у стен, отражались от потолка. Высокие двери тронного зала были широко открыты, приглашая на коронацию первой королевы Налвики.
Знаменитое северное сияние озаряло небо, лилово-зеленое на горизонте. Краски мерцали в больших окнах зала и отражались в белом мраморе пола и зеркалах стен, серебряных прожилках в дереве и хрустальных люстрах. Это звали тут хорошим знаком. Галина надеялась, что люди были правы. Танцующее сияние в последний раз видели в ночь, когда Валдрам Бурсук убил свою семью, всех, кроме принцессы Фэдерики Жанны Бурсук.
Длинный бирюзовый ковер сменил красный. Он вел гостей от дверей тронного зала с железными петлями к белому Трону черепов Налвики. Новый трон королевы был из белой березы с подушкой, сочетающейся с бирюзовой дорожкой. Спинка напоминала рога оленя. Галина посчитала это подходящим выбором, уважением перед древним оленем Налвики, который величаво позировал на знаменах королевства и стоял над водосточными трубами замка. Новый мраморный олень украшал стены и сады замка, символы силы, благородства и мира.
Трон с черепами был пятном на величии Оленя Налвики, но разве Галина могла перечить королям-воинам Налвики? Она подавила улыбку. Она-то им перечила.
Ладонь Илькера лежала на ее руке, она вела слепого брата на коронацию кузины.
– Мы пригласили Айестру и Скорвалу на Совет, – продолжил он.
– Потому и название изменили, – сказал Гетен. Он разглядывал интересные коридоры, каждых слуг, лордов и леди. Он не верил, что выжившие королевичи Налвики примут юную королеву вежливо.
Галина не разделяла его паранойю. Жители Налвики устали от войны. Они хотели, чтобы их королева процветала, вернула Налвике роскошь Первого правления и принесла мир. У них были тревоги серьезнее, чем девушка на троне. Простые жители были разорены, поля были затоптаны. Голод бил по животам масс, скоро затронет и классы выше. Им нужно было работать с их королевой, чтобы успокоить жителей и найти способ прокормить и укрыть всех зимой. Никто не мог сейчас начинать гражданскую войну. Королева Фэдерика была символом перемен, и всем было выгодно, чтобы ее правление стало изменением к лучшему.
Оставались крикуны. Сотни еще терзали Кворегну, многие были в Налвике. Даже перед тем, как корону опустили на ее голову, Фэдерика собрала отряды охотников, чтобы найти и уничтожить монстров. Она смело отбросила страхи богатых жителей, что вооруженные жители начнут восстание.
– Их долгое время заставляли биться не за то дело, – ответила она. – Пусть защищают свои семьи и дома. Пусть защищают свои деревни и свое королевство. Дайте им контроль, и они дадут нам верность. Мы должны вернуть их доверие.
Галина согласилась. И она не упустила влияние Юджина на слова и взгляды девочки. Он был верным выбором для регента. Он служил Кхаре правдой, заслужил право влиять на северное королевство. Не все хотели, чтобы у правой руки королевы Налвики сидел урсинумец, но Галина надавила, спорила, что остальная Кворегна имела право влиять на то, кто говорил на ухо королеве, и как формировалась ее политика. Налвику слишком долго игнорировали, и это привело к катастрофам.
– Нельзя потушить костер, бросив в него топливо и отвернувшись, – заявила она.
Этериас выступил против нее, когда Совет королей согласился с Галиной, но у него не было голоса на совете. Выжившие королевичи Кворегны согласились, что могли влиять на политику Налвики.
– Вы не доверяете выбранной королеве? – оскалился он.
– Она – последняя из рода Бурсук, – ответила Галина.
– Она – твоя марионетка, Красный клинок.
– Она – не слепой дурак, хотя бы, – заявил Илькер, положив конец спору, добавив. – Леди Риш увидела опасность, когда ее не заметил никто из нас. Я буду верить ее глазам и словам раньше, чем вашим.
