Текст книги "Последняя из страны Лета (СИ)"

Автор книги: Мишарина Галина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Холода пришли в горы неожиданно, но не были нестерпимы. Я ожидала гораздо худшего, а оказалось, что всё не так уж и страшно. К тому же почти всё время шёл снег, и я обожала подолгу смотреть в окно. Конечно, если не было других занятий, а они стали появляться одно за другим в середине месяца Люта. Тогда-то я и узнала, что старшего так прозвали вовсе не за его нрав, а всего лишь потому, что он родился как раз десятого числа этого месяца – раньше срока, к тому же когда мама его гуляла по лесу в сопровождении супругов. Повитуха добежать так и не успела, мужья сами приняли роды, но всем запомнилось, как малыш активно боролся за жизнь и не боялся холода.

– Но врагам такие детали знать не обязательно, – подмигнул мне Йан. – Пусть думают, что Ульф на самом деле опасен. Хотя это так и есть – в бою он звереет.

Я улыбнулась в ответ.

– А почему твоё прозвище «Нэбис» – Дождь?

– Это тоже связано с одной давней историей. Мне тогда было двадцать два, и я решил поиграть в разведчика – попёрся, никому ничего не сказав, в тылы к саблезубам. Была поздняя осень, лило как из ведра. Не знаю, как я вообще умудрился добраться до места и не застудить себе всё к демонам… Но дошёл, вымазался в грязи и два дня ползал под окнами, слушая беседы вождей и воинов, надеясь, что узнаю что-то особенно важное.

– Узнал?

– Нет. Единственное, что я тогда принёс, это лёгкую простуду и прозвище. Его, кстати, дал мне Ульф. Он был единственным, кто поддержал меня. Отец был рассержен, мама, тогда ещё живая, сильно переживала. А я что? Рвался повторить вылазку, обещая, что она не будет напрасной.

– Значит, ты тоже хулиганил.

– Удивишься, берёзка, но и Ульф был проказником. Как-то мы, будучи подростками, заманили в дом шалопая – смешного древесного духа, который нещадно грыз мебель. Пока его поймали, он успел сожрать с десяток стульев и любимый бабушкин комод. Вот тогда нам всыпали, и поделом. Правда, это помогло ненадолго: вскоре мы уже рванули верхом к Северному океану, чтобы собственными глазами увидеть, как поют у жёлтых пляжей громадные пятнистые киты. Ну и искупались с ними заодно…

Я слушала его с удовольствием, попутно довязывая большой шерстяной носок.

– Вот. Давай сюда ногу. Ну как, удобно?

– Отлично, – улыбнулся мужчина. – Кстати, по случаю дня рождения Ульфа будет праздник.

– И у меня уже есть сюрприз. Надеюсь, ему понравится.

– Нет, – отмахнулась я, видя, что он готов поиграться. – И, так как всё уже завтра, мне нужно кое-что доделать.

– Неужели ты меня прогоняешь? – поднял брови Йан.

– Вежливо прошу подождать с нежностями до ночи.

– А если я желаю мою ягодку сейчас?

Он медленно подползал ко мне всё ближе, и я со смехом побежала прочь.

– Я серьёзно, Йан. У меня дела.

– Эх, – вздохнул мужчина, – ладно. Я человек терпеливый. Кстати, сегодня идём в баню, не забыла?

– Забыла, но очень этого жду.

Я помахала ему и поднялась на чердак. Вслед донёсся тихий смех. Я знала прекрасно эту интонацию, и понимала, что вечером дождусь чего-то особенного, но пока следовало разобраться с подарками.

Для Ульфа у меня была приготовлена особая ягодная наливка в красивой бутылке – не дурная, от которой голова потом раскалывалась, а ароматная и приятная. Ещё я сшила ему несколько новых рубашек и связала толстый свитер, как раз для зимы, хотя и знала, что он не слишком мёрзнет.

Когда всё было готово, и я вылезла из берлоги, мужчины уже ждали внизу.

– Бери всё, что необходимо, и поедем, – сказал Йан. – Заночуем в домике, а завтра утром вернёмся – помогать пироги печь.

Я по-быстрому собралась, потеплее оделась, и вскоре мы уже стояли на пороге красивого срубового теремка. Оказывается, там постоянно жила одна дружная семья: Рита, Кат и два их сына.

– Завтра придёте, надеюсь? – улыбнулся Ульф. – Давно не были.

– Конечно, – кивнул Кат. – Как же мы пропустим такой замечательный праздник?

– Ладно уж, – как будто слегка смутился старший. – Идёмте, – кивнул он нам.

Вскоре мы уже вошли в дом в отдалении от терема. Там было всего две комнаты, но весьма уютных, и стёганое одеяло на широкой кровати навевало мысли о мирном сне.

– А озеро не замёрзло.

– И не замерзнет. Оно особенное, похоже на то, что на вершине, правда, намного холодней. Возьми всё, что нужно, и пойдём.

Вскоре мы уже оказались в предбаннике, и, пока я смущённо перебирала вещи и пыталась раздеться, мужчины зашли внутрь.

– Как решишься – приходи, – улыбнулся Йан. Ульф просто погладил меня по щеке.

Я не знала, почему так сильно волнуюсь. Распустила волосы, постаравшись прикрыть грудь, и решительно толкнула дверь. В лицо ударил густой пар, и я, понимая, что нельзя долго топтаться на пороге, вошла. Вот так духота!

Голоса Йана и Ульфа стихли: оба смотрели на меня. Конечно же, мужчины были голыми, и я, отвернувшись, поставила принесённые снадобья на единственную полку. Теперь прикрываться снизу было нечем.

– Иди к нам, – позвал Йан.

Если бы я прямо сейчас бросилась бежать – снесла бы дверь с петель. Сердце стучало, как бешеное. Я была их женой, знала их обоих телом, и этого уже никто не мог изменить. Бежать некуда, снаружи к тому же было слишком холодно. Мне пришлось сесть меж мужчин, потому что они, как будто нарочно, устроились по краям полки.

Они тотчас продолжили разговор, и вели себя естественно и мирно. У обоих мокрые волосы сильно кудрявились, и у обоих глаза стали темнее. Я со стыдом призналась себе, что получаю удовольствие, разглядывая супругов. Обнаженные, к тому же потные, они были великолепны: широкие запястья, длинные ноги, плечи в буграх сильных мышц – и карта старых шрамов поверх них. Я почувствовала, что улыбаюсь, и принялась разбирать волосы. Могла ли я знать, что привыкну к такой жизни? Меня уже не пугала близость с каждым из них, но по-прежнему страшили возможные ласки на троих, о которых говорила Жилль.

Постепенно моим телом овладело прекрасное расслабление. Я с интересом слушала мужчин, но в разговоре не участвовала – дремала, наслаждаясь теплом.

– Ты купаться пойдешь? – вдруг спросил Йан.

Я вскинула голову: он широко и дразняще улыбался. Ульф был как всегда молчалив и строг, но щурился весело.

– Нет. Я в следующий раз…

С минуту я ещё сидела на лавке, но потом любопытство пересилило. Я осторожно открыла дальнюю дверь, высунув нос на холод, и тотчас увидела мужей, резвящихся в воде, словно дети. Безумцы! Мне даже ногу на снег поставить было страшно, не то что нырнуть в ледяную воду. Поддавшись порыву, я дотянулась до перил, скатала снежок, и, неожиданно для себя самой, попала им прямо в макушку Ульфа!

Я сразу спряталась на жаркой лавке, но хохот всё-таки вырвался наружу. Как давно я не смеялась от души! Вот таким и должно быть счастье, такая радость мне нравилась. Но когда появились мужчины, я спрятала улыбку, однако потом не выдержала и прыснула.

– Здорово ты мне влепила, – улыбнулся в ответ Ульф. – Не ожидал.

Я была рада видеть его таким.

– Прости…

– Глупости, – перебил он. – Уверена, что не хочешь попробовать? Можешь для начала нырнуть в снег.

– Я обязательно решусь в следующий раз, – пообещала я.

Ульф кивнул, а Йан показал на принесенную котомку:

– Что там?

– Это особые средства, чтобы мыться. Для головы и тела. Я учусь готовить масла и вытяжки, а еще измельчаю орешки и косточки, чтобы кожа была более гладкой…

– Значит, мыться собираешься, – сказал мужчина.

– Конечно.

– Отлично. Мы поможем.

Я встрепенулась, но спорить не посмела. Ничего нет страшного в том, что мужья хотят помочь… Боже милостивый, конечно, это было страшно! Я знала, что снова попаду во власть наслаждения, и не смогу контролировать своё тело. Хотя кто сказал, что это грех? Здесь близость была угодна богам и предкам, ведь она помогала людям выплескивать самые разные энергии и поддерживать красоту тела.

– Хорошо, – тихо сказала я. – Обычно начинаю с головы. Вот, это всё для волос… А это – для тела. Да вы уже знаете, сколько с моими волосами мороки.

Йан устроился позади меня и забрал назад длинные пряди. Ульф подвинулся ближе и мягко коснулся моей щеки:

Йан потянул меня за волосы, заставляя запрокинуть голову, и, когда он начал лить приятно-прохладную воду, Ульф коснулся моих бедер ладонями. Я смежила веки, боясь, что уже выдала себя тихим вздохом наслаждения. Может, зальмы именно так любят: прикосновениями, улыбками, теплом? Йан не торопясь, приятно массировал мою голову, Ульф водил пальцами по коже ног, не пропуская ни одного местечка, и вскоре комнату заволокло сладким ароматом ягод.

– Поднимись, пожалуйста, – сказал он через минуту.

– Наклони голову, – донеслось сзади.

Я знала, как много времени нужно, чтобы промыть мои волосы, но сейчас меня совершенно не заботило, справится ли Йан, потому что Ульф принялся ласкать мои плечи, руки и живот, а потом сжал в ладонях груди, чувствительно коснулся сосков, и я покачнулась, упираясь ладонью ему в грудь. Мужчина убрал мою руку, властно притянул к себе, и, не успела я прийти в себя, как оказалась зажата меж ними, явно не планирующими продолжать меня всего лишь мыть… Руки Йана уже лежали на моих ягодицах, Ульф взял меня за подбородок, заставляя поднять голову. Он прекрасно целовался, и я окончательно потерялась в пространстве. Мне казалось, что мы танцуем, или плывём, а, может, летим средь жаркого тумана. Они гладили моё тело – всё сильней, напористей, почти грубо. Я чувствовала их желание – и своё тоже, стыдное, настойчивое, которое не скроешь! Ульф целовал меня глубоко и неистово, вызывая в теле глубинный трепет, а пальцы Йана давно уже находились внизу, проворные, гибкие, неостановимые…

Едва у меня появилась возможность дышать – я застонала. Мне было жарко, сладкие запахи кружили голову. Я не воспротивилась, когда четыре руки подхватили меня и уложили на лавку, и только ахнула, когда Йан облил меня прохладной водой, смывая остатки чудо-зелий. Разочарованная, злая на себя за жажды, я хотела встать, но мужчина не позволили. Теперь уже Йан склонился и поцеловал меня, а Ульф лёг, едва касаясь телом, и принялся целовать мой живот. Я поняла, что ничего ещё не кончено, и обхватила голову мужа. Йан целовался страстно, неспешно, языком щекотя мои губы, а порой дразнясь и вынуждая ловить его прикосновения. Но, даже поглощенная его ласками, я содрогнулась всем телом, почувствовав, как Ульф коснулся меня внизу отнюдь не пальцами…

Я выгнулась, боясь, что удовольствие не найдёт выхода, и моё тело просто разорвет на части. Ульф крепче сжал мои бедра, его язык был безжалостным и горячим. Йан склонился вперед и обхватил мою грудь – его губы обжигали. Среди всего этого жара и влаги я в потрясающем напряжении ожидала развязки, всхлипывая, просила их остановиться и пощадить меня, и, продолжать, не щадя никогда…

Из бани Ульф вынес меня, завёрнутую в меховой плащ, на руках. Мне было хорошо как никогда, и тело казалось пуховым.

– Спать? – хитро сощурившись, сказал Йан.

– Нет, – отозвалась я. – Мне бы хотелось кое-что попробовать.

– И для этого?.. – по-прежнему игривый и полный сил, спросил младший.

– Вам нужно раздеться. Нет, подождите, я сама.

Я уже наловчилась справляться с пуговицами и завязками, и приказала, когда они оба были обнажены по пояс:

– Ложитесь, пожалуйста. На животы.

Мои пальцы уже достаточно окрепли, чтобы я могла их обоих одновременно помять. Тем более что после бани тело всегда открыто для подобных ласк.

– Я на тебя смотрю, – отозвался мужчина, улыбаясь.

– Вот именно. Ты так смотришь, что я отвлекаюсь.

Он хмыкнул и послушно отвернулся. Старшему не пришлось делать замечания, он был абсолютно спокоен и доверчив – как всегда. Я старалась изо всех сил, помогая себе всем телом, иногда наваливаясь так, что скрипел матрас. Йан даже «испугался», что я могу их раздавить, но вскоре оба затихли, и я перешла ко второй части – прекрасной лёгкой щекотке, из которой должны были родиться мурашки. Мне на миг показалось, что оба уснули, но стоило прекратить, как Йан заворочался, а Ульф сказал:

– Пальцы устали?

– Немного. Вам понравилось?

Вместо ответа Ульф поймал меня за руку и утянул в середину, а Йан тотчас обнял сзади, не позволяя отползти.

– Очень, – прошептал мне в губы старший.

– Это было прекрасно, – сказал в ухо младший.

Последовал долгий поцелуй, и одновременно я ощутила, как Йан стаскивает с меня полотенце. Теперь всё было серьёзно – от поглаживаний сразу к глубоким прикосновениям, таким, что ко мне снова вернулся страх.

– А так… можно?

– Нам можно, – сказал Ульф. – Мы знаем, для тебя это всё ново, но не бойся, Нуала. Позволь ласкать тебя.

Я была смущена, растеряна, и совершенно не знала, как вести себя. Но Ульф поцеловал меня, Йан прижался плотнее, и страсть, что всегда была поблизости, окутала нас. Наверное, именно о таких ласках говорила Жилль… Или должно было случиться что-то ещё? Их руки были внизу, и я чувствовала, как скользят проворные пальцы. Всё моё желание собралось в животе, и, когда Йан оказался внутри, я просто не могла больше сдерживаться.

Не могу точно сказать, что я делала в ту ночь. Меня вели инстинкты, околдовывала чувственность, и сердце было заодно с телом против всякой разумности. И, что самое главное, всем троим это понравилось…

Мы ехали по полю, и Йан то и дело, красиво нагибаясь, скатывал один за другим снежки. Большая их часть доставалась Ульфу, который всё старался закрыть меня, но часть прилетала в плечи – младший не целился ни в какие чувствительные места. Смеясь, я отряхивала плащ, и, пытаясь самостоятельно ускользнуть от очередного снаряда, шлёпнулась в сугроб.

– Нуала!

Обеспокоенные Ульф и Йан вытащили меня из снега и принялись осматривать. Я никак не могла перестать смеяться.

– Да ничего страшного!

– Вот и хорошо, – сказал Ульф, строго поглядев на Йана. – Давайте-ка поторопимся, а то получится, что я отлыниваю от работы в честь праздника.

– Сегодня имеешь на это полное право, – хмыкнул младший. – Но лучше и правда не задерживаться. Тем более что Нуала наверняка голодная.

Он был прав. После необычной ночной любви я готова была съесть даже ненавистную гороховую кашу. Однако вовсе не она должна была стать главным блюдом предстоящего пиршества.

По приезде меня тотчас позвала на кухню Жилль, и я, хотя и поздравила Ульфа сразу после пробуждения, а отдать подарок просто не успела. Пришлось перекусить, и тотчас начать помогать – лишних рук не было. Попутно я тянула в рот всё, что придётся, и уже когда начало смеркаться, поднялась в башню, где кстати застала старшего.

– Как хорошо, что ты здесь! У меня есть подарок.

– Правда? – улыбнулся он. – А я думал, что всё самое замечательное уже получил.

Мужчина шагнул и обнял меня, покрасневшую от удовольствия.

– Ты про нашу ночь?

– Про все наши ночи, – уточнил Ульф. – И про тебя, такую милую и ласковую.

– Мне страшно, Ульф! – вырвалось само собой.

– Почему?

– Я боюсь, что моих чувств не хватит на вас двоих. У меня была большая семья, и порой я ощущала себя разделенной из-за необходимости каждому уделить внимание. Среди братьев и сестёр всегда были те, кого я выделяла, с кем мне было проще и свободней. Те, к кому я была привязана сильнее. Мне тогда казалось, что невозможно любить всех одинаково, и я ощущала чувство вины за собственное маленькое сердце. Мама мне рассказывала, что лет в пять я спросила, можно ли сделать любовь обширней, чтобы она могла быть одинаково большой для каждого? Кажется, тогда она не совсем правильно меня поняла, подумала, что я нуждаюсь в дополнительной ласке и внимании с их с папой стороны… Но я говорила о себе. Боялась обидеть. Боялась, что кому-то не хватит тепла.

– И тут вдруг два мужа, – сказал он тихо. – Каждый из которых жаждет внимания.

– И каждый из которых его заслуживает! – сказала я, целуя его в ямочку меж ключиц. – Каждый из которых мне по-своему дорог. Я хочу попросить тебя, Ульф.

– О чём угодно.

– Если вдруг ты почувствуешь, что тебе достаётся меньше ласки, скажи мне об этом, не боясь обидеть. Ты обещаешь?

– Какая ты всё-таки чудесная, Нуала, – сказал он мне в макушку. – И сколько переживаний в твоём большом и нежном сердце. Я обещаю, что никогда тебя не обижу. Если для тебя это важно, попрошу о ласке, а лучше просто подойду и поцелую. Но и ты должна обещать мне, что перестанешь рвать себя на части. Поверь, твоего света нам хватает в избытке. Ты даже не представляешь, как ярко сияешь, сааф. Расслабься, котёнок, – сказал он, беря меня за подбородок и глядя в глаза. – Позволь тебя радовать. Будь собой, чувствуй своё тело, внимай жаждам. А если кому-то достанется чуть меньше нежности – не беда. Мы всё равно насытимся твоими объятьями ночью. И, кстати, – добавил он, – не пугайся, если обнаружишь нас в своих постелях. Тебе ведь тоже иногда хочется поспать одной, правда? В этом нет ничего плохого.

– Спасибо тебе, мой волк.

– Спасибо, моя волчица. Мы куда чаще говорим «наша», но всё-таки иногда ты только моя.

– Когда мы наедине.

– Угу. Также и с Йаном. Если вы с ним вдвоём, ты принадлежишь ему.

– До сих пор не могу понять, как вы так можете…

– Бывает сложно, – улыбнулся он. – Порой мне вовсе не хочется тобой делиться. Но это же Йан… Он мне друг и брат, и я усмиряю жадность. Он питает тебя своей особой силой, а я отдаю свою. И мы оба твои верные воины и защитники, малышка. Мы справимся ради тебя.

Он улыбнулся, и, прежде чем я полезла на чердак, поцеловал мою руку.

– Ну, вот, – спустилась я с несколькими свёртками. – Это первый подарок. Пожалуйста, не суди строго, я готовила эту штуку впервые…

Он раскрыл плотную ткань, и брови его удивлённо дёрнулись.

– Напиток?

– Особый. В его основе ежевика и кое-какие травы. Магические в том числе. Хочешь попробовать?

– Конечно.

Я взяла чашечку, налила немного, и Ульф принюхался:

– Запах прекрасный. – Он отхлебнул и сощурился, отчего в уголках глаз появились морщинки: – Вкусно и душисто. Такой летний вкус. Спасибо, малышка!

– Уф, слава богам! Тебе и правда понравилось?

– Разве я стал бы врать? Да, мне очень понравилось.

Я улыбнулась.

– Тогда вот ещё подарки.

Развернула рубашки, что кропотливо расшивала, когда братьев не было дома, и Ульф благодарно поцеловал меня в щёку.

– Отличные. Мне как раз пора бы запастись новыми. Спасибо, сааф!

– И последнее. Знаю, вы подобного не носите, но вещь удобная… В общем, вот.

И подала ему серый, настоящего волчьего цвета, свитер. Он был совсем не колючим, плотным и приятным.

– Вот так вещь, – совсем иначе улыбнулся Ульф. Он тотчас надел подарок, который пришёлся впору. – Иди-ка сюда, малышка.

Объятие было жарким и ласковым, и я прикрыла глаза, наслаждаясь.

– Пока что не пахнет тобой.

– Пропахнет, – отозвался он, и мы тихо рассмеялись.

– А, поздравились, – вошедший Йан широко улыбался. – Брат, что за чудо на тебе?

– Ещё как! Я теперь тоже такой возжелаю.

– И у тебя такой непременно появится, – пообещала я. – Как раз через месяц.

– Но пока что я владелец единственного экземпляра, – усмехнулся Ульф. – И, кстати, ещё кое-чего уникального. Попробуй, Йан.

Он налил брату стаканчик, и тот, выпив, удивлённо на меня воззрился:

– Что это?

– Моя волшебная наливка.

– Не пьянящая?

– Нет. Но она поднимает настроение, правда?

– Угу, – отозвался младший, целуя меня в краешек губ. – И, что самое замечательное, у нас есть немного времени до пира. Можем напиться, полюбоваться свитером Ульфа, или, может быть, немного поваляться?

Я знала этот взгляд, но поддаться задумке младшего значило вовсе на праздник не прийти.

– Вы не могли бы научить меня танцевать?

– Я совсем про это забыл, – сказал Ульф. – Конечно, научим.

Как бы я ни старалась, освоить пляски зальмов за час было невозможно, поэтому предстояло всё постигать в процессе. Я надела лёгкое льняное платье и мягкие кожаные туфли, и заплела косу, украсив обычную причёску ярко-синей лентой. Из всех украшений постоянно со мной был только кулон в форме меча. Не знаю, почему именно он понравился мне больше прочих. А ещё я надела бабушкины серебряные браслеты. Они смыкались на запястьях и были мне как раз: бабуля тоже была худой.

– Итак, ты готова, – улыбнулся Йан.

– И вы. Выглядите прекрасно.

Младший был в тёмно-синей свободной рубашке со светлым обережным узором и привычных чёрных штанах. Старший надел одну из расшитых подаренных рубах и коричневые брюки, но широкий пояс и тёмные башмаки придавали его облику значительности. Впрочем, он никогда и не выглядел иначе: всегда строгий, собранный и полный достоинства.

Внизу уже вовсю играла музыка, и нас встретили дружным хором. Посыпались поздравления поверх тех, что уже были сказаны за завтраком, и за обедом, и заранее. Я улыбалась, смеялась и всем воинам пожимала руки. Обняла и расцеловала Жилль, и Лэйт, и всех остальных волчиц. Волны счастливой сплочённости, особая сила рода нахлынули на нас светом, теплом и нежностью. В этот миг, не раньше, я наконец-то ощутила себя как дома, в кругу родных, близких и любимых. Это была моя новая семья, новая жизнь взамен утраченной. И я вознесла молитву светлым богам за всё и всех, что они подарили мне.

– Да начнётся праздник! – улыбнулся Йан, и Ульф добавил:

– Веселимся до упаду, волки!

Все дружно расхохотались: странно было слышать это из уст строгого и обычно сдержанного вожака. Жилль и Матти вышли вперёд, и, едва зазвучала музыка, как они встали в незнакомую, непривычно-тесную позу и начали удивительный, не виденный мной ранее танец. Как, интересно, им удавалось, стоя так близко друг к другу, так ловко двигаться?

Только под утро, утомлённые, мы пошли в башню. Особо резвые продолжали играть и плясать, но у меня заплетались ноги. Пришлось Йану и Ульфу тащить меня наверх. Я хохотала из последних сил: младший тащил мои ноги, старший – туловище. Оба изображали смертельную усталость и жаловались, что я стала чересчур тяжёлой.

Идти по сугробам без лыж было сложно, поэтому мы старались не сходить с тропы, которая вела в Северную деревню.

– Ну, что? – спросила Жилль, беря меня под руку. – Как у вас дела?

– У нас? – рассеянно переспросила я. – А, ты про Ульфа и Йана…

– Теперь-то не боишься? – мягко улыбнулась женщина.

– Теперь нет. По правде говоря, я не готова назвать то, что мы вытворяли, полностью безгрешным и разрешённым…

– Кем разрешённым? Для кого безгрешным? – тотчас отозвалась она.

– Богами моего рода.

– Я уважаю твою веру, – сказал женщина, – но и ты уважь своё сердце. Разве оно рождает сомнения? Или твоему телу не по нраву эти «грехи»?

– Сомнения мои основаны исключительно на разумности. Я хочу контролировать себя в любой ситуации.

– Ой, ужас, – улыбнулась она. – Даже в страсти пытаешься?

– Нет. В этом всё дело. Порой я так отдаюсь удовольствию, что не помню собственных поступков. Я всё чаще думаю о том, что нормально, а что за гранью. И беспамятство по утрам немного напугает меня.

– С этим могу помочь, – с готовностью ответила Жилль. – Насилие, побои, блуд – за гранью. Ты занимаешься любовью со своими мужьями. Вы друг другу принадлежите по закону, по обоюдному желанию. Как ты до сих пор не поняла: что радует тебя, радует их – и есть счастье! Мы же никому постороннему своих обычаев не навязываем, никого не учим, как правильно. Мы живём уединённо и спокойно, и радуемся именно такой близости. А ты теперь волчица, Нуала. Ты всегда будешь одной из нас. Позволь Зальмиту околдовать тебя.

Я вздохнула. Мне хотелось быть околдованной, и хотелось любить свободно. Хорошо же надо мной поработали вардарские жрецы, раз я боялась собственных чувств!

– Я думала про Такэйл.

– Они родилась лисицей и ею умерла. На Зальмите, когда девушка выходит замуж, она не отрекается от своего рода и сохраняет древнее имя. Но тебе Йан и Ульф дали имя Орхи, потому что ты родилась далеко отсюда, за Вратами.

– Но я хочу сохранить своё родовое имя!

– И никто его у тебя не заберёт. Просто пойми, что, когда волков в постели трое – это не развратничество. Это – нами выбранный, осознанный путь. Лэйт говорила тебе про двойняшек-хатри?

– Верно. Сама магия заодно с нами, – сказала женщина. – А ты всё никак не убедишься в правильности своих чувств. Да будь мужчин хоть трое, если ты их любишь, какое тебе дело до греховности? Не может любовь быть грехом, когда она для всех взаимная. Другое дело, принуждать, но у нас такого не бывает.

Я вздохнула.

– Знаешь, мне нравится всё, что меня окружает. И на самом деле я счастлива быть для них женой… по одиночке или одновременно.

Мы рассмеялись, и мне стало легче. Лэйт, которая шла меж Роуми и Кларсом, была увлечена беседой с воинами, и я упустила тот миг, когда они взяли её за руки. Почему-то это смутило меня неимоверно.

– Думаешь, дело к свадьбе? – спросила я.

– А то. Вон они как на неё смотрят. Лэйт давно пора найти себе мужчин, а то всё роды да женские капризы. Правда, в этот год у нас совсем мало волчат родилось… Ну, ничего, наверстаем.

– Капризы?

– Да. Некоторые, когда носят дитя, становятся унылыми, «затухают», другие же, напротив, радостны и активны. И всем им нужна помощь. Когда в доме два мужчины, это не проблема, но есть парные семьи, именно им Лэйт и помогает.

Внезапно стало очень холодно, словно нас окутало морозное облако. Повалил снег, и видимость резко упала.

– Хм, – сказала Жилль. – Вот тебе и маковка зимы…

– Домой! – приказал Роуми. Он был уже рядом с нами. – Быстро!

– Что случилось? – нахмурилась Жилль.

– Морозные кумры пришли вместе с пургой, – отозвался мужчина.

– Ты уверен?

– А то стал бы я удирать и вас тащить по сугробам!

На полпути к дому внезапно стало ещё холоднее. Замок уже был виден, но он как будто плыл впереди и больше не приближался. И тут откуда-то сверху послышался протяжный, пробирающий до костей вой. Мужчины обнажили мечи, а мы с Лэйт и Жилль достали кинжалы.

– Не дай им себя коснуться, – прокричала мне Жилль.

– Но…

Сверху упало несколько белых фигур, и я едва сдержала вопль. Они были похожи на людей, но с лицами длинными и слишком узкими. Из перекошенных ртов торчали кривые зубы, вместо волос повисли сосульки. И чернели пятнами провалы, где должны были быть глаза…

– Бегите! – приказал Кларс. – Мы задержим их.

Теперь мы едва могли понять, в какой стороне замок. Хорошо, что надзорные ринулась на подмогу, к тому же они воспользовались трубой, которая звала нас из пурги к теплу очагов. Убегая, я не думала о том, что не справлюсь. Страшнее было знать, что где-то средь снегов Ульф и Йан…

Сзади послышался вой, и на сей раз он был громче. Мы едва не столкнулись с десятком воинов, бегущих навстречу.

– В замок! Мы поможем братьям.

Лэйт едва не врезалась в обитые железом створки. Оказывается, мы уже давно миновали основной подъём, и теперь, пытаясь отдышаться, стояли во дворе.

– Роуми и Кларс, – пробормотала женщина.

– Матти! – Жилль бросилась к мужу, и тот, коротко её обняв, поспешил к воротам.

– Что это за существа такие и чем они опасны? – спросила я у женщин.

– Своим холодом. Одно прикосновение – и ты словно в Северное море падаешь. Сердце леденеет первым, и это ощущение не забывается никогда. Никто не выдерживал больше трёх касаний. На втором и то едва можно спасти человека. – Жилль быстро огляделась. – Они приходят с Белонежья почти каждую зиму, и всегда неожиданно. Мы хорошо знаем, как их отогнать, а потому стараемся не выходить из замка без нужды.

– Но воины на охоте! – не выдержала я. – В такую погоду зарыться бы в норе, но ведь монстры и там отыщут!

– Да. Отыщут, – отозвалась Жилль. И добавила с уверенностью, но дрожащим голосом: – С вожаками их оружие. Огонь и железо – лучшая защита. И, конечно, тепло братьев. Не переживай за супругов, лучше идём готовиться к холодной ночи. Нужно разложить по подоконникам всё металлическое, и пожарче развести огонь.

– Как ты можешь говорить ей не переживать! – вдруг возмутилась Лэйт. – Конечно, нужно переживать! Она ведь живой, чувствующий человек, влюблённая женщина. Нуала, если хочешь, мы подождём воинов здесь и будем переживать на пару.

– Ты права, – кивнула я. – Спасибо, Лэйт. Идём. Роуми, Кларс и остальные скоро вернуться.

От холода у меня зуб на зуб не попадал. Мы не успели добраться до крыльца, как появились волки, и тотчас были закрыты ворота. Лэйт нащупала глазами своих избранников и тихо выдохнула.

– Вожаки вернуться, – повторила Жилль. – Идём, Нуала.

Она боялась за меня куда больше, чем я сама за себя переживала. Мы с Лэйт побежала в башню, чтобы приготовиться к пришествию нечисти. С нами пошли Роуми и Кларс.

– Если они проникнут в дом, то наверняка сверху. Могут полезть через чердак. Одни никуда не ходите, – сказал Кларс. – И спать безоружными не ложитесь. Пока что мы все останемся в большом зале, так надёжней. Когда вожаки вернуться – тогда я отпущу тебя, Нуала.

– Спасибо за заботу, Кларс. И спасибо вам обоим, что спасли нас.

– Мы всего лишь не дали им к вам подобраться, – отозвался Роуми. – Но давайте-ка поставим возле окон камни. Побольше дров в очаг, и не жалейте чеснока.

Лэйт первым делом повесила бусы из пахучих головок на шеи воинам. Я положила дедушкины кинжалы на широкий подоконник, зажгла свечи, и достала из комода согревающие зелья, которыми никогда прежде не пользовалась.

Когда поленья разгорелись, и в комнате стало почти жарко, мы спустились вниз, где уже собрался почти весь клан. Не хватало только дозорных.

– А это не опасно оставлять их там незащищёнными? – спросила я у Матти.

– Мы будем сменять друг друга каждые полчаса. Наверх в башенки уже принесли камни, железо и бочки с чесноком. Это всё для нас не впервой, не стоит так переживать.

– Они с Жилль прямо два сапога пара, – шепнула мне Лэйт, и я улыбнулась.

Значит, оставалось только ждать. Правда, мы ещё поели – хлеб, сыр и мясо. С кухни принесли большой котёл с медовым чаем, и все то и дело наливали напиток себе в чашки. Я старалась завести разговор с Лэйт, но она думала только о том, что Роуми дежурит на башне. А когда мужчина вернулся невредимым, ушёл Кларс, и я снова предалась тревожным мыслям.

О морозных кумрах на Вардаре ничего не ведали. Наверняка это была нечисть, живущая исключительно на Зальмите. Я вспоминала их жуткий облик и хмурилась собственному бессилию. Чем тут поможешь? Уж точно не советом и силой.

– Нет. Не сейчас. Я хочу дождаться супругов.

– А если ждать придётся до утра?

– Придётся, так придётся, – отозвалась я, и он хмыкнул.

– Ладно, понял.

Меня сморило возле стены. Никто уже не предлагал лечь спать – понимали, что не могу. Я тревожно дремала, вслушиваясь в шум пурги, и вскочила первой, расслышав шаги со двора. Громовой стук в дверь заставил вздрогнуть. Конечно, это были не кумры.

Едва увидев Ульфа, я рванула к нему со всех ног. Он был белый и обледеневший, и я принялась стаскивать с супруга плащ.