Текст книги "Истинная для Ворона (СИ)"
Автор книги: Мирослава Адьяр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)
Грохнул выстрел.
Руки Ан’яны обмякли, соскользнули с моих плеч, тело конвульсивно дернулось.
Укачивая ее, как маленького ребенка, я не мог пошевелиться, только продолжал шептать слова извинения, никому не нужные, болезненные и бессмысленные.
Свет в зале померк, мир будто выгорел под палящим солнцем. Мрак медленно подбирался к нам, протягивал скользкие холодные щупальца, хозяйничал под кожей и сжимал сердце в когтистой лапе, а я все никак не мог отпустить бездыханную Ан’яну, будто слова были способны вернуть ее к жизни.
– Если бы ты мог выбирать, то кем бы ты был, Фэд?
– Я бы выбрал не быть…
69. Шиповник
Сон подкрался тихо и ударил по голове с размаху, вышибая на раз все мысли и тревоги.
Сил моих хватило только на то, чтобы обработать рану Флоренс и устроить ее удобнее, но уже через час девушка бредила и пыхала жаром, как раскаленная печка. Мазюкалка Эрты хоть и помогла, но что-то определенно проникло в кровь с ударом острых когтей и мучало Флоренс кошмарами и бесконечными пробуждениями, мешая ей спать.
Изнывая от лихорадки, девочка свернулась на полу в клубочек и болезненно всхлипывала, а я иногда могла уловить обрывки фраз и молитв неизвестно кому.
С каждым тихим стоном я все больше отчаивалась.
Здесь лекарства не найти, а Флоренс срочно стоило бы лечь в капсулу регенерации, серьезно проколоться антибиотиками и пройти обследование. Даже Буря смотрел на нее с каким-то подобием жалости во взгляде, но упрямо молчал. Я знала, что руки у него давно затекли за спиной и если разрезать веревки, то парень будет скулить не хуже Флоренс, но он упорно молчал и не пытался заговорить или отвлечь внимание. И сбегать не торопился.
Понимал, наверное, что против летучих тварей не выстоит один, – много их вокруг. Не было сомнений, что это те же самые существа, которых я видела на скале, вглядываясь в небо. Значит, где-то здесь у них гнезда, – весь город может быть их вотчиной.
Будто нам было мало того, что он полностью изрыт корнями, а некоторые улицы и вовсе разрушены! Теперь придется опасаться и атаки с воздуха.
Отныне мы были нужны друг другу ради выживания, но я ни на секунду не забывала, что Буря – мешок сюрпризов. И он попытается выкинуть какую-нибудь дрянь, как только станет безопасно.
– Траванули ее, – пробормотал Буря, заметив мой пристальный взгляд. – Будем сидеть на месте – и твоя подружка не доживет до спасения. Если вас вообще кто-то собирается спасать.
Последние слова он произнес с усмешкой, отчего под ребрами зашевелился нехороший ледяной комок.
Я не сомневалась, что нам удастся выбраться отсюда, нутром чуяла, что нужно подождать еще немного, подать сигнал и затаиться.
Но усталость с каждым разом, с каждой новой мыслью откусывала от этой уверенности крохотный кусочек. Прожевывала ее с хрустом и выплевывала мне под ноги, громко хохоча.
Прижав руку к груди, там, где закручивался лихими спиралями узор ворона, я прикрыла глаза и уперлась затылком в стену. Камень был нагрет до предела. Вся комната походила на одну большую кремационную печь, и каждая косточка в теле могла вспыхнуть в любую секунду.
Опасности дороги глушили тоску, но в момент покоя она вытянулась в полный рост, нависла надо мной и рассматривала желтыми глазами, готовая воткнуть клюв под ребра.
К горлу подкатил удушливый комок, но я не хотела лить слезы перед Бурей. Он точно не из тех, перед кем я бы показала слабость и боль.
Возможно, будь я одна…
Хотелось встать и выйти на улицу, глотнуть воздуха, но оставлять Флоренс с врагом, пусть и связанным, было слишком опасно. Девочка не смогла бы дать отпор.
– Еще не поздно передумать, Ши, – Буря решил подать голос, но меня почему-то вообще не волновали его слова. Не раздражали, не будили внутри привычную злость. Все выветрилось, растворилось в тусклых переливах силового барьера над головой. – Если мы вернемся на Заграйт с Ключом, то я сам прослежу, чтобы твоей подружке оказали лучшую помощь.
В горле булькнул смех, и Буря нахмурился, быстро растеряв изрядную часть напускной доброжелательности.
– Извини, – проговорила я. – Это у меня рефлекторная реакция на чушь.
Буря собирался ответить что-нибудь колкое – по лицу было видно, как он напряг все остатки гордости и злости, чтобы выдать зубодробительную тираду, полную кислоты и яда, – но странное шуршание на улице заставило его напрячься и прислушаться.
На крышу, будто нескончаемым потоком, сыпались сухие листья. Шелест казался абсолютным, он заполнял собой все уголки комнаты, каждую трещинку в стенах.
– Развяжи меня! – зашипел Буря и не без труда поднялся на ноги. В его глазах плескался такой неподдельный ужас, что мне стало не по себе.
– Захочешь жить – побежишь и так, – отрезала я и подошла к пролому в стене.
Небо потемнело, налилось чернотой и багрянцем. Над массивной черной кроной дерева в разные стороны растекались зеленовато-желтые волны, будто что-то билось о силовое поле снаружи, желая прорваться внутрь. На крышах соседних домов метались густые тени, шелестели перья огромных крыльев, над головой кто-то клекотал и царапал камни когтями.
– Кажется, мы переполошили все гнездо, – слабый шепот Флоренс за спиной заставил меня обернуться.
Девушка не могла стоять – ей пришлось привалиться плечом к стене.
– Мы – болезнь, – усмехнулась она. – И они явились избавить город от заразы.
– Твоя подружка свихнулась, Ши, – Буря старался не приближаться к пролому.
– Мы не можем уйти, – Флоренс бросила затравленный взгляд на улицу. Покрасневшие глаза сильно слезились, девушку била крупная дрожь, а хрупкая рука ухватила меня за плечо и притянула ближе, отчего жар измученного тела окатил меня с ног до головы. – Стоит только показаться на глаза этим тварям – и нас разорвут на части.
Клекот над головой усилился, темная груда перьев шлепнулась прямо перед входом. Завозилась, заскрежетала когтями, распахнула крылья и подняла массивную голову.
– Встань за мной, – сжав во влажной ладони клинок, я заслонила собой Флоренс.
Буря подошел ближе и толкнул меня в локоть. В его взгляде читалась отчаянная решимость и какое-то странное темное смирение.
– Развяжи! Все равно бежать здесь некуда, полукровка.
Передернув плечами, я помедлила всего мгновение, прежде чем одним движением освободить его от пут на руках. Ключ я спрятала за поясом, чтобы у Бури не возникло соблазна схватить артефакт и попытаться прорваться сквозь армию пернатых тварей.
Банальное везение никто не отменял.
На мгновение все вокруг стихло, будто наше убежище накрыл непроницаемый купол, не пропускавший ни единого скрежета или писка. Я слышала, как кровь пульсирует в висках, как судорожно дышит за спиной Флоренс и тихие ругательства Бури, но больше – ничего. Даже стук собственного сердца казался мне оглушительным, способным сотрясти стены, разломать их и обрушить нам на головы.
Под ногами запрыгали мелкие камешки, мир завибрировал, как натянутая струна, и птицы, замершие на крышах и перед входом в убежище, встопорщили перья и, раскрыв клювы, издали протяжный, испуганный визг, от которого кровь застыла в жилах.
Бту-ум!
Гул прокатился над городом, что-то хлопнуло над головой, словно треснул кусок натянутой ткани. Птицы взвились в небо, закрывая его собой от края до края, и устремились куда-то к центру.
– Так гудят корабли при посадке, – слабо прошептала Флоренс. В ее голосе было столько надежды и затаенного облегчения, что я была уверена – девчонка сейчас разрыдается.
Но я не успела ответить.
В пролом ворвался вихрь из перьев и крыльев, клекота и пощелкиваний клюва. Налетев на мой клинок, птица заголосила и полоснула когтями по дуге, метя в грудь. Тварь умело прикрывала горло, уворачивалась от ударов и отскакивала, стоило только перейти в атаку.
Изменив направление, птица бросилась на Бурю, но парень оказался быстрее: откатившись в сторону, он подхватил массивный булыжник и запустил врагу промеж глаз.
Только я сделала шаг вперед, как на меня налетела еще одна птица, сбила с ног и протащила несколько футов по земле. Третья тварь ворвалась в дом на полном ходу и вцепилась когтями во Флоренс. Рванув вверх, она умудрилась оторвать девчонку от земли и потянула ее к выходу.
Флоренс была слишком слаба, чтобы сопротивляться: голова безвольно мотнулась в сторону, а руки обмякли, как только враг поднял добычу в небо.
– Гадство! – я едва увернулась от щелкнувшего перед лицом клюва и, уперевшись сапогом в грудь твари, толкнула что было сил.
Вскочив на ноги, я рубанула мечом по распростершейся на полу туше. И впечатывала клинок в хлюпающую плоть до тех пор, пока мне на затылок не обрушился сокрушительный удар.
В глазах потемнело, а колени подломились. Рухнув на землю, я цеплялась за реальность изо всех сил, но та упорно ускользала, расплывалась кровавыми кляксами.
Прямо перед лицом растянулась еще одна птичья туша с неестественно вывернутой шеей. Из-под вороха перьев тускло поблескивали позвонки.
– Не благодари, – прошипел Буря мне на ухо и рванул пояс штанов, выдергивая Ключ из петли.
– Не… надо…
– Спокойно ночи, Ши, – злобно протянул парень и, выхватив клинок, опустил рукоять на мою многострадальную голову.
70. Ворон
Фэд вернулся сам не свой. Он будто постарел лет на двадцать, осунулся и потух. Все то негасимое пламя, пылавшее внутри магистра, испарилось – словно и не было его. Мне даже на мгновение показалось, что я совсем не знаю этого человека и вообще впервые его вижу – настолько темным и обреченным стал взгляд карих глаз и жесткой тонкая линия рта.
Куб не обманул и отпустил магистра сразу же, как «Цикута» сказала: «Хватит», но я видел, что он уже и не желал это свободы. Поднявшись на ноги, Фэд не ответил ни на один вопрос и просто вышел вон, скрывшись где-то во внутренних отсеках корабля.
– Какая интересная у него боль, – пробормотал корабль. – Терпкая, острая. Самая настоящая, неподдельная человеческая печаль, – «Цикута» выразительно причмокнула, и от этого звука по спине прокатилась волна холодной дрожи. – Я даже завидую. Люди – несовершенные ломти плоти, а сколько энергии, сколько страсти, боли.
Корабль тяжело вздохнул, а Бардо за штурвалом чуть склонил голову набок, будто прислушивался.
– Любви, – прошептал он.
– Да, мясной ломтик, именно! Любви, – «Цикута» рассмеялась. – Сильные телепаты в наше время – редкость. За это ты мне нравишься чуть больше, чем тараканы, когда-то бегавшие по техническому отсеку.
– Теперь ты можешь найти то, что нам нужно? – меня уже разрывало от нетерпения и выслушивать шуточки корабля не было никакого желания. Во имя всего святого, мы и так потратили просто бездну времени на подпитку!
– Я уже нашла, – «Цикута» самодовольно хмыкнула и вывела над приборной панелью голографическую карту. – Ты же не думал, что я просто болтаю, пока дело стоит на месте, нет? Если перевести все в примитивный, понятный вам, людям, язык, то мы в двух прыжках от цели. Не так уж и много – будем на месте через восемьдесят две минуты.
Мы с Бардо переглянулись, и друг, под чутким руководством «Цикуты», принялся готовить корабль к первому прыжку, а я решил разыскать Фэда, потому что его молчаливая отстраненность вселяла опасения. Мне нужно было, чтобы магистр был готов к стычке, которую я не просто нутром чувствовал – у меня кончики пальцев покалывало от нервного напряжения, а ворон внутри ершился и недобро осматривался по сторонам, готовый в любой момент рвануться в бой.
И я не мог допустить, чтобы Фэд в последний момент скис, как выставленное на солнце молоко. Ведь и от него тоже будет зависеть жизнь Ши!
И жизнь его женщины.
Как бы там магистр не выпячивал грудь, не усмехался едко и не корчил из себя крутого, а что-то там, под каменной непроницаемой броней, дрогнуло капитально. Не стал бы он задавать вопросы о том, достойны ли мы выбора зверя, если бы его это никак не касалось.
Люди вообще никогда ничего не спрашивают, если им плевать.
А Фэду было дело. И маленькая темноволосая девчушка занимала его мысли куда больше, чем я мог подумать вначале.
***
«Цикута» была большой.
Здоровенной, мать ее.
Четыре просторные каюты, обставленные так, будто корабль был построен только вчера. Даже если его создавали тысячелетие назад, то капсулы регенерации – почему-то установленные в каждой каюте, а не в медотсеке, который тоже был – выглядели даже навороченнее современных. Я засомневался, пригодны ли они для людей, учитывая, кто построил этот бешеный котел ненависти, но раз Госпожа Лир ни о чем не предупредила, – значит, использовала прибамбасы корабля сама.
Фэда я нашел в дальней каюте, что сиротливо жалась к крохотному лифту, ведущему в технический отсек, к движкам.
Как ни странно, магистр курил.
Самозабвенно и жадно втягивая белесый дым, выпуская в красноватый потолок тугие дымные колечки.
– Не знал, что ты куришь, – я устроился на стуле напротив Фэда, который выбрал для сидения крышку капсулы. Он вытянул и скрестил ноги перед собой, запрокинул голову и блаженно выдохнул. Пальцы магистра мелко подрагивали, а взгляд блуждал по убранству помещения без какого-либо интереса.
– Я и не курил. Лет семь уже, – проговорил он. – Но всегда таскал с собой заначку – вот и пригодилось.
– Надеюсь это не какая-нибудь убойная дурь.
Фэд раздраженно отмахнулся и посмотрел на меня, как на умалишенного.
– Вольный, не заставляй меня думать, что ты конченый идиот. Я ведь уже поверил, что у тебя есть мозги.
– Я должен был спросить.
– Понимаю, – Фэд опустил голову и о чем-то крепко задумался. – Мне просто нужно немного… прийти в себя.
– Бардо готовит корабль к прыжку, и скоро мы будем на месте. Мы найдем их.
Магистр посмотрел на меня с такой тяжестью во взгляде, что захотелось встать и немедленно уйти.
– Я вот о чем подумал, вольный: нам всю дорогу бессовестно везло. Будто сама Саджа решила взять дело в свои руки, отвела беду, охотников, Падальщиков, которых больше заботило их извращенное божество, чем сохранность корабля. Стычка с Каифой – такая мелочь на общем фоне, что я о ней даже успел позабыть.
– И к чему ты клонишь?
– А к тому, – Фэд смял сигарету в кулаке, не поморщившись, и стряхнул остатки в утилизатор, – что везение в одном месте компенсируется тотальной неудачей в другом. Нам везло, а вот Ши и Флоренс могло и не везти…
– Попахивает фатализмом, магистр.
– Это он и есть. В чистейшем виде.
– Ши – сильная женщина, она не даст себя убить просто так. Флоренс же проработала на тебя полгода и все еще дышит. О чем-то это говорит, да? Ведь не взял же ты ее за красивые глаза и обворожительную улыбку. Не спорю, Флоренс очень хорошенькая, но я видел, что двигалась она как воин, а не как повелительница бумажек и расписаний встреч.
Фэд как-то странно скривился, а на дне потемневших глаз неслабо полыхнуло.
– Будем надеяться, что ты прав.
– Мы готовы к прыжку, – голос Бардо, усиленный внутренней связью, разнесся по кораблю. – Возвращайтесь и держите штанишки, потому что посадка может быть жесткой.
***
Планетка, заключенная в какой-то силовой кокон, делавший ее практически невидимой снаружи, была такой крохотной, что я даже не знал, отмечают ли такие куски камня на галактических картах. Наверное, у нее даже не было названия.
Ни одно устройство обнаружения не реагировало на такую малютку, и только поисковая система «Цикуты» мигала всеми огнями и ревела, как раненое животное, стоило только подлететь поближе.
– Перестраиваю щиты, – пробормотал Бардо. – Мы войдем внутрь, как нож в масло.
– Я бы использовала другое сравнение, – «Цикута» смачно зевнула.
От тихого гудения волоски на руках встали дыбом. Ворон заголосил и стукнулся о ребра, предупреждая об опасности, а уже через секунду мы ломились вперед, на полном ходу, собираясь таранить поле вокруг тайника.
«Цикута» хохотала, охваченная безумной эйфорией, рассекала черноту космоса, летела вперед раскаленной красной стрелой, и я чувствовал каждое движение крыла, каждую вибрацию, каждый рывок. Чувствовал, как сталкиваются щиты корабля и защита тайника, как расслаивается силовое поле под напором «Цикуты».
Взрыв ударил по ушам, разошелся в стороны звенящей волной, и мы ввалились в неизвестную реальность, чтобы тотчас налететь на какую-то темную движущуюся тучу.
– Твою мать! – рявкнул Бардо и рванул вправо, отчего корабль чиркнул по «облаку» днищем и через секунду нырнул вниз. – Да что здесь происходит?!
Бардо чудом обогнул черное дерево, раскинувшее ветки над каменным левиафаном города, промчался мимо неизвестной мне арки, заслонявшей собой половину небосклона.
– Транспортные врата, – проговорил магистр. – Кто бы мог подумать.
– Если это тайник, созданный охранять Ключ, то зачем здесь врата?
Фэд пожал плечами.
– Они могут быть настроены на «выход», а не на «вход». Если кто-то здесь и жил, то им нужны были пути к отступлению.
Ворон в груди рванул прочь, выкрикнул пронзительное «кар» и принялся кружить над нашими головами, вызывая у «Цикуты» раздраженную брань:
– Убери этот пернатый клубок! Мне только загаженных панелей не хватало! – корабль был возмущен до глубины своей электронной души.
Я только открыл рот, чтобы позвать птицу, но острая боль пронзила грудь, скрутила внутренности узлом и вскипела под кожей. Раскаленный невидимый прут пробил спину от самой поясницы до затылка, кроша позвонки.
– Бардо, мы должны сесть! – прохрипел я, вцепившись пальцами в спинку кресла.
– Мне нужно еще две минуты.
– Немедленно!
– Бардо, выброси нас на крышу какого-нибудь дома, – Фэд сжал плечо пилота. – А сам жди моего приказа.
Бардо долго молчал, как мне показалось – целую вечность. «Цикута» выписала витиеватый зигзаг и зависла, обдав преследователей-птиц раскаленным выхлопом из движка.
– Не задерживайтесь! – бросил пилот через плечо.
Ворон вырвался на свободу первым, а следом из корабля вывалились мы с Фэдом. Перекатившись по каменной крыше, собирая густую пыль и мелкие камни, вскочили на ноги и только сейчас во всей красе смогли рассмотреть колоссальный город, который мог бы поспорить размерами с великими столицами Нэбулы. Разумеется, здесь все выглядело проще. Не было ни священных нэбулианских обелисков, ни древних храмов Саджи, ни великих мостов, но сам размер говорил, что здесь не просто поселение-однодневка.
Здесь должны были жить несколько поколений хранителей Ключа.
Фэд подтолкнул меня вперед.
– Некогда нам любоваться. Веди!
Ворон закаркал над головой и, вспоров крыльями раскаленный воздух, рванул к нашей общей цели.
К Ши.
***
С каждой прошедшей минутой лицо магистра мрачнело все больше. Город и небо над нашими головами кишели пернатыми тварями, из-за чего пришлось двигаться перебежками и опасаться любого постороннего звука. После десятой убитой мрази я сбился со счета.
Птицы оказались очень даже уязвимы к красному сцилу, а уж если удавалось выстрелить в упор, то разлетевшиеся кровавые ошметки отпугивали остальных хищников хотя бы на время. Запах крови и паленой плоти намертво въелся в одежду, а внутри все скручивалось от ужаса и темных предчувствий.
Воины или нет, но Ши и Флоренс такие хрупкие…
Один удар мощных когтей мог перебить пополам любую из них, а монстров здесь не десятки и даже не сотни.
Тысячи растревоженных врагов: голодных, обозленных, бросившихся защищать родное гнездо.
– Здесь бы не помешал один хороший точечный удар, – сказал я, перебегая от одного дома к другому.
– Может, «Цикута» нам поможет. Не думаю, что корабль питает теплые чувства к такому месту.
Ответ Фэда походил на рычание раненого зверя. Я мог и не спрашивать.
Магистр наверняка уже принял решение разнести здесь все к такой-то матери, как только Флоренс и Ши будут в наших руках.
Ворон проскользил над землей и сел на край крыши дома, в сотне ярдов впереди.
– Туда!
Крики и отборную ругань я услышал уже на подходе, а через секунду из-за угла выкатился клубок перекрученных тел, где яркой лентой мелькнули рыжие волосы. Ши прописала пернатому врагу мощный удар в клюв и, взгромоздившись твари на грудь, пригвоздила ее к земле одним уверенным движением.
Я же застыл как истукан, не в силах пошевелить ни единым мускулом.
Ворон слетел вниз и сел девушке на плечо.
Выражение ее лица изменилось не сразу. Она глянула на птицу, открыла рот для окрика, но так и осталась сидеть на распростертой туше врага и смотреть на взъерошенного ворона, что остервенело принялся тереться о ее щеку.
– Не может этого быть… – пробормотала Ши, а меня отпустило странное оцепенение, позволило сделать несколько размашистых шагов вперед и сграбастать девушку в охапку. Под слоем грязи и крови, в лохмотьях, которые и одеждой-то уже было не назвать, выглядела она как самая настоящая дикарка, только выбравшаяся из непроходимой чащи.
Ее руки безвольно повисли вдоль тела, будто девушка боялась ко мне прикоснуться; я же, оттянув ее в сторону, осыпал перепачканное кровью лицо быстрыми поцелуями.
Хотел показать, что все это не сон, что я не растаю в воздухе.
– Девочка моя, ну скажи хоть что-нибудь…
– Они забрали ее, – прошептала она и перевела взгляд на Фэда. В глубине серых глаз блеснули слезы. – Они ее забрали, Фэд, прости…
Магистр не изменился в лице, ничего не сказал, только сжал протянутую руку Ши и коротко кивнул.
– Бардо вас подберет. Тебе срочно нужно в капсулу регенерации.
– А ты?
Фэд повел широкими плечами и криво усмехнулся. В его глазах полыхнуло что-то черное, безумное. Что-то, превращавшее человека в дикое животное.
– Я иду за Флоренс.
