Текст книги "Истинная для Ворона (СИ)"
Автор книги: Мирослава Адьяр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 31 страниц)
49. Ворон
Я не заметил прыжок. Все вообще проходило мимо, не оставляя в памяти даже слабого следа. Я будто вернулся на несколько лет назад, в непроницаемый мрак апатии, боли и ярости на самого себя: беспомощного и разбитого, бессильного идиота, не сохранившего жизнь любимой женщине. И все повторялось опять.
Милостивая Саджа, ты же, вроде как, богиня справедливости.
Я никогда не обращался к твоим братьям и сестрам. Я не умолял Амадию, богиню милосердия, о прощении, я не призывал на головы врагов кару Яшана, покровителя ярости и мести. Я не мечтал об исцелении для души, которое могла бы подарить мне Нешка, покровительница всех, кто сбился с пути.
Я всегда обращался только к тебе. Потому что верил, что справедливость существует, и ты получше всех своих родственников справишься с моими просьбами.
Но в ответ получил только еще одно испытание: потерял женщину, которой я обещал защиту.
За что? Я что-то сделал не так, предал тебя, не оправдал доверие?
Скажи мне, Саджа, что мне сделать?
Все что угодно, я сделаю, что угодно, только прошу – умоляю! – дай хотя бы намек, знак, подари мне призрачную надежду, что Ши все еще где-то есть, живая и здоровая.
Пожалуйста…
Отложив на тумбочку дробовик, который я до этого заряжал на автомате, я проверил клинок, пояс и все необходимое в набедренной сумке. Я выпросил у Госпожи Лир «зелье правды» на случай, если похитители «Цикуты» – кем бы они ни были – решат увиливать от прямого ответа. Если оно не поможет, то клинок был наточен достаточно, чтобы начать отрубать конечности.
Жаль, что зелье не действовало на Посредника.
Ублюдок ни в чем не признался: молчал как рыба, смотрел в пустоту, и казалось, что ничто во вселенной не способно его разговорить. Не человек – запрограммированный на преданную службу. С тем же успехом можно было бы допрашивать компьютер, но отчего-то я верил Фэду.
Глядя на мрачное выражение лица магистра, даже мне становилось не по себе. Очень сильно его задела эта ситуация, а если Фэда что-то задевало, то самое время было ухватиться за что-то покрепче, держаться изо всех сил и молиться, чтобы ударная волна не снесла тебе голову.
Под плотный гольф, который среди пилотов частенько называли «второй кожей», я по настоянию Бардо нацепил тончайшую арктурианскую броню. Движений она не сковывала, но могла выдержать выстрел в упор. Не из гранатомета, конечно, но все равно неплохо.
Закрепив оружие и клинок, я глубоко вздохнул и прислушался к ворону, который никак не мог найти себе место и ворочался под ребрами.
– Не переживай, приятель, – я коснулся дверного замка, и стеклопластовая белоснежная панель отъехала в сторону, выпуская меня в коридор. – Мы обязательно ее найдем.
***
Бардо на мостике изрыгал проклятия, да такие цветистые, что я даже не сразу понял, что он говорит на всеобщем, а не на каком-то другом языке. Бледный лоб друга был влажным от пота, а волосы выбились из хвоста и торчали во все стороны, напоминая воронье гнездо.
– Ты посмотри! Ты просто посмотри на это, – шипел он. Фэд за его спиной стискивал спинку кресла с такой силой, что обивка должна была вот-вот превратиться в лохмотья.
Поначалу я ничего не увидел и не мог понять, почему Бардо так напряжен.
И только через секунд пять-десять я заметил странное поблескивание прямо перед кораблем. Будто само пространство ломалось и искажалось, как в зеркале, и «зеркала» эти постоянно двигались, огибали корабль или проносились прямо над нашими головами, когда Бардо нырял вниз, под очередную зеркальную черную глыбу.
– Не удивительно, что «Цикута» здесь сгинула, – ворчал друг. – Они либо разбились сразу при прыжке, либо вся эта масса блокирует ее сигналы.
– Это место выращивания «гейверийской пыльцы», – сказал Фэд и чуть наклонился вперед. Карие глаза полыхнули золотом и темнотой, а губы сжались в тонкую нитку. – Такие зеркальные сгустки остаются после сбора урожая, значит, где-то здесь должна быть станция, где хранят собранное добро.
– Мы тут что, имеем дело с наркоторговлей? – Бардо помрачнел еще больше и глянул на меня через плечо. – Твоя Госпожа Лир – странная дамочка.
– Пыльца – мощный галлюциноген с сильным обезболивающим эффектом, – я пожал плечами и склонился над приборной панелью. – Все «девочки» Госпожи питаются кровью своих клиентов, предварительно накачав их пыльцой. Сам подумай: тебе бы понравилось, если в самый пиковый момент к тебе присосались? Зубы-то у «девочек» острые, и никаких тебе поблажек. Вот и получается, что без пыльцы не обойтись. И все довольны.
– Со знанием дела говоришь, – усмехнулся Фэд.
Пропустив колкость мимо ушей, я пытался обнаружить на панели хоть какой-то сигнал, который помог бы нам найти базу.
Ничего. Вокруг – сплошная пустота и помехи.
– Облетим эти глыбы и посмотрим, что там дальше, – проговорил Бардо. – Станция-то наверняка не крохотная. Мы увидим ее.
– Если у твоей Госпожи, – последнее слово магистр брезгливо прокатил на языке и выразительно поморщился, – было рабочее соглашение с местными торговцами, то они бы спокойно вернулись назад, но корабль пропал.
– Не сошлись в цене? – Бардо заложил крутой вираж, огибая особенно крупный обломок. – Для маленькой команды выбраться со станции полной головорезов – непосильная задача. Началась пальба, и местные решили оставить корабль себе.
– Или несчастный случай, – Фэд принялся расхаживать из конца в конец мостика. – Иногда такие зеркальные глыбы дробят на кусочки поменьше и продают как оружие. Если их оставить на воздухе, а потом швырнуть в преграду, то рванет не хуже сциловой гранаты.
– Вижу станцию, – сказал Бардо и потянул штурвал вправо, чтобы рассмотреть всю конструкцию целиком.
Громадина растянулась миль на шесть, не меньше. Формой она напоминала овальный древесный лист, чуть утолщенный в центре. Левый борт щетинился манипуляторами и стыковочными шлюзами.
И был совершенно темным.
Ни стыковочных, ни аварийных огней, никакого движения, хотя если «зеркала» плавали неподалеку, значит, процесс сбора закончился недавно и вокруг станции должна была кипеть жизнь.
– Дурно все это пахнет, – протянул Бардо. – Это какой должен случиться казус, чтобы всю станцию вырубило?
– Вот мы и проверим, – сказал Фэд и посмотрел на меня. – Ты готов, вольный?
Я криво усмехнулся и похлопал ладонью по сложенному дробовику.
– Всегда.
50. Шиповник
Куртку пришлось распустить на тряпки и повязать вокруг головы, потому что иначе мы могли бы изжариться на месте.
Убрав волосы под ткань и стянув ее потуже, я протянула Флоренс такую же тряпку, а девчонка только хмыкнула в ответ.
– Там, откуда я родом, такая жара круглый год, – ее глаза полыхнули раскаленным золотом. – Не трать время.
– Потом еще спасибо мне скажешь, – не знаю почему, но весь внешний вид Флоренс и ее хрупкость вызывали какое-то инстинктивное желание подставить плечо.
Как только такой человек выдерживал давящую властность Фэда – я не могла представить.
«Она его уравновешивала», – подумала я.
Спокойная, собранная, четкая, как машина. Флоренс не истерила, ничего не спрашивала и моментально принимала ситуацию, адаптировалась с такой скоростью, что мне совсем немножко стало завидно.
Она, как вода – принимала ту форму, какая от нее требовалась. И мне казалось, что Флоренс может быть не только спокойным ручейком, но и штормящим морем.
Ведь тварь в пещере минимум вдвое превосходила ее в в размерах и силе.
Раскаленный ветер ударил в лицо, опалил кожу, принес запахи высушенного кустарника.
Когда я повернулась к Флоренс спиной, то почти сразу ощутила прикосновение к коже на лопатке. Тонкий палец вычерчивал узоры, следуя за изгибами метки Геранта.
Влажная майка ничего не скрывала, показывая и шрамы тоже.
Как ни странно, неловкости не было, будто я девчонку знала уже тысячу лет.
– Это метка Геранта, да?
– Да.
– Мне довелось с ним поговорить, когда ты была подключена к кубу, – Флоренс крепко сжала мое плечо. – Он – хороший человек. Очень за тебя переживал.
Губы сами собой растянулись в усмешке.
– Герант всегда о чем-то переживает.
– Ты – особый случай.
Девчонка склонилась над пышущим жаром песком, а я следила за каждым ее движением.
Вы только гляньте на эти руки! Клинок казался слишком большим для узкой ладошки, но Флоренс точно знала, что с ним делать и как держать. У нее была крепкая, уверенная хватка. Когда девчонка всматривалась в переливы золотистого песка под ногами, то острие медленно вычерчивало дуги над песчинками.
– Посмотри сюда, – лезвие мягко обогнуло глубокий след от сапога. – Он хромал. Скорее всего – ранен.
– Хм, возможно, – ладонь прошлась над поверхностью, кожу защипало от жара, кольнуло песком: пружинистым, как поролоновая подушка. – Песок плотный, он бы не просел просто так, только если ты не опирался на него всем весом. Здесь кровь, – я указала пальцем на крохотные красные пятнышки.
Флоренс принюхалась, крылья носа затрепетали, и через секунду девчонка сморщилась от отвращения.
– Не только кровь! Какая-то гадость еще. Гнилью несет.
– Это может быть та черная дрянь, что затянула нас сюда.
Она пожала плечами и приложила руку к глазам козырьком.
– Тянутся в сторону шпиля. Буря либо знал, куда идти, либо брел наугад, как и мы.
– Вот мы и проверим, – я выпрямилась в полный рост и прикинула, что до, как я предположила, транспортных врат – не меньше тридцати миль. Пространство вроде открытое, миллион на миллион видимость, но никого постороннего вокруг.
И те летучие существа не давали покоя.
Как и монстр в пещере, едва не оторвавший голову Флоренс.
Мирок-то населенный. Кто знает, какие еще твари прятались в небе, на поверхности или под землей. Бурю давно могли сожрать с потрохами!
Туда ему и дорога, но вот потерять Ключ не хотелось.
Правда, я еще не придумала, что с ним делать, когда получу, но и отдавать его предателю – наихудший из вариантов.
Не бывать этому!
Взобравшись чуть выше, на плоский бархан, мы с Флоренс замерли, обшаривая взглядами открывавшийся вид.
Линия горизонта действительно ломалась и пульсировала – мне не показалось, а небо мерцало, будто облитое глазурью.
– Это защитный купол, – вдруг сказала Флоренс.
– Думаешь?
– Почти уверена, – пробормотала она и шагнула вперед. – Когда камкери напали на нашу планету, то город накрыли похожим куполом. Правда, он не был таким плотным – хоть звезды можно было рассмотреть, а здесь…ничего.
– Полнейшая изоляция.
Бросив взгляд в сторону шпиля, я заметила, что горизонт вокруг него изламывался сильнее всего, будто норовил обкрутить ось этого крохотного мирка, сломать ее, выпотрошить и швырнуть останки на песок. В воздухе мельтешили какие-то странные нитки-изломы, похожие на ветви далекого дерева. Возможно, это и было дерево: проросшее сквозь арку врат и скрутившее их в плотном коконе из корней и черноты.
– Может, это своеобразный схрон, – Флоренс промокнула лоб рукавом куртки. – И Ключ просто перетащил нас в безопасное место, почувствовав опасность. Ты же сама слышала. Он живой, кровь пьет, подает сигналы. Вдруг еще и разумом обладает?
– Хорошо, если так, – сказала я тихо, не отрываясь взглядом от шпиля. – Из убежища всегда есть выход. Если это, конечно, убежище…
– Есть другие предположения?
Флоренс поправила клинок на поясе, а я посмотрела под ноги, туда, где начинались крохотные черные трещинки, которые потом, как я видела сверху, превращались в широкие разломы. Горло сжала невидимая когтистая лапа накатившего страха.
Даже солнце не могло пробиться через толстую холодную корку пота, покрывшего спину и руки.
– Есть, – я прошла мимо девчонки и заскользила с бархана вниз. – Перед нами может быть могильник.
51. Флоренс
Ши держалась изо всех сил, хотя я и видела, что ее жара пожирает куда быстрее, чем меня. Я замечала, как дрожат ее колени, как судорогой сводит пальцы, а при каждом неосторожном движении или резком повороте Ши морщилась от боли.
На спине, чуть ниже лопаток, красовалась не только метка, но и багрово-черные пятна синяков. Взрывом ее приложило даже сильнее, чем можно было предположить. Любой другой человек уже бы на тот свет отправился, а Ши стояла на ногах, двигалась, дышала и даже могла говорить и что-то делать.
– А крови все больше, – тихо пробормотала она, указывая на песок.
Ее разобрал надсадный кашель, а мне захотелось выть от бессилия. Боевые навыки не помогут избежать обезвоживания, они не срастят сломанные кости, не наполнят пустые желудки. В этом пустынном мирке давно умерло или сошло с ума все живое.
Вокруг только песок, камни и колючие заросли неизвестного растения. Дюны были буквально истыканы снизу доверху этим проклятым кустарником. Острые трехдюймовые колючки безжалостно рвали одежду и кожу, жадно впитывали тяжелые капли крови.
Ши упрямо шла вперед, иногда опиралась на мое плечо. Ее тело работало на автомате, и только адреналин и бесконечное упрямство не давали рухнуть мордой в землю и отдать концы.
– Говори со мной, Флоренс, – она облизнула пересохшие губы, слова давила по капле, с трудом. – Расскажи о себе, о чем угодно. Как ты попала к Фэду? Зачем вообще выбрала такую профессию? Совсем не девчачье занятие.
Я могла бы спросить то же самое.
Ее улыбка резала меня по живому. Пояс с оружием тянул к земле, но я не смела даже подумать о том, чтобы оставить его здесь.
Прошли мы не больше десяти миль, и казалось, что в этом мире ничего не меняется, но стоило взобраться на бархан повыше, как у подножья шпиля обозначился город. С такого расстояния я не могла оценить ни высоту зданий, ни размер, но на первый взгляд тонкие извилистые улочки покрывали собой весь этот мир от края до края. Шпиль торчал точно в центре, в окружении черных изломанных веток неизвестного дерева.
Город не внушал доверия. Он излучал что-то безумное и чужеродное, и канарейка в моей груди билась от страха, норовя вырваться и лететь прочь, за горизонт, только бы не смотреть на черное марево, клубящееся над бесконечными каменными лабиринтами.
– Я с десяти лет мечтала попасть в гильдию.
Нужно было отвлечься. Продолжая осматривать песок и кустарник в поисках следов, мы с Ши тихо переговаривались, склонившись голова к голове.
– Так рано? – она удивленно изогнула рыжую бровь и осмотрела меня пристальнее, чем нужно. – В таком возрасте девчонки должны играть в куклы, да примерять платишки перед зеркалом.
– Разве имеет значение, какая у человека заветная мечта?
– Мечта из чего-то рождается, – Ши склонилась над очередным кустом и подхватила пальцем несколько ниток, которые я бы и не заметила. – Она не существует сама по себе.
Я наблюдала за ее манипуляциями, отмечая, как сильно меняется лицо девушки, когда она сосредоточена не на жажде или боли, а на цели, что полуразмытым призраком маячила впереди.
Не знаю их с Бурей историю, но преследование выглядело очень личным.
Как если бы он убил ее семью, а Ши отправилась мстить.
– На нашу колонию напал камкеритский патруль, – слова посыпались из меня как из мешка, а я была не в силах их остановить. Звук собственного голоса бился в голове тихим перезвоном. – Это был важный научный объект, так что от гильдии поступил приказ эвакуировать местных жителей. Всех повально – ученых и их детей. Вот тогда, когда нас буквально вытаскивали из рук камкери, спасали от заражения и верной смерти, я и приняла решение.
– Дай угадаю, – Ши усмехнулась и постучала пальцем по нижней губе. – Фэд руководил спасательным отрядом и весь такой, на белом коне, ворвался в гущу сражения.
В словах Ши чувствовалась беззлобная насмешка, а в глазах на мгновение мелькнули теплые огоньки.
Щеки обдало предательским жаром.
– Это настолько очевидно?
Девушка закашлялась так страшно, что я подалась вперед и подхватила ее под локоть. Местный песок такой мелкий, что с легкостью забивал рот и нос, отчего в горле была такая же пустыня, как и снаружи. Я хотела усадить Ши, дать передохнуть, но она только отвела мою руку в сторону и качнула головой. Еще не время. Под открытым небом мы просто изжаримся в считанные минуты.
– Я видела, как ты на него смотришь. Такая незамутненная, всепоглощающая любовь и целеустремленность может вырасти только из детского восторженного обожания.
Я невольно передернула плечами.
– Все слишком сложно…
– И будет еще сложнее, – Ши глубоко вздохнула, и вдруг что-то в ее взгляде неуловимо поменялось. – Дело ведь не только в детской восторженности, да?
Я замолчала и отвернулась. Это личная территория, невозможно просто так, с бухты-барахты допустить на нее незнакомого человека.
Но Ши связана с двоедушником. Она, как никто другой, может понять…
– Можно и так сказать, – медленно ответила я. – Мой зверь сделал выбор. Еще тогда, во время нападения…
– То есть… – Ши остановилась, в ее глазах мелькнуло такое сильное удивление, что я испугалась, как бы девушку удар не хватил. – Нет, не может быть! Он выбрал Фэда? Когда тебе было всего десять?
– Ага, – рассматривая песок под ногами, я заметила, что цепочка следов уходила в сторону, к одной из черных трещин. – Именно его…я тогда даже не поняла ничего. В детстве связь духов еще неустойчива, мы почти не влияем друг на друга. Но с каждым прожитым годом, крик моей канарейки становился все громче…
– А сам магистр в курсе?
– С самого первого дня, как я поступила на службу. Уже полгода.
– Герант говорил, что если двоедушник не принимает выбор, то это может свести его с ума.
Я остановилась у края расщелины и, чуть наклонившись, посмотрела вниз. Ни зги не видно.
– Так и есть. Но я, теоретически, приняла его. Я не сопротивлялась этому решению, но если буду тянуть слишком долго и не оставлю метку, то все равно рехнусь.
– То есть Фэд все знает, но…
– Его можно понять! – острая необходимость встать на его защиту взыграла во мне в считанные мгновения. – Магистр – человек тяжелый. Он намного старше меня, сама новость о связи поставила его в тупик. И я пришла по рекомендации его отца, а значит просто не могу не вызывать подозрений. Так что я не жалуюсь…
Хотелось бы, но сейчас не время.
Ши застыла у самого края и смотрела куда-то в сторону.
– Судя по следам – Буря упал и его тащили вниз. Смотри. Его волокли по песку. И следов крови много.
– Не могу сказать, что мне его жаль.
Девушка хмыкнула себе под нос и глянула через край.
– Слишком темно. Если полезем, то просто переломаем себе ноги.
– Нам нужен Ключ.
Ши закусила губу и села на корточки. Пальцы прошлись по резкому острому излому расщелины.
– Дилемма, – пробормотала она тихо.
Только я хотела предложить добраться до города и вернуться хоть с каким-нибудь источником света, как песок под ногами пошел волнами и расступился в стороны, словно голодная глотка неизвестного чудовища. Из последних сил я оттолкнула Ши в сторону и, прежде чем провалиться вниз, успела заметить ее полный ужаса взгляд.
52. Фэд
– Ненавижу эти долбаные камеры, – ворчал Герант, надевая специальные линзы, через которые Бардо смог бы наблюдать за происходящим внутри станции. Я отказался брать его с собой – кто-то должен был остаться и присматривать за кораблем.
Если с этой посудиной что-то случится, то улететь будет не на чем, а нам никак нельзя задерживаться в этом секторе.
Под кожей закопошились ледяные колючки, енот беспокойно завозился, а мне пришлось приложить усилия, чтобы удержать его на месте. Он, вообще, в последнее время вел себя нервно, даже агрессивно. Если раньше зверь вальяжно, переваливаясь с лапы на лапу, гулял, где вздумается, а почти все оставшееся время спал, то сейчас этот комок шерсти будто подменили.
Шипящее, нелюдимое скопление гнева.
– Ты подключился к камерам корабля? – бросил я через плечо, а Бардо самодовольно хмыкнул в ответ.
– Подключился, конечно. Но большая часть коридоров обесточена, нихрена не видно. На медицинской палубе еще работает аварийное освещение. На инженерной палубе и доках – кромешный мрак. Никакого движения, люди тут вымерли что ли?
– Что у нас с биологией?
– Ничего не разобрать, – Бардо всматривался в монитор и все сильнее мрачнел. Это его умение из весельчака превращаться в собранного и серьезного человека всегда ставило меня в тупик. – Вроде как есть жизнь на этой посудине, но сигнал нечеткий, смазанный, я даже не могу определить, откуда он идет.
– Ты готов? – Герант закрепил дробовик на поясе и пристегнул клинок так, чтобы тот был под рукой в любой момент. Растрепанный и осунувшийся, вольный выглядел особенно диким.
Я не мог в полной мере знать о его чувствах.
Что вообще одиночка вроде меня мог об этом рассказать? Разве что предположить, как тяжело связанной душе обходиться без пары, – и одна мысль об этом заставила меня поежиться от пробежавшего по спине холодка.
– Готов, – Герант окинул меня оценивающим взглядом. – Бардо, проверь концентрацию пыльцы в ангаре.
Капитан ответил незамедлительно:
– Нулевая. Если кто-то и поигрался с наркотиками, то не здесь.
– Все равно стоит взять пару респираторов, – я достал из бокового шкафчика две прозрачные маски и отдал одну вольному.
Меньше всего мне хотелось, чтобы какая-то химическая дрянь ворошила мои мысли и воспоминания. Особенно в присутствии людей, которым я не мог доверять.
– Выдвигаемся.
***
Грузовой ангар был темен. Аварийный красноватый свет едва разгонял мрак и разбрасывал повсюду глубокие тени, где могло прятаться все, что угодно.
Герант шел чуть в стороне за спиной, я слышал щелчок, когда вольный отстегнул клинок. Использовать огнестрел на станции небезопасно, так что я надеялся, что мы обойдемся без стрельбы. Непривычная одежда немного сдерживала движения, но Бардо наотрез отказался отпускать нас без защиты и плотной «второй кожи».
– Я не хочу потом Авроре объяснять лишние отверстия в твоем теле, – хмыкал пилот, закрепляя тонкую броню на моей спине.
Его забота меня забавляла, а енот только недовольно фыркал и щелкал зубами, когда рука Бардо ненароком оказывалась слишком близко.
Любое упоминание о сестре отдавалось в груди тупой болью. Я не привык сомневаться в принятых решениях, пытался не оглядываться назад, не прокручивать в голове бесконечные варианты и выборы. Это ослабляло меня, мешало мыслить трезво.
Но вдруг отец прав? И все, что я делаю, – бессмысленное бултыхание в грязи, где утонет вся наша семья. К старику я никогда не питал теплых чувств, но Аврора не заслужила такой судьбы.
Если бы мы сдались…
То вас бы казнили, – ответил знакомый голос. Он прошел крупной дрожью по позвоночнику, запустил холодные пальцы под кожу и накрутил на невидимый кулак пучок нервов. – Отец бы не стал вмешиваться, ты лучше меня знаешь его позицию. Ни единого шага, который мог бы повредить его репутации. Кстати, я все хочу спросить. Ты счастлив теперь?
Сцепив зубы, я глубоко вздохнул и двинулся к лифтам, что должны были доставить нас на жилую палубу.
– Не вижу никаких контейнеров, – Герант задумчиво осматривал ангар и был прав. Вокруг не было никакого грузового оборудования. – Если они только что собрали урожай, то где же он?
– Успели сгрузить на транспортный корабль?
– Не исключено, – вольный коснулся панели управления лифтом и отошел в сторону. – Или кто-то отнял его.
– В этом секторе? Насколько я знаю, его зачистили еще три года назад.
Герант передернул плечами.
– Уверен? На планете неподалеку крутились Падальщики, а пыльца – их любимое лакомство.
Мы переглянулись, и я понял, что в головах у нас даже мысли в этот момент совпадали.
Падальщики – конченые наркоманы и убийцы. Они бы и мать родную продали за порцию пыльцы, но дальше собственной системы никогда не выходили. Зачем, если лакомый наркотик всегда под боком? Но они не нападали на добывающие станции. Устаревшие корабли и оружие держали ублюдков в узде.
– Я в чистке не участвовал. К сожалению, я такой один и не могу лично делать все. Отчеты были, своим людям я доверяю.
– «Цикуты» в ангаре тоже нет. Нужно добраться до мостика и глянуть записи охраны. Если корабль был здесь, то это должны были отметить.
– Внимание.
Клинок лег в ладонь, красный свет отражался от черной поверхности, из-за чего казалось, что она светится. Герант поднял оружие, когда гудение лифта стихло. Палец оглаживал рукоять, но никакого волнения или дрожи я не заметил.
Двери разъехались в стороны, открывая светлую серебристо-белую кабину, пять на пять ярдов. Никаких подозрительных следов или крови.
Шагнув внутрь, Герант осмотрел потолок, а потом повернулся к панели управления.
– Двери закрываются, дамы и господа! – объявил он. – Следующая остановка – мостик «Станции смерти».
– Нервничаешь, да? – я встал прямо перед дверью, втянул носом прохладный, кондиционированный воздух ангара.
Ничего постороннего, никаких лишних примесей. Ни крови, ни сладковато-горького духа «пыльцы», похожего на подгнившую малину.
Так ты счастлив, Фэд?
Хотелось ответить голосу, чтобы он оставил меня в покое. Я не знал, почему он решил терзать меня сейчас, зачем задает вопросы. Из-за чувства вины? Возможно.
Ведь это я сказал, что лучше бы Саджа забрала свой дар назад.
И она забрала.
Можно подумать, что случившееся – просто совпадение, что нет никакого справедливого возмездия за пренебрежительное отношение к подаркам богини. Я не из тех, кто верит в богов и их силы. Боги меньше всего приложили руку к моей жизни и судьбе.
И вдруг Саджа решила, что стоит наказать жалкого смертного за пренебрежение?
Где она была раньше? Где была ее справедливость, когда Аврору должны были отдать замуж за мужчину вдвое старше, потому что это укрепило бы позиции отца в Совете?
Как бы я не относился к Бардо, а он спас сестру от незавидной судьбы. Сделал ее счастливой, что не смогла сделать вездесущая Саджа.
Отнесся бы я к ее дару иначе, если бы был моложе?
Или мне просто страшно и дело вовсе не в возрасте, а в том, что Флоренс слишком молода, слишком восторженна, слишком преданна?
Она вся «слишком» для меня.
Светлая душа.
– Тебе никогда не казалось, что выбранные вороном женщины – слишком хороши? – вопрос вырвался неожиданно, я совершенно точно не собирался это обсуждать, но…
– Каждый раз, – Герант ответил без колебаний, быстро и не задумываясь. – Но ворон еще ни разу не ошибся. Мне кажется, что это мы слишком плохо думаем о самих себе: что недостойны, не можем принять выбор, не способны быть счастливыми, слишком стары или слишком молоды, покрыты кровью врагов, прошлыми ошибками.
Он чуть обернулся, и широкая улыбка совершенно изменила его лицо, стерев волнение.
– Может Саджа хочет показать, что мы не так плохи, как о себе думаем.
Кабина дернулась, лифт остановился на верхней палубе.
Коснувшись наушника, я дождался слабого писка.
– Бардо, что нового?
– Никаких сигналов, концентрация пыльцы нулевая. Чистенько у вас там, – хохотнул капитан. – Надеюсь, что так и будет дальше.
На этой палубе была кромешная темнота, даже аварийные огни не горели. Достав из набедренной сумки два сциловых светляка, я сжал оба в кулаке и повесил фонарики на пояс. Света они давали достаточно, чтобы не спотыкаться и не врезаться в стены.
– Если нет питания, то на мостик мы можем и не попасть, – пробормотал Герант.
– Будем решать проблемы, когда они появятся.
Двинувшись вперед по коридору, я обводил взглядом стены и пол, но снова не находил никаких следов. Ни крови, ни брошенного оружия, инструментов или инфопланшетов – ничего, что могло бы указать на нападение.
Свет блуждал по стальным панелям и решеткам пола, вычерчивал на стенах причудливые зигзаги. Я почти не слышал шагов Геранта, но чувствовал его присутствие. Двоедушник двигался плавно, заглядывал в боковые коридоры, осматривал двери.
Запертые наглухо.
– Вижу вход на мостик, – бросил он через несколько минут.
Здесь явно все пошло не так. Правая створка была на своем месте, а вот левая оказалась выгнута наружу, точно кто-то выбил ее с другой стороны. Вот только кто мог выбить дверь весом в несколько тонн?
Достав еще одного светляка, я бросил его внутрь. Золотистый свет расплескался по стенам, панелям и приборам навигации.
Пригнувшись, я вошел в помещение, и мне достаточно было одного вдоха, чтобы ощутить запах крови. Казалось, что он пропитал все вокруг: въелся в металл, пластик и пробрался сквозь мышцы, до самых костей.
В глаза бросились красные комки на полу, аккуратно разложенные в каком-то непонятном мне порядке. Каждый комок был окружен черным кругом, вычерченным лазерным резаком.
– Будь я проклят, – тихий голос Геранта в окружающей тишине громыхнул не хуже колокола. – Ты глянь наверх.
Подняв голову, я замер, рассматривая открывшуюся картину.
Там – не меньше двадцати тел, света недостаточно, чтобы осветить весь отсек. Прикрученные к стали какой-то липкой черной дрянью, они были расположены аккурат над комками на полу. Повально все – с раскрытой грудиной, где не было ни сердца, ни легких. У кого-то разрезана трахея, а у двоих отсутствовала кожа на лицах, а глазницы пусты.
– Здесь же все должно быть в крови, – тихий голос капитана в ухе заставил вздрогнуть. От увиденного я даже позабыл, что мы все еще на связи с Бардо и он “видит” нашими глазами.
– Может их выпотрошили не здесь? – голос Геранта надломился. Всего на мгновение, но лицо вольного побледнело как полотно. Кадык судорожно дернулся, когда он попытался сдержать тошноту.
– Посмотри на них. Тела обескровлены и вымыты изнутри. Осторожнее, – я удержал его за локоть, когда Герант попятился назад, едва не наступив на один из комков. – Не вляпайся в чью-то печень.
– Саджа всемогущая…
– Видишь следы? – я опустился на колено и указал на глубокие отметины, отпечатавшиеся в органе. – Ничего не напоминают?
Герант присмотрелся и побледнел еще больше. Желтые глаза округлились от ужаса и отвращения.
– Человеческие зубы, – пробормотал я под нос. – Кто-то их ел.
