Текст книги "Истинная для Ворона (СИ)"

Автор книги: Мирослава Адьяр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 31 страниц)

86. Ворон

– Надеюсь, ты знаешь, как активировать врата, – проворчал я, нависнув над приборной панелью. Бардо только усмехнулся. Он точно знал, что делает, но я не мог избавиться от грызущего меня беспокойства. От странной всепоглощающей уверенности, что что-то обязательно пойдет не так.

Все вообще шло не так в последнее время – глупо ждать, что боги смилостивятся в этот раз!

– Прекрати паниковать. – Ши подошла так тихо, что я невольно вздрогнул, когда ее ладонь погладила меня по спине. – Я прямо вижу, как крутятся шестеренки в твоей голове, вольный. И слышу скрип с другого конца мостика.

– Он не может! – хохотнул друг. – Герант рожден для того, чтобы нервничать и волноваться. Ты подожди: когда вы детей заведете – его паранойя вырастет до запредельных показателей.

Я невольно закашлялся и почувствовал, как ноготки Ши впиваются в мое плечо. Для Бардо эта тема была самой обычной – в конце концов, он отец двух очаровательных сорванцов. Да и спасенная с той хищной планеты девочка наверняка в его семье приживется. Друг души не чаял в детях, а Аврора в полной мере разделяла его чувства.

Вот только как Ши на все это отреагирует – я не знал.

Ее бесконечные мысли о «полукровности» никуда не делись. Просто притупились немного, поблекли и отступили на задний план. Пока что у Колючки не было времени задумываться о будущем и о том, что нас ждет на Заграйте – если мы вообще туда вернемся. Она хотела работать в гильдии, устроить свою жизнь, стать независимой, разобраться со слугами Севера: помочь им обжиться на новом месте, ведь на Бурю изначально не было никакой надежды.

Слишком много дел впереди.

Я знал, что вне пары двоедушники не могли иметь детей, но всегда перестраховывался. Регулярно посещал медицинский центр на Заграйте, где проходил процедуру «временной стерилизации», рассчитанной на три месяца. И скоро срок истекал – близость с Ши в ближайшее время могла принести неожиданный результат.

Откуда только мысли такие? Ши наверняка не захочет пока думать о детях! Она такая молодая, полная амбиций.

Это все Бардо со своими странными заявлениями, все в голове спутал!

– Что, выбил я тебя из колеи? – друг сверкнул широкой белозубой улыбкой и хитро подмигнул.

Долбаный телепат!

– Не напрягайся, Герант, – примирительно проговорил он. – Лучше посмотри: мы приближаемся к тайнику. Скоро снова увидим странных птичек, скажем им: «Привет», выпьем чай и поболтаем о древней погибшей цивилизации у походного костра.

«Цикута» набрала нужную скорость, и мы с легкостью прошили защитное поле, вернувшись в странный город, разрушенный колоссальным черным деревом. Оставалось только забрать Ключ и пройти через врата.

– Вообще, мне дико любопытно, как выглядит этот «пожиратель планет», – сказал я и покосился на Ши.

Колючка поежилась и невольно сжала рукоятку клинка.

– Поверь, нет там ничего интересного. Тем более если «Цикута» все поняла правильно, то скоро мы лично с этой тварью столкнемся.

– Чувствую неуверенность, – голос «Цикуты» сочился недовольством. – Я, между прочим, никогда не ошибаюсь! Мои вычисления безупречны, данные навигационной системы – новейшие, а мозг, как я уже говорила…

– Да-да, величайшее творение во всей галактике, – передразнил ее Бардо.

– Помолчи! Я тебя еще не простила за «шлюховозку».

– Можно подумать, я сказал неправду.

Их шутливая перепалка не могла отвлечь меня от открывшегося вида. Этот мир вызывал у меня нервную дрожь, и я никак не мог представить, как моя девочка справилась со всем, да еще и давала отпор чокнутому сынишке своего погибшего хозяина.

Девушка стояла рядом и старалась ничем не выдать своего беспокойства, но я-то точно знал, как она волнуется и переживает. Внутри нее натягивались крохотные струнки – они дрожали и резонировали от накатившего страха, отвращения и затаенного любопытства. Ни один человек вот уже сотни лет не проходил через врата. Их вообще считали нерабочими.

Артефактами далекого прошлого, реликвиями, которым самое место в музее.

Теперь же они представлялись мне реальной угрозой. Провалом в неизвестность, где могла поджидать самая разная жуть: опасная, голодная, обозленная или – что еще хуже – поехавшая крышей и готовая поглощать целые миры – только бы набить необъятное брюхо.

Как ни странно, птиц мы не заметили. Они либо попрятались в норах, либо устали выискивать добычу и забились в бесконечные лабиринты под деревом. Правда, от этой тишины было еще больше не по себе. Ведь все это могло оказаться очередной ловушкой.

– Приземляемся, – сказал Бардо. – Заберете Ключ, и «Цикута» сможет настроить врата.

***

Стоя на площади перед колоссальной каменной аркой, я испытывал настоящее, неподдельное благоговение. Я чувствовал себя маленьким, ничтожным перед лицом небывалого открытия. И когда проем арки затянется темным маревом и мы влетим в неизвестность, то вся привычная жизнь останется за спиной, покажется совершенно незначительной.

Ведь мы могли умереть. Я столько раз себе это говорил, что даже привык. Это задание могло стать последним, этот полет мог стать последним, эта планета… И я повторял себе это каждый раз. Перед каждым новым заданием, новым полетом или планетой.

Бардо эту черту моего характера прекрасно знал, смирился и не обращал внимания на заскоки, которыми я был полон под завязку. Но теперь что-то внутри меня одергивало, давило на горло и меняло привычное течение мыслей. Теперь рядом были люди, которые могли отправиться со мной в тот самый последний полет, в который я раньше уходил один.

Сжав мое плечо, Колючка встала рядом. Она не произнесла ни слова, не спросила о том, что нас ждет, как мы пройдем через это испытание, как будем бороться. Она будто сама знала ответы на все эти вопросы и без моего участия и сейчас просто решила поддержать, помочь справиться с сомнениями и страхами. Обняв Ши за плечи, я чмокнул ее в рыжую макушку и втянул полной грудью запах шалфея и какой-то новой, незнакомой мне сладости.

– Готов? – спросила она, а я только тяжело вздохнул.

– Нет, – я прижал девчонку теснее, впитывая ее тепло и отзывчивость каждой клеткой тела. – Мне кажется, что я никогда бы не смог подготовиться.

– Разойдитесь! – гаркнул Бардо. – Мы сейчас будем творить магию.

В его руках сверкнул Ключ. Он вибрировал, и я слышал слабый гул, который издавал артефакт. Внизу, где-то на уровне груди капитана, было небольшое отверстие, обведенное тонким кругом. Бардо замер, прислушиваясь к чему-то, и я понял, что он вел мысленный диалог с кораблем.

Один поворот. Щелчок.

Круг вокруг Ключа вспыхнул алым, расширился, разошелся в разные стороны красно-черными всполохами.

Два поворота влево. Арка завибрировала, и мне показалось, что земля под ногами вот-вот разойдется в стороны и проглотит нас, как какой-то изголодавшийся зверь.

Проем затянула густая тьма. Она колебалась, похожая на кожу какого-то древнего чудовища. Во мраке мерцали белоснежные всполохи проносящихся мимо звезд.

Толчок внутрь – Ключ почти до самого конца вошел в каменную плоть врат, в стороны разошлись сияющие сетки трещин разной глубины, а тьма в проеме всколыхнулась и застыла, как глазурь на торте.

– Это все? – спросила Ши.

– А вот сейчас и проверим, – как-то уж слишком беззаботно ответил Бардо. Друг широко улыбнулся и, шутливо поклонившись, указал на корабль. – Прошу на борт. Сейчас полетим на встречу с неизвестностью.

– Какой-то ты прямо очень воодушевленный, – сказал я, когда Колючка ушла вперед, оставив нас за спиной.

– Хоть кто-то из нас не должен впадать в истерику.

– Тебе совсем не страшно?

– Конечно, страшно, – отмахнулся Бардо. – У меня семья: жена и дети, которые ждут моего возвращения. На моих плечах и ваша безопасность. Ведь я – пилот и обязан доставить вас из точки «А» в точку «Б» без происшествий, без задержек и в полном составе. Если я начну паниковать, рвать на голове волосы и впадать в крайности, то мы разобьемся, – друг хлопнул меня по плечу. – Для паники у меня есть ты. Вот и давай! Попаникуй за нас двоих.

– Пошел ты на хер, Бардо, – буркнул я в ответ.

– Мы сейчас все туда пойдем! – расхохотался друг. – Я это путешествие иначе не могу назвать.

87. Шиповник

Стоило только носу корабля коснуться черноты в проеме врат, как время остановилось. Я могла слышать, как циркулирует жидкость в системе охлаждения, как пульсируют вибропластины в движке, как сцил в них накаляется и медленно сходит с ума от напряжения. Я ощущала каждый скрежет, треск и шорох кожей, ощущала, как волосы на затылке становятся дыбом – и все это за какую-то долю мгновения, когда «Цикута» прорывала тонкую мембрану между «здесь» и «там».

Мы ворвались в неизвестность с оглушительным хлопком, от которого тотчас заложило уши; в кабине замигал сигнал тревоги, но пропал через несколько секунд. Корабль хранил упрямое молчание, а Бардо набирал какую-то команду на приборной панели.

– Мы уже на месте? – голос Фэда за спиной вывел меня из оцепенения. Магистра было не видно и не слышно с того самого момента, как Флоренс угодила в капсулу регенерации, и, судя по его потрепанному, но довольному виду, они там явно не обсуждали тактику боя. Всклокоченный, в рубашке с расстегнутым воротом и сверкающими карими глазами – он впервые стал похож на обычного, живого человека, а не машину для принятия важных решений.

Впрочем, это обманчивое чувство быстро растаяло, стоило магистру взглянуть на место, в котором мы очутились.

– Где мы находимся, капитан?

Приказной тон точно остался при нем.

– Это система Агенад, рукав Лебедя. Если тебе это о чем-то говорит.

– Кратная звездная, – пробормотал магистр, склонившись к приборам и поглядывая на открывшуюся ему картину.

В черноте космоса тускло поблескивали четыре звезды. На первый взгляд казалось, что они чуть ли не влипли друг в друга, но через мгновение становилось ясно, что это – обман зрения.

По корпусу прошла мелкая дрожь, и часть стен утратила плотность, став совершенно прозрачной. Я невольно отклонилась, вцепилась в руку Геранта, но двоедушник только усмехнулся и притянул меня к себе.

– Без паники! – проворчала «Цикута». – Это супертехнология, созданная, чтобы напугать гостей до усрачки.

– Не обращай внимания, – Бардо улыбнулся мне и, набрав какую-то команду, заставил стены вокруг вообще исчезнуть, оставив нас посреди давящего темного космоса, пронизанного серебряными гвоздиками холодных звезд. – На самом деле тут нет окна. Это часть корпуса – просто прозрачность тут выкручена на максимум. Обычно в кабинах нет стеклянных частей – они ненадежны, страдают во время обстрела.

– Вижу цель, – вдруг сказал корабль.

Бардо повел «Цикуту» в указанную сторону и повернул ее так, что стало отчетливо видно круглое черное пятно, которое, как мне казалось, втягивало в себя весь свет. «Нечто» обрамляло пульсирующее красноватое свечение. Оно дрожало и изгибалось, мерцало, будто под толстой шкурой неведомого зверя стучало колоссальное сердце.

– Не подлетай слишком близко, – сказал Герант. – Обогни – посмотрим, что там за ним.

Корабль послушно выполнял все команды капитана, а я не смогла справиться с любопытством и чуть не прилипла носом к прозрачной стене. Было что-то умопомрачительно жуткое в том, что под ладонями я не видела никакой опоры. Казалось, что еще чуть-чуть – и я провалюсь в бесконечную черноту.

Черное пятно двигалось медленно, поворачивалось, открывало свою суть.

Первой я увидела планету. Точнее, фрагмент планеты, огрызок, от которого осталась хорошо если четверть. Она превратилась в красный раздробленный ком, разбросавший щупальца-лохмотья в разные стороны. Часть этих лент тянулась к черному пятну, втягивались в него, и каждый «глоток» заставлял кровавое свечение вокруг черноты подрагивать и пульсировать.

Я задержала дыхание, не в силах справиться с нахлынувшим страхом. Стальная холодная лапа сдавила сердце, намотала внутренности на оледеневшие когти; хотелось отвернуться, но в то же время я не могла найти в себе воли не смотреть на то, как черная маслянистая туша поглощает целый мир. Втягивает его в себя, пожирает все, что когда-то кому-то было дорого.

Когда камкери напали, то планета была пуста? Или там кто-то жил? Сколько душ погубили эти безумные твари, подкармливая свое чудовище?

И что станет с камкери, когда оно уснет? Ведь проблема не решится сама собой.

– А что будет потом? – я сама не заметила, как задала этот вопрос вслух. – Камкери же никуда не исчезнут.

– Это существо – телепат, хоть и слабый, – ответила «Цикута». – Для камкери он – как путеводная звезда в кромешном мраке безумия. Если оно уснет, то камкери потеряют ориентир – не будет больше центра, вокруг которого эта саранча усиленно вращается.

– Это еще не все, – Фэд скрестил руки на груди. – Придется отлавливать их, изолировать, а еще лучше – уничтожить. Придется чистить систему за системой, ведь камкери бесчинствуют уже несколько десятилетий. Много работы, я даже не могу представить ее масштаб.

– Вы, ребятки, так говорите, будто мы уже победили, – усмехнулся Бардо. – Между прочим, у нас гости. И они пристально наблюдают за кораблем.

– Камкери?

– Именно! Я эти древние развалюхи, на которых они катаются, с первого взгляда узнаю.

– Мы можем занять места на орудиях, – сказала я.

– Вы хоть целиться умеете правильно? – хохотнула «Цикута». – Будете своими кривыми ручонками хвататься за все подряд.

– Ой, уж получше тебя с пушками управляюсь, – хмыкнула я, вызвав довольный смех корабля. – Показывай, куда идти!

88. Флоренс

Во имя всего святого, что происходит?!

Буквально перевалившись через порог каюты, я чуть не врезалась в стену, когда «Цикута» заложила очередной крутой вираж. Цепляясь за все, что под руку подворачивалось, я добралась до мостика и услышала гулкие хлопки над головой и задорный смех корабля. Бардо о чем-то ворчал и забористо ругался.

Еще один рывок в сторону – и я едва не потеряла равновесие, чуть не врезавшись в стол точно в центре мостика, над которым повисла подробная карта незнакомого мне сектора.

– Спящая красавица вернулась в мир живых! – торжественно протянула «Цикута». – Как спалось?

Густо покраснев, я ухватилась за кресло пилота и вскрикнула, когда стены вокруг стали совершенно прозрачными.

– Да что тут творится?!

– У нас тут стычка с камкери, – Бардо нервно дернул головой в сторону.

Бесконечно устаревшие корабли древней расы были не четой «Цикуте»: мелкие, облезлые, медлительные. Они ложились под выстрелами орудий пачками, разлетались на крошечные кусочки или превращались в яркие пятна искрящегося газа, но пытались взять числом.

Камкери крутились перед носом, выскальзывали, изворачивались, уходили от залпов в самый последний момент, дразнили Бардо; а за ними, как за стеной, пряталось черное пятно, втягивающее в себя остатки разорванной планеты.

Я содрогнулась от отвращения, наблюдая за чудовищным поглощением. Точно какое-то хищное животное вгрызалось в сочащийся кровью кусок мяса.

– Мне нужен еще один человек! – гаркнул капитан. – У нас левый борт открыт!

– Уже иду!

Метнувшись к лифтовой платформе, я вскочила на нее, хлопнула ладонью по кнопке активации и выбрала верхнюю палубу, где располагались оружейные отсеки: крохотные капсулы, снабженные только креслом, совершенно прозрачные, отчего казалось, что просто висишь в безвоздушном мраке космоса.

Никому не приходилось буквально нажимать на спусковой крючок. Все управление происходило виртуально, через шлем; и умостившись в жестком кресле, я нацепила полупрозрачную изогнутую «корону» – и через мгновение мир погрузился в зеленоватое марево, расцвеченное красными и желтыми точками целей.

Красные – на последнем издыхании.

Желтые еще могли побороться за жизнь. Над головой загудели поворотные механизмы, дуло пушки послушно направлялось туда, куда я смотрела.

– Так как мы проберемся в эту… штуку? – внутренняя связь корабля работала между капитаном, самим кораблем и четырьмя оружейниками.

– Влетим ему в пасть! – сказала «Цикута».

– Что?!

– Ну, можно, конечно, поискать другой вход, но я лично считаю, что через пасть будет лучше.

Поморщившись, я прицелилась и снесла два корабля разом, превратив их в груду обломков. «Цикута» рванула в сторону, завернула такой вираж, что тошнота подкатила к горлу и расплескалась на языке вязкой горечью.

– Мы влетим в то, что осталось от планеты, – проговорил Бардо. – Это на какое-то время укроет нас от камкери. Глазом моргнуть не успеем, как окажемся в… брюхе этой тварюшки.

– Вот только там нам укрыться не удастся, – прозвучал в эфире голос Геранта.

– О чем ты, дружище?

– О том, что если это живое существо, то у него есть защитные механизмы. – На фоне громыхнул залп, и вольный выругался. – Иммунная система – как хочешь называй! Уверен, что нас там встретит что-нибудь.

– Вот когда доберемся, тогда и проверим! – рявкнул Бардо. – Держитесь там крепче и не подпускайте их слишком близко.

Я постаралась отсечь все лишнее и несущественное. Было немного жаль, что мне так и не удалось услышать голос магистра, но я все равно могла его представлять, думать, что он всего в нескольких десятках футов за спиной или, может, чуть дальше и по диагонали от моего места. Мысли в голове спутались совершенно, и я действовала на автомате, отмечая цели и посылая заряды.

Магистр оставил меня в капсуле регенерации, выскользнул из объятий неслышно; а я только помнила, как его пальцы убрали с моего лба прядь волос, а губы мягко коснулись щеки. Это был совсем невинный поцелуй, но он жег, как раскаленное железо.

Я давно приняла решение, что если что-то случится, то магистр меня не остановит. И я не врала, что бросилась бы на клинок повторно, если бы потребовалось. Вот еще чего удумал! Запрещать мне его защищать!

Нахмурившись, я поймала еще одну цель, но из-за резкого рывка сдавленно охнула и вжалась в спинку кресла. Ремни больно впились в грудь, пальцы вцепились в подлокотники, а ногти чуть не порвали грубую обивку.

– Входим в поток! – голос Бардо показался мне глухим и отдаленным, звучащим как сквозь вату.

Прозрачные стены позволяли рассмотреть, как мимо проплывают части погибающего мира. Покрытые красной слизью и наростами, похожими на раковые опухоли, тащившие за собой сквозь мрак кроваво-красные лохмотья болезни. Один кусок подлетел слишком близко, из-за чего пришлось сшибить его из пушки и отправить восвояси, но таких ошметков становилось все больше с каждой пройденной милей. Через минуту они уже скрыли от меня корабли камкери, а еще через минуту я увидела черный провал, куда втягивался погибающий мир.

Первым показался край, прошитый красными всполохами-молниями. Он походил на кожу древнего гиганта, покрытую кровоточащими трещинами; а за ними, ближе к сердцевине, начинался кромешный мрак.

Я еще не видела, чтобы темнота была настолько глубокой, непроницаемой. От нее тянуло диким холодом, который мог пробраться под ребра, стянуть сердце или даже разорвать его на мелкие оледеневшие клочки.

Приложив руку к груди, я почувствовала, как канарейка сжалась в крохотный комочек, дрожала от страха и тихо чирикала, пытаясь воззвать к моему благоразумию – но куда там! Разве можно было свернуть с выбранного пути?

Разве можно отступить?

Огоньки звезд гасли один за другим, будто кто-то задувал их. Чудовищная пасть занимала все пространство, насколько хватало глаз.

Мне казалось, что мир поделился надвое.

Одна половина, полная жизни, осталась где-то за спиной, а вторая – жуткая, чужеродная и опасная – ждала впереди.

И я чувствовала запах тлена. Он пробирался в ноздри, оседал на губах – и стоило только облизнуться, как я ощутила его вкус.

Соленый.

Будто сама богиня оплакивала нас.

89. Фэд

Я не боялся темноты, привык к ней еще с того момента, как начал говорить, но именно здесь впервые ощутил, что все вокруг – живое, дышащее и наблюдает за нами тысячами тысяч глаз. И у тьмы есть огромное сердце, такое же черное, как и мир вокруг. Его пульс сотрясал меня до самых костей, проходил дрожью по позвоночнику и оседал на лбу липкой испариной.

Это порождение бездны не должно было существовать. Оно было настолько же противоестественно, как тень, возникшая в полдень на освещенной солнцем площади.

Как безумные камкери, что решили скармливать миры монстру, в чьей утробе могла бы разместиться вся галактика.

– Включаю внешнее освещение, – сказал Бардо, и мрак прорезали два мощных белоснежных луча. Свет мазнул по багровым стенам – пульсирующим, как живые. Под влажной поверхностью вились темные реки вен, переполненных вязкой кровью. Прожектор прошелся по нескольким широким провалам, уходящим в неизвестность.

– Ох, никогда не думал, что придется таскаться по всяким… внутренностям.

Я прямо видел, как Бардо вздрогнул от отвращения.

– Ты подожди, эта тварь еще не распробовала то, что проглотила, – хохотнул Герант. – Как только она догадается, что мы просто обед, то начнется веселье.

– Я смотрю, что ты ни капельки не волнуешься!

– С чего вдруг? Будто умереть можно дважды.

– Помолчи, – нервный смешок капитана показался слишком громким в сгустившейся тишине, – а то твоя женщина свернет тебе шею еще до того, как мы выйдем наружу.

– Собственно, как мы найдем место, где «жахнуть»? – от голоса Флоренс я содрогнулся всем телом. Я даже не знал, что она не в капсуле, что проснулась и принимала участие в отстреле камкери.

Почему-то мне смертельно важно было знать, где она и что делает в каждый момент времени. Казалось бы, нет ничего страшного в том, что Флоренс самостоятельно выбралась из капсулы. Я даже обрадовался, что она в порядке. Искренне.

Но здесь были отдельные линии связи. Почему она со мной не связалась? Не сказала ничего. Может, просто не знала, что это возможно?

Я ее испугал? Оттолкнул? Может, я слишком поторопился? Со стороны это вообще было на меня совершенно не похоже.

Целый вал мыслей пронесся в голове, оставляя после себя только разруху и обломки.

Где-то в дальнем уголке сознания я почувствовал шебуршание «Цикуты». Корабль меня определенно точно мониторил, прокрадывался в мысли, как вор, но я даже не нашел в себе сил злиться на него.

– Найдем «мозг» – туда и ударим. – Если бы «Цикута» обладала физическим телом, то она несомненно пожала бы плечами. – Проще некуда!

– И насколько глубоко нам придется нырнуть в это обиталище влажных стен и склизких потеков?

«Цикута» что-то неразборчиво пробормотала и замолчала на несколько минут. Я только успел предположить, что корабль решил использовать биологический сканер, чтобы найти нужную точку, как заметил краем глаза едва уловимое движение. Луч прожектора проехался по стене, выхватив зыбкую тень.

Она отделилась от влажной скользкой стенки и подплыла к кораблю. Так медленно, что я мог рассмотреть каждый изгиб блестящих черных щупалец, каплевидное тело и совершенно круглую голову, лишенную глаз. Впрочем, зачем здесь глаза, в кромешной темноте? А вот полная острых зубов пасть, похожая на бездонную дыру, – очень даже подходила этому месту.

– Множественные цели! – гаркнула Ши.

– Защитнички подоспели, – сказал Герант.

Бардо невольно рассмеялся и ускорился, но местные твари не отставали. Одна попробовала на прочность защитное поле корабля и с резким, пронзительным визгом отлетела в сторону, врезалась в стену и буквально провалилась сквозь нее, чтобы тотчас возникнуть чуть выше, над кораблем.

Или это уже была другая?

Перед глазами все смешалось и спуталось; отличить, где теперь верх, а где низ, было совершенно невозможно. Корабль будто повис в бушующем черном море и двигался так медленно, что я почти этого не замечал.

По защите скребли острые когти, венчающие каждое щупальце в отдельности.

– Приготовьтесь к отстрелу, – скомандовал капитан.

– Как долго продержится броня? – Флоренс сильно волновалась, даже боялась. Мне было достаточно едва уловимой дрожи в ее голосе, чтобы это понять.

Корабль помедлил с ответом.

– Они пока не атакуют – только «пробуют». Но когда поймут, что мы для их хозяина опасны, можно будет лишь гадать, на что способны эти малышки.

– Давай без резких движений, – проворчал Герант. – Пусть думают, что мы самые безобидные существа в галактике.

Вот только твари не собирались ждать. И когда очередное «нечто» впилось когтями в щиты, остальные замерли, как по команде, – будто наблюдали за происходящим, затаив дыхание.

Когда же когти не смогли пройти сквозь защиту, то тварь открыла зубастую пасть и издала такой высокий противный визг, что уши заложило.

И собратья тени бросились в атаку.