Текст книги "Последняя из страны Лета (СИ)"
Автор книги: Мишарина Галина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
– Слава богам!.. Ты не ранен? Ты замёрз, бедный мой! А где Йан?
– Сейчас придёт, – отозвался мужчина.
Я успела только взять его руки в свои, надеясь отогреть, как вдруг Ульф наклонился и порывисто коснулся моих губ. Прежде мы так страстно целовались только в спальне, но сейчас прикосновения были особенно важны. Я немедленно обхватила его за плечи, отвечая на поцелуй, и было всё равно, что мы делаем это на виду у остальных. Мы словно творили колдовство, которое бережёт дом не хуже железа и огня. А, когда я чуть не задохнулась, и мужчина отпустил меня, стало ясно, что все женатые заняты примерно тем же самым…
– Всё хорошо, – улыбнулся Ульф.
Дверь снова распахнулась: вошёл Йан и остальные волки. По ним было видно, что путь домой оказался не из лёгких, и я поспешила к младшему, чтобы поприветствовать его поцелуем.
Мужчина всё никак не хотел отпускать меня, и прижимал к себе крепко.
– Ты тоже холодный. Мы можем сейчас пойти в постель?
– Угу, – отозвался Йан, глядя на меня с такой жадностью, что я покраснела.
Ульф что-то сказал воинам, и мы втроём покинули зал. С их появлением мои страхи улетучились, и хотелось поскорее залезть всем вместе под большое одеяло. Однако сначала мы зашли на кухню и запаслись едой.
– Как охота прошла? – спросила я, когда ребята утолили первый голод.
– Не слишком удачной оказалась, – отозвался Йан. – Но кое-что мы принесли.
– Я так рада, что вы дома!
– Испугалась нечисти? – спросил Йан.
– За вас я переживала больше, чем за себя. Мне-то сражаться не пришлось, ребята защитили. На плечах мужчин куда более тяжёлая ответственность, ведь они хранят дом и семью от зла. Хотя, возникни необходимость, я бы оружием воспользовалась.
Йан улыбнулся, Ульф кивнул, и мне было приятно, что они во мне не сомневаются. Зря мы, что ли, столько вместе тренировались?
– Волчицам тоже нелегко приходится, – мягко улыбнулся Ульф. – Во время беременности, например. Думаю, женщинам дана особая сила как раз для того, чтобы оберегать в себе новую жизнь.
– Я вот совершенно точно уверен, что не справился бы, – сказал Йан. – Как-то присутствовал на родах, и до сих пор вспоминаю с ужасом. Это чувство беспомощности, растерянность, бессилие… Хочешь помочь, а как, не знаешь.
– Но мы будем готовы, – пообещал Ульф. – И позаботимся о тебе, сааф.
По их интонациям я поняла, что оба очень хотят ребёнка. Горечью охватило горло, и сердце застучало больно и поспешно. Как молиться, чтобы наша общая мечта осуществилась?
– Я бы очень хотела подарить вам дитя. Это странное для меня желание, ведь я всегда боялась ответственности. Наверное, потому и сидела в городе, огрызаясь на всякого… Хотя нет, тут другое. Страх замужества у меня давний.
– Когда же он возник? – спросил Йан. Он уже закончил есть, и теперь держал меня за руку, водя пальцем по линиям на ладони. Эта его замечательная ласка стала привычной, но от неё как и всегда рассыпались по телу мурашки.
Я задумалась.
– Однажды меня хотели купить. Впрочем, на Вардаре любой брак – покупка, но это была бы особенная сделка.
– Когда это было? – спросил Ульф. Он подвинул кресло и положил руку на спинку у меня за спиной. – Ещё до Города Невест?
– Да. Мы тогда с дедушкой бродили по опустошённым землям летов, и встретили стеакса из пустынного края. Мне было четырнадцать. Они с дедом довольно долго беседовали на стеакском наречии. Я как-то сразу поняла, о чём речь. У стеаксов свои гаремы, и встреченный нами воин был хозяином одного из таких мест. На чей-то вкус он был красив: высокий, смуглый, темноглазый, но я в те мгновения ощутила ледяной ужас. Нет, я не сомневалась в дедушке, просто представила, что однажды, когда его уже не будет рядом, моего согласия никто не спросит.
– Прости, – сказал Йан, сжимая мою руку.
– Ничего не слышал о стеаксах, – почесал бороду Ульф.
– И я тоже, – кивнул Йан. – Мы так далеко вглубь Вардара никогда не забирались.
– Я тоже никогда там не бывала, но знаю, что это жаркий край, где не идут дожди. А я люблю дождь. Люблю деревья и реки. И я бы ни на что не променяла Драгнур, где мне так хорошо, на пески и оазисы. С вами, здесь, я счастлива.
– Ты с нами, – кивнул Йан.
– Ты наша, – улыбнулся Ульф. – И никакие монстры не страшны, пока мы вместе.
– А как ещё можно защитить дом от проникновения этих тварей? Что-то не больно волки напуганы.
– Потому что мы не раз через это проходили. Помимо огня, железа, и перца с чесноком есть ещё один, самый действенный способ, – отозвался Йан с хитрой усмешкой.
– Какой?
– Заниматься любовью.
Я сглотнула.
– Может, тогда укрепим защитные силы Драгнура?
Они расхохотались.
– Отличное предложение, – сказал Йан.
– Тогда подождите минутку, я умоюсь.
Мужчины были не против, хотя отпустили меня неохотно. В ванной я разделась до сорочки и, подумав, взяла подарок Жилль – бутылочку с ароматным маслом. Женщина советовала пользоваться им перед ласками, чтобы тело было более гладким и приятно пахло. Меня устраивали и мои ягодные средства, но тут уж я не утерпела, намазалась. Потом вспомнила, что ещё женщина говорила, и покраснела. А если и правда пригодится?
Снова мне предстояло удовольствие, которое казалось запретным. Но разве можно отказаться от этих ласковых прикосновений, от поцелуев глубоких, страстных, полных желания? Я вышла к мужчинам, и удовлетворённо отметила, что они уже раздеты. Ульф протянул ладонь, и я оказалась между ними на мягком пледе. Я уже совсем не стеснялась касаться супругов, и волновалась только о том, что одного из них обделю лаской.
– И пальцы удобно скользят, – улыбнулся Ульф.
– А вы как всегда жаркие и приятные, – отозвалась я.
Погладить, изучить красивые изгибы сильных тел. Поцеловать, подпустить ближе, стать одним большим объятием. Поглощённая любовью, я даже не сразу поняла, что они собираются со мной делать. А потому не сопротивлялась, только испуганно вцепилась в плечи Ульфа, который лежал ко мне лицом.
– О, боги… Неужели мы можем?..
– Можем. Не бойся, малышка. Мы не причиним тебе вреда.
– Я знаю, Ульф… Ох, Йан! М… Остановись. Пожалуйста, медленнее…
– Тебе больно?
– Нет, просто меня это слишком сильно возбуждает, – пробормотала я. – Особенно когда ты так касаешься моей груди, а Ульф целует… О…
Больше я не могла произнести ни слова. С губ срывались тихие стоны, тело стало жарким, словно уголёк, и дыхание высохло. Это было как раз то удовольствие для троих, о котором говорила Жилль, и каким же ошеломляющим оно оказалось! Ох и не зря я намазалась маслом везде, где только можно… И, наверное, правильно подруга сделала, что не рассказала мне, как ещё можно заниматься любовью. Хорошо, что Ульф не торопился, но, боже, ощущение было такое, словно я снова невинна! Мне хватило смелости отдаться новому чувству, и оно радугой охватило стены, пронзило, сковало, унесло. Я чувствовала мужчин иначе, я училась у них любви, и любовь учила нас друг другу. Йан шептал мне ласковые слова, Ульф целовал, обладая так, как прежде и не думалось возможным… А потом я чувствовала их обоих, и всё стало неважно кроме наших дыханий и того прочного доверия, что рождается в такие мгновения.
Ни одна тёмная тварь не могла пробраться в замок, пока мы так занимались любовью, это я знала точно.
Кумры ушли наутро – до следующего года, как сказал Йан. Меня совершенно не беспокоило их нескорое появление: я думала о том, что испытала ночью. А потом спохватилась спросить у мужчин об их семьях. От Жилль я знала, что отцы Йана и Ульфа погибли в битвах, а мамы умерли от болезни, что приходила с тёмного острова.
– Твоя сестра, – посмотрела я на Ульфа. – Почему, зная, как для волков важны волчицы, она избрала мужчину из другого клана?
– Любовь, конечно, – улыбнулся старший. – Притом неожиданная. Йан тебе рассказывал, как на корабле ходил?
– Угу.
– Правда, только после того, как твоё разрешение получил, – усмехнулся Йан.
– Я бы не стал сестру неволить, – улыбнулся Ульф. – А так она судьбу свою нашла. Сердцу-то не прикажешь.
– Верно, – улыбнулась я в ответ. – А у тебя никого?
Йан развёл руками.
– К сожалению, родных нет, но мне и названые братья дороги. Взять того же Ульфа – он всё равно что кровный.
Я сжала их руки. Мы гуляли возле замка, рассказывая друг другу обо всём самом значимом и интересном. И вдруг с башни донёсся звон труб… Он возвещал о прибытии важных гостей, и у меня почему-то забилось сердце. Я издалека увидела десятерых всадников, во главе которых ехал огромный бородатый мужчина на белоснежном коне.
– Это сам Бран Медведь, – сказал Йан. – Что-то случилось, раз он оставил родных и пустился в столь долгий путь.
– Хм, – нахмурился Ульф, и у меня закололо где-то в глубине живота.
– Приветствую вас, братья волки, – сказал мужчина. Он спешился, они с Йаном и Ульфом обнялись.
– Нуала, это вожак белых медведей, Бран Белый.
– Моё почтение прекрасной госпоже волчице, – поклонился мужчина.
– Рада знакомству!
Медведь кивнул, и в его глазах я прочла тягостную тревогу.
– Прежде чем пустите в замок, вы должны знать, что я принёс безрадостные вести.
Почему счастье всегда так скоротечно? Сердце моё замерло.
– Вы должны отогреться и отдохнуть с дороги, – сказал Йан. – А вести далеко не всегда радостны.
Медведь тихо вздохнул и вдруг склонил перед нами голову:
– Простите. Отдых этот будет короток. Нечисть объявилась в наших краях, братья, и нужна ваша помощь. Если не раздавим мерзостных у Края, они проберутся на святую землю и пустят здесь корни.
– Двадцать лет прошло, – сказал медведь. – Они нашли способ прорвать заслоны. Я отправил послов к остальным, и мы все встретимся у барсов, чтобы потом отправиться в горы. Если вы, конечно, согласитесь, – добавил он, и посмотрел на меня.
– Мы поедем, – сказал Ульф, и Йан кивнул.
Они не сомневались, а у меня земля уходила из-под ног.
– Пойдёмте.
Они положили ладони мне на плечи, подталкивая к замку, и я, едва переставляя ноги, послушно вошла в ворота. На душе было холодно и жутко.
– Распоряжусь, чтобы накрыли на стол и приготовили комнаты, – сказала я, надеясь, что это поможет собраться с мыслями.
– Да, спасибо, – отозвался Йан.
Всё это было дурным сном. Обеспокоенная Жилль спросила, в чём дело, я сказала только одно слово:
– Война.
Когда мы с ней и тремя другими женщинами вынесли угощение, зал уже был полон воинов. Они переговаривались, и атмосфера была мрачно-напряжённой, но ни от кого не веяло отчаянием. Волки были суровы и решительны в своём холодном спокойствии, и главной силой – это было понятно сразу – оставались два вожака.
Значит, придётся расстаться с ними обоими. Теперь-то ни один не останется в замке, чтобы меня защитить. Не было больше Гурфика, а без него и ни единой серьёзной угрозы. Всё, что прежде казалось мне опасным: стычка с тиграми, или долгая дорога до кланов-союзников, – стало детским лепетом по сравнению с той угрозой, что плодил Гацерос. Даже само слово меня пугало, и, представляя, как объединённое войско доберётся до границы кровавых земель, я начинала крупно дрожать.
– Нечистые снова пришли из тёмных врат? – прошептала Лэйт. – Но почему сейчас? Не понимаю. И зачем медведям понадобились волки? У них своя армия большая и сильная!
Я встрепенулась: ко мне шёл Йан.
– Нуала, давай отойдём на минутку. Простите, – сказал он женщинам и крепко взял меня под локоть.
– В чём дело?
– Мы отправляемся к порталу сразу после совета, то есть через час-полтора. То есть никаких комнат не нужно… Прошу тебя, найди все зелья и эликсиры, которые могут пригодиться. Нам понадобиться большой запас лечебных микстур. – Он сжал мои плечи и посмотрел в глаза печально и пристально: – Ты ведь знаешь, что мы не можем отступить. Земли медведей, что далеко на востоке, совсем скоро будут полностью уничтожены даже несмотря на то, что у них одно из сильнейших войск. Важен каждый воин. Мы созовём всех, даже саблезубов и кабанов. Потому что если тёмная сила прорвётся через заслон к белым берегам, вскоре она захватит весь Зальмит.
– И ты плачешь.
– Я очень боюсь, Йан. Я не посмею удерживать вас, но буду молиться каждое мгновение… просить светлых богов… Прости, – слёзы потекли ему на ладонь, и я знала, что не смогу их сдержать. – Не хочу потерять вас!
– Мы хорошие воины, Нуала. Мы справимся. Однажды наши отцы победили.
– Однажды они погибли, – выговорила я, не справляясь с отчаянием.
– А мы постараемся выжить. Пожалуйста, иди и приготовь всё необходимое.
Я кивнула, и он отпустил меня. Между нами словно стена выросла.
– Лэйт, Жилль, Яника, помогите мне. Нужно намешать как можно больше зелий в оставшиеся полтора часа.
– А потом что? – прошептала Жилль.
– Потом они уедут.
Жены и девушки расходились по комнатам: готовить броню и оружие, укладывать вещи супругов. Вожаки уже объявили, кто останется для охраны замка, но мне было всё равно.
На чердаке мы быстро и аккуратно готовили склянки, порошки и мази, и всё это я складывала в специальный сундучок. Время летело так быстро, словно само себя боялось, и вот я уже осталась одна, ожидая, когда мужчины придут одеваться.
Мне было пусто. Внутри словно что-то мёрзло и дрожало – наверное, это была моя душа. Она в ужасе забилась в уголок, отказываясь верить в происходящее.
Война. Для меня ничего страшнее быть не могло. К тому же когда предстояло биться с противником, которому сама жизнь была без надобности. Не ведающие ни любви, ни ненависти, тёмные твари просто убивали всё тёплое, ведь люди были их основной пищей…
Вошёл Ульф, и следом за ним Йан.
– Готово?
– Да. Великоват сундук, но взять необходимо всё. Волков ведь много едет.
– Две трети, – сказал Ульф.
– Я там на всех ампулах написала… Чтобы понятней… Есть от ожогов, и глубоких ран, и которые можно просто выпить, чтобы силы появились. Давайте помогу.
Они не противились. Я вовремя опомнилась и принялась про себя говорить все заклинания и благословения, которые знала с детства. Они звучали то на зальмском, то на летнем, то на вардарском, а порой вперемешку.
Не могут остаться. И я не могу поехать с ними. А вдруг возьмут?
– Может, мне с вами?.. Я ведь могу лечить, зашивать…
– Нет, – почти в один голос отозвались мужчины.
– Это слишком опасно, – сказал Йан.
– Береги дом, – сказал Ульф. – За главного в наше отсутствие будет Матти, но он не станет тебе приказывать. И помни, что ты не должна никуда ездить без сопровождения.
Они надели меховые плащи, пристегнули оружие. Взяли луки и колчаны со стрелами. И вдруг оба опустились передо мной на колени.
– У нас принято провожать на войну благословением, – сказал Йан. – просто коснись нас и пожелай всего, чего хочешь.
Я положила руки им на макушки и произнесла сквозь слёзы:
– Я хочу, чтобы вы оба вернулись ко мне живыми. Я благословляю вас своим светом, теплом и любовью. Пусть будут прочными возведённые стены нежности. Пусть в ваших сердцах всегда будет уют и надёжность волчьего логова… И моя сила. Я хочу, чтобы вся она досталась вам. Будьте благословенны, Йан Орхи и Ульф Орхи.
Они поднялись и по очереди коротко, но жадно поцеловали меня. А потом стали спускаться – быстро, твёрдым шагом. Я побежала следом, изо всех сил стараясь не плакать. Тягостное предчувствие беды обволакивало, не давая глубоко дышать.
Внизу, за воротами, уже собрались волки – около пяти сотен. Все сидели верхом, у многих были копья. Я знала, что не могу при всех броситься за мужьями, и осталась у ворот, обречённо ожидая последнего прощания.
– Мы поможем братьям отстоять их земли, – сказал Ульф, оглядев всех оставшихся. – Или вскоре темнота придёт и в нашу долину. Мы непременно остановим нечисть, загнав её обратно в Чёрные Врата, где ей самое место. Однажды наши предки уже сражались и победили – и мы сдюжим. Будьте сильными и храбрыми, волки. Поддерживайте друг друга и не спешите отчаиваться. Там, где есть свет Лун, есть сама жизнь. Зная, что вы нас ждёте, мы непременно вернёмся…
Я встретилась с ним взглядом, и тут заговорил Йан:
– Мы никогда не прятались в своей долине под прикрытием священных гор, не станем отсиживаться и теперь. Если бы с Ледяного материка к нам пришли холодные твари, медведи бы поддержали нас. Мы все теперь – один род. И у нас у всех есть самое дорогое, ради чего стоит сражаться – наша семья, любимые люди, наш дом. Мы непременно вернёмся.
Я то бродила возле замка с Кларсом и Лэйт, то вязала и готовила, то просто сидела одна в комнате, пробуя всё новые ингредиенты. Зелья зачастую оказывались бесполезны, а порой давали неожиданный эффект. От одного я долго чихала, другое вызвало ужасную сонливость, третье так сильно жглось, что пришлось быстро окунуть руки в таз. Единственный удачно исполненный настой приятно согревал, бодрил и придавал сил, да и то, ненадолго.
На душе было тягостно и тревожно, и никакое зелье не могло помочь вернуть радость в Драгнур. Пришлось отложить запланированный торг: было не до праздника и радостных встреч. Порой я ходила туда-сюда вдоль ворот, и не хотела ни с кем говорить. Мне всегда было проще переносить боль в одиночестве, но вечером четвёртого дня ко мне подошёл Матти.
– Ты почти не спишь, – сказал он. – И плохо ешь. Не знаю, имею ли я право беспокоиться, но хочу попросить тебя не истязать себя голодом и тревогой.
– Если бы ты отправил Жилль на войну, а сам остался дома, ты бы не тревожился? Я не могу заморозить сердце, Матти. Или оно будет болеть, или не будет стучать вовсе.
Он невесело усмехнулся.
– Я бы очень хотел сказать тебе, что они вернутся.
Я отвернулась, чтобы не расплакаться у него на глазах.
– Не знаю, что буду делать, если всё повторится. Я уже потеряла свой прежний дом, семью и любимых… Второго раза не будет.
– А что будет? – спросил он, нахмурившись.
– Я сдамся. Просто отправлюсь вслед за ними. Я имею на это право.
– Да, имеешь. Но только через три месяца после смерти мужей, когда горе уляжется, и ты поймёшь окончательно, можешь ли справиться с ним.
Меня скрутило неотвратимым ужасом потери, будто его слова могли стать вещими.
– Так, ладно. Не будем больше об этом. Лучше скажи, когда можно ждать вестей?
– Совсем скоро. Думаю, они миновали последний портал, и уже прибыли в Белый замок.
Одновременно с его словами с тёмного неба упала чёрная птица. Я вздрогнула, а мужчина погладил ворона, что устроился у него на плече, по шее.
– Здравствуй, Туки. Что ты принёс нам? – он осторожно отвязал маленький кожаный мешочек и передал его мне: – Пожалуйста, госпожа волков.
– Добрались до Белого. Одиночные стычки с тёмными. Потерь нет. Завтра отправляемся к Красным. Встретим тьму у Глотки. С нами барсы, рыси, тигры, львы и барсуки. Ждём кабанов, лисиц, обезьян и саблезубов. – Я посмотрела на Матти. – Никто не погиб, слава предкам!
– Да. Пока что никто, – отозвался он, как будто отрезал. – От замка им добираться до гор по меньшей мере два дня, а потом до Глотки ещё неделю, но это в лучшей случае. И наверняка по дороге придётся уничтожить не одну сотню тёмных тварей… Пойдём, расскажем всем.
Вскоре один из волков уже отправился в деревни с вестями, а мы с воинами разложили на столе красивую старинную карту.
– Вот он, ближайший к Гацерос портал, – показал Матти. – Хорошо бы, белые выставили надёжный заслон на северной оконечности Красного хребта.
– Думаешь, саблезубы и кабаны придут? – нахмурился воин по имени Стар.
– У них нет выбора, – коротко ответил мужчина. – И нам остаётся только ждать и быть начеку.
Понятия не имею, как я могла сохранять здравый рассудок последующие несколько дней. У меня всё валилось из рук, ничего не получалось ни в зельеварении, ни в рукоделии. Неужели ещё неделю назад я вязала мужьям носки?..
Война преследовала меня, окутывала тьмой. Смерть всегда была рядом, куда бы я ни отправилась. Думать об этом было ещё тяжелей, чем представлять, что бой мог уже начаться, и в эту самую секунду мои любимые стояли у края Глотки, встречая армию Гацерос.
Вечером я со страхом взирала на багрово-коричневые ночные светила.
– Знамение дано, – прошептала Жилль. – Луны заржавели, значит, льётся кровь…
Едва закончился мрачный ужин, как я убежала в башню, но плакать просто не могла. Я металась из угла в угол, пока через пару часов не упала на постель и не забылась долгим тревожным сном.
Сперва мне даже показалось, что я не сплю вовсе, а продолжаю ходить по комнате, но потом меня словно приклеило к потолку, развернуло и понесло прочь от Драгнура сквозь красно-чёрную тьму.
Я видела Зальмит с высоты орлиного полёта, и узнавала гордые очертания гор, густые белые леса, утёсы и моря, залитые свинцом. Я неслась на восток с огромной скоростью, пронзая ледяные облака и едва не касаясь острых вершин невидимыми крыльями.
И вот впереди показались те самые Красные горы, а затем пролегла мрачная территория полуострова Теней. Я видела объединённую армию кланов, и зависла рядом с Йаном и Ульфом каким-то бесформенным сгустком, который был для них невидим. Мне было легко и бесцветно, и только чувства имели хоть какой-то вес. Впереди их ждала тьма, гадостные, уродливые существа, пришедшие утолить голод теплом нежной плоти. Ещё мгновение – и должен был начаться бой, а я должна была решить, останусь ли наблюдать его или умчусь прочь, чтобы не мешать. Но разве любовь могла быть помехой? Разве невидимое нечто меня стало бы предавать чувства? Я не могла не остаться, несмотря на страх, и прижалась к лошадиным ногам, надеясь, что братья не скоро разлучатся.
Вскоре меня оторвало от коней и стало раскачивать. Теперь я преследовала мужчин, проникая в тела врагов и постоянно их меняя. Стремительные, хаотичные перемещения за Йаном и Ульфом кружили голову, причиняли нестерпимую боль, но я не хотела останавливаться. Душу словно разрывало на части, и страдание было тупым и глубоким.
Чем я была? Что делала? Я становилась всё тяжелее, и уже не могла летать. В чёрно-красном месиве ползла, пробиралась, зачем-то беззвучно звала любимых… потом всё-таки взлетела, ухватилась за небо. Что-то словно вспыхнуло внутри, но вскоре погасло, оставив после себя синий тлеющий след.
Я увидела Йана, которого обложили четверо великанов. Увидела Ульфа, на которого напала свора каких-то клыкастых существ. Я чертила линии судьбы, но вскоре сбилась и потеряла силы. Где волки? Где рыжие тигры в своих ярких доспехах? Где рослые медведи в белых плащах? Всё стало красно-чёрным, и закручивалась в спираль яростная неизбежность. Теперь я не парила, а медленно шла по направлению к братьям.
Ульф резко обернулся: Йан сражался слишком близко к краю пропасти. Ещё мгновение – и старший ринулся на помощь брату, раскидывая врагов, как пушинки. В него стреляли, но Ульф не замечал ран. Он как будто и боли не чувствовал, а я знала, что нужно торопиться. Я трудно побежала следом за мужчиной, но, несмотря на свою бестелесность, была слишком тяжела и медлительна. Миг был решающим. Трещала по швам молодая судьба, и тьма грозила со дна пропасти огромным туманным кулаком.
Неожиданно Йан оказался на открытом месте, отшвырнул двух нападающих, и тотчас в грудь ему ударила стрела… Ульф зарычал, прорубаясь через толпу, я плелась с другой стороны, понимая, что не успею. Ну, давай же! Почему шагать так трудно? Я упала.
– Нуала, – выговорил Йан, с которого я не сводила глаз.
Мгновение – и мужчина, схватившись за древко стрелы, медленно стал переваливаться через край… Глаза его были широко открыты, губы хватали крохи влажного воздуха… Ульф оказался у пропасти через несколько мгновений, и упал на камни. Добравшись до кровавых зазубрин, я успела увидеть, как исчезает в чёрном тумане неподвижное тело Йана.
Мне не хватало дыхания. Я попыталась броситься вниз, следом за любимым, но тьма вытолкнула меня обратно. Я посмотрела на Ульфа: он снова сражался в самой гуще врагов, и был серьёзно ранен, отчего не мог двигать правой рукой. Он бился, отрубая мерзким тварям руки, ноги и головы, но вот его снова окружили, и больше я старшего не видела.
Встать. Помочь. Хоть как-то. Я снова добралась до края, снова ринулась было вниз, но была подхвачена. Тогда я начала рвать куски откуда-то изнутри, но в них совсем не осталось света. Я кричала. Извивалась. Потом увидела Ульфа и из последних сил бросилась на врагов, что терзали его.
А потом настала тишина, только иногда слышались стоны обреченных. Тьма медленно растворялась, и я растворилась вместе с ней, как будто упала в глубокую и холодную могилу, где просто не могло быть снов…
Всё утро меня трясло, но я никому не хотела говорить, в чём дело. Кошмар кошмаром, а сеять панику – последнее дело. Волкам и так было нелегко. Яника ходила за мной, постоянно предлагая чем-нибудь помочь, и в итоге после обеда мы отправились на чердак – заготавливать ингредиенты для зелий. Дело это требовало внимательности, но было, в общем, не сложным, и первые полчаса мы молчали.
– Госпожа Нуала, я давно уже хотела сказать вам… – наконец решилась девушка.
– Я повела себя как неблагодарная свинья. Когда Гурфик пригрозил мне расправой, я должна была тотчас послать за вожаками, а не думать о том, что он со мной расправится.
– Но ты послала за ними.
– Я попросила одного из волков, – покраснела девушка. – Это ведь не то же самое.
– Я не держу на тебя зла, Яника. Негодяй мёртв, а мы живы, и сейчас лучше не думать о том, чем могло закончиться его предательство. Тем более что…
Заревела труба, и мы вскочили одновременно.
– Бери мой чемодан и тащи его вниз! – приказала я. – Справишься?
– Конечно, госпожа!
Последние ступени были особенно коварными, и я едва не переломала себе ноги, запутавшись в подоле.
– Нуала!
– Лэйт!
Мы схватились друг за друга и ринулись через зал, в коридор, на улицу и к воротам. Там уже собиралась вся стая. Я отчаянно вглядывалась в снежный простор, и, наконец, увидела воинов. А, точнее, узнала Ворона, который медленно и устало ступал по сугробам. Вперёд уже отправились две повозки – для раненых, которых наверняка было много… или нет. Я пробежала по головам воинов, высчитывая, сколько вернулось. Половина. Нет, треть. Ещё меньше. Всего пятьдесят из нескольких сотен! А потом я увидела Ульфа, и бросилась навстречу с приглушённым криком.
– Боже! Скорее, Жилль, грейте воду, и пусть Яника принесёт на кухню мои зелья. Ульф, – и я коснулась его щеки, не понимая, почему он не смотрит мне в глаза. – А где Йан?
Мужчина поднял голову, и я замерла, предчувствуя столь огромную беду, что та просто не могла поместиться в одном усталом сердце.
– Его нет, сааф. Погиб от удара в сердце и упокоился на дне Глотки.
Рука моя упала, дыхание застыло на губах. Я уставилась на истерзанный доспех мужа, видя, как плывут окровавленные звенья кольчуги, но невероятным усилием смогла протолкнуть горе в самую глубину души.
– Да будет он благословенен в стране света… – Подавилась горечью слёз и крепко взяла мужа за плечо: – Пойдем. Тебе нужно тотчас обработать раны.
Он кивнул, но смог сделать только два шага: вычерпал себя. Матти подставил плечо, и вместе мы кое-как добрались до тёплой кухни, где уже устраивали раненых.
Я с величайшей осторожностью раздела мужа, понимая, что если разрыдаюсь сейчас – потеряю и его. У Ульфа было несколько глубоких порезов, и несколько ран от стрел, которые он, очевидно, вытащил сам. Но мужчина как будто не чувствовал боли. Он сидел неподвижный, словно заснувший, и в глазах не было жизни.
Я промывала его раны не только водой и травами, но и редкими каплями слёз. Потом зашивала, надеясь только, что не причиню ему лишней боли. Рыдать было нельзя, но и совсем сдержать горькую влагу я не могла. Мёртв. Ушёл. Мой сон сбылся. Будь проклят Гацерос и вся та тьма, что унесла сотни жизней!
– Нуала, – тихо сказал старший, – пожалуйста, помогли всем, кому сможешь.
– Конечно! Тебе лучше отдохнуть, – выговорила я. – Поспи, мой волк.
– Я останусь с друзьями.
– Да. Я о вас позабочусь.
Ульф ничем не мог помочь мне, и он прикрыл глаза, лишь изредка чуть вздрагивая от боли. Я закончила перевязку и осторожно уложила мужчину, укрыв одеялом.
– Всё будет хорошо, любимый. – Коснулась губами его щеки, и он посмотрел мне в глаза.
– Иди, сааф.
Я поднялась и огляделась: Лэйт, Жилль и другие женщины промывали и перевязывали раны, устраивали оставшихся по тёплым углам.
Никогда не забуду это страшное чувство обречённого отчаяния: Драгнур был полон мёртвых. Матти, Орти и остальные омывали и устраивали их на покрывалах, остальные помогали, кто чем мог. Тихо плакала в уголке Яника: её знакомого красивого волка принесли бездыханным, изрубленным.
– Мы справимся, – кивнул мне Матти. – Спасибо.
Он знал, о чём я хочу спросить. Я вернулась в кухню и занялась всеми, в ком ещё теплилась жизнь. Большинство из них были серьёзно ранены, некоторые не приходили в сознание. До самого утра мы с женщинами врачевали воинов, пытались напоить их, согреть, утешить. Я то и дело подходила к Ульфу, и в итоге уснула у его ног, обняв колени супруга.
Утром ушли во тьму трое волков. Так и не пришёл в себя Кларс, и дом заполнили тихие слёзы. У Ульфа начался жар, и я поняла, что в раны попала зараза… Я металась от одной склянки к другой, от кухни к спальне, пробуя самые разные настои, однако легче мужчине не становилось. Он спал, но то было тревожное беспамятство, которое не приносит отдыха, только дарит кошмары.
К вечеру мужчина совершенно перестал реагировать на прикосновения, я решилась на отчаянный шаг: обратиться к магии. Я знала, что кровь Проклятой может сработать не так, как необходимо, но терять было нечего: Ульф умирал. Нужно было сделать то единственное, что ещё могло спасти его, а именно принести священную воду с Плачущей горы. Луны были полными, вдруг сработает?
– Ты не сможешь добраться до вершины, – сказал Матти. – Пожалуйста, Нуала, ты нужна нам здесь!
– Не выйдет, – поддержали его старшие воины. – В это время года тем более.
– Это займёт два дня, Нуала, – сказала Жилль. – Ульф тебя просто не дождётся.
– У меня есть идея. Мне нужно несколько часов… Два часа, не больше. Пожалуйста, побудьте с ним.
– Куда ты собралась одна на ночь глядя? – возмутился Роуми. – Я с тобой!
– Хорошо, – не стала спорить я. – Поехали. Но только ты, потому что время дорого.
Мы собрались за несколько минут, и Тишина, словно понимая всю важность предстоящей гонки, нетерпеливо стучала копытом.
– Что ты задумала? – спросил Роуми.
Выглядел он раздавленным, глаза были усталые, но в них по-прежнему жила холодная уверенность. Потерять в один миг десятки братьев – не каждому дано сохранить выдержку и спокойствие.
– Нам нужен один из родников в кленовой роще. Поехали!
Когда мы подъехали, я попросила Роуми остаться с лошадьми, а сама нашла ледяную чёрную дорожку и опустилась на колени. Теперь следовало достать нож и отдать земле то тепло, в котором она нуждалась. Иного выхода всё равно не было, да и после всей пролитой воинами крови стоило ли беречь собственную?
