Текст книги "Истинная для Ворона (СИ)"

Автор книги: Мирослава Адьяр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 31 страниц)

80. Шиповник

– Собственно, какой у нас план? Если он, конечно, есть, – спросил Герант.

Вольный скрестил руки на груди, а я не могла устоять на одном месте: ходила из угла в угол, то и дело задевая мужчину локтем или поглаживая пальцами его спину под курткой. Со мной творилось что-то дикое, невообразимое, будто я окончательно свихнулась. Хотелось трогать его постоянно, крутиться поблизости, чувствовать тепло тела, ощущать себя защищенной.

В безопасности.

Ворон сидел на спинке кресла пилота, но через минуту моих нервных брождений перелетел ко мне на плечо и впился когтями в ткань рубашки. Я не обратила внимания на боль: все мысли занимали только всепоглощающие чувства, скрутившиеся тугим клубком под грудью.

Герант знал о том, что со мной творилось, – я видела по глазам!

Но сказать ему все простым человеческим языком не могла.

Ни когда мы собирались в комнате, ни после оружейной, ни на подходе к «Цикуте». Язык словно примерз к небу, и все, что мне оставалось – это прикасаться к мужчине, надеясь, что он может все понять без слов, и проклинать собственное малодушие.

«Люблю тебя». Разве это сложно?

Почему два простых коротких слова, переполнявших меня, терзавших изнутри острыми когтями, застревали в горле, стоило только столкнуться с Герантом взглядами?

Он сам так легко их произнес. Подарил мне, сердце свое в руки вложил, а я только принимала, не отдавая ничего взамен.

Почему у меня не все, как у нормальных людей?!

Закусив губу, я отошла от вольного на пару шагов и застыла у приборной панели, бездумно рассматривая разноцветные огоньки датчиков.

Мы собрались на мостике «Цикуты», в полном боевом облачении, с оружием и готовые ко всему. Или почти ко всему, потому что я слабо представляла, что нас дальше ждет. Меня бросало в холодный пот только от одного взгляда на куб, но Герант уверил: эта штука больше не причинит вреда, и я изо всех сил старалась верить его словам.

Лицо магистра оставалось непроницаемым, хотя я чувствовала какие-то внутренние перемены. Видела, как он смотрит на Флоренс, с какой-то затаенной тоской и крохотной, тусклой и робкой надеждой.

Сцена в тренировочном зале осталась без комментариев. Герант сделал вид, что ничего не видел, но от меня не укрылась его широкая ухмылка, стоило только магистру и его помощнице отвернуться.

И, глядя в лучившиеся теплом глаза Флоренс, я могла только порадоваться, что их отношения, замершие на стадии «не подходи ко мне слишком близко», сдвинулись с мертвой точки.

Фэд возвышался над подробной голографической картой, и, скрестив руки на груди, постукивал пальцами по сгибу локтя.

– «Цикута» сказала, что вы знаете, где спрятался наш пожиратель миров, которому камкери так преданно служат.

– Мы его… видели, – я замялась, не зная, как объяснить собственные слова. Ни Фэда, ни Геранта не было с нами в пещере, они не говорили с Эртой.

Они не могли понять.

Заметив мое замешательство, Флоренс решила подхватить разговор, и медленно, шаг за шагом, мы вернулись в прошлое на несколько дней, хотя мне казалось, что прошла целая вечность.

Мы рассказали и об Эрте, и о древней цивилизации, что была еще до Пожирателей звезд.

О том, что их нельзя убить. Этот пункт смутил Геранта сильнее всего. Он вообще удивительно легко принял известие о странных существах, поселившихся в этой галактике тысячи лет назад и не влезавших в дела других рас.

Мне это в нем дико нравилось. Способность пожать плечами и сказать: «Ну, ладно» в ответ на почти любые известия, которые шокировали бы кого-то другого. Разумеется, это не касалось личных вещей, но какие-то там древние тайны и артефакты? Пф, ну ладно.

– Пока они не агрессивны, то какое дело, где они живут? – сказал он. – Вот их бессмертие – это проблема. Мы собираемся избавиться от этой твари и вернуться на Заграйт, увенчанные славой! Как это сделать, если враг не может погибнуть?

– Жахнуть посильнее! – рявкнула «Цикута» и рассмеялась как-то совсем уж жутко.

– Тебе бы только жахнуть, – проворчал Бардо из-за моей спины.

Капитан, которого я за все время отдыха у Госпожи ни разу не увидела, сидел в кресле пилота и проверял системы корабля. С нашей последней встречи, еще перед тем, как Буря использовал Ключ на Кулгане, Бардо заметно осунулся и выглядел нервным и расстроенным. Я могла только гадать, что стало с его семьей после нашего исчезновения. Надеюсь, что магистр об этом позаботился, все-таки Аврора – его сестра и ее дети Фэду не чужие, но было видно, что мужчина сильно скучал по близким.

– Слушай, коржик, чем быстрее мы избавимся от проблемы, тем быстрее вы вернетесь домой.

В голосе «Цикуты» что-то неуловимо изменилось. Она будто пыталась проявить участие и беспокойство, как могла. Да и обращение ее. «Мясные пирожки» отошли на задний план – на их место пришел «коржик». Сахарный, небось.

– Если у тебя хватит мощи жахнуть так, чтобы эта тварь отрубилась, – поддел корабль Бардо.

– Пф, проблема не взорвать, а найти цель!

– Собственно, в этом и есть основная загвоздка, – Фэд бросил на меня и Флоренс свой фирменный мрачный взгляд, от которого температура на мостике упала на пару градусов. – «Цикута» поможет, но вам вдвоем придется подключиться к кубу.

– Это необходимо? – Герант не на шутку разволновался. Я чувствовала, как внутри него стягиваются тугие пружины, которые могут выстрелить в любую секунду. Вольный сжал руки в кулаки и всем своим видом показывал, что может и голову оторвать, если кто-то осмелится заставить меня приблизиться к кубу. – Ты же телепат, – крикнул он в потолок, обращаясь к кораблю. – Неужели покопаться в их мыслях недостаточно?!

– Это разные вещи, – терпеливо протянула «Цикута». – У друга своего спроси, он так-то тоже телепат.

Бардо тяжело вздохнул.

– Она права. То, что я читаю – это образы, обрывки мыслей, иногда смазанные и испорченные фантазией человека. Флоренс или Ши могут грешить «отсебятиной». Случайно, даже не осознавая этого. Очистить зерна от плевел в телепатии – тяжелый труд, и он займет время, а куб – устройство тонкое. Он считывает именно то, что человек видел. И, как я понимаю, – пилот перевел взгляд на Фэда, – времени у нас нет.

– Она уже это пережила, – процедил Герант сквозь стиснутые зубы. – Как и ты! – бросил он магистру.

– Я ничего не забыл! – рявкнул Фэд. – И хотел бы избежать этого, но не могу.

– Должны быть другие пути.

– Их нет, пирожок, – пророкотал корабль. – Мне нужно увидеть, именно увидеть, то же самое, что и ваши женщины.

Ужас, который я испытывала внутри этой «фабрики страха», накатил с такой силой, что воздух застрял в горле.

– Детка, расслабься, – голос «Цикуты» едва пробился через черную вязкую пелену паники, стиснувшую меня со всех сторон. – Он не причинит вам вреда, я даю слово.

Не причинит вреда?! Он мучал меня часами, подчиняясь приказам какого-то фанатика! Вытаскивал из самых дальних уголков памяти вещи, которые я бы предпочла навсегда забыть, а теперь я должна снова довериться этому… этому существу?!

Все эти слова были готовы слететь с языка в одном раскаленном добела порыве слепой ярости. Хотелось вскочить с места и бежать куда глаза глядят, только бы не видеть эту штуку, способную перетряхнуть всю мою жизнь, поставить ее с ног на голову и бросить меня уничтоженной.

Как сквозь плотную вату, я почувствовала прикосновение к руке и услышала голос Флоренс. Тихий, но твердый, точно сталь клинка.

– Если ты боишься, то я могу пойти одна, – в ее глазах плескалось неподдельное беспокойство, и мне стало бесконечно стыдно за собственную слабость. Девчонка такая молодая, маленькая, а я…

Тоже мне, воин! Север бы меня за подобную трусость прилюдно стыдил. Провел бы перед дозором и рассказал, как я испугалась каких-то кошмарных снов.

А Герант? Он же тоже все это чувствует, понимает. Я совсем недавно самонадеянно распиналась, что способна справиться с проблемой, а сейчас пасую перед первым же препятствием. Он не будет воспринимать всерьез ни одно мое слово после такого.

От собственной слабости стало мерзко, будто я окунулась в холодную вязкую грязь.

Расправив плечи, я вскинула голову и мягко сжала руку Флоренс в ответ.

– Пойдем вместе. Мы с тобой уже вроде как сработались, правда? – переведя взгляд на Фэда, я впервые поняла, что магистр нервничает. И в его душе происходит яростная борьба между «не отпущу» и «должен это сделать».

Это так явственно проступило на его лице, всего на секунду, что мне стало искренне больно за этого человека, вынужденного принимать подобные решения.

Впрочем, Флоренс было не удержать. Ее решительности хватило бы и на десяток человек.

– Правда, – она кивнула, и мы обе повернулись к кубу.

– Помни, ты дала слово, – сказал магистр.

– Я ничего не забываю, пирожок, – хихикнула «Цикута». – Как и ты.

Фэд сердито цыкнул, но ничего не ответил.

– Просыпайся, старый друг! Пора покопаться в головах этих двух очаровашек.

Куб недовольно заворчал и, как мне показалось, обреченно вздохнул.

– Как прикажешь, вольная птица, – ответил он. – Но эта рыжая бестия совсем невкусная!

– Потерпишь, – хмыкнула я, устраиваясь в кресле, – попробуешь залезть слишком глубоко – и я вырву тебя с корнем.

– Вам, людям, только бы рвать, – проворчала «Цикута». – Садитесь и наслаждайтесь!

Я заметила, что Фэд осторожно сжал ладонь Флоренс в руке и что-то прошептал. Тихо, одними губами, только для нее одной. Девочка ответила слабой улыбкой и кивнула.

А через секунду всем моим вниманием завладел Герант. Желтые глаза смотрели взволнованно, пробираясь до самых темных глубин моей души.

– Если что – мы вас вытащим.

Я погладила его по щеке, пытаясь хоть как-то успокоить.

– Все будет нормально.

Мои слова его не убедили, но вольный попытался сделать вид, что поверил. Уверена, что он будет сидеть рядом и угрожать кубу дробовиком до самого конца.

– Начинаем! – скомандовала «Цикута».

Я успела вздрогнуть от отвращения, когда щупальца куба обвили мою голову, а потом провалилась в беззвездный мрак, где нас ждал голодный дикий зверь.

81. Фэд

Когда Флоренс облокотилась на спинку кресла и куб оплел ее голову, у меня внутри все заледенело.

Мне стало страшно. Так страшно, что я едва удержался от того, чтобы взять Канарейку за руку и убедиться – с ней все нормально, все идет хорошо.

Все идет хорошо…

Ты теряешь контроль, Фэд. Совершенно теряешь контроль, медленно сходишь с ума. Уже слышишь, как тихо шуршит крыша и вот-вот сорвется в пропасть, взмахнув напоследок разноцветными лентами твоих сомнений.

Во рту пересохло, а перед глазами запрыгали красные мушки-всполохи. Они назойливо вертелись перед самым носом, мешали сосредоточиться. Я снова тонул, вяз в холодных зыбучих песках собственных сомнений и страхов.

Именно этого я и опасался, подпуская Флоренс слишком близко!

Что ее чувства, ее прикосновения – вся она! – что-то во мне надломят, помешают мыслить трезво и принимать тяжелые решения.

Ведь эти решения могли коснуться и Флоренс в том числе.

Отвернувшись, я посмотрел на приборную панель, но на голографических экранах ничего не отражалось. Вряд ли «Цикута» покажет, что именно она видит в головах девушек, и от этого я медленно закипал, опасаясь, что пар повалит из ушей или я сорвусь на первом, кто под руку подвернется.

Чего не хотелось бы. Я прекрасно видел, каким взглядом меня провожал Герант.

Двоедушник двоедушника понимает лучше, чем кто-то другой.

Можно ли доверять кораблю? «Цикута» менялась стремительно, ее насмешливость могла легко перетопиться в раздражение и злость, но мне оставалось только довериться.

И это чувство беспомощности было отвратительным.

Стоило только раскрыть рот, чтобы спросить, сколько времени займет вся эта развеселая процедура, как мостик залил кроваво-красный цвет тревоги.

– Что происходит?! – гаркнул Герант, хватаясь за оружие.

– Это внутренний сигнал, – ответил Бардо. – Он исходит прямо из покоев Госпожи Лир, – капитан повернулся к нам и качнул головой в сторону входа. – К нам идут. «Цикута» сообщает, что это одна из местных женщин.

– Ты ее слышишь?

Я заметил, что капитан снял венец, но не думал, что для общения с «Цикутой». Наверное, я бы никогда не решился открыть свой разум чужеродному существу, питающему к людям открытую неприязнь, граничащую с ненавистью.

– Мне так привычнее, – Бардо пожал плечами. – Прямая связь с кораблем куда быстрее, чем проговаривать вопросы.

– Я выйду навстречу, – сказал Герант.

– Ставлю свой левый движок, что это ловушка, – сказала «Цикута».

Вольный выразительно указал на спящих девушек.

– Тогда тем более нельзя впустить ее внутрь. Или их.

– Я с тобой, – сказал я, проверив пистолет. – «Цикута», заблокируй за нами дверь! Включи защитные поля, никого внутрь не пускать без команды Бардо или моей.

– Не переживай, пирожок, все исполню, – смешливо пропел корабль.

Она выполнила приказ безупречно: я услышал тихое гудение за спиной и щелчок электронного замка.

***

В сумрачных коридорах обители наслаждений было неестественно тихо. Мы жили в самых дальних комнатах, как можно дальше от «охотничьих угодий» девушек. Нам не следовало сталкиваться с их клиентами, и Госпожа железной рукой отводила чужое внимание от пятерых гостей, за голову которых было назначено приличное вознаграждение.

Сейчас же мир шелка и благовоний вымер. Мерцали свечи на стенах, в воздухе разливался одуряющий запах гвоздики, но ни голосов, ни смеха, ни шагов слышно не было. Кто-то застал девушек врасплох? Если Госпожа успела подать сигнал бедствия, значит, не таким уж и неожиданным было нападение.

Если враг ворвался внутрь, то где тела? Или хотя бы следы крови и борьбы? Судя по оружейной, здесь был настоящий склад огнестрела, тогда почему не слышно выстрелов? Неужели все могло закончиться за несколько минут?

Позвав енота, я обменялся с ним парой взглядов и указал вперед. Мне нужны были его глаза и нюх – узнать, что творится в других комнатах.

Герант тоже освободил своего ворона, который тут же скрылся за изгибом коридора. Вольный замер и опустил голову – видимо, решил взглянуть на мир глазами птицы. Дернулся и принюхался, как хищный зверь, и посмотрел на меня с таким выражением лица, что стало понятно: дело дрянь.

– Кровь, – прошептал он одними губами.

– Тела?

– Ни одного.

Петляя коридорами, Герант уверенно шел вперед. Это место он совершенно точно знал как свои пять пальцев и, обернувшись, сказал, что стоит проверить апартаменты Госпожи. Он все еще где-то в глубине души верил, что все это случайность, но мне казалось, что именно там все и выяснится. И ничего хорошего мы определенно не узнаем.

Поворот. Еще один.

Герант замер как вкопанный, всматриваясь в густой мрак впереди. У двери в конце коридора не горели свечи, а едкий запах свежей крови ударил в нос даже на таком расстоянии. На обшитых деревом стенах были видны темные разводы.

Огонек у двери горел зеленым.

– Будь готов, – тихо сказал Герант.

– Я всегда готов.

Вольный как-то нервно хмыкнул и шагнул вперед.

82. Ворон

Я не мог представить, что увижу за дверью. И, если честно, совершенно не хотел представлять. Окружающая тишина пугала меня до дрожи, наталкивала на самые мрачные мысли, и я никак не мог избавиться от чувства, что что-то темное, отвратительное и злое проникло в наше единственное убежище.

Мы привели это за собой: у меня не было сомнений, что кто-то пришел сюда в поисках конкретных беглецов, и именно мы поставили под угрозу дом Госпожи. И от одной этой мысли становилось невыносимо тошно и горько, накатило чувство бессильной ярости.

Девчонки у Госпожи боевые, да и она сама себя в обиду не даст, но понимание этого никак не могло заглушить чувство вины.

Подойдя к двери, я коснулся панели электронного замка и шагнул назад, чтобы поднять дробовик. Кто бы там не прятался – если он решит напасть, то получит заряд красного сцила в морду незамедлительно. Дверь отъехала в сторону, открывая темное нутро кабинета. В дальнем углу одиноко трепыхалась свеча, а в нос ударил тяжелый кровавый дух, от которого к горлу подкатила вязкая горькая волна тошноты.

Что-то щелкнуло за спиной, и мимо пролетела крохотная светящаяся сфера. Упав на пол, она поднялась в воздух на пару дюймов и вспыхнула теплым оранжевым светом, выхватывая из густых теней изломанное тело и темные пятна на светлом ворсе ковра.

Марта. Одна из приближенных Госпожи.

Заглянув внутрь, я больше никого не увидел. Присев на корточки, я перевернул женщину и содрогнулся всем телом, увидев, что большая часть лица просто снесена прицельным выстрелом. Марта боролась до последнего, правая рука была неестественно вывернута и сломана чуть выше запястья. Верхняя челюсть застыла в промежуточном состоянии между человеческой и вампирской. Женщина хотела убить врага и выпить его досуха, но кто-то оказался быстрее.

– Им есть где спрятаться? – голос Фэда за спиной звучал глухо и напряженно.

– Это место настоящий лабиринт, – я поднялся и осмотрел комнату еще раз. Ничего. Кто бы тут не подкараулил вампиршу, он ничего не искал, пришел исключительно ради убийства. – Будем надеяться, что Госпожа успела увести девушек, но они дамочки боевые. Кто-то мог остаться и принять бой, как Марта.

– Хочется верить, что им повезет больше.

– Есть идеи? – вернувшись в коридор, мы двинулись к лифту, спрятанному в узком коридоре справа. Его не видно, если стоять слишком далеко от двери.

– О нападавших? Никаких, – Фэд двигался так тихо, что я мог ориентироваться только на звук его голоса. – Если только никто из твоих подружек – или сама Госпожа – не сдали нас Совету.

Я мотнул головой и свернул к лифту. Панель вызова была активна, и я позволил себе облегченно вздохнуть.

– Они бы на это не пошли. Госпожа слишком дорожила нашим соглашением, каждая девушка для нее – как родная дочь. Она не стала бы рисковать их безопасностью ради какого-то сомнительного вознаграждения.

Замерев у двери, я нервно постукивал пальцами по бедру, молился о том, чтобы лифт приехал быстрее, и надеялся, что с Ши ничего не случится, пока мы не стоим над душой у «Цикуты». Там, конечно, остался Бардо и, судя по общению с кораблем, друг задел все-таки его какие-то глубоко запрятанные струнки.

Над головой пискнул сигнал о прибытии лифтовой платформы.

Двери разъехались в стороны, и я едва успел увернуться от летящего мне в лицо тонкого стилета. Из густого мрака кабины выскочила совсем еще молодая девчонка, имени которой я не знал. Шелковые ленты, типичного для девочек Госпожи наряда, растеклись по полу, как ядовитые ручейки. Девчонка припала к земле, встав на четвереньки, ее шея неестественно изогнулась, и на меня уставились совершенно черные глаза, без единого намека на белки.

Из напряженного горла вырвалось сдавленное животное рычание.

Фэд вскинул пистолет, но я успел оттолкнуть его в сторону, и выстрел прошел над головой белокурого «зверька» и врезался в стену, оставив на деревянной панели угольную борозду.

– Не стреляй! – рявкнул я.

Девка взвизгнула и ломанулась вперед, метя острыми когтями мне в горло, но магистр перехватил ее буквально в воздухе и впечатал в пол. От протяжного звериного воя заложило уши, и я, выхватив из-за пояса инъектор с успокоительным, вонзил иглу в грудь девчонки.

Та дернулась и затихла, глаза закатились, но не закрылись до конца, отчего черная пелена, затянувшая радужки и белки, была отчетливо видна.

– Ты обалдел?! – магистр обжег меня таким взглядом, что внутренности должны были превратиться в пепел и высыпаться нахрен.

– Посмотри лучше! – зажав лицо девчонки руками, я повернул его так, чтобы свет свечей падал на глаза. – Ее одурманили, Фэд! Она не понимает, что делает.

– Одурманили… – магистр раздосадованно цыкнул и убрал пистолет за пояс. – Все это дурно пахнет.

– Есть соображения?

– С дурманом у меня была связана только одна бывшая. И я ее пристрелил, если ты помнишь.

Магистр подхватил девчонку на руки и вернулся к кабинету. Положил ее внутри у стены и вышел, заперев за собой дверь.

– Проспит она долго, так что пусть здесь полежит, – посмотрев на меня, Фэд только раздраженно отмахнулся. – Мне стоило проверить, действительно ли она мертва. Но, возможно, это все просто совпадение.

– Совпадение? Они с нами не случаются, – хмыкнул я.

– Так и есть, – Фэд помрачнел, нахмурился и о чем-то задумался на добрые несколько секунд. – Идем, – бросил он через плечо. – Не будем заставлять врага ждать.

***

Покои Госпожи находились двумя уровнями выше. Здесь и коридоры были шире, и света было не в пример больше, чем в темных и полных теней проходах нижних этажей. Первое, что мы услышали, как только двери разъехались в стороны, – крики и отборную брань. Госпожа Лир, со свойственной ей прямотой, обещала кому-то болезненную смерть и что-то рычала о кишках, развешанных в ее личной коллекции.

Мы с Фэдом синхронно подняли оружие и двинулись вперед, к массивной двери из черного дерева, за которой кто-то истерично хохотал.

– Скажи, где они, и, может быть, я пощажу твоих сучек, – я не мог не узнать голос Каифы, даже если слышал его всего один раз. – Мне нужен только магистр гильдии! Я хочу только его. Выдай мне Фэда дел Тирена – и разойдемся по-хорошему!

– Можешь свое «по-хорошему» засунуть себе в…

Звук удара прокатился по коридору, заставив меня вздрогнуть.

– Что, сука, мало тебе смертей?!

Первое чувство – я опешил. Неужели по-настоящему сумасшедших невозможно убить даже выстрелом в голову?! Сколько пуль нужно всадить в эту суку, чтобы угомонить ее навсегда?

Хотелось рвануть вперед, вышибить дверь и выпустить все заряды в эту тварь, но Фэд удержал меня почти на пороге и приложил палец к губам. В его руке показались два дымчато-синих шарика, внутри которых мягко вспыхивали багровые искры.

– Силой ее не возьмешь, – прошептал он. – Тут дальше по коридору она оставила дозорных. Слышишь? – Фэд замолчал, позволив мне самостоятельно проверить. И правда, всего в двадцати футах от нас, за углом, кто-то коротко вздыхал и что-то бормотал. – Ворвемся внутрь без подготовки – и они зажмут нас в тиски.

Я хлопнул себя по лбу. Совершенно забыл, что у Госпожи маниакальная тяга к тайным проходам. В том числе и в ее родном кабинете.

– Есть дверка, с другой стороны.

– Открыть отсюда можешь?

– Всенепременно, – я широко улыбнулся.

Фэд протянул мне один шарик.

– Только не вдыхай, когда он взорвется.

Разойдясь в разные стороны, мы должны были обойти кабинет Госпожи и встретиться у противоположной стены. Добравшись до угла, я прислушался и уловил все то же надсадное, хриплое дыхание и несвязный бубнеж.

Аккуратно выглянув, я уперся взглядом в спину рослого коренастого наемника. На потрепанной куртке были видны прибитые пылью нашивки вольных стрелков, которые могли носить только яростно гордящиеся своей вольностью обитатели самых захолустных систем.

Мужик чуть повернул голову, а я увидел тонкую нитку слюны, повисшую на массивном подбородке. Чем бы их не травила Каифа, а реагировали люди по-разному. Мне не составило труда просто придушить несчастного, подкравшись к нему со спины. Вольный несколько раз дернулся, что-то пробулькал неразборчиво и обмяк без особого сопротивления.

Девчонка Госпожи вела себя агрессивно, нападала и стремилась убить.

Из-за того, что она полукровка? Из-за пола?

Впрочем, какая разница? Главное – добраться до Каифы, пока она и правда не повыдергивала зубы всем запертым в кабинете.

Еще один нерадивый «охранник» замер как раз у потайной двери, но его уже перехватил Фэд. Точный удар по затылку – и мужик осел на пол, как мешок с размокшими опилками.

– Какие-то они окончательно обдолбанные, – проворчал я. – Каифе стоит сменить рецепт своего порошка.

– Вот и подай ей светлую идею, – магистр усмехнулся, но глаза его оставались льдисто-холодными, будто все его нутро покрылось коркой льда. – Показывай свою тайную дверь.

Если не знать, что искать, то можно с легкостью пропустить крохотную завитушку-кнопку, открывающую тайный проход. Одна из деревянных панелей на стене легко отошла в сторону, явив небольшую стальную заслонку, управляемую панелью сбоку.

Стоило только нажать на кнопку, как Фэд забросил внутрь синюю сферу, и я от него не отставал.

Хлопнуло так, что стены задрожали, на пол упали погасшие канделябры, а я задержал дыхание, потому что четко помнил приказ не дышать. Впрочем, меня насторожило не это, а тишина, повисшая внутри. Неестественная и липкая, она заползала мне под кожу и крутилась где-то в самом дальнем уголке рассудка. Перед глазами вспыхивали неоновые буквы, алые, как сигнал тревоги в на мостике «Цикуты».

Ловушка. Ты разве не чувствуешь?

Из проема вырвался сине-черный дым, и Фэд отклонился в сторону, чтобы случайно не втянуть носом усыпляющий газ.

Через минуту он подал знак, и мы пробрались внутрь. Над головой вспыхнул ярко-желтый светляк, разбрызгивая вокруг теплый свет и расталкивая густые тени.

Госпожу я увидел первой. Она лежала на полу, в окружении тел своих девчонок, и едва дышала. Тонкие руки были стянуты за спиной, а глаза закатились, и вряд ли женщина вообще понимала, что происходит. Резанув клинком, я освободил ее от пут.

– Они мертвы, – раздался за спиной голос Фэда. – Все до единой.

Осмотревшись, я понял, что магистр не ошибся. У каждой от уха до уха красовался аккуратный порез. Ковер на полу пружинил и похлопывал от пропитавшей его крови.

– Но ведь мы слышали голоса…

Госпожа вцепилась в мою руку мертвой хваткой и разинула рот в беззвучном крике. Ее глаза указывали на дверь, откуда мы только что пришли.

Об пол ударилась сиреневая сфера и разлетелась в стороны острыми осколками, высвобождая приторно-сладкий туман.