Текст книги "Истинная для Ворона (СИ)"

Автор книги: Мирослава Адьяр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 31 страниц)

83. Флоренс

– Поднимаемся, дамочки!

Настойчивый голос «Цикуты», звучавший холоднее и жестче, чем обычно, ввинтился в виски и вытянул из теплого полумрака, где я чувствовала себя защищенной и умиротворенной. Будто чья-то ледяная рука вытащила меня из теплой постели и дернула вверх, заставляя открыть глаза и встретить реальность во всей красе.

К горлу подкатила отвратительная тошнота, рот наполнился вязкой горькой слюной. Повернув голову, я поняла, что Ши чувствует себя не лучше. Девушка потирала виски и тихо постанывала.

– Все получилось? – просипела она. – Ты выяснила, куда нам лететь?

– Я даже глянуть не успела, – буркнула «Цикута», – но записала, так что ложиться повторно вам не придется, – успокоила она, увидев, как вытянулись наши лица.

– Тогда в чем дело?

– У нас тут маленькая проблема. Две маленькие проблемы.

Над приборной панелью развернулся голографический экран, и мы в мельчайших подробностях рассмотрели площадку перед кораблем. Я благодарила богов, что хотя бы здесь Госпожа установила мощные сциловые лампы, которые не оставляли теням ни единого шанса. Точно перед входом в корабль застыли два знакомых силуэта, и я с удивлением поняла, что это Герант и Фэд, которые требовали впустить их внутрь, но “Цикута” даже не думала открыть люк.

– Почему вы их не впускаете?

Дурное предчувствие шевельнулось в груди, сдавило сердце, обернулось вокруг него колючей проволокой.

Что происходит?

Бардо поднялся и проверил, как закреплены клинки на поясе. На его лице отразилась такая решимость, что я невольно сжалась в ожидании приговора, что вот-вот должен был сорваться с губ капитана. Ши вся подобралась, рефлекторно схватилась за оружие, совершенно не понимая, почему корабль не открывает дверь.

– Я чувствую чужое вмешательство, – сказал Бардо и указал пальцем на размытое пятно чуть в стороне от застывших у люка мужчин. Присмотревшись, я безошибочно поняла, что это женщина.

Кто-то из девушек Госпожи?

– Это Каифа, – ответил Бардо, заставив меня вздрогнуть. В его глазах сверкали молнии и удивлени. – Бывшая любовница нашего незабвенного магистра. Она – посредственный телепат, но если добавить к ее умениям наркотики, то люди превращаются в покорных марионеток. Странно, я думал, что одной пули в башке ей хватит.

Новость выбила меня из привычной колеи. Пол как-то странно покачнулся под ногами, в голове загудело, захрустело, и мысли испуганно разбежались по углам и никак не хотели собраться в одном месте.

Любовница магистра…

Здесь? Откуда она взялась? И какое она имеет отношение к происходящему?

– Ой-й! – зашипела «Цикута». – Она не умеет читать мысли, мать твою человечью! Накачала чем-то их эта маленькая мясная дрянь. Не знаю чем, я такой дури никогда не видела. Видать, авторский рецепт. Нельзя их внутрь впускать! Ваши мужики не в себе, а эта мелкая сучка явно хочет захватить меня в личное пользование.

– Откуда ты знаешь? – пролепетала я.

– Я сканерами забита под самый потолок. В том числе и биологическими, детка.

– И что теперь делать? – Ши встала со своего места и принялась мерить мостик шагами, то и дело поглядывая на экран, где Герант и Фэд ждали, когда откроется люк. Они вели себя как обычно. О чем-то переговаривались…

Или просто делали вид.

Я не заметила никаких перемен. Или не хотела замечать. В голове грохотала одна единственная мысль: они не в себе. Не в себе.

Что теперь с этим делать?

– Мы не можем вечно тут сидеть! – Ши горела от негодования, от незамутненного чистого гнева. Рыжие волосы, стянутые на затылке в хвост, будто заискрились и стали еще ярче. – И бросить их здесь не можем. Я не оставлю Геранта на потеху этой сумасшедшей суке!

– Я не знаю, что за дрянь у них в крови, – сказала «Цикута».

Я отстегнула клинок и проверила, как рукоять ложится в ладонь. От одной только мысли, что мне придется столкнуться с магистром нос к носу, – ноги подкашивались.

– Есть же какие-то базовые нейтрализаторы? Для чистки.

Услышав тихий смех корабля, я невольно поежилась.

– Они-то есть, – «Цикута» на мгновение замолчала. – Но их нужно вколоть. Это стандартные инъекторы: никаких тебе дротиков или пушек, чтобы ими выстрелить.

– Значит… – я посмотрела на экран, и в этот самый момент магистр поднял голову – будто почувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Его глаза были абсолютно черными, без единого намека на белки. От неожиданности по моему позвоночнику пробежала холодная дрожь, а волоски на руках встали дыбом. – Значит, мы выйдем навстречу.

– Влюбленная баба – безумная баба, – протянула «Цикута». – Меня окружают одни психопаты!

– Может, взять те убойные стимуляторы, что ты мне давала? – Ши склонила голову набок и о чем-то крепко задумалась.

– Рискованно. Не успеешь уколоть своего ненаглядного – и отрубишься прямо посреди боя.

– И то правда, – девушка кивнула и усмехнулась как-то особенно хищно. – Значит, придется действовать привычными методами.

***

Я буду вас сопровождать, – голос Бардо в голове прозвучал так неожиданно, что я чуть не вскрикнула. – Я смогу подавить влияние Каифы – телепат из нее, как из дерьма шапка. Мне просто нужно немного времени.

Я только успела подумать о том, что мы сделаем все, что сможем, как «Цикута» открыла дверь, выпуская нас наружу.

Ши вылетела вперед, как ураган, но Герант был начеку – никакой возможности застать его врасплох. Сталь столкнулась со сталью, высекая разноцветные искры, но я не могла следить за боем. Меня волновала только одна конкретная цель, застывшая всего в трех футах от меня, с клинком в руке.

Чернота всколыхнулась в глазах магистра – вязкая и холодная, как трясина. Она затягивала меня, сковывала по рукам и ногам, но только до тех пор, пока я не услышала хриплый смех где-то в стороне.

Смех, как у какого-то шакала-падальщика, который только и ждал, когда намеченные жертвы вцепятся друг другу в глотки, вырывая кровоточащие куски. Чтобы эта тварь могла потом пировать на останках.

– Так даже интереснее, – протянула женщина, стоящая у стены, достаточно далеко от места стычки. – Я с радостью понаблюдаю, как он вырежет твое сердечко, сука.

Выпад магистра был неожиданным.

Я отступила, отклонилась в сторону, когда острие прочертило дугу прямо перед лицом. Так близко, что я кожей ощутила холод меча.

Магистр подался вперед всем телом, и я с ужасом поняла, что инстинкт самосохранения ему отбило напрочь.

Рефлекторно отведя новую атаку, я взмахнула мечом. Острие поддело черную куртку, оставляя длинный разрез на плотной ткани. Белая рубашка под ней окрасилась красным, а магистр даже не поморщился, его лицо не изменилось. Ни одна мышца не дрогнула, не поджались тонкие губы.

Он совершенно ничего не чувствует!

Выпад! Я завертелась юлой, стараясь держаться на расстоянии и найти хотя бы одну брешь, но магистр двигался слишком быстро. Это ничем не походило на тренировочный бой, где, как я теперь четко осознавала, мужчина мне поддался. Щадил, не бил в полную силу, позволял приблизиться, а сейчас…

От напряжения дрожали руки, пот тек по лицу, а на боку уже красовались два или три глубоких пореза, которые не стали смертельными только благодаря моей реакции и отчаянному желанию жить.

«Еще чуть-чуть» – громыхнуло в голове.

Но сломать Каифу мало! Наркотик все равно нужно вывести.

Только вот как к нему подобраться?

Рядом грохнуло, и пронзительно закричал ворон. Герант рухнул на землю как подкошенный, прижимая к себе рыдающую Ши, и я на мгновение испытала облегчение. Из плеча вольного торчал инъектор, и оставалось только надеяться, что эта хваленая дрянь очистит его кровь.

– Какая скука, – протянула Каифа. – Только не вздумайте глупить!

Пару накрыла тонкая серебристая сеть, намертво прикрутившая их к земле четырьмя внушительными «якорями».

– Заканчивай с этой маленькой дрянью, любимый! – хохот женщины больно резанул слух. – У нас еще много дел впереди. Угнать корабль, например. Доставить выживших на Заграйт. Ух, нет сил ждать!

Я не смогу блокировать его вечно, не смогу подобраться достаточно близко!

Ничего не могу сделать. Я бесполезна, беспомощна…

Нырнув под клинок, я получила увесистый удар в бок и кубарем покатилась по земле. Кровь плеснулась во рту, язык обожгло острой болью, когда я непроизвольно сжала зубы, а вязкая горячая влага потекла по подбородку.

Краешком глаза я заметила тяжелые сапоги магистра, когда он застыл рядом. Крепкая рука намотала на кулак мои волосы и с размаху приложила меня головой об пол. Мир поплыл, раскрошился, как засохшее печенье, а тупая боль, когда магистр потянул вверх, почти не ощущалась.

– Пожалуйста… – прошептала я, даже не зная, о чем прошу.

Магистр остановился, а я поняла, что почти не касаюсь ногами пола, а меч остался валяться внизу – не дотянуться.

Вытянув инъектор из кармана на бедре, я нажала на кнопку, выпустив из стальной оболочки тонкую иглу.

Она вошла в бок магистра как раз в тот момент, когда его клинок прошил меня насквозь.

Сталь провернулась в ране, обожгла нестерпимым холодом.

– Кха… – выдохнула я, пачкая его белоснежную рубашку кровью и слюной.

– Флоренс! – крик Ши казался бесконечно далеким, тихим и блеклым.

Все вокруг потеряло краски, посерело, налилось тяжелой болью. Мир превратился в одну пульсирующую точку под грудью, откуда толчками выплескивалась моя жизнь.

Магистр припал на одно колено, клинок уперся в землю, шевельнулся и рассыпал по внутренностям невидимые языки пламени, которые, казалось, могли выжечь саму мою душу.

Моргнув, я подняла голову, искала его взгляд: хотела понять, помогло ли.

Спасла ли я его…

На щеку упало что-то горячее. Скатилось вниз и коснулось губ.

Соленое.

Прямо как слезы…

Глаз магистра я так и не рассмотрела: не могла сфокусироваться, сморгнуть мрак, заслонявший собой все вокруг.

Где-то пронзительно хохотала девушка-шакал, что пришла попировать на моем трупе. Она только и ждала, когда последний вздох сорвется с губ, чтобы зарыться пастью в остывающее тело.

Впрочем, хохотала она недолго. В ее горле что-то булькнуло, сломалось. С губ сорвался пронзительный визг.

Повернув голову, я только могла рассмотреть, как она рвет тонкими пальцами волосы и царапает лицо. Изуродованное, обожженное почти до кости. Сама Саджа не знает, какие модификации уберегли ее от выстрела, но сейчас Каифа больше походила на восставший из могилы труп.

Она полосовала огрубевшую кожу, будто что-то там, под ней, сводило ее с ума. Каифа визжала и визжала, на одной ноте, захлебывалась словами и проклятиями; а магистр поднялся, достал из-за пояса короткий стилет и двинулся к ней черной полуразмытой тенью.

Каифа покачнулась, как стебель высохшей травы под напором безжалостного ветра. В ее кулаках были зажаты пучки волос, глаза закатились, а с подбородка свисала нитка слюны.

Вот и все, – прошептал Бардо.

– Вот и все, – проговорил магистр, вгоняя стилет под подбородок Каифы.

– Вот и все… – пробормотала я, закрывая глаза.

84. Фэд

Я хотел все забыть. Я надеялся, что этот кошмар сотрется из памяти, как худший из снов, и никогда больше не вернется, не проберется ледяными щупальцами ужаса и отчаяния мне в сердце и не устроит там кровавое пиршество.

Я шептал слова о прощении, но Канарейка их не слышала, и в первое – самое жуткое – мгновение я подумал, что все: я убил ее. Она мне доверилась, а я подвел. Не смог побороть тошнотворный мрак, что скрутил меня по рукам и ногам, превратив в послушную куклу Каифы.

Я убил свою Птицу.

Не спас…

Когда стилет нашел свою цель, я испытал торжество. Горькое, блеклое – оно не могло сравниться с накатившей волной облегчения, когда Герант развеял мои худшие страхи: Канарейка жива.

Может, моя рука дрогнула в последний момент. Может, она все так рассчитала, чтобы не напороться сердцем на сталь. Не плевать ли? Птица дышала, и эту мысль я прокручивал в голове снова и снова как заевшую запись – будто никак не мог поверить, что еще не все кончено.

Я не мог оставаться на корабле, мне нужно было подумать, прежде чем Канарейка придет в себя, прежде чем я смогу с ней заговорить; и взяв Ши, мы вернулись в бордель, чтобы проверить, уцелел ли хоть кто-то еще из девушек Госпожи.

Ши шагала за мной в зыбкой тишине, и от ее молчания мне становилось только хуже.

Канарейка меня возненавидит. Почему-то в этом у меня сомнений не возникало.

И поделом!

Из меня дрянной начальник и дрянной мужчина. Единственную женщину, кто искренне, тепло меня полюбил, я не смог уберечь от собственного прошлого.

Я не заслуживаю ее.

– Перестань себя накручивать, – вдруг сказала Ши.

– Ты, вроде как, мысли не читаешь, – ответил я холодно. – Или научилась уже?

– Мне не нужно читать мысли, чтобы понимать – ты думаешь о всякой ерунде. – Девушка поравнялась со мной, клинок агрессивно поблескивал в ее руке, а волосы потемнели от пота. – Ты к себе несправедлив. Север, мой хозяин… был таким же. Всегда взваливал на плечи все проблемы мироздания и страшно сокрушался, когда что-то шло не по плану.

В этот момент я почувствовал, как кислая волна тошноты подкатывает к горлу, плотно смешиваясь с кипучей яростью.

– Не по плану?! Я почти ее убил! Еще бы один дюйм… Я сглупил. Смалодушничал. Я выстрелил в Каифу и не удосужился проверить, умерла ли она. Я этого не сделал, за что теперь расплачивается невинный человек.

– Она была модифицирована, ты что, не видел? – отчеканила Ши. – В твоей меткости я не сомневаюсь, но откуда ты знаешь, что она засунула в собственное тело и как это работает? Ничего ты не знаешь. Так какой смысл посыпать голову пеплом? – Ши смотрела на меня не мигая, и в ее серых глазах не было осуждения. – Вынеси урок! Это все, что ты можешь сделать, – она мягко сжала мою ладонь свободной рукой. – Флоренс примет тебя любым, разве ты не понимаешь? Все, что держало ее на ногах, пока вы нас искали, – это вера, что уж ты-то точно придешь, чтобы спасти нас. И я уверена, что она не будет тебя винить.

– Я буду.

– Ну и дурак, – Ши пожала плечами. – Вы были не в себе. Одурманены, сломлены. Флоренс понимала, что идет на большой риск! Объективно, ты сильнее ее. Ты мощнее, быстрее, опытнее – это не скрыть дурманом и не притупить внушением. Она еще совсем девчонка в плане боевого опыта. Что она там успела увидеть в учебке своей? И у вас точно не было серьезных боевых миссий в эти полгода, что она с тобой. И Флоренс никогда не выходила в открытый бой один на один, да еще и с таким соперником – но она приняла решение и спасла тебе жизнь. Так что прояви уважение и скажи «спасибо», а не занимайся этим долбаным самобичеванием. Закроешься сейчас, отстранишься – и только хуже сделаешь.

– Не думала стать мозгоправом? – я невольно хохотнул, но Ши не улыбнулась в ответ.

– Даже самая гибкая ветвь может сломаться, если приложить усилие. Не дай Флоренс сломаться под гнетом твоего глупого и беспочвенного чувства вины.

– Я бы с радостью освободил ее, если бы мог, – процедил я сквозь стиснутые зубы.

– Я знаю. Только вот ей эта свобода не нужна.

«Этот мир без вас мне не нужен».

Зажмурившись, я попытался сосредоточиться на задании, только выходило совсем паршиво.

Мы нашли Госпожу там же, где нас схватила Каифа. Женщина немного пришла в себя и даже смогла говорить. Из ее объяснений выходило, что Каифа просто включила запись их разговора и криков других девушек, чтобы создать видимость: в этой комнате есть люди. Через стены отличить настоящие голоса от записанных – практически невозможно, – вот мы с Герантом и попались, как дети.

Освободив женщину, мы спустились в оружейную, где укрылись оставшиеся выжившие. Не так уж и много их было, но Госпожа и не думала закатывать истерику или обвинять нас.

– Люди умирают каждый день. От болезни или от пули – тут уж как повезет. Я рада, что никто из вас серьезно не пострадал. И что не всех девчонок перебили.

Наемников, попавших под действие Каифы, находили в коридорах. Кто-то из них просто пустил себе пулю в лоб, кто-то окончательно свихнулся и бродил от стены к стене, тыкаясь лбом в резные панели. Дурман уничтожил в них все человеческое, а предсмертная агония Каифы выжгла последние искорки здравого смысла.

– Пойдут на корм моим девочкам, – сказала Госпожа, а я и не подумал спорить.

Распрощались мы у лифта. Госпожа, в окружении своих девушек, опиралась на руку оружейника. Выглядел он помятым: из рассеченного виска вниз стекала струйка крови, а левая рука болталась вдоль тела безвольной плетью.

Видать, кто-то из наемников хотел добраться до остальных да встретил на пути разъяренного мужика с пушками.

– Мы будем ждать вас на обратном пути, – вдруг сказал Госпожа.

– Но ведь… мы принесли вам столько проблем, – возразила Ши, однако женщина только нетерпеливо махнула рукой.

– Слышать ничего не хочу! Если бы не вы, та безумная сука, возможно, так бы и разгуливала по нашему дому. Возвращайтесь. Примем вас по высшему разряду.

Мне осталось только удивиться силе этой женщины.

И подготовиться к еще одной встрече…

***

Я не любил капсулы регенерации – они всегда напоминали мне стальные гробы. Полупрозрачная крышка совершенно не спасала от чувства, что ты пойман в ловушку и выхода нет, а помощи ждать неоткуда.

Сев у капсулы Флоренс, я уперся локтями в колени и опустил подбородок на сцепленные пальцы.

Канарейка выглядела умиротворенной, будто ничего не произошло. Только под разрезанной рубашкой краснел шрам – аккуратный, едва различимый след моего удара.

Всего дюйм-два выше – и все…

Саджа, это твоих рук дело? Ты отвела беду?

Почему я? Почему для этой самоотверженной, чистой, искренней души ты выбрала именно меня? Я – испорченный товар, с какой стороны ни загляни. Флоренс достойна лучшего, большего. Настоящей любви. Мужчины, который не поставит ее под удар, будет оберегать, лелеять, баловать. Спрячет от всего мира, где-нибудь на райских пляжах Тау Элантиа, чтобы Флоренс никогда ни в чем не нуждалась.

А ты сможешь с этим жить? – голос «Цикуты» громыхнул над головой.

Нет. Он прозвучал прямо в моих мыслях…

Представь теперь, что она ушла, – пропел корабль. – Что ее трогают чужие руки, что ее ласкают чужие губы. Что она больше не твоя. Не будет больше обожающих взглядов, слезок на щеках и девчачьих восторженных криков: «Магистр!». Все это будет принадлежать кому-то другому.

В груди что-то болезненно сжалось, а сердце пропустило пару ударов.

Благородно, конечно, желать ей лучшей судьбы, пирожочек. Но все эти ваши человеческие бессмысленные страдашки по выдуманным причинам – такая тоска зеленая, я прямо не могу. Она любит тебя, долбаного собственника. У тебя сердешко трепещет, когда она рядом. Что вам еще нужно, я не понимаю? Лишняя драма? Могу забросить вас в какую-нибудь задницу галактики и оставить на пару дней! Экстремальное бегство от всяких плотоядных тварей печали как рукой снимет!

– Я виноват перед ней. Очень сильно.

Ну, виноват. Возьми с полки медальку за осознание этого. Ты лучше вину загладь, а не веди себя как королева трагедии. «Ах, я не создан для нее, вот если бы…»

«Цикута» тихо захихикала.

Выбор уже сделан, пирожок. Все твои трепыхания – это как пук в пудру. Эффектов много – смысла мало. Кстати!

Корабль на секунду замолчал.

Эти капсулы рассчитаны на двоих, если что. Мне специально устанавливали военную новейшую модель, на случай лечения в бою: когда время дорого, а раненых много.

В голове зашумело, и голос «Цикуты» окончательно пропал. Мне даже показалось, что она «отвернулась», оставив нас вдвоем настолько, насколько это было здесь возможно.

Поднявшись, я помедлил всего мгновение, прежде чем скинуть сапоги и откинуть крышку в сторону. Осторожно подвинув Флоренс, я устроился удобнее и обвил Канарейку руками, прижимая ее к груди. От теплого дыхания и осознания, что она жива и рядом, по спине побежали мурашки.

Захлопнув крышку, я отдал команду затемнить стекло и, уткнувшись носом в макушку Птицы, провалился в лекарственный сон.

85. Флоренс

В спасительном мраке было так тепло, что не хотелось просыпаться. Где-то на краешке сознания все еще топтались плохие мысли и страхи о том, что я что-то сделала не так, не успела, не смогла спасти магистра. Вдруг он не пришел в себя? Вдруг наркотик окончательно сломал его?

Как я смогу жить с этим?

С трудом разлепив глаза, я вначале не поняла, где я и что происходит. В голове все еще звучал голос Геранта и Ши, чьи-то хриплые крики и наставления «Цикуты».

Заворочавшись, я подумала, что меня к чему-то пристегнули, а потом, втянув носом воздух, почувствовала знакомый запах кофе и мяты. Слабый, едва различимый, но заставивший меня судорожно вздохнуть от облегчения.

Лежа в теплом полумраке, я подняла руку и уперлась ладонью в крышку капсулы регенерации. Но рядом совершенно точно расположился магистр, отчего я невольно подумала, что, наверное, умерла и уж в посмертии меня решили с лихвой наградить.

Наверное, это все сон!

Да, точно, я брежу и вижу самое реальное из всех видений.

Но магистр же вот он, совсем рядом. Если коснуться его кончиками пальцев, то я чувствую, как напрягаются мускулы под рубашкой, а горячее дыхание шевелит волосы на макушке.

– Нехорошо ощупывать спящих людей.

И голос прямо как у настоящего магистра. Ой!

Широкая ладонь пробралась под одежду и совсем уж по-собственнически прошлась по спине, буквально впечатывая меня в мощное тело. Я непроизвольно задрожала от удовольствия, а канарейка под ребрами пронзительно зачирикала.

Это точно сон. Так просто не может быть!

– Ты такая дура, Флоренс, – вдруг сказал мужчина.

– Почему это? – обиженно заворчав, я попыталась отодвинуться, но рука держала крепко.

– А если бы я не промахнулся? Кто тебе разрешал жертвовать жизнью ради меня, а?

Нахмурившись, я запрокинула голову. В полумраке его глаза мерцали, как глаза хищного зверя, поймавшего соблазнительную добычу. Тяжело сглотнув, я все-таки не отвернулась. Быть смелой – так до самого конца!

– Захотела – и пожертвовала! – буркнула я. – Это, вообще-то, мое дело!

– Ты как с начальством разговариваешь, м? Не забывайся, Флоренс.

Отчего-то это так меня укололо, что язык развязался сам собой.

– Это вы забываетесь! – Глаза защипало от злости и негодования. – Вы сами были бы не против, чтобы я вас застрелила – во имя свободы! – а как дело коснулось меня – так недовольны, – всхлипнув, я яростно вытерла слезы и, толкнув магистра в грудь, перевернулась на другой бок. – Если потребуется, я на меч еще не раз напорюсь, ясно вам? Потому что мне не все равно, что с вами случится.

– Мне не все равно, что случится с тобой.

– Значит, мы никогда не поймем друг друга и так и будем спорить из-за любой царапины.

– Царапины?! Я чуть сердце тебе не прошил!

– Но не прошили же!

За спиной послышалось злобное сопение.

– Я тебе запрещаю что-то подобное выделывать! Это приказ.

– А ни то что?!

Внезапно одна рука мужчины нырнула мне под шею и сдавила горло, а вторая прошлась по бедру и пальцы коснулись пряжки ремня. Все мысли напрочь вылетели из головы. В животе стянулся горячий узел из страха, предвкушения и странной пугающей мысли, что все это все-таки сон.

Магистр себе такого никогда не позволял!

– Флоренс, – прошептал он, едва касаясь губами моего уха. – Я же знаю, как ты на меня реагируешь. И могу вырвать из твоего нежного горлышка: «Да, магистр» и «Как прикажете, магистр» – без особых усилий.

– Это… нечестно! – пискнула я, судорожно вцепившись в его руку дрожащими пальцами. – И подло!

Мужчина замер, невесомо поглаживая мой живот через ткань рубашки.

– Почему же – подло?

– Подло использовать мои слабости против меня… если при этом вам все равно.

– То есть ты думаешь, что я тут тебя глажу исключительно ради собственной выгоды?

– А разве нет?

Магистр тяжело вздохнул.

– Флоренс, если бы мне было плевать, то я бы тебя просто убил. Я мог оставить тебя в тех подземельях, понимаешь? Но я хочу, искренне хочу, уберечь тебя от необдуманных и глупых решений.

– Я ничего не пообещаю!

Я дрожала как осиновый лист и невольно сжимала бедра. Возбуждение накатывало удушливой волной, натягивало внутри раскаленную струну и заставляло стиснуть зубы, чтобы невольно не застонать.

Слишком близко! И бежать некуда. Может, удастся выскочить из капсулы? Где тут замок?

Невозможно находиться с магистром в таком… тесном пространстве.

– Флоренс…

– Вы можете отпустить меня, – прошептала я и возненавидела себя за то, как дрожал голос. – Я сейчас выйду, и все будет хорошо. Просто вы… так неожиданно… п-простите…

Я вся сжалась, боясь повернуться.

Он, наверное, подумает, что я окнчательно свихнулась!

Рука магистра сдавила мое горло сильнее и притянула ближе. Так близко, что я прижалась затылком к его щеке. Вторая рука нырнула вниз, прямо к…

– Магистр, подождите!

– Флоренс, не надо меня бояться.

– Просто… у меня сердце сейчас разорвется… я не смогу сдержаться, я закричу.

Магистр тихо хмыкнул и двинул пальцами, лаская меня через ткань.

– Ну так кричи. Я с радостью послушаю.

От стыда щеки обожгло жаром, а каждое прикосновение отдавалось покалыванием в позвоночнике. Хотелось оттолкнуть мужчину и в то же время – прижаться теснее, чувствовать каждый дюйм крепкого тела, его жар, слышать тяжелое дыхание, ощущать его, впитывать каждой порой.

Пальцы чуть надавили, задвигались в едином ритме, толкнулись сильнее – и меня выгнуло дугой от острого спазма, скрутившего низ живота.

Вскрикнув, я прикусила костяшку указательного пальца так сильно, что почувствовала во рту соленый привкус крови.

Напряжение нарастало, грозя разорвать меня на части, мужчина сцеловывал мою дрожь, прижимаясь губами к шее. Отпустив горло, он позволил мне сделать пару глубоких вдохов, скользнул вниз и сжал грудь через рубашку.

Сладкая судорога оказалась настолько сильной, что я не смогла сдержать слезы. Это было слишком хорошо, слишком остро!

Невыносимо…

– Магистр, пожалуйста…

– По имени, Флоренс, – его голос просел и охрип, отчего я только задрожала сильнее.

Чуть повернув голову, я поймала его затуманенный взгляд.

– Фэд…

Пальцы надавили сильнее, задвигались резко и жестко, а острые зубы сомкнулись у основания шеи, вышибая из меня весь дух. Содрогаясь и крича, я раскрылась навстречу сокрушительному удовольствию и только через несколько долгих секунд – или минут? – снова смогла видеть и слышать.

– Мне стоило быть нежнее, – вдруг сказал он, целуя меня в затылок. – Первый опыт все-таки.

– Откуда вы знаете?! – я повернулась так резко, что мы чуть не столкнулись лбами.

– Флоренс, мне много годиков, я такие вещи сразу понимаю.

От его усмешки я покраснела еще сильнее, хотя казалось бы – куда сильнее?

– Но я все равно ничего не пообещаю!

Ухмылка магистра стала шире.

– Это мы еще посмотрим.